сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 54 страниц)
Собственный дар давил на него, заставляя захлёбываться в крови, и всё то, что случилось, должно было повториться.
Тантал потянулся за пером и чернильницей и начал медленно, тихо записывать серию отвратительных пророчеств, которые пришли к нему. Конечно – последний убитый был пророком, который передал ему свою силу, словно какой-то яд, влил в него возможность видеть будущее.
Там, спустя сотни лет страха и боли, должен был появиться лучик света.
…Когда-то давным-давно Провидицы были сильными, настолько могущественными, что никто не мог им противостоять. Провидицы могли творить всё, что только им было угодно, потому что их сила превышала все те, которые только могли себе позволить остальные.
Провидицы использовали свой дар так, как только им было угодно, и это казалось самым страшным на свете даром, который только можно было придумать.
Старые-старые маги часто говорили, что нет такой Провидицы, которая не сошла бы с ума.
Но когда это происходило, их волшебные силы теряли всякий контроль, и женщины были готовы разрушить весь мир и швырнуть его к собственным ногам, чтобы только было на чём танцевать.
Маги объединились и лишили их способностей – теперь Провидицы видели только судьбы других… и не могли колдовать.
Слабые магически и физически.
Никто из них больше не пытался сопротивляться своему безумию, но ничего и не случалось плохого.
Мужчина, впрочем, знал – маги не успели задеть одну-единственную провидицу, и теперь она была той, кто мог породить новое поколение страха и ужаса.
Он и сам стал пророком, правда, не по собственной воле, и теперь видел всё. Их было две, похожие, как две капли воды, но с разницей в полтысячелетия. Одна – которая принесёт всему миру Чуму, и вторая, которая Чуму уничтожит, а сама сумеет выбраться из бесконечного потока безумия.
Возможно".
Тяжёлые снеговые тучи затянули небо, не оставляя ни единого, даже самого маленького, просвета, отбирая всё, что только можно назвать положительным или хорошим. Кровь и боль навсегда убили реальность и любовь, и оставалось только смотреть вверх, на небеса, и пытаться отыскать в них самого себя.
Пошёл снег.
Он сыпал и сыпал, оставляя влажные следы на рыжих волосах, вот только те продолжали моментально высыхать.
Всё вокруг таяло.
Мир стремился к бесконечности, и Гроттер наконец-то позволила образам проникнуть в её голову.
Может быть, так она лучше поймёт.
Может быть, это подарит ей надежду.
Хоть когда-то.
"Он наконец-то начал писать. Его книга должна была храниться в старой-старой библиотеке столько лет, сколько хватит на неё защитных заклинаний. И всё это станет прекрасным напутствием.
Её историю вряд ли забудут. Она будет страшной и коварной, преисполненной ужасом и убийствами.
Конечно, книга не пересказывала всю правду, но тонкие намёки – они должны были показать всё.
Тантал, впрочем, знал – там, в пророчествах, был явно не он. Он не прожил бы до такого момента, не был бы настолько молод, а энергию молодости некромаги всегда прекрасно чувствовали.
Некромаги многое прекрасно чувствовали.
Он заключил собственные силы в маленькую баночку с чернилами, оставив только то, что осталось в нём от проклятого пророка, и оставил её, зная, что время само передаст дар тому, кому нужно.
Старый пророк умер, умирал и он, оставив книгу там, где она должна была ждать ту, для кого была предназначена.
Наступали тёмные века, Сарданапал пощадил в последнее мгновение собственную дочь, придумав "Тибидохс" для её же смерти.
Всё вокруг завертелось в круговерть следующего тысячелетия, которое несло людям перемены, кому-то плохие, а кому-то очень даже хорошие.
Мир превратился в круговорот мыслей и песен, которые можно было громко-громко петь там, где начиналась реальность и заканчивалась кровь, смешанная с бесконечной болью и сильным давлением.
Скоро всё закончится".
Гроттер закрыла за собой дверь балкона, оказываясь в комнате. Ей не хотелось никого видеть, но Глеб и не собирался приходить, потому что, очевидно, понимал, что ничего хорошего это ему не даст.
В конце концов, она слишком увлеклась в последнее время кровью, чтобы позволить хотя бы одно помилование.
Нет. Было слишком поздно для любого сопротивления, и оно окончательно разрушило то, что когда-то желало создать человечество. Боль лилась через край, и этого для предельного возмездия оказалось достаточно.
Осталось несколько шагов в сторону или, возможно, прямо, чтобы больше не было ничего хорошего или нормального в этой жизни.
Оставалось несколько капель крови, которая стремилась затопить всё вокруг и устроить бой, последний в этом мире бой.
Кровь застыла в жилах.
Ничего хорошего больше не будет, ничто плохое не постучится в дверь реальности, ничто. Просто пустота.
Ничего вокруг не осталось.
"Молодой некромаг вздохнул. Ему не хотелось выполнять очередное глупое задание ради тех осколков дара.
Кто-то будет сильнее, кто-то будет слабее, и ничего хорошего из них не получится. Бейбарсова это неимоверно раздражало – он видеть не хотел проклятую старуху, эту чёртову избу…
И Ленку с Жанной тоже, потому что ничего в них человеческого не оставалось, хорошего уж точно.
Бейбарсов знал и о том, что он сам больше всего похож на чудовище, точно не для человека, но ему было проще просто смириться с этими мыслями и не думать о том, к чему всё это приведёт.
Он осмотрелся, собираясь отыскать то, что приказала найти старуха, и натолкнулся взглядом на какую-то бутылочку.
Чернила?
Он не знал, зачем это делает, но что-то заставило его открыть эту чёртову баночку, будто бы его толкало на это что-то странное и глупое.
Бейбарсов вдохнул странный запах чернил, которым, наверное, было уже много сотен лет, а после почувствовал, как черноватые частицы отрываются от частицы, прилипая к его коже.
Это накрыло его с головой.
Голова сильно болела, кровь невероятно быстро носилась по венам, и Бейбарсов чувствовал, что сейчас рухнет.
Магия.
Магия захватила его, пытаясь подчинить себе, а он даже сначала не пробовал сопротивляться, это получалось скорее уж автоматически, парень понятия не имел, почему так происходило.
Кто-то закричал.
Старуха умерла, и Бейбарсов почувствовал, как новая доза сил, на этот раз уже более чем доступная, в отличие от предыдущего.
Бейбарсов вздохнул.
Ему не хотелось даже чувствовать то, что он умудрился вдохнуть, но, тем не менее, старался не обращать на это никакого внимания.
Чёрт.
Этот мир продолжал гореть, и Бейбарсов мотнул головой, предпочитая не задумываться над этим.
Кровь.
Кровь горела в жилах, стараясь прожечь его насквозь, но Глеб не обратил никакого отношения на это.
Ему просто было наплевать. Ну, силы, ну, будет он сильнее, чем Ленка и Жанна? Какая только разница?"
Прошлое заставило её содрогнуться. Таня предпочла не обращать на это никакого внимания – она рванулась к шкафу с книгами, который стоял в её спальне здесь, в этом огромном замке.
Она терпеть не могла это место, но предпочла остаться именно здесь сейчас, пусть и одна.
Она открыла книгу уже где-то на самых последних страницах и пробежалась внимательным взглядом по строкам.
Ну вот.
Наконец-то.
Она отыскала то, что ей сейчас было так важно прочесть, и жадным, очень внимательным взглядом скользила по интересующим её строкам. Теперь она могла верить в эту летопись собственной судьбы.
Что будет дальше, её совсем не интересовало – Гроттер просто старалась не задумываться над тем, что делает. Она забывала эту книгу и действовала по наитию, но сейчас освежила несколькими фразами собственные воспоминания.
Кровь ударила ей в голову.
Гроттер чувствовала, что видений с каждой секундой будет всё больше и больше, поэтому буквально вылетела в коридор, столкнувшись с каким-то слугой.
- Скажи Бейбарсову, что я приказала ему явиться ко мне в спальню, - промолвила она. – Немедленно!
- А если…
- Отказы не принимаются. Если он не придёт, ты будешь первым, кого я разорву на мелкие кусочки и скормлю собственным птицам. Живьём!
Несчастный побежал искать Глеба – она довольно улыбнулась и вновь вернулась к себе в спальню, ложась на кровать и закрывая глаза.
Видение вновь с головой затопило её.
Гроттер чувствовала, как что-то прикасается к её руке, не понимала, где находится, и без конца тонула во всех своих предсказаниях.
"- Сжечь все книги!
Чума смотрела на своих подданных, словно собиралась уничтожить сейчас каждого из них, но при этом не угрожала пока что никому, кроме книг.
- Не хочу, чтобы эта дрянная история вообще существовала в реальности. Заберите её у всех!
- Как прикажете, госпожа, - раскланялись слуги.
Только один из них на мгновение остановился. Такая книга лежала в его библиотеке, но никто не мог зайти туда, и узнать о существовании книги Чума, наверное, не смогла бы никогда.
Поэтому он не собирался жечь свой экземпляр.
Что-то подсказывало мужчине, что когда-то решающую роль сыграет именно то, что он сохранит нужный томик.
Может быть, уже его дети или внуки будут жить в мире, где нет проклятой старухи, так же, как и в книге написано.
И над ними больше не будет висеть дамокловым мечом "Тибидохс", а вторая Чума с истинным именем, как и у этой, восстанет из своего безумия и будет править страной вечно.
Или хотя бы пару тысяч лет.
На счастье".
Гроттер открыла глаза. Она чувствовала, что видения рассказывали ей о прошлом, но оно было настолько реалистичным, что Гроттер удивлял неимоверно даже этот факт. Прежде она никогда не имела настолько реалистичных видений о прошлом, в основном её мучило именно будущее.
Теперь же всё поспешно переменилось, и Таня могла чувствовать себя хоть немного более уверенной в собственных действиях.
Могла не переживать по всякому поводу.
Она поняла, что не должна ощущать себя настолько разбитой, как обычно – и должна воспользоваться шансом отбросить всё в сторону и не мучить себя глупыми, никого не интересующими мыслями.
Она будет жить.
"Тонкие щупальца чего-то тёмного, такого, что люди это называют безумием, скользнули в её сознание.
Она чувствовала, как те буквально проскальзывали по каждой мысли, доступной или не очень, и уничтожали её.
Сумасшествие.
Оно было повальным, сплошным и бесконечным, с ним невозможно было бороться, а Таня и не пыталась.
Она понимала, что поступает неправильно, но это было так просто… Так просто, что она сходила с ума.
Какая она? Первая или вторая?
Та, которая будет мертва или та, которая станет победительницей? Книга молчала. Книга ничего не сказала.
Истории свойственно повторение, а она жила в прошлом, углубляясь мыслями в собственные идеи.
- Теперь "Тибидохс" станет игрой на выживание, - выдохнула девушка, сжимая в кулаки то, что когда-то было её руками.
Обгорелые. Отрезанные.
Прошлое или будущее?"
У Гроттер не было ответа на этот вопрос. Она лежала на спине и созерцала потолок, расписанный кровавыми узорами.
Больше всего на свете ей хотелось вырваться отсюда и оказаться на свободе, свободе, которая всегда посягала бы на её глупый реализм.
Девушка села на кровати и попыталась мотнуть головой, чтобы вернуть себе ощущение пребывания в этом мире.
Видений больше не было.
Они не зудели вокруг неё, словно стая сумасшедших мошек, больше не мешали настолько сильно, и она довольно улыбнулась.
Открылась с тихим скрипом дверь, и Гроттер уже хотела было обвинить человека, который пришёл, в том, что он посмел её побеспокоить, но это оказался Бейбарсов – и Таня едва заметно улыбнулась.
- Это ты, - хмыкнула она, склонив голову набок и внимательно рассматривая его. – Удивительно, что ты всё-таки пришёл.
- Ну, а как иначе? – рассмеялся Бейбарсов, присаживаясь рядом с нею и сжимая её тонкую, даже слишком, ладонь. – Что тебе нужно?
Гроттер пожала плечами.
Ответ "ничего" потоком лжи так и не решился соскользнуть с её губ, словно это было на сегодня запретом.
========== Боль пятьдесят девятая. Твой последний ритуал ==========
Гроттер не хотела доверять собственным предположениям. Она бы с радостью поискала хоть какой-то альтернативный вариант, но ни одно разумное решение так и не пришло ей в голову. Да и, наверное, девушка не особо-то старалась его отыскать, равнодушно соглашаясь с тем, что будет дальше, несмотря на все проклятые предсказания, которые только она может получить.
Таня подошла к Бейбарсову поближе, останавливаясь рядом с ним и тихо, одними губами выдохнула стандартное:
- Предатель.
Глеб усмехнулся и равнодушно пожал плечами, не отрицая ничего из того, что только она могла бы сейчас сказать.
Девушка старалась не думать о том, что мог означать столь пристальный взгляд его чёрных глаз, какой набор характеристик хранился на неё в его разуме – сознание чужого человека.
Того, кто был её мужем.
- Знаешь, мне кажется, что ты до сих пор ничего ко мне не чувствуешь, - прошептала наконец-то Гроттер, отворачиваясь и стараясь хотя бы на несколько мгновений заставить умолкнуть то проклятое создание с чёрными щупальцами, которое жило в её голове и упрямо шептало что-то.
Она с такой радостью сейчас упала бы прямо тут, не думая о том, каковы последствия могут быть у каждого её поступка. Вот только вряд ли это было бы правильным решением. Может быть, она вообще всю свою жизнь проиграла в глупом сражении, может и видения её – просто фантазия, но если так предрешено, то она уж попытается выполнить собственное предназначение.
- Может быть, и так, - кивнул Бейбарсов. – Но, тем не менее, тогда нет ни одной причины, чтобы я тратил на тебя столько своего времени.
Таня рассмеялась. Это было не самым приятным признанием в любви, но она оценила. Таня предпочитала бы, чтобы Бейбарсов всегда говорил ей что-то подобное, пусть даже загадками, которые он, наверное, любил.
- Я тоже очень тебя люблю, предатель, - улыбнувшись, сообщила она, а после, ища защиту хотя бы в его руках, порывисто обняла некромага, ожидая, что именно он сделает в ответ.
Глеб достаточно долго просто стоял на месте, а после наконец-то приобнял Гроттер одной рукой, поцеловав её в висок и что-то совсем тихо прошептав. Кажется, таким образом он просто успокаивал её, но, может быть, не следовало верить в то, что он вообще только мог сказать ей, хотя бы даже полушёпотом?
Рыжеволосая усмехнулась, прощаясь с собственным не слишком трезвым сознанием и теряясь в его потоках с такой быстротой, что оно просто-напросто успело раствориться в её глупых мыслях.
- Зачем был тот магический шар? – наконец-то задала волнующий её вопрос Гроттер, внимательно глядя на некромага и ожидая от него ответ. Может быть, парень и не смог бы его дать, но, тем не менее, в том, чтобы задавать вопросы, всегда был определённый, свой смысл.
Таня ценила уже то, что Глеб вообще сейчас находился рядом, и не хотела просто так взять и потерять его прямо сейчас, бессмысленно и беспощадно забывая о том, что вообще между ними.
Может быть, всё то, что крутилось у неё в голове, было бредом сумасшедшей девушки, которая потеряла собственную совесть и разум, здравый смысл и всё, что только должно быть у нормального человека.
Тем не менее, даже если так оно и было, Глеб всё равно был замешан во всём, что с нею случилось.
- Ты видела энергетическое поле? – тихо поинтересовался он, наклоняясь и целуя её в губы. Таня в ответ едва заметно улыбнулась, выворачиваясь из его рук и делая вид, что она всё ещё та самая нормальная, способная что-то осознавать Татьяна, о которой, возможно, он и мечтает.
- Да, я видела, - согласно кивнула Гроттер. – И мне очень даже интересно, что именно ты задумал и что собирался сделать.
- Я… Чувствую, когда ты собираешься в очередной раз взорваться, - пожал плечами Бейбарсов. – Надо было сделать так, чтобы ты не уничтожила всё здание взрывом магии.
- Оттуда укрепление стен, пола, потолка, - кивнула она. – И ты даже вокруг себя щит создал, но только не вокруг людей, которые так сильно пытались помочь мне на правительственном пути.
Они рассмеялись, не сговариваясь, потому что то, что сказала Гроттер, действительно было предельно смешным. Казалось, она не собиралась никого смешить – но Бейбарсов не задумывался над этим.
Таня могла быть какой угодно, но это нисколечко не мешало немного любить её, совсем-совсем чуть-чуть, а может, даже и наоборот.
Не оставалось никакого смысла во всём, что только она делала бы, вот только, казалось, Гроттер не хотела ничего такого. Она просто пыталась убедить весь мир в том, на что способна, и оставалось подчиниться подобному её порыву и просто склонить голову перед такой, какой была рыжеволосая.
Она, стоит согласиться, достаточно странный человек, но это не меняет того, что не такой уж и плохой, надо сказать.
Просто нужно привыкнуть.
- Ты сумасшедшая, Гроттер, - предчувствуя что-то, но почему-то упрямо не убегая, промолвил Бейбарсов.
