Текст книги "Убить героя (СИ)"

Автор книги: Александра Крикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 45 страниц)

Глава 17.2

Пробудился Шун легко и спокойно. Ничего не болело, в голове образовалась такая ясность, какой там отродясь не бывало. А еще что-то глубокое, основательное разлилось по телу, вытеснило все остальные ощущения, мелкие и нервозные. Только Шун не понимал до конца, что же это. То ли абсолютная уверенность, то ли безысходность.

Он лежал на боку, в поле зрения попадали дверь и небольшая часть комнаты. Шун нахмурился, когда заметил краем глаза бетонную глыбу и провал в потолке, которые явно нарушали порядок вещей. И тут же пришла в голову мысль, что вокруг слишком уж тихо. Да и с освещением явные проблемы, ведь длинные галогенные лампы светили лишь над его кушеткой.

В другое время он бы обязательно принялся осматривать комнату, искать людей, пытаясь выяснить, что же произошло за время его медицинского сна. Но сейчас Шуну было все равно. До такой степени, что он даже не удосужился повернуть голову, чтобы получше рассмотреть зияющую в потолке дыру.

Когда-то давно, на переломе юношества, ему приснился реальный до мельчайших подробностей сон про конец света. Черт знает, какова была причина апокалипсиса, и как люди узнали про надвигающуюся катастрофу, но какой-то человек во сне сказал: "У нас есть время до пяти часов утра. Потом магма начнет подниматься на поверхность и все затопит. Мы не сможем спастись даже в горах". И ночь напролет люди веселились или, наоборот, предавались полному отчаянию. Но в пятом часу утра все стихло, страсти улеглись, музыка и крики резко оборвались. Шун стоял в каком-то еле освещенном подвальном помещении, смотрел в пол и ждал, что с минуты на минуту магма просочится сквозь бетонные перекрытия, начнет плавить его ноги. Нужно было бежать, спасаться, бороться за свою жизнь до последней секунды, но Шун этого не делал. Он продолжал стоять и смотреть, чувствуя, как пол медленно нагревается. Вот тогда у него было похожее ощущение, такая же отрешенность, апатия. Ожидание. Он встречал неминуемую смерть, что выбиралась из недр земли, и это было так фатально, так окончательно… Так прекрасно. Последние секунды жизни, наполненные кристальной ясностью.

Какой вещий сон, оказывается… Шун закрыл глаза. Та волна, что шла сейчас с подземных уровней здания, была не менее смертоносной. Интересно, она подействует лишь на людей? Или конец придет всему?

– Смотрю, у тебя уже стадия принятия, – сказали за спиной.

"Ох, только не этот голос… – подумал Шун. – Уж лучше пусть меня сразу разорвет".

Он медленно перевернулся на другой бок и безучастно уставился на четыре тела, распятых яркими пятнами по серой стене: Вигман, Гала и два охранника. Интересно, где Миро и Асвальд? Неужели им удалось спастись? Какая жалость…

Из рук трупов красиво ветвилась цветущая сакура, вот только аромата она совсем не давала, и Шун поначалу даже решил, что это какая-то иллюзия или голограмма. Но мысль эту пришлось тут же отмести, потому что крови под трупами накапало прилично, и пахло ей довольно ощутимо.

Кзавер сидел в центре своей инсталляции, приняв смиренную позу буддийского монаха. Этот факт мог бы повеселить Шуна, вот только сейчас эмоциональное поле вокруг горе-художника было стерильно чистым. Так он…

– Высший? – фыркнул Кзавер. – Вот еще! Есть нечто гораздо более совершенное, но тебе не понять.

– Читаете мысли? – пробубнил Шун.

– Мне это не нужно. Переоцененное умение, знаешь ли. К тому же, реальной отдачи от него – процентов десять. Остальное – ментальный шум.

– Но тех высших убили именно вы.

– Я, – согласился Кзавер.

Шун подумал, что для расправы художнику не потребовалось ни трансформационного материала, ни преобразователя, и слабо улыбнулся. Уж если вся логика этого мира полетела к чертям, то нечего и переживать лишний раз. Он медленно сел на кушетке, ощупал голову, словно ее могли реально вскрыть ради полного считывания. Вздохнул, осматривая полуразрушенную комнату. Это был явно не подземный уровень. Сквозь дыру виднелся еще один этаж, потолок его тоже частично обрушился, обнажив ночную черноту неба. Складывалось ощущение, что на здание Агентства прилетело что-то небольшое, но очень тяжелое. Или имеющее достаточную скорость. Интересно, что же это было? Метеорит? Шун перевел взгляд на Кзавера.

– О, я здесь совершенно не для того, чтобы отвечать на твои вопросы, – брезгливо усмехнулся тот. Удивительно, но несмотря на обилие эмоций, расцветающих и гаснущих на его слишком уж подвижном лице, поле Кзавера оставалось все таким же мертвым. – Я не злодей этой истории, который глупо раскрывает перед героем свои тайны и намерения, а потом погибает нелепейшим образом. Не надейся.

– А кто же вы? – спросил Шун, свесив ноги с кушетки.

– Просто зритель, что попал на спектакль без билета, сделав небольшое одолжение главному актеру.

– И зачем же вы тут сейчас сидите?

– Да вот хочу посмотреть, как тебя разорвет, – хохотнул Кзавер. – Жду этого с момента нашего знакомства, знаешь ли. Слишком уж ты неприятный тип.

– Вам так не нравится, что Стальной Пес оберегает меня? – улыбнулся Шун.

Кзавер ответил не сразу. Он все сидел в своей смиренной позе, уложив руки на бедра ладонями вверх, лицо его больше ничего не выражало. Однако поле ожило и заходило ходуном, выплескиваясь за пределы комнаты. Шуну пришла в голову мысль, что с такой плотностью и размером поля художник вполне может убить его одним лишь усилием воли.

– Но к чему же торопиться? – процедил Кзавер. – Прихлопнуть тебя я всегда успею. А вот на части человека рвет долго и крайне мучительно.

Шун никогда даже не думал играть на чьих-то чувствах, но сейчас ощущения ему определенно нравились. Нравился Кзавер, вмиг растерявший свое мертвецкое спокойствие, нравилась мимолетная власть над существом, которое превосходило его, Шуна, по всем параметрам. И он, не раздумывая особо, продолжил:

– Кажется, вы превозносите Пса до самых небес, господин Кзавер. Уж не знаю, по какой именно причине. Как по мне – человек он вполне себе обычный. Я бы даже сказал – немного навязчивый. Признаюсь, его забота начала меня утомлять. И я нахожу крайне странным тот факт, что вы сидите сейчас вот тут со мной, в ожидании смерти, а не занимаетесь более важными делами. И все это лишь потому, что ревнуете меня к такой посредс…

Договорить Шун не успел, горло его перехватило спазмом. Шун закинул голову назад и улыбнулся. Ну, давай, добей.

– Смотрите, какие мы смелые. – Кзавер противно захихикал. Словно гиена, учуявшая близкую падаль. – Думаешь, умрешь – и все закончится? Полетишь себе на небеса? Или перейдешь в следующую локацию? Или проснешься в контактном кресле? – Кзавер поднялся. – Это я могу себе позволить не бояться смерти. Потому что не умру, а пробужусь. А ты – всего лишь симулякр. – Он подошел ближе, склонил голову на бок. – Ты ведь в курсе, что это значит? – Ослабил хватку на горле Шуна, но тот промолчал. И Кзавер пояснил: – Это виртуальный объект, не имеющий оригинала в реальности. Ты бот. Дополнительная пешка, созданная с одной лишь целью, – загнать в угол чужого короля. Переиграть свершившуюся уже партию, что закончилась поражением. Вот ты кто.

Он с силой толкнул Шуна к стене. Тот перелетел через кушетку и больно ударился боком об острый край торчащей бетонной плиты. Скрючившись на полу в форме зародыша, Шун долго не мог восстановить нормальное дыхание и заходился удушливым кашлем. Кзавер запрыгнул на скошенную плиту, легко и непринужденно, замер в немыслимой позе, словно никогда и не слышал о центре тяжести и законах гравитации, скривил губы и продолжил:

– А тело-то хочет жить, да? Тело-то сопротивляется…

Шун наконец отдышался, сел ровнее и посмотрел вверх, на своего мучителя. Кзаверу это не понравилось, не было во взгляде Шуна ожидаемого страха или отчаяния.

– Что ж, отлично, – вздохнул Шун. – Исчезну – так и еще лучше. Совсем хорошо. Спасибо.

Он осторожно поднялся и принялся тщательно отряхивать волосы и одежду, игнорируя художника. Ему не надо было смотреть, чтобы знать, что Кзавер закипает от ярости. Его поле бурлило так, что кожа Шуна невольно покрылась мурашками.

– Думаешь, тебе нечего бояться? – зло выплюнул Кзавер. – Тогда я разорву тебя сам.

Как бы Шун не храбрился, как бы не мирился со смертью и полным небытием, но испытывать боль ему совершенно не хотелось. И тот факт, что голова его начинает раздуваться и пульсировать, на самом деле, напугал его до чертиков.

"Расслабься, все сейчас закончится, все наконец-то закончится", – повторял он себе, но тело не собиралось сдаваться, тело сопротивлялось изо всех сил, руки царапали виски, а взгляд метался по разрушенной комнате в поисках укрытия.

– Давай же! – подбадривал Кзавер. – Сделай что-нибудь! Повесели меня!

Предсмертные картинки замелькали перед внутренним взором Шуна с немыслимой скоростью, сознание перебирало все, что успело в себя впитать, надеясь отыскать ключик к спасению. И в какой-то миг Шун вспомнил то ощущение, что появилось у него в номере публичного дома, ухватился за него, как за соломинку. Если бы только он мог вот так закрутить неведомую воронку, если бы в нем остались силы на еще один всплеск…

Пожалуйста. Пожалуйста! Пожалуйста!

– Ты растратил все, не сомневайся! – громко сказал Кзавер, глаза его светились от восторга. – А своей…

Но, видимо, не зря говорят, что раз в год стреляет и палка. Пространство за спиной художника пошло рябью, деформируя внешний вид его жуткой инсталляции, закрутилось белесой воронкой. Шун почувствовал сильное притяжение и ухватился за глыбу, расставил ноги, загнав ботинки под скол бетонной плиты. Кзавер удивленно посмотрел на него, кинул быстрый взгляд за спину и неуверенно хохотнул.

– Так вот… – Голос его дрогнул, а на лице проявлялась то одна эмоция, то другая, абсолютно противоположная. – Так вот, что вы имели в виду, господин! – Кзавер расхохотался в голос. – Так вот где…

Притяжение усилилось, подхватило художника и бросило к воронке. Когда его тело исчезло на той стороне, тягучие края сомкнулись не сразу, и Шун увидел сквозь портал пылающий лес.

Неужели…

Решение было спонтанным и не осознанным до конца, руки сами зацепились за выступ глыбы и подтянули туловище выше. Потеряв опору, Шун понесся к воронке вслед за Кзавером, сгруппировался, как мог, обхватил голову, влетая в белую пространственную рябь.

Приземлился он довольно удачно, волчком прокатившись по каменистой поверхности и затормозив у самого края огненной полосы. Встал и внимательно огляделся. Похоже, это было то же место, что и в его привычном мире. Три здания Агентства: ближайшее, из которого он вылетел, – вернее черный остов, что от него остался, – и два строения, в пять и семь этажей, что располагались метрах в трехстах от него. Комплекс был отгорожен с двух сторон горящим лесом, на горизонте так же задорно пылал город. Дым поднимался высоко в небо, но и здесь, около земли, дышать было сложновато. Шун задрал горловину футболки повыше, закрывая рот и нос. Это почти никак не помогало, но все же…

Кзавера он не нашел, возможно, художник приземлился где-то дальше, за стеной огня. Или в огне. Шун улыбнулся. Так значит, именно об этом месте ему когда-то рассказывал Тони? Именно здесь…

Он еще раз осмотрелся, щуря глаза. Здесь, где-то здесь… Интересно, как выглядит та метка? Хотя… какая разница? Он же не собирается искать Пса в этом огромном пылающем мире? Что за глупость…

Словно ответом, над крышей пятиэтажки разлилось серебристое свечение. На фоне черного дыма ярко запылал какой-то символ, похожий на зигзаг. Ну конечно… разве мог он избежать своей участи счастливчика, которому преподносят на блюдечке разнообразные гадости? Шун пошел вперед, разглядывая метку.

В этом мире он чувствовал себя спокойнее. Несмотря на разверзнутый ад, складывалось впечатление, что все самое плохое здесь уже случилось. Взрывы отгремели, крики затихли, вот только огонь почему-то до сих пор бушует и даже не думает спадать. Шагая к зданию, Шун внимательно осматривал пылающие деревья, и через пару минут понял, что огонь довольно странный. Он словно горит сам по себе, давно уже пожрав все горючие материалы.

"А ведь так оно и есть, – подумал Шун. – Тони рассказывал мне о пожарах почти месяц назад. Неужели за это время огонь не успел бы уничтожить тут все? С такой-то интенсивностью".

Окна в подъезде пятиэтажки уцелели, и воздух внутри был сносным, дымом практически не пахло. Шун прикрыл за собой массивную входную дверь, отдышался в полутьме и пошел вверх по лестнице. Никакого пропускного пункта тут не было, а вот лифт имелся и, возможно, он даже работал, но Шун не стал рисковать и проверять. Оглядев второй и третий этаж, он пришел к выводу, что это жилой дом для работников Агентства. Интересно, что случилось с телами? Куда они делись? Должно же было остаться хоть что-то. Шун заглянул в пару небольших квартир, хозяева которых не удосужились запереть замок, но и там никого не обнаружил. Может, была эвакуация? Может, все не так плохо, как он себе представляет, и в этом мире еще остались живые люди?

Дверь на крышу была так же не заперта, она тихо поскрипывала, пропуская на технический этаж вонючую гарь. Шун сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и вышел на открытое пространство. Метрах в десяти от двери его ждал Стальной Пес. Он сидел в широком кожаном кресле – и где только его раздобыл? – потягивая из высокого фужера белое вино. Над его головой мерно светился зигзагообразный знак.

– Эйваз, – то ли спросил, то ли сказал утвердительно Шун. – Руна познания. Раскрытие тайн и секретов.

Пес задрал голову, изучая метку, усмехнулся.

– Действительно… похоже. – Перевел взгляд на Шуна. – Это все шуточки Роско, не иначе. Он любит подобную символическую муть.

Лиам замолчал и отпил из фужера, изучая своего гостя. Шун тоже ничего не говорил, стоял напротив и гадал, куда же выведет его калька.

– Так кто может причинить человеку самую сильную боль? – спросил, наконец, Стальной Пес, поставив фужер около кресла.

Шун уже знал, что ответит на этот вопрос, ведь теперь он помнил все, даже их первую с Псом встречу.

"Тот, кто знает правду".

Но почему-то сказал совершенно другое:

– Сильнейшую боль может причинить себе лишь сам человек.

– А вот теперь ответ верный, – улыбнулся Пес. – Все же… я в тебе не ошибся. – Он чуть съехал в левую сторону, закинул ногу на ногу и подпер голову рукой. – Они говорили, что у нас ничего не получится, что риск слишком велик, но… посмотри, в конце партии мы оказались именно там, где и должны быть. А значит, наш расчет оказался верным. Как всегда, впрочем.

– Что мы такое? Что мы делаем здесь? – одними губами спросил Шун.

Стальной Пес долго смотрел на него, потом ответил:

– Пытаемся спасти нашу популяцию, конечно же.

– Так мы – часть роя?

– А сам как думаешь? – весело прищурился Лиам. – У тебя шляпка, как у гриба, ножка, как у гриба, ты растешь из грибницы и до сих пор сомневаешься, гриб ли ты?

– Наш мир погиб? – с надеждой спросил Шун. – Мы же не могли просто так… напасть…

– Не хочешь верить, что рой – технически и ментально развитая саранча? – Пес хохотнул. – А ведь сравнение удачное…

– Я… уже не хочу ничего знать. И ни во что верить.

– Без проблем. Не верь и не проси ответов. Просто доведи дело до конца, ведь все, что тебе осталось – еще один шаг. Последний стежок в нашем новом узоре бытия. Мир почти переписан.

Пес достал из-за пазухи что-то небольшое и темное, кинул в сторону гостя. Шун машинально поймал, это оказался пистолет.

– Ты найдешь его в самой дальней комнате на том же этаже. – За спиной Лиама громыхнуло, небо окрасилось оранжевой вспышкой. – Не тяни.

Шуну вспомнился сон, в котором они оба сгорели, накрытые ударной волной атомного взрыва. Так значит, и он оказался вещим?

– Этот мир нам больше не нужен, вот и выгорает до нуля, избыточной энергии же надо куда-то деться, – пояснил Пес, как ни в чем не бывало. Взмахнул рукой, пряча Шуна в голубоватой сфере защитного поля. – Мы переписали его по-новой, так, как нам нужно. Иди уже. Хотя… если интересно, можешь посмотреть. Только прошу, – Пес наклонился вперед, – не разорви нас в клочья, когда проснешься.

Ударная волна долетела до их крыши за считанные секунды, поглотила кресло и Стального Пса, превращая в истонченную тень, закрутилась огненным вихрем вокруг сферы. Шун машинально отступил, оглянулся и заметил у себя за спиной белесую воронку. И когда она успела тут появиться? Постояв еще немного внутри безбрежного оранжевого моря, Шун прошел через портал и оказался все в той же комнате с распятыми на стене цветущими трупами.

Несколько минут он молча стоял посреди разрушенного помещения и пялился на зажатый в правой руке пистолет. Так вот как все должно закончиться? Но… какой в этом смысл? Лиам до конца мстит предателю роя? Что за эгоистичный бред…

Так ничего и не решив, Шун сунул пистолет за ремень сзади, осторожно обошел глыбу и вышел в коридор. Снизу чувствовалось едва уловимое движение, слабая вибрация, а может, ему просто мерещилось. Но вот ощущение, что времени осталось катастрофически мало, было очень ярким и отчетливым.

Коридор повернул влево, и перед глазами Шуна появилась еще одна инсталляция из мертвецов. На этот раз тел было пять. Двое мужчин с одной стороны, двое с другой, а посередине – распятый труп Рины. Шун остановился.

Он не мог понять, что чувствует, все его эмоции сейчас слились в бесформенную серую массу, но Шун стоял перед девушкой, не в силах отвести взгляда. А ведь и правда… было в ее жестах, ее мимике что-то очень знакомое, родное. Возможно, она даже не отдавала себе в этом отчета. А может, у нее тоже случилось некое "слияние" с его сестрой? Именно поэтому Рина всегда так яро его защищала? Ведь… "что может быть сильнее родственных уз?"

Шун пошел дальше. Свет в коридоре моргал, дышать становилось все сложнее. Даже показалось на миг, что в голове снова начало копиться излишнее давление, Шун прибавил шаг. Он успеет. Непонятно, правда, что именно, но успеет. Он не собирается убивать Миро, но ему абсолютно точно надо добраться до Предтечи и поговорить. Они что-нибудь придумают вместе, ведь так? Отбросят все, что случилось ранее, и придумают. А если еще и Асвальд живой, ведь его трупа нигде нет, то…

Добежав до нужной комнаты, Шун распахнул дверь и получил толчок в грудь. Остановился, смотря на Миро. Тот сидел на диване напротив. Лишь заметив в его руке пистолет, Шун почувствовал в груди жгучую боль, потрогал футболку и уставился на окровавленные пальцы.

– Ну вот и конец партии, да? – натянуто улыбнулся Миро, поднимаясь.

– Что… ты… – выдавил Шун, оседая на пол. – Почему?

– Знаешь, я тут гадал – пробудился ли ты? Сможем ли мы договориться, если оба теперь в курсе, как обстоят дела на самом деле… я ставил именно на тебя, а сейчас… – Миро присел рядом с ним на корточки. – Сейчас ты просвечиваешь, понимаешь? Я даже могу увидеть пистолет, что ты заткнул там за ремень. А значит, ты не сможешь пробудиться. Ты ненастоящий… – Он хохотнул. – Тебя создали, чтобы убрать меня с дороги, отвлечь. Хах!

– Я… не… – Шун закашлялся, дышать становилось невыносимо больно.

– Асвальд был прав, этот мир – такая же иллюзия, как и Даон. Мир с низкими кармическими скоростями. Человечество давно ушло далеко вперед, некоторые даже сбросили с себя физические тела, а сюда посылают тех, кто не может контролировать свои эмоции в должной степени. Это как тренажер, причем имеющий несколько пространственно-временных слоев, представляешь? Настоящее произведение искусства! А рой влез сюда, надеясь незаметно совершить великий переход из споры в развитую человеческую супер-личность. Просочиться из игровых тел самого низшего порядка. И ведь у вас получилось…

Миро поднялся. Шун упустил его из вида, потому что уже не мог шевелить шеей, да и перед глазами поплыло. Все, что ему оставалось, – молча слушать Предтечу и пытаться хоть немного осознать его слова.

– Вы погрузили всех пользователей Деоса в глубокий сон, даже вайзера, и это просто невероятно… Я был под таким впечатлением, что решил посмотреть на вас лично, и мне тоже пришлось уснуть. А может, я надеялся вас понять? Особенно тебя. Мне казалось, что ты особенный. А ты… просто подделка! Получается, ты был подделкой везде! – Сверху послышался смех. – Вы решили, что если этот мир не достался вам, то он не достанется никому. Ты отвлек меня, а рой… – Миро вздохнул. – Что ж, в любом случае, я хотя бы попытался. Я дал вам шанс, но вы им не воспользовались. А теперь нам пора прощаться.

Пространство загрохотало, больно толкнув Шуна в живот, а потом в голову. Черная воронка засосала его в потолок, вытянула струной. Шун закричал в пустоту, распадаясь на атомы, освобождаясь…

И проснулся.

Рванулся вперед и почувствовал, что его что-то мягко удерживает. Осторожно поднял руки, ощупал грудь, посмотрел вниз. Странная темно-синяя субстанция поглотила его ноги и туловище до талии.

– Господин Шанталар! – В поле зрения появились два красивых девичьих лица, на которых читались одновременно радость и тревога. – Господин Шанталар, как вы себя чувствуете?

– …что? – Шун не узнал свой голос.

– Быстро позови врача и господина Мартаада! – шикнула одна девушка другой.

– Сукин сын! – донеслось со стороны. К Шуну размашистым шагом спешил высокий зрелый мужчина в странной форме, похожей на военную. – Ты это сделал! Поверить не могу… Он всплыл, сам! Мы засекли метку! Чертов ты гений!

– Я не… – Шун все еще чувствовал в теле фантомную боль, хотя голова была цела, да и на груди он ничего не нащупал. Вот только с животом творилось что-то странное. Его то и дело скручивало спазмами. – Я…

Он наклонился вперед, пытаясь выбраться из синей субстанции, слева и справа заструились длинные серебристые волосы, соскользнули с плеч. Что это?

Шун перехватил прядь, потянул. Волосы были несомненно его. Что за ерунда? Что…

Перед глазами все задвоилось и потемнело, голова налилась тяжестью.

– Господин Шанталар! – закричала девушка.

– Генерал, вы с ума сошли?! Он же еще не пробудился! Убирайтесь отсюда! Шун! – Его сильно тряхнули. – Шун, не отключайся! Смотри на меня! – Напротив появилось расплывчатое лицо Роско. – Шун, мне нужен ответ!

– …какой от…

– Кто может причинить человеку самую сильную боль? Давай же! Мне нужен ответ на контрольный вопрос!

Шуна затрясло. Конвульсии били его, начинаясь в животе и скручивая тело в болезненные узлы. Что-то рвало его на части, дробило на миллиарды бессвязных воспоминаний.

– Черт! Где врач? – ревел Роско где-то рядом и, в то же время, бесконечно далеко. – Скорее! У нас все же началось отторжение!

Шун почувствовал, как чужие пальцы ощутимо ткнули его в несколько точек на шее. Мышцы под пальцами свело, словно на морозе. Ледяная волна потекла вниз, наполняя живот приятной прохладой. Шун выгнулся и сделал глубокий вдох. Тьму осветила ядерная вспышка, огонь накрыл Шуна с головой. "Не разорви нас в клочья", – улыбнулся Стальной Пес. Его тело заполыхало, растянутые в улыбке губы оплавились, обнажая ровные белые зубы. Волна огня схлынула, превратилась в золотые блоки стен. "Ты потерял доступ к своему семантическому ядру пробуждения, а это целая катастрофа". Шун повернулся на голос. Имба стоял на коленях и тянул из груди трепещущее сердце…

– Хааа! – Он сел, приходя в себя, откашлялся. – Не надо… врача.

Шун подался вперед, навалился на синюю массу, та услужливо подхватила его под локти.

– Сильнейшую боль человек причиняет себе… сам.

Роско громко и облегченно выдохнул, сказал:

– С пробуждением, Шанти. – Улыбнулся. – И второй контрольный вопрос: как зовут твоего любимого и самого лучшего в мире напарника?

– Иди к черту, Марти, – скривил губы Шун, откинувшись обратно в контактное кресло и прикрыв глаза. – Не было второго вопроса.