Текст книги "Убить героя (СИ)"

Автор книги: Александра Крикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 45 страниц)

Глава -8.1 Потерянный

Настенные часы в кабинете декана давно отсчитали полдень, снаружи прозвенел очередной звонок, но ни секретарь, ни сам декан до сих пор не вернулись. Видимо работа, которую хотели предложить Шуну, не терпела отлагательств, а потому его даже не подумали везти в другое место для дальнейшего собеседования, просто всучили таблетку конфиденциальности, провели в соседнюю комнату и накрыли ее полем анти-прослушки. Из уроков по безопасности Шун знал, что такая таблетка запросто сотрет из его памяти последний год жизни, если вдруг заложенной в ней программе покажется, что носитель нарушил условия. Он даже пару раз принимал такие за время учебы. А вот с полем сталкивался впервые. Ощущения были странными.

– Вы знакомы со строением Даона? Хотя бы немного? – спросил Асвальд, покачиваясь в кресле декана.

Он взял на себя роль основного интервьюера, Миро же пристроился на краешке стола и молча наблюдал за процессом.

– Я знаю, что есть само пространство Даона. И есть сердцевина, Игра, в которой возможно как неполное погружение, так и полное.

– Все верно, – улыбнулся Асвальд. – Чтобы попасть в Даон, достаточно прошивки, которая будет посылать сигнал в парагиппокампальную область мозга. Но полное погружение в Игру требует другого подхода. Человек помещается в специальную капсулу, которая не только обеспечивает более стабильную связь его сознания с игровой реальностью, но и позволяет телу получать питательные вещества, а также выводит продукты метаболизма. Ведь иногда игрок проводит там неделю, месяц, а то и больше.

– Да. Это мне тоже известно, – кивнул Шун. – Верхний порог пребывания в игре – четыре месяца.

– Хорошо. – Асвальд по-мальчишески крутанул кресло вокруг оси. – Тогда вот вам кое-что новенькое.

Он развернул голографический экран на одной из стен кабинета, вывел на него выпуск новостного канала. Затрещали затворы камер, что летали над невысоким помостом. Три человека давали какое-то интервью.

– Знаете того, что посередине?

– Станислав Новак. Президент Даон. комп.

– Да, это он. Вернее, его тело.

– Тело? – не понял Шун.

– Да. А внутри тела – новейшая разработка его же компании. Лич абсолютного присутствия.

– Я… я не…

– Потрясающая вещица, скажу я вам. Это не просто набор поведенческих программ на все случаи жизни, а полу-разумная псевдо-личность с абсолютным выходом. Знаете, что такое абсолютный выход?

– Доступ к любой информации в Сети, – потрясенно выдавил Шун. – Невероятно…

– Этот лич был создан и запатентован в рекордные сроки, – продолжил Асвальд, постукивая пальцем по ручке кресла. – И лишь с одной целью – чтобы скрыть от общественности пропажу господина Новака. Почти месяц назад он погрузился в Даон, но уже через час его маячок замолчал.

– Он что, в игровой коме?

– Нет. Не совсем так. При игровой коме маячок продолжает работать, но его сигнал рассеян, словно игрок находится в каждой точке Даона одновременно.

– То есть… его маячок сломался?

– Такое невозможно.

– Отключили?

– Тоже невозможно, – улыбнулся Асвальд. – Но мне нравится ход ваших мыслей. Вы уже поняли, что… – и он сделал паузу.

– Его сознание похитили?

– Есть такое предположение. Возможно, кто-то похитил его игровое тело вместе с сознанием. И этот самый кто-то сумел заглушить маячок, что, в принципе, тоже невозможно. Но!

– Похитители могли создать в Даоне дополнительное скрытое пространство и поместить господина Новака туда? – предположил Шун.

– Абсолютно верно. В Даоне существуют платные ресурсы, обычно это обучающие и переговорные платформы. Они расположены в свёртках – закрученных участках пространства. Свертки отделены, но сигнал маячков из них улавливается без труда, хотя остальная информация, если ты не проплатил курс или встречу, – вне доступа. Есть также свертки второй плотности или, проще говоря, двойные. Обычный человек не сможет отследить маячок в такой свертке, только федерал. Это…

– Переговорные с зургами и пауками? – предположил Шун.

– Почти, – улыбнулся Асвальд. – Виртуальные публичные дома. Таким образом они гарантируют своим клиентам конфиденциальность услуг. Месяц назад господин Новак был запеленгован нами в заведении с двойной сверткой под названием "Контакты седьмого рода", из его дверей он так и не вышел. Мы думаем, что внутри этого публичного дома существует тройная свертка. Несколько лет назад наши ученые доказали, что создать свертку с плотностью выше второй – невозможно. Но последнее время происходит слишком много невозможных вещей. Так что…

Асвальд замолчал. Часы на стене тикали, разгоняя тишину, больше никаких звуков не было, и Шун не к месту подумал, что в комнате слишком уж тихо. Противоестественно, стерильно. Он привык ощущать чужие эмоции, как фоновый шум, едва уловимый, но все же… Ясное дело, Асвальд управлял своими эмоциями просто в совершенстве и практически не фонил. Но тот, второй…

– И вы не смогли разбудить господина Новака? – спросил Шун. – Разве это…

– Да, – хохотнул Асвальд. – Это как бы тоже невозможно. Кроме осознанного выброса существует принудительный. Погруженный в Даон просыпается, как только кто-то извне отключает его софт или капсулу. Но… господина Новака не могут разбудить до сих пор.

– А он не мог просто умереть в Даоне?

– В случае смерти в Даоне остается соответствующий след. Его не было. К тому же, само виртуальное тело система Даона идентифицирует, как живое. Найти его не может, но в его сохранности и жизнедеятельности не сомневается.

– Вы хотите, чтобы я обнаружил эту… хм… свертку с похищенным?

– Да.

– Но разве у вас нет специалистов?

– Есть, – развел руками Асвальд. – За этот месяц мы потеряли семнадцать специалистов как в области сверток, так и в других областях. Их маячки замолчали так же, как маячок господина Новака.

– То есть, вы предлагаете мне довольно опасную работу.

– Не без этого. Но у вас будет помощник.

И Асвальд кивнул в сторону Миро. Поле анти-прослушки работало лишь на выход, так что Шун в любой момент мог сделать запрос в Сети. Однако соц-профиль Миро оказался закрытым, даже аватарки не имел. Шун автоматически прищурился, вгоняя себя в легкий транс.

– Миро подключится к вам, как оператор. Поверьте, он знает пространство Даона, как свои пять пальцев. Но мы не можем послать его в игровом теле, он слишком ценный сотрудник.

Шун продолжал смотреть на Асвальда, пытаясь поймать эмоции Миро боковым зрением. В какой-то момент он даже увидел легкую дымку спокойствия вокруг федерала, но фон Миро так и оставался нулевым, и от этого волоски на руках Шуна невольно зашевелились…

– Вы… кх-кх… – Он прочистил горло. – Вы как-то подключите его к моему игровому телу?

– Да. Он будет словно… голос у вас в голове.

– Это немного пугает.

– Только это? – захохотал Асвальд. – Да вы настоящий смельчак! Ну и об оплате. Вы можете попросить что угодно. В разумных пределах, конечно. – Он сделал небольшую паузу. – Например, интенсивный восстановительный курс для вашей сестры. Это очень дорогая процедура, к тому же ее разработала одна маленькая компания. Исследования еще не закончены, так что и патента нет. Но я лично знаю двух игроков, которые после нескольких курсов вышли из семилетней комы.

– Семилетней… – одними губами прошептал Шун. – Разве так бывает?

– Бывает, поверьте. Если найдем господина Новака, Даон. комп заплатит вам достаточно. Хватит и на восстановление, и на вашу дальнейшую безбедную жизнь.

Шун долго не отвечал, а Миро с Асвальдом не торопили его, дав время подумать.

– Сколько у вас еще специалистов по скрытым пространствам? – спросил он, наконец.

– Думаете, что мы рано сдались? – усмехнулся Асвальд. – У вас… есть одно преимущество. Небольшое, но очень весомое. Если честно, после пропажи господина Новака мы сразу же приступили к поискам такого человека, как вы.

– Преимущество?

– Да. Ваша новенькая учетная запись. Мы не создавали Даон. Как не создавали его родоссцы или зурги. Нам просто было позволено войти туда. А потому нам ничего не остается, как следовать правилам этого странного места. И одно из правил – у игрового тела формируется новый орган, маячок, но на это уходит определенное количество времени. Обычно полмесяца. Время в сердцевине, Игре, сжато и течет намного быстрее, из-за этого погружение в Игру и пользуется таким спросом. Ведь за пару недель человек успевает прожить там почти год. Однако в Даоне скорость течения времени такая же, как и у нас. А значит, у вас будет около двух недель на поиски, ведь пока маячок не сформируется, вас не сможет отследить ни один человек или чужой, вы абсолютный невидимка.

– А ваши спецы…

– Вы уже догадались, – с улыбкой покивал Асвальд.

– В Даоне как на ладони, – продолжил Шун. – Ведь стоит один раз попасть под подозрение – и ты уже никуда не скроешься.

– Да. Наши ученые уверены, что маячок невозможно отключить или заглушить. Уверены именно потому, что пытались сделать это бесчисленное количество раз. Вы можете почуять свертку, и вы – невидимка. Да, у вас нет опыта, но… – и Асвальд кивнул в сторону Миро, – у вас будет опыт.

– Хм… – Шун уставился в пол.

Взгляд его снова рассеялся, словно он пытался рассмотреть сквозь перекрытие, что там творится этажом ниже. Легкий транс толкнул в грудь убаюкивающей волной, потом стал более плотным, концентрированным, звуки смазались и воспринимались теперь немного приглушенно. Дымка вокруг Асвальда стала еще прозрачнее, и это подкупало. Федерал был так уверен в том, что говорит, что и Шун тоже невольно начинал ему верить. Верить абсолютно, без тени сомнения. Редкое качество. А вот эмоциональный фон Миро так и не прощупывался. Это отталкивало и пугало до чертиков.

– Я… кх-кх. – Шун прочистил горло. – Мне нужно подумать. У меня есть время?

– Мы подождем до утра, – мягко улыбнулся Асвальд.

Миро тоже коротко и вежливо улыбнулся, но взгляд его при этом был таким пронзительным, словно он хотел напоследок высмотреть в Шуне какой-нибудь дефект.

– Свяжитесь со мной по Сети, как только примете решение. Если откажетесь – таблетка сотрет из вашей памяти этот разговор.

* * *

Когда Шун покинул кабинет декана, Миро долго смотрел на закрывшуюся за ним дверь, потом тихо сказал:

– Ну, этот хотя бы…

– Не вывернул тебя наизнанку? – усмехнулся Асвальд.

– Не знаю… Я вообще не уверен во всей этой затее.

– В чем-то я с тобой согласен, – задумчиво покивал федерал. – Работа специалистов по скрытым пространствам всегда похожа на игру с огнем.

– Скорее на покорение лавины, – поцокал языком Миро. – А у нас нет времени, чтобы подготовить их хоть немного. И… мы вообще получили разрешение на использование Тони?

– Получили. Под нашу ответственность, конечно, но разрешение есть. – Асвальд покрутил кресло. – Так ты предлагаешь вообще не привлекать к делу ни одного, ни другого?

– Тони потрясающий, с ним даже эффект неожиданности особо не нужен. И…

– Надеешься, что он поймет принцип тройной свертки, как только увидит ее? И сможет делать так же?

– Было бы неплохо, – хмыкнул Миро. – Но он слишком неуравновешен. Вряд ли у нас получится поладить с ним…

– У тебя.

– … у меня. Он сам не понимает того, чем владеет. И мы тоже до конца не понимаем, мне на фиг не нужна такая ответственность. – Миро ненадолго замолчал, барабаня пальцами по краешку стола. – Знаю, вариантов у нас особо нет, но мне до чертиков не нравится эта идея. Все равно, что искать иголку в стоге сена при помощи прицела на винтовке. Которая может пальнуть в любой момент.

– Что ж, – развел руками Асвальд. – Тогда Шун.

– Этот вариант мне нравится еще меньше.

– Слишком слабенький? Согласен, тут вся работа ляжет на тебя…

– Не поэтому.

– Ой, брось. Не говори мне, что использовать брата Сони слишком цинично. Не мы сделали с ней это. Ну… не конкретно мы, и…

– Цинично… – фыркнул Миро. – Цинично обещать для нее восстановительный курс. Маленькая компания без патента… конечно.

– Вообще-то такая услуга действительно есть.

– Ага. Вы как всегда акцентируетесь на главном.

– Послушай. – Асвальд подался вперед. – Я не оправдываю тех методов, что иногда применяет мое Агентство. И если бы ту операцию проводил я, все сложилось бы иначе. Но мы имеем то, что имеем. Нам просто нужно правильно использовать те изначальные условия, что у нас…

– Боже… – закатил глаза Миро. – Избавьте меня от своего бреда, а? – Он перевел взгляд на дверь, несколько секунд рассматривал ее, а потом тихо добавил: – Думаю, некоторые изначальные условия, как их ни используй, могут привести только к катастрофе.

Глава -8.2

Рекламные буклеты парили в воздухе, разворачивали свои объемные странички, стоило Шуну обратить на них внимание. Вечер еще не начался толком, а потому в кафе почти не было посетителей, и умным спам-приложениям приходилось навязчиво кружить возле единственного занятого столика. Ссуда на дополнительное обучение, поездки к морю, доставка еды на дом, курсы японского… поток ненужной информации проходил сквозь Шуна, уносил его мысли куда-то вглубь, почти вгоняя в транс.

– Я говорю, может, чего покрепче возьмем? – повысила голос Юлия.

– В принципе, не против, – поддержал ее брат.

– Время четыре, какое покрепче… – пробубнил Шун.

Он покрутил в руках ополовиненную чашку кофе и снова рассеянно уставился в незримую точку на стене.

– Слушай, ну не отчислили же. – Юлия толкнулась плечом в его плечо.

– Я не… – встрепенулся Шун. – Я… просто подумал тут, что наверно это не мое. И стоит ли продолжать вообще…

– Так! – перебил Юрий. – Это всего лишь один тест.

– Это не только тест. Да и… – Шун сунул руки в карманы брюк, откинулся на спинку стула. – Я не только об учебе. Последнее время все вокруг такое странное. Не знаю… Словно выцветшее. Все постепенно теряет смысл, ускользает.

Шун замолчал. Близнецы пристально смотрели на него, ожидая продолжения, но так и не дождались. Тогда Юлия тихо спросила:

– У тебя что-то еще случилось? Ты нам чего-то не рассказал?

– Да нет, – не сразу, но все же ответил Шун. – Наверно накопилось просто. Знаете, я вчера сидел на диване, смотрел в потолок и думал… – он вздохнул, – думал, что, может, я тоже личина. А что, если и я был игроком? Играл вместе с Соней? И нас тогда обоих не стало? Просто ее лич не прижился, а мой…

– Ну, для начала, – перебил его Юрий, – таких совершенных лич-программ не бывает. Это ведь сколько поведенческих ответов надо учесть! Да и ты тогда был несовершеннолетним. И никак не мог попасть в Игру. Так что переставай хандрить. Тебе просто нужно отвлечься, абстрагироваться. Посмотреть на все со стороны. Может, съездим куда-нибудь в выходные?

Шун мог бы поспорить насчет лич-программ, картинка с господином Новаком все еще стояла перед его глазами. Но, если уж говорить честно, вряд ли кому-то пришло бы в голову снабжать Шуна подобной дорогущей личиной. Да и в остальном Юрий был прав.

– Мне кажется, тут серьезнее, – нахмурилась Юлия. – Совсем хреново, да?

– В том-то и дело, что нет, – натянуто улыбнулся Шун. – Мне не плохо уже, а просто… никак.

– Так а я о чем? – вскинул брови Юрий. – Самое обычное эмоциональное выгорание. Ты несколько лет прожил в довольно напряженном ритме с отягчающим эмоциональным фактором в виде сестры. Ты долго боролся за ее здоровье, ясное дело, что на это ушло много психических сил. И то, что ты испытываешь сейчас – вполне нормально.

– Ну, – кивнула Юлия, – тут он прав. Тебе нужна небольшая передышка. Может, стоит взять отгул на месяц-другой? С Соней мы поможем, пристроим в лучшую клинику. И сиделку обеспечим.

– Спасибо. Вот только… я не уверен, что у меня потом найдутся силы вернуться за ней. И это пугает немного. Очень пугает, на самом деле.

– А ты не думал оставить ее в больнице насовсем? – И Юлия тут же себя одернула: – Только не обижайся, ладно? Я просто…

– Думал, конечно. Я много о чем думал. Даже об эвтаназии. Через шесть лет комы родственники имеют право…

– Да, – кивнула Юлия. – Мы знаем. Но если даже после трех лет еще никто не просыпался, то шесть лет для этого…

– Слишком большой срок? – хмыкнул Шун. – Пожалуй. – Он подался вперед, подпер голову руками. Ему хотелось спросить близнецов, верят ли они в то, что человек может очнуться после семи лет комы. Но Шун не знал точно, распространяется ли секретность на эту часть их с Асвальдом разговора. – Ладно, не обращайте внимания. Все нормально. Просто тест действительно выбил из колеи.

– А что декан, кстати? – осторожно спросила девушка. – Что он сказал?

– Да у меня с ним почти и не получилось пообщаться – напрягся Шун. И попытался как-то обойти тему, на которую не готов был говорить. Ведь близнецы могли поймать его на лжи, а более-менее правдивую версию он так и не придумал. – У него посетители были. Господин Асвальд и какой-то парень. Красивый такой…

– Ты видел Миро?! – Шун даже вздрогнул от неожиданности, когда Юлия вскочила со своего места. – Ты тоже его видел? Боже, а я думала, девчонки с параллели совсем крышей поехали. Сам Миро в нашем корпусе! Твою мать, а! Надо было тоже тест завалить. Хоть бы раз его вживую увидеть. Я б все свои сбережения отдала за такое!

– Фанатка. – Юрий покачал головой. – Не обращай внимания.

– Да кто это?

– Предтеча! Боже… – Юлия села обратно в кресло. – В одном здании со мной был сам Предтеча! Рехнуться можно!

– Предтеча?

– Сильнейший игрок за все время существования Даона. Секунду. – Юрий активировал поверхность столика, вышел в Сеть и движением руки послал к Шуну двухмерную фотографию. – Возможно, поначалу у него было какое-то другое имя в Игре, но кличка "Предтеча" приклеилась к нему практически сразу.

Шун остановил подлетевшую картинку, развернул ее, отодвинул подальше чашку и салфетки и вгляделся в знакомое уже лицо. Миро на фотографии имел длинные волосы, собранные в высокий хвост, и был облачен в походный кожаный костюм. Юлия нависла над левым плечом Шуна и тихонько взвизгнула от восторга.

– Хорош, чертяка! Да?

– Это он. Только волосы… и одежда…

– Это его игровой скин.

– Он оставил себе свою внешность?

– Знаешь, даже немного удивительно говорить с тобой об Игре, – улыбнулся Юрий. И Шун заметил, как азартно сверкнули его глаза. – Между нами эта тема была не то, чтобы табу, но…

– Табу и была! – цокнула языком Юлия. – Ты нам скажи, если тебе неприятно. Мы…

– Да все нормально, – успокоил ее Шун. – Я действительно раньше особо не касался этой темы, потому что… ну… а потом и вовсе потерял интерес. Про родоссцев и зургов по телику и в Сети итак постоянно говорят. А игры я никогда и не любил. Про Даон еще что-то знаю понаслышке, а вот о самой Игре…

– Это удивительное место! – Казалось, даже голос Юрия стал живее и объемнее. – В Даоне, конечно, тоже интересно, но Игра… ее уже не воспринимаешь, как имитацию. Это словно отдельный мир, понимаешь? У него даже законы свои есть. И это один из законов – игровое тело создается на основе исходного генома. Ты даже пол поменять не можешь. В лучшем случае – возраст. И то… если система позволит.

– Вот как… – Шун повернулся к Юлии. – Он действительно… хм… настолько крут?

– Он один из первых высших!

– Высших? Кто это?

– Победители битв. Раз в неделю в Игре проходят состязания. Сначала Турнир для тех, кто находится в неполном погружении. Это хорошая возможность повысить свой уровень мастерства, да и артефактов редких подзаработать. А следом устраивается Полугодовая битва для тех, кто находится в полном погружении.

– Полугодовая? – Шун непонимающе вскинул брови. – Раз в неделю? – Потом спохватился: – А, там же сдвиг…

– Да, время в Игре сжато, – кивнул Юрий. – Ну, не суть. Так вот, победителей битвы допускают в Цитадель. И если система решает, что игрок достоин, он наделяется особыми силами. За все время этого удостоилось лишь человек тридцать, если не считать госеров. И Миро был одним из первых.

– А кто такие госеры?

– Тоже победители битв, но их система одаривает не так щедро, как высших. Обидно, конечно… Но это все равно лучше, чем уйти из Цитадели совсем ни с чем. А бывает и такое.

– Ого, – хмыкнул Шун. – Так Миро что же, настоящая звезда?

– Бери выше! – фыркнула Юлия, сворачивая фотографию и усыпая поверхность стола новыми. Шун пробежался по ним быстрым взглядом. На одних Миро красовался в образе игрока, на других же имел современный вид, постоянно улыбался и махал в объектив рукой. – Он – легенда!

– А почему его назвали Предтечей? У этого слова… хм… довольно конкретное значение.

– Говорят, что после него должен прийти игрок-имба. Тот, у кого вообще не будет конкурентов.

– А у Миро, значит, конкуренты есть?

– Миро прошел невероятное количество боев, как с монстрами, так и с другими игроками. И победить его удалось лишь одному человеку. И всего один раз. Так что… это вряд ли считается.

– Ой! – скривился Юрий. – Клан Предтечи после проигрыша совсем развалился, и это не считается? – Он пробежался пальцами по столу и через пару секунд отправил в сторону Шуна еще одну фотографию. – Ему вот проиграл.

Снимок лег поверх изображений Миро, и с этого снимка на Шуна уставились холодные серые глаза.

– Лиам, – громко выдохнула рядом Юлия.

Костюм игрока также был пошит из кожи, вот только выглядел дороже, а длинные волосы имели неестественный серебристый цвет, в тон глазам. Шун прищурился и увеличил фотографию, вглядываясь в лицо.

– Он… хм.

– Если у системы какой-то пунктик насчет внешности, то я совсем не против, – заявила девушка, пододвигая свой стул ближе. Она накидала сверху еще фотографий обоих игроков, подперла голову руками, с удовольствием разглядывая цветастый ворох. – Говорят, Лиам сволочь еще та и частенько играет против правил, но разве ему не простительно?

– Он два раза истреблял ее отряд, прикинь, – хмыкнул Юрий. – А она продолжает улыбаться при виде его смазливого личика, словно умалишенная. Не поймешь этих баб.

Шун с некоторым опасением посмотрел на Юлию, перевел взгляд на фотографии, склонился над ними, внимательно изучая. Было что-то странное в лице второго игрока. Обычно такие правильные черты редко им запоминались, и, повстречав кого-то с подобной внешностью, Шун через некоторое время не мог ее вспомнить. Мог лишь сказать, что встреченный человек был определенно красив. Но сейчас… он дырявил взглядом бледное лицо, обрамленное серебристыми волосами, и думал о том, что точно не видел его раньше. Однако почему оно казалось ему таким до боли знакомым?

Неожиданная мысль отвлекла его от раздумий.

– "Ее отряд"? – Шун развернулся к сидящей почти вплотную к нему Юлии. – У тебя что, есть отряд?

Близнецы переглянулись, на губах Юрия заиграла самодовольная улыбка.

– У нее несколько боевых отрядов. Как и у меня. Мы возглавляем гильдию наставников северных земель.

– Я… не очень…

– Папаша до сих пор не разрешает нам уходить на полное погружение. Говорит – сначала добейтесь хоть чего-то. Наши пропускные баллы давно уже в красной зоне, но ему все мало… – Юрий картинно закатил глаза. – Видимо, он готовит нас на роль Последнего короля.

Юлия фыркнула.

– Теперь я поминаю еще меньше, – признался Шун.

– Знаешь, людские приоритеты не очень-то поменялись с тех пор, как нам открылся Даон, – сказала девушка, пролистывая фотографии на столе. – Есть, конечно, кучка тех, кто бежит в Игру от реальной жизни. Но большинство приходит туда за властью и наживой. Обычно путь игрока выглядит так: несколько первых заходов в виде ученика просветленных, просто чтобы познакомиться с миром и создать себе тонкое тело. Потом он долго вкалывает в роли просветленного, накапливая опыт и силу, а также собирая артефакты. Кто-то останавливается на этом, торгует артефактами по Сети и просто получает удовольствие от боев и охоты на монстров. Но те, кто поамбициозней, прокачивают свое тонкое тело, набирают баллы на Турнирах и просто в схватках и идут на полное погружение. Мы заработали столько баллов, что давно уже смогли бы родиться кем-то с королевской кровью, но папаше…

– А что она дает? – перебил Шун. – Эта королевская кровь?

– На полное погружение обычно идут, чтобы участвовать в Полугодовой битве. В составе команды или одиночно. В одиночку могут выступать лишь те, у кого королевская кровь, кто по баллам вышел на красный уровень мастерства. Пройдя битву, игрок допускается в Цитадель. Одиночка – всегда, а вот из команды система выбирает кого-то одного. Ну а из Цитадели игрок может выйти высшим или госером, если повезет.

– Хм… – Шун откинулся на спинку стула. – А вы, значит, просветленные? Наставники? Наставники кого?

– Мы скорее наставники наставников, – хохотнул Юрий. – Мы курируем тех, кто обучает новичков и контролирует просветленных северных земель.

– Ого! Это довольно круто. А что значит – готовит на роль Последнего короля?

– Ходит легенда, что мир Игры и Даона кардинально изменится, когда к власти придет последний, двадцать второй король. Поговаривают, что именно он и есть тот самый игрок-имба. Имба сможет унести свою силу в реальный мир. Видимо, от этого Игра и трансформируется. А может, и совсем разрушится. Некоторые верят не просто в трансформацию, а чуть ли не в игровой конец света.

– Вы тоже в это верите?

– Да не особо, – пожала плечами Юлия. – Но мы этим пользуемся. Любой новичок мнит себя потенциальным имбой, и чем больше он прикладывает усилий, тем больше получаем мы. Каждый просветленный гильдии платит нам небольшой процент за курирование. Своими артефактами и силой.

– Неплохо устроились. – Шун оттянул вниз уголки губ и одобряюще покивал головой. – Ваш отец знает?

– А как же, – хохотнул Юрий. – Он до сих пор забирает почти все наши заработки.

– Да ладно…

– Отец говорит, что мы должны жить в спартанской строгости до тридцати лет. Только после тридцати он откроет полный доступ к нашим счетам.

– Действительно строго.

– Не время ли нам выпить за родителей? – Юлия подняла свою баночку колы.

– Я… – вздохнул Шун.

– Ну хотя бы по пиву? – поддержал сестру Юрий. – Хотя бы трехпроцентному?

В конце концов Шун поддался на уговоры и подманил дрейфующий неподалеку каталог напитков. Объемные страницы услужливо предложили ему перечень марок пива, запуская рекламный ролик по каждой, на которой останавливался его взгляд. Определившись с выбором, Шун протянул руку, но вдруг застыл, уткнувшись взглядом в очередную всплывшую рекламу. На незнакомой бутылочке яркими желтыми буквами было написано "Сото-пиво, самое живое и полезное". А чуть ниже букв этикетку украшал знакомый орнамент из шестиугольников.

– Так это… соты… – тихо протянул Шун, вскинув брови.

Когда он добрался до дома, солнце уже коснулось горизонта, разбросав по городу длинные синеватые тени. У подъезда стояла небольшая грузовая машина, водитель курил в раскрытое окошко и заметно нервничал. Рядом с грузовиком был припаркован роскошный спортивный Порш насыщенного вишневого цвета.

У лифта Шун наткнулся на незнакомого приземистого мужчину, который, чертыхаясь, тащил к выходу объемную коробку. С двух сторон к ней были прикреплены пластинки антиграва, но, видимо, они вышли из строя.

– Давайте, я вам свой антиграв дам, – предложил Шун. – Я быстро…

– Ох! – натужно выдал мужчина, опустив коробку и выпрямившись. Смерил собеседника оценивающим взглядом, перевел дыхание и махнул рукой. – Ты… вы… лучше это… вон с той стороны помогите. Так быстрее. А то водитель меня уже придушить готов. – Мужчина протянул широкую ладонь. – Алекс.

– Шун. – Он подхватил коробку. – Вы с седьмого? Уже съезжаете?

– Да я тут в командировке был, – ответил мужчина, толкая спиной входную дверь подъезда. – А гостиницы не люблю.

– Вот как.

Они поставили коробку в грузовой отсек, краем глаза Шун заметил в глубине несколько высоких узких упаковок. Алекс раскинул руки в извиняющемся жесте и принялся оправдываться перед водителем. Тот лишь тихо буркнул что-то в ответ и дал по газам.

– Вы художник? – спросил Шун, проводив грузовик взглядом.

– А? – Мужчина сунул в рот сигарету, чиркнул зажигалкой, прикуривая. Протянул пачку Шуну, но тот отрицательно качнул головой. – Заметили картины? – Он выпустил сизую струйку дыма. – Я агент. Тут неподалеку была выставка живых картин, не люблю работать в реале, но иногда приходится.

– Ваша? – кивнул Шун на Порш.

– Моя.

– Хм… видимо, ваш художник – личность известная.

– Вполне. Хотя, как по мне, дилетант абсолютный. Еще и самоучка. Но молодежи нравится. Особенно после случая с обнаженкой на площади…

– Вы работаете на Кзавера?

– Ага.

– Ну… это многое объясняет.

– Видели его последнюю картину? – усмехнулся Алекс. И в этой усмешке Шуну послышалось плохо скрытое презрение. – Джокер.

– Нет, если честно. Я не особый фанат живописи. Да и про Кзавера узнал только после скандала.

– Его фанаты развернули в Сети целую полемику из-за Джокера. Почитайте. Бредово, но довольно интересно. Я знаю Кзавера чуть ли не с младенчества. Уж в чем он точно не силен – так это в азартных играх. Бьюсь об заклад, он даже не в курсе, как играть в покер. Но он кичится своими бедными познаниями, а малолетки думают, что в его полотнах есть какой-то скрытый смысл. Знаете… – Алекс кинул окурок на асфальт, притушил его носком ботинка и широко улыбнулся. – Он любит повторять, что главное в любом деле – вовремя сбросить карты.

– И что это значит? – спросил Шун, так как тоже не особо разбирался в азартных играх.

– Понятия не имею, – еще шире улыбнулся Алекс. – Думаю, он тоже. Но звучит красиво, не правда ли? – Он пиликнул сигналкой, Порш чуть приподнялся над землей и откинул вверх дверцу. Забравшись в автомобиль, Алекс по-заговорщицки подманил Шуна пальцем, а стоило тому подойти, просунул в окошко ладонь, на которой лежала конфета в цветастой обертке.

– Держи. Это за помощь. – Он как-то незаметно перескочил на неофициальный тон и нахмурился, когда Шун отрицательно мотнул головой, воспитанно отказываясь. – Держи! Скажешь, что от Алекса, – обслужат по высшему разряду.

Всучив-таки свою благодарность, он закрыл зеркальное окошко. Шун несколько секунд смотрел на свое растерянное отражение, а потом автомобиль плавно взмыл в небо на антигравах.

"Живут же люди", – подумал Шун. Повертел в руке конфету, теряясь в догадках, для чего же она нужна, сунул в карман пиджака и пошел к дому.

Соня ждала его на кухне. Накануне Шун приготовил несколько блюд, разложил порции по контейнерам и убрал в холодильник, чтобы сестра не голодала вечером, если он вдруг задержится. Перед Соней стояла тарелка с овощным рагу, но к еде она так и не притронулась.

– Почему не ешь? – спросил Шун, проходя мимо. В своей комнате он вытащил из кармана конфету и кинул в ящик письменного стола, туда, куда сестра никогда не заглядывала. Повесил пиджак на стул и вернулся на кухню. – Эй!

– Я поела, – тут же ответила Соня, словно очнувшись от наваждения.