Текст книги "Пустой мир 2. Война за престол (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 40 страниц)

– Пятисекундная готовность! – раздалось уже внутри челноков, когда захлопнулись внешние люки. Всех тряхнуло, когда капсулу развернуло на сто восемьдесят градусов, к отстрельному отсеку, напоминающему ствол орудия. Фактически им он и являлся, стандартный рельсовый канал с ускорительными элементами, где капсула движется так же, как снаряд в обычной рельсовой винтовке. Только вместо металлической болванки челнок с двадцатью бойцами внутри. Пять секунд до выстрела, значит, уже через маскировка снята, и внизу ревут многочисленные сигналы тревоги. Системы слежения неожиданно обнаружили так низко над собой эскадрилью «призраков», пробравшихся сквозь системы раннего предупреждения. Без навыков Севереда такой маневр вряд ли бы у кого еще получился, но корсар смог провести корабли между зонами покрытия так, чтобы остаться необнаруженным. И теперь их появление стало полной неожиданностью для противника, только теперь спешно наводящего орудия на висящие прямо над головой цели. И все равно уже слишком поздно, сигналы тревоги только включились, а вниз уже летят залпом выпущенные ракеты с ядерными боеголовками. Первые будут перехвачены дефлекторными щитами, какие даже без тревоги должны висеть над любыми военными и оперативными базами, вроде небольшого военного порта неподалеку от имения, откуда и ожидается основное сопротивление, но ракет более чем достаточно, чтобы пробить щиты и уничтожить большую часть самого порта.

– Отстрел! – раздается новая команда, и в этот же момент челнок срывается с места с такой скоростью, что у всех внутри сердце на пару секунд останавливается, после чего, словно справившись со страхом, начинает бешено стучать с новой силой, разгоняя кровь по сосудам. Солдаты, запертые в металлический корпус, уже несутся вниз, к имению, закрытому небольшим защитным куполом, расположенному в небольших нагорьях вдалеке от Мыса Харкии.

Никто не может точно сказать, что именно их ждет внизу, все из-за того, что за пару секунд до этого произошел отстрел тяжелых ракет «воздух-земля». Даже сами по себе ракеты такого класса являлись небольшими кораблями с собственными системами защиты и дефлекторными щитами, а их целью являлось проникновение даже сквозь плотную зенитную оборону противника и последующее уничтожение вражеского укрепрайона воздушным взрывом примерно метрах в пятистах над поверхностью, подавляя всю имевшуюся оборону. Как только ракеты были засечены, почти все зенитные орудия направлены на перехват именно этих целей, даже те, что уже наводились на низко висящие «призраки». Проникновение хотя бы двух или трех сквозь защиту обозначало бы гибель всего объекта. Спустя еще пару секунд орудия уже стреляли, на ходу внося поправки в прицел и стараясь попасть по быстро движущимся целям, но и у ракет такого класса было чем ответить. Из модульных ракетных блоков вылетели противоракетные заряды, перехватывая уже те, что летели навстречу, и активировались дефлекторные щиты, способные выдержать пару попаданий даже на таких скоростях.

Сбить удалось всего лишь одну, но и то в ней не произошло цепной реакции, приведшей к ядерному взрыву, только секундная яркая вспышка сгорающих топливных элементов. Остальные же, выдержав обстрел, практически одновременно детонировали, превращая военные объекты вокруг имения в сильно фонящие радиацией воронки. Дефлекторные поля выдержали первый удар, но почти истратили весь свой резерв, пропустив вторую волну из шестнадцати ракет, прорвавшуюся сквозь истощенный щит, следом взрываясь на указанной высоте. Взрывная волна мощностью в сорок единиц просто смела укрепления и зенитные позиции, оставив лишь оплавленные и изломанные бетонные остовы среди быстро плавящегося в стекло песка. Взрывом в сорок единиц невозможно уничтожить всю структуру и поразить возможные бункера глубокого залегания, но этого и не требовалось, диверсионные операции не предполагают тотального уничтожения всего сопротивления, для них важнее выполнение основной задачи. А уничтожение большей части наземной инфраструктуры и потеря имевшихся в момент взрыва на поверхности соединений сильно замедлит реагирование гарнизонов на высадку десанта непосредственно в самом имении.

Взрывная волна настигла мчащиеся к земле абордажные капсулы еще в воздухе, сильно тряханув и сдвинув с курса, но именно для этого и понадобились дополнительные реактивные модули, активизированные автопилотами челноков для стабилизации движения. Что происходило внутри в эти моменты, представить сложно, поскольку приходилось идти наперерез мощной ударной волне ядерного взрыва. Сразу несколько таких ударов подходили с разных сторон, сбивая челноки с курса и перегружая аппаратуру наведения. Ни один бы пилот не смог удержать челнок в такой мешанине, но расчетные модули автоматических систем оказались на высоте, выравнивая траекторию и даже не изменив рассчитанные стартовые площадки.

Эдвард только радовался, что производит десантирование на пустой желудок, чувствуя себя так, словно попал в миксер, где его пытаются разорвать на множество частей. Страшная болтанка, от которой боевой костюм опасно позвякивал в креплениях, сводила внутренности узлом, и даже гироскопы системы ориентации в пространстве начинали медленно сходить с ума, путаясь, где верх, а где низ. «Введение стабилизаторов» на внутреннем дисплее отозвался модуль жизнеобеспечения, и в голове тут же прояснилось, когда лекарства начали действовать. Мир перестал вращаться перед глазами с прежней бешеной скоростью, и наконец-то получилось вслушаться в бормотание электронного голоса из динамика челнока, ведущего обратный отсчет.

– Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… Один… – отсчитывал лишенным эмоций голосом автопилот, отсчитывая последние секунды до столкновения с поверхностью. Слово «ноль» потонуло в ужасном грохоте и скрежете металла, когда челнок на полной скорости вошел в землю, пропахивая глубокую колею в земле, вырывая целые пласты и разбрасывая куски породы во все стороны. Капсула вошла не вертикально, что гарантированно обозначало бы гибель от удара всех внутри, а под углом, гася инерцию. Внешний защитный конус буквально развалился на куски, сам челнок смялся и порвался в нескольких местах на корпусе, но десантники остались живы, никто при посадке не пострадал, хотя многие ругались последними словами на бестолковый компьютер, так криво их посадивший, заставив вспомнить всю свою жизнь в течение нескольких секунд.

Люк смяло и перекосило ударом, но на подобное абордажные челноки и рассчитывались, тротиловые шашки, активирующиеся одним рывком за красную ручку, буквально выбили перекореженный кусок металла с петель, открывая путь наружу, куда десантники сразу повалили, опасаясь, что по приземлившемуся челноку начнут вести огонь.

После первых секунд снаружи становилось ясно, почему не было привычного первого удара, который должен был случиться при пробитии защитного купола имения. От него почти ничего не осталось, относительно тонкий и не предназначенный для ведения боев, купол был разбит на части ударной волной ядерного взрыва, уничтожившего порт, находившийся всего лишь в паре километров западнее, и завалив внутренний двор обломками, превратившими его в индустриальные развалины.

– Рассыпаться! – командовал Эдвард, запустив систему поиска в своем боевом костюме, – Расстояние полторы единицы! Поддерживать огневую и зрительную связь. Действовать осторожно, еще не все челноки сели!

Абордажная капсула, теперь больше походившая на смятый кусок металла, пропахала в саду примерно двадцатиметровую траншею глубиной в полтора или два метра, прежде чем окончательно остановилась, по пути разнеся небольшой декоративный грот, и примерно так же выглядели места посадки других капсул, довольно тесно падавших друг к другу. Солдаты, выбиравшиеся наружу, почти сразу же начинали тыкать стволами во все стороны, но почти везде фиксировали отметки Тристанского бароната. Охрана имения атаковала несколько минут спустя, пытаясь воспользоваться тем, что десантники сгруппированы и зачастую мешают друг другу. Несколько легких шагоходов при поддержке группы бойцов тяжелой пехоты, одновременно ударившей из всех трех корпусов имения, вместе с засевшими на крышах снайперами, открывшими прицельный огонь.

– Лобовые дефлекторы на максимальную мощность! Распределить цели и сектора обстрела! Прикрыть группы поддержки! – командовал Эдвард прямо под перекрестным огнем. В визоре трехмерного сканирования, позволявшим хотя бы что-то разобрать в мешанине бетонной пыли и поднятых туч песка и пепла, поднятых взрывной волной, солдаты противника выглядели как угловатые силуэты, постепенно приближающиеся к их позициям. Компьютер почти сразу же размечал возможный сектор обстрела относительно каждого бойца, выделяя его красным светом, а серым оставляя безопасные участки.

Ответный огонь десантных групп выкашивал ряды защитников, крыши и окна, откуда зафиксированы выстрелы снайперов, буквально покрылись вспышками разрывов снарядов скорострельных пушек, вырывавших куски кладки и пробивавших даже бронированные пластины защиты. У наступавших было преимущество в неожиданности нападения, численности и штурмовом вооружении, с которым боевые костюмы охраны не могли соревноваться. Никто не рассчитывал, что нападение может быть столь мощным и неожиданным, первая контратака буквально захлебнулась под прицельным огнем, и нападающие, сначала закрепившиеся возле абордажных челноков, пошли вперед, ведя непрерывный огонь и загоняя защитников обратно в здание.

– Держите под прицелом окна! Цели не определять, убивайте всех! – скомандовал Эдвард, почувствовав, как дефлектор перехватил направленную в него пулю, – Подразделения Сигма и Дельта! Поднимайте щиты и начинайте штурм! Разрешаю применение гранат для проникновения внутрь, вряд ли там сейчас есть приоритетные цели. Вперед!

Сотня человек одновременно двинулась вперед, прикрываемая дроидами-протекторами, специализированными боевыми машинами, использовавшимися только при штурме зданий и помещений, с большими щитами из усиленного керамита и мощными дефлекторными полями, способными продолжительное время выдерживать даже жесточайший обстрел. Минусом щита было только то, что он закрывает обзор всем, кто шел под его прикрытием, один лишь дроид имел небольшое окошко для своих визоров из усиленного бронестекла, чтобы направлять огонь спаренной рельсовой винтовки, установленной на левом плече. Огонь дроидов точен и меток, наведенный точно на фиксируемые вспышки вражеского оружия, чьи снаряды сейчас бессильно бились о щиты, а идущие за дроидами солдаты, как и те, что оставались в прикрытии, открыли огонь по верхним этажам, буквально снося все, что только показывалось в окнах, отгоняя вражеских стрелков. И все же, огонь защитников не слабел, они отлично поднимали, что должны разбить строй, иначе противник войдет в здание.

– Гранаты пошли! – приказал Эдвард, когда расстояние сократилось до позволительного для прицельного броска, – Осколочными!

Бойцы синхронно метнули гранаты внутрь, специально выждав пару секунд, давая прогореть предохранителю и не оставляя врагу времени на реакцию. Брошенные внутрь, они взрывались сразу же, как только залетали внутрь, поражая всех, кто оказывался поблизости. Попали не все, часть взрывов произошла снаружи здания, но этого оказалось достаточно, чтобы дать несколько секунд на последний рывок до рукопашной схватки.

– Вперед! За баронат! – Эдвард, напряженный до предела, активировал свою силовую шпагу, срываясь на крик, хотя все равно все переговоры шли по внутренним каналам связи, связывая всех бойцов. Давали знать о себе нервы, натянутые до предела во время схватки. Дефлектор почти сразу же принял два попадания, последний раз мигнул и исчез, но он уже практически был перед дверьми имения, от которых после прямого попадания ракеты ничего уже не осталось, кроме тлеющих обломков да болтающихся петель.

Влетев внутрь, топча металлическими подошвами тонкие мраморные плитки пола, Эдвард сразу же нырнул вправо, просто проломив тонкую стенку перекрытия с соседней комнатой, оказавшись лицом к лицу с одним из гористарских солдат. Тот, недолго думая, выстрелил Эдварду в грудь. С такого расстояния импульсная пуля не смогла развить максимальную скорость и, пробив внешнюю пластину кирасы, застряла во втором слое брони, но молодого барона все равно отшатнуло в сторону, а на внутреннем дисплее сразу засветилось сообщение о повреждениях. В ответ Эдвард махнул шпагой, срезая вытянутую руку с пистолетом у локтя, и гористарец сразу закричал, когда силовое лезвие с легкостью прошло сквозь его броню, мясо и кости.

Оружие подобной мощности было большой редкостью, далеко не каждое силовое поле могло с одного взмаха разрубить броню боевого костюма, особенно ее внутренние слои, поглощающие импульсную и энергетическую энергию оружейных зарядов и противодействующих полей, но клинок Эдварда был исключением. Родовое оружие обладало такой силой и мощью не просто так, это легенда чуть ли не всего Рейнсвальда, а его устройство и возможности радикально отличаются от того вооружения, что производится массово.

Вторым выпадом Эдвард рассек грудь противника чуть ли не до самого позвоночника, пинком ноги отбросив в сторону, но уже в следующую секунду пришлось выставлять блок против другого противника, решившего приложить Эдварда прикладом. Не защищенное собственным силовым полем оружие развалилось пополам, как только коснулось лезвия клинка, а солдат, увлеченный инерцией, не успел убрать руку вовремя, моментально лишившись кисти. Следующим выпадом молодой барон вогнал лезвие шпаги ему глубоко в лицо, разом оборвав крики боли.

Все происходило очень быстро, так что человеческое сознание едва успевало анализировать все происходящее, Эдвард подчинялся глубоко вбитым в голову рефлексам, которые натренировал еще в детстве, и не было нужды даже думать о движениях, мышцы помнили каждое, достаточно только увидеть перед собой еще одного противника. Выпад и очередной гвардеец Гористарского бароната валится на землю с перерубленной шеей. За ним вырастает следующий, уже поднявший оружие и прицелившийся, но пуля уходит в наплечник, Эдвард успел повернуться, и застревает в броне. Второго выстрела уже не последовало, продолжая движение просто бьет плечом своего противника в грудь, оттолкнув на достаточное расстояние, чтобы успеть полоснуть клинком, рассекая забрало и лицо противника.

Гвардейцы были по настоящему хорошими бойцами, не сдав ни одной комнаты противнику без боя и уложив немало нападающих, но бой уже был проигран, когда абордажные капсулы ткнулись в землю. Командование тристанцев просчитало все возможности и высадило наиболее эффективную группу, против которой у защитников не было никаких шансов. Штурмовики смяли гвардейцев тяжелым вооружением и штурмовыми дроидами, подошедшими в тот самый момент, когда первая волна штурма вкатилась во дворец, встретив ожесточенное сопротивление.

Все, кто успел выйти из боя и отступить, отступили к лестнице на второй этаж, развернув на ее пролетах несколько станковых излучателей и скорострельных автопушек, накрывая непрерывным огнем любую попытку прорваться. Первая неорганизованная и спонтанная атака штурмовиков была отбита с большими потерями для нападающих, но уже к тому моменту, когда подготовились для второй атаки, снова подошли протекторы, и судьба защитников оказалась решена. Скорострельные пушки смогли лишь задержать продвижение этих боевых машин, после чего волна щитов смела их позиции, устроив настоящую резню. В ближнем бою «щитоносцы» за исключением довольно болезненных ударов щитом с перегруженным лобовым дефлектором, буквально проминавшим броню боевых костюмов, использовали энергетические разрядники, с близкого расстояния по результатам действия больше всего напоминавшие выстрелы из тяжелых дробовиков, способных с пары попаданий распороть даже самую надежную броню.

Бои на втором этаже превратились в методичную зачистку одного помещения за другим, организованная оборона дворца развалилась после того, как нападающие прорвались, лишив защитников возможности оперативно реагировать на каждое вторжение и эффективно использовать резервы. Весь бой превратился в череду кровавых схваток среди дорогой мебели и еще более дорогих интерьеров, без всякой жалости уничтожаемых технологически совершенным оружием. Обе стороны конфликта нередко разделяли всего лишь тонкие стены комнатных перекрытий, легко простреливаемые насквозь, и порой помещения, где прокатились бои, напоминали выгоревшие до основания корпусы кораблей, где произошел выброс плазмы.

Эдвард действовал по привычной схеме, отработанной уже на сотнях тренажерах по тысячам различных вариаций событий, только по одному беглому взгляду определяя, какой метод продвижения будет наиболее эффективным. Прижавшись спиной к опорной балке, он вслушивался в равномерное биение снарядов рельсового пулемета, пахавшего стену напротив так, что не давал даже никому высунуться из-за укрытия.

Один из штурмовиков, переведя лобовой дефлектор на максимум, попытался попасть по огневой точке, но почти сразу же получил полтора десятка попаданий, снявших его дефлектор и измочаливших кирасу на груди, превратив в решето вместе с грудной клеткой. Так и лежал в коридоре в луже собственной крови, даже модуль жизнеобеспечения ничего не смог сделать. Однако и против таких укреплений всегда найдется безопасный способ уничтожения.

Раздатчик гранат переключился, и в руку Эдварда вывалился небольшой металлический шарик размером чуть больше человеческого кулака. Дважды сжав его в руке, пока на нем не засветилась тонкая зеленая линия, просто бросил на пол. «Умная» граната тут же отреагировала, зафиксировав присутствие сигналов тристанских отрядов, а секундой спустя, обнаружив потенциальную цель в виде огневой точки, устремилась к ней с тихим жужжанием. Непонятно, в какой именно момент электронный куцый мозг автоматической установки сообразил, что приближающийся к нему металлический объект гораздо опаснее, чем прячущиеся за укрытиями солдаты, но несколько сделанных выстрелов в цель не ушли, лишь вспахали пол в тех местах, где граната только что была. И спустя несколько секунд раздался взрыв, оставивший от рельсового пулемета, его купола огневой точки, большей части стены, в которую был строен, и даже от немалого куска коридора вокруг только обожженные и оплавленные обломки. Теперь можно спокойно двигаться дальше. За исключением нескольких засевших в обороне гвардейцев, каких быстро подавили залпами плазменных разрядников, в коридоре никого больше не оказалось.

Постепенная зачистка этажа за этажом, где солдаты прорывались сквозь богато украшенные комнаты и залы, распугивая немногочисленных придворных и фрейлин, составлявших свиту жены Михаэля, добивая остатки сопротивления и методично проверяя всех пленников, каких только удавалось захватить, все же приводила к определенным результатам. Было уже захвачено, в основном, среди фрейлин, несколько дочерей важных лиц в Гористарском графстве, которых в дальнейшем вполне можно использовать для политического давления. Обмен пленными и их продажу за определенные условия еще никто не отменял.

Однако главную цель долгое время не могла найти ни одна из групп до тех пор, пока не пробились к подвальным уровням, где, как Эдвард и предполагал, находилось убежище для семьи графа. Последние из защитников там надежно закрепились, используя преимущество в том, что подобраться можно было только по одному длинному коридору. Простреливая его из стационарного противотанкового орудия, пробивавшей даже щиты боевых дроидов, отгоняли одну атаку за другой. Попытки усыпить их газом ни к чему не привели, у защитников оказалась воздухоловка, облака снотворного вернулись обратно к тем, кто его использовал.

Можно было дожидаться только, пока голод и жажда не выгонят их наружу, но времени у нападавших как раз и не было. Наверняка о налете и атомных бомбардировках уже сообщили в ближайший войсковой штаб, и сюда уже идет подкрепление, выжимая из двигателей все возможное. Конечно, были способы подавить там все сопротивление за пару минут, но проблема заключалась в том, что тогда пострадают и приоритетные цели, а их жизни Эдвард пытался сохранить до поры до времени.

– И что прикажете теперь делать? – устало поинтересовался Северед, прижимая к груди рельсовую винтовку, сам вжавшись в стену с другой стороны прохода, что вел к убежищу. Попытка запустить туда несколько миниатюрных боевых дронов так же провалилась, защитники вырубили их пущенным по коридору электромагнитным импульсом высокой мощности, спалившим всю электронную начинку.

– Попробуем договориться, – пожал плечами Эдвард, – Кем бы эти солдаты ни были, они сейчас защищают семью сюзерена. Это их главный приоритет, если им доказать, что дальнейшее сопротивление только усложнит ситуацию, они сложат оружие… – он пожал плечами, – Если же не получится, тогда перейдем к запасному плану.

– Запасной план? Что-то я не помню, чтобы у нас был какой-то запасной план, кроме дополнительных вариантов эвакуации, – удивился корсар.

– Я его только что придумал. Если не удастся взять их живыми, то и оставлять их Михаэлю я не собираюсь. Перебьем всех внутри и уходим, – Эдвард хищно улыбнулся, закрытый маской непрозрачного забрала боевого костюма, – Пусть тогда он почувствует то, что чувствовал я…

– Господин, я бы не назвал это хорошим решением, – начал было корсар, но тут же осекся, когда понял, что тристанский барон внимательно на него смотрит, – Как вам будет угодно. Только как вы собираетесь вести с ними переговоры?

– Очень просто, – пожал плечами Эдвард и, активировав внешний динамик, рявкнул в коридор, – Эй! На другой стороне! Не стреляйте! Высылаем парламентера!

– Хорошо! – защитники видимо, не сразу поверили в происходящее, и им потребовалось примерно минуты две на ответ, потратив их на бурное обсуждение, верить или не верить тристанцам, но все же решивших, что в их положении даже столь небольшая надежда на удачный исход ситуации должна быть использована, – Высылаем своего парламентера! Встреча на середине коридора! Не стреляем!

Рисковать живым человеком было бы слишком наивным, но в подобных переговорах между сторонами, что держат друг друга на прицеле и готовы в любую секунду спустить курок, давно уже отказались от использования в переговорах солдат, офицеров или кого-либо еще. Их заменяли дроны с видео-устройствами, подключаемыми друг к другу и позволяющими вести переговоры в полной безопасности для самих парламентеров.

Два дрона, похожие по форме на яйца, висящие на антигравитационных двигателях в воздухе примерно в полуметре от пола, встретились в коридоре, моментально установив связь, а еще через пару секунд было установлено и соединение между командирами противостоящих друг другу отрядов. Со стороны нападавших выступил сам Эдвард, а со стороны защитников оказался старший офицер гористарского гвардейского корпуса. Один из тех, кто уцелел при штурме и теперь руководил остатками своих подчиненных.

– Барон Тристанский, – чуть поклонился офицер, увидев на своем мониторе изображение своего противника, – Никак не думал увидеть вас лично в тылу наших войск. Такие рискованные операции обычно происходят без привлечения лиц дворянской крови, особенно, такой значимости. Слишком много непредвиденного может случиться, вроде неожиданно подошедших подкреплений.

– Оставьте пустую болтовню, – покачал головой Эдвард, не желая принимать предложенную игру на затягивание времени, – Мы с вами находимся в конкретной и весьма неутешительной для вас ситуации, поэтому и говорить тоже будем конкретно. Вы, надеюсь, понимаете, зачем мы здесь…

– Конечно, – кивнул офицер, – Вам нужна графиня Гористар и ее дети, которых мы защищаем. Здесь не трудно догадаться, но я так же надеюсь, что и вы понимаете, что мы собираемся драться до последнего вздоха.

– Именно об этом я и хочу с вами поговорить, – кивнул молодой барон, ничуть не удивившись реакции своего собеседника, – Вы пытаетесь защитить жизни семьи, которой поклялись в верности, но если и дальше будете продолжать сопротивление, то могу обещать вам всем лишь мучительную смерть. У нас очень мало времени, и оно тает с каждой пройденной секундой, вы и сами отлично это знаете. Так что если вы не сложите оружие, то мы просто зальем систему вентиляции и этот коридор напалмом, после чего все здесь подожжем. Мне семья графа Михаэля нужна живой, но если вы не позволите мне получить ее, то я лучше все здесь уничтожу. Надеюсь, вы поняли все мои слова, равно как и тот выбор, что сейчас вам предложил? – он постарался взглядом передать офицеру свой настрой на окончательную победу, все зависимости от того, какие результаты при этом будут достигнуты.

– Нам необходимо время, чтобы принять совместное с графиней решение, – офицер на минуту задумался, взвешивая все причины сдаться или же продолжить сопротивление, но потом все же не стал принимать единолично столь важное решение. Положительным отличием гвардейцев от остальных войск, комплектуемых из обычных людей, состояло в том, что все они проходили частичную киборгизацию, и уже не являлись полноценными людьми в прямом смысле этого слова.

Компьютерный расчет ситуации и возможных вариантов выхода из нее занимал точно такую же важную часть в его сознании, как и человеческое мышление со связанными с ним эмоциями. Если бы обычный человек так же был бы верен данным клятвам, как и машина установленным алгоритмам, то, конечно, немедленно бы ответил отказом на слова Эдварда, но в данном случае подключилась компьютерная часть сознания, начавшая отсчет вариантов поиска путей. И, как уже заранее знал Эдвард, компьютерная логика считала наиболее подходящим тот путь, что означал выживание семьи графа. Тристанцы прежде, еще до начала войны, проводили подобные тесты на модуляторах, пытаясь заранее предугадать действия возможного противника. Продолжение борьбы без шансов на спасение приоритетной цели для компьютера представлялось ошибочным вариантом. И сейчас перед уцелевшими гвардейскими офицерами стал нелегкий выбор между плохим и очень плохим путем развития событий.

– Конечно, у вас есть четыре стандартных минуты, – кивнул Эдвард, – не разводим парламентеров. Через четыре минуты вы должны будете сказать окончательный ответ, в соответствии с которым мы вас либо уничтожим, либо примем вашу сдачу, – на всякий случай еще раз подчеркнул именно эти два варианта развития событий, что никаких компромиссов нет, и не может рассматриваться.

– Через четыре минуты, – кивнул офицер, – В течение этого времени ни один из ваших бойцов не должен показываться в пределах разделяющего нас коридора, иначе мы откроем огонь на поражение, и переговоры закончатся.

На этих условиях связь разорвалась, и Эдвард вздохнул с облегчением. Теперь от них уже ничего не зависело, все решит сейчас только благоразумие графини, которой предстоит выбирать между жизнями своих детей и собственными пожеланиями. Конечно, в данном случае нет ничего постыдного в том, чтобы сложить оружие, у противника качественное и количественное превосходство, шансов на побег тоже фактически нет, равно как и на продолжение борьбы, но есть еще и такое понятие как «дворянская гордость». Сколько есть легенд о том, что жены благородных рыцарей убивали себя, чтобы не достаться врагу. Многие девушки воспитываются именно на таких вот историях, но реальность обычно оказывается намного жестче, и принимать решение о смерти очень тяжело. Даже Эдвард не решился на подобное, хотя мысли о суициде и приходили в его голову, когда лежал прикованный к медицинскому боксу, способный лишь раз за разом прогонять в собственной памяти момент расстрела собственной свадьбы.

Минуты тянулись медленно, став вдруг невероятно растянутыми и неоправданно долгими. Этой вынужденной паузой солдаты воспользовались для того, чтобы убрать раненных, пополнить снаряжение и заняться мелким ремонтом. Эдвард, прикидывая в голове различные варианты развития ситуации, в зависимости от того, откажется ли баронесса или нет, бессознательно вставлял и вынимал из своей винтовки полный магазин, регулярными щелчками отсчитывая медленно текущие секунды.

Зачем вообще ждать, возникали и такие мысли, если можно прямо сейчас начать заливать напалм в вентиляцию, поставив леди Миривиль, ныне Миривиль Горситарскую, перед необходимостью дать ответ сейчас же. Времени становится все меньше и меньше, и там, на линии фронта, гибнут тысячи его людей, непрерывными атаками отвлекая внимание гористарского командования от небольшого имения в отдалении от основных городов. В теории сейчас тристанские и фларские силы должны штурмовать укрепленные позиции защитников сразу на нескольких направлениях, давя на укрепрайоны и опорные города-крепости, вынуждая противника бросать в бой последние резервы для удержания линии фронта.

Это даст время небольшой группе призраков безопасно пробраться за линию фронта и спокойно выполнить установленную операцию, после чего так же безопасно вернуться. Только все равно возникает вопрос, зачем же терять целых четыре минуты, которые могут стоить жизней нескольких сотен тристанских солдат на линии фронта.

«Установка соединения» – на дисплее неожиданно возникло сообщение о новом контакте через парламентеров, и Эдвард удивленно приподнял брови, отметив, что до окончания перемирия еще целых пятьдесят стандартных секунд, целая половина минуты. Они могли бы выгадать себе еще немного времени, но вместо этого поспешили с ответом. Что же это, пустая гордость или надежда на спасение?

Активировав двустороннюю связь, Эдвард не без удивления обнаружил по другую сторону экрана не гористарского офицера, с которым в первый раз разговаривал, а саму графиню, выглядевшую сейчас нервной и растерянной. Прекрасная девушка, впитавшая в себя всю красоту Тоскарийского рода, старшая дочь графа, выданная за столь уважаемого жениха, одна из лучших политических партий, проведенных ее отцом. С черными, как смоль волосами, белоснежным лицом с практически идеальными чертами и большими такими же черными глазами, сейчас всматривающимися в своего собеседника по другую сторону экрана.

– Барон Тристанский, как я понимаю? – вежливо поинтересовалась графиня, чуть склонив голову в знак приветствия, – Я бы сказала, что рада видеть вас, но мы не в таких условиях, чтобы помнить о правилах этикета.

– Графиня, – кивнул Эдвард, – Я могу со всей уверенностью сказать вам, что очень рад видеть вас целой и невредимой. Я весьма беспокоился по поводу вашей безопасности в данных условиях… – можно было еще продолжать дифирамбы, но баронесса оборвала его одним жестом руки.