Текст книги "Убить героя (СИ)"

Автор книги: Александра Крикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 45 страниц)

Глава 16.2

Из курса по защите информации Шун знал, что таблетки конфиденциальности работают по принципу объемной зачистки: разбивают нужный кусок памяти на отдельные кластеры и стирают данные в них одновременно. Даже если этот процесс удавалось остановить, поврежденный участок памяти выглядел как кружево, и восстановить меморические цепочки было той еще задачкой.

Он знал и о том, что сыворотка не только развязывает язык, но и уменьшает психическое сопротивление, делая возможным полное считывание воспоминаний. Однако, это была палка о двух концах, ведь так же радостно бастионы защиты сдались и на волю таблетки, ускоряя ее работу.

Падая в объятия медицинского сна, Шун все еще смеялся, и смех этот скакал по стенкам черного туннеля золотистыми бусинками. Свет впереди превращался в маленькое белесое пятно, в спину Шуна дул сильный ветер. Сдаваясь на волю провидения, он подумал лишь о том, что неплохо было бы забыть вообще всю свою жизнь, ничего примечательного в ней все равно не было, одни только боль да разочарование. Впрочем, были мама, Соня и Юнис, вот их бы запомнить…

Из темноты проступили знакомые очертания, вокруг Шуна развернулась арена, трибуны вздыбились протянутыми к небу руками, кажется, он даже услышал далекие ликующие крики. И прямо по курсу два близнеца в дорогих костюмах отстаивали интересы наследного принца перед лицом самой королевы. А ведь он их тогда даже не узнал, какой позор…

Земля под ногами задрожала, из-под песка арены показались мерцающие жгуты. Они тянулись к рукам Шуна, обвивали запястья теплом, нашептывали о секретах, до которых он так и не додумался. Шун какое-то время наблюдал за ними, а потом дернул их все разом – и мир послушно вывернулся наизнанку, забросив его в угольную черноту, испещренную далекими яркими точками.

Сознание таяло, растворялось в пустоте, радуясь полному забвению. Не нужно больше сопротивляться, не нужно бороться и принимать решения. Он был чьим-то запасным вариантом, лишней деталью, персонажем из массовки, которого кто-то в шутку толкнул на сцену в разгар спектакля. Или ружьем на стене, необходимость в котором пропала по ходу сюжета. Но это больше не его проблемы…

В спину опять подул ветер, однако теперь он был легким и приятным. Шун представил, как под этим ветром тело его распадется на элементарные частицы, они вернутся в лоно какой-нибудь звезды. А все его мысли, весь жизненный опыт растворятся в пустоте абсолютной бессмыслицей. И это будет так правильно и хорошо…

Что-то мягкое проехалось по щеке Шуна, он скосил глаза и увидел длинную серебристую прядь волос. Пальцы, которые почему-то были холоднее космического пространства, прикоснулись к его вискам, и тихий голос сказал на ухо:

– Ты думал, что все будет так просто?

Голову Шуна сковало обручем адской боли, словно кто-то накинул на нее раскаленное лассо и тянул теперь, пытаясь расплавить кости и вскрыть черепную коробку. Шун закричал. Пустота ворвалась в рот, затопила легкие. Вопреки логике, раздула их так, что грудь теперь выпирала из-под футболки колесом, ребра затрещали. Шун взмахнул руками, не особо надеясь на чью-то помощь, однако его ладонь перехватили и крепко сжали. Боль отступила, вслед за ней потихоньку рассеялась темнота, с трудом сфокусировав взгляд, Шун рассмотрел впереди невысокого сухопарого человека. Было странно осознавать, что этот немолодой уже мужчина может сжимать его пальцы с такой силой, и эта странность казалась очень знакомой.

– Не беспокойтесь, – сказал мужчина, отпуская его ладонь. – Таблетка никак не заденет ваших личных воспоминаний. И сработает она только в случае крайней необходимости.

– Господин Вигман, я признателен за такое доверие, но… если бы вы видели табель о моей успеваемости…

Шун не сразу узнал свой голос. Это что, шутка какая-то?

– Поверьте, вы сами не знаете своего потенциала, – улыбнулся мужчина. – Я присяду?

– Ох, конечно! Простите, что сразу не предложил! – Шун из воспоминаний засуетился.

– Дело в том, что у нас кое-кто пропал…

Шун успел понять, что принимает гостя у себя дома, а в следующее мгновение картинка задергалась, через нее проявилась другая: в зале царил беспорядок, стулья перевернуты, массивный стол небрежно сдвинут к стене, словно кто-то очень сильный устроил в его доме потасовку. Издалека послышались женские крики. Они были жуткими, влажно-утробными, словно кого-то резали заживо, причем в сознании. Шун зажмурился. Он вдруг вспомнил – очень ясно и отчетливо – что расправу над Соней устроили прямо у них дома, не озаботившись даже тем, что ее младший брат стал невольным свидетелем.

"Не вспоминай, не вспоминай! – закричал Шун. – Умоляю, только не вспоминай до конца!"

Тьма была благосклонна, тьма снова окутала его своим холодом, прошлась по вискам тонкими пальцами, успокаивая. Прошептала в ухо:

– Падай глубже.

Звезды закрутились хороводом, чувство падения отдалось в голове тупой болью.

"Почему я ничего не забываю, а наоборот вспоминаю? – подумал Шун. – Может, они что-то сделали? Запустили обратный процесс, чтобы восстановить поврежденные участки? И я начал вспоминать все моменты, которые были уничтожены еще раньше? Сколько раз они давали мне эти таблетки? Как много я забыл?"

Падение замедлилось, Шун плавно приземлился среди аудитории, рядом стояли его сокурсники.

– Подходите по одному, – сказал впереди мистер Кам. Он держал в руках прозрачную коробку с небольшими блистерами. – Потом разбейтесь на пары и подумайте, какое именно действие вы будете стирать, запишите его, чтобы было вещественное доказательство. Принимайте таблетки только после того, как все обговорите со своим партнером. Отчет по качеству работы таблеток я жду к завтрашнему дню.

Шун полетел ниже, прошел сквозь пол и приземлился в кабинете декана.

– …но у вас будет помощник, – улыбнулся Асвальд, кивнув в сторону высокого молодого человека, что восседал на краешке стола.

Шуна вытряхнуло в другую комнату, он опять оказался в своей квартире. Зажал уши ладонями и зажмурился, но продолжал все видеть и слышать. Хвала небесам, воспоминание подкинуло ему продолжение разговора с Вигманом, а не сцену расправы. Похоже, восстановление памяти шло так же фрагментарно.

"Интересно, если ко мне уже приходили федералы, если они уже просили найти господина Новака, то что в тот раз пошло не так? Почему мне стерли память? Я кому-то что-то рассказал?"

– Мы не знаем, где именно его держат, так что вам придется спуститься самому.

Вигман крутанулся в кресле Шуна, на миг скрылся за его высокой спинкой. А когда кресло развернулось обратно, в нем сидел Стальной Пес. Он подался вперед и добавил:

– Спустись еще ниже.

Мимо пролетели перекрытия и этажи, золотое сияние разлилось под ногами, Цитадель раздвинула блоки, из которых был выложен ее пик, обнажила глубину.

"Ну вот они и добрались до секретов, – подумал Шун. – Интересно, после этого меня убьют?"

Стальной Пес уже ждал его посреди зала, подернутого розоватым туманом. Он стоял, заложив руки за спину и вскинув голову. Как только ноги Шуна коснулись пола, Пес схватил его за запястье, сказав:

– Еще немного.

Каменная поверхность засосала его, Шуна окутала тьма. Она была живой, она пульсировала, но эта пульсация показалась ему такой родной и долгожданной…

В какой-то момент он понял, что парит с закрытыми глазами. Открыл их и ошалел от буйства красок и форм, что окружили его хаотичным хороводом. Это было так прекрасно, так всеобъемлюще, так самодостаточно… словно вся вселенная сжалась в небольшой объем, проявилась в нескольких секундах. Шун заплакал. Еще немного – и он сойдет с ума, рехнется от восторга и переполняющего его счастья…

Кто-то осторожно потянул его за руку дальше, краски схлынули, формы оскудели, оставив перед его взором лишь огромный стеклянный город и высокого худощавого человека, который и держал его ладонь.

– И вот мы снова встретились, – сказал имба, скупо улыбнувшись. – Понимаю твое стремление сбежать подальше, но мне пришлось вмешаться.

Они стояли посреди пустой улицы, слева и справа уносились вверх зеркальные небоскребы, а впереди, сразу за спиной Тони, раскинулся цветущий парк. Имба снова был в непривычной одежде, как в том сне-воспоминании, и прическа была такая же: черно-белые волосы торчали в беспорядке, падали на лоб длинной челкой.

– …что? – не понял Шун.

– Они запустили процесс полного восстановления твоей памяти. И одновременно – считывания. А это довольно болезненные процедуры. Вот твое сознание и попыталось укрыться в безопасном месте. – Тони выпустил его ладонь, сел на мраморный тротуар и похлопал рядом, приглашая. – Проблема в том, что область стагнации безопасна лишь для тебя. Меня. Для таких, как мы. Но не для обычных людей. Если ее увидят те, кто смотрят твои воспоминания, они… просто умрут. Ну или сойдут с ума, в лучшем случае.

– Что за область? – спросил Шун машинально.

– Темная материя, ангельский уровень, невидимая глазу часть спектра, правь. Называй, как нравится, – усмехнулся Тони. Снова похлопал рядом с собой. Шун сел. – Тот психический всплеск, что ты устроил в Цитадели, уничтожил не все, в твоей голове осталась часть искусственных нейронов. Через них я тебя сюда и затащил.

– А это…

– Ага. Даон.

Шун осмотрелся.

– Как-то тут безлюдно…

– Так выброс же. – Имба тоже обвел взглядом опустевшие улицы. – Федералы пытаются достать Стального Пса.

– Вы явно не на их стороне…

– Ха! Ха-ха! – развеселился Тони. – Ты такой забавный, когда ничего не помнишь!

– Почему все так уверены, что знают меня лучше, чем я сам… – буркнул Шун.

Первое удивление прошло, он хорошо понимал, что происходящее не является ни сном, ни воспоминанием, ни галлюцинацией. Все происходит на самом деле. Та конфета, что когда-то была подарена ему странным богатым незнакомцем, распалась в нем на миллиарды крошечных нано-роботов, а те распределились по телу дублирующей нервной системой. Всплеск в Цитадели был так силен, что смог пробить виртуальную реальность, дотянуться до физического тела Шуна и выжечь искусственные нервные волокна. Практически все, если верить имбе.

Так это получается… Он и правда проделал брешь между мирами?

– О, не переживай, – небрежно махнул рукой Тони, словно прочитал мысли Шуна. Хотя, скорее, у того как всегда все было написано на лице. – Изначально планировалось, что ты отдашь всю накопленную силу Нулевому Королю. И вот если бы всплеск произошел в его сознании, а не в твоем, то все было бы намного, намного хуже. Твой сброс, конечно, тоже привел к тому, что между реальностями образовалась большая дырень, но рою пока не до этого. Да и ты не нулевой пользователь. Иначе имаго бы уже вовсю лезли в головы игроков, мир горел, дети кричали… ничего приятного.

– А вы? – вспомнил Шун. – Я вас убил? И тех людей… я видел, мой…

– К тебе это не имеет никакого отношения, – заверил Тони. – Просто мне нельзя было просыпаться. Но другого выхода не было, к сожалению.

– Так я… не злодей?

– Смотря, что ты имеешь в виду под этим многогранным словом. – Имба громко расхохотался. – Ты так боишься, что уничтожишь этот мир… просто смешно. Ведь однажды ты его уже уничтожил. Помнишь те мертвые долины под столичным дворцом? С исполинскими стволами. Это ты там все обнулил. Ну, как ты… скорее, мы. Скорее даже я, но ты мне помогал. – Тони вздохнул. – Каждый раз, как мы появляемся в этом мире, все идет наперекосяк.

– Зачем мы это сделали? – потрясенно прошептал Шун. Его сущность металась от полного отчаяния к облегчению и обратно. А в памяти всплывала голая поляна, сухой лес за спиной, существа с зеркальными лицами, Тони, с его умением все превращать в черный пепел, и далекие человеческие крики. – Мы так сильно ненавидели тех, кто там жил?

– Я был бесстрастен по отношению к ним, – пожал плечами имба. – А ты их скорее любил.

– …тогда почему мы их убили?

– Потому что у палачей, как и у спасителей, должны быть чистые души. И мы вполне годились на эту работу, – широко улыбнулся Тони.

– Что происходит… – Шун растер лицо. Слова имбы звучали для него, как полная бессмыслица. – Я ничего не понимаю. Не понимаю…

Тони откинулся назад, уперевшись ладонями в холодный мрамор, и весело ответил:

– Да нормально все! Рой мечется по Игре, занимая все, что осталось без присмотра. Проснуться через опоры у него не вышло, так что он еще не скоро себя осознает.

– Так все… еще можно исправить? – спросил Шун с надеждой.

– Это вряд ли. – Тони сел прямо, прищурился и посмотрел вдаль. – Я нанес своему игровому телу смертельный урон, чтобы впасть в кому и как можно дольше не приходить в сознание. Но это лишь отсрочит неизбежное. Реальный мир начал вырождаться, это вырождение не ограничится одной лишь моей комнатой.

Он замолчал.

– И… – Шун представил города, по улицам которых парят разорванные человеческие останки и кровавая взвесь, внутри у него все похолодело. – Сколько у нас осталось времени?

– Да какая разница? – Тони поднялся, расправил узкие брюки своего странного костюма. – Ты пришел в этот мир не для того, чтобы его спасти. Просто сделай то, что должен.

– Но я же не знаю, что…

– Ты и не должен знать. – Имба навис сверху. – Ты – пешка, идущая на короля. Все твои шаги прописаны наперед. Ты не сможешь свернуть, сделать неверный шаг. Партия скоро закончится, так что расслабься.

– Просто объясните мне! – взмолился Шун. – Так, чтобы я понял! Кто я? Кто вы? Что вообще происходит?

– О, этого я сделать не могу, – состроил гримасу Тони. – Кажется, у вас с напарником вышел спор. Так что… чистота эксперимента, сам понимаешь.

Он ткнул Шуна в лоб указательным пальцем, и на того наконец-то обрушилось долгожданное беспамятство.

* * *

С Вигманом Миро пересекался всего пару раз и не мог сказать о нем ни плохого, ни хорошего. Да, выслуга лет у него была повнушительнее, чем у того же Асвальда, но особого таланта к эмпатии не имелось. Скорее, он был отличным исполнителем, четко следующим букве приказа, за что и нравился Комиссии.

– Что с разломом? – спрашивала Гала каждые несколько минут. Кажется, это был единственный вопрос, который ее сейчас волновал.

Сидящий по другую сторону стола Вигман поначалу лишь отрицательно качал головой, получая мгновенный внутренний ответ от своих подчиненных, но через полчаса что-то поменялось, он сел прямо, весь подобрался и удивленно хмыкнул:

– Разлом… начал затягиваться.

– Вы уверены?

– Да. За последние пару минут он уменьшился на три десятых процента.

– Смею предположить, что-то у них там пошло не по плану, – вставил Асвальд. Он отвечал за информацию по вылетевшим пользователям и их игровым телам. – Наш выброс выкинул чуть больше тысячи. А это капля в море. Остальные отключились из-за происшествия на Одиночной битве или после встречи с имаго. И если разлом действительно затягивается, то вместо перехода из споры в реальность рой получил пробуждение в виртуальном мире. Если в ближайшее время не случится ничего непредвиденного, они просто застрянут там, как в… аквариуме?

Он развернул свою панель так, чтобы Гале было лучше видно. Красные огонечки передвигались по карте Игры, захватив уже почти все территории. Но основное окошко, на которое выводились показатели господина Новака, как и прежде подсвечивалось зеленым. Этим утром его тело на всякий случай ввели в медицинскую кому, отключив от лич-софта и Сети, и перевезли в медицинский корпус Агентства. После побега Кзавера охрану в корпусе усилили, а периметр укрепили пси-установками, способными вывести из строя хоть человека, хоть имаго. Федералы экстренно подготовились к возможному прорыву, но в палате Новака царили тишина и покой.

– А что ваш Ганнер? – вставил Вигман. – Вы его нашли?

– Ищем, – улыбнулся Асвальд.

И Миро впервые подумал о том, что отношения между двумя федералами не такие уж и слаженные.

– Один ваш подопечный самовольно отправился в Цитадель, второй, оказывается, с самого начала работал на врага. А метку свою вы после выброса так нигде и не засекли… Если Стальной Пес и всплыл, то точно не в этом мире. Я все правильно понимаю? – продолжил Вигман.

– Абсолютно правильно! – Асвальд заулыбался еще шире. – И просто отлично, что ваш Тони сработал, как надо.

Вигман изменился в лице, цокнул языком и недовольно процедил:

– Еще неизвестно, что там произошло…

– Ваш сотрудник перешел на сторону Пса, – тихо вставил Миро. – Вот что там произошло.

– А с Шуном у тебя не заладилось с самого начала, не так ли? – добавил Асвальд. – Он только кажется наивным простачком. На самом деле, к нему на хромой кобыле не подъедешь. Знаешь, как долго я подбирал к нему ключик перед тем, как решиться на личную встречу?

Над столом повисла тишина. Гала достала пустую уже пачку, смяла ее и недовольно спросила:

– Личные данные Ганнера проверили?

– Все с ними в порядке, – кивнул Асвальд. – Родился, учился, работает у нас уже больше пяти лет. Никаких нареканий. Ничего подозрительного.

– Надо запустить такую проверку вообще по всем сотрудникам, – предложил Вигман.

Миро на миг показалось, что Асвальд напрягся.

"Это просто усталость, – отмахнулся Миро. – Надо поспать. Или хотя бы полежать. Может, попроситься в комнату отдыха, пока…"

– Шун вошел в быструю фазу сна, – сообщил Вигман. – И… вырождение распространяется дальше, пораженная зона увеличилась на пятнадцать процентов. Я приказал нижним этажам эвакуироваться из здания. Нам бы тоже перебраться поближе к поверхности.

– Хорошо, – согласилась Гала, поднимаясь с кресла. – Давайте-ка все на первый этаж, там есть изолированные комнаты. Сколько продлится быстрая фаза?

– После сыворотки? Минут сорок.

– Тогда поторопимся.

Вигман отобрал из своих людей трех крепких парней, которым, как он сказал, доверял больше всего. Комната на первом этаже была не такой просторной, но экранированной от любых внешних воздействий. А теперь ее двери охраняли три здоровых лба с автоматами наперевес, так что можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Во всяком случае, пока. Вырождение шло медленно, но даже при такой скорости оно должно было поглотить внешние этажи еще до полуночи.

– Ты будешь отвечать за первоначальный сбор картинки, – заявил Асвальд, усаживая Миро около кушетки Шуна.

– Почему я? – вяло запротестовал тот.

– Потому что никто из нас не торчал в его голове так же долго, как ты.

– Ладно, – нехотя согласился Миро, натягивая громоздкие контактные очки.

В принципе, дел было всего ничего: рассортировать отдельные фрагменты так, чтобы из них собрались полноценные воспоминания. И Асвальд прав, никто бы не справился с этим лучше него. Никто, кроме Ганнера, конечно же.

Миро устало вздохнул и настроился на волну Шуна. Вылавливая похожие звенья меморических цепочек, он параллельно думал о том, что предательство Ганнера выглядит каким-то странным и необоснованным. Он не особо любил Игру, считая ее детской забавой, и уровень у него был всего лишь желтым. Никакого отношения к рою он иметь не мог. Тогда как? И зачем? Кто-то вышел на него в реальности и посулил большие деньги? Тоже ерунда, ведь Ганнер отлично понимал, к чему приведет полноценное пробуждение роя. Это не было выгодно ни одному человеку. Может, Шун специально дезинформировал их, чтобы выбить из колеи? Но почему тогда Ганнера до сих пор не нашли? Просто совпадение? Маловероятно.

Небольшой кусок выпал из общего потока воспоминаний, он не подходил ни одной меморической цепочке. Миро нахмурился. Что еще за странности?

Когда он осторожно развернул этот кусок, из него посыпались никак не связанные друг с другом яркие образы, запрыгали причудливой живой мозаикой. Ту-тум.

Он не услышал, а скорее почувствовал всем телом размеренную пульсацию, словно вокруг забилось огромное невидимое сердце. Ту-тум. Вибрация отозвалась в районе солнечного сплетения. Ту-тум.

От нахлынувших эмоций перехватило дыхание, по горлу словно прошлись ножом, Миро закашлялся. Что это? Что происходит?! Ту-тум.

Он стянул с головы очки, грубо прерывая считывание, Шун глухо застонал на кушетке.

– Эй! – послышался рядом голос Асвальда. – Что случилось?

– Я не вижу… – растерянно ответил Миро. – Ничего не вижу… что… со мной?

Он попытался подняться, но схватился за живот и осел на пол, чужие руки бережно подхватили его, помогли сохранить равновесие.

– Миро! Ляг вот так… вот. Голову сюда. Я тебя сейчас просканирую.

– Что за черт? – ругалась где-то недалеко Гала. – Эта комната полностью экранирована. Почему опять…

– Это не нападение, – перебил ее Асвальд. – Большее похоже… он что-то увидел в воспоминаниях. Что ты увидел?

– Я не знаю, – пробормотал Миро. Тьма потихоньку рассеивалась, окружение проступало размытыми пятнами. – Не понимаю, как объяснить.

Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, осторожно сел.

– Повреждений нет. – В голосе Асвальда слышалось облегчение. – Но странная активность в мозге.

– В какой доле? – спросила Гала. – Может, это все же воздействие извне?

– Во всех, – ответил Асвальд. – Он словно… сильно перегружен.

– Надо дать ему успокоительное.

– Подождите. Для начала я отведу его в какую-нибудь комнату с окном. Пусть подышит свежим воздухом, посидит… А я займусь Шуном.

– Хорошо, – согласилась Гала. – Идите в конец коридора.

– И я заберу одного из мальчиков, – добавил Асвальд, помогая Миро подняться. – Для охраны.

– Конечно.

– Ты как? – Расплывчатое пятно чужого лица оказалось совсем рядом. – Все еще ничего не видишь?

– Начинаю понемногу…

Опираясь на федерала, Миро медленно пошел вперед. Поначалу ноги слушались плохо, но с каждым шагом он чувствовал себя все увереннее. И когда они дошли до нужной комнаты, он уже вышагивал сам, без поддержки, зрение восстановилось практически полностью, а горло перестало саднить. Оставив охранника по ту сторону двери, Асвальд усадил Миро в широкое удобное кресло, налил воды. Раскрыл за его спиной большое окно.

– Держи.

– Ага, спасибо.

Миро припал к бокалу и, скосив взгляд, посмотрел на Асвальда. Что-то в облике федерала было странным, непривычным, но Миро никак не мог понять, что именно.

– Говорят, такое бывает, если донор вспоминает что-то очень болезненное или шокирующее. Или поток воспоминаний слишком интенсивный. Так что не переживай, все хорошо. Отдохни тут немного, а мне пора.

Асвальд выпрямился, задержался на мгновение, будто о чем-то раздумывал, потом достал из кобуры свой пистолет, протянул Миро.

– Держи-ка. На всякий случай.

– Да что такого… – начал Миро, но тут же осекся. Прошлый раз тоже ничего не предвещало неприятностей. Лучше перестраховаться. Он взял пистолет. – Спасибо.

– Ага. – Асвальд улыбнулся. – Ну давай.

Он пошел к двери, и тут Миро понял, что тело федерала словно просвечивает. Он протер глаза, часто поморгал. Поднялся и выглянул за дверь, но Асвальд уже свернул за угол. Миро окинул взглядом высокого плечистого охранника, ничего подозрительного в нем не увидел и вернулся в комнату, притворив за собой дверь. И первый раз посмотрел за окно.

– … что за…

Город, расположенный на горизонте, ярко горел, подсвечивая низкое вечернее небо багряными сполохами.