сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 54 страниц)
- Ещё пару раз я помаскируюсь, и всё, меня можно будет увидеть только сквозь очки. Солнцезащитные.
- Твои волосы так сияют… - Лиза прикоснулась к своим, достаточно редким, светлым и тонковатым.
Она хотела бы, чтобы у неё была такая же густая шевелюра, как и у Тани, правда, всё же не тогда, не в тот момент, когда они пребывали здесь.
"Тибидохс" – место, где надо быть мобильным и более чем незаметным, чтобы никто не успел тебя убить.
Это залог успеха.
Тем не менее, когда она, Лиза, выиграет, то попытается сделать себе именно такие, рыжие волосы.
А она выиграет.
В нужный момент Гроттер станет первой жертвой, которой она поспешит воспользоваться как можно скорее.
Умрёт.
========== Боль пятнадцатая. Постороннее вмешательство ==========
Горгонова была уверена в том, что противодействовать сильному волшебству она долго не сможет. В любом случае, большую часть собственной силы она безвременно потеряла, и не было теперь никакого смысла грустить по тому, чего больше нет. Она, впрочем, попыталась бы вернуть магию, если б такая возможность была, но на "если" сейчас полагаться не получалось – к тому же, она чувствовала, что сил не хватит ни на одно толковое заклинание.
Магический вихрь, закрутившийся вокруг, явил ей и Готфриду силуэт какого-то практически незнакомого мага.
Женщина не могла сказать вот так сразу, кто это, а вот Бульонский всё равно полушёпотом выдохнул "некромаг", а после попытался вновь налететь на Горгонову.
Некромаг наконец-то появился – и вправду, даже его внешность напомнила Медузии о том, какое кровавое прошлое было у игр и у их смотрителей. Отвратительное ощущение дежавю заставило её содрогнуться и испытать какую-то капельку ужаса, с которым она просто не могла бороться.
У неё не было для этого сил.
Парень вскинул руку, в которой моментально застыл буквально сгусток энергии, сильной, собравшейся в единое целое некромагии, которой не было сейчас ни конца, ни начала – сплошные натянутые электросети неимоверно могущественного волшебства.
Бейбарсов усмехнулся, внимательно глядя на них, и отскочил куда-то в сторону, когда Готфрид вновь метнул своё копьё, пытаясь достать до некромага.
Казалось, для оного не составило никакого труда отпрянуть, и тогда копьё впилось в землю совсем рядом с Медузией, пришпилив её к грунту за край одежды.
Бульонский, игнорируя присутствие здесь и другого врага, бросился душить её. Женщина продолжала пользоваться волшебством, от которого становилось только хуже. Оное полыхало в воздухе и отказывалось искать хотя бы малейшие границы, что могли бы сделать его более-менее логичным.
Горгонова потеряла всё, что можно было бы величать здравым смыслом – она решила, что так будет лучше.
Так будет легче.
У неё возникало отчаянное желание воспользоваться волшебством и как можно сильнее ударить Бульонского ещё раз, но Готфрид слишком сильно сжал её горло…
А после вдруг всё прекратилось.
Некромаг провернул собственную трость, отбрасывая в сторону Бульонского, и тот лежал на земле, не имея ни единого шанса подняться и хоть как-то воспротивиться всему происходящему.
Горгонова громко рассмеялась, запрокинув голову и глядя на синее-синее небо, словно надеясь на то, что это могло бы иметь хоть какой-то результат.
Некромаг презрительно скривился, словно демонстрируя таким образом всю глупость её действий, а после взмахнул рукой.
Только в этот момент наконец-то она осознала, что не имеет ни единого шанса шевельнуться, равно как и Готфрид.
Её путы были точно такими же – невидимыми и невыносимо крепкими. Справиться со всем, что тут происходило, ей было не под силу.
Невыносимо болезненное волшебство заставило запрокинуть голову и внимательно рассматривать деревья.
- Неужели нельзя запомнить, что когда волшебник теряет большинство собственных сил, он не должен сражаться с теми, у кого та магия всё ещё сохранилась? – презрительно протянул Бейбарсов, глядя на неё с определённым оттенком ненависти, который, впрочем, показался Горгоновой достаточно логичным.
В конце концов, нельзя сказать, что она сделала много чего хорошего кому-либо, да и "Тибидохс" – теперь только её заслуга.
Теперь только её, потому что Сарданапал умер.
- Ты не мне должен мстить! – прохрипела она, умудрившись наконец-то победить заклинание немоты. – Не мне, а ему! Он был создателем, а я – лишь наивной дурой, которая согласилась поддержать этот чёртов "Тибидохс"!
Она наконец-то вспомнила о том, что Чума рассказывала о некромагах – подумала, что, пожалуй, нет ничего в человеке, который должен был получить совсем-совсем скоро дар от самого Тантала, вот только, как ни крути, ничем себе теперь уж точно не поможешь, и никак уж точно не спасёшься.
- Но ведь ты его убила, верно? – язвительно поинтересовался Бейбарсов, вскидывая руку с небольшой молнией.
Он внимательно смотрел на Горгонову, словно испытывая её этим проклятым пронзительным взглядом, и словно потерял ощущение реальности.
Медузия наблюдала за тем, как его глаза начинали стремительно чернеть и как мрак растекался из зрачка по всем глазам.
Казалось, у него не осталось даже белка, и этот ужас вызывал отчаянное желание вновь рвануться в сторону.
…Какой чёрт дёрнул этого Готфрида швырнуть копьё ещё раз, Медузия не знала, но теперь была с удивлением благодарна ему.
Некромаг оглянулся слишком быстро, как для нормального человека, и перехватил проклятое оружие ещё в полёте, в очередной раз – у него получалось это с удивлением легко, словно Бейбарсов не был человеком.
Впрочем, кто его, некромага, знает – мало ли, какие расы принимаются к этому ремеслу, вдруг какие-то эльфы-гномы-драконы?
Эльфы-громы-драконы, которых никогда в этом мире, естественно, не существовало даже приблизительно, но разве есть хотя бы малейшая разница?
Наконец-то. Разозлившись, он вновь воспользовался магией, приковывая Бульонского к земле, а после безжалостно ударил его копьём в грудь, даже не испытав ни капельки сожаления по этому поводу.
- Слишком медленно и скучно проходит этап, - равнодушно сообщил он Медузии. – Ты, возможно, следующая.
Она не успела ничего сказать или хотя бы возразить, как вдруг почувствовала, что её буквально насквозь пронзила очередная доза электричества, которая заставила выгнуться и почувствовать странное покалывание, а после – отчаянное жжение во всём теле, невероятное и слишком сильное.
Всё вокруг запылало пламенем, и краешком ускользающего сознания Медузия успела осознать, что некромаг швырнул в неё молнией.
Будь ты проклят, чёртов Бейбарсов!
***
Кузя даже не помнил, когда успел отползти на достаточное расстояние. Ему было невероятно страшно тогда, и он наблюдал за тем, как Горгонова и Бульонский бросались друг на друга…
Словно звери.
Они, вероятно, ненавидели друг друга невероятно сильно, а Кузе тогда было абсолютно наплевать на это. Он мечтал лишь о том, что, возможно, станет свободным и сумеет сбежать отсюда.
А после, когда там полыхнуло волшебством, он, мечтая о том, чтобы некромаг не заметил его, рванулся куда-то в глубину леса.
Конечно, тут, под ветвями слишком высоких и слишком страшных деревьев, он не знал, что делать.
Но здесь хотя бы не было некромага.
Кузя оглянулся, пытаясь увидеть, что там, сзади, а после почувствовал, как столкнулся с кем-то.
Он резко повернулся к незнакомцу лицом и замер, лихорадочно пытаясь вспомнить о том, взял ли он хоть какое-то оружие. Естественно, нет, но признаваться в этом не было ни капельки смысла, и казалось, что всё становится всё более и более страшным, более кошмарным и жутким.
Сбежать бы как можно скорее, вот только некуда!
Цепкие пальцы неимоверно худого паренька схватили его за ворот рубашки, а после потянули куда-то.
Тузиков попытался сопротивляться, но, тем не менее, его не били и не убивали, хотя, пожалуй, могли, если б воспользовались тем коротким, десятиминутным шоком при первой встрече.
- Я Шурасик! – голос этого парня был хрипловатый, словно он очень долго кричал перед этим, а рукопожатие порывистым.
Впрочем, Александр от этой попытки подружиться испытывал не больше удовольствия, чем сам Тузиков.
Ладонь у Кузьмы была неимоверно потной и отвратительной, он предпочитал не вытирать её перед рукопожатиями, и поэтому получилось как-то… Скользко, как и любые отношения тут, на "Тибидохсе".
- Кузьма, - дрожащим голосом представился Тузиков. – Я… я пойду? Я не хочу никого убивать!
Шурасик смотрел на него неимоверно спокойно, словно пытался оценить какие-то шансы и понять хоть что-то, вот только не стал говорить ни о чём, лишь равнодушно кивнул, но так и не отпустил его.
- Лучше держаться вместе, - поделился наконец-то он собственным мнением. – Если мы разойдёмся, будет плохо.
Кузьма едва заметно кивнул.
Ему хватило предыдущего побега, да и вообще, всё вокруг казалось слишком враждебным – особенно эти высокие сосны, между которыми они сейчас находились, эта земля, осыпанная иголками.
- Там есть ручей, - неопределённо махнул руко й он. – Я видел издалека. Может быть, следует попытаться дойти туда, это будет более… Правильно.
Шурасик пожал плечами.
Ему нравился этот набор коричнево-зелёных цветов сплошной реальности, он привык к этому за последнее время.
С тех пор, как Ленка не убила его, парень проводил большинство времени в лесу. Он неимоверно хотел есть, но, тем не менее, вскоре даже немного наловчился и привык тянуть в рот всё, что попадало под руки.
Кузьма же, осматривая место, где его поймали, наконец-то заметил следы человеческого пребывания.
Совсем рядом тихонько потрескивал костёр – Шурасик не зря учил столько теоретического материала.
Развести костёр он сумел.
Тем не менее, ему сейчас тоже было не по себе, и одиночество, казалось, давило на голову всё с новой и с новой силой, что совершенно не радовало. Да и вообще, оставаться тут одиноким было неимоверно опасно, и Шурасик прекрасно это понимал. Он знал, что так будет куда меньше шансов сбежать, ибо враг ни на кого не отвлечётся.
- Голоден? – наконец-то поинтересовался он у Кузьмы и, дождавшись того момента, когда тот отрицательно покачает головой, усмехнулся и бросился к костру, забрасывая его какими-то мокрыми ветвями.
Удивительно, но спустя минут пять у него даже получилось потушить костёр.
Шурасик прыгал по нему ногами, пытался перекрыть доступ воздуха, и наконец-то ему удалось что-то сделать.
Повалил густой дым, но, тем не менее, костёр уже не казался таким уж опасным, как прежде.
- А теперь пора идти, - наконец-то, подхватывая свой небольшой вещмешок, промолвил Шурасик.
- Куда?
- Ну, если мы объединяемся, то туда, - он вновь неопределённо махнул рукой, явно не интересуясь мнением Кузи по этому поводу.
А после быстро пошёл вперёд.
Тузиков медленно побрёл следом, опасаясь отставать и оставаться в одиночестве, со своими страхами.
Шурасик едва заметно усмехнулся. Возможно, его тактика и не самая выигрышная, но если этого идиота надо будет убить, то сделать это намного легче, чем отыскать какого-то врага, будучи одиноким.
К тому же, можно было даже не замарать руки, наверное, подставив Кузьму под основной удар.
Для этого надо было оказаться умным – Шурасик умным, естественно, был, единственное, чего ему не хватало, так это сил, но теперь, пожалуй, с этим увальнем не придётся столь сильно переживать по этому делу.
И всё будет просто замечательно – правда, немного позже.
Он его уничтожит, и сам окажется победителем – плевать на то, что, скорее всего, сделать это будет трудно.
А вдруг ему помогут?
***
Гроттер чувствовала себя сейчас слишком неуверенно, но, собственно говоря, альтернативы у неё никакой не было.
Ей хотелось сорваться с места и попытаться сделать что-то, но она не имела никакого права на это, опасаясь того, что вообще происходило.
- Кто-то присоединится к нам ещё, - сообщила холодно и равнодушно она, не собираясь, собственно говоря, предупреждать Лизу, но слишком переживая за Валялкина, который мог бы достаточно сильно пострадать из-за прибытия незнакомцев.
Мало ли, что могло случиться – Гроттер хотелось бы, чтобы и Лизы с ними не было, да и она опасалась того, что её собственные силы вырвутся на свободу, и что всё будет точно так же, как и с Верой, но, увы, блондинка упрямо не собиралась от них отставать.
…Полыхнуло. Это явно был портал – Таня уже научилась их отличать, правда, опасаясь того, что это может занести непонятно куда.
Перед нею стоял какой-то среднего роста черноволосый парень, поправляющий сломанные очки, перемотанные скотчем, которые, впрочем, были невероятно дорогими и, кажется, ценными, а рядом с ним стояла какая-то худосочная блондинка.
Впрочем, волосы её явно были крашенными, ещё и с помощью магии, да и это не дало нужных результатов.
Казалось, колдовала она уже на "Тибидохсе".
Тратить магию на то, чтобы попытаться сделать что-то со своими волосами? Глупо, но, впрочем, что поделать, раз уж что-то подобное было совершено? Тем не менее, ничего не изменить.
Пока что ничего уж точно не изменить.
Гроттер хотелось убежать. У неё было отвратительное предчувствие, но, тем не менее, ничего изменить было практически невозможно, и Таня чувствовала себя потерянной и несчастной.
- Что за чёрт, - прошипела наконец-то она, чувствуя, что ненависть буквально подходит к горлу.
- Можно к вам присоединиться?
Спрашивала та самая светловолосая девица, которая сразу же не понравилась Гроттер собственным поведением и внешним видом.
Их так станет уже пятеро. Трое или четверо – это ещё нормально, чтобы бороться за общую победу, но пятеро…
Таня знала, что кого-то одного попытаются убить по дороге, для этого даже никакой дар пророческий не был нужен.
Более того, она понимала, что этим кем-то, как самым слабым звеном, будет именно она. Всегда она.
Провидица.
- Да, конечно, - словно сойдя с ума, вдруг решил согласиться Валялкин, а после ободряюще улыбнулся Гроттер.
Рыжеволосая внимательно смотрела на того парня в очках – девушка её уже давно перестала интересовать.
Тот, казалось, не желал совершенно ничего злого, но, тем не менее, у Тани было просто отвратительное предчувствие.
- Тут все становятся зверьми, - прошептала она, даже не таясь и не пытаясь говорить немного тише. – Объединяться – это то ли увеличивать, то ли уменьшать собственные шансы на победу… Легче переждать где-то в одиночестве до того момента, пока все остальные друг друга поубивают, не так ли?
Валялкин сердито посмотрел на неё, а после дёрнул её за рукав рубашки, но Таня даже не посмотрела на него.
Она молчала, поджав губы, и тяжело дышала, словно пытаясь убедить этих двоих в том, что лучше было бы им уйти.
- Мы не боимся.
Улыбка у этого… Гурия, кажется, была достаточно открытой и приятной, но, тем не менее, в ней чувствовалась фальшь.
Таня вспомнила то, как улыбался Валялкин, и ей вдруг показалось, что на самом деле тот тоже постоянно ей врал.
Тут, на "Тибидохсе", никто не имеет права улыбаться – да и, собственно говоря, как подобное желание вообще у кого-то возникает, если вокруг такое неимоверное количество смертей?
Ей вот хотелось только плакать.
Наконец-то, вырвав собственную руку из цепких пальцев Валялкина, она посмотрела на него таким взглядом, словно собиралась прожечь насквозь, и зашагала куда-то вперёд, не оглядываясь.
- Ну и ходи с ними сам! – даже не посмотрев на парня, закричала Таня куда-то в синие-синие небеса, словно надеясь на то, что те прольются им на головы благодатным, невероятно синим дождём.
- Она часто бывает такой странной, - пояснил совсем тихо Валялкин, и Таня вздохнула – ведь она услышала.
Они были уверены в том, что всё наоборот, вот только Гроттер подумала, что не следовало бы так сильно её недооценивать.
Ни за что.
Она чувствовала себя наконец-то спокойно.
Спокойной и несчастной – настолько, насколько это вообще было возможно в этом чёртовом мире на столь гадких и отвратительных играх.
========== Боль шестнадцатая. Звери ==========
Таня была уверена в том, что Ванька пожалел уже миллион раз о том, что согласился, дабы эти двое присоединились к ним.
Гроттер почувствовала, что в ней вдруг просыпается определённый оттенок мстительности, по крайней мере, прежде во взгляде девушки никогда не было столько предельного самодовольства, как вот сейчас.
Она посмотрела на Валялкина в очередной раз за последние пять минут, а после поймала на себе взгляд Лизы.
Холодный, напряжённый – та явно переживала.
Они уже доходили до более-менее сухой местности, а Таня всё пыталась вспомнить собственное видение. Ей казалось прежде, что на том уступе, на котором она стояла, не было ни единой травинки.
Ну, или она была сухая.
