Текст книги "Пустой мир 2. Война за престол (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 40 страниц)

Командованию Гористарского графства пришлось спешно перебрасывать туда все имевшиеся силы, ослабляя темпы наступления на других участках, срочно затыкая возникшие бреши в обороне всем, чем только было можно, не взирая даже на понесенные потери и боевые качества перебрасываемых частей. Лишь бы предотвратить масштабный прорыв фронта и остановить рвущиеся вперед тристанские танки и боевые эскадры. Только что сформированные мобилизованные части бросались в лобовую атаку на опытные, прошедшие через немалое количество сражений тристанские части, перемалывавшие их без особых усилий, но выигранного такими потерями времени все же оказалось достаточно, чтобы подошли прежде державшиеся в резерве для городских боев в столице профессиональные части, сумевшие сохранить фронт. После нескольких пробных наступлений, обернувшихся большими потерями, но достигнувших невысоких результатов, Эдвард приказал остановить дальнейшее продвижение и закрепиться на удерживаемых рубежах, пока части флота не обеспечат надежную поддержку наступавших сухопутных частей.

***

– Рад вас лично приветствовать, барон, – поклонился Норрис Флар, когда Эдвард несколькими часами позже зашел в оперативный штаб командования Мыса Харкии, – мы уж не думали, что сможем остановить это наступление. А с вашей поддержкой даже отбросили противника от наших стен, – особенно подчеркнул два последних слова, обращая внимания, что город все же находится под контролем графства.

– Рад видеть вас живыми, сир, – кивнул тристанский барон, оглядываясь по сторонам. Не смотря на то, что противник был отброшен от городских стен, и положение стабилизировалось после прибытия его ударного флота, сражение продолжало кипеть на территории в несколько тысяч квадратных километров на территории острова и почти втрое большей территории в воздушном пространстве. Сразу несколько небольших городков, ферм и орбитальных станций оказались всего лишь опорными пунктами, по которым ориентировались противники, кому какая территория подконтрольна. В условиях использования ракет с ядерными боеголовками и возможных орбитальных ударов любая статичность позиций, не прикрытых силовыми щитами и мощной зенитной обороной, была слишком опасной, но примерное понимание, кому какие территории принадлежат, все же сохранялось.

В штабе кипела работа, информации поступало столько, что люди банально не справлялись, вот уже не спавшие несколько дней и банально уставшие. Несколько сотен измученных человек контролировали оборону и наступление огромного военного гарнизона и флота, рассеявшегося по всей территории, вынужденные еще и оперативно реагировать на все происходящее со стороны противника, тоже не сидевшего на месте.

Штаб Эдварда сейчас развернулся в Харриторнских верфях, и уже налаживалось сообщение и обмен данными между союзниками, которые должны действовать взаимосвязано, а вскоре и вовсе перейти под командование Эдварда как общего командующего всеми союзными силами.

– Кстати, сир Норрис, до вас еще не дошли сведения, что вы должны отныне подчиняться моим приказам? – поинтересовался Эдвард, когда они поднимались на небольшую площадку над масштабным голограммным изображением, где отображалась трехмерная территория всего Гористарского бароната, с отдельно выделенными участками, сейчас контролируемыми союзными силами. Совсем небольшой участок на одеяле остальных родовых земель Гористаров, но, как подумал Эдвард, это всего лишь начало. Мыс Харкии ему сейчас был нужен как надежный порт, к которому можно подвести линии снабжения из Тристарского бароната и Фларского графства.

– Ничего подобного мне до сих пор не поступало, – отрицательно покачал головой командующий фларскими войсками, – У нас нет нормальной связи с графством. Противник глушит практически все наши передачи, но после сегодняшних событий, думаю, мы сможем наладить сообщение и получить все необходимые приказания, – развел руками, – В любом случае, у меня нет оснований не верить вашим словам, но без прямых приказов моего сюзерена я просто не могу передать вам командование подконтрольными мне силами. Могу обещать вам лишь полное содействие в ваших операциях и поддержку всеми имевшимися у нас ресурсами.

– Для начала и это очень неплохо, – сказал Эдвард, кивнув в знак согласия, – Моим людям необходима территория для оперативных баз, сервисная поддержка и как можно более точные планы территорий. Ближайшие два дня у нас уйдут как раз на формирование оперативной базы и оборонительных рубежей на этой территории, в чем так же нужна ваша поддержка.

– У нас до сих пор не было возможности серьезно заниматься инженерными работами, – сказал Норрис, – только частично восстановили оборонительные рубежи. Не хватало времени и техники…

– У нас отдельная инженерная дивизия в полном составе, – сказал Эдвард, – Готовы приступить к работам в любой момент, от вас потребуется только обеспечение их безопасности на передовых рубежах. И еще данные о городских фортификациях, дальше они сами разберутся, что им нужно, – он бросил взгляд на голограммную карту, – Главное, ваши люди должны быть готовы выступать в ближайшее время. Как только стабилизируется ситуация на линии фронта, мы начнем наступление. Ваши войска готовы поддержать нас?

– Мы находимся в непрерывных сражениях уже несколько дней, не считая операции по штурму города, – пояснил Норрис, – Многие отряды понесли тяжелые потери, большая часть кораблей повреждена, им требуется хотя бы краткий ремонт, люди истощены и измучены… В настоящий момент я не могу говорить, что мои люди готовы к проведению наступательных операций.

Командующий устало вздохнул. По нему самому было видно, что фларские силы близко подошли к тому рубежу, за которым начинается уже предел человеческих возможностей, попав на самый опасный участок фронта всей гражданской войны. Гористары будут пытаться отбить Мыс Харкии во чтобы то ни стало, и первыми у них на пути как раз встали войска Норриса, выдержавшие это испытание ценой тяжелых потерь и физического перенапряжения.

– Тогда велите своим людям отдыхать, – кивнул Эдвард, – На самые опасные участки будут переброшены линейные и танковые дивизии тристанской армии, дав вашим силам отступить и подготовиться, но на длительный отдых все равно можете не рассчитывать. Если мы начнем наступление, то Гористары в скором времени подтянут резервы и снова пойдут в атаку.

– Даже за это я уже обязан вас благодарить, барон, – еще раз кивнул Норрис, – Мы будем рады как можно быстрее закончить эту войну и постараемся оказать вам всю посильную помощь.

Сдавать Мыс Харкии Эдвард не собирался, наоборот, теперь этот город должен стать его крепостью, откуда поведет наступление вглубь Гористарских территорий, так что первоначально его следовало укрепить, подготовив к длительным сражениям. Тристанские инженеры, как только бои отступили от городских стен, приступили к работе, восстанавливая поврежденные удачными и неудачными попытками штурмов крепостные стены, бункера и форты. Универсальная строительная техника, предназначенная для военных целей, привезенная тристанскими инженерами, позволяла ускорять строительные процессы в разы, формируя принципиально новую систему обороны, но опиравшуюся на основные точки старых городских рубежей.

Тристанцы всегда считались мастерами обороны, и инженерные команды бароната всегда подтверждали это звание, создавая многоуровневые защитные рубежи, прикрытые минными полями и генераторами силовых щитов. Со скрытыми на дальних позициях артиллерийскими батареями и скорострельными дальнобойными орудиями зенитного прикрытия, с бункерами и линиями окопов для пехоты, коридорами и укрепленными позициями для танковых подразделений. Гибкая селекторная система позволяла отдавать противнику отдельные участки, не допуская прорыва всей линии фронта, только чтобы потом подтянуть резервы и выбить его обратно.

На расстоянии от линий обороны, вне досягаемости артиллерийских и орбитальных ударов противника разворачивались оперативные полевые базы с казармами для отдыха солдат и клонов, ремонтными цехами для техники и наземными сухими доками для боевых кораблей, мощностей которых хватало для того, чтобы вернуть в строй даже серьезно поврежденный корабль. При достаточном количестве времени тристанские силы подтягивали орбитальные станции флота, представлявшие собой целые дрейфующие порты, способные выступить в качестве настоящих передвижных крепостей, на которые эскадры опирались при затяжных боях с противником, обеспечивающие как поддержку дальнобойными орудиями, так и ремонтными доками и базами снабжения. Именно на такую подготовку и опиралась ударная мощь тристанской армии, наносившая быстрые и мощные удары, способные взломать даже хорошо укрепленную оборону.

Две орбитальных станции «Морок» и «Файт» следовали с флотом Эдварда, дав необходимый ремонт поврежденным кораблям, чего так не хватало фларским силам, не сумевшими полностью восстановить возможности захваченных верфей. Системы станций обеспечивали прямые и защищенные каналы связи с Тристанским баронатом и Фларским графством. Всего за сутки была установлена связь с Тармаильским герцогством, пообещавшим обеспечить безопасность путей снабжения и коммуникаций патрулями легких кораблей. Так же несколько небольших эскадр тристанских и карийских кораблей, опираясь на небольшие грузовые верфи рудодобывающих комплексов в поясе астероидов, обеспечат перехваты вражеских рейдерских групп, какие наверняка возникнут, как только коммуникации будут налажены.

На все это требовалось время, гораздо больше времени, чем отвел Эдвард, но наступление все равно должно было состояться. Даже когда в тылу ударных армий продолжали идти масштабные строительные работы, молодой тристанский барон не собирался давать противнику времени на отдых. Гористары и так получили его более, чем достаточно, успев даже начать масштабное наступление сразу на нескольких фронтах. Его необходимо сорвать прежде, чем они смогут вернуть себе доверие союзников и восстановить их доверие и поддержку. Лучшим решением этой проблемы была смерть Михаэля.

========== Глава 11. Дыхание огня. ==========

Глава 11. Дыхание огня.

Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть.

Лев Николаевич Толстой

– Мы их видим! Они приближаются! Предельно допустимая дистанция! – операторы визоров дальнего действия в который раз уже докладывали о появлении под стенами вражеских солдат, и адреналин, первоначально вырабатывавшийся с каждым таким сигналом, постепенно исчезал. У переживших первые атаки солдат впечатление от войны постепенно менялось от безумной и кровавой круговерти к циничной и расчетливой работе, иногда даже скучной.

Артиллерийские обстрелы, огромные боевые корабли в сотнях километрах над головой разносящие друг друга в клочья и падающие на поверхность пылающими метеорами, постоянные атаки танков и штурмовой пехоты противника – все это настолько смешалось и приелось за последние несколько дней непрерывных боев, что солдаты банально уставали. Может быть, на это и была рассчитана тактика противника, выматывавшего защитников непрерывными атаками и проверявшего оборону в поисках уязвимых мест, заставляя постепенно расходовать оставшиеся резервы. Однако защитники Диамерона обладали достаточным количеством солдат и техники, а так до конца и не закрывшееся кольцо блокады все еще позволяло городу получать подкрепления.

Отделения, несущие боевые дежурство на второй и третьих линиях, сменяли друг друга, позволяя солдатам хотя бы немного поспать и пополнить расходуемое снаряжение, но все равно, их отношение начинало меняться. Вместо боевых кличей они теперь встречали врага тихой руганью между зубов, что снова приходится откладывать в сторону недокуренную сигарету, недоеденный сухпаек или так и не законченный разговор. Переговариваясь по общему каналу о том, кто скольких сегодня успеет подстрелить, а кого сегодня увезут со стены с непредусмотренным природой отверстием в теле, солдаты даже не ухмылялись, они просто целились и стреляли, проклиная все в этом мире: Вассария, пришедшего в их дом с оружием в руках; темноту вокруг, из-за которой приходилось пользоваться визорами и сканерами; вражеских солдат, стрелявших метко и порой выбивая из строя целые отделения; товарищей, не способных толком попасть по приближающимся силуэтам нападавших; уже успевшие надоесть стены, бойницы и пульты управления стационарным оружием, равно как и многое прочее, что стало постоянной частью их жизни в последние дни.

– Не стрелять, пока они не дойдут до линии минных полей! – раздался приказ уже подготовившимся солдатам. Хотя от самих полей уже ничего и не оставалось. В первый день противник их снял волной дронов, детонировавших при соприкосновении с миной, но офицеры по-прежнему считали, что наиболее оптимальная дистанция для стрельбы начинается как раз с этого момента.

Первая линия обороны города, состоящая из аванпостов и небольших фортификаций, усиленных рядом приграничных крепостей, выдвинутая далеко от самих городских стен, была захвачена буквально через несколько часов после начала первого штурма. Попытка контратаки, предпринятая командованием гарнизона с целью предотвращения масштабного наступления на вверенные им позиции, провалилась, и когда начался отвод подразделений обратно к крепостным укреплениям, гельские войска буквально на плечах у отступающих смогли с ходу занять часть фортификаций первой линии. Прорыв сразу на нескольких участках вынудил командование отвести все силы ко второй линии укреплений, ставшей передовой, но там наступление гельских войск и остановилось, несмотря на все попытки продвинуться дальше.

– Расстояние пять тысяч единиц! – раздается новое указания, и солдаты, засевшие на своих позициях, делают поправки в прицелах.

Уже можно различить небольшие фигурки, двигающиеся широкими стрелковыми цепями. Штурмовые пехотинцы в боевых костюмах, поддерживаемые экзоскелетами с дальнобойным оружием и тяжелыми шагоходами. Танков пока не заметно, но командование противника после первых неудачных штурмов не рисковало тяжелой техникой. Продолжавшие действовать городские орудия, так и не подавленные осадной артиллерией, буквально сметали прицельным огнем колонны тяжелой техники, теперь превратившейся в разорванные и оплавленные куски металлолома, разбросанные по выжженной пустоши. Некоторым танкам в ходе атак крупными силами удалось прорываться даже через вторую линию, но их выжженные корпуса теперь служили полевыми ориентирами для подкреплений, идущих из города ко второй линии.

Гельское командование удерживало танки и авиацию в резерве, предпочитая забрасывать противника пехотой, и когда хоть где-то достигался даже незначительный успех, вводили на том участке в бой массы бронетехники и ударной авиации, поддерживая и развивая прорыв. Иногда это приносило даже результат, отдельные полевые фортификации и крепости по несколько раз переходили из рук в руки, прежде чем наступление выдыхалось, а порой и вовсе оставаясь под контролем гельских сил. Только вторая линия состояла из нескольких оборонительных рубежей, и еще нигде успех не получилось развить настолько, чтобы прорвать их все. Карийские силы тут же вводили на опасном участке в схватку имевшиеся у них резервы, останавливая и оттесняя противника назад, порой ценой тяжелых потерь, но все-таки удерживая линию фронта.

– Определить сектора обстрела! – новая команда, уже столь же привычная, как и все остальное. Солдаты еще по прошлому штурму помнили, кто за какой сектор отвечает, но все же, на всякий случай, сверяли все еще раз, поскольку ценой за такие ошибку будут либо собственные жизни, либо жизни товарищей.

– Огонь! – последняя, самая важная и необходимая команда, по которой практически все солдаты синхронно дали первый залп, уже выбрав себе первую цель и ведя на прицеле последние несколько секунд.

Укрепления словно взорвались потоком огня, обрушившегося на ряды наступающих, выкашивая первые стрелковые линии буквально за несколько минут. Солдаты, застигнутые на открытом месте, валились почти сразу же, не успев даже еще ничего толком предпринять или как-то отреагировать на происходящее. Энергетические разряды бились об их броню, чаще всего не пробивая ее с первого или даже со второго попадания, но защитники стреляли, не останавливаясь. Даже усиленных дефлекторных щитов в лучшем случае хватало на то, чтобы добежать до ближайшего укрытия.

Всего лишь одно нажатие спускового крючка, и магнитный заряд утягивает стальную болванку, похожую на укороченный арбалетный болт без оперения, по направляющим рельсам, разгоняя до скорости в восемь километров в секунду. Даже в разряженной атмосфере с подобным ускорением металл теряет свою прежнюю структуру. Разрушенные молекулярные цепочки, больше всего похожие на плазу в ее первоначальном состоянии, растягиваются вокруг тонкой металлической иглы, в какую превращается посланный снаряд. При попадании нестабильная плазма контактировала с прочными материалами брони, прожигая их и оставляя для кинетического удара самой иглы достаточно энергии, чтобы пробить ее насквозь. Яркая вспышка, и кинетический удар буквально сминает цель, оставляя лишь относительно небольшое отверстие с оплавленными краями.

Всего лишь один выстрел. Навести на цель, чуть задержать дыхание и плавно нажать на кнопку спуска. Даже на расстоянии пяти тысяч единиц не получается заметить разницу во времени между нажатием на спусковой крючок и попаданием. Только что бежавший в прицеле солдат уже валится на спину, не успеваешь даже палец расслабить после нажатия. Тут же перевести прицел на следующего, этот уже сам остановился, взяв свое оружие наизготовку и короткими очередями обстреливая что-то на линии укреплений, но здесь даже меньше проблем, в неподвижную мишень попасть гораздо легче. Новый выстрел, и обрывается еще одна жизнь, только простреленное чуть ли не насквозь тело падает на землю.

Линия солдат ломается под прицельным огнем, отдельные подразделения вырываются вперед, в то время как другие залегают среди укрытий, прижатые к земле и несущие тяжелые потери. Даже грозные окрики офицеров, требующих продолжения атаки, не способны заставить солдат снова подняться. Исключение составляют только отряды дроидов, не имеющих инстинкта самосохранения и идущих вперед даже под кинжальным огнем, не обращая внимания на потери. За ними следуют тяжелые шагоходы, им не страшен стрелковый шквал, и их тяжелые орудия уже ведут ответный огонь. Еще несколько секунд, и бойницы защитников накрывают ответные залпы, скорострельные орудия поддержки рвут в клочья сталепластовые стены внешних укреплений, пробивают индивидуальные дефлекторные щиты и уничтожают огневые точки. От ускоренных бетонобойных снарядов не спасают ни стены, ни укрепления. Не теряя пробивающей способности, они насквозь прошивают толстые стены бункеров и крепостные укрепления, взрывами разбрасывая защитников в разные стороны.

Открыли огонь идущие во второй линии и отсюда еще невидимые самоходные орудия, скорострельные минометные системы, называемые солдатами на передовой «крысы» за умения находясь вне зоны поражения и видимости, засыпать снарядами с фугасной или напалмовой начинкой и окопы, буквально выкашивая там все живое. Полевые позиции защитников, уже обозначившие себя огнем по атакующим стрелковым цепям, моментально накрывает ураган огня и пламени, снося и орудия, и огневые точки, и живых людей, но все же стрельба не прекращается ни на секунду.

Противотанковая ракета, скользнув яркой точкой в расчерченном трассирующими снарядами и лучами воздухе, прошла сквозь истощенный дефлекторный щит шагохода и угодила точно в сочленение между корпусом и установленным орудием, повредив систему подачи боеприпасов. Яркая вспышка взрыва буквально разорвала боевую машину пополам, отбросив искореженный корпус в одну сторону, и остатки орудия в другую. Огонь по позициям подразделения сразу ослабел, но на место поврежденной машины подошла другая, на ходу открывая огонь из шестиствольных боевых блоков, засыпая линию окопов и огневых точек разрывными тридцатимиллиметровыми снарядами.

– Продолжайте стрелять! – раненный офицер, придерживая здоровой рукой пробитую осколком снаряда правую, не отходит ни на шаг от своих подчиненных, – Сейчас подойдет подкрепление и поддержка! Ради Небес, продолжайте стрелять! Медик!

Только теперь подумал о себе, но медицинской помощи в ближайшее время можно не ждать. Прикрепленный к отряду полевой врач лежал в окопе всего лишь в нескольких шагах от офицера с разбитым шлемом, залитым кровью.

– В Бездну! – ругнувшись, офицер открыл индивидуальный пакет первой помощи и, вытащив оттуда шприцы с обезболивающим и восстанавливающим биогелем, воткнул их в рану. Лекарство поддержит систему жизнеобеспечения, и некоторое время поможет не обращать внимания на боль и кровотечение. Конечно, рука в ближайшее время все равно не сможет нормально действовать, так что пришлось переложить пистолет в другую, система прицеливания боевого костюма все равно компенсирует неудобное положение.

***

Артиллерийские позиции в тылу укреплений служат укрытием для контрорудийных батарей, но из-за ударов вражеской авиации приходится использовать самоходные орудия, которым все же требуется время, чтобы подойти, развернуться на новом месте и подготовиться к стрельбе. И это время выигрывается жизнями бойцов, сейчас вцепившихся в свои позиции и не отступающих даже под подавляющим вражеским огнем. Тяжелые орудийные системы, переброшенные с другого участка обороны, где только что ценой больших потерь удалось остановить очередное наступление, сейчас уже заканчивали наведение. Опорные системы, снабженные небольшими бурами, глубоко вцепились в пересушенную почву, раскинув в стороны металлические захваты, в то время как направляющие ствольные системы, подтягиваемые гидравликой, задрались высоко в небо, постепенно наполняя воздух гулом раскаленных и начинавших перегружаться систем.

– Наведение по координатам! Сектор четыре-шестнадцать-два, угол подъема семьдесят шесть, поворот четырнадцать, – повторял вслух получаемые на пульт данные от координатора огня наводчик с подключенным к орудию нейроинтерфейсом, – Разгон снаряда восемьдесят две единицы! Ударная масса двадцать две единицы, провожу накопление критического заряда… Получение на подтверждение огня… Доложить о готовности!

– Платформа закрепления, наведение осуществлено! – доложил оператор, сверяясь с показаниями механизмов всей системы, – Крепления установлены, неполадок не обнаружено.

– Огонь! – приказал командир орудия, стоявший чуть выше, на платформе у самых нагнетающих колец, прикрытых лишь защитным силовым полем. Иначе температура, которой уже достигли, способна испарить стоящего рядом человека даже в боевом костюме, – Беглыми, разброс по координатам не более пяти единиц.

Орудие на несколько секунд загудело еще сильнее, а в закрытом несколькими слоями температурной и радиационной изоляции вспыхнула яркая точка сверхгорячей плазмы, тут же превратившаяся в маленький вихрь энергии, втягивая в себя все больше материи и набирая все большую массу, пока давления на установленные магнитные поля не стало слишком высоким. И весь этот плазменный заряд вылетел вперед по направляющему каналу, вырвавшись в открытое пространство ярким светло-голубым комом, оставив после себя вспышку остывающей плазмы, ореолом разлетевшимся вокруг ствола протянувшийся в небе яркой полосой.

В отличие от лазерных или рельсовых батарей, плазменные орудия могли бить по навесной траектории, плазма все же имела определенный вес и медленно остывала в холодном воздухе, теряя скорость и энергию. Правильно рассчитав, можно было отправить снаряд с такой точностью, чтобы попасть даже в воткнутую в землю иголку. Так что яркий энергетический ком перелетел через укрепления защитников и угодил точно в ряды наступающей пехоты и экзоскелетов, при первом же касании высвобождая всю скопившуюся энергию.

Мгновенно образовавшаяся ударная волна выбила в земле глубокую воронку, подняв в воздух распыленную почву, плавившуюся и исчезавшую уже в воздухе. Оказавшихся в непосредственной близости солдат разорвало в клочья и охватило ярким голубым плазменным огнем, сжигая в пепел уже в воздухе. Даже закаленная броня экзоскелетов, оказавшихся в непосредственной близи, горела и плавилась, расплавляя кричащих внутри пилотов.

А за первым снарядом уже летели другие, освещая черное небо, до этого лишь изредка вспыхивая маленькими точками корабельных залпов. Один за другим плазменные заряды накрывали наступавшие ряды противника, уничтожая целые подразделения и боевые машины. Уже подходившие к передовым укреплениям гельские солдаты были отброшены назад, отдельные части оказались отрезаны от своих артиллерийским заслоном, и позже уничтожены перекрестным огнем.

Наступление захлебнулось, солдаты отступали, бросая убитых и раненных, откатываясь на изначальные позиции, но защитники даже не пытались их преследовать, сами понеся тяжелые потери в передовых частях и теперь зализывавших раны. Солдатам, только сейчас опускавшим оружие, казалось, будто прошлая целая вечность с того момента, когда раздался предупреждающий окрик оператора, но на самом деле стоило лишь посмотреть на часы, дабы убедиться, что не прошло и получаса с момента первого выстрела.

– Доложить о потерях, сообщить о расходе снаряжения и повреждениях, – вяло и устало командовал офицер, только сейчас позволивший себе прислониться к стене окопа, держась за раненную руку. Пробитая осколком рана снова открылась, и кровь постепенно просачивалась сквозь изолирующие материалы, быстро высыхая на холодном ветру, несущим с собой раскаленный пепел, гарь и озон, – И кто-нибудь, сообщите в штаб, нам нужен новый медик… или хотя бы санитар…

***

– Сколько сможет продержаться город? – первый же вопрос, который задал Рокфор в штабе командования, прибыв из королевского дворца сразу же, как только узнал о высадке Вассария на карийском берегу. Не задерживаясь даже на то, чтобы переодеться с дороги или навестить родных, он сразу же отправился в штаб, сейчас расположенный в ближайшем к линии фронта городе.

– Командующий, – генералы и адмиралы, сейчас собравшиеся в штабе, синхронно поклонились, приветствуя своего сюзерены, – Очень рады вас видеть снова с нами. Как вам уже известно, по нам был нанесен серьезный удар превосходящими силами противника, но… – вот об этих «но» и был основной разговор. Рокфору был предоставлен объемный отчет о последних событиях и примерные планы на дальнейшее развитие ситуации с учетом собственных сил бароната, его союзников и сил противника, которые вряд ли ограничатся достигнутыми успехами.

Ситуация стабилизировалось на протяжении всей линии фронта, перейдя в позиционную фазу и в нескольких местах даже пережив взаимный обмен тактическими ядерными ударами. В настоящее время гельские войска одновременно вели осаду нескольких городов, на укрепления которых и опирается карийская оборона в этих секторах, но самым ответственным моментом, конечно, стала осада Диомерона, чьи крупные верфи и порты стали оперативной базой Карийского флота, продолжавшего наносить удары по коммуникациям противника, перехватывая его конвои и подкрепления. Если они будут заняты противником, то корабли гельских сил получат все их возможности и место для отдыха и ремонта, сейчас же вынужденные использовать несколько захваченных дрейфующих причалов и небольших гражданских портов, серьезно поврежденных в ходе высадки и первых боев, что, естественно, мало для нужд целого боевого флота. А сам Карийский флот вынужден будет перебазироваться намного дальше, растягивая собственные линии коммуникаций и сокращая количество атак, поскольку мобильность противника с использованием нормальной и полнокровной базы на острове увеличится в разы.

Карийские силы сейчас спешно перегруппировывались, отступив и заняв оборонительные позиции, подтягивая войска из внутренних гарнизонов бароната. Флот понес серьезные потери в боях за Тристанский замок и при обороне побережья, а многие уцелевшие суда, особенно тяжелые, серьезно повреждены и им нужен длительный ремонт.

Рокфор, оценив ситуацию, дал разрешение на проведение частичной мобилизации феода. Кроме этого, велел связаться с ближайшими союзниками и запросить помощь. Баронат столкнулся с союзом сразу нескольких мощных феодов королевства, и без поддержки извне они смогут лишь оттянуть время, но не избежать поражения. Сейчас нельзя рассчитывать на тристанские силы, уже втянувшиеся в бои в собственных колониях, где противник только наращивал масштабы наступления, заставляя выделять все большие силы для их обороны, и в наступлении в Горситарском феоде, где начавшееся контрнаступление смешало все прежние планы. Фларское графство, с еще относительно спокойными границами, не считая нескольких локальных столкновений в поверхностных колониях, обещало прислать все возможные подкрепления и тоже готовилось к объявлению мобилизации и открытию резервных складов, поскольку требовалось все больше и больше войск для поддержки союзников.

Рокфор снова был в прежней стихии, за столь долгое время все же не успев до конца отвыкнуть от военных дел. С учетом его возраста, уже начинавшего клониться к званию «старческого», а так же так и не до конца зажившего ранения в ноге, где не помогали даже наниты и восстановительная хирургия, он ушел из армии. Барон предпочитал тишину семейного уюта и вполне заслуженное право на спокойную жизнь, стабильное и практически мирное развитие Карийского бароната прежде не давало ему много поводов для беспокойства. Военными же делами раньше занимался старший сын и несколько особо преданных офицеров, после смерти наследника окончательно взявшие на себя все управление войсками и колониальным развитием. Барон надеялся на то, что счастливый брак его дочери и молодого барона Тристанского, способного вынести на себе заботы о двух феодах, окончательно освободит его от обязанностей следить за делами, позволив посвятить время воспитанию младшего сына и внучек.

Это была бы тихая семейная жизнь, к которой так давно стремился, но мечты о ней оборвались всего лишь одной автоматной очередью Респира, а потом пришлось и вовсе отказаться от подобных надежд, когда Эдвард развязал гражданскую войну в королевстве, втянув в нее и Карийский баронат. Была ли месть достаточным поводом, чтобы отказаться от всего и втянуть миллионы своих подданных в кровавую мясорубку боевых действий?