сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 54 страниц)
Положительная динамика, чёрт её подели.
- У меня был Валялкин, - она чувствовала, что странное умиротворение, которое пока что царило в её сознании, скоро предаст её и превратится в вулкан эмоций.
И она разрушит всё.
Таня обхватила колени руками, глядя куда-то вперёд. Людей уже не было рядом, они разошлись, но…
Таня чувствовала.
Ответственность, которая почему-то решила лечь именно на её хрупкие плечи, давила с такой силой, что можно было просто обезуметь от бесконечного отчаянья.
Таня знала об этом.
Гроттер очень сильно хотелось сейчас убедить себя в том, что всё будет хорошо, но у неё ничего не получалось.
Прогнать Бейбарсова было проще всего.
Что-то подсказывало Гроттер, что он и ушёл бы, не особо-то и споря, потому что слишком устал от всех этих игр людей, которые находятся при власти, и меньше всего желал видеть Гроттер на троне.
Тем не менее, следовало признать тот факт, что на самом деле жива она была исключительно благодаря Бейбарсову. Удивительно, но именно так оно и было, хотя Таня и пыталась отчаянно отрицать все мысли, которые скользили в подобном русле.
- Ты обещал, что останешься после конца моего обучения.
Глеб кивнул. Он помнил то, что говорил ей, и пока что не стремился предавать собственные заявления.
- Обещал. Но это только если у тебя возникнет соответствующее желание, - протянул он. - Да и… В общем, Гроттер, решай сама.
- Я решила.
Её тон не сулил совершенно ничего хорошего, и Таня поднялась на ноги, глядя на всё ещё слабого и не способного стоять на ногах некромага с презрением сверху вниз.
- О, Ваше Высочество, - он скривился и отвёл взгляд куда-то в сторону.
- Ты обещал, что останешься. И если ты посмеешь уйти, тем более без моего ведома, я тебя убью. Публично. Казнь, как тебе вариант окончания жизни? – язвительно уточнила девушка.
- Некромаги не умирают.
- Значит, казнить тебя будут до тех пор, пока ты не перестанешь регенерировать. Я тебя в мясорубке перекручу на мелкие кусочки, чтоб ты поскорее умер, но ты всё равно не посмеешь быть счастливым, пока я страдаю тут!
- Дар Провидицы сделал из тебя чудовище, - рассмеялся Глеб. – Если б я не привык к этому, наверное, было бы страшно.
Гроттер захотелось его ударить.
Она не собиралась себя сдерживать, но некромаг даже не содрогнулся, когда Таня залепила ему звонкую пощёчину, наклонившись и попытавшись посмотреть в глаза.
Молчок.
Некромаг внимательно смотрел на неё, словно собираясь сказать что-то, но оставляя пока что при себе все мысли, которые в основном вились вокруг сплошного презрения, что душило её.
Гроттер хотелось уйти, но ей было просто некуда, поэтому Гроттер предпочитала молчать и ждать ответа.
Бейбарсов тоже пока что никак не реагировал.
- Ну? – наконец-то прошептала она. – Когда ты скажешь хоть что-то, чёртов некромаг?! Ты решил испытывать моё терпение.
Бейбарсов с улыбкой кивнул и всё-таки поднялся на ноги, добираясь до кровати. Он пошатывался, но не принял бы никакой помощи, даже если Таня вздумала бы вдруг её предложить.
Но она не пыталась это сделать.
Таня просто смотрела совершенно спокойно на всё то, что делал Бейбарсов, следила за ним равнодушным, но преисполненным болью взглядом и ждала, когда же чёртов Бейбарсов наконец-то сдастся.
Он молчал.
Он, наверное, просто решил выдержать всё, что только она бы пожелала, и Бейбарсову было наплевать на то, что Таня вздумала сделать.
Ей так хотелось сейчас высказать ему всё, что только она думала.
Но она молчала.
- Если ты хочешь, то я, конечно же, останусь, - протянул наконец-то он, устраиваясь на кровати и внимательно глядя на девушку. – Присядь рядом, не стой там столбом, королева.
Последнее было сказано с таким презрением, что Гроттер немедля отошла от Бейбарсова на несколько шагов.
Она была расстроена и зла, потому что все её угрозы словно уходили куда-то в пустоту, но Глеб реагировал спокойно.
- Ты женишься на мне, - выдохнула она.
- Разве ты меня не ненавидишь? – рассмеялся Бейбарсов. Ему всё ещё было трудно дышать, но Глеб постепенно справлялся со всеми ранами, которые только она ему нанесла.
- Ненавижу!
Гроттер хотела было воскликнуть ещё что-то, вновь пользоваться магией, но её сердце словно насквозь пронзило невероятной нежностью к некромагу. Она сама не понимала, откуда это взялось, но…
Её чувства всегда казались девушке предельно странными.
Она присела рядом с ним, положив руку на плечо, словно пытаясь поддержать, и тихо спросила:
- Почему регенерация так медленно проходит?
Бейбарсов хмыкнул, не собираясь отвечать, а после, спустя мгновение, уже с трудом выговорил:
- Энергии мало.
Она кивнула. Это было более чем логичным ответом, и рыжеволосая старалась не задумываться над этим.
Она чувствовала себя невероятно испуганной.
Наверное, следовало сдаться, но, тем не менее, Таня пыталась не думать об этом. Ей просто было неприятно и больно, но в тот же момент чувства заслепили девушку с новой силой.
Она осторожно, с нежностью поцеловала некромага в губы, а тот едва смог одной рукой обнять её в ответ.
Сил у самой Гроттер осталось совсем мало, но она всё равно искренне пыталась передать их Бейбарсову.
- Не стоит.
Он оборвал её поразительно быстро и коротким жестом руки, а после попытался лечь поудобнее на кровати.
У Бейбарсова ко всем прелестям жутко болела голова – он кривился от неожиданной и неприятной боли, но упрямо терпел её.
Таня устроилась рядом.
- Как можно пополнить твои силы? – спросила она совсем-совсем тихо, проведя кончиками пальцев по его руке.
- Не знаю. Как смогу ходить – пойду куда-то на скотный двор, заберу энергию у умирающих животных.
Таня кивнула.
Она попыталась не демонстрировать собственных чувств слишком открыто и улыбнулась вновь с нежностью.
- И всё-таки, ты меня ненавидишь.
- Да вроде бы как даже нет, - отрицательно покачала головой Таня. – А если и ненавижу, то не сейчас.
- И ты всё равно хочешь, чтобы я на тебе женился, - протянул он. – Поразительно. А я ещё не верил в то, что женская логика настолько опасна. Таня, но почему?
- А ты так сильно меня ненавидишь или настолько не желаешь жениться?
Бейбарсов усмехнулся и отрицательно покачал головой, словно показывая, что он на самом деле не против.
- Ты будешь помогать мне сдерживать мою магию. Поможешь привыкнуть к тому, что происходит вокруг.
- Уверена?
- Уверена, - кивнула Таня. – Ты будешь тем, кто вытащит меня из всего этого кошмара и вернёт к реальности.
Глеб молча кивнул, соглашаясь с её словами, а после обнял девушку одной рукой, словно пытаясь смириться с собственными мыслями.
Плохо.
Было действительно очень плохо и трудно разобраться с реальностью, но они пытались – возможно, пытались.
Бейбарсов не задумывался над этим вопросом.
Он поцеловал её ещё раз, совершенно спокойно на этот раз, равнодушно и без всяких чувств – по крайней мере, Тане так показалось. Она и сама постепенно проваливалась в сон, ощущая вокруг сплошную пустоту.
Это было достаточно болезненно.
Но основная мысль оставалась константой – если Бейбарсов не попытается помочь ей успокоиться, то она вынуждена будет уничтожить всех вокруг.
========== Боль пятьдесят пятая. Кровь без слёз ==========
Гроттер не знала, что заставило её настоять на этой церемонии. Не понимала, откуда в ней столько ненависти. Не чувствовала ничего, за исключением слишком сильной боли, которая заставляла её каждый раз сходить с ума от безумного осознания собственной слабости и несовершенства.
Она сама не знала, как относится к некромагу – это был сплошной набор отдельных глупых ритуалов.
Боли.
И крови.
Она то пылала к нему такой ненавистью, что, наверное, более злого человека по всему миру отыскать было практически невозможно, то едва ли не бросалась на шею, мечтая зацеловать до полубезумия.
Она не знала, почему так.
Гроттер так стремилась стать счастливой, что в своём стремлении потеряла окончательно разум и сознание.
- Ты уверена? – Бейбарсов остановился рядом с нею, положив руку на плечо. Он всё ещё был бледен и восстанавливался после ран, хотя прошло две недели после того, что она умудрилась натворить.
- Уверена.
Две недели правления сумасшедшей девушки, которая изначально даже сама не понимала, что творит.
Это уже немного позже она наконец-то свыклась со всем, с чем должна была, и теперь реагировала поразительно спокойно.
Сначала было плохо. Она взялась за "Тибидохс" – бросилась на него, словно голодная львица на тушу только что убитого оленя.
Пока идея была свежа, первые два или три дня, она была счастлива этим заниматься, но когда всё утонуло в бюрократии, воспылала невероятной ненавистью ко всему, чем только занималась.
А так хотелось быть нужной.
Так хотелось быть хотя бы немного полезной, но вряд ли у неё вообще должна была появиться подобная возможность.
Она – никто.
Только тень Чумы, у которой нет реальности и желания что-то сделать, чтобы та самая реальность всё-таки появилась. Гроттер чувствовала пустоту вокруг себя, и оная была настолько всепоглощающей, что Таня отбросила в сторону все попытки сражаться и попросту мирно подчинилась.
Бейбарсов не отговаривал её ни от чего. Ему словно было всё равно – некромаг смотрел на неё, но молчал каждый раз, когда Таня что-то спрашивала, или же тихо соглашался и бормотал "делай, что хочешь".
Гроттер хотелось творить всё, что взбредёт ей в голову, вот только она не могла позволить себе просто так взять и разорвать ту самую непонятную, почти что магическую связь с некромагом.
И она пыталась её усилить.
Казалось, Бейбарсов не испытывал ни страха, ни ужаса, ни ненависти по отношению к ней – он не изменился.
Он, чёрт возьми, вообще никогда не менялся, тогда как она вынуждена была пасть до такой степени низко.
- Если ты откажешься, - прошипела Гроттер. – Весь этот мир превратится в прах. И ты знаешь, что я не лгу.
- Знаю.
- Значит, ты не откажешься? – ещё пять секунд назад она казалась стервой, змеёй, которая способна на всё, теперь – превратилась в пушистого котёнка.
- Не откажусь, - отрицательно покачал головой Бейбарсов. – Единственное "но", это всё происходит не из-за моей любви к миру.
- А почему?
Гроттер хотелось, чтобы он хоть раз в жизни сказал то, что ей хотелось бы услышать – короткое, спокойное "я тебя люблю", которое, возможно, подарило бы ей хотя бы подобие надежды.
Но нет.
Бейбарсов словно специально всё оттягивал и оттягивал момент, когда можно было быть с нею, а потом, будто бы издеваясь, напоминал о собственном существовании.
Он выполнял её задания, но на расстоянии – и играл всё ту же роль, что и каждое мгновение до этого.
Каждый раз.
- Ты всё время играл по правилам Чумы, - с обвинением в голосе выдохнула Таня. – Ты должен мне подчиняться.
Он удивлённо изогнул бровь, словно недоумевая, с чего она вообще могла взять такую ерунду.
- Нет, ты немного ошибаешься, - наконец-то промолвил Глеб. – На самом деле я никому ничего не должен.
Таня сжала руки в кулаки и отвернулась от некромага – кто он ей, в конце концов? До поры до времени всего лишь подданный, только она словно специально делает этот мир всё более и более коротким.
Где она, та самая пора?
За каким углом прячется её конец?
Бейбарсов согласился на ней жениться – со смехом заявил, что по любви; только в чёрных глазах слишком много ненависти и боли, которая растворилась в сплошном потоке некромагии.
И пустота.
Он не пустой изнутри, но, тем не менее, способен очень даже хорошо притворяться. Делать то, что только ему нужно.
Таня чувствовала это – ей казалось порой, что она просто наивная птичка, которая оказалась в логове слишком хорошо играющего собственную роль змея.
Ферзь – фигура важная. Но передвигает её всё равно игрок, а ферзями очень часто жертвуют.
И кто из них кто?
Или тут есть фигура короля.
…Глеб не стал напоминать о том, что процедура достаточно рискованная, что на самом деле у них есть огромные шансы попросту погибнуть – его ледяное равнодушие продолжало существовать.
Складывалось такое впечатление, что всё это он говорил или делал назло, только чтобы немного досадить девушке.
Таня пыталась смириться с этим, но у неё не было такого шанса, и рыжеволосая предпочитала вечную, без конца сильную и могущественную борьбу с тем, что было, впрочем, ей не до конца подвластно.
Она остановилась перед зеркалом, глядя на белоснежное платье.
Цвет невинности – это свадебное платье подготовила для себя в новом теле Чума, которой в её безумии так хотелось новой жизни.
После неё осталось слишком много записей, которые говорили о её планах на будущее – дерзких планах.
Противных, отвратительных, гадких.
Таня, впрочем, даже могла бы ей поверить – но во всём этом не было ни единой капельки искренности.
Чума была поддельной, насквозь прогнившей и превратившейся в глупый кусок плоти, в котором смысла не больше, чем в обыкновенной продажной шкуре.
...А ещё эта фата. Символ, чёрт возьми, невинности – а кто его знает, кем была на самом деле Чума.
Глеб говорил, она могла переносить собственное сознание в мысли других провидиц, но ненадолго.
Пользовалась их телами, словно вещью, использовала так, как ей одной только было удобно это сделать.
Получала удовольствие.
После тело отторгало и её, и истинную хозяйку – провидицы умирали толпами. Вот только, впрочем, пока Чума была при власти, это ни для кого ничего не означало.
Таня боялась, что однажды и её саму будет ожидать именно такая судьба, но пыталась вести себя как можно тише и спокойнее, не высовываться и не подвергать опасности всё то, что она только знала и любила.
Выходило до поры до времени – до "Тибидохса", который она возненавидела искренне всем своим сердцем.
Теперь уже было поздно.
Она не понимала, о какой невинности в своём лице могла говорить Чума – Гроттер сейчас выходила замуж за того, кто переломал ей всю жизнь, но, впрочем, у неё хотя бы не было кандидатов.
А мораль?
Невинность – она в душе, хотя тело тоже играет определённую роль.
- Ваше Высочество, пора, - шепнул кто-то из слуг и, дождавшись её короткого кивка, убежал.
Таня не собиралась отступать – она знала, что сделает то, что задумала, даже не дрогнув, и, возможно, это подарит ей хотя бы несколько мгновений счастья в том далёком будущем, до которого ещё надо добраться.
Она пошла вперёд.
Здесь, в тёмном тронном зале, который был слишком похож на тот, что существовал в Северных Пещерах, не собралась толпа.
Нет.
Толпа радовалась за свою королеву там.
За границами замка они могли кричать и вопить столько, сколько пожелали бы – Тане оказалось наплевать на них и на все их проклятые мысли, которые она слышала в собственной голове бесконечным эхом.
Девушка до такой степени сильно мечтала сбежать отсюда, скрыться, что упрямо шагала вперёд.
Ковёр под её ногами был чёрным и невероятно затоптанным. По нему каждый день проходили сотни людей. Они тащили собственные донесения к Чуме.
Но Таня ещё не вступала сюда.
Она дала слово, что займёт тронный зал только после собственной свадьбы, и собиралась выполнить его, тем более, что это было совершенно нетрудно.
Специально для этого приготовили даже парный трон, который, впрочем, должны были установить после её свадьбы.
Почему?
И на этот вопрос тоже был ответ. Подданные боялись того, что на самом деле их повелительница только разочаруется, когда очередное торжество банально сорвётся – но Таня ведь знала, что Бейбарсов совершенно никуда от неё не скроется.
И, что самое странное, не хочет.
Ему это не нужно.
Он сам сказал, что все меры безопасности совершенно лишни – если бы Глеб так сильно пожелал от неё сбежать, то сделал бы это до такой степени быстро, что она не успела бы совершенно ничего заметить.
Но, судя по всему, он вдруг решил, что на самом деле вот так, безо всяких отлагательств, без того, что могло помочь ему убежать, будет проще.
Да и кто ему поможет?
Повелительница сказала ясно, что желает получить хотя бы какого-то человека в собственную безраздельную верность.
…Белое платье со шлейфом, наверное, будет грязным. Таня поймала себя на этой мысли слишком поздно, когда шлейф уже скользнул по старому чёрному ковру.
Со всех сторон над нею нависали сумерки, которые, при отсутствии окон в тронном зале, поглощали всех вокруг.
На улице был всё ещё день или, может быть, уже вечер. У неё не было свидетелей или ангелочков-детишек, которые держали бы шлейф. У неё в распоряжении осталась только собственная ненависть и боль, которую она так сильно пыталась перелить через край и отдать кому-то другому.
Чаша оказалась переполненной – её кровь слишком густа, чтобы просто так литься по венам.
- Вы уверены, что… - подал несмело голос кто-то из подданных, но Таня прервала его быстрым взмахом руки.
