Текст книги "Осколки вечности (СИ)"

Автор книги: Александра Верёвкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 63 страниц)

Я едва не разрыдалась от счастья, когда поняла, что происходит, и мягко вплелась ладонью в мокрые пряди на затылке мужчины, притягивая его ближе, позволяя насладиться каждой каплей вытягиваемой крови. Приятная мука вознесла испытываемое мной удовольствие на небывалую высоту и привела к кульминации. Судорога прошлась вдоль всего тела, отчего-то пощадив голосовые связки. Имей я шанс услышать свои надсадные крики, наверняка после сгорала бы со стыда.

Глаза закрылись сами собой, и сознание устремилось ввысь, к тем манящим просторам бескрайней вселенной, далеким звездам и полному отсутствию гравитации.

К сожалению, на сей раз поваляться в постели, преданно прижавшись друг к другу, нам не удалось. У Джея нашлись какие-то срочные дела в клубе, меня впереди ждала встреча с Северином, поэтому из ванны мы отправились на поиски одежды, походя устраняя следы своей неконтролируемой страсти. Мужчина расставил стулья и убрал со стола тарелки с засохшим завтраком, я, на ходу набивая рот внушительными кусками пончика, заняла пост у раковины.

– А что за тестирование? – удосужился терзать меня недоверием Майнер, охотно проглотивший наспех слепленную байку о школьных трудностях. Об ультиматуме семисотлетнего 'папочки' я, по понятным причинам, распространяться не желала.

– По политической географии, – якобы пояснила я, остервенело натирая мыльной щеткой бока одной из кружек. – Мы его уже писали, я плохо справилась, поэтому иду на пересдачу. Осталось только придумать занятную отмазку, согласно которой пришлось пропустить основные занятия.

– Мой неуемный темперамент их устроит? – от души расхохотался парень, трогательно обвиваясь рукой вокруг моей талии. Вторая тем временем оклеивала пластырем небольшую отметину от зубов на шее.

– Вполне, – лживо блеснула я весельем, закрывая воду. – Так и скажу директору, что посвятила все утро тебе. Надеюсь, подробностей избежать удастся.

– Ни боже мой! – игриво приподнял вверх он кончик моего носа, жадно прижимаясь губами ко лбу. – Пусть весь город знает, как нам хорошо наедине.

Тихо посмеиваясь над собственным безумием, мы двинулись к двери, но отчего-то замерли у порога. Точнее это сделал Джей, решивший оглянуться назад с неясной целью. Однако, проследив за его заразительно сияющим взглядом, остановившимся на лестнице, я живо, что называется, словила мышей и задохнулась от праведного возмущения. Вот как именовать вампира, который в абсолютно все свои поступки вкладывает определенный подтекст? Я-то, святая простота, полагала, будто у него не хватило терпения донести нас обоих до спальни, а в действительности получается…Ух! Прибила бы, негодяя!

– Интересно, как скоро, переступая порог вашего дома, я перестану видеть тебя там? – ехидно полюбопытствовал главенствующий кандидат в очереди на первоклассную взбучку, ловко уклоняясь от молниеносного тумака по спине. – Обнаженную, покорную, сладко стонущую, – решил выговориться он перед смертью, изворачиваясь под немыслимыми углами от щедро сыплющихся с моей стороны взмахов ладони, – и такую любимую! – с дерзкой ухмылкой закончил вампир издевательства, без видимых неудобств сгребая меня в охапку, закидывая на плечо и выставляя на улицу.

– Мерзкий кровопийца, – вполголоса гневалась я, вкладывая весь запас нежности в безобидные по силе воздействия ругательства. Но по пути к Ниссану все-таки изловчилась в наказание трижды хлопнуть Майнера по мягкому месту, за что лишилась права управления транспортным средством до самых ворот школы.

А после нам пришлось расстаться. Мужчина влез на заднее сиденье заранее вызванного такси и отчалил по жутко секретным делам, о сути которых предпочел умолчать. Мне, в подтверждение своей нелепой байки, оставалось лишь припарковать Скайлайн и до заветного часа отсиживаться в библиотеке за бездумным листанием первых попавшихся книг. Разумеется, появления Северина можно было подождать и в кафе, но тогда мне грозила преждевременная кончина от миллиона бестелесных страхов. Предпочтительнее отсидеться в тиши прохладного помещения под аккомпанемент легкого шуршания страниц, нежели прятать скованное ужасом выражение на лице от любопытных взглядов посетителей многолюдной забегаловки. Поэтому я устроилась в дальнем углу пустого читального зала, подальше от стола библиотекарши, с удобством расположившись в велюровом кресле рядом с призывно зажженной лампой, и погрузилась в бессмысленное чтение. Что может потребовать Гудман в обмен на здравие Джея? Деньги, несметные богатства? У меня их нет, значит, нечто более приземленное.

'Например, жизнь', – громом на безоблачном небе разразилась в голове удручающая догадка. 'Моя жизнь. Лео ведь рассказывал, что раз в пятьдесят лет душегуб обзаводится очередным отпрыском. Неужели мне суждено…'.

– Привет, булочка! – оглушительным всполохом разорвал мое уединение приятный голос, чей обладатель чинно восседал в соседнем кресле с самым невинным видом.

– Идиот, – мстительно расплатилась я за мимолетный испуг, порываясь встать на ноги, чего явно не следовало делать. Одно рачительное телодвижение, и мы с Лео очутились нос к носу, практически прижатые друг к другу его треклятой скоростью реакции и неуместной привычкой вторгаться в мое личное пространство по любому поводу. – Отойди, – столь же немногословно пригрозила я, раздраженно упираясь ладонью в окаменелую грудь. Мои смехотворные усилия по части отталкивания успехом не увенчались, зато изрядно позабавили недостойного упыря. – Я закричу.

– Милости прошу, визжи, – подтолкнул меня к свершению очевидных глупостей всецело довольный собой юноша. – Только помни, что я убью каждого, кто попытается прервать наш миленький диалог. Итак, – демонстративно заткнул он уши, заинтриговано следя за беззвучным шевелением моих губ, извергающих проклятия. Видимо, один ноль, притом не в мою пользу. – Оценка пять, детка, – похвально прошептал Леандр, тыльной стороной ладони поглаживая пылающую гневливым румянцем щеку. – Кстати, нехорошо пропускать учебу, особенно из-за этого.

Когда его противно липнувшие к коже пальцы отбросили за плечо волосы и коснулись пластыря на шее, я поняла, отчего вдруг некоторым женщинам приходит в голову идея душить своих детей. Такие, как этот предатель, просто не заслуживают права к существованию!

– Убери от меня лапы! – рьяно вспыхнула я злобой, агрессивно тыча пальцем в выпяченную грудь. – И как ты вообще здесь очутился?

Вероятно, мой вопрос автоматически приравнялся к разряду восхищенных, потому что доселе скромная стоваттная улыбка видоизменилась до откровенного насмехательства над природной наивностью.

– Знаешь, пупсик, твой детский взгляд на мир поражает, – перешел вампир на богопротивный шепот, перехватывая мое запястье в воздухе и прижимая его к губам. – Всего-то и требовалось, что перемахнуть через забор. У меня ведь гораздо, гораздо больше преимуществ, нежели у твоего драгоценного Габсбурга. Но ближе к делу, конфетка. Что тебе ляпнул старина Сев?

Я настолько растерялась, заслышав окончание глумливой речи, что безропотно позволила Лео не только любоваться своим вытянувшимся от удивления лицом, но и допустила невинный поцелуй в щеку, за которым должно было последовать нечто большее. Правда, к тому времени я собралась и отклонила голову назад, попутно влепляя наглецу отнюдь не миролюбивую затрещину. Что, в общем-то, не избавило меня от необходимости отвечать.

– Брось, котёночек, – продолжил мальчишка изображать из себя толстый слой нежнейшего молочного шоколада, тающий на языке. Теперь уже обе мои руки находились во власти его алчных пальцев, а кончик носа почти соприкасался с моим. – Я видел тебя вчера, и помню, какими испуганными глазами ты смотрела на папика. Что он сказал?

– Вот у него и поинтересуйся, мерзкий прихвостень! – желчно посоветовала я, устав от ноющей боли в выгнутой дугой спине. – А меня отпусти немедля!

– Да без проблем, – очевидно, тоже расстался с терпеливостью пресмыкающийся гад, грубо оттолкнув меня от себя, точно наскучившую безделицу.

Я не устояла на ногах и с прилежанием провалилась обратно в продавленную обивку кресла. Парень меж тем решил воспользоваться случаем и с выписанной аршинными буквами угрозой в глазах склонился надо мной, поочередно опираясь зверски сильными клешнями о подлокотники.

– Секунда для раздумий, – перешел он к прямым запугиваниям. – Воспользуешься ей неверно, увидишь первый труп, и так до тех пор, пока не ответишь на мой вопрос. О чем вы говорили с Северином?

– Чтоб ты провалился, чертов ублюдок! – с трудом удержалась я от плевка в сторону отвратительной физиономии. – Ненавижу! Хочешь знать, чего хотел твой любезнейший папочка? Так утирайся, мразь, правдой! Он жаждал встречи со мной тет-а-тет и предупредил, что если приду не одна, Джею крепко не поздоровится. Поэтому, будь так добр, блюди маршрут по известному адресу! Уже почти половина третьего.

Вся спесь и напускное бахвальство в тот же миг слетели с бездушного лица, уступив пьедестал концентрированной ярости. Я успела заметить, как по-волчьи дрогнула его губа, оголившая передние зубы, а белки глаз налились кровью, полностью затмив при этом зрачок. На ум явилось непрошенное напоминание о словах Майнера, относящихся к двуличию дружка-предателя, и живое их воплощение стояло передо мной, брызжа ядовитой слюной. Тот, кого я боялась лишь на интуитивном уровне, наконец, выбрался на поверхность, – бесчеловечный, кровожадный, лютый и ненасытный трехсотлетний вампир.

– Это все? – отрывисто спросил монстр, не оставивший и следа от прежнего улыбчивого юноши. Я подобострастно кивнула. – Где? – господи, помилуй! У него даже голос изменился, став более басовитым, густым и глухо звучащим, будто мы оба вели беседу на повышенных тонах в застенках кафедрального собора.

– Кафетерий в центральном универмаге, – встревожено пропищала я, бледнея до самых корней волос. – Через полчаса. Только, пожалуйста, не предпринимай ничего, ладно?

Невиданное чудище протяжно хмыкнуло и, хвала небесам, отвернулось, давая мне живительную передышку для приведения себя в чувство. Выходит, бессмертные и впрямь меняются с годами, притом кардинально.

– Пошли, – не оборачиваясь, велело выбравшееся из заточения альтер эго и в два исполинских шага преодолело расстояние в добрый десяток метров.

Я послушно засеменила следом, ощущая себя героиней комикса о приключениях Невероятного Халка, нашедшего способ избавиться от кислотно-зеленого кожного покрова. 'Что делать?' – одурело вопил мой внутренний голос, догадывающийся о финале столь трагичной истории. Если я явлюсь пред ясны очи Северина в сопровождении невменяемого пасынка, Джею не избежать неприятностей. 'Но как? Как отвязаться от Лео?' – запоздало обратилась я к доводам здравого смысла, ранее твердящего о строжайшем запрете на распускание острого язычка. Неужто не могла солгать?!

В бесконечных упреках к собственной персоне, я в компании угрюмо молчащей спины добрела до парковки и по волевому жесту поднятой вверх руки остановилась у высокого забора с частыми металлическими прутьями в сотне ярдов от павильона охраны.

– Я не могу с тобой пойти, рыбка, – нежданно-негаданно возвратился Лео в прежний божеский вид, поворачивая ко мне осунувшееся и будто изможденное лицо. – С Северином шутки плохи, а я, хоть и стыжусь в этом признаваться, боюсь его до отключки. Но уверяю, тебе он ничего не сделает, честно. Так что можешь смело идти.

– Вот спасибо за напутствие! – ехидно проскандировала я, багровея от вставшей поперек горла злости. Нет, начало искренней тирады меня даже порадовало, однако дальнейшее ее продолжение попросту не укладывалось в голове. Он, чертов кровосос, имеющий наглость запугивать восемнадцатилетнюю девчонку бессмысленными убийствами, спасовал перед своим создателем! И это ничтожество набивалось ко мне в друзья? Уверяло в какой-то любви? Дождевой червь и тот выглядит привлекательнее, да и храбрее, кстати!

– Астрид, не надо так, – пуще прежнего расстроился д`Авалос, отыскав в моих глазах отвращение. – Ты многого не понимаешь и не знаешь, какой была моя жизнь под одной крышей с этим козлом. Он использует любую возможность, чтобы вернуть меня обратно, а я…нет, предпочтительнее смерть.

– А чего же ты к нему бросился, когда хвост прищемили? – выпустила я на волю физически ощутимое разочарование. – Предал друга, только чтобы выслужиться! Знаешь, ты даже не трус, нет. А дворняжка, которую Северин дергает за ошейник и водит куда вздумается!

– Не смей так говорить! – вполне ожидаемо взбеленился мальчишка, яростно выдергивая голой рукой стальной прут из школьной ограды. – Если я чего и боюсь, так это потерять тебя. Всю неделю я в лепешку расшибаюсь только ради обеспечения твоей безопасности. Я позвонил Гудману, попросил его приехать, почти в ногах у него валялся, вымаливая прощение за тот давнишний инцидент. И все из-за тебя, потому я не могу видеть, как Охотник издевается над слабейшим из нас. Ты выбрала Габсбурга, а он ведь пальцем о палец не ударил, чтобы защитить тебя от этого кошмара! Мне же досталась роль стороннего воздыхателя, но это мелочи…Очень скоро я получу двойную цену за свои услуги. Главное ведь терпение, – по мере опустошения лексического запаса, он заметно успокоился, бросил на землю невесть зачем отломанную железку и в мгновение ока приблизился ко мне, остановившись у критической отметки, равной жалким двум сантиметрам. В таком положении любой мой вдох мог стать недопустимой ошибкой, что, собственно, и произошло.

Спеша избавиться от несанкционированного вторжения, я сделала малюсенький шажок в сторону и на целую вечность угодила в плен к раскаленным губам. Руки тут же оказались заведены за спину и сцеплены в замок, тщетные попытки нижних конечностей сдвинуться с места пресекались на корню зорким вниманием вурдалака, а мои усердные старания по части сжатия зубами нежной кожицы на губах еще больше его распаляли. В конце концов меня замутило от характерного солоноватого вкуса крови. Сопротивление, что называется, бесполезно.

Стоило этой светлой мысли посетить сознание, как былая настойчивость Лео перевоплотилась в нежность, наполнившись лаской, трепетом и призрачной толикой сладости. Его ладони настолько бережно обрамили мои щеки, что уголки век обожгло слезами сочувствия. Все то, что раньше ставилось мной под сомнение, сейчас обрело доказательную базу. Он и впрямь меня любит, иначе бы не обращался, как с фарфоровой куклой. Казалось, его ничто не интересует помимо моих губ. По телу не бродят жаждущие острых ощущений пальцы, никто не стремится теснее вжать меня в себя. Все происходило с точностью до наоборот. Он гладил мой подбородок, лишь слегка касаясь контура нижней губы, заворожено перебирал волосы, локон за локоном, и мурчал от удовольствия, прекрасно осознавая, с какой необъяснимой охотой я отвечаю ему.

Нет, не поймите превратно, я не забывала о Джее и своих чувствах к нему. Пожалуй, я никогда не признаюсь в этом вслух, особенно при Лео, но этот поцелуй состоялся из жалости. Мне до слез было обидно за вампира, потому что его любовь навсегда останется безответной. 'Несправедливо!' – билась в конвульсиях моя восприимчивая душа. 'Он ведь достоин тебя'. К сожалению, оспорить сей разумный довод я не сумела. Ведь тот, кто способен на такую глубину восприятия, действительно заслуживает взаимности. Беда в том, что я уже встретила своего единственного мужчину, а сердце, как известно, не резиновое.

В итоге благотворительная акция по бесплатной раздаче счастья всем желающим окончилась нескоро. К тому благословенному моменту, когда парень оставил мои губы в покое, совесть уже доедала незавидные останки излишне сентиментальной Астрид и в ускоренном темпе раздавала советы, касающиеся дальнейшей линии поведения.

– Лео, – дрожащим голосом обратилась я, для поддержки цепляясь холоднеющими ладонями за прутья забора, – ты хороший. Не всегда, конечно, но иногда действительно умеешь быть замечательным и другом, и вообще…Вот только я тебя не люблю, – как можно более мягко вонзила я краеугольный нож в беззаботно распахнутое сердце. – И никогда…не смогу. Наверное. Прости, пожалуйста!

Его улыбка погасла так же, как под действием толщ воды заканчивает свою недолгую жизнь теплящийся огонек свечи. Без дымка и манящего шипения, просто стерлась, выкорчевывая из памяти приятные воспоминания о своем существовании. Я не удержалась от слез, узрев подле себя бесстрастное лицо и глаза, наполненные немым укором, и заплакала, точнее заскулила, словно побитый щенок.

– Ты лжешь, – надтреснутыми интонациями попытался возразить мне вампир. – Стоишь тут и врешь, потому что про себя думаешь: 'Ах, как бы мне не обидеть Джея! Ах, он этого не перенесет!'. Чхать мне на него, ясно?! Или ты признаешь, что безразличия между нами нет и не было, или пеняй на себя.

– Господи, можешь ты хоть секунду побыть человеком? – моментально вышла я из равновесия, в очередной раз столкнувшись с бездарным шантажом. – И понять, что я тебе говорю. Да, ты мне действительно небезразличен, но это не любовь, Лео. Дружеская привязанность, симпатия, благодарность, да что угодно!

– Благодарность? – вызверился парень, взглядом пригвождая меня к тому крохотному пятачку промерзшей земли, что находился под ногами. – Засунь ее себе в задницу! Вместе с симпатией и привязанностью!

Последние брошенные слова повисли в воздухе мнимой пощечиной, и выживший из ума Леандр испарился из поля видимости с использованием расписной скорости выпущенной из лука стрелы. Я, раздираемая изнутри горечью, торжественно сохранила осевший на сердце осадок от неудачно проведенной беседы начистоту и понуро поплелась вдоль забора к воротам. Естественно, на встречу с Северином я капитально опаздывала, но даже это животрепещущее наблюдение не способно было добавить моим вяло подчиняющимся конечностям расторопности. Почему именно я? Неужели трудно подыскать более подходящий объект для вожделения? Ту, что не станет убиваться при мысли о необходимости отказа, что найдет достойный выход из ситуации, а не будет рубить правду-матку с плеча. Я ведь не хотела быть резкой…

Продолжая осыпать голову пеплом, я забралась в салон Ниссана, с третьей попытки вставила ключ в систему зажигания и почти тронулась с места, когда мимо на сумасшедшей скорости пронесся пугающе огромный черный внедорожник, устремившийся, видимо, на взлетную полосу.

Сворачивающее кровь предположение о личности лоботомированного водителя заставило внутренности сжаться в дурном предчувствии. Трясущимися руками я выудила из кармана куртки телефон, с горем пополам отыскала в справочнике нужный номер и нажала кнопку вызова. Гудок, затем второй, третий…

– На проводе, – рявкнул д`Авалос мне в ухо, с трудом перекрикивая фоновый шум, отдаленно напоминающий агрессивные порывы ветра, бьющие в распахнутое окно мчащейся по трассе машины.

– Лео, это ведь был не ты, да? – понесла я откровенную чушь, с каждым протяжным воем в трубке все больше убеждаясь в правильности своих догадок. – Я прошу тебя, сбавь скорость, а! К чему этот драматизм?

– Куколка, опусти чуток носик и заглуши самооценку, – понесся из динамика заливистый смех. – На тебе свет клином не сошелся, дорогуша. Так что…

Договорить он не успел. Скрежет металла, гомон, грохот, сдавленные крики и матерые ругательства – все, что я услышала перед тем, как связь оборвалась, предоставляя моему воображению исключительную возможность в деталях воссоздать картину аварии.

Я будто побывала на пассажирском сиденье автомобиля, несущегося по шоссе в милях от школьной парковки.

Немыслимая скорость, когда четкими остаются лишь предметы из ближайшего окружения, а картинка за окном сливается в единый цветастый вихрь. Меня сковывает изнутри испуг, потому что промахнуться мимо нужного поворота и наскочить на неизвестно откуда выросший столб в подобной ситуации проще простого. Именно это и произошло через мгновение. Тотальное замедление. Время перестает иметь значимость. Кровь в сосудах сжижается и устремляется обратно к сердцу. Уши закладывает тишиной, как в момент приближения сокрушительного урагана.

И только обреченный джип по-прежнему не съезжает со смертного пути. Столкновение.

Тонкий металл радиаторной решетки и капота встречается с препятствием и мнется, словно фольга. Хрустко, податливо и неумолимо. С характерным хлопком вылетают и бьются стекла, а сила удара тем временем уже сминает силовой каркас. Вырванное с куском подвески колесо отлетает далеко в сторону, передние стойки кузова скручиваются пополам, крыша выгибается горбом. Двери намертво заклинивают в проемах, и уменьшившийся на четверть автомобиль делает последний бросок по инерции. В этот момент хронометражные фокусы прекращаются, и бесформенная груда металла окончательно замирает в десятке метров от места столкновения. От обломков машины еще идет дым, что-то искрит под капотом, оторванное колесо продолжает катиться. В ушах стоит натуральный звон, а гремевшая из магнитолы до аварии музыка затихает.

Кажется, Мердок нашел-таки способ отомстить давнему обидчику.