Текст книги "Кривич (СИ)"

Автор книги: Александр Забусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 75 страниц)

   -К соседям гонца с известием о нападении послать нужно. Может, помогут?

   -Пустое! Язычники кругом нас.

   Военегов отряд готов был сорваться с места в галоп, нестись в неизвестность ночи. Ищенко оглянулся.

   -Не вмешивайся! – услышал спокойный, холодный, отрешенный голос боярыни. – Он делает, что должен делать вотчинный боярин. Там его смерды, которых он обязывался защитить. В писании сказано: Уповаю на бога, ибо верю в него. Возвеселится праведник, когда увидит отмщение, руки омоет свои в крови грешника. И скажет человек; "Если есть награда праведнику, значит, есть бог, творящий суд на земле". Пусть будет, так как будет.

   Повернувшись, боярыня вошла в терем, следом Веретень расставив руки в стороны, заставил зайти внутрь женскую половину дворни.

   * * *

   Двое суток ночуя в лесной чащобе у берега реки, они добирались к месту проведения контракта. Таились. Прошли как воры ночные. Они даны. Их хевдинг, умудренный сединами, и десятками лет, проведенных в виках, старый Сигурд Меднолобый, привел в Гардарики восемь десятков воинов. В Новом Городе русов, работы для хирда не сыскалось. Потом были другие города, не брезговали ничем, добывая пропитание и монету в самых глухих местах Руси. Дюжина воинов нашла свой конец в стране городов. Как живы до сих пор, даже не понятно! Наверное Один своим единственным оком присматривает за дружиной. А, месяц назад очутились в Ростове, на землях вятичей, народа скрытного и злопамятного. Если одно поселение тронуть, соседние просто затопчут викингов, уж очень много расплодилось их в бескрайних лесах. На удивление наниматель нашелся. И денег посулил и навел, а еще пообещал, что за сожженную и разграбленную деревню и боярскую усадьбу никто не вступится, мол, чужаки осели на землю. Забрать можно все что пожелают, единственное, что нужно отдать, так это захваченную девку, да еще в целости и сохранности, чтоб не вздумали попортить. За это и деньги плачены.

   Еще два дня наблюдали за трэлями, за самой усадьбой. Сигурд не торопился, хотел присмотреться получше, но вот случился в поселении праздник, грех было не рискнуть, и хевдинг рискнул. Поделив хирд на две половины, приказал Асбьёрну, старшему над второй частью воинства под утро зажечь селение. Сам, с основным хирдом, сел в засаду у усадьбы. Хвала богам, умный у них предводитель! С таким вождем они вернутся домой богачами. Конечно, если живы останутся. Три десятка викингов из леса наблюдали за изгородью частокола. Все побывавшие в переделках, знавшие толк в ночных налетах. Война для каждого из них – это жизнь! Долгое пребывание дома – это мучение! Хирдманы видели караульных на стенах, неяркое свечение факелов внутри изгороди. Проклятый боярин на полстрелища очистил от деревьев и кустарника место у стен! Близко по-тихому не подберешься. Интересно, сколько воинов у славянина?

   Викинги в шеренгу по одному рассредоточились по лесной кромке, в любой миг, по первой команде вожака готовые штурмовать изгородь. Кьярваль, молодой воин, сын старшей сестры Сигурда, которому его первый вик в Гардарики, несмотря на кровь и лишения странствий по бескрайним лесам, воспринимался сродни сказке, напрягся, высунув голову из кустов, всмотрелся в ту сторону, с которой пришли. Над кронами деревьев за вырубленным русами пространством противоположной стороны частокола, который хирд обогнул уже в ночное время суток, расплылась зарница, след работы Асбьёрна. Хотел открыть рот, когда услышал:

   -Асов медведь поджег избы трэлей! – негромко, но с воодушевлением и завистью в голосе оповестил Гринольв, находившийся от Кьярваля через два человека. – Если так полыхает, значит, потеха в разгаре.

   -Закрой пасть, зеленый волк! – зашипел Орм Спокойный.

   Первый после Сигурда воин в хирде, его тень и друг. Во всех виках следовавший за спиной хевдинга, прикрывая его щитом и боевым топором от любой возникшей внезапности. Данное еще родителями имя оправдывал поступками, мог, как змея внезапно ужалить словом и оружием. О его злопамятстве ходили легенды. При всем этом, воином он был отменным. Стал бы и вождем, если бы раз и навсегда не решил для себя быть вторым в хирде Сигурда Рагнвальдсона, прозванного Меднолобым.

   -Голос в ночи могут услышать собаки в боргене, а уж если они услышат, то твой поганый язык не спасет даже хевдинг. Я вырву его с корнем!

   Обиженное сопение было ответом. Кьярваль только порадовался за то, что не оказался шустрее Гринольва. Сейчас бы распекали его! Что это за шум? Ага, забегали за стенами, загоношились! Скорее всего, охрана заметила зарево пожара в селении. Интересно, о чем сейчас думает Сигурд?

   В отсветах факелов и мельтешении теней, хоромина высилась черной громадой. Так смотрятся ночной порой утесы в норвежских фиордах. Величественно, страшно! Что их ждет? Серой неприметной тенью, из глубин и темных углов души, на поверхность прошмыгнул страх. Это бывает, не лежит душа к предстоящему деянию, и все тут! Скосил взгляд на соседей. Вот уж две противоположности. Слева прикрывшись стволом березы сидел Сигвальд, такой же, как и Кьярваль, молодой воин. Может быть, пошире в плечах, да рыжий волос на растрепанной бородке жидковат. Доспех у него явно похуже, оно и понятно, род то захудалый, мужчины почти все бонды, хозяйством живут. Зато сам Сигвальд повадками на Тьяльви схож. Смел, быстр и напорист. Вон, уже стрелу на лук наложил. Небось приготовил ее для охранника у ворот. Даже если б не темнота, Кьярваль вряд ли увидал бы страх в глазах друга. Он это знал наверняка.

   Справа, Хрут. Этот, потомственный викинг. Спокоен как камень. Вот и сейчас разлегся прямо под сосной, ожидает приказа штурмовать усадьбу. Ничем не проймешь! Руки раскинул в стороны. Хорошо, что дядя на другой стороне хирда, ох, он бы его сейчас... В правой руке меч, левую продел в ременные петли щита. В сече злобен словно тролль, а после боя любит много выпить. Ни в какие рассуждения в жизни не вдавался. Ему медвежья сила разум заменяет. Может так и надо?

   Открывшиеся ворота усадьбы, выпустили небольшой отряд всадников с факелами в руках. Лошади понесли их в сторону селения. Когда последний из них скрылся из виду, по цепи передали приказ хевдинга:

   -Быть готовыми...

   А, вскоре прошелестело:

   -Пошли-и!

   Викинги, покинув лесной схрон, молчаливыми тенями двинулись к частоколу. Все же в усадьбе остался кто-то из бывалых воинов, догадался потушить факелы за оградой. До стены осталось всего ничего.

   -Сигвальд, метни стрелу в того олуха, который маячит над створами ворот! – распорядился Орм!

   Предсмертный крик караульного совпал с командой вождя.

   -Бегом! Абордажные крючья на стену! Лучникам поддержать атаку!

   Уже не заботясь о тишине, не отвлекаясь на посторонние мысли о вечности Кьярваль, спотыкаясь о корневища и кочки, вместе со всеми ринулся к частоколу. Из луженых глоток в один голос вырвался боевой клич данов:

   -Тил ор-русту-у! Бар-ра фёлдин!

   Да, именно на битву, именно в бой – призывал каждый из них соплеменников. "Бара фёлдин!", "Только силой!" – в виках привыкли брать все, что понравится, все, что под руку попадется. Он один из них. Он воин хирда! Вальхалла – "Палаты погибших в бою воинов", ожидают каждого из них!

   Все завертелось, закрутилось в смертельном танце. Кровь в жилах забурлила, пьянила голову. Бар-ра фёлдин! Полезли через частокол, уже внутри вырезая и срубая сопротивлявшихся славян. Их оставалось в боргене до удивления мало. Напрягало отсутствие света, о факелах не позаботились заранее. В темноте подавили сопротивление в дворовом коридоре между хозяйственными строениями и боярским домом. Зажав руссов с двух сторон, посекли, чужой кровью кропя землю. В горячке боя что-то вгрызлось в икроножную мышцу ноги, не защищенную доспехом. Откуда взялся этот Фенрир? Мышцы свело болью. Воин, взмахнув мечом, резко опустил его на череп напавшей собаки.

   Главные ворота усадьбы с петель даже срывать не пришлось, отбросив запорный брус, раскрыли настежь. Пока подчищали округу, через ворота на подворье быстрым шагом вошли Сигурд с Ормом, сопровождаемые двумя ветеранами.

   -Поджечь сараи! Вошкаетесь в темноте, как блохи на собаке. Медленно! – высказал недовольство вождь. – Орм, ломайте двери длинного дома. Девку за косы тащите сюда!

   -Эй, сюда! Да, шевелитесь вы! Вышибай! Вестейн, Кнуд, через окна внутрь лезьте!

   -Орм. Малы окна. В броне не пролезть!

   -Так, скинь бронь!

   -Ага, понял.

   Подбежал Сигвальд. Разгоревшийся сарай хорошо освещал поле деятельности викингов. Высохшая за многие годы древесина создала из строения на подворье гигантский факел.

   -Орм, там славяне в бане заперлись!

   -Женщины среди них имеются? – задал вопрос Орм.

   -Да вроде нет.

   -Сжечь! – распорядился Сигурд, наблюдая за тем, как его люди долбятся в дубовые двери терема. – Орм, пусть узнают, скольких мы потеряли.

   -Сейчас. Дьярви, пробегись по боргену, узнай о потерях.

   -Медленно! Медленно! – сокрушался вождь.

   Орм сам сунулся на крыльцо. Поднявшись на него, отбросил щит за спину.

   -В сторону! Места мне!

   Его тяжелый топор стал с силой врубаться в древесину. Дубовые щепки с неохотой полетели по сторонам.

   -И-и, э-эх! И-и э-эх!

   Дверь трещала, дырявилась, но еще держала. Самое интересное, что проникшие в окно первого этажа Вестейн и Кнуд, до сих пор не могли изнутри подобраться к входной двери. Что-то им мешало.

   -А-а-а! – раздался рык-вопль. – Хевдинга убили-и!

   Орм поднявший над плечом топор, остановил удар, оглянулся. Перед крыльцом при свете пожаров, на утоптанной земле лежал его друг и вожак. В последней конвульсии тело Сигурда вытянулось и обмякнув, застыло. Бросив соратникам приказ:

   – Долбите!

   Он в прыжке через перила оказался у распростертого тела.

   -Кто? – прошипел, обращаясь к растерянным ветеранам.

   -Не понятно. Темно!

   Действительно, общая суета и темень кругом, не добавляли возможности разобраться. Свои не могли! Кто? Тонкое лезвие стилета, пройдя через отверстие полумаски железного шлема, пробив глазницу, вошло точно в мозг Сигурда, не оставив надежды на жизнь.

   -Закрыть ворота! Ищите чужака!

   И как гром среди ясного неба послышался голос Кнуда:

   -Орм, хоромину изнутри подожгли!

   -А-а, Локи с нами решил пошутить! Вышибай двери! А, вы чего встали? Пройтись неводом, найти чужака. Чую, здесь он.

   После очередного удара дверь поддалась, и викинги вбежали в горящий терем, но вскоре выбежали из него назад. Поток проникшего внутрь воздуха подбавил жара, заставил языки пламени дотянуться до одежды смельчаков.

   -Что? – негодующе спросил хирдманов в тлеющей одежде.

   Вестейн исподлобья глянул на лидера, в ответ произнес:

   -Там Хель с факелом в руке, она несет смерть, и эта смерть будет явно не в бою!

   Воины отступили от пожарища. Стояли и моча наблюдали, как терем пожирает огонь. Вместе с другими смотрел на огонь Орм. Часто так бывает, что человек слабее обстоятельств. Но любые обстоятельства мог подготовить другой человек. Кто? Ответить Орму мог только Вальгард, их колдун, оставленный Сигурдом в селении, присмотреть за Асбьёрном.

   Вальгард не был берсеркером, воином-шаманом, пробуждавшем в себе "животную память", меняя обличье, превращаться в волка, кабана или медведя, чтобы получить сверхчеловеческую силу и нечувствительность к боли. Не был и дюловом – поэтом и пророком, достигавшим вдохновения в шаманском экстазе. Его скорее можно назвать варлоком – колдуном имевшим дело с духами стихий, а посему он мог восприниматься и как хагзисс – ясновидящий, способный к общению с богами и духами. Десяток лет тому назад, Сигурд подобрал колдуна в разграбленном свеями норвежском поселении. Приказал перевязать раны, выходить. Перевез в свой родовой удел. Там он и остался проживать. С тех самых пор хевдинг брал в вики Вальгарда. Пусть теперь отрабатывает свой хлеб, если предупредить об опасности не смог.

   -Сколько погибших? – оглянулся на сопящего у плеча Дьярви.

   -Девятеро, включая Сигурда.

   -Сколько-о? – изумился Орм, он то думал, ну один, ну два, а тут, считай не полный десяток при таком детском бое.

   -Девять. – Повторил хирдман. – Причем только двое в сече, остальных удавили, сломали шею, зарезали, как свиней.

   -Да-а! Есть о чем спросить у колдуна. – Орм напрягшись крикнул в ночь, коверкая слова русской речи. – Нет, так просто ты от меня не уйдешь. Я тебя достану, даже если ты опустишься в Хель, достану!

   -7-

В этой компании на каждого дурака

приходилось десять умных, так что

силы были примерно равны.

Вл. Казаков

   -Как так случилось Вальгард? Ведь выходя в поход, ты предсказал хевдингу удачу.

   Хирд покинул сожженную деревню и отойдя от пепелища версты на три, расположился на берегу речки. Сейчас Орм сидя на покрытом сединой мха камне, казалось, безучастно наблюдал за дележкой хирдманами добычи. Пусть тешатся! То, что добыча незаслуженна, а контракт не отработан, понимали лишь двое. Для остальных поход удался.

   Бросая косые взгляды на возбужденных дележкой воинов, Орм потянулся к сухожилью ноги, растер мышцы заскорузлой ладонью, нога тупой болью напоминала о себе. Ночью неудачно оступился, теперь приходится сидеть на месте. Колдун напротив, стоял на ногах в двух шагах от него, оперевшись на резной посох, созерцал текучую воду реки. Наблюдал как течение у самого берега, бередит тонкие стрелы осоки под прозрачной гладью, как стайка рыбной мелочи снует между отшлифованных камешков дна.

   -Да. Я выбрасывал руны на предстоящий поход, – оторвавшись от раздумий, наконец-то соизволил произнести колдун. – Каждый человек имеет четко определенное будущее, прошлое и настоящее, хотя и невидимое большинству смертных. Но если будущее уже известно, нельзя с уверенностью сказать, что оно предопределено.

   -Речи твои мне непонятны, в чем-то противоречивы.

   -Хм. Ладно, объясню проще. Каждый из нас, в каждый момент времени сталкивается с множеством различных выборов и действий. Выбирается из всех возможных, лишь один путь. Причины могут быть разными.

   Вальгард отвел взгляд от реки, заглянул в глаза Орму. Понимает ли его викинг?

   -Этот путь, так-же, как и другие возможные, уже известен. Тем не менее, как все сложится, мы еще контролируем выбор действий. Сделав расстановку сил на захват вотчины славянского хускарла, Сигурд мог предопределить судьбу хорошей или плохой. Роль сыграли зависимость от его способностей лидера, его возможностей и личного выбора. Еще до нападения я просмотрел ближний круг славянина, он не впечатлил. У нас простые бонды так живут. Приживалы, кучка воинов и толика родичей. Челядь в расчет не бралась. Затесался даже слабенький маг, приверженец их бога Волоса. Совсем зеленый, не имеющий опыта недоучка. Среди всех насельников усадьбы остался непонятен лишь один человек. Он серым пятном проходил через все предсказания и видения, не имея и крупицы магических умений. Просчитать и распознать его невозможно. Руны предсказали удачу в походе. И что ты после этого хочешь, Орм Спокойный? Поход удался, усадьбу сожгли, селение тоже. Твои воины с радостью делят добычу.

   -Я хочу знать, почему погиб Меднолобый! Я хочу отомстить его убийце, конечно если он не сгорел в длинном доме.

   -Сигурд погиб из-за своей самоуверенности. Он должен был остаться в селении, а в усадьбу послать Асбьёрна, как я ему советовал. Не захотел. Я дал ему заговоренный амулет против колдовских козней, а его убийца воспользовался обычным железом. Что касается самого убийцы, то тут мне придется на время покинуть расположение хирда. Для свершения ритуала необходимо найти глухое место при отсутствии лишних глаз и ушей. Силы звездного неба, воздуха, штормовых ветров и перекрестков не приветствуют посторонних зевак. Хозяин Скрещивающихся дорог может воспринять все, как обиду, а ответ на твой второй вопрос может дать только он.

   -Иди. Я буду ждать столько, сколько придется.

   Покинув Орма, колдун раздвигая кусты, переступая через поваленные стволы деревьев, прямо по бездорожью углубился в лес. Высушив траву и росу на листьях, солнце наполнило воздух тяжестью испарений, казалось, уплотнило его, утяжелило. Стало тяжко дышать в естественной парной. После недолгих блужданий, он наткнулся на малюсенькую полянку среди развалов бурелома, по чьей-то прихоти, лишенной высокой травы. Грунт по центру представлял собой лысую плешь на крохотном пригорке. То, что нужно! Ведьмина метка в чистом виде. Сбросил на землю плащ, на него котомку. Расчехленным ножом расчертил на проплешине квадрат, сориентировав его по сторонам света. Достав из заплечного мешка флягу и оловянный кубок, налил в него хмельного меда, поставил в угол, обращенный к северу.

   -Прими скромное подношение, о, Повелитель Душ!

   Горевшая свеча стала в противоположный угол квадрата.

   -Вам, духи стихий!

   Достав замотанные в тряпицу парочки рун, уселся в центре квадрата, отрешаясь от действительности и настоящего течения времени. Щебет птиц и шелест трав, лучи солнца и синь неба, все стихло и померкло, перестало существовать. Границы квадрата приняли в себя серую пелену.

   Рун не должен касаться

Тот, кто в них не смыслит.

В непонятных знаках

Всякий может сбиться.

   Именем Одина руны в мученьях познавшем

   Конунга Скрещенных скрытых путей,

   Я вынимаю руны

   От символа двигаясь к слову.

   Дай мне пройти от слова к виденью,

   Предопределенью судьбы.

   Переместиться в пространстве и времени,

   На перекрестках миров в состоянье волшбы.

   Ставлю три руны

   Стражу заклятьям,

   Можно вперед идти.

   Fe – это ненависть друга,

Огонь реки

И змея тропа.

Ur – это плач туч,

И льда бессилие,

И ненависть пастыря.– это женщин тоска,

Турс

Горных вершин обитатель,

И муж рунической вехи.

   Три палочки рун заняли свое место перед магом. Скандинавский варлок растряся мешочек, следом выбросил уже предложенную Одином руну. Выпал символ berkana – березка – дева – красота, девочка, молодая женщина. Отвлечься в созерцании руны, ее трактовки, ему не дали. В серости пелены приоткрылось оконце, и ясновидец увидал в нем молодую женщину, по одежде явно славянку. Усталое лицо со следами печали было красивым. Она шла в средине цепочки людей, двигавшихся по лесной тропе у берега какой-то реки. Шли навстречу течению. Сосновый густой лес обрамлял совсем не крутой берег. Видение померкнув, исчезло, окно прикрыла пелена.

   Отдышавшись, собрав мысли в узел, варлок вновь повторил обращение:

   -Твоим именем, о, Один...

   Из мешочка выпала руна. Символ puer выказал преобладанием над другими. Мальчик – парень, безбородость, завистливость, подозрительность. В окошке лишенном завесы пелены, перед взором колдуна предстал силуэт мужчины в одежде воина при полном доспехе. Оглянулся. Лица не рассмотреть, оно слилось в лучах солнца в зеркальный отсвет. Это он вел всех за собой. Нет, прошел, больше не рассмотреть. Вереница людей проплыла перед глазами. Окно снова исчезло за пеленой, последним показав юнца.

   Нужно усилить действие предсказаний. Потянулся, наколов острием ножа палец, пустил капли крови в кубок. Снова уселся на место.

   Именем тайн бездны

   Пламенем общины

   Силой севера

   Молчанием ночи

   Заклинаю и вызываю силу,

   Заклинаю и вызываю духов

   Неба, Воздуха, Штормовых Ветров и Перекрестков судеб!

   Прошу помощи посредника между мирами.

   Предопределенность, совет, действие, помощь в ситуации!

   Бросил палочки рун. Выпали: raidu, othala, fenu, naudir, caput drakar. Дорога, усадьба передаваемая по наследству, мелкое везение – богатство, нужда, а в завершение, голова дракона, то есть, конец. Только вот, какой конец?

   Выходило так, что к ним перешли в наследство долги покойного хевдинга. Орм погонит хирд догонять сбежавших славян. Предстоит нелегкая дорога, с призрачными видами на добычу. Месть будет застить глаза новому хевдингу, которого не остановят даже большие потери. Чем закончится это путешествие, боги еще не решили. Предсказанное Сигурду, было намного счастливей, и то он не смог уберечь головы. Одно, во всем этом напрягает варлока. Что же это за воин такой, лица которого невозможно разглядеть ни с помощью гальда, ни через сейд?

   Стать на тропу и распознать след беглецов – чего проще? Он мог в любой момент определить направление их движения. Для этого достаточно маятника. Привязанная нитью к пальцу жемчужина, укажет любое изменение маршрута. Стоит попробовать выследить и взять дичь. Наградой лично ему будет воин без лица. Что таит в себе знакомство с ним? Не нужно повторять ошибок Сигурда! Ладно, время покажет.

   Вальгард возблагодарил духов и покровителей. Погашенную свечу сунул в котомку, туда же вложил кубок и любовно упакованные руны. Усталой походкой старого человека он двинулся в обратный путь.

   Как в воду глядел! Лишь только узнал новый хевдинг, что жив убийца Сигурда, тут же велел готовиться в дальний поход. Про больную ногу забыл. И радовало его то, что беглецы пеше идут. Хирдманы ведь тоже, не на лошадях передвигались. Так, было с ними десяток коней, и то, чтоб поклажу возить. Не шагом двинулись, считай чуть ли не бежали, подгоняемые ненормальным мстителем. Недовольство выражали, но выполняли приказ. Орм в походе – царь и бог! Это потом, когда вернутся в родной фюльк, могут и предъяву кинуть, а нынче, если прикажет, хоть стони, но исполняй с прилежанием.

   День прошел, второй. Широкую реку переплыли. Викингам вода – родная стихия. Догнать не смогли. Орм нервничает.

   -Вальгард, ты уверен, что правильно идем?

   -Да. Они от нас в половину дневного перехода находятся. Погони не чувствуют.

   -Это хорошо! Тепленькими возьмем.

   Хорошо в сожженном селенье поживились. Воины сытые, чтоб поесть и остановку не нужно делать, соленья да копчености на ходу потребляют. Ночь настает, скрипит зубами Орм, людям нужен отдых, без него никак.

   Походя, почти без остановки, разграбили лесную деревушку. Ну, подумаешь, всего пятерых смердов завалили да с десяток баб оприходовали. Бабы так те вообще радоваться должны, заполучили в лоно семя настоящих крепких мужчин. Доброе потомство – деревне прибыток! Если б не хевдинг, могли отдохнуть как люди. Но, нет. Вперед-вперед! Куда от них кто денется! Догонят!

   А это что? Время к вечеру подходит, впереди растянулась болотная топь. Вон, трава сочная да высокая, несмотря на осень, зеленым ковром стелется. Деревья на ковре редкие, высохшими стволами в небо голыми без листвы суками тычутся. Ни тропы, ни гати не видно.

   -Варлок, что скажешь?

   Пристальный взгляд Орма заставляет приложить силы. Однако усталость берет свое. Сбросить бы десятка три годков...

   -За болотом они. Расположились на отдых. Но ночевать у топи не собираются. Передохнут и дальше пойдут.

   -Проклятье! – в сердцах сплюнул Орм Спокойный. – Всем отдыхать! Кнуд, Вестейн, Сигвальд, Кьярваль, Хрут, ищите тропу, переправу, ну, я не знаю, перешеек через болото, в конце концов! Они же как-то смогли переправиться. Шевелитесь! После отдохнете.

   Уставший за дневной переход хирд, расположился на отдых. Сейчас если бы кто и потребовал переправляться через топь, народ бы его не понял. На краю болота даны с ленцой разводили костры, дым от них должен был отогнать пернатых тварей сосущих кровь, а жар, сварить похлебку – устали без приварка.

   * * *

   Неспроста болота на Руси именуются Адово, Ведьмино, Сукино, Чертово... В этих названиях – маскируется страх соседствующего с ними народа перед загадочностью таких мест. У нас даже маленький человечек, можно сказать с пеленок знает, не стоит связываться с болотной нежитью – обманет, заманит, изведет себе на потребу. Слава у любого болота недобрая, вот и обходят люди десятой дорогой царство кикиморы. А она незваных гостей любит. Затаскивает зазевавшихся путников в трясину. Правда, людям она показывается редко – предпочитает быть невидимой и только кричит из болота громким голосом. Да если б она одна, негодница. Болотняник – хозяин болота, он покруче будет, а свита его, все как один под стать "папе"!

   Слава тебе Господи, прошли трясину, а ведь могли бу-ултыхнуться и не мявкнуть. Спасибо Чернояру, повезло, встретили человека, ему тоже на другую сторону болот нужно было пройти. Он местный, гать знает, по ней и провел.

   -Не бойся витязь! Я эти места, как свой дом знаю. Не утонем!

   -Надеюсь.

   Несмотря на протесты Веретеня, Ищенко доверился первому встречному и не прогадал. Провел-таки Чернояр их маленький отряд по гиблым местам.

   Раньше Андрей не раз слышал рассказы бывалых людей о Белорусских болотах, что стоит оказаться человеку посреди топи, как вдруг появляется странный звон в ушах, кружится голова, иногда слышится зов, и голос знакомый до боли родной, ноги становятся ватными, в некоторых случаях – появляется желание вытаращив глаза, бежать не разбирая дороги на "Авось!", вдруг кривая выведет. А, попав в болотный капкан, необъяснимый страх сковывает с головы до пят, хочется забыть это место навсегда. Предчувствие гибели вводит в ступор, доходящий до безразличия ко всему. Это может продолжаться от нескольких минут до нескольких суток. Лишь когда болотная вода начнет заполнять легкие, человек оклемуется, но поздно пить Боржоми, почки-то глубоко в трясине.

   Из уст непроизвольно вырвались слова, а из груди мотив:

   – Раз, два, три, четыре

По болотам, по пескам

Никого не будет в мире

Кто пойдет тебя искать?

Никого на белом свете

И на черном никого

Над болотом ходит ветер

Что ты хочешь от него?

   Заткнулся только тогда, когда понял, что народ встал на гати, и прислушивается к его вокальным потугам.

   -Хорошая песня, – оглянувшись на кривича, сверкнул зелеными колдовскими очами Чернояр. – Ты мне, боярин, когда выйдем, слова напомни.

   -Всенепременно.

   Вот он муда-ак! Ну, муда-ак! Здесь, понимаешь ли, трясина, народ не знает, дойдет ли до противоположной стороны, а он песенки поет, определенной направленности. Скотина! А Чернояр ничего себе мужик, чувство юмора не теряет.

   Чоп-чоп, буль-буль! Чоп-чоп, буль-буль! – вышагивает общество, растянувшись друг за другом по гати, торя зеленую пленку на поверхности болота своими конечностями. Глубина настила, по самое не балуй, в общем, женщинам по пояс будет. Один Ищенко, вымахал, дубина стоеросовая, мотню не замочил.

   Так помаленьку, без приключений и выбрались на противоположный берег. На проход затратили часа три, не меньше. Вымотались и при этом жрать хотелось. Андрюха "прошел" по людям, определяя их морально-боевой настрой после преодоления препятствия.

   -Вот и перешли, – оповестил проводник, скосил глаз на Веретеня, добавил. – А ты, отрок, боялся.

   -Так ведь, было чего.

   -И то верно, – охотно согласился Чернояр. – Без меня, даже если б вас и не трогал никто, вы бы сё болото дни два торили. Везде полыньи бездонные раскиданы, омута. А последний участок прошли, так здесь и вовсе я не хозяин. Отвоевали у меня его византийские насельники. Целым кланом приперлись с полудня и отвоевали.

   -Это ж кто посмел?

   Багник невесело улыбнулся, с неохотой пояснил:

   -Анцыбал – черт византийский, весь клан свой привел. Их сейчас голов под четыре сотни расплодилось. Ладно! Боярина благодари, иначе бы все потопли.

   -Что так?

   -Велено было препятствий не чинить.

   -Кем?

   -Тот, кто велел, имеет привычку на такие вопросы отвечать: "Меньше знаешь, крепче спишь!". За вами три дни уж как погоня спешит. Нурманы. Сейчас передохнете, и скатертью дорога. В восьми верстах отсель деревенька есть, спокойно отоспитесь, а поутру в дорогу, путь вам не близкий.

   -Благодарствую, хозяин болота. Коли смогу помочь чем, помогу, не забуду.

   -Чем? – скривил в ухмылке рот собеседник. – Прощай. В другой раз через топь так просто пройти не дам.

   Женская половина общества приходила в себя с трудом. Во взглядах, бросаемых в сторону бескрайнего болота, присутствовал страх. Болото манит к себе. Болото несет в себе тайну.

   -А где Чернояр? Что-то я не заметил, как он уходил. – Спросил Веретеня подошедший Андрей.

   -Велел тебе кланяться, предупредил, что по нашему следу нурманы идут. Ты, что, так и не понял, что через трясину нас сам Болотняник вел. Оттого все и живы.

   -Вот так компот! Раньше предупредить не мог?

   -Чего уж теперь! Поднимай девок, в восьми верстах деревня. Хозяин сказал, что ночевать там будет лепо.

   -Добро!

   Присел у ног Яромилы, взял руку, усталой, почерневшей от горя и переживаний женщины, заглянул в потухшие глаза.

   -Как ты, боярыня? Идти сможешь?

   До сего времени, ему некогда было перемолвиться с молодой хозяйкой Луканино. Женская половина боярской челяди, вышедшая из передряги почти вся в целости, на привалах и ночевках выступала над ней как квочка над цыпленком. Только там, неподалеку от Луканино, в первый же день, когда он их разыскал в лесу, когда стало ясно, что Военег, как и Снежана, погибли. Вот тогда и встал вопрос, куда направить свои стопы. Ростов отпал сразу. С его непонятной дележкой на две "партии", когда не знаешь, кто и как тебя может разменять в свою пользу? А еще шайка скандинав могла потянуться по следу в такой близкий Ростов. Кстати родня в стольном городе, Военегова, Яромиловой кровной родни там нет. Вопрос, "что делать?", встал перед Ищенко, как говорится, раком! Веретень в таком вопросе ему не помощник. Молод! Решение принимать ему самому.

   Тем утром кривич цыкнул на женщин, заставил их притихнуть, отойти на дистанцию от лиц начальствующих. Встряхнул, аморфную, потемневшую ликом, после свалившихся на голову бед, Яромилу.

   -Встрепенись! Погибнуть я тебе не дам! Но, помочь всем нам можешь только ты.

   -Что нужно делать?

   -Решить, куда идти. Твой батюшка жив?

   -Да.

   -А, примет он тебя? Возьмет ли обратно в свой дом?

   -Его честь я ни чем не опозорила. Муж мой, боярин Военег, погиб вотчину защищая. Почему мои родные должны от меня отвернуться? Батюшка и матушка примут.

   -Уже лучше! Теперь рассказывай, где родители живут, а то я как-то упустил из виду эту информацию.

   -Так, три села и усадьба у них верстах в тридцати от Менеска стоят. Батюшка не последний боярин у князя полоцкого. Ежели сможем туда добраться, защиту и кров получим.

   Ищенко призадумался да пригорюнился, и стоило от чего. Далеко, и не по асфальтированной магистрали, и не за рулем иномарки, а пехом, автостопом, в смысле может, удастся некоторую часть пути пройти на купеческих лодьях по рекам. Скоро зима. Монзырев будет ждать его месяца через полтора, а тут.... Больше чем уверен, придется топать по лесам и болотам. Да-а!

Назад к карточке книги "Кривич (СИ)"