сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 54 страниц)
Сейчас было бы так хорошо, если бы он сумел заблокировать её магию, но, очевидно, достаточно поздно совершать что-то подобное. Таня прекрасно это понимала, хоть признавать что-то подобное совершенно не хотелось.
Она так привыкла к тому, что Бейбарсов не противостоял ей, лишь равнодушно выставлял защиту, накрывая магическими щитами всю страну… может быть, именно это и было причиной его бесконечной бледности и постоянной нехватки сил.
- Ты никогда не говоришь мне правду, - Гроттер улыбнулась, а после её зелёные глаза потемнели, словно собирались стать такими же чёрными, как и у настоящего некромага, и Таня едва слышно, с ненавистью и презрением, выдохнула: - Дорогой, ты предатель. И ты всегда им был.
Глеб не собирался говорить ничего другого. Он упрямо молчал, словно на самом деле предавал её всё это время, а не судьба слишком сильно пошутила, пытаясь свести их вместе на каждой точке этой проклятой реальности.
…На сей раз чутьё тоже не подвело его. Бейбарсов успел вскинуть руку как раз вовремя, блокируя её волшебство, которое так и стремилось вырваться на свободу, но его стараний, очевидно, было недостаточно.
Гроттер чувствовала, что безумие растекается по крови и окончательно вступает в права, которые у него были.
Она – Провидица. Проклятая Провидица, которая обязана сойти с ума, отсутствующее, пустое в пророчестве место, которое следует заполнить, пока не случилось чего-то ещё более плохого, чем сейчас.
И то, что от неё в разные стороны летят магические искры, что она смотрит вперёд с такой сосредоточенностью, словно пытается кого-то убить, всё это тоже часть сумасшествия, которая обязательно должна была стать реальностью, и будет ею, кто что не говорил бы, сколько бы всего ни случилось.
Она его так ненавидит, так ненавидит… Плевать, что до любви всего лишь один шаг, всего один шанс, которым надо воспользоваться, она всё равно тонет в собственной ненависти, захлёбывается ею.
В полшаге стоя от любви.
Бейбарсов не стал просто так стоять. Он словно знал, что сегодня на первой или второй атаке всё ни за что не закончится.
Он был сильным магом, может быть, даже более сильным, чем она сама, и Таня почувствовала могучий удар в грудь, а после осознала, что сползла по противоположной стене.
Бейбарсов стоял совсем рядом со стеклом – их разделяла кровать, которую она превратила в элементарное пепелище одним взмахом руки. И опять пламя, пламя, которое слишком сильно вырывается из-под контроля.
Вся её магия вполне нормальная. Самое страшное – это бесконечные предсказания, которые свели её с ума, и то непонятное чёрное естество, которое сейчас так быстро подползает к сердцу.
- Ты должна сопротивляться, - промолвил Бейбарсов, словно чувствуя это, но Таня упрямо и уверенно отрицательно покачала головой.
- Не хочу, - выдохнула она совсем тихо, глядя на него и словно пытаясь убедить в том, что на самом деле она сейчас очень даже права и имеет полное право сейчас сделать последний шаг и уничтожить его окончательно, одним только взмахом руки, который прямо сейчас и может допустить.
- Хочешь, - упрямо мотнул головой Бейбарсов. Конечно, спорить с ним всегда было неимоверно бессмысленно – Глеб оказался единственным, кто мог спорить с нею, но, тем не менее, этого было недостаточно, равно как и всех его сил.
Стекло за спиной у некромага взорвалось и моментально собралось по мелким кусочкам – он остановил действие заклинания, но это требовало слишком большого количества сил, а их у Бейбарсова сейчас действительно не было.
Он едва заметно усмехнулся, а после, взмахом руки восстанавливая кровать и обходя её, приблизился к Гроттер.
Она метала в него молнию за молнией, а Бейбарсов словно не особо пытался сопротивляться. Волшебство оставляло мелкие кровавые порезы там, куда приходились магические удары, но это было не так уж и важно – Глеб словно осознал, что всё, что только он попытается сделать, всё равно, так или иначе, будет абсолютно бесполезным.
Это убило в нём желание сражаться.
Бейбарсов просто не хотел ничего делать – ему было абсолютно наплевать на то, что реальность требовала действий, это было просто приятной жертвой подчинения с его стороны.
- Правь, если тебе так хочется, - останавливаясь совсем рядом, тихо проговорил Бейбарсов, и его пересохшие губы едва-едва заметно шевелились. – Думаю, у тебя всё равно ничего не получится.
- Предатель! – воскликнула она на предельно визгливых нотках, не чувствуя ничего, кроме собственной злобы, что затаилась где-то в сердце и столь активно вырывалась на свободу. – Предатель!
Бейбарсов кивнул, словно соглашаясь с подобной своей характеристикой, а после одним щелчком пальцев снял с себя магическую защиту, всю, которая только у него была. И только сейчас Таня внезапно сумела осознать, почему тот в последнее время тратил такое огромное количество энергии.
На всё.
На всё, что попадалось под руку.
Казалось, Бейбарсов потерял вообще способность жить. Та самая тьма, которая таилась в ней, разъедала его ауру, превращая её в едва ли не сетку с дырками, в что-то невероятно испорченное и старое.
Бейбарсов не обращал на это совершенно никакого внимания, будто бы на самом деле ему было всё равно, но, тем не менее, то же, что убивало её рассудок, выпивало его изнутри. Единственным вариантом спасти Глеба было разве что убрать этот мрак, но Таня не хотела этого делать.
Её желание обвинить Бейбарсова в предательстве было неимоверно сильным, и превышало его только то, что Таня неимоверно сильно хотела убить его прямо сейчас. Теперь, когда от её магии Глеба совершенно ничего не скрывало, было потрясающе просто это сделать.
Духи безумия стояли у неё за спиной. Они шептали советы, и Бейбарсов, казалось, тоже слышал их.
Слетел и блок мыслей, который Глеб никогда не снимал, и Таня почувствовала, что способна проникнуть в его сознание. Тем не менее, она пока что была вынуждена сдерживаться, чтобы не позволить себе узнать лишнее и не остановиться тогда, когда это будет крайне неуместно.
Её сознание оказалось пустым, словно чистый лист. Таня понятия не имела, что убрало оттуда все её мысли, но, тем не менее, у неё теперь не осталось ни единого логичного воспоминания, на которое можно было бы опереться.
Словно кто-то хорошо постарался, ластиком убирая всё, что только можно убрать. Гроттер чувствовала это, и подобный факт вызывал у неё едва заметную улыбку, заставляя смеяться над самой собой.
Рыжеволосая склонила голову набок, внимательным, изучающим взглядом осматривая Глеба и скользя кончиками пальцев по его руке.
Она словно пыталась узнать, разобраться в его мыслях, вот только теперь в этом не было никакого смысла, совсем никакого.
Гроттер улыбнулась едва заметно, а после прошептала тихо-тихо, будто бы вынося свой последний приговор:
- Ты зря снял магическую защиту, некромаг… предатель, - она всегда называла его только так. – Вот твоё настоящее имя.
- Я просто больше не могу её держать, - усмехнулся Бейбарсов. – Убивай, если хочешь, вся моя магия ушла на то, что сидит в твоей голове.
- В моей голове ничего нет. Только моё сознание, - рассмеялась Таня, словно наконец-то убеждая себя в том, что поступает правильно. Он – враг, которого следует уничтожить, и она обязательно сделает это, если только поймёт, как именно должна будет поступать. И не стоит заставлять себя останавливаться.
Бейбарсов не заставит её успокоиться или поступить как-то иначе. Он может делать всё, что только пожелает, но это всё равно будет совершенно бессмысленно, что бы только Глеб ни говорил.
- Ты до сих пор считаешь, что ты способна на то, чтобы победить то, что в тебе сидит? – его глаза становились немного чернее, чем это было обычно. – Гроттер, ты уже проиграла.
- Я не Чума. Я выиграла, - упрямо промолвила она, прекрасно понимая, что обманывает саму себя.
Глеб рассмеялся.
Ему почему-то было невероятно весело с того, что она говорила, и парень просто рассмеялся, тихо, едва слышно, но, тем не менее, заставляя её содрогаться от каждого звука его голоса.
- Убей меня.
Она сама не знала, почему поверила Бейбарсову на слово и позволила себе поверить в то, что он действительно сказал это. Гроттер даже не попыталась схватить нож или воспользоваться заклинанием, потому что это обязательно было бы совершенно бесполезным.
Гроттер положила руку куда-то туда, где должно было оказаться его сердце, и попыталась почувствовать, как оно бьётся.
Пьянит.
Таня не понимала, когда именно она воспользовалась собственной магией, чтобы начать переливать в собственное тело потоки волшебства, но это действительно случилось. Гроттер ощущала, как его энергия проходила сквозь её тело и останавливалась где-то там, где это было бы совсем нелишним.
Его магия была очень сильной, слишком могущественной, и Гроттер буквально тонула в ней, чувствуя, что это только маленькая часть.
…Глаза Бейбарсова словно вспыхнули в темноте, будто бы он был котом – Таня только сейчас поймала себя на мысли, что вокруг стало слишком темно, и только маленькая свеча на комоде сейчас отражала собственный огонёк от зеркала, освещая комнату.
Гроттер попыталась увеличить поток волшебства, которое переходило в неё – увы, но убить его так быстро, как это вышло бы с кем-либо другим, оказалось практически невозможным.
Таня не понимала, почему.
Несмотря на то, что сейчас он казался обессиленным, Бейбарсов был просто огромным источником магии.
Ему можно было творить всё, что только в голову придёт, пожалуй, и ничего от этого бы не изменилось ни на одно, даже самое маленькое, мгновение. Она понимала это, осознавала, хотя на самом деле думать о подобном было не слишком-то и приятно, и тонула в том, что называла своим подсознанием.
Гроттер не хотелось умирать.
Она считала, что обязательно победит – и вдруг вокруг запылало сотни свечей. Свечей? Или, может, просто загорелся ковёр – Гроттер не знала, что случилось, ей было попросту наплевать на всё происходящее.
Глаза Бейбарсова опасно вспыхнули чернотой.
Среди слишком ярких языков пламени они были даже слишком чёрными. Казалось, у Бейбарсова не было даже белков – всё заволокло темнотой, которая просто пьянила и заставляла всё больше и больше всматриваться в его глаза.
Таня чувствовала это непонятное, глупое притяжение, которое не давало ей покоя, и понимала, что что-то пошло не так. Её распланированное убийство, которое она собиралась совершить, катилось куда-то с неимоверной скоростью, собираясь разрушить всё, что только она могла решить.
Кровь и боль смешались воедино в ней одной, не оставляя больше ничего, что могло бы послужить нормальным смыслом для происходящего.
Таня хватала ртом воздух, понимая, что не может просто отвести взгляда от Бейбарсова.
- Не думай, что всё это было ради тебя, - вдруг выдохнул Глеб из последних сил. Таня почувствовала, что и сама совершенно не может говорить – их волшебство слилось воедино. Формируя сплошной разрушающий поток, оно переходило из одного тела в другое, собираясь разорвать весь этот мир на маленькие кусочки.
Гроттер ощущала это и осознавала, что долго так не протянет, но и отступить просто так она на самом деле попросту не могла, поэтому продолжала стоять на месте, не думая даже сдвигаться куда-то в сторону.
Может быть, она поступала неправильно, может, это всё было эгоистично и глупо, но, тем не менее…
Наверное, у неё просто не оставалось другого логичного выбора – Таня так пыталась заставить себя спокойно, нормально жить, что это всё походило на идеальное безумие, что накрыло её с головой.
Гроттер запрокинула голову, пытаясь рассмотреть красную линию крови на потолке, которая всегда была для неё до такой степени знакомой и до такой степени чужеродной.
- Во всех нас живут свои бесы, - выдохнул Бейбарсов, и мрак сковал его окончательно. Чернота его глаз привлекала к себе – и Таня понимала, что ни за что не отведёт взгляд, хотя это и грозило ей смертью.
Два обратных потока энергии словно выдернули из неё, и рыжеволосая могла только что-то шептать, пытаясь вернуть волшебство, которое переходило к Бейбарсову. Магия последнего их общего ритуала слилась воедино, а после наконец-то смешалась в сплошной бесконечности.
Змей времени укусил себя самого за хвост.
Весь мир был поглощён в неимоверный поток чего-то страшного, но в тот же момент неимоверно привлекательного, а после просто ничего нормального не осталось – лишь мир растворился в воздухе.
Не было боли, не было крови, только слёзы текли по щекам, а после в одно единственное мгновение мир раскололся на две части, взрываясь светом солнца, которое собиралось восходить…
========== Боль шестидесятая. Провидица и Некромаг ==========
Кровь струилась по пальцам, оставляя неприятные, липкие следы. Ни единого воспоминания в голове, которое было бы связано с чем-то хорошим, не осталось, но зато боли было слишком, слишком много. Трудно осознавать, что всё это случилось именно с ними и именно вот так, но теперь выбор вряд ли когда-то появится, да и вообще, стоит ли ждать чего-то подобного?
Тане неимоверно сильно хотелось открыть глаза и почувствовать, что она жива. Она не могла себе этого позволить, но желание было просто невероятно сильным, и Гроттер попыталась привстать, так и не открывая глаза.
Что-то исчезло.
Рыжеволосой показалось, что впервые за десятки лет она не слышала ни единого голоса, что нашёптывал ей странную инструкцию на ухо. Это было достаточно непривычно, и Таня упрямо мотнула головой, отказываясь верить в что-то подобное. Пустота и тишина не свойственны Провидицам!
Она лежала на мягком ковре – вероятно, упала на него в прошлый раз, когда почему-то решила попытаться вытянуть из Бейбарсова его волшебство, вот только как тогда она умудрилась выжить?
Таня открыла глаза в страхе, что вокруг не будет ничего. Что она умерла. Но, тем не менее, пушистый мягкий ковёр оказался реальностью.
Совсем рядом, в сантиметрах десяти от неё, виднелась кровать – Таня практически уткнулась носом в атласные покрывала.
Бейбарсова рядом не было – но, когда Гроттер повернулась на другой бок, она осознала, что Глеб тоже лежит на всё том же ковре, правда, немного дальше.
Она посмотрела на порез на собственной руке – тот постепенно, очень медленно затягивался.
Волшебство у неё было. Таня чувствовала в себе силу и знала, что спокойно может вызвать прямо сейчас огонь или ещё что-то в этом роде, что она способна разрушить очень многое, точно так же, как и отстроить у неё бы тоже получилось, но, тем не менее, не было голосов.
- Глеб? – она думала, что была уже глухой, просто потому ничего и не слышала, вот только голос прозвучал достаточно звонко, а Глеб даже поднял голову, отреагировав на её голос, и что-то тихонько прошептал.
Живой.
Это было удивительно, особенно в сочетании со всеми остальными фактами, но Гроттер впервые в жизни не испытала совершенно ни одного оттенка ненависти по отношению к этому человеку.
- Да? – наконец-то тихо прохрипел Бейбарсов.
Впрочем, казалось, он был рад случившемуся. Почему-то Гроттер подумала, что впервые в жизни видит у него на лице пусть очень вымученную, но при этом совершенно искреннюю улыбку.
Словно…
Словно у него что-то пропало вдруг – какая-то частица ненависти, боли, что постоянно давила на него и не давала никакой возможности даже вздохнуть. Глеб выглядел вполне счастливым.
Он лёг на спину и вдруг весело рассмеялся, словно только что случилось что-то невероятно, невообразимо хорошее.
- Что такое? – удивлённо переспросила Гроттер, подвигаясь немного ближе и чувствуя, как Глеб осторожно, словно опасаясь разбить какую-то хрупкую вещь, обнимает её за талию и целует в висок.
- Ничего, - выдохнул он. – Наконец-то эта гадость куда-то ушла, - он весело улыбнулся. – Неужели я дожил до этого момента.
Таня бросила на него удивлённый взгляд, а после попыталась вернуться в собственные мысли.
Немного абсурдные, они смешались в сплошной поток и теперь свидетельствовали о чём-то очень глупом и странном, только Таня не могла понять, о чём именно.
Она так сильно мечтала о том, чтобы быть свободной – а теперь у неё в голове не было ни одного отрывка из видения. Ничего. Теперь стало так тихо, что она даже испытала странное торжество в собственных мыслях, торжество, которое помогало ей жить.
- Я не слышу видений, - прошептала Таня, положив голову ему на плечо. – Я тебя не ненавижу. Не считаю предателем!
- О, неужели где-то вымер целый лес? – Бейбарсов привстал на локтях, но после вновь рухнул на всё тот же ковёр. – А может, ты больше уже не Провидица? – он вздохнул. – Ты – не провидица, во мне не просыпается то счастье, которое я получил в недонаследство от Тантала.
- Ты о чём?
- О чернеющих глазах, приступах ненависти, дырах в ауре, которые вытягивают все силы, которые только можно вытянуть, - более спокойно пояснил он.
