сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 54 страниц)
Теперь к ним присоединилась ещё какая-то девица. Бейбарсов, бросив взгляд на список, осознал, что зовут её Верой, но, тем не менее, в этой фигуре не было ни капельки важности, если, конечно, она не станет источником сил или кого-то не предаст.
Или провокация – всё возможно.
Провидица упрямо настораживала Глеба. Слишком уж много в ней было сил, и слишком часто она падала, одолеваемая собственными видениями. Всякое, конечно, может быть, но порой ему казалось, что девушка попросту сходит с ума и едва ли не воет там от ужаса, который буквально гонится за нею.
Вот и сейчас она выглядела испуганной и потерянной, словно не знала, что делать, но казалась относительно вменяемой.
Тот парень, который был с нею, Валялкин, кажется, упрямо пытался её успокоить, а Бейбарсов, читая по губам его "всё будет хорошо", едва сдерживал смех.
Зеркало не передавало ни единого звука, но, тем не менее, ему это и не нужно было – Глеб просто проверял, всё ли в порядке и происходит ли всё хотя бы относительно по правилам игры.
Конечно, сёстры бы не одобрили подобного поступка – впрочем, Лена сама изобрела это зеркало, а если напомнить ей о поцелуе с каким-то пареньком, о чём, по её мнению, никто не знает, то никаких возражений не последует.
А вот Аббатикова…
Жанна вообще понятия не имела, что он умел пользоваться этим зеркалом, но ей бы уж явно не понравился подобный подход.
Делиться, впрочем, событиями с Аббатиковой Глеб не собирался. В прошлом году её за то, что она практически ничего толком и не сделала, всё равно хвалили – вероятно, Жанна уже успела отыскать какие-то связи для себя самой и даже подыскала место для жизни в будущем.
Они трое покидали "Тибидохс" уже навсегда, и теперь не следовало даже сомневаться в том, что, возможно, Жанна убежит отсюда как можно скорее, чтобы больше никогда не попытаться вернуться.
Она не хотела участвовать в играх изначально, пока не получила личное приглашение – а Глеба и Ленку прежде мало волновало её мнение.
Впрочем, сейчас Бейбарсова куда больше занимала провидица. Зеркало упрямо показывало именно её – каждую истерику, каждую попытку сокрыть собственные видения от других.
Когда она что-то видела, то совершенно себя не контролировала, только без конца рыдала и падала.
Если кто-то нападёт на неё во время подобного видения, то девушка скорее всего погибнет – Глеб прекрасно знал, что Провидицы никогда не побеждали в играх, "Тибидохс" слишком жесток для них.
Но эта показалась особенной.
…Послышались чьи-то шаги где-то за спиной, и Бейбарсов успел накрыть зеркало магической пеленой раньше, чем порог их укрытия пересекла Жанна, позволяя себе усмехнуться ему даже немного презрительно.
- Осторожнее, сестрица. Может быть, среди чужих мне не хватит смертей для статистики, - усмехнулся он, и на мгновение белки глаз залило сплошной некромагической чернотой.
С каждым разом сдерживаться становилось всё труднее. Жаль, что Аббатикова этого так и не поняла до сих пор.
***
Какими же они были наивными!..
Рита наблюдала за тем, как Гуня что-то говорил своей девушке, Гробыне, достаточно нежно улыбаясь ей.
Они шагали по какой-то иссохшейся, уставшей слишком от постоянного солнца земле. Сюда бы дождь…
Шито-Крыто вспоминала об утёсе, достаточно зелёном, но таком страшном. Склепова пыталась её поддержать, то и дело тихо шептала на ухо, что, возможно, не следует переживать о том, что Рита кого-то убила.
Впрочем, Марго уничтожала людей и раньше. Она предпочитала изощрённые яды, так ей было намного спокойнее.
Тем не менее, скорее всего, следовало банально отбросить все эти слова в сторону и убить их ножом.
Как оказалось, вид крови куда более неприятен, чем просто подлить какую-нибудь гадость в варево и понаблюдать за тем, как кто-нибудь будет упрямо подыхать где-то далеко-далеко.
Смешно.
- Ты в порядке? – в очередной, наверное, даже в сотый уже раз поинтересовалась Склепова. – Выглядишь бледной…
Гробыня пыталась продемонстрировать доброту. Она где-то отыскала ткань, которой перемотала израненные руки Риты, и то и дело следила за тем, чтобы Шито-Крыто что-то ела, а не голодала.
- В полном, - мотнула головой Шито-Крыто, а после наконец-то размотала проклятый бинт на правой руке.
Там он был совершенно бесполезен – если на левой её рана оказалась достаточно глубокой, то на правой – лишь царапины, которые уже давно затянулись.
Рита отбросила несколько прядей волос с собственного лица, стараясь не обращать на это совершенно никакого внимания, а после обмотала бинтом ладонь и потянулась к небольшой сумочке.
Там она хранила все свои ингредиенты для будущего зелья – те, которые она столько собирала для того, чтобы убить соперников.
Девушка постаралась прихватить с собой вещи как можно более незаметно, когда с Гломовым и Гробыней они уходили с утёса.
Она наконец-то отыскала главный компонент своего будущего зелья, но опасалась прикасаться к нему руками.
Как ни крути, он должен был оставить ожоги даже в таком, сыром виде, а что же будет в вареве! Но Марго не стремилась рисковать собой – а тряпки, которыми её обматывала Гробыня, оказались как нельзя кстати.
- Зачем ты сняла бинт? – воскликнула Гробыня. – У тебя же раны, ты можешь пострадать и занести инфекцию!
- Просто тут царапина, я хотела сохранить ткань для второй руки, когда надо будет делать перевязку! – поспешила воскликнуть Рита.
- Точно? – Склепова мотнула головой, и её фиолетовые волосы рассыпались по плечам. Она выглядела достаточно удивлённой, но, тем не менее, не испуганной, и это уже могло радовать.
- Точно! – воскликнула, кивнув, Рита.
Склепова наконец-то отвернулась – она не смотрела на Шито-Крыто ни своим наивно-голубым, ни язвительно-фиолетовым глазом, и теперь Марго могла сделать всё, что задумала только что.
Она наконец-то обмотала ладонь тряпками и сорвала цветок. После как можно более осторожно завернула его в бинты и спрятала в сумку.
Чудо, что его удалось отыскать.
Варево и без него было бы смертельным и не сделало бы совершенно ничего хорошего, но так подействовало бы куда быстрее и радикальнее, что и нужно было Рите. Теперь осталось только приготовить его.
- Сдохните, твари, - прошипела она себе под нос, а после мило улыбнулась Гуне, который проходил мимо.
Такой яд должен был подействовать даже на некромагов, впрочем, не так уж явственно, и это радовало девушку.
Она сумеет победить, особенно если будет менее самонадеянной, чем эта чёртова Маланья, которая набросилась на неё.
Рита уже была готова умереть там, когда та занесла руку над нею, но, оказывается, это так важно – провозгласить целую речь над будущим трупом.
Вот над трупом бы и произносила.
Она усмехнулась и поднялась на ноги, внимательно косясь на Склепову. Погубит тебя добро, девочка.
========== Боль одиннадцатая. Берегись пламени ==========
Шёл четвёртый день этих отвратительных игр – точнее, четвёртый день второго тура, который казался куда более отвратительным, чем третий или второй. Таня чувствовала, что что-то приближается, смерть кого-то неизвестного, а может даже и наоборот. Она понимала, что кто-то должен погибнуть – ведь иначе игры не состоятся, и тогда на тропу битвы выйдут некромаги.
Это казалось очень страшным, но Таня старалась не задумываться над этим, ощущая, что её сердце то и дело начинает биться медленнее, чем должно.
- И всё-таки, что ты видишь? Как это происходит? Мне важно знать! – вновь спросила Попугаева, хватая её за руку.
Они всё шли и шли этим цветастым полем, и пить хотелось так, что можно было сойти с ума. Гроттер уже увидела впереди, совсем рядом, речушку, но дойти туда самостоятельно попросту не могла.
Валялкин, как единственный мужчина в их компании, отправился туда один – до реки было около полукилометра, и он, взяв с собой флягу, единственную, которая у них была, шагал достаточно уверенно.
Таня чувствовала, что опасность стремительно приближалась к ним, вот только ничего поделать, естественно, не могла – она и вовсе чувствовала себя совершенно бессильной и не способной на активные действия девчонкой, которая сдалась и потеряла возможность выбраться на свободу.
Она практически задыхалась – то ли от ужаса, то ли ещё от чего-то, словно непонятная верёвка опутала её шею и не давала возможности нормально, по-человечески вдохнуть воздух.
- Зачем тебе это знать? – наконец-то поинтересовалась Таня, пытаясь говорить как можно спокойнее.
Конечно же, она не хотела срываться и демонстрировать собственное негодование, поэтому попросту сорвала какой-то цветок и попыталась сосредоточить внимание на нём, присматриваясь к тоненьким белым прожилкам, которые пронизывали его лепестки, к яркому синему цвету.
Рассматривание цветка немного успокаивало и заставляло перестать думать обо всякой ерунде, поэтому Таня почувствовала себя более уравновешенной и перестала дрожать настолько сильно, как это было прежде.
Верка смотрела на неё очень внимательно и явно дожидалась каких-то слов. Гроттер не особо стремилась разговаривать с нею, ей просто было не до этого – не хотелось говорить ни единого слова.
Может быть, в этом всём есть какой-то смысл, конечно.
Но Гроттер его совсем-совсем не видела, да и, казалось, всё это превратилось в окончательное безумие.
Она скоро сойдёт с ума.
Рыжеволосая принялась рвать цветы, плетя из них венок. Под руки попадались одни васильки, синие, словно небеса или, может быть, глаза Ваньки, и кроваво-алые маки.
Таня не пропускала ни того, ни другого, чередуя и пытаясь отвлечься на эти проклятые цветы, которые так сильно её раздражали, когда они шли.
- Понимаешь, я ведь работаю экстрасенсом, - наконец-то подала голос Вера. – И мне очень надо знать, как именно вести себя правильно и что надо говорить, как показывать, что на самом деле мне только что пришло видение.
Гроттер возмущённо посмотрела на неё, ощущая, что резко покраснела и испытала что-то вроде приступа ненависти.
- Так ты делаешь это исключительно для того, чтобы потом обманывать людей?! – вспыхнула она, внимательно глядя на Попугаеву. – Как ты вообще можешь?
- Я зарабатываю деньги.
Только сейчас Таня поняла, что, наверное, в их стране не все живут до такой степени бедно. По крайней мере, большинство людей старается заработать деньги так, как у них это действительно получается.
Но у неё не выходило вообще никак – она просто подчинялась судьбе и делала то, что могла – то есть, ничего. Гроттер, конечно, работала, по крайней мере, пыталась, но частые видения вызывали головную боль, поэтому она то и дело избегала большое количество людей, стараясь постоянно быть там, где этих самых людей меньше всего. Так ведь было намного проще.
Сейчас же она испытала отчаянное желание сказать Вере, что та подла и отвратительна, но так и не смогла выдавить из себя эти слова.
Гроттер стало как-то не по себе – она ждала от себя куда более яркой и сильной ненависти, чем сейчас присутствовала.
Тане казалось, что она окончательно погасла, и что нет ни единого шанса попытаться выжить и вырваться из этого отвратительного места.
Ванька хотел на ней жениться! Они могли бы быть счастливыми, а у неё появились бы когда-то дети, вот только, чёрт возьми, она провидица, а практически все провидицы, рано или поздно, попадают на "Тибидохс".
"Тибидохс", который ради развлечения каких-то чёртовых богачей каждый год убивает столько людей.
Хотя…
Есть вещи похуже.
- Неужели ты до сих пор веришь в то, что ты доживёшь до собственной победы? – вдруг поинтересовалась Таня настолько холодно, что даже сама испугалась собственного тона.
- А думаешь, не доживу? – возмутилась Верка. Она говорила своим отвратительным, немного визгливым голосом, и Тане стало противно. Гроттер поднялась на ноги и отошла от неё как можно дальше, стараясь не смотреть. Это отвратительно – быть настолько самоуверенной.
Таня упрямо молчала, не отвечая на вопрос Попугаевой. Ей казалось, что та превратилась действительно в такую себе птичку, которая повторяет человеческие словосочетания и без конца всем мешает, но на самом деле ничего сделать не может.
Наверное, считать так намного легче, чем без конца корить себя в чём-то и пытаться убедить в том, что на самом деле именно в тебе все проблемы этого человека. Таня сейчас испытывала отчаянное облегчение – она могла позволить себе и вовсе уйти отсюда, и была бы, признаться, неимоверно счастлива от этого.
- Думаешь, не доживу?! – ещё более визгливо поинтересовалась Попугаева с такой язвительностью в голосе, что Тане стало противно.
Она никак не унималась и, вскочив на ноги – до этого Верка сидела в траве, - силой повернула Таню к себе, схватив за плечи.
Гроттер хотела было что-то сказать, но вдруг завизжала от ужаса, посмотрев на ноги Веры.
Та удивлённо усмехнулась, словно не понимая, откуда такие крики, а после вдруг завопила и сама, падая на землю и катаясь по ней, пытаясь что-то сделать.
Цветы не загорались. Пламя поглощало Веру, и её истошный вопль раздавался над ними сплошной волной, словно это было самым страшным, что только могло произойти сейчас, на чёртовых играх.
Не доживёт.
Прибежал Валялкин – он пытался потушить пламя флягой, но вода лишь ещё больше вспыхнула, словно её кто-то превратил в нефть или в бензин.
Таня тихо пошатывалась взад-вперёд, что-то бормоча себе под нос – это было её видение, её!
- Это сделала я, - внезапно осознала Гроттер, шепча это совсем тихо себе под нос. – Ванька, это сделала я! Я её убила!
***
Девушка где-то там, далеко, пылала и, очевидно, умоляла о помощи. Бейбарсов смотрел на это абсолютно равнодушно.
Прекрасное магическое пламя, надо сказать, что его даже потушить не получилось – он, собственно говоря, даже и не пробовал бы.
Хорошо же эта Попугаева достала Провидицу.
Впрочем, следует отметить, что "минус один" – это не так уж и отвратительно. У каждого из тех, кто участвует в "Тибидохсе", появилось больше шансов выиграть, попасть в ту финальную четвёрку.
Хотя, мало ли, ведь четвёрка может стать и самой настоящей единицей – и тогда ничего хорошего ждать не следует.
Впрочем, Бейбарсову-то было абсолютно наплевать, он прежде и вовсе совершенно беспристрастно следил за "Тибидохсом".
Сейчас вот почему-то обращал слишком много внимания на эту рыжеволосую девчонку, но, следует согласиться, у неё действительно был практически уникальный дар.
- На что смотришь? – голос Аббатиковой застал его врасплох, и Бейбарсов прищёлкнул пальцами, заставляя изображение погаснуть.
Он терпеть не мог, когда получалось вот так, когда Жанна стремительно подкрадывалась к нему и желала услышать ответы на собственные вопросы.
В Аббатиковой никогда не было ни капельки толерантности или культуры, и следовало запомнить это раз и навсегда, по крайней мере, у Бейбарсова запомнить прекрасно получилось, и он даже не сомневался в том, что остальным, возможно, было бы лучше прислушаться к его мнению.
Ленка слишком идеализировала собственную сестричку, которая, возможно, с радостью бы толкнула бы саму Свеколт в пропасть, лишь бы получить то, что, по собственному мнению, Жанна заслуживала.
- Да так. Слежу за смертями, - усмехнулся Бейбарсов, заставляя зеркало окончательно погаснуть и даже остыть.
Теперь поверхность его не отражала ничего и казалась какой-то серебряной и совершенно матовой.
Аббатикова заправила прядь собственных почему-то уже рыжих волос за ухо и весело подмигнула Глебу.
Ему эти заигрывания никогда не нравились, но, тем не менее, парень не делился прежде собственным мнением по этому поводу, предпочитая просто молчать и не обращать никакого внимания на происходящее.
Следить за смертями – это, конечно, весело, но, тем не менее, он даже себе не мог признаться в том, что наблюдал скорее за Татьяной, которая упорно казалась ему ну уж слишком интересной.
- И как смерти? – рассмеялась слишком весело, чтобы это выглядело хотя бы немного натурально, Аббатикова.
Глеб отмахнулся от неё.
У него было слишком плохое настроение, чтобы сейчас выслушивать Жанну и ждать того момента, когда она соизволит куда-то отойти и, возможно, перестанет лезть ему в душу, что делает ну уж слишком часто.
- Не желаешь поделиться? – усмехнувшись, уточнила она, обвивая руками шею Бейбарсова и пытаясь его поцеловать.
Впрочем, Жанне всегда не хватало роста, и ей приходилось едва ли не подпрыгивать немного, а когда Бейбарсов, словно издеваясь, отворачивался и отталкивал её от себя, то поцеловать его аж никак не получалось. Сегодня она лишь мазнула губами по подбородку и моментально была отстранена от некромага.
- Я тебя, наверное, удивлю, но мы родственники, - язвительно протянул Бейбарсов. – Пусть только по дару, но всё же.
- А с каких пор это ты стал таким правильным? – рассмеялась Жанна. – Ведь не пропустишь в реальной жизни ни одной юбки мимо.
