Текст книги "Убить героя (СИ)"

Автор книги: Александра Крикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 45 страниц)

Глава 11.2

Снизу донеслось лязганье металла.

– О! Вот вы где! – крикнул Маас, выходя из полутьмы деревьев и вытирая о бедро окровавленный меч. – Довольно неплохой улов. – Он пнул мертвого волка и ощерился в улыбке. – Сорок три монстра! Осталось всего ничего. Мы можем нагна… осторожно!

Миро среагировал первым, ловко развернув Шуна в сторону летящей угрозы. Два упыря пикировали сверху, и поначалу Шун различил в тумане лишь четыре красных огонька. Он замахнулся по дуге и практически отсек первому упырю левое крыло, монстр взвизгнул, потерял равновесие, кульком свалился вниз, где был встречен радушно скалящимися зургами. Но пока Шун отвлекался на первого упыря, второй успел поднырнуть и вцепиться клыками Шуну в ногу. Тот зашипел сквозь стиснутые зубы, вскинул меч, намереваясь всадить его монстру в спину. Однако упырь заметил маневр и дернулся в сторону, вырывая из бедра жертвы кусок мяса. Пасть у него была не особо больше человеческого рта, но кусок все равно получился приличным.

– Портал! Быстро! – крикнул Миро.

Шун не сразу понял, что случилось, ведь все произошло молниеносно. Посмотрел вниз и удивился, почему по штанине расплывается красное пятно. Боль пришла чуть позже, а вместе с ней накатила сильнейшая усталость.

– Не спи!

– Эй! – долетело снизу. – Ты как там, капитан?

Следом послышался треск ломающихся веток, Шун скосил глаза и заметил огромную черную тень, метнувшуюся под дерево.

– Ллель, лови! – заорал Маас.

– На подходе еще трое! – Голос Кои дрожал и сипел. Похоже, следопыт тоже был ранен.

Упырь оскалил перепачканную в крови пасть и сорвался с ветки, заложил небольшой крюк, возвращаясь к жертве. Шун дрожащими руками выписал нужный узор, сложил пальцы, в воздухе развернулась воронка портала. Он упал в нее перед самым носом упыря и ударился раной, когда вываливался с противоположной стороны.

– Твою ж… – зашипел он, судорожно хватаясь за бедро.

Он хотел подняться, но Миро пригвоздил его к земле, подхватил ножом штанину, ловко распарывая ткань.

– Мда…

– Я дотяну до… конца… круга? – с большими паузами спросил Шун.

– Дотянешь, но боль будет очень мешать. – Миро нахмурился. – Я ускорю время. Дня на два. Локально, конечно же, рана затянется немного, боль притупится.

Он положил руки на рану и чуть надавил. Боль стала сильнее, а потом резко пошла на убыль, по ноге разлилось приятное ощущение тепла.

– Попробуй встать. Давай.

Шун осторожно поднялся, перевел дыхание.

– Вроде терпимо… – Он сделал несколько шагов.

– Снимай майку, порви ее и перевяжи рану, чтобы не было заметно, что она уже затягивается.

– Нам надо поскорее вернуться.

– Не торопись. – Миро раскрыл его панель, кивнул на цифры: 5 и 53. – Они там уже набрали минимум. Теперь главное – не умереть. Давай-ка поищем укрытие. – Он легонько подтолкнул Шуна в сторону мертвого леса, темнеющего вдалеке. – Только не прыгай пока, силы побереги, а то рана опять откроется. Прыгнешь, только если совсем прижмет.

Они пошли вперед. Шун постоянно щурился, рассматривая полосу леса и размытые черные столбы исполинских деревьев, подпирающих небеса. Здесь, на открытой местности, он насчитал их целых восемь. Картинка получалась сюрреалистичной, а если прибавить завывания упырей, что иногда проносились высоко в тумане, то все происходящее напоминало не реальность, а муторный кошмар.

– Главное не шуми, – тихо предупредил Миро. – Упыри высоко и не чуют запаха твоей крови. Но звук может их привлечь.

– Хорошо.

Несколько минут они шли молча, но когда до леса оставалась сотня метров, непроявленный сбавил шаг, а потом и совсем остановился, вгляделся в стену мертвых деревьев.

– Там кто-то есть. Они нас еще не заметили, спрячься.

Шун растерялся, присел на корточки, подумал и лег на землю.

– …

– Что? Тут даже холмика нет ни одного. За что прятаться?

Из леса выскочило несколько зургов, они приземлились на все лапы и приняли боевую стойку, оскалившись.

– Черт… – Шун приподнялся на локтях. – Портал?

– Подожди. – Миро присел рядом. – Они не нападают. И… на них нет ярлычков. Это не члены команды.

– Стая, которую мы видели?

– Возможно.

Туман, разлитый среди деревьев, зарябил. На поляну медленно вышли еще два десятка зургов. Они остановились за спинами готовых к бою собратьев и замерли.

– Что происходит?.. – процедил сквозь зубы Миро.

Несколько минут протекли в полной тишине. Зурги не пытались напасть, но и не уходили обратно в лес, Шун лежал, не сводя с них взгляда и ожидая от непроявленного дальнейших указаний. Иногда в вышине кричали упыри, но внимания на них никто не обращал.

– Там есть еще кто-то, – нарушил тишину Миро, поднявшись на ноги и внимательно вглядевшись в левую сторону леса.

– Зурги? Монстры? – уточнил Шун.

– Нет…

Словно в подтверждение его слов, над головой Шуна сверкнуло лезвие меча. Оружие громко вжикнуло и воткнулось в землю совсем рядом с ним. Зурги утробно рыкнули, основная часть бросилась влево.

– Портал! Портал! – закричал Миро.

Шун сложил руки и переплел пальцы, но в небе снова просвистело, второй меч пробил левое плечо Шуна и пригвоздил его к земле.

– Да твою ж мать! – чертыхнулся непроявленный. – Почему ты такой медлительный?! – Он схватился за рукоятку меча и рывком вытащил его и из земли, и из плеча Шуна. Последний не сдержался и громко застонал. – Портал!

Три упыря заметили подбитого игрока и молнией кинулись вниз. Шун судорожно задвигал руками, создавая портал, хотя понимал, что уйти не успеет. И тут произошло то, чего не ожидал ни он, ни Миро: несколько зургов бросились вперед, высоко подскакивая, ловя упырей на подлете к жертве. Громкое рычание смешалось с высокими визгами, резко запахло железом. Шун хотел отвернуться или хотя бы зажмуриться, но не смог отвести взгляда от клубка мохнатых тел, зависших прямо над ним. Даже когда на лицо брызнула густая темно-красная кровь, он лишь смахнул вязкую жидкость с глаз, чтобы не мешала обзору.

Зурги разделались с монстрами всего за несколько секунд, вытерли окровавленные морды и уселись в ногах Шуна, как сторожевые собаки.

– Что за чертовщина?.. – прошипел Миро, оглядываясь по сторонам. – Почему они тебя защищают?

Шуну на это ответить было нечего.

– Давай портал. Найдем наших.

Закручивая огненную воронку, Шун опасался лишь одного – что зурги передумают и кинутся на него, отцапав на прощание ногу или руку. Но они сидели абсолютно неподвижно, молча наблюдая за его пассами. Так и проводили, не издав ни звука.

Шун выпал из воронки недалеко от логова, перекатился по земле и отполз под низкое раскидистое дерево. Не было видно ни Мааса, ни Ллеля, ни Кои. Возможно, они ушли дальше, оставив после себя несколько поваленных стволов и многочисленные кучки пепла.

– Рану осмотрим? – спросил Миро, выходя из портала вслед за ним.

– Да черт с ней. Я уже как-то привык к боли. Да и сражаться больше не надо. Я надеюсь…

Он достал свою флягу и долго пил, пока воды в ней не осталось лишь на донышке. Завинтил крышку, положил флягу в ногах и откинулся спиной на ствол дерева, прикрыв глаза.

Они молодцы, не так ли? Ведь все получилось. Наконец-то!

– Эй, капитан! Держи! – Шун повернулся на голос и машинально вскинул руку, ловя увесистый кулек, что летел прямо в него. – Как обещала.

Мерлан сидела на дереве – с растрепанными волосами и горящими глазами. Лицо у нее было перепачкано то ли грязью, то ли сажей, но все равно выглядело очень красивым. Настоящая валькирия. Шун улыбнулся ей, развернул кулек и брезгливо откинул его подальше, когда понял, что это чья-то голова.

– Я этого не хотел, – устало ответил Шун. – Но спасибо.

– Ой, ты сам не знаешь, чего хочешь! – фыркнула Мерлан, грациозно спрыгивая с дерева.

– Прям дежавю…

– А где наши?

– Где-то, – усмехнулся Шун. – Я немного потерялся.

– Потрепало же тебя, капитан, – хохотнула Мерлан, присаживаясь рядом. – До конца круга осталось несколько минут. Наверно, уже поздно делать перевязку. Потерпишь?

– Нормально, – кивнул Шун. – Потерплю.

Он перевел взгляд на Миро, что стоял неподалеку, кивнул, пытаясь показать, что все действительно хорошо, и тут что-то невидимое толкнуло его в грудь. Миро заметил это, нахмурился, подошел ближе, снова по-хозяйски развернул капитанскую панель и чертыхнулся.

– Мы… мы кого-то потеряли? – спросил Шун, рассматривая четверку, появившуюся на месте пятерки.

– Ага. – Мерлан села рядом, взяла его флягу с водой, сделала последние пару глотков и выкинула ее через плечо. – По ходу, милаху того.

– Нет, это Маас, – ответил Миро. – Странно… странная смерть. Слишком быстрая.

– Что значит быс… – Шуна снова толкнуло в грудь, четверка на панели сменилась тройкой. – … Ллель?

Миро кивнул.

– Попали в засаду. – Мерлан с подозрением глянула на Шуна, но воздержалась от вопросов и передернула плечами. – Такое бывает. – И даже бровью не повела, когда на месте тройки появилась двойка. – Не переживай, мы набрали проходной балл.

Несколько минут они сидели молча, ожидая гонга. Шун даже перестал нервничать и настроился на лучшее. Ведь зурги и Кои действительно могли просто угодить в засаду, с кем не бывает? Он громко выдохнул.

Мерлан хотела похлопать его по бедру, но вспомнила про рану. Замахнулась ладонью над плечом Шуна, заметила и там пятно крови, громко фыркнула:

– Ты специально, что ли, мечи своей тушкой отлавливал? Живого места не…

Она замолчала на полуслове и сползла на правый бок, уткнувшись лбом Шуну в колено.

– Твою ж… – Миро схватился за голову и отвернулся. Он еще что-то говорил себе под нос, но Шун не мог расслышать.

– Это что же… – растерянно повторял он, наблюдая, как тело Мерлан медленно гаснет, становится легким и эфемерным и полностью пропадает. – Это… это что…что же такое…

– Их отключили, – как-то слишком спокойно ответил Миро, резко обернувшись и уперев руки в талию. – Отключили одного за другим.

– Меня… тоже отключат?

По спине Шуна прошелся холодок. Он знал, что находится в виртуальности, но был совершенно не готов умирать даже здесь.

– О, это вряд ли, – хохотнул Миро. – Это слишком просто и совсем не весело. Он же… он же издевается над нами… – Непроявленный вздохнул, посмотрел на Шуна так, словно хотел за что-то извиниться. – Мне нужно уйти.

– В смы…

– Не волнуйся. Сейчас уже будет гонг. Как только вас заберут, тут же окажут помощь, исцелят все раны. После этого отправляйся к себе в номер и отдыхай. Я приду чуть позже. Хорошо?

– Мы опять лажанули, да? – скривил губы Шун. – Простите, я… подвел вас уже второй раз.

– Что? А. О, не переживай. – Улыбка Миро получилась широкой, но отстраненной и холодной. – Ты был лишь отвлекающим маневром. Все хорошо.

С этими словами он растворился в воздухе.

Шун еще долго переваривал услышанное, потом тихонько рассмеялся. Закрыл лицо руками и затрясся всем телом.

Ну конечно.

Конечно!

Как он вообще мог подумать, что что-то решает во всей этой истории? Что его действия важны хоть для кого-то…

Высоко в небе прозвучал гонг, знаменующий окончание первого круга. Шун убрал от лица мокрые ладони, вздохнул и медленно поднялся.

* * *

– Сколько минут прошло между первым и вторым отключением? Полчаса? Час? На что нам ориентироваться? – спросила Гала, врываясь в комнату.

Миро молча кивнул ей, Асвальд негромко ответил:

– Пятнадцать секунд.

– …что?

Миро знал, что отбор в Комиссию был крайне строгим. Претенденты должны были обладать не только отменным здоровьем, широким кругозором и хорошей скоростью реакции, но и пластичной психикой, готовой воспринять и переработать любую нестандартную ситуацию. Но сейчас дали сбой даже безупречные навыки госпожи Галы. Женщина застыла посреди комнаты в совершенной растерянности и молча переводила взгляд с одного экрана на другой. Потом спросила:

– А это точно один и тот же человек?

– Точно, – ответил Асвальд. – И монтажа тут опять же нет, мы проверили.

Экраны доп-реальности висели в воздухе, сквозь них виднелись такие же растерянные лица сотрудников внешнего отдела, которые первыми нашли в Сети записи из квартир Мерлан и Кои. На первой записи, сделанной встроенной камерой капсулы, был запечатлен коренастый человек с широкими плечами и каким-то не к месту добродушным лицом. Он срывал прозрачную крышку капсулы, не удосужившись отключить аппаратуру и даже прервать текущее погружение, откидывал ее за спину, где последняя ударялась об стену и шла трещинами. Нетрудно было догадаться, что коренастый человек обладал сверхъестественной силой, раз мог вот так швырнуть триста килограммовую крышку.

Камера была обязательной в конструкции любой капсулы для погружения, и вторая запись отличалась разве что лучшим качеством, да краски на ней были поярче. И комната госпожи Мерлан, попавшая в кадр, восхищала своими габаритами и богатством: мраморные колонны слева и справа, высоченный потолок, с которого свисала объемная хрустальная люстра. Но все остальное повторялось один в один: широкоплечий мужчина средних лет легко срывает с капсулы крышку, отшвыривает ее куда-то назад и резко исчезает из кадра.

– В каком они сейчас состоянии? – тихо спросила Гала, наконец взяв себя в руки.

– Оба в коме, – ответил Асвальд.

– Игровой?

– Нет, обычной. Ни в Даоне, ни в Игре нет следов их присутствия.

– Их тела повреждены? – Гала достала пачку, выбила себе на ладонь тонкую сигарету.

– Физических повреждений нет. – Асвальд вскинул подбородок, давая знак ассистенту. Тот достал зажигалку и прикурил представителю Комиссии. – Функции мозга тоже в порядке.

– То есть… – Гала выпустила плотную струю дыма, – их что… словно… просто выключили?

– Похоже на то, – согласился Асвальд. Он подошел ближе к экранам, внимательно рассмотрел их и задумчиво протянул: – Интересно… Маас и Ллель сейчас в таком же состоянии?

– Это вообще отдельный разговор, – фыркнула Гала. – Представитель Дмаана на последнем общем совещании рвал и метал, обвиняя нас в заговоре против всей цивилизации зургов. Вы вообще в курсе, что Маас и Ллель на Зетте считаются изменниками?

– Да, – нехотя ответил Асвальд.

– И как давно вы в курсе? Вы уже знали это, когда брали их в команду?

Федерал промолчал, Гала и не настаивала на ответе. Это мало походило на допрос или даже обычное отчитывание нижестоящего сотрудника. Она скорее просто журила его за то, о чем давно знала и чему никак не препятствовала.

– Значит, один у нас срывает с капсул крышки голыми руками и может находиться в двух местах практически одновременно, а второй и вовсе обладает телекинезом и нехилой такой регенерацией… – Гала покусала нижнюю губу. – Я все правильно понимаю?

– Одна утопленница недавно сказала Рине, что наш реальный мир похож на сон, – вставил Миро тихо.

Гала посмотрела на него пустыми глазами, она, кажется, не поняла ни одного слова. Миро подумал о том, что перед внутренним взором женщины уже вовсю пишется отчет, в котором она пытается хоть как-то объяснить остальным членам Комиссии всю ту чертовщину, что творится в стенах Агентства.

– И этот сон снится Тони, – продолжил он. – Никто не может пробудиться, не может понять, что все вокруг нереально.

– А они, значит, не спят? – спросила Гала.

– Скорее – находятся в осознанном сновидении. И могут управлять им, – ответил Асвальд. – А если предположить, что все вокруг не сон, а очень хорошая симуляция…

– То они играют в режиме бога, – покивала Гала. – Я помню эту твою теорию. Но серьезно… ты думаешь, это… – Она цокнула языком и глубоко затянулась сигаретой, выпустила сизое облако, прищурив глаза. – Я не могу указать это в отчете, ты же понимаешь.

– Это был бы крайне интересный отчет, – улыбнулся Асвальд. – Я б почитал.

– А что Рина, кстати? – спросила Гала, затушив окурок в услужливо подставленной сотрудником пепельнице.

– Она сработала безупречно, – ответил Миро. – Так что мы готовы к полному выбросу.

Глава 12.1 Дурак для дурака

Шун никогда не считал себя лидером. Не было в нем той харизмы, что могла воспламенять чужие сердца или хотя бы помогала ему отстаивать свои убеждения. У него и убеждений-то особых не имелось, кроме общепринятых норм морали и поведения.

К тому же, Шун каждый раз сомневался в том пути, на который собирался ступить, и был совершенно не готов нести ответственность за других людей, ступивших на этот же путь вслед за ним.

Вспоминая всю свою прошлую жизнь, Шун приходил к выводу, что является полностью ведомым человеком, падким на чужую уверенность и статус. Впрочем, ничего плохого или предосудительного он в этом не видел. Во всяком случае, до последнего времени…

В дверь тихонько постучали, и тут же с противоположной стороны послышались быстрые удаляющиеся шаги. Шун открыл, забрал с порога очередную корзинку с угощением.

Угощения несли к его номеру вот уже третий час, на столе собралось шесть корзинок с фруктами и конфетами, два торта и почти десять бутылок вина. Первое время Шун смотрел на эти подношения в полной растерянности, не зная, чего от них ожидать. Были ли они и правда жестом поддержки, или же его пытались отравить? Покидая арену после первого круга сражения, он так и не понял, как отнеслись к его очередному поражению зрители и болельщики. В секторе под его гербом царил настоящий раздрай: кто-то разочарованно гудел, кто-то возмущался и требовал изучить записи боя, кто-то пытался приободрить принца веселыми выкриками. Но большинство, как и сам Шун, пребывали в молчаливом недоумении.

Шун закрыл дверь, поставил корзинку к остальным дарам и сел за стол, уставившись в окно. Давно стемнело, но небо подсвечивалось таким количеством праздничных огней, что было светло, словно днем. Одни праздновали победу, другие топили в спиртном свой проигрыш и несбывшиеся надежды, и абсолютно все радовались тому факту, что в Столицу наконец-то прибыл имба.

Шун почувствовал, как его снова накрывает волна жгучей зависти, тяжело вздохнул и растер ладонями лицо. Это было его место, черт возьми! Его судьба! Это он был вторым Предтечей, лучшим из лучших, тем, кто мог попрать небеса и переделать этот мир по своему усмотрению!

Даже после несправедливого падения и года скитаний он остался тем самым наследным принцем, которого превозносили все наставники и учителя. Он многое пережил и преодолел. Он выковал себя, словно идеальный клинок, чтобы вернуться и отомстить… хотя нет – чтобы добиться справедливости, чтобы забрать то, что принадлежит ему по праву! Так почему же его законное место снова занимает кто-то другой? Почему кому-то другому радуются так, что ночь превращается в день? Почему на другого возлагают все свои надежды?

Он так сильно растер лицо, что щеки начало саднить. Шун откупорил первую же попавшуюся бутылку и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Если окажется, что это отрава, – отлично! Наконец-то его мучения и переживания прекратятся! А еще лучше…

Шун схватил нож, развернул его лезвием к себе. Зачем полагаться на волю случая? Он сам все это прекратит, вот сейчас, своими руками. Его отвлекающий маневр закончен, и Миро в нем больше не нуждается. Пес тоже не досидел до конца первого круга, ему было наплевать на результат. Он сбросил команду Шуна со счетов и даже не позлорадствовал напоследок, а просто ушел посреди состязаний. Шуну оставалось лишь молча глазеть не пустое ложе и понимать, что он теперь неинтересен даже врагу.

Он пустышка, подделка, отработанная деталь, выкинутая за ненадобностью. Вот кто он такой. Шун крепче сжал рукоятку ножа.

Хм… а что, если он и в реальной жизни такой же никчемный? Его личность хоть как-то изменилась после погружения? Или осталась прежней?

С детства он слушал каждого учителя и наставника, верил без оглядки их сладким речам и без раздумий шел туда, куда они указывали. Ему сказали, что он станет вторым Предтечей, – и Шун поверил. Ему расписали каждый последующий шаг – и он безропотно пошел, никуда не сворачивая. И если все это было фикцией, если эти события никогда не случались, а были только прописаны в его личной истории… почему же он чувствовал в них такую истинность и органичность? Не потому ли, что реальная, настоящая часть Шуна с радостью пошла бы по тем же ориентирам? И так же самозабвенно поверила тем же речам?

Шун положил нож на стол.

Но почему же именно сейчас его перестало устраивать такое положение вещей? Что изменилось? Он слишком поверил в себя? Или совсем поехал умом, потому что так и не получил морковку, которой так долго размахивали перед его носом?

Или ему так принципиально восстановить репутацию и доказать свою правоту?

Шун сделал еще несколько глотков, поднялся из-за стола. Вино понеслось по организму, согревая грудь приятным теплом и придавая Шуну сумасбродной уверенности. Он постоял немного посреди комнаты, потом рассмеялся над идеей, что неожиданно пришла в его захмелевшую голову, широко распахнул входную дверь.

Что ж, этот мир все равно нереален. И его время здесь практически истекло. Так почему бы не сделать напоследок какую-нибудь несусветную глупость?

Даже если он являлся всего лишь подделкой, одного у Шуна было по-прежнему не отнять, – его королевская кровь служила абсолютным пропуском практически по всей территории Столицы. И он точно знал, куда сейчас стоит направиться, чтобы наконец получить ответы на свои вопросы. Потому что Стальной Пес мог проводить этот вечер лишь в одном месте.

Игровой дом "В гостях у Дьявола" был самым дорогим в городе, а о здешней кухне ходили настоящие легенды. "Грешник на вертеле", "Чревоугодник, сваренный в котле", "Глаза убийцы" – вот неполный перечень тех блюд, которые можно было отпробовать в этом заведении. Но помимо первоклассной кухни и стильного интерьера, выполненного в кроваво-красных и золотых тонах, дом славился азартными играми и всевозможными тотализаторами. На период полугодовых состязаний он становился флагманом среди тотализаторов, ставки текли в него со всех уголков королевства, в подвалы завозилась значительная часть казны, обеспечивающая выплаты по всем выигрышам. А главное – на это время "В гостях у дьявола" полностью оправдывал свое название, становясь резиденцией Стального Пса. Шун слышал, что Лиам переносил сюда даже свой личный кабинет.

Он уверенно толкнул массивную дверь и прищурился, пытаясь рассмотреть каменные ступени, убегающие вверх. Полутьма коридора резко контрастировала с яркой улицей, ослепляя каждого нового посетителя. Но Шун хорошо помнил, что ступенек должно быть тринадцать, и пошел, считая каждую.

Ресторан первого этажа празднично бурлил, искрился дорогим игристым вином, что текло водопадом по гигантской пирамиде фужеров в центре зала. "Поток сквернословия" – горело над фужерами.

– Добрый вечер, – проворковала рядом официантка в костюме демонессы. – У вас заказан столик?

– Добрый вечер, – кивнул Шун. – Нет, я в дальний зал.

Демонесса изменилась в лице и сразу как-то вся подобралась.

– Могу я…

– Да. Конечно. – Шун закатал рукав кофты, протянул руку запястьем вверх. Официантка просканировала его, растерялась еще больше и продолжила, пытаясь скрыть нервозность:

– Ваше высочество! Прошу, идите за мной.

Дальний зал располагался на предпоследнем, четвертом этаже здания, и вход туда имели лишь представители чистых кровей. Шун неспешно поднялся по роскошной винтовой лестнице, с которой открывался потрясающий вид на каждый этаж. С высоты можно было рассмотреть внутреннюю логику ресторана, разбитого на отдельные секторы. В центре каждого сектора возвышался постамент с чем-то тематическим. Будь то котел с муляжами грешников, или виселица, или работник в костюме черта, весело отплясывающий и пыряющий проходящих мимо посетителей своим трезубцем.

На втором этаже приоритет отдавался уже игральным столам, хотя и здесь можно было перекусить. Воздух третьего этажа был пропитан ароматом расслабляющих свечей и всевозможных любовных эликсиров и смазок. От лестницы вглубь этажа шел единственный коридор, его устилала бардовая ковровая дорожка, обшитая золотом. В коридор выходило три десятка дверей. Судя по тишине, которую нарушали лишь шаги демонессы и Шуна да приглушенная музыка с нижних этажей, двери эти были выполнены из материала с высокой шумоизоляцией.

У входа на четвертый этаж их встретили два высоких, широкоплечих молодых человека в обычных костюмах дворцовой охраны. Они еще раз просканировали запястье Шуна и пропустили его вперед, услужливо приподняв тяжелую занавесь из плотной красной ткани.

Дальний зал был сравнительно небольшим и вмещал в себя всего шесть обособленных беседок, каждая из которых была сейчас занята. Музыка здесь играла на порядок тише, чем внизу, чтобы не мешать неспешным беседам чистокровных аристократов. А небесной красоты официанты и официантки готовы были выполнить любую их прихоть.

Шун подошел к самой большой беседке, не раздумывая потянул вверх золотистый полог и встретился взглядом со Стальным Псом, сидящим напротив входа. Слева и справа от него за овальным мраморным столом восседало пятеро высших, а за левым плечом Лиама стоял молодой человек с раскосыми глазами и медным оттенком волос.

Все присутствующие были облачены в длинные шелковые халаты красного цвета с широким запахом, которые выдавались здесь же, в расположенных сразу за залом купальнях.

Как только Шун ступил внутрь, тихий разговор над столом прервался, шесть пар глаз уставились на незваного гостя, а раскосый парень как-то странно опустил голову, словно пытался скрыть свое лицо. Лиам посмотрел через левое плечо и едва заметно кивнул, после чего медноволосый быстро покинул беседку, приподняв полог прямо за спиной Стального Пса.

– Не помню, чтобы ты приглашал кого-то еще, – громко заявил Роско, сидящий по правую руку от Лиама. – Хотя… с твоей дырявой памятью это неудивительно.

Кто-то из высших напряженно кашлянул. Почти все они быстро перевели взгляд на карты, которые держали в руках, и только Роско и Пес продолжали смотреть на Шуна.

– Согласен, – спокойно ответил Лиам, – с памятью у меня совсем беда. Не помню, чтобы приглашал и тебя.

– С каких пор я нуждаюсь в приглашении?

– Прости, опять забыл, – скупо улыбнулся Пес. – Ты же у нас из принципа пренебрегаешь всеми правилами приличия. В том числе приглашениями.

Роско фыркнул и перевел взгляд на свои карты. Пес тоже потерял к гостю всякий интерес. Но он не приказывал вывести его вон, а потому никто не решался сказать Шуну хоть слово. Над столом повисла тишина.

– Почему вы слили мою команду? – громко спросил Шун, смотря прямо на Лиама и удивляясь тому, что голос совсем не дрожит. – Разве мы играли не по правилам?

Ответом ему было молчание. Пес сделал ход, сидящий слева от него высший принялся напряженно перебирать свои карты.

– Я спрашиваю: почему вы слили мою команду?

– Он спрашивает, – улыбнулся Роско.

Игра продолжалась дальше, трое высших сделали свои ходы друг за другом.

– Вы действовали против правил! – почти выкрикнул Шун.

– Ты начал первым, – тихо ответил Пес. – Те же самые правила запрещают использовать на битве скрытых игроков. А ты протащил туда оператора.

Высшие снова уставились на Шуна, но в этот раз как на полного идиота.

– Он не участвовал в битве.

– Он ускорил время, чтобы затянуть твою рану. Это тоже не по правилам.

– Разве за нарушение правил не полагается начислять штрафные баллы? – не сдавался Шун. – Или наказывать лишь того, кто эти правила нарушил?

– Гляньте-ка, какой у нас тут борец за справедливость…

– Я требую реванша!

– …

– Я требую реванша, потому что правила были нарушены!

– И как же ты это себе представляешь? – Лиам положил свои карты рубашкой вверх и подался вперед. – Мне аннулировать все баллы, воскресить павших на битве и провести ее еще раз?

Шун открыл, было, рот, но так ничего и не сказал. А действительно, как он все это представлял? Ведь совершенно невозможно, чтобы уже проведенный круг посчитали фиктивным.

– Позвольте мне выступить на одиночной битве, – сказал он тише.

– И какой мне с этого прок? – Лиам закинул ногу на ногу, расправил подол халата.

– Вы же сами говорили… – Шун осекся и почувствовал, как к лицу приливает кровь.

– Что?

В глазах Пса сверкнул насмешливый огонек.

"Что очень ждете, когда я снова стану вашим". Черт… не будешь же при всех тут повторять настолько двусмысленную фразу!

– Что… что…

Шун совсем смутился и понял: еще секунда – и он позорно ударится в бега, не выдержав испытующего взгляда присутствующих да гаденькой улыбочки на губах Пса.

Тем временем, очередь в игре перешла к Роско, он посмотрел на скинутую предыдущим высшим карту и громко хлопнул по столу, припечатывая ее сверху своими.

– Но идея неплоха! – поддержал он Шуна. – Первый круг мы, конечно, переигрывать не будем. Но, черт возьми! Это же сам Позорный принц! Почему бы тебе не пропустить его на одиночную битву?

– У тебя настолько паршивые карты? – иронично скривил губы Лиам.

– Дело не в картах.

– Ну конечно. – Пес отодвинул свою стопочку к центру стола, остальные высшие посчитали это знаком и тоже скинули карты. Лиам обвел присутствующих взглядом и приказал: – Оставьте нас втроем.

Никому не нужно было объяснять, кто конкретно имеется в виду, и через несколько секунд в беседке остались лишь Пес, Роско и Шун, которому разрешили сесть за стол.

– Раз уж мой друг не против, то предлагаю сыграть в одну игру, – скупо улыбнулся Пес, взмахом руки собрав все карты. – Если победишь ты, – он посмотрел на Роско, – мы просто разойдемся. Если победит Шун – я позволю ему выступать на одиночной битве и даже поделюсь с ним силой, чтобы он снова не облажался на первом же круге. Ну а если выиграю я – ты отдашь мне своего Кацу.

– Охренеть условия, конечно, – хохотнул Роско. – То есть, я в любом случае ничего не получаю, да?

– Ладно. – Лиам перекинул веер карт с одной ладони на другую, красиво закрутил их вихрем, перемешивая. – Если выиграешь – можешь забрать у меня любого госера. И Шуна я тоже пропущу.

– Звучит подозрительно щедро, – прищурился Роско. – Но я согласен.

– Отлично. – Лиам посмотрел на Шуна. – Ты знаешь, как играть в "дурака"?

– Ну…

– Масти?

– Масти знаю.

– Придется играть в дурака для дурака, – усмехнулся Пес. Собрал карты в стопку и практически сложил ее пополам, наружу полетели карты с зеркальными изображениями людей. – Оставим только числа, от двух до десяти включительно. И добавим джокера, а то будет слишком скучно.

Словно фокусник, он взмахнул свободной рукой, между указательным и средним пальцами появилась карта с изображением шута. Ловко перемешав колоду, Лиам раздал всем по шесть карт и перевернул следующую, показал всем семерку треф, положил на нее остальную пачку рубашкой вверх.

– Сбрасывая джокера, мы можем менять козырь. В любой момент игры. – Он посмотрел на Шуна. – Все понятно? – Тот кивнул. – Тогда начнем. У кого двойка треф?…тройка?

Роско поднял руку, продемонстрировал тройку треф, кинул на стол двойку черви и спросил: