355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владислава » Нарисуй узоры болью...(СИ) » Текст книги (страница 27)
Нарисуй узоры болью...(СИ)
  • Текст добавлен: 18 апреля 2017, 13:00

Текст книги "Нарисуй узоры болью...(СИ)"


Автор книги: Владислава



сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 54 страниц)

Аббатикова не была глупой девочкой, которая впервые видела, как кто-то колдует. Она была достаточно опытной некромагиней, пусть и не самой сильной, и успела откатиться в сторону, чтобы остаться более-менее целой. Жанна воспользовалась магической вспышкой, направляя её на Бейбарсова, чтобы тот не почувствовал стрелу, что летела ему в грудь, но, тем не менее, Глеб умудрился отскочить и весело рассмеялся. - Ты думаешь, что можешь убить меня стрелой, которая попадёт мне в сердце? – рассмеялся Бейбарсов. Это всё вызывало весёлую улыбку у него на устах, странный взгляд со стороны Провидицы… И её, Жанны, ненависть. Она попыталась использовать магию, но не смогла сделать это, потому что всё волшебство, которое проходило сквозь её руку, остановилось на огромной ране, которая всё увеличивалась и увеличивалась. Бейбарсов вновь воспользовался сильной магией, словно собираясь её убить, но это лишь приковало Аббатикову к земле. Она сослалась бы на неопытность и на то, что Глеб не смог воспользоваться тем, чем собирался, но ведь на самом деле прекрасно знала, что он просто не преследовал сейчас цель её убить. - Ты слишком часто предавала нас с Ленкой, чтобы я сейчас искал вторую жертву, - выдохнул Бейбарсов. - Но зачем тебе? Глеб прекрасно знал, что Чума его и так сейчас не услышит, потому что её интересовало что-то другое, но всё равно ответил шёпотом. Аббатикова помрачнела. - Ты меня не уничтожишь. Я скажу ей, скажу… Она не договорила. Бейбарсов сжал рукой её горло, а после воспользовался волшебством, и кровь брызнула во все стороны, не стремясь останавливаться на чём-то определённом, затапливая всё вокруг. От Аббатиковой остались лишь какие-то жалкие останки – Глеб не смотрел на её труп, его сейчас это не интересовало. Он взмахом руки снял действие заклинания с Тани и потянул её за руку, заставляя подняться. …Бейбарсов не приближался к ней ближе, чем на метр, но, тем не менее, Гроттер всё равно испытывала страх. Когда он протянул руку, сжимая её шею, Таня содрогнулась, чувствуя, что скорее всего просто потеряет сознание, а после почувствовала, что буквально уплывает куда-то, не в силах сдержать собственное плачевное состояние. Она зажмурилась, дожидаясь, пока у неё сломаются шейные позвонки, но это почему-то так и не случилось. - Ты сбежала, - приблизившись на несколько сантиметров и продолжая сжимать её горло, прошептал Бейбарсов. Она попыталась что-то сказать, но, тем не менее, не решилась на то, чтобы подать голос, и поспешила промолчать. Казалось, так было немного лучше. Глеб подошёл уже вплотную и вытер какую-то невидимую слезинку, убирая её со щеки Гроттер. - Это был рискованный побег, - рассмеявшись, промолвил он, склонив голову набок. – Удивительно, что ты решилась. Она едва заметно пожала плечами, а после, когда Бейбарсов потянул её к себе, заставляя замереть буквально в его руках, подчинилась, прижимаясь к нему. Гроттер вспомнила и о унижении, и об отвращении, которое вспыхнуло где-то глубоко у неё в душе, но молчала, упрямо молчала. Бейбарсов куда-то потянул её, а когда Таня наконец-то поняла, что может даже осмотреться, осознала, что находится на непонятной границе. Это был центр. Огромная пустыня полыхала вокруг, веяла слишком сильным ветром, вот только ни одна песчинка не долетела до Тани. Гроттер содрогнулась. Ей было страшно, и рыжеволосая хотела сбежать, но, тем не менее, Бейбарсов только немного крепче прижал её к себе, не позволяя особо далеко сбежать, потому что это не привело бы ни к чему хорошему. - Ты права, я всё равно тебя поймаю, - едва слышно рассмеялся Бейбарсов, проведя ладонью по её щеке. Таня содрогнулась, но, тем не менее, кивнула, а не воспротивилась, и даже позволила себе уткнуться носом в его плечо, тихо плача. Впрочем, она даже не всхлипывала – только слёзы всё равно катились по щёкам. - Удивительно, что ты до сих пор жива. Его голос, приятный и достаточно мягкий сегодня, словно завораживал её, и Таня чувствовала себя словно кроликом в змеиных объятиях. Скоро смерть. - А теперь слушай меня внимательно, - прошептал он совсем тихо. – Вас осталось всего трое. - Так мало? - Не перебивай, - усмехнулся Бейбарсов. – Вас осталось всего трое, и больше никому умирать не нужно. Таня удивлённо изогнула бровь, не понимая, что это могло бы означать, но Глеб равнодушно продолжал говорить, не позволяя ей что-то спросить: - Теперь вы трое победители, и я очень надеюсь на то, что проявите хотя бы капельку благоразумия и не передушите друг друга. Ты сейчас пойдёшь туда и не станешь творить глупости, поняла меня? Гроттер кивнула, а после вдруг всё равно схватила Глеба за руку, словно пытаясь остановить его. - Что ещё? - Зачем меня спасать? – наконец-то полушёпотом спросила она, пытаясь понять, какова логика его действий. Парень равнодушно пожал плечами. - Я просто так хочу, - сообщил наконец-то он. – Возможно, ты живой будешь куда более важна, чем мёртвой. Таня едва заметно кивнула. - Но разве смотрителям разрешено помогать участникам и убивать друг друга? – вновь спросила она. - Нет. - Но как тогда… - Гроттер замерла, не решаясь продолжить собственный глупый вопрос, продолжение которого Бейбарсов и сам прекрасно мог понять. - Её убила ты. - Но я… - Её убила ты, - строго повторил Бейбарсов, словно утверждая что-то такое, что не подлежало ни капельке сомнений. - Я… я должна так всем говорить? – спросила она, пытаясь сдержать слёзы, которые без конца катились по щекам. Она не понимала ничего. Она ненавидела Бейбарсова больше всего на свете сейчас, но, тем не менее, он был единственным, кто оказался добр к ней. Странно. Тем не менее, некромаг толкнул её, заставляя пересечь границу, и Гроттер поняла, что оказалась посреди пустыни. - Вы найдёте воду, она тут близко к земле, - наконец-то послышались последние слова Бейбарсова. После он пропал. Растворился. Таня была уверена в том, что юноша никуда не ушёл и был совсем рядом, но переступить границу не могла. Ей всё так же было страшно. Она – победитель.   ========== Боль двадцать девятая. Победители ========== Гроттер сама не понимала, когда она оказалась за гранью – но долгое время она попросту не могла понять, где вообще она оказалась. Рыжеволосой не хотелось, впрочем, задумываться – всё желание жить исчезло практически окончательно, и она чувствовала, что можно было успешно умирать прямо здесь – никто не стал бы её жалеть или спасать по второму кругу. Она и сама не хотела больше жить. Это было лишним желанием – Гроттер просто опустилась на песок, прижимаясь спиной к магической границе, которая потрескивала у неё за спиной и словно пронзала девушку мириадами маленьких искорок, которые стремились пролететь сквозь её сердце, но каждый раз промахивались и возвращались вновь и вновь. Тане было страшно. Она вспоминала чёрные-чёрные глаза некромага, которые, увы, слишком сильно её пугали – и то, что между ними было, отзывалось у неё в душе непонятным, ноющим ощущением далёкой боли. Таня не хотела задумываться над этим, но у неё не оставалось выбора – её просто пожелали почему-то оставить живой. Гроттер повторила про себя, что она победила. Провидица, которая умудрилась выиграть – впервые за историю нового "Тибидохса", того, что существовал во времена Чумы-дель-Торт. Тане почему-то жутко захотелось погибнуть. Наверное, так было бы правильнее, вот только, увы, никого не волновало то, чего желала именно она; здесь голос имела вообще одна лишь Чума да её прихвостни-некромаги. Впрочем, каждое воспоминание о Бейбарсове свидетельствовало о том, что он вряд ли вообще считается с мнением кого-либо, даже с Чумой, словно никто и ничто не может ему навредить. Гроттер сейчас, по правде говоря, было не до этого. Она понимала, что должна попытаться пойти куда-то, но, тем не менее, просто продолжила сидеть на горячем песке, чувствуя, что неимоверная жажда продолжает заставлять её страдать и душит, буквально разрывает на мелкие кусочки. Таня даже не открыла глаз, когда кто-то присел рядом с нею. Песок, который всё время летел ей в лицо, всё равно ослепил бы глаза, если б Таня попыталась их хотя бы приоткрыть. Именно поэтому она равнодушно смирилась с собственной судьбой. Так было намного легче. Так можно было наконец-то попытаться почувствовать себя счастливой и нормальной; разве есть что-то, что могло бы радовать её немного больше? Гроттер не знала. Она вообще ничего не понимала. - Мы победили, - наконец-то выдохнула она, даже не зная, кто именно сидит рядом. – Осталось трое… мы победили. - То есть, нет смысла тебя убивать? Гроттер не узнала голос, но, тем не менее, спокойно кивнула, решив, что так будет лучше – наконец-то она могла чувствовать себя хотя бы относительно спокойной. Тем не менее, от этого стало только хуже – рыжеволосая чувствовала, что всё человеческое, что вообще было в ней, умерло на "Тибидохсе", а будущее окажется просто набором никому не нужных воспоминаний, которые она будет ненавидеть больше всего на свете, но будет пытаться отыскать всё новые и новые. - Нет, - прошептала Гроттер. – Смысла убивать больше вообще нет. - Это хорошо, - приятный женский голос звучал очень устало. – Я устала от всего этого… Сколько нам ещё осталось? *** Таня давно уже не хотела пить настолько сильно, как сейчас – чувство невероятной жажды заставляло её то и дело хрипеть и пытаться как-то вернуться к более-менее реальной жизни. - На, выпей. Склепова протянула ей флягу с водой, но жидкость, впрочем, осталась только на самом-самом дне. - Спасибо, - Гроттер содрогнулась, когда капельки воды прикоснулись к её пересохшим, потрескавшимся губам. Это бессмысленно – продолжать игры, когда уже больше никто не собирается воевать, но, впрочем, они так и не попытались отыскать третьего игрока. За всё это время Таня не сказала и десяти слов подряд своей новой знакомой; Склепова, которая походила на достаточно разговорчивую девушку, и не требовала даже от неё совершенно никаких искренностей. Казалось, на самом деле Гробыня тоже устала и не желала ничего слышать. Клеймо убийц упало на них, словно какая-то непонятная сеть или пелена. Гроттер пыталась с нею бороться, вырваться из пут паутины, но, тем не менее, знала, что ничего не сможет сделать. - Совсем скоро мы выберемся отсюда, - прошептала наконец-то Склепова. – Думаю, осталось не так уж и много. Таня кивнула. Она не знала, был ли это четвёртый или, может быть, уже пятый день, но, тем не менее, не стремилась узнавать. Надежда, что она всё ещё протянет немного в этой пустыне, оставалась, пусть была уже неимоверно слабой и практически незаметной для нормального человека. Гроттер до жути захотелось рассмеяться в глаза тому человеку, который посмеет заявить, что побеждать хорошо. - Я так устала от песков, - прошептала Склепова. – А с самого начала это даже казалось немного красивым. - Да. Гроттер сама не знала, что заставило её кивнуть – наверное, то, что она на самом деле была согласна со Склеповой. Пески были привлекательными – но только если смотреть на них сквозь пелену защитных стен. Они пытались выбраться, вернуться в лес, но, естественно, сделать это попросту не могли – не оставалось ни единого шанса. Таня мечтала о том, что однажды станет легче, но каждый раз, когда она закрывала глаза, чтобы уберечь их от ветров пустыни, постоянно появлялось видение с Верой, которая буквально горела в каком-то огне, кричала и без конца тянула к ней свои руки, собираясь разорвать на мелкие кусочки. Это было очень страшно – Таня предпочитала не вспоминать о том, как горела Попугаева, но, тем не менее, её видения, более красочные, чем реальность, просто не оставляли Гроттер ни на минуту. - Кто-то идёт! – громко воскликнула Склепова, вскакивая на ноги. И вправду, Гробыня не ошиблась. Тонкая перепонка, которая разделяла их и другую часть арены, едва заметно полыхнула, натянулась, словно пыталась не пустить кого-то, а после на песок упал незнакомый им юноша. Гроттер не хотела ему помогать, но, тем не менее, подошла поближе и даже протянула ему руку. Парень смотрел на неё так, словно Гроттер только что попыталась его убить, а после принялся шарить по карманам, очевидно, в поисках оружия. - Вы меня не убьёте! – прошипел он. – Не убьёте, не убьёте, проклятые, я выживу, я выиграю, я выживу! Громкий вопль разрезал холодный ночной воздух пустыни, открывая их местонахождение всем, кто так желал их смерти. *** Склепова смотрела на Шурасика с ненавистью – он умудрился не замарать руки. Страшно было вспоминать о том, как они пытались пояснить парню, что всё закончилось, что они выиграли и можно чувствовать себя свободным и счастливым – он не стремился прислушиваться к чужим словам. Для него это всё казалось страшным и отвратительным; он просто отказывался ощущать хотя бы какой-то оттенок реальности. Сейчас, впрочем, парень просто уснул, словно ничего и не случилось. Он лежал прямо на ледяном песке, не обращая внимания на холод и на полную луну, которая могла разбудить волка в ком угодно. - Никогда не верила в оборотней, - прошептала Таня, глядя на небесное светило. – Их просто не существует. - Слушай, Провидица, мы вообще выживем? – Склепова посмотрела на Гроттер предельно требовательно. Таня пожала плечами. Ей не хотелось рассказывать Гробыне о том, что она вот уже несколько дней не видела совершенно ничего, словно кто-то наконец-то отобрал у неё этот проклятый дар, который столько времени не давал ей покоя. Гроттер наконец-то могла чувствовать себя свободной и счастливой, но этого не было – и не могло быть. - Понятия не имею, - выдохнула Таня, опуская голову. - А даже если я и выживу, дотяну до конца игр, то я понятия не знаю, что буду делать дальше, - она мотнула головой. – От этого только хуже. - Ну, почему же? Тебе дадут дом, жизнь в столице – делай всё, что хочешь. …Где-то громко засопел Шурасик, перебивая их разговор, и Склепова посмотрела на него с нескрываемым недовольством. Он разрушал то, что можно было бы хоть отдалённо назвать спокойствием. Таня предпочитала не обращать на Александра совершенно никакого внимания, вот только у Гробыни так не получалось. Она то и дело отвлекалась и порывалась убить его, но Гроттер монотонным, неживым голосом повторяла, что на самом деле никого убивать не надо и что они победили. Если же нет… Тогда пусть это сделают некромаги. Он умудрился не замарать руки; лежал тут, с чистой совестью, между двумя чудовищами, Провидицей и той, которая так желала отомстить. Кровь Гломова теперь была отмыта с её рук, но Ягун… Гробыня до сих пор помнила холодный, расчётливый удар ножом, и почему-то не могла простить себе то, что сделала. Может быть, не просто так не могла простить – но Таня знала, что на ней тоже есть огромные грехи. - Я не хочу жить в столице, - прошептала Гроттер, опуская голову. – Я не хочу жить в этой проклятой столице, я хочу всё то, что со мной было, забыть, забыть, забыть! А я не могу, понимаешь?! - Как ты убивала? Склепова смотрела на неё равнодушно, словно пыталась просто поддержать, а Таня подумала, что, возможно, были такие вещи, о которых вообще не следует рассказывать, потому что будет только намного хуже. Тем не менее, она не могла просто так взять и сказать Склеповой, что не желает делиться знаниями или рассказом о собственной жизни – Таня сама не понимала, почему ей так казалось, но, возможно, рассказать было бы намного легче, чем сдерживать себя и позволять ненависти разъедать её. Ненависти или страху? - Она сгорела, - сообщила наконец-то Гроттер. – Я упрямо не верила в то, что сама это сделала, я ведь никогда прежде не колдовала, но она просто сгорела, только кости белые остались… Таня опустила голову и отвела взгляд, словно опасаясь того, что Гробыня начнёт рассказывать ей о том, какое Гроттер чудовище. Та упрямо молчала. - Вера непонятно как вообще смогла нас найти – мы с Иваном шагали вдоль ручья, пытаясь держаться рядом с водой… Или тогда мы только пытались найти ручей… Я не помню. Склепова кивнула. Она не стремилась осуждать Гроттер – сама ведь замарала собственные руки кровью. - Ничего плохого в том, что ты её убила, нет, - наконец-то подала голос она. – Ты, наверное, должна была это сделать. - Да… Должна, - кивнула Гроттер. – Она постоянно раздражала меня и пыталась прицепиться к мельчайшим деталям. Говорила, что может видеть будущее, точнее, обманывала – называла себя… - Экстрасенсом, - подсказала Склепова, вспоминая тот момент, когда они все стояли в кругу и впервые видели собственных будущих соперников. Верила ли она тогда, что сможет победить? Понимала ли, что победа будет для неё такой горькой?

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю