Текст книги "Убить героя (СИ)"

Автор книги: Александра Крикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)

Глава 0 Наследный принц

День последних состязаний выдался солнечным и в меру жарким. В обморок от температуры никто не падал, но все улицы, ведущие к центральной площади и боевому комплексу, обросли прилавками с прохладительными напитками. Иногда ретивые торгаши пытались пролезть на придворцовую территорию, но недремлющая охрана выдворяла их немедленно и довольно болезненно.

В целом, народ вел себя сдержанно, никаких выпивох или политических кликал, что обычно активизировались в период состязаний. Все очень целомудренно и даже как-то торжественно. Видимо, таким образом горожане и приезжие хотели показать наследному принцу свое доброе расположение.

Ближе к обеду королева отдала распоряжение встречать участников, торгашей и вовсе разогнали, дабы очистить все улицы. Ведь до последнего момента никто не знал, как именно двинется процессия. Церемониймейстер дал отмашку, и праздник последнего дня вылился на центр Столицы.

Фанфары гремели так, что уши закладывало даже здесь, на главной смотровой галерее дворца. С неба сыпались разноцветные огоньки, они замысловато кружили в воздухе и таяли над головами зрителей, забивших площадь до отказа. Люди радостно кричали и чуть ли не кидались под копыта породистых коней, на которых гордо восседали претенденты на одиночную битву. Процессия двигалась медленнее, чем обычно, чтобы каждый желающий мог лично поприветствовать наследного принца. Его жеребец, усыпанный золотом и редкими артефактами, вышагивал, конечно же, первым.

Роско нашел главного советника не около королевы Анны, где ему и следовало быть, а в стороне от основной толпы придворных. Лиам стоял в одиночестве у мраморных перил смотровой галереи, заложив руки за спину и жадно разглядывая процессию внизу. На губах его играла та самая улыбка предвкушения, что раздражала Роско больше всего.

– Кажется, у тебя сегодня хорошее настроение, – заметил он, встав рядом и тоже посмотрев вниз.

– Ты знаешь, почему, – ответил Лиам, не отрывая взгляда от наследного принца. – Очень не люблю чувствовать себя нецелостным.

– Ну… этого никто не любит, – усмехнулся Роско, облокотившись на перила. – Глянь, как его расфуфырили. Ты куда вообще смотрел? Несолидно-то как…

Из-за небольшого роста и мягких черт лица наследный принц выглядел совсем мальчишкой, а цветастый парадный костюм и вовсе делал его какой-то поп-дивой, но никак не будущим наследником трона. Роско даже казалось, что накрась Шуна – и выйдет вполне миловидная девушка, никто не заметит подвоха. Но… у Шанталара были свои вкусы, и спорить с ним – себе дороже, Роско уже проверял.

Холеный жеребец вышагивал так гордо и отрепетированно, словно знал, кого именно везет. Наследный принц покачивался на его спине, держась за ненатянутые поводья одной рукой, а второй постоянно кому-то махал и раздавал воздушные поцелуи. Девушки визжали от его красивой открытой улыбки и кричали принцу вслед про вечную любовь и верность.

– У меня для тебя подарок. В честь начала состязаний, – сказал Роско, чуть склонившись в сторону Лиама.

– Да неужели? – усмехнулся тот. – Можешь оставить себе.

– Тебе не надоело постоянно обижать меня отказами?

Процессия скрылась из вида, Лиам издали поклонился королеве и направился во дворец. Роско последовал за ним, на ходу выражая Анне свое почтение. Кабинет Стального Пса традиционно переехал в игровой дом, и свободное время Лиам проводил теперь в своих покоях, в которые никого не пускал. Однако Роско это никогда не останавливало.

Поймав закрывающуюся перед лицом дверь, он прошел вслед за хозяином в просторную светлую комнату, украшенную бесконечными легкими палантинами, что струились с потолка и покачивались на ветру. Окна в покоях Лиама частенько держались открытыми, ведь его не волновали ни холод, ни зной, ни уличный шум.

Широкая кровать была идеально застелена, она вообще редко использовалась, а последнее время так и вовсе пылилась за ненадобностью. Стол завален документами. Роско хорошо знал, что Стальной Пес никогда не спит и почти все свое время проводит в государственных делах, а еще очень не любит гостей, поэтому кресло в его покоях только одно.

– Такого ты не пробовал. Вкус… необычный. Легкие нотки персика и тимьяна. Ты просто обязан это оценить!

Роско вытащил из пространственного кармана бутылку вина, откупорил ее и сотворил два фужера. Покрутился – повертелся в поисках места, куда бы присесть. Всем своим видом намекая, что Стальному Псу давно пора обзавестись еще одним креслом.

– У тебя отвратительный вкус на вина, – сказал Лиам, устраиваясь за столом. Взял увесистый документ и углубился в чтение. – К тому же, оно красное. А я люблю белое.

– Но как же ты будешь открывать для себя что-то новое, если сталкиваешься лишь с тем, что тебе уже нравится? – состроил удивленную гримасу Роско, разливая вино по фужерам.

– У тебя совсем нет дел? – послышалось из-за листов.

– У меня всегда много дел, но это не повод отказываться от удовольствий. – Роско обошел стол, уперся ладонями в спинку кресла, навис над ухом Лиама. – Послушай… если что-то сегодня пойдет не так…

– Что может пойти не так? – фыркнул тот.

– Ты будешь удивлен, но даже на самого умного человека найдется кто-то поумнее. – Роско придвинул полный фужер ближе к Лиаму. – Не будь излишне самоуверенным. Не в этот раз.

– Я никогда не ошибаюсь, и переиграть меня невозможно.

– Неужели? – Роско развернулся, сделал шаг назад и присел на краешек стола. – Тогда скажи-ка мне свое семантическое ядро пробуждения.

Насмешливая улыбка медленно сползла с лица первого советника. Стальной Пес отложил документы и наконец-то посмотрел на своего гостя, тихо спросив:

– Это же… не то, о чем я думаю?

– Если что-то сегодня пойдет не так, – повторил Роско, – обязательно выпей моего вина. Хотя бы несколько глотков. Договорились?

– Там какое-то заклинание? – нахмурился Пес, протянув руку к фужеру.

– Обижаешь. Там их целых десять.

Лиам понюхал вино и поморщился.

– У твоих заклинаний довольно дрянной аромат. Решил наложить на меня проклятье?

– Ага, – хохотнул Роско. – Проклятье старой девы. Чтоб никто не подумал брать тебя в жены.

В комнату ворвался теплый порыв ветра, разметал палантины. Пространство пришло в движение, заиграло переливчатыми волнами невесомой ткани. Лиам отвлекся на это, задумчиво уставился вдаль. Долго сидел вот так, потом, не оборачиваясь, сказал:

– Сегодня Шун выступит на одиночной битве. Перед состязанием я разбужу его, перехвачу управление и дойду до Цитадели. Я играл на два тела бессчетное количество раз, даже со спящими дублями, что может пойти не так?

– Все когда-то случается впервые, ты же знаешь.

Роско похлопал его по плечу и соскользнул с края стола.

Скандал на одиночной битве вышел отменный. Горячо любимый народом наследный принц, на которого возлагались большие надежды, выбыл из первого же круга состязаний, позорно опустив меч перед монстром. Трибуны захлебывались негодованием, готовые растерзать своего любимца прямо на арене. Роско видел списки тотализаторов и боялся представить, сколько денег сегодня улетело в трубу, возможно, Шун даже кого-то разорил.

Лиам покинул свою ложу сразу же, не дожидаясь, чем кончится дело. Королева растерянно смотрела ему вслед, потому что не получала на этот случай никаких указаний. Когда Анна развернулась обратно к арене, Роско перехватил ее взгляд и кивнул, успокаивая. Сделал неуловимый жест рукой, который в их небольшой компании обозначал "пускай все на самотек". И последовал за Стальным Псом.

Суматоха перекинулась и на внутреннюю часть комплекса. Нижние ярусы монотонно гудели, смешивая топот ног, крики, ругань и приказы наставников. Никто не понимал, что делать дальше. То ли выпускать следующих монстров, то ли попытаться вытащить с арены наследного принца, то ли и вовсе саботировать состязания.

У входа в приват-зону стоял Ганнер. Он привычно подпирал косяк и перелистывал в воздухе чужую переписку, поднимал чаты, анализируя общий настрой пользователей. Завидев Роско, он широко улыбнулся и спросил:

– Как там наш дражайший друг?

– Нормально, – улыбнулся в ответ Роско, пожимая ему руку. – Лежит в своей постельке, жив и практически здоров. Но ты в следующий раз давай полегче. Я даже не уверен, сможет ли он теперь говорить.

– Ой, что с ним будет…

– Что по поводу Шуна? – Роско подпер второй косяк и сложил руки на груди.

– Ох, ну… – Ганнер свернул очередной чат, – думаю, его выкинут. Может, побьют. Лиам установил на него защиту, так что ничего страшного. Выловим его потом где-нибудь под Столицей и под шумок проведем в Цитадель. Как зургов.

– Защиту поставил? – усмехнулся Роско. – Так значит, поверил… – И заглянул внутрь приват-зоны.

– Ты бы туда пока не ходил… Сам знаешь, в каком он сейчас настроении. И твое лицо – последнее, что он хотел бы видеть.

– Ну да. А что там делает Кзавер?

– Получает инструкции, видимо. Лиам приказал ему следить за Риной.

– Его-то – и следить? Да он девчонке нож в спину всадит, как только она из города выйдет.

– Как пить дать… – Ганнер тоже заглянул в приват-зону. – Мерзкий тип.

– Ну он хотя бы не вступил с нашим дорогим другом в прямой контакт. Крайне экстравагантным способом, конечно… – Роско хохотнул.

– Видал, – улыбнулся Ганнер, – как твои ребята потом допросную отмывали. Что там, кстати, насчет сегодня? – Он мотнул головой в сторону приват-зоны. – Ты его предупредил?

– Не в лоб, конечно. Так…

– Думаешь, справится?

– Я кое-что намешал… Это погасит основную часть удара.

– …

– Ты же в курсе, это идея Вигмана, а я лишь исполнитель. У Асвальда нет веских причин отменять ментальный удар.

– Зачем вообще все это, если наш дорогой друг спит? Отпустили бы пока на отдых.

– Ничего ты не понимаешь в представлениях… – разочарованно вздохнул Роско. – Действие зациклено на главном герое лишь в спектаклях среднего пошиба. Неужели наш дорогой друг не заметит подвоха?

Из приват-зоны выскочил взъерошенный Кзавер. Буркнул что-то приветственное и понесся к главным вратам.

– Этот чудик хоть в курсе операции? – спросил Ганнер, открывая очередной игровой чат. Разговоры разговорами, а про свои основные обязанности он ни на миг не забывал.

– Нет, конечно, – фыркнул Роско. Глянул на идущего к ним Лиама и засобирался. Улыбка на лице первого советника не предвещала ничего хорошего. – А знаешь, ты прав. Загляну-ка я к нему попозже.

Увести наследного принца в безопасное место оказалось делом непростым. Несмотря на защиту, полностью остаться без внимания разъяренной толпы у Шуна не получилось. Его долго носили по улицам и закидывали помоями, а потом потащили к воротам. К тому времени, как принца выкинули за пределы Столицы, Роско уже разобрался с наемниками, поджидавшими снаружи. В основном, это были провинциальные бойцы, которым заплатила столичная знать, сделавшая на принца самую крупную ставку.

Оставалось лишь договориться с воронами, чтобы те следовали за принцем по пятам и докладывали о любых происшествиях. Да рассчитать ему путь полегче. На все это ушел остаток дня, и во дворец Роско вернулся только ближе к полуночи.

Первым же делом он отправился в покои Стального Пса. В дверь не постучался, ведь вариантов было всего два: или Лиам ждет его, а значит комната не заперта, или защитные заклинания не сработали. А мертвецам этикет ни к чему. Хотя, во второй вариант Роско не поверил бы ни на секунду, и дело было даже не в его заклинательских способностях. А в том, что Лиам был крайне упертой сволочью, которая отказывалась умирать аж целых четыре раза. И это – если говорить лишь о тех случаях, которые Роско засвидетельствовал лично.

Все окна были открыты настежь, с улицы доносились музыка и пьяные крики. В небо летели бесчисленные волшебные фонари, их отсветы красиво играли переливами на развевающихся палантинах. Темный силуэт затерялся в море полупрозрачной ткани, и Роско не сразу разглядел сгорбленную фигуру первого советника. А вот четыре трупа на полу он заметил, как только вошел. Интересно, Пес убил их уже после того, как получил удар?

Лиам сидел за столом, рассеянно смотря в его заваленную документами поверхность. Рядом с кипами бумаг стояло три пустых бутылки из-под вина.

– Смотрю, на одной мы не остановились, – сказал Роско, подходя. – Выглядишь ужасно, если честно.

– Ага… – ответил Пес. У него была снесена практически вся правая сторона. Черные нити каркаса оплетали ту часть пространства, которая недавно была занята плотью, игровое тело медленно восстанавливалось. Заклинание Роско перевело удар на тело, а оно регенерировало куда быстрее разума. – Решил в кои-то веки отпраздновать состязания.

Сквозь каркас были видны обломленные зубы, на месте правого глаза темнел провал. Выглядело это действительно жутко.

– Ганнер сказал, что Шуна пока не нашли. Твоя работа? – спросил Лиам, заглянув целым глазом в горлышко пустой бутылки.

– Он под присмотром, не переживай.

– И что же тебе нужно?

– Просто хотел, чтобы ты не порол горячку, – признался Роско, снова устраиваясь на краешке стола, лицом к Стальному Псу.

– Горячку… – хмыкнул тот. – Я ведь помню, как создавал его. Не в моих привычках задавать подобные вопросы, но… что происходит?

– Тебя переиграл более умный игрок, – весело хохотнул Роско. – Ты сам.

– Значит, я действительно решился на перенос точки контроля? Это же самоубийство…

– Ну, ты как всегда пафосно заявил, что справишься.

– Так все же… я пешка. – Лиам глотнул из бутылки остатки и бросил ее через плечо. Стекло весело звенькнуло, но не разбилось. Целехонькая бутылка покатилась куда-то под палантины.

– Ты не пешка, – вздохнул Роско. – Ты тщеславный, самодовольный, самонадеянный ублюдок, который уверен, что никто не сделает эту работу лучше него.

– Я давно преодолел тщеславие, – фыркнул Лиам, отмахнувшись черным каркасом руки.

– Разве? Тогда давай заключим пари. – Роско оживился. – Наш драгоценный Миро все равно проваляется в кровати как минимум неделю. Отложи планы на год. Отпусти Шуна восвояси, пусть переварит свое тотальное поражение, почувствует, каково быть слабаком и неудачником. И посмотри, что вернет его обратно.

– А как же операция?

– Переиграем. Вместо слияния с Шуном ты получишь отличную марионетку, за которой я прослежу лично…

– Тебе лишь бы поконтролировать меня, да? – вставил Лиам, но спорить не стал. И Роско продолжил:

– Сорвем все маски через год, Новаку кого-нибудь отпишем в качестве жертвы, чтобы дотянул. А Миро… думаю, он сам вызовется в помощники наследному принцу. Разве это не дополнительный плюс?

Лиам задумчиво нахмурил целую бровь. Лицо потихоньку восстанавливалось, на месте второго глаза разгоралось серебристое свечение.

– Как проведем его в Цитадель? Если не сейчас, то момент будет упущен.

– Устроим сброс.

– И в чем же смысл? Что нам даст такая проволочка? – Лиам выгнул бровь. – Кроме того, что потешит твое самолюбие?

– Подумай сам.

– Регентам это не понравится…

– Регентов я беру на себя. Все равно все гневные письма они почему-то шлют именно мне. – Роско чуть склонился вперед. – Ну же! Подумай.

– Дополнительно ослабим опоры роя, чтобы потом легче было их выбить? Хм… А Дмаан? Он не протянет еще год.

– К черту Дмаана! Он не играет особой роли при переходе. Кааль справится и без него. А у тебя появится время, чтобы препарировать еще парочку дублей. Здесь, в Игре. Мы вышибли только сильнейших, а можем всех, не так ли? И наш дражайший Миро останется в полном одиночестве. А значит…

– Значит, мы получим крайне нестабильные сегменты, состоящие только из людей. И самым нестабильным окажется мой, потому что он самый большой.

– Но ты же справишься с этим? Ты же…

– Да, я понял, – перебил Лиам. Каркас его тела практически заполнился плотью, серебристые волосы заструились с правой стороны. Лиам покусал нижнюю губу, вздохнул и снова посмотрел за окно. – Твое предложение довольно выгодное. Начинаю сомневаться, что оно действительно исходит от тебя. Хорошо. Пари так пари. Что поставишь на кон?

– Давай как всегда, – широко улыбнулся Роско, глаза его полыхнули азартом. – Одно отсроченное желание.

– Но если я узнаю, что это твоя очередная уловка… – Лиам недобро стрельнул глазами, – я перестану с тобой говорить.

Глава -10.1 Шанталар

Область стагнации походила на утробу. Непрерывное ощущение связи с чем-то высшим, бесконечно далеким от тебя, непознаваемым до поры, до времени, но таким родным. Тепло, защищенность, забота. И, конечно же, размеренная пульсация, словно рядом и правда бьется исполинское сердце. Лиаму было, с чем сравнивать, потому что время, проведенное в утробе своей матери, он помнил до мельчайших подробностей.

Болезненный момент рождения он тоже помнил, однако выход из стагнации был совершенно на него не похож. Скорее, он напоминал люциферовское падение с божественных небес. Войд исторгался из абсолютного изобилия, ангельские голоса затихали вдали, формы беднели, разнообразие просачивалось сквозь дыры, оставляя лишь решетку материального мира. А восприятие стягивалось к скудному спектру, доступному для человеческих глаз.

Контролирующая точка осознанности привязала выход Лиама к конкретным координатам пространства, изобилие области стагнации потекло вслед за его вниманием, начало творить материальное тело. Параллельно создавался и Ланафей, плелся вокруг войда привычной обстановкой межзвездного корабля. Сначала, конечно же, из небытия появился его двигатель, который работал по принципу нулевой сверки-развертки и представлял из себя волновую структуру низшего порядка, а не материальный объект. Потом наметились распределяющие энергетические узлы. И лишь после этого покатые серебристые стенки отгородили Лиама от холодного космоса, а система жизнеобеспечения закачала в рубку стандартную порцию воздуха.

Картинка сузилась до ста семидесяти градусов, позволяя рассмотреть лишь небольшой участок впереди. Двумерное зрение было крайне неудобным, и Лиаму каждый раз приходилось несколько секунд привыкать к нему, зато у тела имелся несомненный плюс – можно было в любой момент закрыть глаза и оказаться в полной темноте и одиночестве. Удивительное ощущение, непостижимое для сущностей высшего порядка.

Прежде, чем запустить процессы жизнедеятельности организма, Лиам мягко оттолкнулся от пола, подлетел к стенке, сделал ее прозрачной на уровне глаз и посмотрел на мерцающее скопление газа, на фоне которого выделялась тонкая объемная сеть. Его спектр восприятия был богаче, чем у обычного человека, и позволял видеть некоторые скрытые элементы. Например, подвижную структуру вселенского узора, что пронизывала все уголки материального мира. Поднимаясь на высшие порядки, эта структура грубела, превращалась в жесткий каркас, на который могли воздействовать лишь сущности, давно вылупившиеся из области стагнации в какой-то другой, совершенно непостижимый мир.

Но здесь, на уровнях низшего порядка, Лиам имел власть над узором. Раньше это ощущение пьянило его, однако за несколько столетий приелось и стало обыденным. Сегодня узор встречал Лиама совершенными петлями, и это радовало. Хотя бы на этом краю Вселенной, который войд считал своим домом, все шло по плану.

Наглядевшись, он доплыл до кресла, откинулся на аморфную спинку, которая могла погасить любой удар, посмотрел в потолок и сделал первый вдох. Сердце забилось, гравитация прижала тело к сидушке, и голос в голове произнес:

"Выход из режима стагнации завершен. Добро пожаловать на первый уровень низшего порядка! Будут какие-то распоряжения?"

"Да, – подумал Лиам. – Отключись".

"Вы снова шутите, уважаемый господин Шанталар! – Лиаму показалось, что ментальный помощник ждал этой просьбы. – Вы же знаете, я не могу этого сделать, пока не истечет испыта…"

"Тогда просто замолчи".

Он посидел еще немного в тишине, которую все же нельзя было назвать абсолютной. Ланафей работал бесшумно, а вот космос тихо пел. Высокие вибрации звезд, гул планет и еле слышимый шепот черных дыр, которые регулировали переход потенциала из области стагнации в вещественный мир и обратно. Потом прикрыл глаза, настраиваясь на вселенскую сеть. Сигнал, что вырвал его из сладкого созерцания высших порядков, был нулевого типа, имел личностную пометку Шанталара и брал начало в шестом секторе галактического рукава. А значит, бедствие обрушилось на его подшефный участок. Лиам приблизил нужный кусочек звездного неба и нахмурился, разглядев целостный узор. Если на Азолло и случилась какая-то беда, то почему вызов пришел ему лично, ведь узор в порядке? Еще и от правителя планеты, а не от регентов, следящих за сектором?

Лиам покачался в кресле, спросил:

"Сигнал никем не дублировался?"

"Нет, – отозвался ментальный помощник. – Запрос был отправлен вам напрямую, никем не перехватывался. И не дублировался. Сделать запрос регентам шестого сектора?"

"Не нужно. Лучше проверь, где сейчас находится Мартаад".

"Господин Мартаад в одной из соседних галактик. Уточнить координаты?"

"Нет".

"Установить связь?"

"Нет".

Лиам отдал кораблю мысленный приказ на старт, задав координаты Азолло. Ланафей свернулся элементарной волной, разогнав частоту вибрации до показателей нулевого поля, в котором все мироздание стягивалось в одну точку, и пробил вниз вектор обратной развертки в вещество. Появившись на краю звездной системы Аврора-Мерида, Ланафей прошел метрическое считывание и получил разрешение на вход.

Пока автоматические станции регентов считывали его, Лиам сделал обшивку прозрачной и внимательно рассматривал пространство, пытаясь понять, зачем же его сюда позвали. Ответ он нашел довольно быстро.

В системе было пять планет, созданных по восьмому принципу распределения. На периферии крутились два газовых гиганта, защищавших внутренний пояс жизни. Двойная звезда щедро одаривала теплом три небольшие практически одинаковые планеты, но разумные существа пока появились лишь на первой. Регенты поначалу хотели сделать в оставшихся двух мирах искусственное подселение, но потом решили отложить свои планы до будущей экспансии азолловцев.

Первая планета была очень зеленой, и почему-то здесь не прижились хищные формы. Поэтому основой для разумной прослойки стали травоядные. С одной стороны, это было неплохо, ведь аборигены обладали кротким нравом, они стремились к миру и спокойствию. Поэтому курировать их было сравнительно легко. Но, в отличие от хищников, им не был присущ охотничий инстинкт, а значит и жажда познания нового была небольшой. Поэтому они совершенно не стремились расширять границы своего ареала и, при сравнительно высоком уровне развития цивилизации, до сих пор ограничивались родной планетой. К природе относились бережно, да и потомство давали крайне редко и в малом количестве, удерживая демографическую планку на одном и том же уровне вот уже пятое столетие.

Лиам спускался на Азолло в третий раз, Ланафей плавно приближался к главному космодрому, серая площадка маячила внизу маленьким пятном, затерявшимся посреди золотого моря полей – использовался космодром редко. Наглядевшись на желтую рябь, Лиам перевел взгляд на небо. Здесь оно было очень красивым. Основное светило, Аврора, медленно ползло к закату, а вот Мерида до сих пор висела в зените. Компанию ей составляли две луны. Прямые и отраженные лучи переполняли атмосферу светом. Лиам не знал точно, доступно ли аборигенам то великолепие красок, которое наблюдал он. Обидно, если нет, ведь небо над Азолло никогда не бывало однородным, а густые, высокие облака имели переливчатый окрас. И даже клякса формирующейся споры выглядела тут как-то уместно.

"Зарегистрирована потенциально опасная эмоция, – сообщил ментальный помощник. – Перевод в карантин через пять, четыре… Эмоция аннулирована. Спасибо за ваше ответственное отношение к астральному плану".

"Иди к черту".

Азолловцы были скорее практичными существами, нежели эстетами. Их неказистая малоэтажная столица размазалась на горизонте вытянутым коричневым пятном, нарушая естественную гармонию пространства. Громоздкие транспортные средства парили недалеко от города, у самой поверхности, практически никогда не поднимаясь к облакам, и в основном это были грузовики, перевозящие сено, силос и зерновые. Особенность питания аборигенов требовала большого количества еды. Столица мало отличалась от остальных населенных пунктов, разве что жителей тут было чуть больше, да правитель занимал один из центральных домов. Его пятиэтажка включала в себя как административную часть, так и личное жилье.

По золотому морю к космодрому спешила сколоченная наспех делегация. Судя по отличительным знакам крупнейшего антиграва, летящего в середине процессии, встречать гостя решил сам Лоту.

Лиам перевел корабль в режим ожидания и вышел наружу. Поверхность стартовой площадки была сильно опалена по центру, потому что небольшие межпланетные корабли азолловцев до сих пор выводились на орбиту планеты при помощи реактивных двигателей. Смесь керосина и кислорода позволяла им достичь второй космической скорости, а за пределами орбиты в дело вступали уловители космического ветра. Но вся экспансия пока сводилась к ознакомительному посещению соседних планет и постройке станции на одном из спутников Азолло. Складывалось впечатление, что аборигенам жаль вливать в космическую отрасль необходимую часть бюджета и технологий.

А вот на самой планете передовые технологии использовались вовсю.

– Удивительное дело, – сказал Лиам на местном языке вместо приветствия, когда машины мягко присели на площадку, и делегация высыпала ему навстречу. Всего их было десять – невысоких существ в длинных балахонах. – Обычно цивилизации используют все передовое, дабы покорить космос, а вы до сих пор покоряете одни лишь поля.

Лоту вышел вперед и низко поклонился, ответив:

– Каждый стремится к тому, что считает наиважнейшим. Добро пожаловать на Азолло, уважаемый войд Шанталар.

– Зовите меня Лиам, я же просил. – Лиам заложил руки за спину и пошел к антигравам, на ходу продолжив: – Слышал, в момент пережевывания пищи ваш мозг снижает ритм до трех герц. Это так?

– Многочисленные исследования подтвердили сей факт, – кивнул Лоту, пристраиваясь слева от гостя. Ноги у него были заметно короче, и Лиам сократил длину шагов, чтобы правителю было комфортнее идти рядом. – Так что для нас процесс принятия пищи – это не просто способ утолить физический голод, но и…

– Молитва.

– Да.

– Мы ищем Бога в небесах, потому и помешаны на экспансии, – Лиам улыбнулся, не раскрывая губ, чтобы не пугать присутствующих своими клыками, – но ваш подход к вере более…

– Практичный?

– Изящный. – Лиам сделал паузу. Встал у ближайшего антиграва, рассматривая покатые темно-серые края. – И мне совершенно непонятно, почему у вас так популярен древний земной буддизм. Могли бы придумать что-то поинтереснее.

– Буддизм вполне соответствует тому, как мы себя ощущаем, – расплывчато ответил Лоту. – Прошу!

Лиам устроился на широком сидении правительственного антиграва, Лоту сел напротив, дал знак водителю. Как только главная машина процессии поднялась в воздух, их примеру последовали и остальные члены делегации.

– Простите за ожидание, – спохватился Лоту, неловко отвешивая еще один поклон. – Никак не привыкну, что вы так быстро отвечаете на сигналы.

– У войдов свои отношения со временем. – Лиам посмотрел за окно. – Давно это началось?

– Пару дней назад. Но форму споры эта штука начала принимать лишь сегодня в обед.

– Почему не доложили регентам?

– Мы… – Лоту замялся, – не знаем, кому можно доверять…

Лиам нахмурился, смотря в окно.

– Я просил бы вас, уважаемый войд, сначала выяснить, что именно могло привести к прорыву. Потому что… разве это не работа регентов – предупреждать нас о подобном?

– Прорыв незаметен, пока спора не войдет в видимую фазу формирования, – ответил Лиам. – И на узор он начнет влиять, лишь когда спора потянет с вас кармическую энергию. Регенты не всегда могут вовремя его засечь. Но ваши опасения мне понятны. Паразитические формы разумной жизни никогда не проявляются в сбалансированных мирах. У вас самого есть какие-то предположения?

– В том-то и дело, что нет. Показатель духовного развития находится в хорошем плюсе…

– Хотите кое-что по секрету? – неожиданно предложил Лиам, отворачиваясь от окна. Лоту вздрогнул. – Думаю, вы в курсе, что войды живут довольно долго. Мой учитель прожил тысячу с лишним лет. Он застал не просто Великое Падение, но и Империю в полном ее расцвете. Он любил повторять нам, детишкам: "Неважно, как буйно цветет цивилизация. Неважно, как устойчиво она стоит. Неважно, каков показатель ее развития. Все, что имеет значение – направление душевного роста и его скорость. Если скорости недостаточно, если направление отклоняется на тысячную долю градуса… даже самая прочная империя падет за считанные годы". Что, в принципе, и произошло. – Лиам посмотрел на свои колени, задумчиво расправил длинные полы черного кителя. – Буддизм – это очень хорошо, но вам нужны дополнительные смысловые инструменты. Мы еще поговорим об этом.

Антигравы остановились у коричневого пятиэтажного здания с маленькими окошками. Выбравшись на покрытую каменной плиткой площадку, Лиам запросил разрешение на вход в нейросеть Азолло, активировал дополненную реальность и тихо цокнул языком, не увидев там ничего нового. Когда он был тут первый раз, то наивно предположил, что уж хотя бы виртуальная реальность помогает аборигенам сбежать из скучного мира-хлева. Каково же было его удивление, когда он узнал, что нейросеть содержит все те же знания о посевных, системах орошения и прочем, прочем… никаких игр, ни одного развлечения. Даже коротенькие фильмы были про то, как весело поднимается еще одна целина.

Значки доп-реальности помогали ориентироваться в городах, потому что физическими обозначениями улиц и домов здесь явно пренебрегали, иногда сообщали о погоде или будущих выборах. Тут даже соц-сетей не водилось.

– Прошу.

Лоту пропустил гостя вперед. Два сравнительно высоких аборигена открыли перед делегацией массивную дверь. Внутри их ждал еще один, судя по телосложению – женщина. Судя по полю – жена Лоту, Има.

– Добрый день, – поклонился ей Лиам. – Прекрасно выглядите.

– Ох, вы как всегда очень обходительны! – Има широко улыбнулась, обнажая крупные зубы.

Но, как и раньше, при виде войда в ее поле появились крапинки глубинного страха. Лиам был не просто инопланетянином, но и совершенно непостижимым существом, который жил по другой логике.

– Идите за мной, в главном зале вас ждет полдник, – продолжила Има, отворачиваясь. Но уши ее предательски сдвинулись назад, словно она постоянно ожидала внезапного нападения. – Простите, у нас было не так много вре…