Текст книги "Убить героя (СИ)"

Автор книги: Александра Крикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 45 страниц)

Глава 15.1 Всплытие

Есть у человека одна особенность – он умеет распознавать порядок. Вернее упорядоченность, закономерность. Среди громкой какофонии звуков он услышит ритм и заявит, что это музыка. Проследит, как меняют свое положение на небе звезды, и вычислит, где они будут через тысячу лет. Человек разглядит причину и сможет просчитать следствие, каким бы удаленным оно ни было. А главное – он интуитивно почувствует логику происходящего, даже если вокруг него начнет твориться абсолютное безумие.

Пальцы имбы подрагивали, осторожно сжимая все еще бьющееся сердце, кровь сочилась с задранной вверх ладони, пачкая рукав. Глаза его успели остекленеть, но поза оставалась неподвижной, словно тело имбы насадили на железные штыри. Сильнейший игрок оставался несгибаемым даже после смерти.

Розоватый туман сгустился вокруг его застывшей фигуры, подобно падальщику, сдвинулся по спектру в кроваво-красное. В вышине, под золотым сводом зала, началось какое-то движение, едва заметное глазу. Казалось, что исполинское невидимое существо опустилось на пирамиду, просочилось, посмотрело сонно и протяжно вздохнуло.

Стальной Пес подошел ближе, медленно разогнул пальцы имбы, доставая сердце. И в этот момент Шуну стало предельно ясно, что все происходит по какому-то заранее оговоренному сценарию. От самого первого дня, когда он заявился на одиночную битву и не смог поднять на арене свой духовный меч, и до вот этого момента… А может, все началось еще раньше, а он, Шун, был лишь тонкой ниточкой, что вплелась в общий узор под самый конец.

Вот только кто же создавал этот рисунок? Какой смысл пытался в него заложить? И, что важнее всего, – как все это касалось непосредственно его, Шуна? Многочисленные дежавю, сновидения о других мирах, настороженность и опаска со стороны Миро и Асвальда, имя еще это странное… Шанти. Почему Роско говорил с ним, будто с совершенно другим человеком, чуть ли не старым другом? И та фраза Пса… "Жду не дождусь, когда ты снова станешь моим".

– Так кто может причинить человеку самую сильную боль? – спросил Пес, развернувшись в его сторону.

– Близкие… – через силу ответил Шун, тяжело поднимаясь с пола. – Самую сильную боль человеку могут причинить те, кого он любит больше всего.

– Какое у нас сегодня лиричное настроение, – усмехнулся Пес, подходя ближе. Сердце в его руке продолжало трепетать, кажется, Шун даже расслышал, как оно бьется. Тук-тук. Тук-тук. – Но ответ все еще неверный.

– Что вам от меня нужно? – спросил Шун, задрав голову и уставившись в холодные серые глаза. Сейчас в них отражался красный туман, но выглядело это довольно красиво.

– Не мне, – ответил Пес. – Я такой же исполнитель, как и ты. У нас общая цель. Я контролирую процесс, а ты… – Пес убрал руки за спину, пряча сердце имбы, – ты завершающее звено. Точка.

– Что происходит? – почти умоляюще протянул Шун. – Я не понимаю…

– Ты и не должен понимать. Точке не обязательно знать, о чем говорится в предложении. Возможно, автор воспевал любовь принца к прекрасной принцессе. Или описывал кровавую сцену военного сражения. Но мысль получила свое логическое завершение, и точка обозначила его, обрезала нить слов. Вот и все твое предназначение. Идем.

"Куда?" – хотел спросить Шун, но тут в его сознание что-то ворвалось, практически закричало:

"Шун! Ты меня слышишь?!"

"Миро? – мысленно спросил он. – Миро, это вы?"

"Я, я, – затараторил тот. – Ты что творишь? Зачем ты отправился в Цитадель один? Это же смертельно опасно! Я ведь сказал ждать меня!"

"Вы все не приходили и не приходили…"

"Значит, на то были причины!"

Золотая стена впереди пришла в движение, отдельные плиты знакомо "утонули" в кладке, открывая взору еще один темный коридор. Красный туман стянулся к потолку, сделав окружающее пространство очень четким. И Шун невольно вздрогнул, когда фигура Пса, отошедшего уже на приличное расстояние, неожиданно пропала, словно по щелчку. Раз – и его нет. Шун не успел сообразить, что случилось, а рука в перчатке уже сжимала его горло, и тихий голос шептал со спины:

– Ну здравствуй, предатель.

Пес развернул его легко, одной рукой, словно бумажную куклу, и одновременно дернул. Странное ощущение появилось в теле Шуна, будто из него пытались вытянуть что-то непонятное, чужеродное. Через секунду он увидел, как в руке Пса бьется рослая полупрозрачная фигура. Миро отчаянно пытался оторвать от своей шеи пальцы Лиама и тихо хрипел. Взгляд у него был злой, но все же испуганный.

– Ты все-таки решил воспользоваться моим приглашением. Я польщен. – Стальной Пес хищно оскалился, будто собирался сожрать Предтечу вместе с потрохами. Учитывая, что во второй его руке все еще колотилось окровавленное сердце, в это было очень легко поверить. – Жаль, что не пришел раньше, столько интересного пропустил! Хотя, главное представление впереди, так что неважно.

Он перехватил Миро за руку и потащил в сторону открывшегося коридора.

– Я пойду, только отпусти его! – крикнул тот. – Тебе ведь нужен я, отпусти Шуна!

– И почему же ты вдруг так озаботился его судьбой? – хохотнул Пес, выпуская его руку и разворачиваясь. – Не потому ли, что ваш поддельный принц стал ходячей бомбой? Как лицемерно!

– Отпусти, – сказал Миро спокойнее. – И я пойду с тобой по собственной воле. Делай со мной все, что захочешь.

– Заманчиво, – ответил Пес, немного помолчав. – Но от тебя мне нужно лишь одно – твои слезы и стенания. Это всего лишь моя прихоть, раненое твоим предательством эго. А вот Шуна мы ждали. Так что… иди за мной по собственной воле или проваливай. Тебе не привыкать сбегать. – Он кивком указал в сторону Тони. – И спасителя вашего можешь забрать.

Миро обернулся и, кажется, только сейчас заметил тело имбы. Постоял неподвижно, потом посмотрел на Шуна:

– Что тут произошло? Как… это случилось?

– Ваш не в меру преданный защитник решил перейти на мою сторону, – ответил за него Пес. – И в знак своей клятвы верности отдал мне свое сердце. – Лиам весело хохотнул и протянул вперед дрожащий кровавый комок. – Такой ответ тебя устроит?

– Это правда? – Миро все еще смотрел на Шуна.

– Да, – ответил тот. – Правда. Я видел все своими глазами.

– Что… – Миро не сразу подобрал слова. – Как он… Он что-нибудь сказал? Как-то объяснил… это?

– Я не понял его, – признался Шун.

Предтеча помолчал, потом сказал, понизив голос:

– Шун, нам надо уходить…

– А с чего ты взял, что он захочет уйти? – поинтересовался Пес. – Вы обманывали его с самого начала. Вы разорвали на части его сестру. – Он кивнул Шуну. – Да, у тебя была сестра. Они не сказали? Помнишь, сколько у Миро друзей, с которыми он поделился своей силой? А вот твоя сестра делиться не планировала, поэтому они просто забрали у нее все, опустошили, поделили ее потенциал между собой. Думаешь, почему Рина так печется о тебе? Потому что большая часть игрового тела твоей сестры досталась именно ей.

– Замолчи… – прошипел Миро. – Заткнись…

– Иначе что? – хохотнул Пес. – Что ты мне сделаешь? Ты был так смел, убегая из Цитадели, что по пути раздал и свою силу, лишь бы не связываться со мной еще раз. Лишь бы разобраться со мной чужими руками. Но даже твои люди сейчас не на многое способны. Они вылетают из Игры один за другим, ты же в курсе? Так что ты противопоставишь мне теперь?

Под золотым сводом повисло напряженное молчание. И в этой тишине Шуну показалось, что невидимое существо в вышине сонно повернулось и нетерпеливо заурчало. Существо ждало его.

– Шун… – Голос Миро заметно дрожал. – Я тебя прошу… нет… я тебя умоляю! Я все тебе объясню, но сейчас… пожалуйста! Пойдем со мной! Это очень важно! Жизнь каждого человека зависит от твоих действий, от твоего решения!

– Что значит – ходячая бомба? – спросил Шун запоздало.

Наверно, он все еще пребывал в состоянии шока после всего случившегося. Мозг перерабатывал колоссальное количество новой информации и просто не поспевал выдавать реакции.

– А ты сам не чувствуешь? – ответил Миро вопросом на вопрос. – Тебе не показалось странным, что барьер разорвало прямо перед тобой? Они скинули на тебя очень много чужой силы. Они опустошили практически всех зрителей! Сейчас во всей Игре не найдется никого сильнее тебя, Шун! И он пытается воспользоваться тобой в своих интересах! Он пыта…

– Мне наскучил этот разговор, – фыркнул Пес. Полупрозрачная фигура схватилась за горло и зашлась в судорожном кашле. – Мое эго ты потешил, так что больше задерживать не буду.

Он щелкнул пальцами, и Миро разлетелся серебристой взвесью. Пес махнул Шуну головой, мол, идем. Тот не мог сейчас мыслить объективно, слишком много противоречивых фактов и неведомых ощущений свалилось на него за последние несколько часов. Ему нужно было время, совсем немного времени, чтобы остановиться и привести мысли и чувства в порядок.

– А куда мы? – спросил он.

– Как это "куда"? Я же обещал, что отдам тебе господина Новака, если дойдешь до Цитадели, – сдержанно улыбнулся Пес. – А я всегда держу свое слово.

Он уверенно зашагал в сторону открывшегося коридора, сжимая в руке сердце имбы. Шун долго колебался, но все же пошел следом за ним.

Коридор был темным, и Шуну показалось, что он творится из темноты прямо перед ними, а остановись – замрет и он, окончится тупиком. Высокая фигура Пса маячила впереди расплывчатым пятном, его шаги мягко скрадывались стенами. Поддавшись внезапному импульсу, Шун протянул левую руку к стенке и с удивлением обнаружил, что она упругая на ощупь и теплая, словно живая.

Постепенно стало светлее, и очень скоро они вышли в небольшую комнатку, в которой их уже ждал Кааль. Зург низко поклонился сначала Шуну, потом Стальному Псу, забрал из его рук трепещущее сердце.

– Вы… – пробормотал Шун, – вы не идете дальше?

– Я там не нужен, – спокойно ответил Пес. – Господин Кааль проводит тебя, а меня ждут дела.

Впереди появился еще один проход, подсвеченный знакомым уже золотисто-розовым сиянием. Кааль зашел первым, Шун несколько секунд смотрел вслед удаляющемуся Стальному Псу, а потом нагнал зурга.

Открывшаяся взору комната была довольно большой. В потолке имелось круглое отверстие, сквозь которое совершенно неожиданно проглядывало темно-синее небо, усыпанное крупными звездами. Вниз от него тянулись толстые провода. В комнате стояли пустые вертикальные капсулы, их было не меньше тридцати. А в самом центре на небольшом возвышении Шун увидел одну горизонтальную капсулу с панорамной крышкой. Именно к ней и подвел его Кааль.

Лежащий в капсуле человек был уже немолод, длинные черные волосы его тронула седина, а приятное лицо испещрили тонкие мимические морщинки. "Гусиные лапки" вокруг глаз явно говорили о том, что человек этот частенько улыбается.

– Это…

– Господин Новак, – кивнул Кааль. – Отойдите немного, пожалуйста.

Шун послушно отступил на пару шагов, зург что-то нажал с другой стороны капсулы, и ее крышка плавно отошла в сторону. Мужчина дернулся, глубоко и шумно вздохнул, открыл глаза.

– Приветствую, мой Король! – низко поклонился Зург.

Новак медленно сел в капсуле, посмотрел на Кааля, потом на Шуна, тихо спросил:

– Это он?

– Да. Завершающий на месте, мы можем начинать.

Новак кивнул.

– Подождите… – растерялся Шун. – Что значит "начинать"? Вы кто вообще?

– Это наш Нулевой Король, конечно же, – спокойно ответил Кааль.

Новак уставился на Шуна недовольно, словно ожидал от последнего абсолютного подчинения, а не глупых вопросов. Лицо его как-то странно изменилось. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Шун понял, что лицо мужчины "плывет". Щеки медленно опускаются, повисают на подбородке складками, выворачивая наружу внутреннее веко…

– Неужели вам удалось избавиться от вайзера? – хохотнул Новак, заметив подрагивающий комочек в лапе зурга. Он протянул руку, но та тоже "потекла", словно подплавленный воск, медленно отделилась от тела.

– Теперь все будет в порядке, – заверил Кааль, поднеся к его лицу сложенные лодочкой лапы.

"Он же сейчас не…" – успел подумать Шун.

Но господин Новак сделал именно это: он вгрызся в сердце имбы зубами и плотоядно улыбнулся, пристраивая отвалившуюся руку. Обратная метаморфоза была стремительной: конечность тут же приросла к телу, лицо разгладилось и даже немного помолодело. А вот зубы почему-то полностью изменились – вытянулись острыми, как у акулы, клыками и засветились в полумраке комнаты неестественной белизной.

– Отлично! – Новак легко перемахнул через край капсулы, с удовольствием потянулся. Перепачканное кровью лицо, украшенное звериным оскалом, выглядело совсем не по-человечески. Впрочем, Шуну ли было говорить о приличном виде? – Давненько такого не испытывал… – Новак размял руки, зачем-то осмотрел свои пальцы. – Твоих людишек и зургов хватало совсем ненадолго.

– Я счастлив, что мой Король доволен, – низко поклонился Кааль.

– Позови Миро.

Кааль не ответил, замялся и потупил взгляд.

– Что? – нахмурился Новак. – Где он?

– Мой Король, Миро здесь больше нет.

– Почему? Он жив, я же чувствую. Что с ним?

– Миро предал нас, мой Король. Мне очень жаль!

– Что за бред? – усмехнулся Новак. – Он не мог предать. Это просто невозможно. Что за ерунду ты несешь?

– Мой…

– Приведите его сюда! Срочно! Хоть из-под земли мне его достаньте!

– Но я…

– Ты понял меня?! – Новак повысил голос, и Кааль задрожал, сгорбился перед ним, побоявшись спорить дальше.

– Хорошо, мой Король! Будет сделано! Я сейчас же передам ваш приказ!

– Погоди, – остановил его Новак. – Ты же сказал, что все готово. Ты врал мне?

– Нет! Конечно же нет! – Зург затрясся еще сильнее. – Мы заменили недостающие сегменты опор людьми. Они получились устойчивыми, насыщение каждого сегмента прошло благополучно, не беспокойтесь!

Новак посмотрел на Шуна, что молча стоял в сторонке, махнул рукой:

– Ладно, с Миро мы разберемся потом, он в любом случае последует за нами. По-другому просто быть не может. Сейчас главное – запустить процесс. Если вайзер мертв, человеческому миру осталось совсем недолго, нам нужно успеть завершить переход.

– Вы правы! – запричитал Кааль, низко кланяясь. – Конечно же правы! Нам пора начинать!

Невидимое существо в вышине довольно ухнуло, лениво потянулось, готовое вот-вот проснуться окончательно.

– Господин, – зург посмотрел на Шуна, – нам понадобится ваша помощь.

Шун все еще стоял в ступоре, не понимая, чего ждать дальше и как себя вести. Его ни к чему не принуждали, не запугивали, да и общались с ним довольно почтительно. А еще с тех пор, как Шун ступил под своды Цитадели, по его телу медленно, но настойчиво распространялось незнакомое, но очень теплое и приятное ощущение: он словно вспоминал о том, что является частью чего-то несоизмеримо большего. И это большее звало его, простирало навстречу бесчисленные руки.

– Пора возвращаться домой, господин, – улыбнулся Кааль.

Новак закрыл глаза и неестественно выгнулся, закинув голову далеко назад, – и стены комнаты начали раздвигаться, а проем в потолке обрушился вниз звездной воронкой. Все закружилось, Шун раскинул руки, пытаясь сохранить равновесие.

– Господин, успокойтесь, все хорошо, – тихо сказал рядом Кааль. Он подхватил Шуна под руку и продолжил: – Можете тоже закрыть глаза, так будет легче.

Но Шун хотел все видеть. Он вцепился в протянутую лапу и мотнул головой.

Звездный хоровод был похож на торнадо. Казалось, отойди на пару метров, – и тебя подхватит спиральным потоком, вознесет в нутро невидимого чудища. Но тут, в середине, движения почти не было, только легкий ветерок.

Нулевой Король плавно выпрямился, открыл мерцающие глаза. Он смотрел на Шуна, хмурился, а потом спросил:

– Почему ты не подключаешься?

– … что? – не понял тот.

Новак каким-то невероятным скачком сократил между ними расстояние, схватил Шуна за грудки и встряхнул. Затем порылся у него под волосами, вытянул тонкие серебристые нити, на которые были насажены несколько прозрачных бусинок.

– Мой дорогой Тиан, – захохотал Новак. – Неужели ты думал, что второй раз это снова прокатит?

Он вырвал нити, и Шун громко закричал от боли, голову его тут же сковало раскаленным обручем. Миллионы голосов вклинились в его сознание, зашептали, закричали, сводя с ума. А неповоротливое существо в вышине радостно обнажило свои острые клыки и, голодно урча, принялось заглатывать его, затягивать в темнеющую вышину. Шун почувствовал, что еще немного – и чудище разорвет его в клочья, пережует, перемолотит. И влезет под кожу вместо него.

– Сейчас все пройдет, господин, – тихо сказал ему на ухо Кааль. – Потерпите еще немного.

"С чего я вообще взял, что от прежнего Кааля что-то осталось? – панически забилось в голове. – Господи! Пожалуйста! Пусть все это прекратится!"

Надо проснуться, ему надо проснуться! Давай же!

Если у него действительно так много силы, пусть он проснется!

Огненный обруч сдавил голову сильнее, так, что даже не вздохнуть толком, раскаленная волна прошлась по спинному мозгу, выжигая нервные окончания. Чудище в вышине удивленно ахнуло, пытаясь удержать Шуна в своих невидимых лапах.

Хааа…

Он протяжно выдохнул, чувствуя, как боль постепенно отпускает голову, а чужие голоса замолкают. Потом понял, что лежит, и открыл глаза.

Просторная светлая комната виднелась сквозь что-то прозрачное, Шун резко сел и ударился лбом.

– Ай!

Где это он? Что происходит?

Воспоминания медленно заполняли его, проясняя картинку. Точно, он в Агентстве. Это капсула для полного погружения. Он…

Дверь отошла в сторону, в комнату ворвалось несколько вооруженных человек. Короткие автоматические пистолеты были направлены на капсулу. Что за чертовщина?

Следом вошел статный мужчина в костюме федерала, на левом виске его виднелась большая шишка. Асвальд! Это что, какие-то новые методы предосторожности? Что-то случилось?

Капсула открылась, Асвальд подошел ближе, заложил руки за спину и негромко сказал:

– Дайте ему пару минут, чтобы очухался. А потом отведите в камеру.

Глава 15.2

Шун никогда не умел толком собирать паззлы. Да и не любил, если быть совсем уж честным. Не было у него способности видеть картинку в целом, и особой усидчивостью он тоже не отличался. Его хватало лишь на то, чтобы загореться, обложиться кусочками, все их перевернуть и тщательно отсортировать. Ну, может быть, еще выложить рамочку да отдельные, самые очевидные фрагменты… Но сейчас даже этого умения хватало, чтобы собрать в уме совершенно безрадостную картинку.

С одной стороны, он теперь точно знал, что Миро и Агентство виновны в смерти его сестры, а значит, они ответственны за то, что когда-то его жизнь пошла под откос. Они хладнокровно использовали его в своих интересах, а теперь еще и упекли под стражу, даже не удосужившись хоть как-то это объяснить. Действительно, так себе друзья…

С другой стороны, господина Новака никто не похищал и не прятал, он спрятался сам, по собственному желанию. Потому что именно он и был Нулевым Королем. И вряд ли об этом знали в Агентстве или Комиссии. А еще начинался какой-то переход. И в этот переход его, Шуна, хотели встроить, как последнюю деталь.

Но ведь не встроили же?

Камера, в которую его привели, имела в длину и ширину метра по три и была оснащена всем необходимым. Кровать, застеленная сравнительно толстым матрасом, узким одеялом и маленькой подушкой. Металлический литой стол, такой же стул, оба прикручены к полу. Умывальник и унитаз за высокой ширмой. Шкаф с книгами, в основном – классика. Жаль только, что окна тут не было, да оно и понятно – этажи же подземные.

Дверь тоже была металлической, старого образца, с небольшим отсеком для передачек. Камер слежения Шун не нашел, хотя от нечего делать обследовал все углы и перетряс книги. От Сети его отключили, как только извлекли из капсулы, так что, наигравшись в познавателя, Шун стащил с кровати одеяло, расстелил его и сел, откинувшись спиной на стену. Он не чувствовал голода или жажды, но тело двигалось неохотно, словно после долгой болезни. Видимо, сказывался тот факт, что последние несколько недель Шун провел в лежачем положении.

Бурная деятельность позволила немного отвлечься от хаотичных мыслей и успокоиться. Вмонтированные в потолок широкие лампы светили тускло и тепло, дополнительно расслабляя. Шершавая поверхность стены приятно холодила спину сквозь чистую футболку, которую Шуну выдали взамен старой, пропахшей потом. Сейчас бы еще душ принять и штаны сменить… Шун подтянул колени к груди, положил на них руки и принялся увлеченно расковыривать на указательном пальце заусенец.

Итак, к чему же он, в конечном счете, пришел? Та правда, что обещал поведать ему Пес в глубинах Цитадели, оказалась малоприятной. И как он тогда заявил? "Я тот, кто может причинить вам самую сильную боль?" Ха-ха! Лучше и не скажешь! Не злейший враг, не лучший друг, не возлюбленный. А тот, кто знает истинное положение вещей.

И еще кое-что…

"Жду не дождусь, когда ты снова станешь моим". Если Стальной Пес был важной частью роя, то и эта его фраза обретала вполне конкретный смысл. Шуна ждали, как своего, как завершающее звено. Возможно, он являлся неким сосудом роя и единственный мог вместить в себя большое количество чужой силы. И с помощью этой силы запустить какой-то процесс.

Так он… Он был злодеем с самого начала?

Кто-то ловко придумал, как упрятать его на самом видном месте, как заставить федералов привести его, Шуна, в Игру в нужный момент. И это ощущение…

Шун вздохнул, уставившись на ярко красную каплю возле ногтя. Он так глубоко задумался, что расковырял свой палец до крови. Да. Ощущение.

Сначала ему казалось, что он – чей-то лич, сторонняя программа, приглядывающая за телом, пока хозяина "нет дома". Потом это чувство дополнилось навязчивой идеей, что он живет по чьей-то аккуратно выведенной кальке. А последние несколько часов… Нет, ощущение все еще оставалось неясным и размытым, Шун не мог даже ухватить его до конца, не то, чтобы слету описать словами. Но теперь оно изводило его, становясь все сильнее и отчетливей. Какая-то неправильность, искаженность его восприятия, которую отчаянно хотелось выправить, или хотя бы осознать для начала.

Его согласие на все это безумие, безоговорочная вера в Асвальда и Миро, беспрекословное подчинение. И всего несколько слов Стального Пса, перевернувшие все вверх тормашками. И при этом – практически полное отсутствие критичных мыслей в голове. Не может человек так слепо идти по неведомому пути, он должен сомневаться, принимать решения. Хоть немного. Почему же последнее время он идет туда, куда его ведут, словно зашоренное животное? Он такой от природы? Вот уж глупости!

Так может ли быть – поддадимся ощущениям и предположим всего на миг, на какую-то долю вероятности – что это он, Шун, водил по кальке ручкой? Что он сам заранее просчитал все будущие шаги, выбрал оптимальную дорогу, а потом каким-то образом стер ее из своей памяти, оставив лишь ориентиры, понятные только ему?

Был ли он другим человеком, давно знакомым с Роско и Стальным Псом? Имел ли еще какую-то личность, надежно скрытую под маской простачка? И если да – то какие цели он преследовал на самом деле? Цели роя?

Шун в голос хохотнул. Вот наверное сейчас все там удивляются, как это так завершающий взял и сбежал, оставив своего драгоценного короля ни с чем.

Однако кое-что никак не встраивалось в общую картинку. Один кусочек паззла отличался цветом и формой. А именно – удивление на лице Стального Пса. Что заставило его так удивиться тогда, год назад, перед позорным проигрышем наследного принца? И почему данный факт показался Шуну настолько важным, что настойчиво преследовал его даже во снах?

Шун откинул голову, стукнувшись затылком о стену, закрыл глаза. Перед внутренним взором замелькали затертые картинки-воспоминания. Длинный коридор, утопающий в свете, красный ковер на полу, претенденты на одиночную битву. Долгий, испытующий взгляд Стального Пса и его холодная рука, нырнувшая под волосы Шуна, мягко дотронувшаяся до задней части шеи. Удивление на лице…

А может… все это время он неправильно понимал расстановку сил?

Разве удивляется человек, досконально просчитавший все наперед? Ведь есть что-то, что пошло не так, как планировалось. Контролирующая позиция Стального Пса была не абсолютной? Или это не он плел замысловатый узор, не он просчитывал, интуитивно чувствовал будущую ситуацию? Вернее, не только он.

Паззл имел второй слой, от которого остался лишь один элемент. Но там и содержался основной смысл головоломки. Начинать нужно было именно с него. Шун потер закрытые глаза. Ему нужно время, еще немного времени, чтобы самому во всем разобраться. Асвальд не выдвинул никаких обвинений, ведь так? Лишь сказал, что после небольшого отдыха его отведут на допрос. Комиссия хотела знать, что случилось в Цитадели, так что… взять Шуна под стражу было не самым странным решением. Но ему нужно быть осторожнее. Кто знает, что еще скрывают от него эти люди? А главное – что еще скрывает он, Шун?

В дверь постучали, но Шун не сразу осознал этот звук, сидел и пялился на маленькое окошко для передач, размышляя о своем. Лишь когда звук повторился, громче и настойчивее, он мотнул головой, выныривая из раздумий, крикнул:

– Войдите!

Дверь отворил конвоир. Он придирчиво осмотрел комнату, словно Шун успел бы за это время сотворить в ней какую-нибудь смертельную ловушку, кивнул и пропустил вперед высокого молодого человека в поношенных голубых джинсах и бежевой майке.

– Спасибо, – сказал Миро. Когда дверь закрылась, он перевел взгляд на Шуна: – Поговорим?

"Если Асвальд сидит сейчас где-нибудь неподалеку, его несомненно порадует разнообразие моих эмоций", – почти весело подумал Шун.

То, что он испытывал по отношению к гостю, не выражалось каким-то одним чувством. Была тут и вполне обоснованная злость, и разочарование, и грусть от того, что человек оказался далеко не тем, кем Шун его считал. Однако где-то на задворках всех этих эмоций он чувствовал и радость от того, что видит Миро живым и невредимым. Ведь Стальной Пес мог убить его, утащить в неизвестном направлении, в конце концов, сделать так, чтобы Миро никогда больше не очнулся, а реальное тело его превратилось в овощ.

Хм… если так подумать, – довольно странно, что Пес просто отпустил его. Разве нет?

Поколебавшись, Шун подвинулся, освобождая для Миро место рядом с собой, и тот несомненно заметил этот жест, но предпочел сесть у противоположной стены. Значит, держал дистанцию… или боялся?

– Вы постучались. Значит, все не так уж плохо?

Миро сдержанно улыбнулся в ответ. Он тоже согнул ноги в коленях, уложил на них руки, раскинув их в стороны, словно хотел показать своей открытой позой, что пришел как друг. Как очень настороженный друг, не знающий, куда их выведет эта беседа.

– Я хотел бы извиниться, – сказал он, немного помолчав. – Конечно, я должен был сделать это еще в самом начале нашего знакомства. Но это было бы… очень странное знакомство. – Он невесело усмехнулся. – Да, я знал, что случилось с твоей сестрой. Но я ее не убивал. Это правда, что федералы пришли к ней по моей наводке, но… – Миро выругался. – Готов поклясться чем угодно – я понятия не имел, как они планируют с ней поступить. А если бы знал, то никогда не пошел на эту сделку.

– Сделку? – уточнил Шун.

Миро прищурился и почти минуту молча смотрел на него, прежде чем продолжить:

– Это случилось несколько лет назад, когда… прозвучит нелепо, но меня похитил паук. Я был начинающим игроком, мало что соображал в Игре и даже не мечтал когда-нибудь стать высшим. И вот такого дурачка-нуба утащил в свое тайное логово сам Тиан. А я, – он хохотнул, – я был таким непуганым идиотом, что даже понятия не имел, кто это такой. Тиан сказал, что видит во мне неплохой потенциал. И что скоро кое-кто может прийти за этим потенциалом и предложить мне очень выгодную сделку. Вот только и цена будет высока – я могу распрощаться со своим истинным "я", впустив в свое тело постороннюю личность. Вот что он мне тогда сказал. И установил на меня защиту. Ведь кому, как ни Тиану, знать, как противостоять подавлению, согласен?

Шун машинально кивнул. Действительно, кому?

– Тиан был прав, совсем скоро на меня вышел очень солидный человек. Он подсел ко мне в дешевеньком кабаке, который я посещал каждое утро после охоты, заказал нам хорошей выпивки. Тогда никто его еще не знал, его имя и прозвище не гремели по миру Игры, действующий король Александр слыхом о нем не слыхивал, но… как только он подсел, я сразу понял, что это… не обычный игрок. – Миро склонил голову на бок, улыбнулся, разглядывая пол. – Стальной Пес пообещал мне самое стремительное вознесение. И он не просто сдержал свое слово… он… я стал его приближенным, понимаешь? Доверенным лицом. Я стал всеобщим любимцем, героем, за которым стоял серый кардинал. Он и на меня повесил эту защиту, ломающую чужое намерение. Она отводила врагов и прочие неприятности, помогала в боях. Я и сам не заметил, как стал номером один, легендой, главой клана, которым на самом деле руководил Пес. И не только клана, ко мне прислушивались даже новоиспеченные высшие. Поначалу я не задавал вопросов, но… со временем заметил, что игроки, прошедшие Цитадель, неуловимо менялись. И последней каплей стала твоя сестра. Она была так восхитительна в своей… неправильности. Она словно постоянно что-то кому-то доказывала. А может, мстила. Ей было совершенно наплевать на тех игроков, которых она потрошила. Меня это немного пугало, признаю, но, с другой стороны, мне отчаянно хотелось такой же внутренней свободы, как у Сони. Чтобы идти по жизни так же уверенно. Чтобы с невероятной легкостью отмахиваться от хейтеров. Этого качества, этой легкости лично мне всегда не хватало. – Миро вздохнул, покачал головой. – И то, как она изменилась после вознесения в Цитадели, испугало меня больше всего. Потом… потом Стальной Пес признал, что мое вознесение прошло как-то неправильно, он так и не догадался, что на мне стояла защита Тиана. Возможно, она так же стояла и на некоторых других игроках, ведь мне удалось переломить ситуацию, повести за собой очень многих: высших, госеров, просто погруженных. Я покинул клан Пса и наивно полагал, что этим все и закончится… – Миро хохотнул. – Но он не побрезговал стать публичной персоной, хотя за время общения я понял, что он крайне не любит излишнее внимание. Он даже ускорил отход в мир иной короля Александра. И вытеснил из закулисной власти Тиана. Он посадил на трон Анну и сделал Соню своей правой рукой, словно мне в отместку.

Миро опустил голову и замолчал, что-то сосредоточенно изучая на полу. Возможно, он ждал какой-то реакции от Шуна, но тот не проронил ни слова.

– Прошло время, и я начал вспоминать все те странные фразы, которые когда-то слышал от Лиама. Но чей смысл был мне… не очень понятен. – Миро наконец посмотрел на Шуна. – Он говорил об идейном роении, которому подвержена любая сверх-популяция. Сейчас я думаю, что подобное с ними и случилось. Часть имаго отказалась от своих обязанностей, сбежала, наплевав на рой. Поэтому и пришлось делать дополнительные опоры из людей. Это оказалось проще, чем будить еще часть сородичей. А значит, если бы я сопротивлялся тогда чуть сильнее… Но я испугался. Осознание того, что на человечество надвигается настоящая катастрофа, сломало меня. И я тоже сбежал, раздал свою силу другим, переложил ответственность на них и сбежал. – Взгляд Миро вдруг стал таким пронзительным, что Шуну захотелось отвернуться. – Наши истории похожи, не так ли? Мы оба оказались подставными героями, пустышками, которых создал кто-то другой. Вот только ты не побоялся пойти до конца. Это было совершенно отчаянное и сумасбродное решение, но я его уважаю. Однако… – Миро поднялся, размял ноги, – мы не можем точно сказать, к чему ведут наши победы и проигрыши. И этот разговор был не ради того, чтобы как-то разболтать тебя перед допросом. Это… – он замялся, – не знаю… я все время тащил тебя вперед, ничего толком не объяснив. Пришло время остановиться. Я хочу, чтобы ты сначала увидел все, а потом уже решил, как и на что отвечать. Это будет честно по отношению к тебе. Идем.