сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 54 страниц)
Таня попыталась не рыдать, ей было только хуже от этого, но выбора, впрочем, не оставалось, и становилось хуже и хуже.
Она чувствовала, что теряет сознание – и тут-таки свалилась прямо на руки Бейбарсову, который вовремя оказался рядом.
- Победительнице плохо! – закричал кто-то.
- Ага! – послышался ледяной голос из толпы. – Наверное, стыдно стало, скольких хороших людей она угробила!
Гроттер почувствовала, что буквально захлёбывается слезами, но, тем не менее, на неё не обращали внимания.
- Сие выражение является предательством, - заставляя Гроттер продолжать стоять на месте магией, Бейбарсов повернулся, схватил какой-то лук у одного из стражников и выстрелил в толпу.
Человек, который кричал это, рухнул.
- Каждого, кто посмеет сказать хотя бы одно слово против победителей "Тибидохса", будет ждать аналогичная судьба!
Его голос звучал громко, потрясающе громко – и теперь Таня мечтала просто-напросто сбежать отсюда.
Ей было страшно.
Гроттер знала, что церемонию уже успели нарушить – послышались громкие выстрелы, толпа кричала. Её банально расстреливали, уничтожали, убивали, и это вызывало у Тани исключительно отвращение.
- Не надо! – кричала она, но её никто не слушал в шуме стрел. – Пожалуйста, прекратите, не надо!
Бейбарсов выпускал стрелу за стрелой, наслаждаясь смертями, а её мнение совершенно никого не интересовало.
Ей было так больно, так страшно.
Но разве кто-то будет волноваться о той, кто уже давно успела выиграть в этом проклятом "Тибидохсе", как-то там не подохла. Её теперь действительно будут все ненавидеть и, наверное, было за что.
Если бы Таня сейчас могла заставить себя смириться со всем, что случилось! Но, тем не менее, отвратительная церемония продолжалась.
Их больше не награждали цветами, а просто увели. Толпа успокоилась и стояла на коленях, а каждого, кто не подчинялся, убивали или уводили куда-то. Те, кого увели, уже прощались с жизнью.
Они не были бунтовщиками, но Чума не прощала даже подобное послабление, предпочитая держать всех в порядке и строгости. Она считала, что так правильней и лучше – может быть, не просто так и считала, но, тем не менее, всё это становилось всё более и большее страшным.
Ей захотелось прямо сейчас куда-то уйти, но разве есть смысл?"
Гроттер открыла глаза, хрипло дыша и пытаясь как-то смириться с тем, что мелькало у неё перед глазами без конца, по сплошной накатанной линии. Теперь не осталось ничего, что могло бы её сдержать, и Гроттер потеряла всякий смысл к сопротивлению, к действиям, к тому, чтобы продолжать жить, но у неё не осталось ни единой возможности вырваться из этого проклятого сплошного водоворота, который окружил её одной-единственной волной вечного забвения.
Видение вновь подобралось слишком близко, и Гроттер, за год научившаяся перестать сопротивляться им, просто равнодушно закрыла глаза и поняла, что видит исключительно темноту.
"Она не могла ничего увидеть, но, тем не менее, могла почувствовать прикосновения, поцелуи, слышать тихий шёпот.
Он прикоснулся губами сначала к её щеке, после – к губам, к шее… влажная дорожка поцелуев проходила где-то по её плечам, после по ключицам спускалась к груди и доходила до живота.
Гроттер содрогнулась, скользнув ладонями по его плечам и послушно подавшись навстречу ему.
Он вновь поцеловал её в губы, впиваясь слишком страстным поцелуем, словно собираясь выжечь какое-то клеймо.
После следующего поцелуя Гроттер изогнулась в его руках, почувствовав, как он вошёл в неё.
Таня старалась не сопротивляться – трудно было заставить себя подчиниться, но, тем не менее, так намного легче, чем опять и опять напоминать себе о том, что происходит и стараться отыскать здравый смысл в том, что можно назвать собственным сознанием".
Таня услышала громкий стук в дверь, а после поняла, что кто-то открыл её. Она не успела даже вскочить с кровати, только притянула одеяло к груди и внезапно осознала, что видение наконец-то рассеялось.
Она попыталась что-то сделать, сказать, завернуться хотя бы в это чёртово одеяло, но видение вернулось ещё раз.
"Гроттер изогнулась в его руках, а после, шумно дыша, потянулась к светильнику, словно пытаясь что-то там отыскать, и наконец-то скользнула пальцами по выключателю.
Свет ярким пятном озарил помещение, даже немного ослепив глаза, и Таня улыбнулась Бейбарсову, который лежал рядом, обнимая её одной рукой за талию, а второй перебирая её длинные рыжие волосы.
- С доброй ночью, - ухмыльнулся он.
А самое противное, что на самом-то деле она не была удивлена".
Таня открыла глаза и натянула подушку на голову.
Видение.
Хоть бы оно было одним из тех, которые никогда в жизни не сбываются, хоть бы она наконец-то ошиблась в своём проклятом даре, который никогда не давал ей покоя и продолжал так часто беспокоить.
Нет!
Кто угодно, но только не некромаг!
Уже прошло столько времени, она так долго не видела ничего, что было связано с ним, с их проклятым прошлом, со всей той проклятой гадостью, которая столько времени пыталась испортить ей жизнь.
Таня часто вспоминала о прошлом и пыталась как-то заживить собственные раны на сердце.
Она купила новый дом, потому что теперь у неё были деньги, и ходила по нему, по пустому, не понимая, как только можно вырваться из всей этой гадости, которая не давала ей покоя.
Теперь можно было окончательно задохнуться в холоде и равнодушии – она чувствовала себя испуганной и…
И очень потерянной.
Громко хлопнула дверь, и Таня резко подняла голову, словно пытаясь понять, кто это бы мог прийти.
Они дошли до её спальни настолько быстро, что Таня не успела ни встать, ни одеться. Она смотрела на них широко раскрытыми глазами, ждала каких-то народных мстителей, которые пришли по её душу, но…
Но это были не они.
Бейбарсов смотрел на неё с улыбкой, точнее даже с ухмылкой, которая была свойственна, кажется, ему одному.
Все остальные вели себя совершенно спокойно, и даже Чума, которая явилась сюда, не выдавала ни капельки удивления.
- Рада видеть тебя в добром здравии, - наконец-то протянула женщина, подойдя поближе, и Таня поневоле попыталась отодвинуться от неё.
Впрочем, сбегать было некуда, поэтому пришлось замереть на кровати, заворачиваясь в своё проклятое одеяло и мечтать о том, чтобы оказаться как можно дальше отсюда.
- Зачем вы пришли? Ведь прошёл уже год, - прошептала Таня. – Даже больше, чем год. Прошло столько времени!
- Когда зазолотилась прекрасная осень, мы вынуждены были вспомнить о тебе, - рассмеялся Бейбарсов, присаживаясь на какой-то стул.
- И как это понимать?
Таня постаралась не выдавать собственного беспокойства, но, тем не менее, у неё не осталось ни единого шанса просто так выгнать их и остаться целой да невредимой. Она не знала, почему так, но, тем не менее, ничего не могла изменить.
- Это понимать как то, что нам нужен твой дар и его развитие, - протянула наконец-то Чума. – И я очень надеюсь на то, что ты подчинишься Глебу и будешь делать всё, что он скажет. Он будет помогать тебе осваивать магические заклинания и немного овладевать своим даром.
- Я провидица, какие заклинания? – удивлённо переспросила Гроттер, стараясь выглядеть как можно более равнодушной хотя бы сейчас, вот только совсем ничего не получалось, скорее очень даже наоборот.
- Ты провидица с активными силами, - улыбка заиграла на том, что осталось от губ Чумы, а после она вновь пристально посмотрела на Таню.
- А если я откажусь?
Кто-то так многозначительно встряхнул собственным оружием, что Таня моментально поняла, что случится. Она не умела заживлять собственные раны и прекрасно знала, что после выстрела выжить она ни за что не сможет, вот только у неё не оставалось совершенно никакого выбора.
Гроттер чувствовала себя потерянной и несчастной.
- Ты не имеешь права отказаться, - сообщил спокойно, с равнодушием, кто-то из тех, кто сопровождали Чуму.
- Заткнись, - взмахом руки остановил его Бейбарсов. – И вообще, уходите отсюда как можно скорее. Все.
Чума бросила на него недовольный взгляд, но, несмотря ни на что, предпочла тоже уйти, оставив их наедине друг с другом. Гроттер содрогнулась – ей хотелось, чтобы люди остались, лишь бы только её не оставляли один на один с Бейбарсовым. Это казалось хуже любого наказания.
Впрочем, Чума оглянулась, глядя на неё, если пустые глазницы вообще могут на что-то смотреть, и недовольно, издевательски кривя своё отвратительное подобие губ.
- Я так понимаю, девочка, что ты согласна, иначе ты бы уже давно сдохла, предположительно, - выдохнула она. – Приятного вам обоюдного обучения, надеюсь, как-то сговоритесь… Сговоритесь ведь, молодые, - она расхохоталась и поспешила отправиться куда-то к выходу.
Таня прижалась к спинке кровати и прикрыла глаза, пытаясь заставить себя смириться с мыслью, что у неё только что отобрали даже саму надежду на свободу.
Когда она открыла глаза, Бейбарсов всё так же сидел в кресле. Почему-то Таня вспомнила о том видении, которое ожидало её сегодня утром – поняла, что оно, кажется, имеет все шансы сбыться.
Нет. Только не с ним – только не с человеком, который, возвращая ей жизнь, при этом спокойно отобрать всё остальное, всё то, что только у неё было. Тане не хотелось, чтобы это стало правдой, но она не могла и возражать, поэтому упрямо молчала и только кусала губу.
- Почему вы все пришли? – наконец-то спросила Гроттер. – Неужели нельзя было просто нормально известить меня о каком-то чёртовом обучении? Надо было устраивать весь этот цирк?
Таня весь год чувствовала себя сломленной и брошенной, но она могла по крайней мере быть уверенной в том, что её оставили в покое – а сейчас у неё не осталось ни капельки от той уверенности.
- Ну, милая, кто знает, вдруг бы ты отказалась?
- А мне разрешили бы? – Таня посмотрела на него так, словно пыталась испепелить взглядом и повторить то, что сделала с Веркой.
У неё был такой шанс, но, тем не менее, Гроттер не умела обращаться с тем, что у неё было и что называли её силами.
Наверное, для этого и нужно было обучение – но, тем не менее, она боялась его ещё больше, чем бесконечного незнания, и опасалась, что всё, что желает сделать Бейбарсов, обернётся против неё.
Глеб присел наконец-то на край её кровати, потянув одеяло на себя и наконец-то сбросив его на пол, а после усмехнулся.
- Не разрешили бы, - сообщил он. – В таком случае, тебе же было бы намного хуже, но тебя никто просто так, естественно, не отпустит.
Таня кивнула, стараясь не обращать внимания на его тонкие длинные пальцы. Гроттер вспоминала ту отвратительную ночь там, на "Тибидохсе", вот только ничего не могло подарить ей хотя бы оттенок счастья.
- Ты весь этот год практически не жила, - сообщил Бейбарсов. – Ты всё это время просто пыталась делать с себя невинную пташку.
- Я даже никуда не выходила!
- Я заметил это, - пожал плечами Бейбарсов, а после потянул вниз бретельку её ночной сорочки и, наклонившись, поцеловал девушку в плечо, словно стремясь продемонстрировать, что никуда она от него не денется.
- Зачем всё это? – наконец-то заставила себя спросить Таня.
- Затем, что это поможет нам одержать тот дар, который практически невозможно получить, - прошептал совсем тихо Глеб. Он привлёк её к себе и на сей раз потянул ещё раз, уже за вторую бретельку.
Таня содрогнулась, прижимая руки к груди и пытаясь удержать проклятую ночную сорочку, которая то и дело соскальзывала с неё.
- Отпусти меня немедленно, - прошептала Таня. – Отпусти меня немедленно!
- Не кричи, - Глеб рассмеялся и вновь прикоснулся губами к её щеке, а после поцеловал её в висок и приобнял за талию.
Она закрыла глаза и попыталась расслабиться и не чувствовать совершенно ничего, не ощущать боли, отвращения, ничего…
Ей так плохо.
- Не смей меня трогать, - потребовала Таня. – Я не хочу, отпусти, - она попыталась оттолкнуть его, но не могла.
Бейбарсов, впрочем, поднялся сам.
- Я жду тебя внизу, на улице. Постарайся не опаздывать и одеться, - рассмеялся Бейбарсов. – Предпочитаю пунктуальных.
- Убей меня.
- Ты всем нам нужна, - отрицательно покачал головой Бейбарсов. – Ты всем нужна. Я тебя не убью.
Она прикрыла глаза и вздохнула. Выбора не оставалось, и рыжеволосая потянулась к одежде, которая висела на её стуле.
- Дай хоть одеться, - прошептала она.
Бейбарсов кивнул.
Он поспешно покинул комнату, больше не собираясь задерживаться тут ни на одно мгновение.
Комментарий к Боль тридцать вторая. Развитие
Как я и обещала - новый сюжетный виток. Боюсь, со скорым завершением не сложилось.
Пункт об отзывах остаётся в силе, один полноценный отзыв=одна глава к любому из произведений.
Спасибо всем, кто читает.
========== Боль тридцать третья. Обучение ==========
Меньше всего на свете Таня желала соглашаться на то, чтобы Глеб имел к ней хоть какое-то отношение. Она ненавидела его больше всего на свете, боялась того, что он мог бы совершить, и не хотела соглашаться ни на одно условие, которое поставил бы перед нею Бейбарсов. Вот только никто не давал ей права выбора.
Таня понимала, что долго некромаг её ждать не будет, но, тем не менее, желание умереть оказалось куда сильнее всего остального. Она сама не знала, что вызывало у неё настолько отчаянные попытки покинуть этот мир и больше никогда не возвращаться в него, вот только, кажется, мало кто смог бы хоть как-нибудь остановить её и уговорить быть более благоразумной.
Гроттер прикрыла глаза и шумно выдохнула воздух, словно пытаясь сейчас примириться с чем-то, что свернулось огромным драконом в её душе и стремилось высвободиться, оказаться на воле.
Таня не желала подчиняться мыслям, которые так и рвались наружу, стремились смести всё на своём пути, но сил для сопротивления больше не было.
Она осмотрелась, словно пытаясь отыскать что-то подходящее, и наконец-то наткнулась взглядом на подобие верёвки, которое поддерживало тяжёлые шторы, не позволяя им закрыть последний источник света в этой комнате – единственное окно, которое здесь было.
Конечно, этот шнур прекрасно удержал бы её, а после уже никто не сможет вернуть её к жизни, и пусть делают всё, что хотят.
Таня не понимала, почему ведёт себя без конца до такой степени странно, но, тем не менее, периоды, когда ей хотелось немного пожить на этом свете, давно закончились и ускользнули куда-то в дальние дали, больше не цепляясь за эту, существующую здесь и сейчас, реальность.
Может быть, Иван и предал её когда-то, вот только Таня уже и не вспоминала об этом. Она искренне верила, что, так или иначе, он был хорошим человеком – и, что самое смешное, Ванька и вправду оказался прав. Она, наверное, должна была согласиться ещё тогда и умереть, чтобы больше весь этот груз дней, которые стремились к ней и тянулись к её горлу, не давил на её плечи – по мнению многих, наверное, всё же сильные.
Таня понимала, что взвалила на себя слишком многое, если соотносить с её реальными возможностями – и больше не желала мириться с подобным, потому что это было слишком трудно.
И слишком болезненно.
На втором этаже её дома, на котором, собственно говоря, и находилась чёртова спальня, были не такие уж и высокие потолки, и Таня, подставив какой-то стул, всё же смогла дотянуться до люстры.
Она понятия не имела, как правильно вязать петлю, что вообще надо сделать, чтобы разобраться со своим отчаянным желанием отправиться к праотцам, но, тем не менее, сопротивляться желаниям было уже достаточно поздно.
Гроттер усмехнулась и позволила себе расслабиться в последние мгновения её жизни. Повеситься было бы поразительно просто, и она с равнодушием затянула петлю на собственной шее, собираясь наконец-то попрощаться со всем, что держало её здесь проклятыми цепями.
…Сильная боль сжала горло, обжигая и словно пытаясь превратить в пепел, а после всё помрачнело и превратилось в холодную пелену слёз.
***
Глеб резко открыл дверь, замирая на пороге, и прикрыл на мгновение глаза, пытаясь сдержать досаду.
У него, чёрт возьми, была потрясающая способность появляться рядом с Гроттер, когда той это было больше всего на свете нужно – то вытаскивать её с того света после вмешательства доброго ветеринара Ваньки, то отгонять Аббатикову как можно дальше, то делать ещё что-то подобное.
Он понятия не имел, откуда у Гроттер появилась такая замечательная способность творить всяческую ерунду, но, тем не менее, петли, которую она надела себе на шею, оказалось вполне достаточно.
Впрочем, Бейбарсов даже не успел совершенно ничего сделать, как шнур, на котором повисла Таня, превратился в пепел, а сама девушка рухнула на пол, не в силах удержаться в воздухе.
Глеб прекрасно знал, что сработала её магия – сработала подсознательно, не позволяя Гроттер совершить самоубийство.
