Текст книги "Пустой мир 2. Война за престол (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)

– Рельсовые орудия готовы! – доложил оператор, – Направляющие каналы заряжены на сто десять процентов, снаряды загружены, ожидаем только команды.

– Приготовиться к стрельбе по моей команде! – скомандовал Эдвард, продолжая вести корабль на сближение с фрегатом противника, уже не успевающим сменить курс, чтобы избежать столкновения, – По первому сигналу! А сейчас ждать… ждать…

Фрегат открыл огонь из бортовых батарей, но лобовой дефлектор пока что еще держался, перехватив первые попавшие в него снаряды. Батареи били по идущему на полной скорости «призраку» на пределе своей скорострельности, в ущерб прицеливанию, из-за чего слишком много снарядов проходило мимо, но даже тех, что все же приходили в цель, в любой момент могло хватить, чтобы пробить дефлекторные щиты.

– Повреждения щитов восемьдесят шесть процентов! – доложил оператор, – они сейчас не выдержат! Перевожу на щиты дополнительные мощности, но этого может не хватить! – он спешно тарабанил по кнопкам панели управления, но Эдвард почти не обращал на показания внимания. Если продержаться еще немного, то после этого уже можно смело уходить в затемнение.

– Повреждение! Вражеский снаряд пробил дефлектор! Повреждены носовые секции с пятой по седьмую! Блокирована шестая секция, чтобы избежать распространения пожара, – доложил другой оператор.

– Повреждения щита девяносто шесть процентов! Щитов практически нет! Ему одного залпа хватит, чтобы нас разнести!

– До столкновения с противником двести девяносто километров! Это всего несколько секунд! – почти испуганно отчитался другой оператор, побледневшими пальцами вцепившись в панель управления, отлично понимая, что даже рулевой уже ничего не успеет сделать.

– Открыть огонь! – Эдвард не мог не улыбнуться, видя, как четко и слаженно команды выполняет его приказы даже со страхом перед неминуемой смертью. Даже в таких условиях продолжают верить своему барону. Подобная верность своих людей является самой большой наградой для дворянина, и ее труднее всего заслужить. Без каких-либо колебаний и требований объяснений они готовы были пойти за ним в самый ад, – Всем рельсовым орудиям! Огонь!

С такого расстояния залп тяжелых рельсовых пушек, установленных на носу «призрака», пробил дефлектор, не рассчитанный на столь сильный кинетический удар, когда рельсовый снаряд только еще набирает скорость. Один за другим десяток рельсовых снарядов разорвали борт вражеского фрегата, оставляя после себя разбитые секции и охваченные пожарами палубы. Изначально рельсовые орудия использовались на «призраках» только для того, чтобы добивать уже поврежденные цели, со снятыми щитами и не способными активно отстреливаться, но в прямом бою их почти не использовали.

Фрегат содрогнулся во всех своих частях, но в этот момент произошел второй залп, с расстояния всего лишь в шестьдесят километров, когда уже все системы предупреждения выли о том, что сейчас произойдет столкновение. От второго залпа, снова направленного в центр корпуса, где и должны находиться резервные плазменные двигатели, произошла детонация неактивной плазмы в поврежденных цистернах. Борт фрегата разорвало изнутри, обдав «призрак» дождем мелких обломков и кусков брони, некоторые из которых летели со скоростью, близкой к рельсовому снаряду, и оставивших множество мелких повреждений в носовых секциях. Третий выстрел произошел фактически в упор, когда до корабля-цели оставалось каких-то четыре километра, и фрегат все-таки развалился пополам, буквально переломленный прямыми попаданиями, рвавшими его борт в клочья раз за разом, и препятствие, о котором кричали системы оповещения, перестало существовать. «Призрак» на полной скорости прошел буквально в разрыв между двумя частями фрегата, левым бортом зацепив остатки кормы корабля противника.

Капитанский мостик тут же огласили радостные крики и поздравления барону, рискнувшему, но все же выполнившему задуманное, а «призрак», преодолев поле обломков, оставшееся от фрегата, вышел на оперативный простор. Правда, уже через три минуты попал под огонь крейсера, развернувшегося для ведения огня по обнаруженной цели, хотя с такого расстояния первые выстрелы прошли мимо, и Эдвард быстро приказал поднять маскировочные щиты.

Уцелевшие два корабля эскадры противника, один из которых был еще и серьезно поврежден, не решились продолжать бой, оставив поле боя за «призраками», и начали отступать к разрушенному имению. А тристанцы, ни один корабль которых не избежал серьезных повреждений, не торопились их преследовать, сразу направившись к ближайшей точке для перехода в прыжок.

– Думаю, вы довольны, – заметил Северед, когда Эдвард с чувством честно выполненного долга отдал приказ о переходе в прыжковый режим. Теперь у них есть примерно полчаса, поскольку кораблям придется двигаться по окружному маршруту, делая очень большой крюк в подпространстве, чтобы не попасть в зоны действия датчиков противника и не дать себя обнаружить, – Пленники у вас. Михаэль будет в курсе, кто все это натворил, и под конец вы еще отвесили ему пощечину, разбив отправленную сюда эскадру. У Гористарского графа будет отличный повод ненавидеть вас по личным причинам.

– Мне все равно, что он обо мне думает, – ответил тристанский барон, не отворачиваясь от дисплея, где еще шли доклады о повреждениях кораблей. После боя эскадру в полном составе придется отправлять в длительный ремонт, прежде чем снова сможет участвовать в боевых операциях, – Мне просто нужно, чтобы он наконец-то вылез из войскового тыла и лично появился в войсках. Война в Гористаре может затянуться, а это не укладывается в мои планы, – он вздохнул, – Капитан, скажите, вы сохранили какие-нибудь связи со своими старыми… соратниками по оружию…

– Вы имеете в виду, есть ли у меня контакты с какими-либо другими корсарами? – переспросил Северед, заложив руки за спину, – В настоящий момент нет. Видите ли, корсары, во всяком случае, те, кто действительно к ним относится, а не просто очередные пираты, что себя так называют, довольно много знают друг о друге, но вот чтобы поддерживать между собой какие-то контакты… Зачем? Нам не о чем разговаривать друг с другом, разве что хвалиться трофеями или меряться кораблями. Для полноценного общения хватает и своей команды, тех людей, которым ты действительно доверяешь, а у корсаров между командами возникает в лучшем случае что-то вроде соперничества… в худшем же…

– Можете не продолжать, – Эдвард кивнул, – И все же, вы знаете многих корсаров? Это уже положительный момент, поскольку мне потребуется ваша помощь именно в столь… специфичных отношениях…

– Только не говорите, что вы хотите пойти по следам Вассария и начинать собирать наемников для своей поддержки? – удивился корсар, – Не думаю, что из этого может получиться что-то дельное. Наемники с удовольствием будут убивать за вас, пока вы им платите, но если только почувствуют, что им самим угрожает опасность, то тут же сбегут. Таким нет места на фронте…

– Слава Небесам, нет, – усмехнулся Эдвард, – У меня хватает и своих войск. Мне нужны ваши связи с корсарами, поскольку возможности моей разведки ограничены, а пока я здесь проливаю гористарскую кровь, Респир уходит все дальше и дальше. Корсары же забираются даже в самые отдаленные уголки Известного Пространства, и найти им хотя бы следы этого человека будет гораздо проще.

– Теперь я понимаю ход ваших мыслей, – кивнул Северед, – Вы все же не отказались найти этого убийцу и отомстить ему. Не могу сказать, что полностью поддерживаю ваше стремление в этом направлении, но вполне вас понимаю. Если вы пообещаете хорошее вознаграждение, то почти уверен, что уже скоро вы получите первые сведения о том, где был Респир и чем занимался.

– В деньгах никаких проблем нет, – сразу же заметил Эдвард, – я готов заплатить любую цену за сведения, способные привести меня к этому Гористарскому выродку.

– Для этого мне придется покинуть вас, – пожал плечами корсар, – Ближайший вольный порт, где есть постоянная база корсаров, находится примерно в четырехстах парсеках от Рейнсвальда. Форт Амбе, если вы о таком слышали когда-нибудь…

– Об этом притоне, наверное, слышал каждый, – кивнул тристанский барон, – Мои люди из колониальных флотов охранения несколько раз перехватывали пиратские корабли, официально приписанные к этому вольному порту. К сожалению, мы не можем вести против них никаких наступательных действий. Официально власти порта не имеют отношения ни к кому, кто промышляет грабежом и разбоем, но возвращается для продажи трофеев в их гавани…

– Вот такие порты обычно и собирают проходимцев и пиратов всех мастей, – согласно кивнул Северед, не отрицая тех эпитетов, какими его собеседник наградил это место, – И там же, насколько я помню, прежде находилось представительство одного из корсарских кланов, способного помочь в ваших поисках. Как вы понимаете, они даже разговаривать не станут ни с одним официальным представителем рейсвальдских дворян, рискнувшим явиться в подобное место, но если я прибуду один, то шансов будет больше.

– Капитан, вы один из немногих людей в этом мире, которому я могу доверять, – кивнул Эдвард, – прежде вы еще меня не подводили, а потому надеюсь, что не подведете и снова. Вам выделят один из кораблей тристанского флота, убрав с него всю символику и отписав от прежнего порта назначения, после чего он поступит в ваше полное распоряжение до окончания вашего визита в Форт Амбе…

– Я польщен, что вы мне доверяете, барон, – поклонился корсар, – Мне потребуются все мои люди и, если это будет не столь затруднительно для вас, попросил бы еще и пару абордажных команд из вашего флота. Этот вольный порт не такое место, куда стоит прилетать на полупустом корабле, там могут убить и за гораздо меньшие просчеты.

– Просто скажите, что и кто вам требуется, и вам все выдадут, – сказал ему тристанский барон, – вашей единственной задачей будет довести до как можно большего числа корсаров, что я не пожалею никаких денег, чтобы узнать о месте, где прячется Респир, но ни в коем случае самого его не трогать. Ни при каких условиях, если не хотят, чтобы я сам их потом повесил. Только информация, его жизнь принадлежит мне, и только мне надлежит ее отобрать, – акцентировал на этом моменте внимание Эдвард, – Постарайтесь, чтобы и это дошло до корсаров и каждого, кто заинтересуется в вознаграждении.

– Как вам будет угодно, – кивнул Северед, – Только информация…

========== Глава 16. Предательство и верность. ==========

Глава 16. Предательство и верность.

Когда любишь, хочется что-то делать во имя любви. Хочется жертвовать собой. Хочется служить.

Эрнест Хемингуэй

Эдвард ждал, поскольку ничего другого ему просто не оставалось. Михаэль должен был хоть как-то отреагировать на то, что теперь его семья и наследник оказались в руках противника. Конечно, можно предположить, что у молодого гористарского графа не хватит духу выступить самостоятельно, появившись на фронте и призвать Эдварда к ответу, но в ближайшее время могут появиться в тылу диверсионные группы и рейдерский эскадры, пытающие отбить семью графа.

Сложно предсказывать человека, которого почти не знаешь, но судя по его предыдущим действиям и тому, как действуют гористарские войска, вынужденные оборонять собственные территории, Михаэль явно был не из тех людей, кто слишком долго проверяет и взвешивает все возможные варианты. Вместо этого предпочитает действовать быстро и импульсивно. Молодой тристанский барон уже этим пользовался при разработке стратегии, проведя несколько операций по окружению с большими потерями для противника. Михаэль начинал действовать прежде, чем был готов, наступая там, где получалось достигать хоть каких-то успехов, и каждый раз попадая в заранее расставленную ловушку. Эдвард, пропуская ударные силы вглубь своей обороны, пока те окончательно не вязли в позиционных боях, следом бил по флангам заранее сосредоточенными там группировками бронетанковых сил и флота, закрывая кольцо и следом методично уничтожая всех, кто оказался отрезанным от собственных сил.

Войну никто не останавливал даже после всего произошедшего, и силы феодов при поддержке своих союзников продолжали методично уничтожать друг друга, бросая в бой все новые и новые силы. Как Эдвард и боялся, война все больше переходила в позиционную стадию, гористарское командование бросало в бой даже необстрелянных резервистов и городские силы самообороны, лишь бы только задержать рвущиеся к сердцу графства тристанские и фларские армии, и в какой-то мере им это удавалось. Конечно, со стороны защитников потери порой были в разы больше, но им удавалось достигать главной задачи – задержать наступление, не дать прорваться, остановить танковые колонны наступающих сил, порой буквально трупами затыкая дыры в обороне.

Тристанского барона такой подход совсем не радовал, затяжная война отняла бы слишком много времени и сил, способная растянуться на многие годы, а ему результаты требовались сейчас. Быстрее, чем остынет след Респира, и так почти потерянный. И потому он снова и снова бросал войска вперед, втягивая своего противника в полномасштабные сражения, где сходились сотни дивизий и эскадр, разворачивающиеся на протяжении тысяч километров, превращая земли Гористарского графства в настоящий огненный фронт.

После того, как Северед отбыл, Эдвард вызвал Райсора, до этого занятого сражениями на Калхедонских равнинах, где группировки тристанских войск при поддержке Камского флота и нескольких союзных герцогств вели тяжелые бои с союзниками Вассария Гельского за богатые месторождения аномальных металлов, обеспечивающими флот Вассария ресурсами для постройки кораблей.

Райсор прибыл почти сразу же, как узнал, что его вызывают из ставки претендента на престол, поскольку граф Фларский все-таки смог прибыть на гористарский фронт, но скорее временно, принеся с собой не очень утешительные известия. Невероятно важные, но пока что находящиеся под грифом «секретно». С одной стороны, необходимо было сохранить их в тайне, а с другой стороны, они должны стать известны всем, иначе Рейнсвальду неминуемо грозит катастрофа, которой он еще прежде не знал.

Райсору явно было неудобно в армейском снаряжении, непривычным для его плеча. По окончании обязательной службы дворянина в королевской армии практически все военное командование он передал наиболее опытным и доверенным из своих офицеров, сам полностью погрузившись в экономические и финансовые дела своего герцогства. Отличный корабел, с талантом к этому делу, который признавали даже опытные мастера, порой поражаясь тем смелым решениям, какие применял при постройке и модернизации кораблей Камского флота, как военного, так и торгового. А вот боевой костюм, тяжелый и крупногабаритный, к возможностям и силе которого еще необходимо привыкать, для него в новинку. Его неловкость сразу заметна взгляду опытного солдата вроде Эдварда, слишком неуверенно и неуклюже идет, следит за ногами, неровно держит стойку. Почти незаметные для простого человека, но сразу бросающиеся в глаза профессионалу детали, по которым можно отличить опасного противника от новобранца, не способного на что-то действительно серьезное.

– Герцог Камский! Мы очень рады видеть вас здесь, – первым обратился к нему граф Фларский, тоже стоявший в боевом костюме, но более уверенно. Последние месяцы все-таки не прошли для него даром. Участвовать в боях приходилось не раз и не два, за это время пришел и опыт, и уверенность в собственных возможностях, но он все равно относился к своему участию в военных действий с явным неудовольствием.

Претендент на престол был уверен в том, что сейчас его место в королевском дворце, где, несмотря на яростные сражения, кипевшие по всему Рейнсвальду, продолжали идти не менее ожесточенные политические дискуссии. И настоящий фронт, развернувшийся за дипломатическими столами, порой оказывался не менее жестоким и яростным, чем тот, где стреляли пушки и гибли солдаты.

Несколько раз ему уже приходилось покидать дворец из-за того, что требовалось его личное присутствие в войсках, но каждый раз он возвращался обратно при первой же возможности. А сейчас почему-то сам прибыл в Главную Ставку командования, сообщив, что явился с самыми срочными и весьма тревожными новостями. Потому и присутствие Райсора, как одного из тех людей, в которых Эдвард был уверен, было необходимо. Здесь же с ними находился герцог Асский, с которым Эдвард за последние две недели продолжавшейся компании в Гористарском графстве успел познакомиться поближе, увидев в нем человека, преданного короне делом и честью.

Герцог выступил на стороне графа Фларского не из-за каких-то экономических или личных причин, а потому, что был искренне уверен в правильности такого решения. По его мнению, Делай был единственным, кто мог сохранить стабильность в королевстве, в отличие от остальных, про которых был так же искренне уверен, что будут стараться на престоле решать в первую очередь собственные проблемы. Его понятия чести были даже тверже, чем у Эдварда, и именно на этом они и сошлись, теперь считая друг друга не только надежными союзниками, но и настоящими друзьями.

– Я тоже вас рад видеть, граф, – кивнул Райсор, – И, конечно же, тебя, мой дорогой друг, – впервые с того момента, как Эдвард отправился защищать свой родной замок от нападения на него гористарских войск, два друга снова смогли увидеться лично, что уже было большим событием. Из-за боевой брони объятия вышли несколько неуклюжими, но для них гораздо важнее было выразить искреннюю радость по поводу того, что ни война, ни смерть пока что их еще не разлучили.

– Я прошу прощения, господин претендент, – вклинился герцог Асский, – Только в чем же причина вашего появления здесь, ради которого мы вынуждены оставить все дела на линии фронта? Вряд ли вы прибыли из-за одного только желания увидеть старых друзей…

– К сожалению, если бы это было так, то мне пришлось бы подождать окончания этой войны, – развел руками граф Фларский, – У меня две новости, плохая и очень плохая. И я даже не знаю, с какой начинать, – с отсутствующим видом прошел к стоявшему рядом бару, вытащив оттуда первую попавшуюся бутылку. Откупорив ее, налил себе полный бокал, – Право слово, кто-нибудь, составьте мне компанию. Пить одному, по меньшей мере, глупо…

– Наливайте всем, граф, – махнул рукой Эдвард, тоже подходя к бару и выставляя бокалы, – и начинайте с плохой новости. Хотя бы подготовимся к той, что будет очень плохой. Кстати, это вино из погребов Мыса Харкии, самый настоящий боевой трофей. При всей ожесточенности боев за Гористарский дворец винные погреба не пострадали, даже сейсмические заряды не смогли причинить им серьезного ущерба. Берегли не меньше, чем сокровищницу… на том им и спасибо…

– Удивительные вещи случаются, не так ли? – с громким хлопком откупорив бутылку, Делай Фларский разлил по бокалам вино и пригласил остальных, отдельно протянув один Эдварду, – Друг мой, выпейте, вам это сейчас будет нужно…

– И что у вас? – почувствовав тяжелые интонации в голосе собеседника, тристанский барон сделал пару больших глотков, чувствуя, как алкоголь приятным теплом разливается по организму, согревая его изнутри, – Насколько я знаю, ситуация в баронате вполне приличная, равно как и на фронте. Проблемы только в Карии, но туда уже должны вернуться ударные части флота, прежде отправленные к Тристанскому замку, и стабилизировать ситуацию. И потом, я уже договорился с герцогом Асским, его силы тоже в ближайшее время будут переброшены на то же направление, здесь у нас войск хватает…

– Именно в Карии и проблемы, мой друг, – кивнул граф, и с его интонацией начинавшее повышаться в помещении настроение снова резко ушло вниз, – Всего за несколько часов до моего отлета из столицы поступила информация. Барон… Вассарий Гельский повесил Рокфора…

– Что?! – Эдвард даже выронил бокал, разбившийся и оставивший на белом полу растекающееся красное пятно, – Как?! Кто сообщил?

Мыслей в этот момент просто не осталось, только бешено вращающаяся фраза «Вассарий Гельский повесил Рокфора», сметающая все остальное. И чувство огромной потери, оставляющее в душе черный зияющий провал, который, казалось, и заполнить невозможно. Рокфор Карийский мертв точно так же, как и его прекрасная дочка, ставшая ему милее собственной жизни. А ее отец стал чуть ли не новым отцом, один из тех немногих людей, с которыми мог быть откровенен. И снова в этом была его вина, повторявшаяся, по меньшей мере, во второй раз. Сначала он втянул этого старика в войну, начатую ради собственной мести, поддавшись импульсивному чувству, кипевшему в груди, а второй раз сразу не прийдя к нему на помощь. Ведь может быть, если бы развернул все силы, оставив Гористар и собственную жажду разобраться с этим проклятым родом, тогда Рокфор был бы жив, а Вассарий был бы изгнан с его земель.

И как позорно умер… Не от пули или от клинка, как положено настоящему дворянину, а был повешен, как какой-то изменник или дезертир, без чести и без совести.

– В наше время, когда везде идет война, информация порой становится непредсказуемой вещью, друг мой, – попытался несколько облегчить ситуацию герцог Асский, – Может быть, эти сведения еще не проверены, и на самом деле барон Карийский жив. Все мы знаем этих военных корреспондентов, они готовы уцепиться за любую новость, какой бы лживой она ни была…

– Нет, это проверенная информация, – отрицательно покачал головой граф Фларский, – представитель Гельского графства вынес информацию на всеобщее обсуждение. Видите ли, я не могу защитить даже самых близких своих союзников. А это, конечно, вызвало настоящий бум споров и дискуссий. Этот сын портовой девки знал, куда надо бить. Мое положение сильно пошатнулось, хоть еще и не критично.

– Ваше положение пошатнулось? – прошипел Эдвард, приходя в себя после первого шока, с такой злобой в голосе, что граф даже отступил на шаг, – Вся эта грязная политика строится на человеческих смертях, демон бы ее побрал! Это война, в ней металлом платят за кровь, а не решают проблемы за дипломатическим столом! – он в сердцах стукнул кулаком по стойке бара так, что разом звякнули все бутылки, – Мне абсолютно все равно, что значит этот ход в политике, но Вассарий убил человека, который был мне очень важен! Одного из тех людей, которых я мог считать своей семьей! – ему было трудно произносить такие слова, свежий шрам на душе, горевший после услышанной новости, сильно саднил, отвлекая от спокойного рассуждения, – И это я ему просто так не прощу! Перед всеми вами я клянусь, что он сам так же закончит свою жизнь! На виселице!

– Не слишком ли много клятв? – усмехнулся было Райсор, но, получив тут же гневный взгляд от Эдварда, способный прожечь в нем дыру, сразу замолчал и замахал руками, отказываясь от только что сказанных слов. Эдвард никогда не давал простых обещаний, все об этом прекрасно знали. Достаточно только посмотреть, какую он уже охоту открыл на Гористарский дом, уничтожая всех, кто мог претендовать на его продолжение по праву крови.

Отборные отряды специального назначения действовали на фронте, специально выискивая членов Гористарского рода, обширного и со многими ветвями, порой очень далеко уходящих в стороны от основной правящей династии. Отданный приказ был четким и понятным: уничтожать всех, в ком была кровь этого рода, не считай ни с дальностью родства, ни с тем, насколько эти люди опасны для Тристанского бароната. Даже в лагерях для пленных и беженцев все проходили специальную проверку на идентификацию своих документов, специально устроенную именно для того, чтобы выловить тех представителей этого семейства, кто не был вовремя эвакуирован и пытался скрыться. По ходу, конечно, обнаружили множество преступников, находящихся в розыске и не ожидавших ничего подобного в военное время, но и выловили нескольких дальних представителей Гористароского рода, по крови относящихся к нему. Им тут же был зачитан смертный приговор и приведен в исполнение.

– Вассарий дворянин, – напомнил граф Фларский, наливая новый бокал вина и протягивая его Эдварду, – не торопитесь с выводами, его безрассудное поведение еще на нем скажется. С бароном Карийским поступил совершенно бесчестно, поправ все принципы уважения к своему противнику, тем более, к такому достойному. Если таким образом хотел напугать нас, то достиг прямо противоположного результата. Представитель Карийского бароната уже заявил, что все вассалы Рокфора как один поклялись в верности его малолетнему наследнику. Точно так же, как дали клятву отомстить за смерть своего прежнего сюзерена.

– Тогда он и должен был поступать, как дворянин! – сказал Эдвард ледяным голосом, – А вместо этого ведет себя как какой-то разбойник с большой дороги! Конечно, эта война спишет многое, но я не собираюсь прощать такой удар по чести столь достойного человека столь достойного дома! – он отставил бокал в сторону, чтобы случайно не раздавить в кулаке, – Я и так принес семье карийских феодалов слишком много боли, чтобы еще и наплевать на их честь, граф… Герцог!

– Я вас внимательно случаю, – кивнул герцог Асский, присевший на край голограммного стола и в это время потягивавший напиток из своего бокала, – Есть какие-то указания?

Герцог довольно легко принял тот факт, что молодой тристанский барон по решению графа Фларского является верховным командующим всех вооруженный сил, выступивших на стороне данного претендента на престол, хотя на практике это звание далеко не всегда оправдывалось. Слишком много фронтов открыло на острове, слишком много армий и флотов, чтобы могли управляться всего лишь одним человеком. И все же, никогда не спорил, если Эдвард отдавал ему и его вооруженным силам прямые указания.

– Герцог, я прошу вас как можно быстрее выдвинуться вместе с вашей армией в Карию, этот феод мы не имеем права потерять. И… – Эдвард с трудом сглотнул, – передайте баронессе-вдове мои самые искренние соболезнования. В ближайшее время я сам постараюсь прибыть в Карийский замок, чтобы высказать свои соболезнования и принести все причитающиеся извинения. Я знаю, что этого мало, чтобы заменить Рокфора, но, увы, на большее не способен.

– Вассарий еще пожалеет, что поступил так. Моим войскам требуется двое суток, чтобы сняться с линии фронта и передать свои участки соседним подразделениям, – уверенно кивнул герцог Асский, – Однако прежде, чем я покину вас, мне бы хотелось услышать вторую новость, что нам принес уважаемый граф Фларский. Кажется, она и является «очень плохой», – он качнул рукой в сторону Делая, внимательно изучающего на свет вино в своем бокале.

– «Очень плохой»? – переспросил Эдвард, почти забыв об этом моменте из-за вспыхнувших внутри него чувств, – Что же еще может быть хуже? Кого из наших друзей мы еще потеряли? – был готов услышать практически все, что угодно, но граф Фларский только глубоко вздохнул.

– При всем моем уважении к барону Карийскому, я бы не стал прилетать в штаб командования, чтобы вместе скорбеть о чьей-то гибели, – сказал граф, что уже прозвучало довольно цинично. И все же, все понимали, что сейчас, когда идет гражданская война, разрывающая на куски достижения их предков на протяжении тысячелетий всего лишь в течение нескольких месяцев. У каждого из них есть свои жесткие требования и задачи, от которых не могут отказаться несмотря на любые терзающие их души чувства, – Но то, что я сейчас вас скажу, опаснее, чем все, с чем мы сталкивались с самого первого дня этой войны, – осушив свой бокал, Делай собрался с силами и произнес, – Саальт готовиться к войне. Его князья собирают всех своих знаменосцев под командованием короля. Они собирают объединенную армию и мобилизуют все резервы. Вам стоит объяснять, ради чего они вообще могут начинать подобные приготовления?

– Саальт готовится к вторжению на Рейснвальд? – первым выдохнул герцог Камский, моментально забыв обо всех своих остальных вопросах, – Это же невозможно! Их силы несопоставимы с нашими после последних событий! Да и то, как мы им показали в прошлый раз на их же земле, должно приучить к тому, что с королевством опасно связываться. Как они вообще могут решиться на подобное?

– Мы сейчас в еще худшем положении, чем Саальт, – процедил сквозь зубы герцог Асский, посмотрев на дно бокала и убедившись, что там больше ничего не осталось, – Гражданская война подтачивает силы королевства. Мы разобщены и у нас нет короля, способного объединить воюющие стороны ради разгрома общего врага…

– И ими движет желание взять реванш за свое поражение в прошлой войне, – добавил граф Фларский, предложив бутылку герцогу Асскому, на что тот вежливо отказался, – Вспомните ее результаты? Рейнсвальд отобрал у Саальта значительные территории как в колониях на поверхности, там и на островах. И это не просто какие-то земли, а богатые залежи полезных ископаемых, металлов и минералов, которые очень нужны Саальту для дальнейшего развития… – он развел руками, – Возможность рассчитаться с врагом, вкупе с шансом вернуть столь важные территории, может заставить саальтских феодалов решиться и на более опрометчивые шаги. И, думаю, вы должны понимать еще один момент… Эдвард, твой отец участвовал в последней войне с Саальтом, равно как и мой. Вспомни, сколь жестокий разгром королевские силы нанесли противнику в бою под Кантонехом? Одна из успешнейших операций Иинана Третьего, потери противника исчислялись миллионами, множество князей погибло, сам саальтский король был ранен… Помните, как называли ту битву? «Чудо под Кантонехом», «Резня» и многие другие яркие и красочные эпитеты…

– Они хотят отомстить… – кивнул Эдвард, с большим пониманием относящийся к подобным чувствам, – На Саальте практически нет благородных семей, какие не потеряли никого в том сражении. А сейчас нет более подходящего шанса вернуть этот долг, ударив по нам именно сейчас, когда в королевстве полыхает гражданская война.

– А как же королевская армия? – поинтересовался Райсор, – Нельзя ее снимать со счетов даже во время всего происходящего здесь. Они готовятся к вторжению извне с того самого момента, как гористарские силы вышли в реальном пространстве на прицеле у орудий Тристанского замка… неужели они ничего не способны сделать?

– Они-то как раз готовы… – кивнул головой граф, но без особой радости в голосе, – Именно королевская разведка сообщила дипломатическому собранию эту информацию. Эти сведения несколько раз проверели, прежде чем выставить на обсуждение. Наверное, королевское командование надеяться, что дворяне образумятся и перестанут вырезать друг друга с таким упоением, как сейчас… – он сделал большой глоток, – Наивные… Слишком много крови пролито между нашими феодами даже просто для того, чтобы сесть за нормальный стол переговоров. Перестреляем друг друга прежде, чем скажем хотя бы слово… Так ведь, друг мой? – вопрос был адресован тристанскому барону, с задумчивым видом рассматривавшего наклеенную на бутылку этикетку со штампом придворного гористарского винодела. Эдвард только молча кивнул, не поднимая глаз. Тоже кивнув в знак солидарности, Делай закончил свою мысль, – Только одна королевская армия, выступившая против объединенной армии Саальта, при всем моем уважении к их командованию и возможностям, не сможет остановить столь масштабное вторжение. Конечно, они его задержат, быть может, нанесут несколько довольно чувствительных поражений, но в итоге их сметут. И когда войска Саальта высадятся в королевстве, никто не сможет их остановить поодиночке… – граф развел руками, показывая безнадежность всей ситуации, – Саальт технологически так же развит, как и мы, а в плане армии… Последнюю половину этого столетия они только и делали, что наращивали собственную мощь. Их объединенные силы представляли бы опасность даже для объединенной армии нашего королевства, не говоря уже о том, что произойдет, если они начнут уничтожать наши разделенные феоды один за другим…