Текст книги "Пустой мир 2. Война за престол (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 40 страниц)

– Гористары атаковали Тристан, – сказал Эдвард, – мощная эскадра примерно из пятисот кораблей сейчас пытается штурмовать мой замок. Там идет тяжелый бой, но охранный флот и союзные подразделения выдержали первый удар, пусть и понесли потери выше ожидаемых. Граф, теперь мы обязаны действовать! Ваш флот сейчас уже должен начинать наступление на Мыс Харкии…

– От них еще никаких известий не поступало, – покачал головой Делай, растерявший остатки сна от полученных известий и бросив быстрый взгляд на лежащие на столе карты, – У флота есть совершенно четкие и конкретные указания, и если боевой флот Гористаров действительно ушел из Мыса Харкии, то атака на столицу пройдет согласно плану…

– Граф, гражданская война на Рейнсвальде… – выдохнул Эдвард, получая от него стакан с крепким напитком янтарного цвета, – Я никогда не думал. что стану одним из тех людей, что когда-либо ее развяжет. Если Тристанский замок переживет нападение, а ваши люди на Мысе Харкии сделают все, что потребуется… тогда даже прямое вмешательство королевских войск уже не исправит ситуацию…

– Они не вмешаются, – покачал головой граф, – в этом можете быть уверены. В королевском командовании сидят тоже далеко не дураки, да и не в их традициях вмешиваться в разборки феодалов. Пока мы будем решать проблемы с остальными претендентами на престол, королевские силы займут ряд крепостей на особо опасных участках и начнут перегруппировку для укрепления опасных рубежей, где возможно вражеское вторжение, ведь про Саальт тоже нельзя забывать. Так что, барон, смотрите… – он выдернул из общего хлама двухмерную карту и развернул на столе перед Эдвардом, – Как один из претендентов на престол, я имею доступ к стратегической информации о королевских войсках, хоть и не могу отдавать им приказы… – в его тоне слышалось явное разочарование. Возможность взять под контроль самую мощную и хорошо снаряженную армию Рейнсвальда, конечно, весьма заманчива, но кроме признанного короля, какого сейчас и не было, королевские офицеры станут подчиняться лишь дворянину с Правом Выбора, а такого не было здесь уже несколько столетий. Указывая на отмеченные на карте крепости, Делай принялся быстро объяснять, – я собирался переговорить с вами по этому поводу когда начнутся военные действия, но, видимо. опоздал. У этих сведений высокий уровень секретности, но в нынешних условиях действуют совсем другие правила, так что смотрите сами. Восточное побережье Рейнсвальда считается самым опасным, в прошлый раз именно там Сааальт начинал вторжение на остров, но с того самого дня, как оно провалилось, постоянно укреплялось, и сейчас там сплошная система крепостей. Пробиться сможет разве что невероятно мощный флот, на какой у Саальта ресурсов сейчас точно не хватит. Королевские войска займут там часть ключевых крепостей, а удерживающие их гарнизоны местных дворян попросят уйти. И, конечно, они переведут на военное положение все королевские феоды, и это тоже необходимо учитывать, если нарушить их нейтралитет, то получим себе еще одного очень сильного и опасного врага…

– Плевать сейчас на королевские войска! – честно признался Эдвард, – Мы с ними связываться не собираемся. Меня сейчас гораздо больше волнует мой собственный замок, где я и должен находиться, вместо того, чтобы заниматься здесь политикой и дипломатическими играми! Граф, этим же утром я отправляюсь в Тристан, где приму командование над войсками.

– Мои войска тоже уже должны быть втянуты в войну, – напомнил граф Фларский, – но мне самому придется остаться здесь, поскольку разговоры это одно, а действительно выступить с оружием в руках совсем другое. Думаю, немало наших новых союзников может испугаться и попытаться выйти из альянса, как только узнают о штурме Тристанского замка, и удержать их может только претендент на престол…

– Граф, мне нужны ваши войска… – честно признал Эдвард, – я не могу каждый раз отправлять гонца в королевский дворец, когда необходимо координировать общие усилия. Точно так же, как Карийский баронат, ваше графство играет ключевую роль в наших союзных силах. И мне необходимо координировать общие действия, не дожидаясь, пока придет ответ из столицы. Вы должны это понимать, если хотите выиграть войну.

– Конечно, барон, – кивнул Делай, – любой, кто меня знает, вряд ли скажет, что я хороший боевой офицер. Мое дело в первую очередь связано именно с этим, – он широким жестом попытался охватить королевский дворец, – К моменту вашего отбытия я отправлю все необходимые приказы, и вы станете моим личным представителем в штабе фларских войск. Ваше слово будет приравнено к моему.

– Дальше, граф… – Эдвард показал на карту Рейнсвальда, – как только остальные узнают, что мы ввязались в военные действия, то тоже начнут действовать. Я не могу отдавать указания с такой легкостью, как это делает претендент на престол тем, кто его поддерживает, поэтому нам сейчас необходимо скоординировать действия, – он указал на дальние рубежи королевства, – как у вас, так и у Горситаров большинство союзников являются молодыми феодами. Они не имеют таких сил, какие есть у крупных феодов, потому именно там и стоит начать. Вы должны уговорить наших союзников на ряд атак по дальним рубежам, чтобы вывести из войны хотя бы несколько небольших феодов, поддерживающих Гористаров. Остальные увидят, что им не в состоянии помочь, и, скорее всего, засомневаются отправлять войска дальше собственных границ. Если же еще получится занять и Мыс Харкии, то Гористары могут растерять свою поддержку быстрее, чем я лично доберусь до последнего из них.

– Мои советники тоже пришли к такому выводу, – кивнул граф, – Наши противники не смогут долго сопротивляться, если потеряют поддержку других дворян. Король должен отвечать не только за себя, но и за тех, кто его признал…

Эдвард снова подумал, что у него с графом совершенно разные представления о конечных целях этой войны. Конечно, Делай должен стать новым королем, но для самого Эдварда это всего лишь вторичная цель, гораздо важнее сами Гористары и Респир. Ради того, чтобы до него добраться, молодой барон готов пролить очень много крови, в том числе и невинной.

– Господа, позвольте к вам присоединиться, – в зал буквально ворвался Рокфор, опередив офицера охраны, уже входившего для доклада. В отличие от Эдварда, не стал следовать правилам этикета, переходя сразу к делу, – Барон Тристанский, меня поднял с кровати ваш посыльный, сообщив, что у вас имеется очень важная информация, так что я бегом бросился сюда. Что же такое вы нашли, что это не может подождать до утра? – он действительно собирался в спешке, одев лишь часть своего мундира, ограничившись рубашкой и жилеткой, даже не застегнутой, все еще держа в руках полупустой бокал с вином. Жестом велев офицеру с уже ставшими ненужным докладом оставить их одних, Рокфор шумно приземлился в стоявшее напротив кресло и одним глотком опрокинул в горло остатки вина в бокале.

– Рокфор, – обернулся Эдвард, отворачиваясь от карт, – Гористары напали на Тристанский замок. Я посчитал, что вы должны знать.

– Значит, вот так все и началось? – усмехнулся Рокфор, – Историческое, демон его раздери, событие! Первая гражданская война в Рейнсвальде за последние несколько сотен лет, а мы его встречаем в заспанном виде и в пижамах! Это было бы действительно смешно, если бы не было так грустно! – он оставил бокал на столике и подошел к картам, – А теперь конкретно, что, где и как… – Эдвард потратил еще несколько минут на то, чтобы повторить содержание полученного письма, сопровождая его собственными комментариями и указаниями на карте. Рокфор войдя в курс дела, задумчиво замолчал, рассматривая карту, словно силясь запомнить все, что сейчас услышал в мельчайших подробностях.

– А мой флот растянут между Тристанским замком, Карией и Аверией… – наконец, выдавил он из себя, примеривая, как лучше всего будет сейчас поступать, – интересно получается… – он снова задумался, но Эдвард поспешил добавить, что его эскадры оказали серьезную поддержку как в боях возле Тристанского замка, так и при охране Аверии, без них вряд ли бы что-то получилось. Рокфор лишь шумно вздохнул, – Я сейчас не об этом! Сам подписывал приказы капитанам и отлично понимал, что делал, – он ткнул в карту, – только теперь выходит так, что в случае нападения на Карию у меня нет ничего, кроме крепостных гарнизонов и флотов охранения, резервов практически нет…

– Кария сейчас в безопасности, – сказал граф, а Эдвард кивнул, подтверждая его слова, – Почти все соседние феодалы, граничащие с вашими землями, выступили либо в мою поддержку, либо ограничились нейтралитетом на первых порах. Во многом, думаю, из-за ваших личных качеств и уважения к вам, а не из-за моего умения дипломата, – честно признался граф, – Они окажут вам серьезную поддержку в обороне ваших земель…

– Рокфор, я просил вас прийти сюда не из-за этого, – добавил Эдвард, присаживаясь на краешек стола, – хотя, не спорю, этот вопрос весьма важен и должен быть решен как можно быстрее. Нам сейчас необходимо действовать и наступать прежде, чем Гористары полностью раскрутят свою боевую машину. Иначе все будем втянуты в многолетнюю войну на истощение, которую королевство просто не перенесет.

– Эдвард предлагает свести все силы в один кулак, – уточнил Делай, усаживаясь свободнее на своем месте, – поручить командование одному человеку, а не совместное принятие всех решений. Конечно, это рискованно, но я с ним здесь согласен. Как претендент на престол, буду вынужден находиться здесь, а не в штабе фронта. Лично командовать войсками не смогу, а лучшего командующего над войсками, чем барон Тристанский, не найду.

– Эдвард, как я понимаю, ты сам хочешь возглавить войска? – уточнил Рокфор, – Ха, от тебя можно было ожидать чего-то подобного! Только, надеюсь, ты не будешь спорить, что у меня есть куда больший опыт в таких делах, несмотря даже на все твои недавние успехи в военном деле, – и Карийский барон внимательно посмотрел на Эдварда.

– Да, на Самрии я лично командовал эскадрой, – признался тристанский барон, разумно предположив, что здесь и таких условиях больше нет никакого смысла скрывать практически очевидное. К тому же, от правды, сказанной именно сейчас, доверие союзников только вырастет.

– Я так и знал, демон тебя раздери! – рассмеялся граф Фларский, – Думаю, все во дворце думали именно так же, только ни у кого не хватало смелости произнести эти слова вслух! Святые Небеса, Эдвард, я действительно рад, что вы на моей стороне, а не на чей-то еще! Вы можете доставить немало неприятностей! – он снова наполнил вина в свой бокал и поднял его в знак тоста, – За вас, дорогой барон Тристанский, и за то, что мы сейчас на одной стороне!

– И чтобы так и оставалось и дальше! – рассмеялся Эдвард, сам почувствовав немалое облегчение от того, что теперь на душе лежит одной тайной меньше, заодно подставив свой бокал под опущенное горлышко бутылки, – Граф, сейчас не самое подходящее время пьянствовать…

– Нет, именно сейчас и самое время! – отрицательно покачал головой Делай, – Мы вместе, полны сил и надежды. И кто знает, что мы будем делать через декаду дней. Быть может, заливать вином недавнее горе, а быть может, праздновать победу, но, в любом случае, точно уже не в таких условиях. Так что, нет лучшего момента для того, чтобы просто выпить! – он немного налил и Рокфору, стоявшему с задумчивым видом, – Друг мой, не стоит киснуть, у нас война, а не похороны! Надо быть активным… так что скажете?

– Я помогу Эдварду с планированием, – кивнул Рокфор, – сформируем объединенный штаб с лучшими офицерами, согласуем действия с нашими союзниками… Думаю, их представители нужны и в штабе командования. И после этого перейдем в наступление. Если ваши корабли смогут занять Мыс Харкии, то следует активнее всего действовать именно в этом направлении, добить Гористаров прежде, чем они смогут оправиться от поражения.

– Редко когда так единодушно объединяются феоды, особенно в гражданской войне, – покачал головой граф Фларский, – странно представить, каким образом мы смогли добиться подобного… безумие бунтовщиков или верность фанатиков?

– Стремление достичь своих целей, – отрицательно покачал головой Эдвард, рассматривая остатки содержимого своего стакана, еще плещущееся на самом донышке, – Если человек действительно хочет чего-то добиться, то может и пожертвовать некоторыми второстепенными вопросами ради основной цели. Граф, вы же не верите в то, что у нас с вами действительно общие цели?

– Вашу цель, Эдвард, я представляю даже слишком хорошо, – кивнул Делай, звонко чокнувшись с ним своим стаканом, – Вам нужен Респир, и ради этого вы готовы перевернуть Рейнсвальд с ног на голову. Думаю, если бы вас сейчас видел ваш отец, то вряд ли бы одобрил такой подход к ведению дел. Вы слишком увлекаетесь…

– Думаю, мой отец смог бы меня понять и даже принять такой подход, – не согласился с ним Эдвард, – Он всегда говорил, что чем больше человек сможет добиться, тем больше врагов он себе наживет. И единственный шанс удержать достигнутое означает не давать ни малейшего повода врагам в своей слабости. Гористары создали Респира, чтобы уничтожить меня чужими руками. Удивительно, что я вообще смог выжить в тот день, – при этих словах барон помрачнел, – Хотя до сих пор так и не решил, что было бы лучше. Изабелла была моей единственной слабостью, но второго шанса им больше не дам, ведь умение прощать тоже слабость…

– Вот здесь не соглашусь, – включился Рокфор, – Прощать тоже надо уметь. Конечно, не в этом случае, но Эдвард, я отношусь к тебе как к человеку, который является частью нашей семьи, несмотря на все, что произошло. И я не могу просто так смотреть, как ты убиваешь сам себя жаждой мести. Прощение тоже очень важная черта, и граф, как будущий король, подтвердит мои слова!

– Естественно, – кивнул Делай, – одной жестокостью много не построишь. Люди часто бывают неразумны. Ошибки совершает каждый, и каждый, кто отвечает за действия других людей, знает об этом. И хороший дворянин порой должен прощать своим подчиненным небольшие проступки, а оказанное доверие и милосердие порой самым невероятным образом сказываются на человеческой верности.

– Я доверился, демон разрази, самому Небу, чтобы хотя бы моя свадьба прошла без крови, – рявкнул Эдвард, начиная медленно расходится от постепенно набирающих обороты эмоций, – И что же я получил? Смерть и слезы? Таким образом теперь у нас оплачивается доверие? Граф, прекратите этой пустой разговор, мы сейчас с вами не философские темы обсуждаем, а уничтожение целого дворянского рода. Здесь нет время пространной болтовне…

– Уничтожение? Эдвард, вы собираетесь полностью извести Гористаров? – удивленно переспросил Делай, словно впервые услышавший эту фразу, – Вам не кажется, что такое стремление выглядит несколько радикальным? – конец фразы он намеренно растягивал, словно едва успевал подбирать подходящие слова так, чтобы они не выглядели обвинением в адрес своего союзника.

– Вы чем-то удивлены, граф? – Эдвард говорил совершенно серьезно, к тому же он никогда не имел столь дурной привычки шутить на подобных важных совещаниях, – Никакой другой вариант я даже и не рассматриваю. По окончанию этой войны род Гористаров должен исчезнуть из геральдических книг, оставшись только в истории. И будьте уверены, я лично прослежу за тем, чтобы каждый, кто является наследником или потомком этого рода, был умерщвлен.

– Резкий подход, – повторил за графом Рокфор, задумчиво смотря перед собой и покручивая в руках бокал, – Только, к сожалению, не могу сказать, что отношусь к нему негативно. Эдвард, ты вслух произнес то, о чем я сам только осмеливался задумываться…

– Гористары уважаемый и древний род, – попробовал вступиться Делай, – Не раз словом и делом доказывавший свою верность Рейнсвальду и короне. Не думаю, что на это можно так просто закрыть глаза, особенно королю. Политические и торговые связи этого дома весьма важны для королевства, их разрыв может сказаться весьма плачевно на всех.

– Граф, – прямо на него посмотрел Эдвард, – сейчас наши люди ведут бой с войсками Гористарского дома. И пока мы тут сидим, обсуждая геральдическую историю, они умирают ради наших с вами интересов, – он поднялся со своего места и подошел к голограммной карте, активировав изображение Мыса Харкии крупным планом, – И на этой войне нет особого дела до политических игрищ. Гористары наши враги, и ваши в первую очередь, а только потом уж мои. Поскольку, допустим, одного сумасшедшего, решившего их уничтожить, они еще смогут осилить, но точно не станут спокойно относится к королю, не желающему плясать под их дудку. Иинан Третий, пусть Небеса ему будут приятны, был таким королем, и посмотрите, как усердно они сопротивлялись почти каждому его движению, сколько интриг было… Ради чего? Чтобы получить власть… Думаете, с вами они станут делиться?

– Я не про это, барон, – покачал головой Делай, – Гористары должны знать свое место в иерархии королевства, но физическое уничтожение целого дворянского рода… Такого не было уже несколько тысячелетий, внутренние войны на уничтожение… Это безумие!

– Это не безумие! – отрицательно покачал Эдвард головой, – Безумие нелогично. Я же конкретно знаю, что хочу сделать. Мы разобьем Гористаров, а потом мои люди начнут охоту за теми, кто выжил. От них не должно остаться ни одного человека, способного претендовать на родовое имя.

– Я не могу согласиться с вами, – покачал головой граф Фларский, – Мы воюем за новый порядок в королевстве, за новую, просвещённую силу, что выведет Рейнсвальд из состояния застоя, и нельзя просто так проливать невинную кровь!

– Вы воюете за новый Рейнсвальд, – уточнил Эдвард, – Мне же нужна лишь месть, друг мой. Месть за то, что произошло и чего я лишился. Гористары для вас лишь соперник, но мне противен сам факт их существования. И честно признаюсь, у меня нет желания воевать уже с вами, если вы попытаетесь мне помешать.

Эдвард ни за что не признался бы, что сам чувствует собственную неправоту. В истории королевства был период, когда кровная месть считалась в рамках допустимого, только это давно прошло, подобные воины ослабляли все королевство в целом. В итоге было принято несколько королевских указов, запрещающих кровную месть, и даже прошло несколько карательных операций против Домов, не желавших отказываться от древней вражды, повод к которой порой уже терялся со временем и под массой все новых и новых взаимных причин для ненависти. Только сейчас Тристанский барон думал не о выгоде или результата, в нем говорила не логика, а та единственная эмоция, которой дал свободу. Ненависть к Респиру и всему Гористарскому роду за гибель Изабеллы.

Тристанский барон боялся, что если откажется и от этого, то не останется и вовсе ничего, что еще вообще может удерживать его от крайнего сумасшествия. Раньше, конечно, и цели были другие, в жизни еще оставались вещи, за какие видел смысл сражаться и бороться. Была Изабелла, эта чистая и прекрасная девушка, что стала самим смыслом его жизни, ради которой он и создавал их общее будущее.

Новый дворец в баронате, почти такой же прекрасный, как и она сама, в котором так и не побывал с того момента, как снова очнулся в больничной палате. Он должен был стать ее новым домом, куда Эдвард мог возвращаться с пониманием того, что есть хоть один человек в целом свете, кого действительно волнует, что с ним и как он. Без нее новый Тристанский дворец будет пустым и бессмысленным, оставаясь как последнее напоминание о том, что же он потерял в своей жизни и ради чего вообще затеял эту войну.

Новый мир, который он хотел построить в королевстве вместе с графом, более крепкий и надежный, чем тот, что существовал прежде, ради безопасности Изабеллы и их будущих детей, теперь тоже не имел смысла. Скорее наоборот, тот Рейнсвальд, который существовал, в котором могло произойти подобное, должен быть уничтожен.

– Эдвард… – обращение, сказанное несколько громче, чем необходимо, вывело молодого барона из состояния задумчивости, и он несколько растерянно посмотрел на своих собеседников.

– Я вас внимательно слушаю, – кивнул головой, но все же честно признался, – Прошу прощения, несколько углубился в себя и потерял нить разговора. О чем вы только что говорили?

– Я готов согласиться на твои условия, друг мой, – повторился Делай, с лицом человека, который идет на компромисс, чтобы не потерять и то немногое, что уже имеет. В какой-то мере это даже хорошо, союзник, который может принять твою точку зрения, оказывается более надежным, чем тот, что продолжает упорно стоять на своем, отказываясь идти на какие-либо уступки. Такие союзы как раз долго не держаться, и недавние друзья в скором времени могут оказаться настоящими врагами, устроив грызню друг с другом в тот самый момент, когда их общий враг вновь перейдет в наступление.

– Со своей стороны я готов обещать вам, что это не затянется долго, – кивнул Эдвард, приятно удивленный, – Сделаю все, от меня зависящее, чтобы Гористары были уничтожены как можно быстрее, хотя не могу не спросить, что же вы хотите взамен, чтобы как король, закрыть глаза на происходящее.

– Ровно то же, что и прежде, – усмехнулся граф, – Вашу преданность, поскольку я не хочу, чтобы ваше стремление к мести сыграло на руку моим врагам. Я вполне понимаю, что вы чувствуете, хоть и не могу понять, почему за это должны отвечать все Гористары, а не только действительно виновные… не суть важно. Пока идет война, на многое можно закрыть глаза, но когда все закончится, я хочу, чтобы вы забыли о своей мести Гористарам, понимаете? – Эдвард лишь кивнул в ответ, мысленно пообещав себе по окончании военный действий, вне зависимости от того, с каким итогом они пройдут, чаще оглядываться за спину. Понятно, что граф Фларский, несмотря на все свои заверения в дружбе и союзничестве, лишь использует Эдварда в собственных целях, впрочем, как и сам Эдвард использует его стремление к престолу. Только сложно сказать, что будет в конце войны, быть может, граф действительно сдержит свое обещание, а быть может, решит, что молодой барон представляет для него угрозу, не меньшую, чем все Гористары вместе взятые.

Власть вещь такая, что предательства нужно ждать даже от самого близкого человека. Страх и зависть разрушают любые родственные или дружеские чувства, иногда быстрее, а иногда медленнее, но все же подтачивая доверие между людьми. Достаточно лишь одного случайного сомнения, чтобы темные размышления пустили ростки в человеческой душе, и все остальное тогда уже становится бессмысленным.

– Граф, я понимаю ваши сомнения относительно той репутации, что может пойти за мной, если начну методично истреблять Гористаров и всех, кто имеет к ним хоть какое-то отношение, но заверяю вас, что как только война закончится, я отправлюсь на Аверию, здесь меня ничего не удерживает. И в вашей дальнейшей политической и дворцовой жизни вряд ли буду принимать участие, – честно признался Эдвард, – Рейнсвальд больше не для меня…

– Жаль видеть, как пропадает такой хороший политик и офицер, барон, – Делай посмотрел на молчавшего Рокфора, тоже углубившегося в свои мысли, – Но останавливать вас не буду. Наоборот, потороплю, в королевском дворце вам больше делать нечего. А после того, как об этом узнают все остальные, это место и вовсе превратится в настоящий клоповник, с вашим… состоянием… – он все-таки смог подобрать верное слово и довольно кивнул, – вряд ли стоит здесь оставаться, наверняка найдутся злые языки и провокаторы…

– Я уже поднял на ноги свою свиту, они сейчас как раз готовятся к отправлению, – согласился Эдвард, – остается только сообщить королевской страже, что на мой феод напали и мне необходимо как можно быстрее вернуться туда, – он налил себе еще вина и залпом выпил, – приятных снов, господа…

– Получается, барон Гористарский тоже вскоре отправится домой, – заметил Рокфор, отрываясь от своих размышлений, – его службы информации вряд ли устроены хуже наших, и о том, что Мыс Харкии атакован, он узнает в ближайшие часы. Сразу два фронта, во главе которых будут стоять правители Домов, но уже в бои втянуты, по меньшей мере, четыре Дома…

– Будет больше, – пообещал граф, – по моим сведениям уже больше семидесяти домов так или иначе присоединились к союзам, формирующихся вокруг претендентов на престол. И почти все ждут лишь отмашки…

– Как вы думаете, у нас получится? – спросил Рокфор, когда Эдвард вышел, – У нас действительно есть шанс выстоять в этой войне?

– Шансы есть всегда, барон, – кивнул Делай, все еще наблюдая за дверью, закрывшейся за их союзником несколько секунд назад, – даже загнанная в угол крыса имеет шанс на спасение, пусть порой он и не заметен. Наши же возможности гораздо больше, а вместе с Эдвардом мы уже смогли серьезно изменить положение дел. Только вам я признаюсь, – он сделал паузу, в ходе которой его собеседник кивнул, соглашаясь с таким условием, – что опасаюсь за нашего общего друга. С того самого дня, как снова отрыл глаза после покушения, он становится все меньше похож на того Эдварда, которого я помню. И становится все больше похож на самого Респира. Беспринципный и жесткий, идет к своей цели напролом, уничтожая то, что не может обойти… не думаю, что это хорошо закончится…

– Он гораздо опаснее Респира, – отрицательно покачал головой Рокфор, – тот сам не ведал, что творил, а Эдвард рассчитывает всю ситуацию, по меньшей мере, на два шага вперед, и… демон, я бы назвал его даже слишком логичным…

– А вы сами, барон? – неожиданно спросил Делай, наливая и себе и ему по одной порции, – Эдвард переплавил свое горе в ледяную ненависть, какую я никогда прежде не встречал в людях, но вы… Я помню ваше выступление в Зале Собраний, когда, кажется, только камень не расплакался, когда вы выступили с речью в память о вашей дочери, но в вас нет этой ненависти… Отцовское горе, но не более того. И вы также вините Гористаров в произошедшем, но почему не рветесь мстить?

– Я слишком стар для этого, – пожал плечами Рокфор, – и пережил в этой жизни гораздо больше, чем Эдвард. Смерть Изабеллы чуть не подкосила меня, но не сломала. Я уже терял своих детей, справлялся раньше, справлюсь и сейчас. Но Эдвард… его душа не так жестка, как моя, и гибель возлюбленной сломала тот его стержень, что удерживал привычные идеалы и принципы. Я не могу сказать, что это хорошо, но рад хотя бы тому, что он не пытается отправиться на тот свет вслед за Изабеллой. И все же, если он так хочет перебить Гористаров, мне святое дело в этом ему помочь.

– А вы за него не боитесь? – продолжил разговор граф, вызвав дрона с пачкой сигар. Закурив одну, он не без удовольствия затянулся, – Вы не против? Мне известно, что Эдвард негативно относится к подобным мелочам, но вашего мнения по этому поводу еще не слышал.

– Если позволите, то я даже поимею наглость попросить у вас еще одну, – усмехнулся Рокфор, – свои, к сожалению, оставил в спальне… премного благодарю, – тоже закурив, барон Карийский взял себе паузу на несколько секунд, чтобы разобраться в собственном отношении к своему союзнику, – Насчет вашего первого вопроса… Боюсь. Очень боюсь за Эдварда из-за того, куда он может себя загнать. В погоне за Респиром у него есть все шансы совершить множество ошибок, исправить которые уже не сможет. И, боюсь, он погубит и собственную жизнь, если не в прямом смысле, что тоже весьма вероятно, а убьет на корню все то, чего мог достигнуть. Он был одним из самых перспективных молодых дворян, каких я видел. Вы знали его, когда он не был еще бароном Тристанским?

– Нет, к сожалению, – покачал головой Делай, – только слышал. Слухи быстро расходятся по королевству. Феодалы как базарные бабки, перемывают по костям любые сплетни.

– Эдвард рос с отцом и не знал матери, она умерла при родах, – начал рассказ Рокфор, налив себе еще немного вина. Граф Фларский, предвидя долгую и интересную ночь, поставил из бара на стол сразу еще пару бутылок и вызвал дрона, отправив на кухню. В ходе этих приготовлений барон Карийский и начал историю жизни их общего союзника, пытаясь объяснить своему собеседнику, с каким же человеком в будущем предстоит иметь дело, – А старый барон Тристанский был личностью весьма неординарной, хотя, как я помню, вы его знали. И с самого рождения он готовил Эдварда не просто к жизни дворянина, а к тому, чтобы стать лучшим из лучших, продолжить его дело. Когда остальные мальчишки бегали с игрушечными сабельками и играли в солдатиков, Эдвард учил тактику и стратегию, изучал историю древних войн и сражений, занимался экономикой и политической историей. Не знаю, насколько ему это не нравилось, но более спокойного и исполнительного ребенка я никогда не видел. Мне запомнилось, что когда я его впервые увидел, кажется, тогда ему было лет пять или шесть, он вместо того, чтобы собираться в кучку с остальными мальчишками, стоял рядом с отцом и внимательно слушал речь короля. Хотя сначала он был стеснительным, боялся незнакомых людей и часто прятался за спину отца. Наверное, из-за того, что вообще редко кого видел кроме прислуги и учителей, но эту слабость он в себе довольно быстро поборол…

– Когда отправился на королевскую службу? – спросил Делай, – Для многих молодых дворян она стала настоящей школой жизни. Как для меня, например. Я до сих пор вспоминаю свою первую высадку на поверхность, когда был еще молодым курсантом. Для меня было шоком то, что тренировочная база находится не на Рейнсвальде, а на одной из внешних колоний… – он усмехнулся, – каким же наивным я тогда был…

– Нет, курсантом Эдвард был уже обстрелянным, – развел Рокфор руками, – В этом плане его отец совершенно не щадил. Еще до королевской армии он командовал отрядом специального назначения на поверхности, где показал себя хорошим офицером, терял мало бойцов и уничтожил множество врагов. От его отца лично слышал историю, как Эдвард остановил целую орду мутантов, находясь в дальней разведке и имея под рукой лишь тридцать человек пехоты, два бронетранспортёра и два танка. Перехватил их в узком ущелье и устроил тварям настоящую бойню, обрушив на них скалы… – Рокфор вздохнул, – так что в королевскую армию он попал уже уверенным в себе солдатом. Насколько знаю, несколько раз даже дрался с инструкторами, доказывая свою правоту. И ведь доказывал…

– В Такийской провинции он уже не был кадетом? – спросил граф Фларский, отпив из своего стакана, – Про нее очень многие говорят, но мало что действительно знают, а те, кто был там лично, рассказывать не торопятся. Эдвард вам не рассказывал? – с неподдельным интересом поинтересовался граф, складывая руки на груди.