Текст книги "Пустой мир 2. Война за престол (СИ)"

Автор книги: thelordofthedark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 40 страниц)

– Вашу ж мать! – рявкнул граф, пораженный такими сведениями, – Сколько времени прошло с момента первого контакта с тристанскими войсками?! Они докладывали?

– Больше двадцати часов, – сказал адъютант, покопавшись в развернутом сообщении и вытащив оттуда необходимую информацию, – первые показания спутников наблюдения над колониальными территориями датированы именно этим временным промежутком. Сообщения о первом огневом контакте с тристанскими силами датированы промежутком с шестнадцати до четырнадцати часов назад.

Граф выругался последними словами, узнав, что его генералы так долго тянули с докладами.

– Четырнадцать часов? Они там с ума посходили, что ли? – рявкнул он, моментально растратив все свое хорошее настроение и вынужденный убрать свои сладостные мечты о господстве в королевстве снова в дальний угол своего сознания, возвращаясь к делам, требующим немедленного разрешения, – Ждать с докладом больше четырнадцати часов, превосходно представляя, что сейчас творится в королевстве! Это ведь не какой-то занюханный герцог, решивший оторвать кусок колонии с расчетом на то, что мы попросту плюнем на это, не желая тратить людей и технику, выбивая его обратно! Это тристанцы! А они уже показали, что если куда-то суются, то ждите и их барона с тяжелыми танками и линкорами! Демонова матерь! Расстреляю всех к Пламени Бездны! – развернувшись в сторону своего кабинета, он едва не сбил адъютанта с ног, – Свяжитесь с командованием эскадры, что адмирал Де Савьери мне необходим здесь и сейчас же. Найдите генерала Тоссака и генерал-майора Тенилон, пусть все пулей летят в мой кабинет! Святое Небо! Почему я обо всем должен узнавать последним?!

Мысли в голове графа метались как поезда, на полной скорости несущиеся по магнитным рельсам, обгоняя один другого и никак не желая друг другу уступать, чтобы выстроится хоть в какое-то понятие логической цепочки. Тристанцы ударили по его территориям, но пока что только по колониям на поверхности. И сами еще не поняли, что за ситуацию устроили с группировкой майора Свирса.

А ведь эта экспедиция ему нужна была как пальцы на правой руке, зачистившая поселения мутантов у аномального разлома, и обнаружившая там богатые залежи редкоземельных металлов, представлявших невероятную ценность. Если эти сведения попадут тристанцам, то они могут увеличить свое присутствие на этой территории, цепляясь за нее до тех пор, пока не высосут жилы полностью, оставив ему лишь напоминание о том, что мог бы получить.

Тристанцы атаковали его графство, и эта мысль сразу же врезалась в сознание прежде, чем успела закончиться прежняя. Молодой барон, кажется, окончательно закусил удила, действуя слишком быстро и нагло, сразу на два фронта. Причем без официального объявления войны или предъявления претензий. Конечно, гражданская война и ее итоги, в конце концов, все спишут, а виноваты будут только проигравшие, как заведено, но то, как он нагло действовал, впечатляло и одновременно раздражало.

Хорошо хоть, что сейчас задеты только колониальные территории, не хватало еще обнаружить полномасштабную высадку тристанского десанта у себя на заднем дворе, при этом уже отправив свои ударные силы в Гористарское графство.

Гористары! Эта мысль, сверкая искрами сорванных тормозных колодок, ворвалась в его размышления с такой силой, что граф даже остановился, словно налетев на невидимую силу. Не стоит забывать и о том, что сразу после своей помолвки молодой тристанский барон втерся в доверие к претенденту на престол, графу Фларскому, именно сейчас и наступавшему на Гористаров. И потом, его публичные претензии к старому барону и ко всему Гористарскому.

Фларские силы громят Гористаров, пока его собственные войска крушат гористарский флот вторжения под стенами родового замка, а теперь еще тристанские корабли начинают терроризировать границы его графства, чье значение, как Гористарского союзника нельзя недооценивать. Что же хочет молодой барон? Ударить по его землям, когда основные ударные силы будут воевать на Гористарских территориях, втянутые в войну и не имеющие возможность быстро вернуться на защиту уже собственного феода, либо же как раз помешать Тоскарским войскам выступить в поддержку Гористаров, связав их бессмысленной войной в колониях?

Сколько тристанцев сейчас у его границ? Отсутствие точных данных больше всего мешало разработке плана ответных действий, и непонятно даже, какие силы необходимо выставить в ответ. Гнать весь свой флот к поверхности только для того, чтобы потом там обнаружить несколько легких экспедиционных тристанских корпусов, создававших видимость крупных сил, значило расстрелять блох из пушки. А если выставить небольшой ударный отряд, чтобы отогнать тристанских диверсантов, то вполне можно обнаружить ударный флот под командованием самого Эдварда.

Нужны данные разведки и советы опытных командующих, вместе с которыми можно прийти к наиболее адекватному решению, принимать подобные решения самостоятельно, при этом быстро и импульсивно, слишком рискованно. Подобные ошибки обычно характерны для молодых, еще не нюхавших настоящего пороху командиров, но никак не для таких старых волков, одним из которых себя и считал.

Пока что еще у колоний, на дальних рубежах… Пока что. С этой мыслью граф вошел в свой кабинет, одно из немногих помещений его замка, что не было разукрашено по тем стандартам, подходящим для людей на вершине политической цепочки Рейнсвальда, имеющих права тратить столько средств, сколько захотят.

Положение феодала не только навешивало многочисленные обязанности по охране своих территорий, подданных, контроле над армиями, финансовыми и торговыми потоками на территории своего феода, прибылями и расходами, и множеством всего того прочего, что накладывает титул феодала в Рейнсвальде. Дворянская кровь в строго иерархичном обществе королевства, хоть и позволяющего вертикальную мобильность, но в первую очередь связанном с материальным положением, позволяла так же жить в собственное удовольствие, правда, постоянно оглядываясь за спину, ожидая там увидеть завистника или конкурента, решившего скинуть тебя со столь значимого места. Многие дворцы утопали в роскоши и богатствах, отделанные золотом и драгоценностями, с полными гардеробами невероятно дорогих костюмов и бальных платьев, целыми залами, сделанными только для того, чтобы показать богатство феодала. У него самого в замке был бальный зал, по роскоши не уступающих приемным залам королевского дворца, но вот рабочий кабинет был выдержан в строгости и минимализме, ибо здесь ничто не должно отвлекать от рабочих мыслей.

Здесь граф проводил совещания и регулярные собрания о делах в принадлежащих ему землях. Белые стены, с черным потолком и полом, в центре длинный, вытянутый почти во всю длину помещения, стол из белого мрамора, где размещались голопроекторы, генерирующие необходимые карты или изображения. Два десятка гибких кресел черного цвета, стоявшие вдоль стола, предназначались для его ближайших приближенных, каким разрешалось прямо говорить, что думают, но только в этом кабинете. Здесь, с таким количеством слоев изоляции и защиты, можно не опасаться прослушки и шпионажа.

Свалившись на свое кресло, жалобно скрипнувшее под его весом, граф вольно закинул ноги в высоких каблуках на рабочий стол, жестом руки активировав карту феода, еще однотонно голубую и не отмечавшую последних событий. Подтянувшись, активировал пульт управления и связался с замковым центром связи, сделав запрос на прямой канал со штабом обороны феода. Пока шло ожидание, необходимо было успокоиться, привести в порядок мысли и не начинать с бессмысленного крика и праведных возмущений. Одними воплями ничего не решить, хотя его командующих наказать просто необходимо, чтобы в следующий раз так долго не телились, как беременные толстоносы. Расстреливать, конечно, не будет, но пусть хотя бы придумают логичное объяснение, почему не докладывали так долго, потеряв столько времени.

– Господин, – через некоторое время, уже после того, как прямая линия связи была настроена, голограмму подконтрольных ему территорий закрыло изображение фигуры человека в военном мундире. Старый и умудренный сединами, с грубым шрамом, который так и не захотел удалять, объясняя тем, что «напоминает о прошлых ошибках», проходящим через все лицо и не дававшим нормально закрываться веку правого глаза, из-за чего пришлось там устанавливать пластинку из мягкого пластика. Уже покрытый морщинами, но с все еще резкими и точеными чертами лица, словно вышел из-под инструмента неопытного резчика. Его надежда и опора в будущей войне, командор Стивки, обязанный ему жизнью и защитой от правосудия Рейнсвальда.

Стивки был весьма неординарной личностью, выглядя радикально даже для Рейнсвальда с идеологией чистоты генофонда и ксенофобии. Приговоренный заочно к смертной казни Королевским судом за военные преступления, но спасенный от приведения приговора в действие только личной опекой графа Тоскарийского и его поручительством собственным честным именем. Стивки, добившийся так многого в Оскарии, не был родом ни с центрального острова королевства, ни с его колоний. Сюда он попал еще простым наемником, о своем прежнем прошлом никому не рассказывая, даже когда граф пригрозил лично его расстрелять, если сейчас же не доложит ему во всех подробностях свою прежнюю историю. Ответом послужил протянутый пистолет и предложение целиться сразу в голову, поскольку второе вживленное сердце позволит ему выжить, даже если сюзерен прострелит основное.

Шокированный таким поведением граф в тот раз его отпустил, отправив в колонии, где кровожадный темперамент этого человека был более уместен. Стивки известен тем геноцидом, что устроил на Малхейских островах, уничтожив двенадцать миллионов человек, рассеяв несколько тысяч тонн ядовитых газов над мирными городами, когда власти отказались от предложения капитуляции перед его войсками. Или же резней в Бахчесе, где отряд в двести боевых роботов под его командованием под корень вырезал все население в шестьдесят тысяч гражданских и почти восемь тысяч солдат, их защищавших.

Пределом для Иинана Третьего стала показательная акция в ходе войны с Саальтом, когда Стивки, уже являясь королевским наемником, а потому обязанный подчинятся приказам рейнсвальдских офицеров, в нарушение всех приказов устроил резню в лагерях беженцев, уверенный, что там скрываются партизаны, действующие на коммуникациях и линиях снабжения. По отданным им приказам залили горящим напалмом почти сорок миллионов человек в восемнадцати лагерях. От подобной бойни ужаснулись все, а кое-кто даже рассказывал, что Стивки лично участвовал в этой операции, заталкивая обратно в бушующее пламя тех, кто пытался спастись. За это Иинан Третий личным приказом приговорил Стивки к расстрелу, но только вмешательство графа, увидевшего в этом жестоком и талантливом командире что-то, что не заметили остальные, позволило ему жить дальше.

Он не был маньяком, это видно сразу по его эффективности, поскольку никогда и никто не видел его довольным, а для сумасшедших подобное вполне нормально после выполнения своих пожеланий. Стивки просто не видел разницы между человеческой жизнью, жизнью ксеноса, мутанта, гибрида, своей собственной или жизнью своего сюзерена, его фатальность в отношении всего этого заключалась лишь в том, что люди, как таковые, вообще не имеют ценности. Это лишь инструменты или балласт, какие можно использовать, а можно просто выкинуть.

– Господин, – кивнул Стивки, видимо, дождавшись, когда сигнал окончательно стабилизируется. Еще одной его особенностью было то, что никто не знал ни его родового имени, ни отчества, он был просто Стивки, без лишней мишуры, иногда добавляя только звание, – рад приветствовать вас. Как понимаю, обратились сюда в соответствии с последними событиями? – порой он говорил очевидные вещи, уверенный, что их необходимо произнести вслух, но его прямолинейность и конкретика в военное время просто необходимы.

– Почему вы ждали с докладом больше двадцати часов? – сразу спросил граф Тоскарский, – двадцать, демоном их разбери, часов с того момента, как вы получили сведения о появлении тристанцев у наших границ? Вы хотя бы в курсе, что сейчас происходит в королевстве? Или вообще с ума сошли там у себя на поверхности?

– В курсе, – кивнул Стивки, – данные необходимо было проверить, а пленников допросить прежде, чем докладывать вам. Потому же в запросе я и просил вас немедленно связаться со штабом. Без вашего позволения принимать активные действия мы не имеем никакого плана.

– Пленников? – удивился граф. Стивки бы расстрелять вместе со всей его самодеятельностью, выворачивающей с ног на голову принятые правила воинской дисциплины и принципиальности. Этот человек говорил всегда ровно столько, сколько хотел сказать, самостоятельно разделяя информацию на нужную и не нужную. Таким образом, командор ставил как руководство, так и подчиненных порой в очень неудобное положение. Иногда даже не знали, что именно он делает и зачем, хотя в итоге все получалось наилучшим образом.

– Пленников, – кивнул Стивки, не изменяя нейтрального выражения лица, – Мы уничтожили несколько разведывательных отрядов тристанской армии, вторгшихся на нашу территорию, и получили несколько пленных, подходящих для допросов, – граф непроизвольно дернулся, отлично представляя методы допроса этого человека, для которого человеческая боль была точно таким же инструментом, как отвертка или нож. Даже врагу не пожелал бы оказаться на месте человека, попавшего на допрос к Стивки, но сейчас, конечно, любая информация необходима, вне зависимости от того. Командор оглянулся на кого-то вне пределов голограммы, кивнул, а потом снова повернулся к графу, – Они рассказали очень интересные сведения, какие я не мог передать вместе со связным. Во-первых, мы точно знаем, что нам противостоит довольно мощная группировка противника, подкрепленная боевыми кораблями и сверхтяжелой техникой, – говорил ровным тоном, словно и не находился в этот момент на поверхности. Весь боевой флот поверхностных баз не составлял и сотни кораблей, не говоря о сверхтяжелой техники, которой на поверхности не было вообще. Стивки, казалось, было на это плевать, судя по интонации, – Не весь ударный флот Тристана, но его значительная часть вместе с поддержкой нескольких небольших феодов. И у них есть, по меньшей мере, две базы на поверхности, недавно развернутые на диких территориях, но используемые в действиях против наших колоний. Да, самого барона с ними нет, основные силы ударного флота бароната в настоящий момент движутся в гости к Гористарам. К сожалению, офицеров старших рангов нам взять не удалось… – кажется, первая эмоция, мелькнувшая на его лице, и та лишь разочарование, – точнее о планах тристанцев относительно наших территорий рассказать не можем. Главное, они не собираются нам просто мешать, господин. Такая группировка слишком мощная, чтобы сбить ваши планы. Это вторжение, никак не меньше. Единственное, чего я не понимаю, почему они начали с колоний, а не с центральных территорий? Попытка показать феоду его место? Приструнить? Вы как считаете? – вот в этом весь Стивки, теперь уже непонятно, кто кому отдает приказы. Только что вызванный на ковер, он уже повернул дело так, будто сам расспрашивал графа.

– Плевать, – махнул рукой граф, – пока не предпринимайте активных действий, отведите войска к основным крепостям, аванпосты на границах держите, но не пытайтесь удерживать позиции там, не стоит растрачивать солдат в этих глупых попытках. Отводите силы сразу, как вступаете в огневой контакт с противником. Сейчас будем решать, какие действия предпринимать в ответ. Когда потребуешься, снова выйдем на связь… не прерывай линию.

– Так точно, – кивнул Стивки и отключился, оставив своего сюзерена переваривать полученную информацию. Пока мысли разлетались в разные стороны, хотя сейчас требовалось их просто связать воедино. Вопросы Стивки вызвали в его голове множество новых сомнений. Может быть, Эдвард действительно просто хочет остановить его поддержку Гористарским войскам, заодно прижав к пальцу одного из главных союзников своего противника, а может быть, это лишь отвлекающий маневр, и тристанские силы сразу же уйдут в дикие пустоши, как только встретят жесткое сопротивление. Слишком мало информации слишком непредсказуема ситуация, что говорить о чем-либо с уверенностью.

Его офицеры начали собираться примерно минут через пятнадцать после того, как приказал своему адъютанту оповестить всех. Первым явился адмирал Де Савьери, сразу же с докладом о состоянии флота, хотя бы сейчас его порадовавший, поскольку если верить отчетам, то корабли и их экипажи полностью готовы к предстоящим переходам и сражениям. Реакторы исправны, батареи заряжены, снаряды загружены, а снаряжения и припасов хватает на полгода автономного действия вдали от баз снабжения.

– Что-то случилось, господин? – сразу же спросил адмирал, садясь на свое место. Будучи не в первый раз в этом кабинете, отлично знал, что большая часть принятых норм общения и этикета здесь не действует.

– Случились тристанцы! – кинул ему граф, не убирая ног со стола, – Сейчас подойдут все остальные, расскажу подробно, но, видимо, нам придется отложить экспедицию в Гористарское графство, чтобы не просвистеть собственные земли…

– Господин, но если не выступить сейчас, то рискуем пропустить подкрепления, какие обязательно придут на помощь уже закрепившимся там войскам Флара, и выбить их оттуда уже будет гораздо тяжелее! – развел руками адмирал, – Единственное, что у нас есть сейчас, так это время!

– Я знаю, демон тебя побери! – рявкнул граф, сразу сев нормально, – Только я не собираюсь спасать малодушный зад своего зятя для того, чтобы потом прилететь к себе домой и увидеть тристанские флаги над собственным замком!

Выдохнув, он снова сел свободнее и закинул ноги на рабочий стол, каблуком активировав карту феода. Восприняв это как разрешение, адмирал подключил свой пульт контроля и парой жестов вывел на карту общие данные о гарнизонах тоскарийских войск и их местах основного сосредоточения, где сейчас формировались армии для наступления на Гористар. Потом, если все пойдет в соответствии с принятыми планами, то двинуться уже на Карийский баронат, сначала на колонии, а потом уже и на материковые земли.

Остальные командиры подходили по очереди, не задавая лишних вопросов и уверенные в том, что всю необходимую информацию им все равно расскажут. У графа не было желания несколько раз повторять одно и то же, он лишь сидел с самым угрюмым видом, прикидывая в голове возможные варианты развития дальнейших событий, насколько они могут быть удачными или неудачными. Только когда подошел последний, взял слово и выложил все, что узнал от Стивки, в итоге поинтересовавшись, что его командиры, его светлые головы, дослужившиеся до таких высоких постов, могут предложить в ответ на подобную агрессию со стороны Тристанкого бароната, разом смешавшую все их собственные планы.

Единственное, что никто не предложил, так это обратиться за помощью к королевским службам, поскольку после смерти короля и развала Совета, так и не выбравшего нового, вся деятельность королевской армии и служб специального назначения свелась к тому, чтобы обеспечить безопасность земель короны и внешних границ Рейнсвальда. Даже на территории Тоскрийского графства в ультимативной форме взяв контроль над системами обороны нескольких городов и крупных промышленных районов, не мешая никаким образом производству или поставкам, но ныне контролируя все защитные городские рубежи, взяв на себя ответственность за безопасность и сохранение работоспособности городских заводов и портов.

Это позволило высвободить почти два миллиона солдат и пятьсот боевых кораблей гарнизонов и флотов охранения, но сами города стали брешами в обороне. В случае нападения, отступления и даже в том мало рассматриваемом варианте, если сухопутные армии противника подойдут к городским стенам, королевские войска не окажут захватчикам сопротивления, просто не позволят грабить и разрушать город. А связываться с крупнейшей и сильнейшей армией Рейнсвальда никто не имеет ни малейшего желания, в случае необходимости королевская армия может выставить силы, что сметут любого феодала.

Несколько часов споров и рассуждений все-таки оказались не безрезультатными, высшее командование Тоскарийского графства изменило уже проработанный план будущей войны, решив все же, что интересы союзника, каким бы близким и необходимым бы он ни был, не так важны, как защита собственных земель. Так что необходимо сначала обеспечить безопасность собственных границ, а уж потом можно идти на выручку Гористарам. Если действовать быстро и эффективно, то этот действительно сильный феод сможет продержаться достаточно долго, все же дождавшись запоздалой поддержки. К тому же за это время гористарские войска смогут серьезно обескровить противника, пусть и ценой собственных потерь, и тогда решающий удар нанести будет гораздо легче.

С другой стороны, полностью использовать имеющиеся возможности уже собранной ударной армии, предназначенной для отправки в Гористар, не стоило. Нельзя давать тристанцам понять, что против них выступили все силы графства, достаточно выделить лишь часть кораблей и собранных сухопутных сил, навязать противнику позиционные бои, а дальше действовать, исходя из полученных результатов. Либо увеличивать свое присутствие в регионе, если тристанские войска не отступят и не будут разбиты на первом этапе, либо снова приступать к операции по поддержке Гористаров, если противник, получив отпор, не станет принимать навязываемые ему сражения.

– Командор, – когда совещание закончилось, граф Тоскарский снова вызвал Стивки. Его старший офицер продолжал стоять с таким же безразличным лицом, с каким был в самом начала, только взгляд выдавал его заинтересованность, сосредоточенный на своем сюзерене. Даже глаза не двигались, словно перед ним находился киборг, а не человек, – Немедленно готовьте все порты для принятия боевых кораблей и транспортов. Мы отправляем к вам несколько ударных эскадрилий и поддержку сверхтяжелой техникой. Подготовьте свои войска к выступлению на линию фронта в любой момент.

– Я могу уже сейчас заверить вас в их готовности, – кивнул Стивки, как граф от него и ожидал. Этот человек внушал леденящий ужас каждому, кто знал его стратегии, действуя столь хладнокровно и жестоко, словно командовал не живыми людьми, а пластиковыми фигурками на игрушечном столе. Даже более опытные командиры пасовали перед его дробящей противника тактикой, позволявшую перехватывать инициативу и действовать по собственному усмотрению. Стивки не меньший страх внушал и собственным подчиненным, требовательный и жестокий настолько, что порой это переходило все разумные пределы. Так, однажды он провел децимацию во вверенных ему подразделениях только потому, что солдаты не успели вычистить все приписанные к ним транспорты к тому времени, когда лично прибыл с проверкой. Офицеры же его откровенно боялись, поскольку им приходилось лично с ним разговаривать, а солдаты тихо ненавидели за то, что всегда обращался с ними как с расходным материалом, никогда, впрочем, этого не скрывая, но, все же, никогда и никто не думал поднять против него бунт. Подобное случилось всего лишь однажды, буквально через пару месяцев после того, как граф назначил его командором.

Несколько высших офицеров, оскорбленные тем, что ими, представителями благородных кровей, теперь должен командовать какой-то безродный выскочка из наемников, сговорились и ночью, подговорив несколько взводов солдат, попытались самостоятельно разобраться с новым командором. Стивки задавил этот бунт верными ему войсками, узнав о нем от своих доносчиков, но наказание выжившим было еще страшнее. Со всех бунтовщиков заживо сняли кожу, предварительно обколов наркотиками, повышающими болевой порог. Они еще оставались живыми, когда их выкинули на кварцевый песок плаца, причем как офицеров, так и рядовых, выступивших на стороне бунтовщиков.

Под угрозой расстрела верные ему солдаты забили несчастным ногами, причем Стивки сам в этот момент был на плацу и командовал избиением, обещая каждому солдату, пытавшемуся избежать убийства своих бывших товарищей, что окажутся следующими на их месте. Причастные к этой бойне солдаты с тех пор его ненавидят и жутко бояться, поскольку никому не хочется оказаться на месте тех визжащих несчастных, больше похожих на куски мяса. После этого никаких других бунтов не было, хотя в тот раз граф тоже обещался его расстрелять за самовольное поведение. Стивки безропотно согласился, но у Тоскарийского феодала снова не хватило духу лишиться такого талантливого и умелого офицера из-за собственного к нему отвращения. Его войска всегда готовы к любому сражению, каким бы протяженным или жестоким оно бы ни казалось, и граф уже не раз ловил себя на мысли о том, что солдаты просто бояться своего командующего гораздо больше, чем противника, предпочитая погибнуть под вражеским огнем, нежели возвращаться под его строгий и придирчивый взор. В любом случае, эффективность налицо, а сам Стивки предан как собака. Им всегда можно пугать любых своих потенциальных противников, способных задумываться о том, чтобы занять место графа.

– Вот и славно, – кивнул граф Тоскарийский, – Теперь прерывайте линию, скоро свидимся лично. Надеюсь, вам найдется, чем меня порадовать…

– Всегда рад вас видеть… сюзерен, – кивнул Стивки, тоже отлично помня, кто он такой, чем обязан графу и что с ним, скорее всего, случится, если граф неожиданно и скоропостижно скончается, с чьей-либо помощью или без.

***

Колонии Тоскарийского графства не были настолько обширными, как например, Тристанского бароната, очень много вкладывающего в развитие своего присутствия на поверхности. Опорные пункты Тоскарийских колонистов занимали земли, богатые полезными ископаемыми, какие на самом Рейнсвальде добывать становилось все труднее и сложнее. Большая часть некогда обильных месторождений, где жилы металлов подбирались чуть ли не к самой поверхности, истощились, на острове приходилось бурить глубокие скважины и строить целые шахтные комплексы, все дальше и глубже пробиваясь в недра острова, следуя за уходящими в глубину залежами. На поверхности же, изуродованной Катаклизмами, буквально выворачивающими породу наизнанку, богатые жилы встречались гораздо чаще, а разработка месторождений шла гораздо легче. Крупные и хорошо укрепленные крепости Тоскарийского графства, размещенные на возвышенностях, в первую очередь защищали шахтерские городки и рудниковые районы, порой растягивающиеся на сотни квадратных километров. Размещенные там гарнизоны в любой момент могли выступить на защиту промышленных комплексов и тысяч рабочих, проводящих там смену за сменой.

Эти войска в первую очередь предназначались для защиты проживающего в колониях населения от мутантов и шаек разбойников, и встреча с хорошо вооруженным и оснащенным противником, к тому же превышающим их количественно, была для них слишком тяжелым испытанием.

Во многом благодаря невероятной харизме Стивки и ужасу, какой внушал подчиненным одним своим появлением, войсковым гарнизонам, действовавшим порой автономно и без прямой связи с центром, удалось пережить первый удар и избежать уничтожения. Его бешеный ответ на быстрые и уверенные уколы тристанских отрядов, та жуткая эффективность, с которой проводил уничтожение перехваченных диверсионных отрядов, остудил пыл тристанских офицеров, уверенных, что никаких проблем здесь возникнуть не должно, заодно подняв дух собственных войск.

Разочаровавшись в первоначальном плане, тристанцы ударили уже всеми силами, используя танки и боевые корабли, и даже Стивки пришлось отступать, оставив противнику аванпосты и несколько приграничных крепостей, каким грозила возможность быть отрезанными от остальных сил и быть уничтоженными. Действуя единственной сейчас ему возможной тактикой, Стивки развернул в оперативном тылу тристанцев партизанскую войну, забрасывая небольшие отряды, атаковавшие пути снабжения, грузовые корабли и коммуникации противника, пусть чаще всего и ценой собственных жизней, но все же мешая продвижению вглубь защищаемой территории.

Тристанцев, привыкших воевать, опираясь на надежную оборону и хорошо защищенные тылы, такая тактика буквально выводила из себя, заставляя действовать опрометчиво и выделять немало сил для уничтожения диверсионных групп Стивки. И пусть это и получалось у них довольно эффективно, но ценой жизни этих бойцов командор выполнил главную свою задачу, задержав противника.

Единственным его провалом были попытки деблокировать окруженную экспедицию майора Свирса, двигавшуюся не подозревая о начале военных действий на границах феода, долгое время находясь вне зоны покрытия системами тоскарийской связи, в итоге наткнувшуюся прямо на боевые порядки тристанских войск и вынуждена была уйти в круговую оборону. Стивки бросил свои лучшие резервы, чтобы выбить временный коридор хотя бы для нескольких транспортов, эвакуировав самого майора и все данные, но даже этого не получилось добиться. Тристанцы уверенно уничтожили все брошенные в бой войска, тем самым нанеся Стивки личное оскорбление, на какое так и не смог до сих пор ответить.

Основной удар тристанцев был направлен в центр колониальных территорий с явным намерением раздробить силы защитников на две части, лишив их взаимодействия, после чего спокойно уничтожить поодиночке. И здесь самым важным участком стал шахтерский городок Крустаи-Три, основной дорожный узел и крупнейший гражданский порт, обеспечивающий почти шестьдесят процентов пассажирских и грузовых перевозок с островной частью графства, и где проходило больше семидесяти процентов всех внутренних перевозок колонии. Потеряв этот город, Стивки потеряет возможность перебрасывать войска и подкрепления, потеряет основные вышки связи и центр разводки энергокабелей, то есть, практически все, что может обеспечить ему возможность продолжать сопротивляться вторжению. Единственным препятствием для тристанских войск стали лишь городские стены, закрытые силовыми щитами и подготовленные к обороне. Стивки разместил в городе свой штаб и, лично осматривая подготавливаемые укрепления, обещал расстрелять каждого, кто вдруг решит сдаться или побежать перед лицом противника. Появился на крепостных стенах буквально на пару часов, проведя проверку, после чего снова вылетел к передовой.