Текст книги "Пустой мир 2. Война за престол (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)

– Приготовьте людей, – приказал Михаэль стоявшему рядом с ним лейтенанту, сейчас со штурмовой винтовкой в руках, – Пятиминутная готовность. После чего атакуем, без всякой артиллерийской подготовки и без разведки боем. У нас только один шанс …

– Моих людей едва хватает даже для того, чтобы просто удерживать эти позиции, – офицер попытался возразить в этот момент, отрицательно покачав головой, но Михаэль остановил его жестом руки.

– Ваши люди потребуется для второй волны, чтобы закрепить успех и удержать захваченные позиции, – пояснил граф, снова прикладывая визор к окулярам шлема, – Я не собираюсь гнать гарнизонные войска на убой только потому, что мне нужна эта атака. Ваше стремление защитить своих подчиненных весьма похвально, и я рад, что еще остались такие офицеры, – добавил после секундной паузы, посчитав, что лейтенанту необходима подобная похвала.

Следующие несколько минут ушли на то, чтобы убедиться, в готовности к штурму. Его бойцы, соблюдая все необходимые требования безопасности, группировались около проломов и проходов, осторожно выглядывая из-за укрытий и высматривая лучшие пути для будущего рывка к вражеским укреплениям. Гвардейцы в принципе были тихими и спокойными в мирное время, не имея большинства человеческих эмоций, но даже сейчас по радио шли тихие переговоры между бойцами, обсуждавшими будущие варианты действий.

Ни для кого не было секретом, что без огневого прикрытия минометов и артиллерии противнику понадобится всего лишь несколько секунд, чтобы занять стрелковые позиции и активировать стационарное оружие, после чего открыть кинжальный огонь по противнику, выкашивая все, что только попадает в прицел. Конечно, как только гвардия пойдет вперед, ее должны прикрыть огнем гарнизонные войска, но это все равно дает крайне малый шанс проскочить без тяжелых потерь. Больше надежды на индивидуальный дефлекторный щит, переведенный в режим максимальной мощности на лобовых генераторах. Гвардейцев оснащают лучшим из всего возможного, и гвардейский дефлектор на максимально мощности может выдерживать секунд тридцать непрерывного обстрела, чего, если повезет, вполне хватит для прорыва.

– Граф, все бойцы готовы, – доложил старший офицер по внутренней связи, когда Михаэль уже спускался по последней уцелевшей после обстрелов в здании лестнице, щелкая металлическими подошвами по изъеденным осколками пластитековым ступенькам. Внизу его уже встречали гвардейские командиры, сжимающие в руках винтовки и излучатели, ожидая только команды на штурм.

– Хорошо, – кивнул гористарский феодал, еще раз оглядываясь по сторонам, – Передайте приказ на тридцатисекундную готовность.

Он сам почувствовал, как начинает нервничать, ведь ему придется идти в первую атаку вместе с гвардейцами. Ему нужно бросить Эдварду вызов, а для этого необходимо быть в первых рядах, а если будет и дальше торчать в тылу, то рано или поздно будет обнаружен тристанскими разведчиками, но тогда, скорее всего, Эдвард просто отправит к нему диверсантов. Такой вариант развития событий Михаэля совершенно не устраивал. Диверсионных команд Тристанского бароната он не боялся, с ними разберутся телохранители, но ему была нужна личная встреча с тристанским бароном.

Последние секунды перед атакой проходят в почти полной тишине, разрушаемой только тихим гудением снайперских рельсовых винтовок, продолжающих свою вялотекущую дуэль, да редкой сухой трескотней автоматических очередей. Солдаты, вжавшись в бетонные обломки и прижимаясь к разломанным стенам, быстро и нервно дышали, пока модули жизнеобеспечения вгоняли в кровь дополнительные дозы адреналина, ускоряя реакцию и восприятие. Напряжение ощущалось буквально всей кожей, и даже спокойные гвардейцы с удаленными центрами эмоциональных раздражителей, начинали уже нервно дергаться и переминаться из стороны в сторону, ожидая, когда же наконец-то раздастся команда.

– Ну что ж, помоги нам Небо, – почти про себя, одними губами прошептал Миахэль, сам нервно сжимая штурмовую винтовку, непривычно тяжелую и неудобную. Обычно предпочитал более изящное оружие, вроде рельсовых винтовок или электромагнитных арбалетов, с каким отлично смотрелся во время охоты на поверхности, но в бою их эффективность резко снижается. И отдал команду уже громче, во весь свой голос, не обращая внимания даже на то, что в шлеме все равно есть радио. Выход давало скопившееся напряжение, тут же вырвавшееся, стоило только до конца осознать, что ожидание закончилось, и необходимо уже действовать, – Солдаты! В бой! За королевство и Гористар! Вперед!

– За королевство и Гористар! – подхватили солдаты и гвардейцы, ломанувшись вперед. Всего-то какие-то сорок метров, разделявшие обе противоположные стороны, какие можно пробежать всего лишь за несколько секунд, но они способны стать непреодолимой преградой под вражеским огнем, – За графа!

Общий гул голосов, поднявшийся над рядами гвардейцев, вырывавшийся из внешних динамиков, разорвал воздух над магистралью, когда солдаты единым потоком бросились вперед, перепрыгивая через бетонные обломки и уцелевшие куски стен, только что закрывавшие их от вражеских снайперов. Обегая или даже просто перепрыгивая через разбитые остовы автомобилей и грузовиков, стреляли на ходу, накрыв позиции тристанцев градом зарядов. Бойцы гарнизона, разместившиеся на верхних этажах, с первыми звуками приказа тоже открыли огонь на подавление, не давая вражеским солдатам даже просто высунуться.

Тристанцы, конечно, не ожидали ничего подобного, уверенные, что без подготовки противник просто не решится атаковать, а кроме того, уже были уверены, что силы гористарских солдат почти истощены. И все же, это были профессиональные солдаты, специально подготовленные и обученные, готовые практически ко всему, что только можно ожидать от современной войны. Им не потребовалось и секунды, чтобы отреагировать на внезапную атаку и начать действовать. Заработали легкие пушки, подавляя позиции вражеских стрелков, и солдаты гарнизона почти прекратили стрельбу, когда их позиции накрыло первыми залпами, в клочья разрывавших и так уже сильно поврежденные в предыдущих боях стены зданий. Почти сразу же переключились на более доступные цели тристанские снайпера, от чьих выстрелов не защищали даже дефлекторные щиты, снаряды тяжелых рельсовых винтовок пробивали штурмовую броню насквозь, выходя с другой стороны вместе с брызгами перемолотых внутренностей. Заработали скорострельные излучатели и крупнокалиберные пулеметы, налегая на дефлекторные щиты и быстро гася их мощность.

Первые пятнадцать метров, пройденные всего лишь за секунду, дались практически без потерь, только несколько бойцов повалилось на спину, подстреленные тристанскими снайперами. Не особо доверяя дефлекторным щитам, гвардейцы укрывались за любыми препятствиями, какие могли не столько пулю остановить, сколько укрыть от прицелов вражеских стрелков. С такого расстояния все равно даже легкие шутрмовые винтовки прошивали практически все, что только могло использоваться на магистрали как укрытие от вражеского огня. Небронированная гражданская техника, от которой только и осталось, что обожженные остовы, не могла остановить даже легкую пулю, не говоря уже о тяжелых ускоренных пулях станковых пулеметов, используемых тристанскими штурмовиками. Укрывшись, солдат хотя бы на секунду пропадал из поля зрения вражеских стрелков, получая небольшую передышку и возможность перевести дополнительную энергию на уже поврежденный лобовой дефлектор, после чего снова броситься вперед.

К середине пути, разделявшего позиции врагов, дефлекторы бойцов, бегущих в самых первых рядах, уже начали сдавать. Последний раз мигнув, падали под непрерывным огнем, открывая доступ напрямую к броне, еще дававшей серьезную защиту, но уже не столь надежную, как щит дефлектора. Заряды бились о закаленную броню, но достаточно хотя бы одного удачного попадания, чтобы прошить тело бойца, отрывая конечности, срывая головы и вырывая куски тел вместе с обломками боевых костюмов. Бойцы валились под вражеским огнем, успевая сделать еще пару шагов, прежде чем чей-то меткий выстрел не попадал, например, в плечевой сочленение доспеха, в клочья разрывая сам сустав и отрывая руку. Или же не выдерживала нагрудная пластина, за слишком короткое время принимая слишком много попаданий, разлетаясь вдребезги вместе с грудной клеткой бойца.

Всего лишь пятнадцать метров, остававшихся до укреплений тристанских солдат, дались ценой жизни почти полутора сотен бойцов, погибших под прицельным огнем. И в последние мгновения перед рукопашной схваткой с обеих сторон в ход пошли уже гранаты, бросаемые бойцами в ряды противника, прежде чем сойтись в рукопашной.

Боевое снаряжение и возможности гвардии и их боевых костюмов в разы превосходило аналоги, имевшиеся у тристанской штурмовой и тяжелой пехоты, защищавшей эти позиции. Банально сильнее и тяжелее, не говоря уже о степени защиты и встроенном вооружении, но тристанцы все равно и не думали отступать, встретив врага всем, что еще имелось. Прорвавшиеся внутрь бойцы получили прицельный залп практически в упор, выкосивший первый ряд бойцов, но следующий залп был уже со стороны пробирающихся внутрь гористарских гвардейцев, неуправляемыми ракетами из плечевых модулей, с небольшим зарядом, но достаточной мощности, чтобы пробить штурмовой боевой костюм.

И уже во вспышках разрывов гранат и рявкающих выстрелов дробовых модулей сошлись обе стороны, круша друг друга ударами кулаков, усиленными псевдо мускулатурой, и холодным оружием, от виброножей до полноценных силовых палашей, разрубавших сталепласт и керамит как бумагу. Крики раненых и умирающих наполнили полуразрушенные помещения здания, куда с обеих сторон уже стекались подкрепления, а снаружи ни на секунду не утихала стрельба, завязавшаяся между солдатами гарнизона и тристанскими стрелками, пытавшимися отрезать подкрепление от основной схватки.

Гористарская гвардия оттеснила противника назад и теперь только продолжала давить, усеивая свой путь телами тристанских солдат, пытающихся оказать сопротивление. Несмотря на их храбрость и желание удержать позиции, силы все-таки оказались слишком неравны. Гвардейцы были гораздо сильнее обычных людей и клонов, их болевой порог позволял выдерживать раны, какие свалили бы с ног любого другого. А более мощные и хорошо бронированные боевые костюмы облегченного варианта, предназначенные специально для сражений в городских условиях, только усиливали эти преимущества.

Оборона тристанцев развалилась буквально за пару минут, даже тристанские штурмовики, одни из самых тренированных и подготовленный во всей армии, способные буквально на все, что только в состоянии выдержать человек и даже больше, начали отступать, не выдержав таких потерь. Каждый поворот коридора, каждое помещение становились новым местом для обороны, раненые в последний миг бросались на противника, зажимая в руках гранату, стрельба шла буквально в упор, где расстояние позволяло хотя бы просто поднять ствол, чтобы успеть выстрелить.

И все же, гвардейцы проломились сквозь оборону штурмовиков. Тристанцы оказались достойными противниками, так и не побежав, продержавшись до последнего вздоха, потеряв больше половины личного состава, но продолжая организованное отступление, и то только для того, чтобы избежать окружения. Тяжелее пришлось зажатым на верхних этажах стрелковым командам, когда гвардейцы захватили последние проходы наверх, буквально перебив защитников.

– Продолжайте наступать! – командовал Михаэль, присоединившийся к своими людям, как только перебежка через магистраль оказалась более или менее безопасной. Являясь отличным рукопашником, он, тем не менее, не хотел погибнуть в самом начале, угодив под шальную пулю, предпочтя дождаться, пока подавят стрелков и противотанковые орудия, успевшие сделать всего лишь по два или три выстрела, прежде чем их расчеты были перебиты у лафетов орудий.

Сейчас уже находился на переднем крае наступления, силовым клинком рубя попадавших под руку штурмовиков. Броня графа была одной из тех немногих вещей, какие делают под заказ, специально подгоняя под возможности и требования строго определенного человека, достигая почти стопроцентного взаимодействия ее пилота и вычислительных мощностей брони. Его движения были быстрее и точнее, чем у любого из его противников, и силовой клинок разил одного за другим, с легкостью прорубая штурмовую броню. Его появление вместе со второй волной атаки, состоявшей из пяти сотен телохранителей, окончательно отбросило противника, почти пробив его оборону, и если бы не быстрое отступление, то линия соприкосновения могла бы полностью развалиться.

– Всем подразделениям продвигаться вперед по мере возможностей! Основной целью остается вражеский склад топлива! – скомандовал Михаэль, на несколько минут выходя из боя, чтобы уточнить установку. Группа связистов с прямым выходом на оперативный штаб, уже заняла позиции в одном из полуразрушенных зданий, примерно на высоте третьего этажа, установив там выдвижную антенну, пробивавшую закодированный сигнал даже сквозь тристанские генераторы помех.

Карта этого участка фронта, имевшаяся у штаба с последними данными разведки, указывала, что топливный склад находится примерно в двух километрах от этой точки, на бывшей разгрузочной станции грузовой монорельсовой дороги. Тристанцы восстановили часть линии, обеспечив бесперебойный подход снаряжения и боеприпасов для подразделений на передовой. Сейчас, если верить данным, переданным с разведывательного зонда, там находили контейнеры с танковым топливом, их уничтожение способно разрушить большую часть восстановленной тристанцами ветки.

Новый удар оттеснил уцелевших штурмовиков еще дальше от первой линии соприкосновения, фактически развалив их сопротивление на отдельные участки, где укрепившиеся бойцы прицельным сконцентрированным огнем уничтожали каждого, кто показывался в зоне поражения. Их даже не пытались уничтожать, выделяя лишь необходимый минимум бойцов, чтобы удерживать на месте, после чего продолжали активно двигаться вперед, стараясь захватить как можно больше территории, прежде чем подойдет подкрепление тристанских подразделений.

И пока войска гарнизона занимали позиции на уже захваченных территориях, войска под командованием Михаэля продолжали продвигаться вперед, подавляя любое встречное на пути сопротивление. Тристанцы уже выдвигали подразделения со второй линии, сообразив, куда же направлена атака неожиданно появившихся здесь частей противника, но быстро эвакуировать топливный склад не могли. Выигрывая время, бросали на противника любые находящиеся поблизости войсковые подразделения, но тяжелая и линейная пехота, занимавшая вторую линию обороны, даже при поддержке боевых экзоскелетов и шагоходов могла только замедлить продвижение гвардейских частей, но с каждым новым столкновением, пока пробивались к топливному складу, потери наступавших только росли. Почти половина личного состава выступивших в атаку частей была расплатой за пройденный путь, а уже на подходе к топливному складу их снова встретил огонь тяжелых скорострельных пушек, выведенных на позиции для стрельбы прямой наводкой. Рельсовые и импульсные орудия били практически без передышки, превращая улицы в мешанину огня и обломков, и даже гвардейские боевые костюмы не могли защитить от прямого попадания стомиллиметрового снаряда, выпущенного прямой наводкой.

Михаэль лично повел своих людей в последнюю атаку, неся большие потери от вражеского огня, буквально выкашивавшего ряды наступающих бойцов, ни на секунду не останавливая наступление. Любой отряд, собранная из людей, пусть профессионально и хорошо натренированных, опытных и подготовленных, не смогла бы тут пройти, не выдержав такого напряжения и таких потерь, дрогнув и отступив, но это была гвардия. Гвардейцы не знали страха и усталости, они побеждали даже там, где нельзя было победить, где даже предела человеческих возможностей недостаточно, и до тех пор, пока не будет выполнен приказ, они будут двигаться вперед.

Тристанцы на позициях вокруг топливного склада были смяты в короткой и ожесточенной рукопашной схватке, после чего бой фактически закончился. Гвардейцам достаточно было выйти на позиции прямого выстрела, и несколько ракетных залпов превратили склад в море плазменного огня. Контейнеры с твердым топливом для плазменных реакторов были вполне стабильны, но цепная реакция внутри грузовых контейнеров от жара и силы взрыва ракеты с кластерной боеголовкой, привела к тому, что они взрывались с мощностью тяжелых авиабомб. Взрывы следовали один за другим, от чего вся станция в считанные секунды превратилась в огненный шторм, где горел даже бетон и металлические конструкции. Те солдаты противника, что защищали саму станцию, сгорали заживо за считанные секунды, не успев даже закричать.

Взрывная волна прошла даже по ближайшим кварталам, ударив по находившимся слишком близко гвардейцам, но их главная задача оказалась выполненной, топливный склад горел так, что его теперь можно разглядеть из любой точки города. Конечно, этот прорыв практически развалил оборону захватчиков на этом участке, но тристанцы уже подготовили вторую линию к обороне. Дальнейшее продвижение приведет лишь к бессмысленным потерям, и сейчас самым логичным будет отступить обратно к укрепленным позициям, но Михаэль все же мог себе позволить взять несколько минут на то, чтобы просто порадоваться победе.

– Сегодня ход этот войны изменится навсегда! – сгоревший тристанский бронетранспортер стал для него неким подобием трибуны, на которую поднялся, чтобы увидеть свои войска, перегруппировывающие здесь, – Сегодня тристанцы узнают, что значил Слово и Дело Гористара! – бросил он семейный девиз своего рода, и остальные солдаты тут же подхватили, подняв вверх кулаки, скандируя в едином порыве «Слово и Дело!»

– С этого дня я клянусь вам, что враг будет выброшен из наших земель, и каждый, кто встанет на нашем пути, падет! – выкрикнул Михаэль, когда кто-то подал его трофейное знамя тристанского штурмового полка, которое тут же намотал на кулак и поднял над головой, – Врагам не место на нашей земле. Словом и Делом мы едины, Словом и Делом мы творим историю! Вместе с вашим графом вы придете к победе!

В этот момент, прочертив раскаленный от продолжавшего пылать топлива воздух, в ряды гористарских солдат влетела ракета, взрывом раскидав ближайших. Почти сразу же прилетело еще несколько, продолжая рвать на куски улицу, где сейчас собрались гвардейцы, еще секунду назад скандировавшие девиз феода.

Сверху, быстро снижаясь, спускались боевые универсальные транспорты тристанцев, не больше десятка машин, но уже с ходу открыв огонь из ракетных модулей и роторных орудий. Быстро подошедшее подкрепление, ударившее неожиданно, но слишком рано, не успев воспользоваться ситуацией. Гвардейцы без паники быстро рассредоточились, уходя из-под огня и уже ведя ответный огонь по приближающимся транспортникам, пусть еще и малоэффективный против бронированных корпусов, закрытых мощными дефлекторными щитами.

– Всем приготовиться к бою! – приказал Михаэль, спрыгивая вниз и укрываясь за бронированным бортом сожженной боевой машины, – Отбросить противника и приготовиться к отступлению! Не высовываться, пока они не десантируются! – без поддержки с воздуха любая атака обречена на провал, если противник использует собственную авиацию. Только транспорты все же не подготовлены для воздушных боев, они могут лишь поддержать десант пехоты, после чего отходят, слишком небольшой запас боеприпасов и слишком неповоротливы.

Только вместо штурмовиков или абордажных команд транспорты выбросили тристанских гвардейцев на гравишютах, замерев где-то на высоте пятидесяти метров. Силовые щиты, переведенные в максимальный режим напряжения, закрыли транспортники от огня противника, дав несколько лишних секунд для удачного приземления, хотя нескольких десантников гористарцы успели снять еще в воздухе. Боевые костюмы тристанской гвардии ничуть не уступали гористарским, если бы даже были не более эффективными из-за того, что успели подготовиться к встрече со столь сильным противником. А гористарская гвардия уже измотана недавними боями и не готовилась к тому, что еще придется встретиться с гвардией противника.

– За королевство и баронат! – знакомый голос, усиленный динамиком, разорвал воздух, когда тристанские гвардейцы, перегруппировавшись, пошли в атаку, успев сделать несколько выстрелов прежде чем сошлись в рукопашной схватке. Равные по силам и возможностям, гвардейцы рвали друг друга без всякой жалости, но Михаэль почти не обращал на это никакого внимания, увидав того, кого больше всего ожидал увидеть в ближайшие дни. Тристанский барон, Эдвард Тристанский, поклявшийся истребить весь его род, но лишь сейчас впервые встреченный им на поле боя.

– Ты! – выдохнул Михаэль, бросая ему вызов, – Это только наш бой!

– Абсолютно согласен, – совершенно не обращая внимания на происходящую вокруг свалку солдат, рубивших друг друга, пока их сюзерены сошлись в личном поединке, – Только наш бой! Я надеюсь, ты готов умереть, – говорил сухо и глухо, гудя сквозь внешние динамики и перегружая силовое поле своего клинка, теперь сияющего яркими белым светом, оставляя за собой в воздухе почти сразу же рассеивающийся след сгорающего воздуха.

***

Эдвард Тристанский прибыл на Калдонию-четыре вместе с очередным военным конвоем транспортов, привезших в войска подкрепления и очередную партию снабжения. Гористарский фронт стал одной большой печью, в которой сгорали ресурсы бароната, словно бросаемые туда впустую, только для того, чтобы через пару дней бросить еще одну порцию, исчезавшую так же бесследно, как и все предыдущие.

Сейчас место разгрузки находилось на территории бывшей авиабазы гористарского городского гарнизона, захваченной в первые дни осадной операции. Во время первого этапа операции по ней ударили бомбардировщики ударных эскадрилий, подавившие зенитное и воздушное сопротивление противника. Авиабаза оказалась почти полностью уничтожена, от воздушных ангаров и казарменных зданий ничего не осталось, кроме полуразрушенных стен и выгоревших корпусов. Корпуса разбитой вражеской авиатехники даже никто не убирал, грузовые бульдозеры просто сдвинули обломки к краям посадочных площадок, после чего заровняли и засыпали воронки от бомб, перепахавших полосы и посадочные места после обстрелов.

Эдвард не стал там даже задерживаться, сразу же отправившись к передовой, где у штабов частей была самая оперативная информация. Вместе с ним был только небольшой отряд гвардии, приписанный как личная охрана, и который он собирался использовать, чтобы пробиться к Михаэлю, как только будет установлено его точное местоположение. В настоящее время тристанские и фларские силы стягивали к городу войска, и чуть ли не ежечасно сюда прибывали ударные и штурмовые подразделения, специально экипированные и подготовленные для прорывов укреплений противника в условиях городского боя. Никто даже не строил иллюзии по тому поводу, что пробиваться сквозь рубежи обороны противника придется с большими потерями в технике и личном составе, даже несмотря на количественное и качественное превосходство над войсками противника. Гористарский гарнизон будет до последнего цепляться за собственный город, особенно после подхода Резервных армий и появления на фронте самого графа, факт присутствия которого наверняка поднимет боевой дух солдат.

Любые перемещения в городе были опасной задачей, линия фронта больше всего напоминала слоеный пирог, к тому же постоянно меняющийся. Более или менее обозначенные участки появлялись лишь там, где проходили препятствия, какие можно использовать как разграничивающие между сторонами, вроде автострад или широких улиц, но в районах густой городской застройки вся линия фронта проходила там, докуда достреливало оружие бойцов тот или иной стороны. Постоянные атаки и отступления, контрудары и перегруппировки перемешивали сражающиеся части.

Кто-то наступал, кто-то попадал в окружение, кто-то из этого же окружения выходил. Порой оказывалось так, что успешно продвигающиеся вперед части неожиданно обнаруживали себя во вражеском тылу, оказавшись в окружении, закрываясь в глухой обороне. А другие части, удерживая оборону, неожиданно осознавали, что теперь находятся на самом острие атаки, где группируются ударные части. Думая, что находишься в безопасном тылу, можно с легкостью попасть под огонь вражеской диверсионной команды, проникающих по обе стороны фронта, охотясь за транспортами и небольшими вражескими подразделениями.

Поэтому Эдварду пришлось организовывать целый конвой для выдвижения к передовой, и посчитали лучшим использовать для этого воздушные транспорты, предоставленные Шестнадцатым десантным полком, только что вернувшийся на линию фронта после восстановления потерь и обновления снаряжения. Десять тяжелых боевых транспортов, куда как раз поместился отряд Эдварда вместе с его собственной персоной, были подготовлены в течение следующего часа, пока сам барон вникал в особенности сложившейся оперативной обстановки. Общая ситуация пока складывалась в пользу наступавших, но упорная оборона врага, поддающаяся слишком медленно, вынуждая сражаться за каждый дом и этаж, приводила к тому, что сводились на нет все предыдущие успехи быстрых наступательных операций. И на этом плане выигрывали гористарские силы, получая столь нужное им сейчас время для организации обороны столицы и получения союзных подкреплений.

Эдвард уже направлялся к позициям Двадцать второй штурмовой дивизии, сейчас ведущей тяжелые бои за крупную дорожную развязку практически в самом центре города, где закрепились силы защитников, отразившие вот уже несколько атак, и все еще продолжавшие держаться почти в полном окружении, получая снабжение лишь через узкий, но еще удерживаемый защитниками коридор, насквозь простреливаемый тристанскими снайперами и артиллерией. Именно там, как рассчитывали аналитики, Михаэль и может ударить, как на одном из самых сложных и неустойчивых участков фронта, где даже небольшое изменение в соотношении сил могло полностью перевернуть всю картину. Там же тристанский барон и рассчитывал его встретить, но, как оказалось, все пошло не так, как предполагалось.

Известия о контрударах гористарской армии пришли сразу с нескольких направлений, но вскоре оказалось, что они никак не связаны друг с другом, отдельные части сами по себе переходили в наступление из-за удачно сложившейся оперативной обстановки. Потребовалось время, чтобы разобрать каждую ситуацию, определить, что нет ничего из ряда вон выходящего, и достаточно будет просто выслать дополнительные резервы, чтобы остановить продвижение противника.

И все же, Михаэль был обнаружен. Судя по тому, насколько нагло и уверенно действовал, он либо желал быть обнаруженным, либо же ему все равно, станет известно о его присутствии на фронте или нет. Командуя крупным гвардейским отрядом, он повел наступление на позиции одного из штурмовых полков, удерживающих позиции на самом острие линии наступления, и буквально за несколько часов до того, как был отдан приказ о переходе этой части в наступление, сам пошел в атаку. Проломив оборону штурмовиков и начав продвижение к стратегически значимой ветке монорельсового движения, Михаэль Гористар лично вел войска в бой. С первых полученных отчетах с передовой почти сразу же начали появляться свидетельства о том, что отборные гористарские части находятся под командованием графа.

Эдвард сразу же понял, что это его единственный шанс выполнить то, что он задумывал, Михаэль вряд ли будет долгое время находится на линии фронта, и снова обнаружить его позже будет очень сложно. Поэтому сразу сорвался с места, снова подняв в воздух свои транспорты и направившись кратчайшим маршрутом к месту боев. Из-за того, что изначально отправился в совершенно другом направлении, потерял время на маршруте, огибая выдавшийся вперед участок обороны гористарского гарнизона, закрепившегося вокруг одной из городских электростанций и все еще удерживающей свои позиции. Чтобы не попасть под зенитный огонь, пришлось забирать очень далеко к югу, а потом отправляться снова на север, чуть ли не разворачиваясь на девяносто градусов.

Обогнув несколько многоуровневых жилых блоков, где, судя по быстро вспыхивающим и гаснущим вспышкам, шли бои, транспорты вскоре и визуально обнаружили точку назначения, отмеченную сейчас ярким голубым и лиловым пламенем плазменного пожара. По оперативным данным, там находился склад танкового топлива, предназначенный для обеспечения поддержки нового наступления, в которое должны входить и средние танки «стилеты» моделей, разработанных для ведения боев в условиях городской застройки.

– Снижайся! – приказал Эдвард пилоту, вцепившись глазами в открывшуюся картину, – Заходи со стороны света и снижайся! Всем приготовиться! – последняя фраза уже была передана по радио всем гвардейцам, ожидавшим момента высадки, – Внизу, скорее всего, союзных единиц уже нет, все остальные потенциальны противники, – он сам вышел из отсека пилотов, присоединившись к бойцам в пассажирском отделении, приняв у одного из них протянутую штурмовую винтовку. Подобные транспортники рассчитывались на большее количество бойцов, чем можно выбросить с одного захода, поэтому места здесь хватало для передвижения по отсеку, хватаясь за поручни, протянутые под потолком.

– Две минуты! – раздался голос пилота из динамика, подвешенного у дверей, – Фиксируем на датчике движения множественные объекты. Бронированные, судя по анализу. Как минимум, штурмовая пехота.

– Это гористарские гвардейцы, – отрицательно покачал головой Эдвард, обращаясь к своим подчиненным. В гвардии Тристана, прошедшей сквозь горнило гражданской войны и осады Тристанского замка, когда гвардейцы показали все, на что только способны, превзойдя даже те высокие ожидания, какие от них требовались, молодой барон нисколько не сомневался, но все же, против них сейчас выступает не менее подготовленный противник. Да и сами они фактически бросаются прямо с головой в раскрытую пасть, не представляя, что может ждать их впереди. В условиях прорыва фронта случиться могло все, что угодно, от столкновения с противником до неожиданно обнаруженных союзных уцелевших частей.

– Двухминутная готовность! – повторил слова пилота Эдвард, проверив и свою винтовку. Основным боевым модулем здесь являлся трехствольный пулемет на электронном приводе, и уже дополнительный дробовик с разрывными зарядами, эффективный только против небронированных целей, но сейчас совершенно бессмысленный. Эдвард больше рассчитывал даже не на это оружие, а на свой силовой клинок, все так же спокойно лежавший в магнитных ножнах на поясе. Гвардейцы не станут отсиживаться в дальней перестрелке, если только их не вынудит необходимость вроде подавляющего огня вражеского оружия, но в том случае, если их будут десантировать чуть ли не на головы противнику, то все решит рукопашная схватка, в которой силовое оружие является решающим фактором.