Текст книги "Пустой мир 2. Война за престол (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

– Господин, какие будут приказания? – обернулся в его сторону капитан флагмана, адмирал Де Терниваль, тоже увидевший явный перевес в собственных силах, но по своему опыту уже понимавший, ради чего можно так бросить корабли буквально на убой, – Они хотят выиграть время, чтобы полностью сформировать оборону побережья. Не логичнее ли будет обойти их, не принимая вызов?

– Адмирал, их в пять раз меньше, чем нас, – усмехнулся граф Гельский, – Сколько они смогут выиграть время? Пару часов? Это ничего не изменит. Уничтожьте их всех до единого, чтобы больше и не думали играть с нами в такие игры, – приказал требовательным тоном, – А вот двести вражеских кораблей в тылу нам не нужны совершенно… Выполняйте приказ! – рявкнул на адмирала, желавшего еще что-то добавить, не согласный с планами своего сюзерена, но так и не успевшего это сделать.

– Как прикажете, – кивнул Де Терниваль, покачав головой, – Всем кораблям! Уничтожить противника! Развернуть линейный строй и обойти с флангов! Группам «Вершина» и «Глубина» препятствовать кораблям противника выйти из плоскости боя! Избегать абордажных схваток, уничтожать с расстояния! – приказы тут же начали расходиться по всему флоту, сопровождаясь дополнительными инструкциями старших офицеров касательно отдельных направлений и участков, так, чтобы каждый капитан каждого корабля точно знал и понимал, что от него требуется. В воздушных трехмерных боях в действительности очень многое уходило на личную инициативу, поскольку ни один командующий не мог удержать в голове такое количество кораблей и направлений сразу, определяя только общие планы и действия в столь масштабных сражениях.

Флот Вассария, следуя общим принципам сражения в таких случаях, из походного построения развернулся более широким строем, стараясь обойти противника со всех сторон, максимально используя численное преимущество и превосходство в количестве орудий. Сейчас строй кораблей напоминал пасть чудовища, готовящегося поглотить маленького, но храброго рыцаря, вышедшего ему навстречу, твердо сжимая свой меч перед лицом неминуемой смерти.

И все же, рыцарь тоже был вооружен, и не побоялся все-таки ударить перед тем, как погибнуть. Вышедшие в бой тристанские корабли, перегруппировавшись, перевели всю энергию на носовые дефлекторные щиты и двинулись вперед на максимальной скорости, ныряя прямо в развернутую пасть. Такого маневра не ожидали ни Вассарий, ни его адмиралы, рассчитывавшие, что защитники Карии попытаются опереться на зенитные дальнобойные орудия береговой обороны, хотя бы немного уровняв огневую мощь. Этот же маневр больше всего походил на самоубийство, как, в принципе, и вся предпринятая операция.

Истребители и штурмовики флота вторжения первыми встретили тристанцев, но столкнулись с эскадрильями, выпущенными в ответ из ангаров наступавших кораблей. Их было гораздо меньше, но истребители собрались в носу наступавшей колонны, на этом участке получив даже что-то вроде временного численного преимущества, пробив ряды противника прежде, чем остальные группы успели подойти к месту схватки. И выиграв достаточно времени, чтобы позволить кораблям пройти ближе к флоту Вассария, тут же давшим торпедный залп.

Десятки торпед вышли из отсеков, устремившись к кораблям флота вторжения, готовившимся к артиллерийской дуэли, но теперь спешно ломавших строй для того, чтобы увернуться от несущихся в их сторону торпед с ядерными боеголовками. В первых рядах даже началась паника, капитаны требовали от кораблей прикрытия перехватить несущие им навстречу заряды, но те лишь спешно уходили с их траекторий, поскольку даже расстоянии взрыв подобной торпеды вполне мог уничтожить небольшой и не столь хорошо бронированный легкий корабль прикрытия.

Совершая поспешные маневры, рулевые порой не успевали правильно проложить курсы, пересекавшиеся с другими кораблями. Произошло несколько столкновений, от легких касаний, когда на аварийных тормозных двигателях фрегаты и корветы все-таки успевали избежать серьезных повреждений, до самых катастрофических, когда на полной скорость корабль, ошибившись с маневром, врезался в ближайший соседний.

А тристанские корабли, ломая строй и расходясь по всем направлениям, уже открыли огонь с предельно допустимой дистанции, стреляя беглыми и короткими залпами, экономя энергию орудий, но все же постепенно перегружая защитные щиты противника. Чтобы ответить на этот огонь, необходимо было скорректировать курс, определить цели, но торпеды приближались с каждой секундой, а в столь плотном строю еще необходимо маневрировать и закрывать небо перед собой зенитным огнем, перехватывая летящие навстречу заряды, рискуя подстрелить другие корабли или сбить кого-нибудь из групп сопровождения.

Вассарий с ненавистью смотрел на происходившее на обзорных мониторах, поскольку даже команды и приказы, смешанные с отборной армейской руганью, не помогали исправить ситуацию, творившуюся в первом эшелоне. Истребители, еще связанные боем с противником, не успевали перехватить все торпеды, и так уже очень близко подошедшие и попавшие в зоны действия корабельных зенитных орудий, но их огонь был слишком хаотичным и несогласованным. По получаемым данным ближайшим торпедам требовалось меньше минуты, чтобы добраться до целей, в то время как из-за этого хаоса корабли защитников почти безнаказанно приближались к построениям гелського флота, не обращая никакого внимания на эскадры, окружавшие их с флангов.

– Что они собираются делать? – выдавил из себя Вассарий, пытаясь понять, на что же рассчитывают защитники, шедшие в столь самоубийственную атаку. Несмотря на успех торпедного залпа и тот хаос, что возник в первых рядах его флота, их силы все равно были несопоставимы с тем, что могли выставить нападающие. К тому же теперь корабли сами ломали строй, уходя в самых разных направлениях без какой-либо видимой логики.

– Идут на прорыв, – сухо проговорил адмирал, – Хотят ворваться в наш строй и нарушить его. Тогда мы не сможем контролировать всю ситуацию и потеряем превосходство в численности, как рассчитывали изначально. Это совершенно безумный маневр, поскольку они сами тоже теряют контроль над сражением, каждый корабль будет действовать самостоятельно… Демоны бы их разодрали! В любом случае, они смешали нам все планы! Я не ожидал от тристанских капитанов подобного безумства…

– Тристанцев? – сразу дернулся Вассарий как ошпаренный, – Что здесь забыли тристанцы? Они сейчас должны быть у своего замка, зализывать раны после боя с Тарваилом! С чего вы вообще взяли, что это тристанские корабли, а не карийские?

– Частоты, что они используют, совпадают с частотами тристанских эскадр, – сказал Де Терниваль, – И символика на кораблях совпадает с той, что используют тристанцы. Это их эскадра.

– Все равно, что они здесь делают? Их здесь быть не должно! – возмутился Вассарий, не желая признавать, что его план обвалился в самом начале, – Мы не рассчитывали сражать сразу со всеми!

– Скорее всего, это одна из тех эскадр, что Эдвард отправил Рокфору еще до свадьбы, – пожал плечами капитан флагмана, – Об этом очень много говорили, мой господин. А может быть, вообще все те корабли, что Тристан сюда прислал. Будь здесь ударный флот Тристана, он бы выступил в полном составе. Демон! – рявкнул он, когда мониторы эскадренного контроля засветились многочисленными точками повреждений от торпедных попаданий. Идущие в первых рядах корабли, так и не успевшие уйти из-под удара, получили тяжелые повреждения, торпеды прошли защитные поля и прорвались сквозь зенитный огонь, теперь сталкиваясь с кораблями первых линий. Несколько корветов буквально разорвало на части прямыми попаданиями, а еще большее количество кораблей получали повреждения от многочисленных обломков, разлетавшихся во все стороны после взрывов. Первая линия на этом участке окончательно смешалась и рассыпалась, когда по ним открыли огонь тристанские корабли, подойдя на минимально допустимое расстояние и прицельно расстреливая растерявшихся противников.

– Все равно! Мне здесь тристанцы не нужны ни в каком виде! – теперь уже плотоядно усмехнулся Вассарий, рассчитывая прямо сейчас отыграться за поражение у Самрийских верфей, – Уничтожить их всех до последнего! Чтобы некому было даже рассказать, что здесь произошло!

– Будет выполнено, господин, – кивнул адмирал, и резко развернулся, звякнув золотыми эполетами, – Передать приказ всем кораблям! Открывать огонь по готовности! Повторяю, избегать абордажей, уничтожать на расстоянии! Рассыпать строй! Окружать и уничтожать по одному! – тристанцы решили ему навязать бой на своих условиях, но он слишком много прошел, чтобы так легко идти на поводу.

Первый эшелон остановился, втянутый в бой, но второй и третий даже не собирались вступать в бой, следуя жестким и ясным приказам командующих, обходя плоскость боя выше или ниже, в зависимости от положения подразделения, после чего продолжали движение вперед. Кораблей первого эшелона было достаточно, чтобы смять тристанские отряды, пусть даже использовавшие столь нестандартный подход к ведению боя. Следуя полученным приказам, отступали назад, пытаясь выиграть расстояние между собой и противником, после чего обрушивали на него огонь всех орудий. Капитанам приходилось действовать очень осторожно, после торпедного залпа и тех хаотичных маневров, что были предприняты для ухода с линии поражения, как такового единого строя не было, корабли смешались, и любой ошибочный маневр мог привести к еще одному столкновению. И этим же пользовались тристанцы, направляя корабли в бреши в строю и ведя огонь по любым доступным целям, но не задерживаясь даже ради того чтобы добить поврежденный корабль противника или же выиграть удобную позицию. Единственное преимущество, какое у них оставалось, так это маневренность, стоило задержаться хотя бы на несколько минут, как их разрывали в клочья сконцентрированным огнем со всех сторон.

Поле боя стало настоящим хаосом, не было даже никакого представления о строе и позициях, эскадры смешались друг с другом, порой открывая огонь по союзникам, не успевая понять, что перед ними противник. И именно в этот момент из затемнения вышли карийские «призраки», воспользовавшиеся смешением в рядах противника. Самой уязвимой и одновременно желанной целью для них были набитые войсками транспорты, идущие в третьем эшелоне, под охраной эскадр корветов и фрегатов. Моментально сняв маскировку в зоне прямого поражения, «призраки» дали залп из уже подготовленных орудий.

Часть попаданий пришлась по боевым кораблям, но основной урон достался как раз крупным и медлительным транспортам, не способным быстро уйти из-под обстрела в случае необходимости. Несколько тяжелых кораблей буквально исчезли во вспышках пламени, развалившись на части от многочисленных попаданий и сгорая вместе со всеми набитыми в трюмы войсками.

«Призраки», сделав залп, тут же снова затемнились, исчезнув с локаторов и сканеров, и ответные залпы противника пришлись уже по пустому пространству, с расчетом по тем координатам, где их зафиксировали в последний раз. Большая часть выстрелов прошла мимо, направленные разряды энергии просто рвали пустой воздух, а некоторые, из-за поспешности артиллеристов, не попав по первичной цели, поражали даже союзные корабли, как раз находившиеся на линии выстрела. И все же, несколько зарядов все-таки дотянулось по не успевшим отойти из этих координат «призракам». Дефлекторные щиты и бронирование этих легких кораблей не в состоянии выдержать попадание из орудий главного калибра, залпы крейсеров из отрядов охранения просто прошили насквозь защиту, моментально смяв и маскировку, и дефлекторы, тут же превратив призраки в мешанину металла и обломков.

– Рискованный ход, – кивнул Де Термиваль, когда поступили сообщения о нападении на транспортные суда. Как для флотского человека, армейские сухопутные силы не представляли для него особой ценности, а потому к их потерям относился гораздо спокойнее. Большинство моряков и вовсе считали, что эпоха сухопутных армий давно уже ушла в прошлое, а воздушный флот в состоянии решать любые вопросы, связанные с захватом и удержанием территорий. Вассарий в этом его не поддерживал, но значительные силы сухопутной армии, сейчас находящиеся на перегруженных и слабо защищенных транспортах, действительно висели на боевом флоте тяжелым камнем, значительно ограничивая возможности маневров.

– Немедленно отгоните карийцев от транспортов, – он уже получил первые данные о пострадавших и уничтоженных кораблях. Тяжелые танки, осадные орудия, массы тяжелой и линейной пехоты превращены в горящие обломки всего лишь несколькими удачными залпами, не успев сделать ни единого выстрела в этой операции. При столь масштабных операциях в потенциальные потери заносится порой до десяти или даже пятнадцати процентов всех участвующих в десанте войск. Никто и не надеется, что все пройдет гладко и без серьезных потерь, но потери среди транспортов должны начинаться у береговой линии, а не за несколько тысяч километров от нее, что больше всего Вассария и раздражало. Он чувствовал себя могучим и сильным зверем, которого кусали охотничьи собаки, вроде и тут же дохнущие от первого полученного удара, но все равно успевавшие вырвать кусок мяса.

– Серьезных неудобств они нам все равно не смогут доставить, – кивнул адмирал, отдав несколько команд операторам, чтобы переслали новые схемы для перестроения охранения вокруг транспортов, предупреждая подобные попытки «призраков» в дальнейшем. Приходилось размещать корабли таким образом, чтобы налетчики, как только снова снимут защиту для нового залпа, сразу же попадут под перекрестный огонь орудий. Кораблей для этого в группах охранения было достаточно, но, к сожалению, из-за этого приходилось жертвовать безопасностью самих боевых единиц, порой уже не способных прикрыть друг друга, или же, в случае необходимости, прийти других эскадрам на помощь.

Флот продвигался вперед, сминая собственную первую линию, все еще ведущую бой с тристанцами, не имевшими шансов выиграть, но все равно ведущими эту безнадежную схватку. Растеряв всякое подобие строя, они просто шли вперед, круша непрерывным огнем все вокруг, особо не размениваясь на цели, снося как небольшие цели из групп сопровождения кораблей охранения, так и обстреливая тяжелые крейсера и линкоры. Целились по самым уязвимым местам, вроде вышек связи или постов орудийной корректировки, стремясь вывести из строя как можно больше единиц вражеского флота. И все же, эти почти что безумные атаки рано или поздно прерывались, тристанские корабли попадали под перекрестный огонь или же на полном ходу влетали в уже подготовленную западню, буквально разрываемые на части группами штурмовиками и истребителями, атакующими волна за волной. Ни один из них даже не пытался сдаться, до последнего стреляя из уцелевших орудий, но свою главную цель все же выполнили, задержав продвижения флота противника и нанеся ему значительные потери.

Первой линии, кроме всего прочего, теперь требовалась перегруппировка и пополнение, а идущие во второй линии линкоры и супердредноуты, куда более важные и значимые корабли, из-за потери строя при приближении первыми должны попасть под контратаку карийских эскадр, сейчас спешно готовившуюся.

Карийские силы использовали каждую минуту выигранного времени, подготавливая оборонительные рубежи, сосредотачивая свои силы в первую очередь в наиболее удобных для высадки местах. Минные тральщики, вышедшие из портов вместе с тристанскими силами, сейчас активно минировали все пути подходов, закрывая минами входы в порты и подходы к верфям, а уязвимые торговые корабли и транспорты уходили вглубь материка. Пока флот формировал воздушную оборону, на земле подготавливали защитные рубежи сухопутные силы, обновляя городские и береговые укрепления, стягивая резервы и разворачивая отряды непосредственно на позициях. От них требовалось как можно дольше препятствовать попыткам противника высадиться на побережье или создать зоны высадки в оперативном тылу, но когда оборона станет слишком тяжелой и избежать десантирования противника уже не получиться, отступить на вторую линию по уже подготовленным путям отхода.

Солдатам на передовых рубежах оставалось только ждать, всматриваясь в приборы наведения и телескопические локаторы, ожидая появления вражеских кораблей. Где-то вдалеке, за пределами зоны видимости, сейчас сражались и умирали их союзники, успевшие стать настоящими товарищами, но сейчас ничем не могли им помочь, разве только сделать так, чтобы принесенная жертва не стала напрасной.

Время шло, и рубежи уже были почти готовы, когда все-таки показались первые гельские корабли, подошедшие на двадцать часов позже рассчитанного времени. Сто пятьдесят тристанских экипажей отдали жизни за это опоздание, но именно оно и помогло сформировать и укрепить оборону, и теперь карийцы были готовы очень дорого продать каждый сантиметр своей земли наступавшему противнику.

Раздались команды и дальнобойные орудия зенитной артиллерии, высоко в небо задравшие стволы и ныне нависавшие над рядами окопов и бункеров, дали первый залп, оглушив всех поблизости, не смотря даже на закрытые шлемы со звуковой защитой. Снаряды с массускорением прошили воздух, двигаясь с невероятной скоростью и буквально за пару минут преодолев почти триста тысяч километров открытого пространства. Из-за такого расстояния некоторые снаряды все же прошли мимо, но часть, запущенная с упреждением, попала в цель, перегружая дефлекторные щиты или же, все-таки пробивая их, сминая бронирование корпусов. Поправка с учетом вектора движения и через шесть минут второй залп, но снова лишь часть снарядов доходит до цели. И первая яркая вспышка в небе взорвавшегося корабля, замеченная даже простыми солдатами, приветствующими ее радостными криками.

В ответ с предельной дальности запущены торпеды с кассетными боеголовками, рассчитанные для ударов по площадям, но в этот раз скорее для отвлечения внимания зенитчиков, вынужденных переключится на столь быстрые и подвижные цели. Подпустив торпеды ближе, окрыли огонь скорострельные установки, обстреливая выбираемые участки неба и заполняя его осколочными снарядами, взрывавшимися на определенной высоте. Торпеды подрывались одна за другой, и ближайшей не хватило всего лишь пары километров, чтобы добраться до цели, но эта маленькая победа защитников позволила флоту вторжения безнаказанно пройти еще двадцать тысяч километров, прежде чем на них снова перенесли огонь зенитные орудия.

Чем меньше расстояние, тем точнее выстрелы, и в течение следующего часа небеса еще не раз вспыхивали яркими пятнами взрывов кораблей, но быстро движущиеся корветы, неся потери, все же смогли подобраться достаточно близко для прицельного ответного огня, в первую очередь накрывая дальнобойные орудия, мешавшие подойти тяжелым кораблям на расстояние стрельбы. Их закрывали скорострельные установки и мощные дефлекторные щиты, но из-за того, что приходилось переносить цели для стрельбы гораздо ближе к поверхности, основные части флота вторжения без особых потерь преодолевали оставшееся пространство.

Гельские суда заплатили немалой кровью за то, чтобы выйти на позиции для обстрела береговых укреплений, но беглый огонь крейсеров и линкоров, обрушившийся на головы защитников буквально впечатал в грязь зенитные батареи.

И именно этого момента дожидались прятавшиеся в глубине материка карийские корабли, ударившие быстро и неожиданно, нанеся тяжелые потери только перестроившимся для уничтожения противовоздушной обороны кораблям первой и второй линии. Отступить уже не получилось, но Де Термиваль ждал чего-то подобного, и еще не успели отгреметь первые залпы, как специально выделенные эскадры ударили по карийцам с флангов, втянув в продолжительное сражение, выгодное нападавшим. Защитникам ничего не оставалось, как принять бой, отступив под защиту уцелевших зенитных батарей и поддерживать войска на земле.

Бой в воздухе разгорался в полную силу, когда сквозь зенитный огонь прошли первые транспорты, груженные отрядами боевых дронов и штурмовых клонов, расходный материал, еще до начала сражения записанный в потери, поскольку выжить в первой волне десанта практически невозможно. Транспорты подходили как можно ближе к земле, прежде чем отстреливали сотни капсул с десантниками внутри, пытаясь следом выйти из зоны огня, но зенитные орудия били по любым целям, как приближающимся, так и отступающим.

Большая часть десантных капсул перехватывалась зенитным огнем, но некоторые все же смогли приземлиться прямо на позиции защитников, среди окопов и бункеров. Солдаты забрасывали их гранатами, но включавшиеся автопушки моментально зачищали пространство вокруг, прежде чем открывались люки и наружу выходили штурмовые отряды клонов с тяжелым снаряжением, рассчитанные на подавляющий огонь и зачистку зон высадки. Либо же подвижные легкие дроиды, вооруженные дробовыми модулями и силовыми клинками, чьей задачей было сеять как можно больший хаос в рядах защитников. Двигаясь быстрее человеческой реакции, с легкостью передвигаясь как по горизонтальным, так и по вертикальным поверхностям, они не останавливались ни на секунду, рубя солдат противника в ближнем бою.

Куда приземлялись десантные капсулы, сразу же выдвигались на легких бронемашинах и антигравах группы поддержки, создавая численный перевес и стараясь оттеснить высадившиеся десантные отряды обратно к капсулам, где их уничтожали прицельным огнем. И все же, капсулы продолжали приземляться, бои растягивались по всей территории береговой линии, куда пришелся основной удар, но, по первым полученным данным, оборона держалась уверенно, несмотря на понесенные потери и разгоревшуюся в воздухе битву.

Несколько зон высадки, практически сформированные первой волной десанта, постепенно были задавлены контратаками при поддержке резервов, удалось зацепиться только двум группам, где капсулы не рассыпались не большом расстоянии, а приземлились довольно компактно, создав численный перевес, даже прибывшим группам поддержки удалось их только блокировать и препятствовать дальнейшему расширению захваченной территории. Полевые командиры просили поддержки танков, но командование не спешило вводить в бой бронетанковый резерв так быстро, ожидая дальнейшего развития ситуации.

Первых заметных успехов силам вторжения удалось достигнуть только на второй волне десанта, буквально продавив силы защитников ценой тяжелых потерь и оттеснив основные силы карийского флота вглубь материка. На ряде участков береговой линии десантники при поддержке ударов флота полностью уничтожили зенитную оборону, и там, даже несмотря на присутствие уцелевших частей из первой волны и наличие воздушного прикрытия, была проведена орбитальная бомбардировка, зачистившая сектор ценой потери всех имевшихся к тому моменту там сухопутных сил. Это и стало переломным моментом в ходе первой фазы боя.

Войска вторжения получили безопасный плацдарм, заняв зачищенные территории, куда сразу же начали подходить тяжелые транспорты, массово выгружая танки, тяжелую артиллерию, шагоходы и группы экзоскелетов. Постоянно прибывающими подкреплениями расширяли контролируемую территорию, сразу вступая в бой, численным и качественным перевесом выбивая защитников из одного укрепления за другим, действуя в соответствии со складывающейся оперативной обстановкой. Попытки контрударов провалились из-за отсутствия серьезной поддержки с воздуха, поскольку силы флота вторжения постепенно завоевывали господство в небе, прицельным огнем уничтожая контратакующие колонны карийцев.

Закрепившись на плацдармах и высадив достаточное количество войск, Вассарий одновременно начал наступление сразу из обеих зон высадки, беря в окружение всю территорию между ними, но столкнулся с карийскими танковыми силами, только сейчас подошедшими и с ходу вступившими в бой. Карийский флот бросил на их прикрытие все имевшиеся резервы, потеснив силы противника в воздухе и обеспечив прикрытие сухопутным силам, где завязавшееся таковое сражение растянулось на несколько сотен километров, но стало сигналом для карийского штаба командования, что первую линию обороны удержать уже не получится, и необходимо начинать отвод войск.

Силы защитников, уже имея защищенные пути отхода, заранее подготовленные и укрепленные, начали отступление в полном порядке, забирая с собой всю имевшуюся технику и снаряжение, стараясь не оставлять противнику после себя ничего, кроме заминированных позиций.

Вассарий мог праздновать первую победу, получив первый полномасштабный плацдарм на территории Карийского бароната, пусть и понеся большие потери, чем предполагал. Развернув оперативные базы и организовав планомерную выгрузку войск, он уже готовился к новому наступлению, сразу в двух направлениях: на город Диамерон, с крупными строительными верфями, имевшими для войск вторжения первостепенное значение, поскольку на них можно организовать ремонт поврежденных кораблей. И по направлению отступавших к Хармитонскому укрепленному району с первой линии обороны основных сил защитников, там перегруппировывавшихся и занимавших рубежи второй линии обороны карийского побережья.

========== Глава 9. Чужой среди чужих. ==========

Глава 9. Чужой среди чужих.

Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны – и предадут ещё.

Марио Пьюзо «Крестный отец»

Граф Тоскарский горделиво взирал на свои корабли, выстроенные на высоте двадцати пяти километров над поверхностью и уже готовые для переброски в Горситарское графство. С такого расстояния они напоминали серебристые сигары, висящие в воздухе без всякой видимой опоры, не казались опасными или страшными, но только для тех, кто не знал действительную мощь этого флота, собранного над защитными куполами его столицы. Тоскарские графы уже немало поколений шли бок о бок с Гористарами, поддерживая и их политику, и их стремление к власти над всем Рейнсвальдом, конечно, не из-за человеческого дружелюбия или искреннего желания помочь, а преследуя сугубо свои корыстные интересы. И сейчас вступление в войну диктовалось в первую очередь не искренним желанием помочь терпящему бедствие союзнику, а возможностью протолкнуть собственные интересы.

Графство имело тесные политические и экономические связи с этим одним из самых старых и уважаемых феодов, справедливо полагаясь на то, что способствуя росту могущества Горситаров, способствует и собственному развитию. Немало династических браков было заключено между этими дворянскими Домами, тесно связав их вместе настолько, что между ними уже невозможны серьезные конфликты. Даже дочь нынешнего графа Тоскарского, красавица леди Миривиль, ныне была женой ставшего молодым графом Михаэля.

Эгоистичные и жадные помыслы графа после свадьбы устремились так высоко, как никогда прежде. Их наследник мог бы стать одновременно главой двух Домов, соединив могущество Гористарского графства с возможностями его собственного феода, позже поставив на колени весь остальной Рейнсвальд. А он сам бы стоял в тени, направляя собственного внука. Стать серым кардиналом величайшего феодала в истории королевства вполне уважаемая роль, несущая богатство и уважение. Пусть вывеска его правления в истории останется с другим именем, но настоящая власть стоит того, чтобы неузнанным оставаться в тени, за славой пусть гонятся другие.

И чтобы добиться осуществления таких мечтаний, осталось совсем немного. Старый граф Гористар, перед которым и Тоскарский феодал сам пасовал, чувствуя себя неуверенно, поскольку хитросплетения замыслов этого интригана чаще всего оказывались настолько сложными и многогранными, ныне мертв. Молодой Михаэль не обладал ни чутьем, ни талантом своего предшественника, уже готовый для того, чтобы встать под управление более мудрого и опытного родственника. Начавшаяся война даже упростила ситуацию, Гористарское графство потерпело серьезные поражения, растратив немалую часть своего влияния и значения. Теперь подвинуть его в сторону совсем просто, встав во главе всего союза вокруг гористарского ставленника, а молодой Михаэль будет лишь благодарен за защиту его земель от фларского наступления, вынужденный потом, конечно, в благодарность признать превосходство своего родственника.

Идея о том, чтобы принять роль старого графа Гористара, столь глупо и преждевременно окончившего свой жизненный путь в начале таких перемен в королевстве, где мог бы достичь недостижимых вершин, звучала слишком соблазнительно и затуманивала взор сладостными мечтами собственного господства. Для этого граф Тоскарский готов был перемолоть всю свою армию в горниле гражданской войны, кровь его солдат послужит достаточной ценой для достижения подобных целей.

Восемьсот тяжелых боевых кораблей, не считая многочисленных групп сопровождения и эскадрилий штурмовиков и истребителей, плюс резерв еще в четыреста кораблей, какие будут готовы в течение нескольких ближайших недель. Мощная и разрушительная сила, собираемая не один год, любовно обкатываемая и проверяемая в условиях современных войн. Один удар этой эскадры будет достаточным для того, чтобы снести за край Рейнсвальда фларские силы, столь опрометчиво быстро ударивших по Мысу Харкии, не имея ни количественного, ни качественного превосходства над тем, что может выставить в случае необходимости графство даже без учета союзников. Конечно, первая операция увенчалась успехом, защитники столицы не были готовы, но сейчас ситуация изменилась, война объявлена и ударные армии готовы к бою. Остается лишь отдать приказ…

– Господин, – к нему подошел адъютант с нашивками офицера связи. Тоскарский феодал предпочитал постоянно держать в своей свите человека, напрямую связанного со штабом для того, чтобы всегда оставаться в курсе происходящего на собственных границах, – Вам срочное сообщение из штаба командования, просьба передать без всякого промедления.

– И что им такое взбрело в голову, раз необходимы прямые указания? – усмехнулся граф, отворачиваясь от собственного флота, впервые за время его правления собранного в одном месте, – Докладывай, что у них там произошло?

– Господин, получены сообщения сразу от двенадцати аванпостов на западных границах наших колониальных территорий о появлении тристанских кораблей. Небольшие ударные группы рейдеров, опознанные как принадлежащие Тристанскому баронату или его союзникам, атаковали наши позиции сразу на шести участках, с ходу захватив несколько приграничных крепостей и поверхностных баз. Наиболее тяжелая ситуация сложила у Кастельского разлома, где тристанские силы блокировали экспедиционную группировку майора Свирса, попытки деблокировались ее провалились…