Текст книги "Пустой мир 2. Война за престол (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)

Флагман эскадры сейчас находился во второй линии кораблей, быстро приближавшихся к Тристанскому замку, и даже с такого расстояния камеры фиксировали вспышки залпов и взрывы в окружающем его родовую твердыню пространстве. Два флота бились за господство в воздухе, в то время как внизу, на раскаленных орудийным огнем пустошах сходились в жестокой схватке сухопутные армии. Кажется, подкрепление успело вовремя, Тристанский замок продолжал сражаться, и над ним все еще реял родовой стяг Эдварда.

– Общая проверка всех систем… Готовность орудий девяносто восемь процентов… готовность дефлекторных щитов девяносто девять и восемь девятых процентов… – операторы и аналитики на капитанском мостике в последний раз проверяли корабельные системы, прежде чем многотонный линкор вступит в бой, – Готовность орудийных башен сто процентов… готовность абордажных команд…

– Приказ всем кораблям! – сказал Эдвард, поднимаясь со своего места и обращаясь к группе связистов, – Открывать огонь по мере готовности! В первую очередь уничтожать крупные цели. Обеспечить прикрытие и поддержку сухопутным войскам по мере необходимости.

Прямо под ними, на расстоянии нескольких сотен километров, сухопутная армия спешно перестраивалась в боевые порядки. Многочасовой переход сказался на солдатах, успевших устать и проголодаться, но Эдвард не давал времени на остановки, стараясь прибыть к замку как можно быстрее, и каждый солдат в армии отлично понимал причину такой поспешности. Каждая выигранная минута в этой гонке со временем могла спасти жизни бойцов гарнизона, сейчас практически отрезанных от остального феода, но продолжавших отчаянно сопротивляться. Никто не роптал и не возмущался, наоборот, солдаты и клоны берегли силы, понимая, что идут спасать своих товарищей от гибели и плена. И все знали, что барон вместе с ними, на одном из кораблей, одно это уже придавало большинству офицеров и рядовых уверенность в успехе.

– Мы получаем сигналы на частоте Тристанского бароната, – сообщил один из связистов, приподняв наушник и посмотрев на Эдварда, – Командующий, они продолжают сражаться! Пытаемся настроить с ними прямую связь…

– Может быть, они еще нас не обнаружили? – пожал плечами Стерхио Гельири, подходя чуть ближе, оторвавшись от своего командного места, – Гористары в первую очередь должны были попытаться уничтожить вышки подпространственной связи и локаторы, ослепляя осажденных. Во всяком случае, именно так я поступил бы сам, если пришлось руководить осадой замка, – увидев, что Эдвард обернулся в его сторону, добавил, – Флот охранения мог сменить частоты, чтобы оставаться на связи, и это могут быть сигналы между кораблями, к нам не имеющие ни малейшего отношения.

– Тогда попробуем вклиниться в эту частоту, чтобы сообщить о себе, – кивнул Эдвард и снова обернулся к связистам, – Расшифруйте связь и доложите, чьи это сигналы. Если наших союзников, то постарайтесь связаться с ними и сообщить о себе. Мне нужна как можно более точная информация о происходящем.

Связи пришлось дожидаться. Вокруг Тристанского замка из-за множества кораблей и тяжелой техники, использующих как частные, так и общие каналы связи, системы наведения, силовые поля и подавители, весь эфир был забит таким количеством сообщений и настроенных каналов связи, что пробиться сквозь него оказывалось проблематично даже опытным операторам. Только после нескольких неудачных попыток связистам все-таки удалось вычистить канал для кодированной связи со штабом обороны Тристанского замка, и оттуда сразу же пошел поток информации о положении на поле боя и общей ситуации вокруг крепостных стен.

Если верить полученным данным, гарнизон выдержал несколько атак противника, как с земли или с воздуха, так и совместных, но по итогам пришлось сдать первую линию обороны. Сейчас основные сражения развязались на второй линии, где вперед рвались гвардейские танковые части противника. Де Адрил лично возглавив контратаку, использовав последний резерв в виде гвардейских полков, расположившихся в замке.

Самой стабильной была ситуация в воздухе, где объединенный флот союзников смог добиться превосходства, как качественного, так и количественно, вынудив противника уйти в глухую оборону, оставив почти без воздушной поддержки его сухопутные части.

– Используйте легкую кавалерию для ударов по позициям осадных батарей противника, – приказал Эдвард, пока операторы выстраивали карту оперативной ситуации на поле боя, используя как поступающие данные локаторов, так и сведения, полученные из Тристанского замка. На трехмерном изображении сектора вокруг него быстро проявлялись гибкие линии фронта, где противостоящие друг другу силы соприкасались ударными частями, выстраиваясь красными точками развернувшихся боев, и проявлялось все больше зеленых и синих точек в воздухе, обозначавших свои и вражеские корабли, продолжавшие артиллерийские бои и изредка сходясь для жарких абордажных схваток. Эдвард корректировал план сражения, опираясь на эти получаемые данные, – если мы заставим замолчать осадную артиллерию, это даст шанс защитникам усилить свои группы, не опасаясь огня на подавление. Танки отведите в поддержку пехотным подразделениям, нам придется отбивать форты первой линии, без взаимодействия друг с другом эти части будут просто брошены на убой. Я поведу корабли и несколько бронетанковых бригад на Таус Шесть. Разбив гвардию, мы разобьем Гористаров… Есть какие-нибудь предложения или поправки? – он отошел чуть в сторону, время от времени бросая взгляд на обзорные экраны корабля, подошедшего уже достаточно близко, чтобы их могли засечь радары противника. Сейчас они либо шли полным ходом в устроенную Гористарами ловушку, либо же те настолько истощили силы в ходе последних ударов по замку, что больше не имели свободных резервов, какие можно бросить против неожиданно появившейся новой армии, идущей на помощь осажденным.

Первыми в бой, несмотря на ожидания Эдварда, в бой вступили сухопутные части. Подвижные отряды легкой бронетехники и воздушной кавалерии, небольшими группами идущие в качестве разведки перед авангардом Ударной армии, наткнулись на соединения противника, патрулирующие окружающую поле боя местность, быстро втянувшись в непродолжительные перестрелки, распадающиеся буквально через несколько минут после первого огневого контакта. Отряды авангарда сразу же оттягивались назад, в их задачи не входило связывание противника боем, лишь разведка, но туда сразу же устремлялись группы быстрого реагирования, состоявшие из средних танков и тяжелой пехоты, чаще всего встречая на том же участке аналогичные группы, идущие с противоположной стороны. Постепенное подтягивание резервов и находящихся поблизости подразделений такие столкновения в полномасштабные бои с применением артиллерии, танковых групп и авиационных ударов. Такие цели были слишком незначительными, чтобы для их уничтожения использовать боевые корабли, но адмиралы Тристана выделяли для поддержки наступающих сухопутных частей эскадрильи штурмовиков и бомбардировщиков. Периодически их встречали немногочисленные группы перехватчиков Гористаров, и тогда приходилось высылать истребители для их уничтожения, но общая немногочисленность авиационной поддержки указывала на то, что воздушные силы осаждающих действительно истощены.

На месте Тарваила Эдвард бы уже отвел войска, не став влезать в подобную авантюру, одними сухопутными частями штурмуя столь мощную цитадель, но этот человек, как известно, отступать не привык, продолжая действовать и атаковать даже при самом неудачном раскладе сил. Порой такой подход ему даже помогал, не ожидающий ничего подобного противник мог оказаться застигнутым врасплох столь неожиданными действиями.

Только Эдвард был не из тех, кто может возомнить, что выиграл сражение, еще даже его не начав. Фортуна одна из самых непостоянных и переменчивых богинь, готовая в любой момент бросить своего любимца только для того, чтобы перескочить на плечо последнему неудачнику, на которого неожиданно пал ее выбор. Только точный расчет, постоянный контроль над ситуацией и подготовка к самому плохому развитию событий могли дать ему хоть какую-то уверенность в происходящем. Тристанский барон еще со службы в королевских войсках привык просчитывать ходы противника до того, как они будут сделаны, определяя, как на них стоит или не стоит отвечать, как действовать и к чему готовиться.

Тарваил бы агрессивным и непредсказуемым командующим, неожиданная лобовая атака, когда разумнее всего будет отступать, могла смениться острожным отводом войск, давая противнику оперативное пространство, чтобы следом ударить с нескольких сторон. Так что такой прямой, сходу нанесенный удар просто обязан вызвать какие-то ответные действия со стороны Гористарского командующего. Зная это, Эдвард был готов к тому, что тот может бросить свои тылы на истребление, если посчитает, что противник, завязнув в них, оставит ему достаточно времени для решающего штурма крепостных стен. Только не был этот человек и дураком, гибель осадной артиллерии поставив крест на любых надеждах взять штурмом крепостные стены Тристанского замка, он не бросит ее на бессмысленную гибель. Развернет свои силы обратно, оставив только тот минимум, что необходим для сдерживания возможных контрударов защитников, и постарается закрыть осадную артиллерию и нанести Ударной армии максимально возможный урон, остановив ее наступление и заставив перейти в позиционное состояние, после чего снова ударит по защитникам замка. Тарваил оказался между молотом и наковальней, воевать одновременно на два фронта уже не сможет, значит, постарается разрушить либо молот, либо наковальню прежде, чем они сойдутся и раздавят его.

Эдвард разделил флот на три части, выделив центр под его личным командованием, чтобы повести его в качестве прикрытия для атаки Гористарской гвардии под Таус Шесть. А правый и левый фланги должны держаться позади, не проявляя особо активных действий до нужного момента. Когда войска Тарваила развернуться, они нанесут удар по осадным батареям и местам концентрации Гористарских подразделений, стягивающихся для атаки по линии Резервной армии.

Все больше и больше точек боестолкновений растекалось по карте с каждой минутой, когда идущие на полной скорости мобильные части тристанской армии врывались в расположения гористарских частей, развернутых в совершенно другую сторону. Жертвуя тыловыми линиями, другие группы войск, подготовленные для поддержки наступления на замок, получали возможность развернуться и встретить нападающий уже фронтом. И теперь, когда позиции гористарских войск просматривались довольно четко, в бой вступила уже полевая и самоходная артиллерия крупного калибра, прикрывающая их линии. С ними в бой вступил флот Резервной армии, спустившийся с небес на достаточную высоту для ведения огня прямой наводкой. Орудийные батареи, способные сровнять с землей целый город, повели беглый огонь по обнаруженным позициям противника, превращая их в рукотворный ад из огня и раскаленной стали.

Орбитальные бомбардировки всегда были одними из самых страшных моментов войны. Ни шансов выбраться, ни шансов спастись не оставалось, корабельные орудия всегда создавались как оружие против им подобных же монстров, на фоне которых даже самые крупные из действующих на поверхности танков и шагоходов кажутся мелкими игрушками. Те же «Викинги», крупнейшие в Рейнсвальде танки, практически терялись на фоне тяжелых линкоров и супердредноутов, достигавших в длину десятки километров и снабженные орудиями, рядом с которыми главный калибр «Викинга» по мощности и возможностям разрушения едва дотягивал до уровня вспомогательного.

Квадратные километры поверхности моментально исчезали в обрушившемся с неба огне, испепеляя только готовящиеся к бою войска. Люди успевали увидеть только стремительно приближающийся свет, а в следующую секунду уже сгорали, превращаясь в раскаленную пыль, разносящуюся ударной волной на десятки километров во все стороны. Никто и ничто не могло спастись в такие моменты, и когда наконец-то огонь прекращался, а поднятая на километры вверх земля и пыль оседала, в зоне удара не оставалось уже ничего, только перепаханная воронками пустошь, лишившаяся прежнего пейзажа.

Только начинавшая строиться против новой армии оборона гористарских сил рухнула, не успев оказать даже серьезного сопротивления. Командиры подразделений, столкнувшись с такой подавляющей огневой мощью, отводили войска назад, под прикрытие зенитных орудий, развернутых гораздо дальше и использовавшихся для отражения попыток охранного флота уничтожить группы войск, идущих на штурм замка. Только эти дальнобойные орудия с массускорением могли хоть что-то противопоставить Тристанскому флоту, без потерь уничтожающего войска Гористаров.

Эдвард усмехнулся, вслушиваясь в эфир, где гористарцы, поспешно отводя силы, забывали порой даже про кодирование сообщений, прямым текстом выводя в эфир все то, что думают о командовании, просто бросившим их на истребление, уведя основные войска к замку. Теперь, когда единой линии фронта, уничтоженной орбитальными залпами, не существовало, а уцелевшие войска длинными колоннами отходили назад, бросая лишнюю технику и снаряжение, в прорывы для преследования устремлялись танковые части и воздушная кавалерия. Следом за ними шла тяжелая техника и самоходная артиллерия, ведущая огонь по отступающим колоннам, не давая времени на перегруппировку и реорганизацию. Те же участки, где все же решались держаться до конца, чтобы задержать наступление тристанцев, тут же уничтожались корабельным огнем и позднее зачищались бронетехникой.

– Мы входим в зону действия зенитных орудий противника, – доложили операторы, когда корабли первой линии начали докладывать о первых, еще неприцельных залпах в их сторону, – Наши локаторы фиксируют их позиции, но они закрыты мощными дефлекторными щитами, на таком расстоянии орбитальная бомбардировка будет малоэффективной.

– Поднимайтесь выше, – приказал Эдвард, – и передайте этот приказ всем остальным. Нам нет нужды терять корабли, когда зенитной артиллерией может заняться сухопутная техника.

Результат первого удара и так превзошел ожидания барона, полностью уничтожив сразу две линии фортификаций окопавшихся гористарских войск и отбросив их практически к позициям войск, непосредственно ведущих осаду Тристанского замка.

Начиналась вторая фаза сражения, в которой молот и наковальня должны сойтись, окончательно раздавив врагов, решивших, что их сил хватит для того, чтобы своим присутствием осквернить одну из древнейших твердынь королевства, сам символ могущества и величия Тристанского бароната.

– Сир Де Вальдос, – обратился Эдвард к одному из высших офицеров, служивших еще его отцу, – Я вас назначаю командующим флотом Ударной армии в мое отсутствие. От ваших дальнейших действий теперь будет зависеть поддержка войск на поверхности. А сейчас прикажите подготовить мне шаттл, я спускаюсь, чтобы непосредственно руководить танковым ударом по гористарским войскам, – здесь был не только вопрос эффективности командования, налаженная связь позволяла оперативно отдавать приказания сухопутным войскам, но и вопрос морали. Войска на земле будут действовать гораздо лучше, зная, что их ведет сам барон, не отступивший вместе с флотом.

– Будет исполнено, командующий, – Де Вальдос позволил себе улыбнуться самым краешком губ, благодаря барона за оказанное доверие, – Ваш транспорт будет готов через несколько минут, и я предупрежу наземные войска.

***

– Если ты сдашься, то убью тебя быстро, – проскрипел зубами Тарваил, когда они снова оказались рядом друг с другом. Силовые клинки ярко сверкали, пытаясь преодолеть противодействующее энергетическое поле, пока оба командующих пытались задавить друг друга грубой силой. Тарваил был явно более опытным бойцом, но сражался он так же, как и командовал, дерзко и агрессивно, рубя своим клинком воздух перед Де Адрилом, более осторожным фехтовальщиком, больше уделявшим время обманным движением и выпадам. Командующий обороной Тристанского замка уже смог несколько раз зацепить своего противника, но это были легкие выпады, едва поцарапавшие защитный доспех. И так же отлично понимал, что если пропустил хотя бы один выпад своего противника, то прямой и длинный палаш, не зря получивший имя «Зуб дракона», располовинит его от подбородка до пояса.

– Я уберу оружие сразу после того, как ты его бросишь! – выдохнул Де Адрил и резким движением вывернул свой клинок из захвата, сразу увеличив расстояние между соперниками. Правда, после этого сразу пришлось уходить в оборону, Тарваил, словно вместо сердца у него стоял двигатель, бросился вперед, рубя пространство перед собой длинными и широкими взмахами, и даже несмотря на длину и вес своего палаша, с легкостью изменяя траекторию движения, будто держал легкую шпагу. Де Адрил успевал только блокировать направленные на него выпады, уходя в сторону от остальных. «Зуб дракона» сверкая перегруженным силовым полем, двигался так быстро, что казался лучом света, разрывающим темноту окружающего пространства. Может быть, не настолько уж и невероятны истории, рассказывающие, как в сражениях на поверхности Тарваил в одиночку уничтожал десятки мутантов. Где-то в глубине души Де Адрил уже начинал сомневаться, что сможет победить такого опытного и сильного противника, оттачивавшего свои навыки в схватках с самыми жестокими и бездумными тварями этого мира, но не мог даже допустить мысль о том, чтобы сдаться или попытаться бежать.

Его клинок снова сошелся с «Зубом дракона», обрушившимся сверху с такой силой, что псевдомускулатура доспеха взвыла от напряжения. До боли сжав зубы, все-таки отбросил меч назад, и тут же сам перешел в наступление, двигаясь быстрее, чем Тарваилу позволила действовать длина его меча. Выпады его клинка снова и снова пересекались с оружие Тарваила, вынужденного отвечать ровно так, как надо Де Адрилу, поднимая его все выше и выше.

Еще один резкий удар, потом отход и быстрый выпад гораздо ниже. Настолько быстро, насколько Де Адрил был только в состоянии. Один из самых сложных, но в то же время отработанных приемов, заключавшихся в том, чтобы заставить противника сосредоточить все свое внимание на верхнем уровне, куда производятся все удары, а потом резко ударить снизу, в этот момент ничем не защищенный живот проникающим ударом. Клинок практически достал до Тарваила, даже прочертил глубокую царапину на его доспехе, но слишком быстро опустившийся «Зуб Дракона» ударил по нему справа, отбивая в сторону.

– Думаешь, меня можно взять таким детским трюком? – командующий Гористарскими войсками злобно рассмеялся, возвращая свое оружие в изначальное положение и тут же сам переходя в атаку на опешившего Де Адрила, не ожидавшего, что такой удар вообще можно отразить. Тарваил же рубил без остановки, практически пробивая защиту своего соперника, вложившего все силы в последнюю атаку, и сейчас едва успевавшего отбиваться. Первое попадание цепляет наплечник Де Адрила, и силовой клинок прорубает в нем глубокую царапину с оплавленными краями. В принципе, подобная перегрузка силового поля, каким сейчас сверкал «Зуб дракона», может оказаться решающим из-за слишком быстрого расхода батарея питания, отключившись прежде, чем закончится поединок. Только Тарваил словно черпал энергию из воздуха, раскаляя свой клинок до белого поля, не просто разрубавшего вражеские доспехи, а почти что растворяя их при каждом касании.

Второй удар пришелся ниже, клинок Тарваила зацепил ребра Де Адрила, продавив выставленный блок, в этот раз все-таки прорезав защиту, и его противник почувствовал вспышку обжигающей боли, когда «Зуб дракона» вспорол кожу на теле.

– Первая кровь! – прорычал Тарваил, когда соперники снова сошлись, жестко заблокировав оружие. Де Андирл тяжело дышал, а гористарский командующий продолжал давить всеми силами, собираясь покончить с ним здесь и сейчас.

– Я предпочитаю пролить последнюю, – ответил тристанец, несмотря ни на что не собиравшийся сдавать позиции. Клинки снова разошлись, для того чтобы в следующую секунду сцепиться вновь с резким электрическим звуком резонирующих силовых полей. В этот раз уже оба противника сразу пошли в атаку, действуя на пределе своих возможностей. Де Адрил все свои силы вложил в этот последний рывок, уже понимая, что проигрывает, а Тарваил разъярился еще сильнее от того, что противник держится слишком долго, подрывая его репутацию безупречного бойца. Всегда считая себя лучшим фехтовальщиком на Рейнсвальде, Гористар хотел доказать это и всем остальным. Рыча от злости, он применял все свои умения и навыки, чтобы раз и навсегда разделаться со вставшим у него на пути соперником. Клинки двигались так быстро, что в глазах любого, кто в этот момент мог наблюдать за этой схваткой в самом центре развернувшегося яростного сражения, казались сплошной белой пеленой, скрещиваясь и расходясь снова быстрее, чем даже успевала погаснуть вспышка энергии, проскользнувшей между энергетическими полями. Удар за ударом, и преимущества не было, казалось, ни у одной из сторон, двигавшихся в полном согласии друг с другом, делая выпады и отражая их с такой точностью, словно все движения заранее отработаны и оговорены.

Выпад справа, обманное движение слева, направленное вниз, но неожиданно ушедшее вверх, предсказуемо предотвращенное блоком клинка соперника, но «Зуб дракона» тут же уходит в сторону и в следующую секунду уже летит вниз, направленный в голень. В ответ поворот, клинок описывает длинную дугу всего лишь в паре миллиметров от доспеха, чтобы успеть предотвратить направленный в голову выпад, тут же останавливается и падает уже сверху вниз, «ударом неба», как его называют, только для того, чтобы меч противника заблокировал его всего лишь в паре сантиметров от шлема. Следует еще один выпад, снова в том же направлении, потом еще один, «Зуб дракона» бьет как молот по наковальне, со страшной силой и скоростью, не давая Де Адрилу даже мгновения на то, чтобы отойти от удара. А потом внезапно останавливает и бьет напрямую, прорезая наплечник, слишком быстро, чтобы его остановить.

Тристанец судорожно втянул воздух, поджав раненную левую руку. Он почти успел увернуться, и меч рассек нагрудник чуть выше, не зацепив сердце, но обожженная рана рвала сознание болью, брызгая кровью. Силовые клинки хороши тем, что энергия защитного поля сама же и прижигает ранения, но если рана все же серьезная, то пробка пригоревшего мяса все же слишком тонкая, чтобы долго удерживать кровь, рвущуюся наружу из перерубленных сосудов.

– Ты проиграл! – рассмеялся Тарваил, тяжело дыша. Такой темп боя тоже изматывал его, но сдавать позиции теперь он уже не собирался, бросаясь в новую атаку прежде, чем его соперник сможет отступить. Де Адрилу пришлось защищаться, с трудом удерживая меч. Против такого противника, как Тарваил это равносильно поражению, и не прошло и минуты, как «Зуб дракона», почти вывернув клинок из руки тристанца, вошел ему глубоко под ребра, нанеся длинную рану, практически от ребра до ребра, выйдя с другой стороны вместе с брызгами кипящей крови.

Сражаться дальше не было никаких сил. С трудом хватая ртом воздух, пока каждый вздох отдавался адской болью в разрезанных легких, тристанский командующий упал на колени, схватившись левой рукой за страшную кровоточащую рану. Бесполезный уже клинок все равно держал в руке, не желая умирать безоружным, но не мог даже поднять взгляд на своего противника, парализованный болью. Перед ним был только обожженный металл танковой брони и кровавая пелена на глазах, не осталось даже никаких мыслей в голове, только упорное желание жить. Надо только дышать…

– Сдавайся! – Тарваил подошел чуть ближе, ткнув острием «Зуба дракона» ему в бронированный воротник, под основание шлема, в то узкое и уязвимое место, защищенное лишь несколькими слоями изоляции и защитной ткани. Полимерный материал зашипел и начал плавиться от соприкосновения с силовым полем, прижигая кожу на шее. С большим усилием удалось поднять взгляд, даже сквозь затемненные линзы боевого шлема прожигающий ненавистью.

– Ты все равно проиграл, – удалось выговорить Де Адрилу, едва справлявшемуся с набирающейся во рту кровью, попадавшую туда из разрубленных легких. Каждое движение губ отдавалось болью, и кровь капала на подбородок, – Мы продержались достаточно долго, ты не сможешь занять замок, барон уже в пути…

– Значит, убью и его, – пожал плечами Тарваил, чуть надавив на свой клинок, и лезвие без особо труда погрузилось в податливую человеческую плоть, вспарывая жизненно важные сосуды и трахеи. Адрил захрипел, но для того, чтобы упал, потребовалось еще толкнуть тело ногой, стряхивая с клинка.

– Всем подразделениям! – Тарваил спрыгнул с брони танка, оглядываясь по сторонам. Бой откатился уже дальше, оставляя позади себя только искореженную бронетехнику и кучи изуродованных трупов, – Всем подразделениям Гористарского графства, действующим в оперативной близости от Тристанского замка! Говорит командующий Тарваил Гористар! Перегруппировка у моих координат! Повторяю! Перегруппировка у моих координат! Мы начинаем наступление!

– Командующий! – один из операторов штаба все же вышел с ним на связь, сумев пробиться по общему каналу, – Командующий! Наши тыловые части столкнулись с массированным наступлением сил противника, атакующего со стороны Барридских плотин и имеющего мощную поддержку боевых кораблей. Они отступают, неся тяжелые потери от орбитального огня!

– Проклятая Бездна! – выругался Тарваил, вспоминая последние слова Де Адрила. Эдвард Тристанский все-таки успел собрать силы для контрнаступления, и теперь постарается зажать его между замком и своими отрядами, лишив инициативы и постепенно перемолов орбитальными и артиллерийскими обстрелами. Трусливые тристанцы всегда очень много надежд возлагали на огневую мощь и тяжелую броню, предпочитая уничтожать врага на расстоянии. Как он сам считал, боясь боя на коротких дистанциях, где можно увидеть, как в действительности льется проливаемая тобою кровь, – Отмените приказ об отступлении! Передайте мое приказание держаться до последнего! Удерживать позиции во чтобы то ни стало! Я разворачиваю гвардейские дивизии и скоро буду там! – он быстро накидывал новый план боя, не желая отдавать тактическую инициативу противнику.

Его кораблей осталось слишком мало, чтобы отбиваться одновременно как от кораблей флота охранения, там и тех эскадр, что Эдвард привел с собой, но если войти с тристанцами в близкий бой, то получится смешать боевые порядки. Корабли Тристана тогда потеряют свое главное преимущество – орбитальные удары по сухопутным силам, вынужденные ориентироваться только на воздушный бой. Главное сейчас сделать это надо прежде, чем они доберутся до позиций осадных орудий, что еще могут обрушить стены Тристанского замка. Эти установки слишком медлительны, чтобы постараться увести их с линии боев, а значит, придется действовать быстро.

– Мне нужен транспорт! – приказал Тарваил, бросив последний взгляд на крепость Таус Шесть, что сейчас казалась ему ключом ко всему Тристанскому замку. Не хватило совсем немногого, чтобы ее занять, пробить вторую линию и бросить свои войска на слом уже замковых стен. Тогда бы все сложилось иначе, но на войне не бывает сослагательного наклонения, и теперь приходилось чуть ли не бегом отступать обратно, туда, где теперь рвался вперед сам Тристанский барон.

Там, на уже укрепленных позициях, собираются пехотные части линейных полков гористарской армии для поддержания танковых групп. Отбросить гвардию Тристана назад, потом развернуться, ударить по Эдварду и заставить его трижды задуматься, прежде чем повторить попытку прорыва к замку. И только после этого начинать финальный штурм. И все равно, что идущие за ним войска истощены и ослаблены продолжительными боями и потерями, их командующий не какой-нибудь толстый старик из штаба командования. Их ведет сам Тарваил Гористар, а значит, они будут идти вперед и наступать до тех пор, пока на поле боя не останется ни одного врага.

Чтобы вернуться в штаб командования ему потребовалось меньше часа времени, во многом из-за того, что оказался в ближнем тылу противника, как и множество других отставших от своих частей солдат, когда пришлось начинать отступление под ударами Тристанской гвардии. Группы зачистки тристанских войск, действующие во второй волне, часто сталкивались с довольно упорным сопротивлением небольших отрядов противника, засевших в естественных укрытиях или среди разбитой техники, наспех окопавшихся и готовившихся держать оборону, надеясь только на новое наступление гористарских сил. Пилоты воздушных транспортов, рискуя собой и своими машинами, пытались эвакуировать как можно больше людей, уже отставших и отрезанных от своих, часто попадая под обстрелы с земли или перехватываясь истребителями тристанцев, ведущими свободную охоту.

Тарваилу еще пришлось добираться к месту встречи с воздушным транспортом, где небольшой клочок земли удерживала группа танков, оказавшаяся отрезанной от остальных. Двадцать тяжелых танков после понесенных потерь были такой цифрой, ради которой можно пожертвовать группой винтокрылов, чтобы забрать их с земли, и эта цель стала в разы приоритетнее, когда оказалось, что с ними сам командующий.

Быстро организованная контратака отвлекла внимание тристанцев, больше похожая на самоубийство, поскольку противник успел занять выгодную позицию и буквально расстреливал атакующих, но все же вынужден был перебросить на этот участок все оперативные резервы. Это позволило группе тяжелых грузовых машин с прикрытием из эскадрильи истребителей прорваться над линией фронта и обнаружить зажатые в пустоши машины.

– Часть машин все равно придется бросить! – командир эскадрильи быстро понял, что двадцать машин ему не забрать. Винтокрыл мог забрать, в лучшем случае, только один танк, чтобы не превратиться в медленно и низко летящую над полем боя мишень, а у него всего было двенадцать машин. Конечно, важнее забрать людей, чем сами танки, но экипажи тех машин, какие решено было оставить, отказались, сказав, что у них еще достаточно снарядов и прочего снаряжения, чтобы пережить несколько часов круговой обороны. За это время, как обещал Тарваил, основные силы успеют отбросить отряды Эдварда и снова перейти в атаку, во второй раз зачистив эти территории от тристанцев.

Сам бы с ними остался, этот бой вполне достоин, чтобы войти в легенды, но Тарваил отлично понимал, что никто в штабе командования не решится на столь активные и рискованные действия, какие просто необходимы, если еще хотят вырвать победу из рук тристанского барона.