Текст книги "Полотно Судьбы (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 48 страниц)

– С твоей логикой что-то серьезно не так, ты в курсе? – иронично уточнил он.

Поттер, фыркнул, расслабляясь. Да. Похоже, с Томом и правда все нормально, просто он нынче так странно шутит. Гарри снова плюхнулся в своё кресло.

– А чего ты так чудно себя вел вчера? – вспомнил он. – Я думал, мы опять заключим альянс. У меня на руках были роскошные карточки. А ты взял и всех переубивал.

Том пожал плечами.

– Мне нравится шокировать людей.

– Да, это я заметил, – Гарри скривился. – Не делай так больше.

– Почему?

Поттер отвел взгляд и свел брови у переносицы.

– Мне не понравилось играть против тебя.

Том откинулся на спинку кресла и положил локти на подлокотники, очень серьёзно взглянув на друга. Он вдруг стал казаться гораздо старше своих лет:

– Иногда приходится делать сложный выбор, Гарри. И ты либо бьешься до конца. Либо погибаешь.

– Но я не делал выбор! – фыркнул Поттер. – Ты сделал его за меня, когда решил объявить мне войну.

– Да. А ты выбрал сражаться, – напомнил Арчер. – Хотя мог сдаться на моих условиях. Тогда я пощадил бы тебя.

– Том, ты предложил мне сдать в рабство всех моих людей и отойти в сторону, освободив дорогу к рудникам Дафны. А у меня с ней был альянс, между прочим. Не очень-то честно, знаешь ли… да и не выгодно. Я с этого ничего бы не получил.

– Да. И в итоге мне пришлось убить вас обоих, – пожал плечами Том. – Это очень грустная история любви.

– То есть, по-твоему, я должен предать своих союзников, чтобы выжить самому? – нахмурился Гарри.

– В этом и заключается философия Слизерина.

– В этом заключается философия Томаса Арчера, – закатил глаза Гарри. – Она называется «я вас всех убью и буду жить один».

Том фыркнул.

– Это всего лишь игра, Гарри.

– Да, но очень часто в жизни мы поступаем так же, – грустно напомнил Поттер. – Мы всегда играли против всех. А теперь ты решил от меня отделаться, да?

– Мне просто стало интересно.

– Интересно? – не понял Гарри.

– Именно. Очень хотелось посмотреть, сильно ли ты взбесишься, – лениво протянул друг, язвительно ухмыляясь.

Поттер с минуту открывал и закрывал рот в немом ступоре.

– Ну ты… – он покачал головой, – ну ты и засранец!

Арчер невинно улыбнулся.

– Ну, возможно, я и правда немного злился из-за яда.

– А сразу нельзя было сказать?

– Нет, конечно, – Том повел плечом. – Это было бы совсем не весело.

– Но больше ты не злишься?

– Нет. Не злюсь.

– Хорошо, – Гарри устало растекся в кресле. – Ладно, проехали. У нас есть более важная проблема.

– И какая же? – полюбопытствовал Том.

– Нам нужна новая карта Мародеров!

*

Гермиона перехватила Арчера по дороге на руны.

– Привет! – поравнявшись с ним, она зашагала рядом. – Как ты?

– Не жалуюсь, – на губах Тома играла улыбка. – Гарри сказал, ты все глаза выплакала, пока я умирал. Это очень трогательно.

Грейнджер моргнула от такого странного начала разговора. Когда она навещала его в лазарете, Арчер едва ли словом с ней обмолвился.

– И с чего это вдруг такие заявления? – поинтересовалась она, ещё не зная, стоит ли обижаться.

– Просто вдруг подумал, почему ты так расстроилась? – он пожал плечами.

– Что значит «почему»? – нахмурилась Грейнджер. – Знаешь, как я испугалась? Мы думали, что ты умрешь! Я чуть с ума не сошла.

– Почему? – с любопытством повторил он.

– По-почему? Но мы же, – она осеклась. – То есть, мы же друзья, так? Разве друзья не должны переживать друг за друга?

– О, возможно, – он вдруг остановился, заглядывая ей в глаза. – А знаешь, чего друзья точно не должны делать?

– Ч-чего? – растерянно пробормотала Гермиона, смущенная тем, как близко он стоит.

– Друзья определенно не должны целовать друг друга, – почти прошептал Арчер, не отрывая от неё пристального взгляда, Гермиона поняла, что краснеет. – Так что как-то у нас не очень выходит дружить, да, Гермиона?

От его голоса и взгляда у неё перехватило дыхание.

– Н-но, ведь это было всего раз, и ты больше не… то есть, я хочу сказать…

Он подался вперед, мягко касаясь губами её губ. Гермиона застыла, забыв как дышать. Мгновение спустя она почувствовала, как его руки скользнули по её талии, прижимая ближе. По телу прокатилась волна жара. Стараясь справиться с дрожью, она подняла руки, обнимая его за шею, запуская пальцы в его мягкие волосы. В голове не осталось ни одной мысли. Только тепло его тела и чувство его губ на её губах. Жар в груди нарастал, и сердце колотилось так быстро, словно готово было разорваться. Ей казалось, что от переизбытка чувств она может лишиться сознания, а Том и не думал останавливаться. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он прервал поцелуй и чуть отстранился. Его руки по-прежнему лежали на её талии, а лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание на своей коже.

– З-зачем это было? – едва слышно прошептала она.

Арчер улыбнулся.

– Хотел доказать свою теорию, – его голос звучал неизменно спокойно, лишь в глубине глаз искрилось веселье и что-то ещё… какая-то эмоция, Гермионе совсем непонятная.

– Какую теорию? – она чуть нахмурилась.

– Что мы с тобой никак друзьями быть не можем, – с притворным огорчением вздохнул он. – Друзья так друг друга не целуют.

– Дурак, – с тихим смешком сказала она. – Это мне было и так понятно.

– Тогда кто же мы друг другу, хм?

– Мы, – Гермиона несмело улыбнулась, – нечто большее?

Он помолчал, глядя на неё всё с тем же странным выражением.

– Возможно, – задумчиво заключил он. – Так почему же ты так плакала, когда я умирал?

Она отвела взгляд и очень тихо произнесла:

– Потому что это было слишком больно.

– Больно?

– Да, – Гермиона хмыкнула, снова взглянув в его глаза, которые были так близко, что она могла разглядеть в них своё отражение. – Хочешь верь, хочешь нет, но в этом мире есть пара людей, которым будет совсем не все равно, если ты… – она помолчала, подбирая слово, ей не хотелось говорить «умрешь», – если ты исчезнешь.

Он вдруг нахмурился и отступил на шаг. Огонь, пылающий в его глазах, пропал. Арчер казался потерянным, словно вспомнил что-то очень важное, и это что-то встревожило его.

– Том? – девушка забеспокоилась, что сказала что-то не так. – Всё хорошо?

– Хм? – он взглянул на неё, так будто впервые увидел, а через секунду это потерянное выражение сменилось маской спокойного равнодушия. – О да. Думаю, нам пора. Урок вот-вот начнётся.

– Ох, Мерлин! – спохватилась Грейнджер. – Я совсем забыла!

Том негромко рассмеялся и, взяв её за руку, повел за собой. Гермиона переводила оторопелый взгляд с их соединенных рук на его профиль.

– Скажи, Том…

– Хм?

– Почему сейчас?

– Почему?

– Да, – она закусила губу, стесняясь сформулировать вопрос, но все же пояснила: – почему ты решил заговорить о наших отношениях именно сейчас? И, м-м-м, не только заговорить.

Он помолчал, размышляя над ответом.

– Знаешь, когда возвращаешься с того света, на многие вещи начинаешь смотреть несколько иначе, – наконец, признался он с задумчивой улыбкой на губах.

– О, – только и сказала Гермиона.

Том, конечно, не умер на самом деле, но похоже о пережитом опыте у него остались не самые приятные воспоминания. Интересно, помнит ли он что-то о тех двенадцати часах своей медленной смерти? Но об этом спросить она не решилась и вместо этого только сказала:

– Если ты захочешь поговорить об этом, то…

– Поговорю об этом с Гарри, – перебил её Том.

– А я что, не сгожусь на роль слушателя? – оскорбилась девушка.

– Нет, конечно, – он иронично взглянул на неё.

– И почему же, позволь узнать?

– Ну, во-первых, ты постоянно всех перебиваешь…

– Ничего подобного! – воскликнула Гермиона и, наткнувшись на его насмешливый взгляд, смущенно пробормотала. – Ну, если только иногда.

– А во-вторых, – невозмутимо продолжил он, – я не хочу тебя шокировать своими рассказами.

– Я не настолько нежная, знаешь ли…

– И всё же.

– Ты меня иногда просто до ужаса раздражаешь, – проворчала она.

– Я в курсе, – Арчер улыбнулся. – И именно за это ты меня и любишь.

Гермиона фыркнула и отвернулась, принципиально решив ничего на это не отвечать.

*

Дни пролетали почти незаметно. На улице потеплело, закончились дожди, и выглянуло приветливое июньское солнце. Всё больше времени ученики Хогвартса проводили на улице, гуляя или готовясь к экзаменам. Гарри, как все участники Турнира, был освобожден от экзаменов, и пока остальные, нервничая, отвечали на тесты или писали эссе, он листал книги по чарам, выискивая заклинания, которыми можно было бы нашпиговать новую карту Мародёров. О третьем испытании он даже не думал. По словам Бэгмена, от чемпионов требовалось пройти лабиринт, что, по мнению Поттера, было куда проще, чем обойти дракона или час проторчать под водой в ледяном озере. Он с самого начала не ставил своей целью победить в Турнире, так что если кто-то его опередит, то он не сильно опечалится. Разумеется, приз в тысячу галеонов был не лишним, но мысль о деньгах достаточным стимулом к победе не была. Конечно, оставались его сокурсники, которые ожидали от него победы, но… честно? Плевать он хотел на их ожидания. Поэтому почти всё свободное время Гарри проводил, составляя список чар для карты или штудируя дневники Слизерина. У него уже сложилось кое-какое понимание последовательности зашифрованного повествования, но на то, чтобы всё собрать воедино требовалось время, которого вдруг оказалось хоть отбавляй, и терпение, которого как раз не очень хватало.

Примерно через неделю после того, как Тома выпустили из лазарета, Гарри все же снизошел до того, чтобы сменить гнев на милость в отношении Гермионы, и теперь они втроем, включая Тома, разбирались с заклинаниями для новой карты. По крайней мере, в те редкие моменты, когда девушка не была занята подготовкой к экзаменам, а Том не торчал в своём элитном Слизеринском клубе. Что за беседы там велись, Гарри не знал, потому что бросил туда ходить ещё зимой, но так как Арчер частенько возвращался в приподнятом настроении, можно было заключить, что его эта тягомотина увлекала. Такие дни, как правило, Гарри проводил у озера в компании Дафны, помогая ей учить материал к экзаменам или обсуждая ее планы на лето. О своих планах Гарри пока не знал. По идее, он должен был переехать к Сириусу, но крёстный об этом не говорил, а Поттер решил не спрашивать. Блэк вообще в последнее время редко выходил на связь и лишь вскользь упоминал, что занят какими-то важными делами, но так и не рассказал какими, из чего Гарри заключил, что это либо что-то скучное, либо его просто не касается. В конце концов, должна же быть у Сириуса какая-то личная жизнь? Только вот не означает ли это, что летом Гарри опять придется ехать к Дурслям?

Поттер тоскливо вздохнул, разглядывая плывущие по небу облака и думая о полетах. Как было бы сейчас здорово – перекинуться в птицу и покружить над школой… но он опасался делать это днём, когда был риск попасться кому-нибудь на глаза. Что ж, если его опять сошлют к Дурслям, в этом будет один плюс: он сможет летать хоть дни напролет, и всем будет плевать. А вот если он будет жить у Сириуса, придется как-то выкручиваться и незаметно сбегать… хотя, с другой стороны, его крёстный и сам был незарегистрированным анимагом, вполне возможно, Гарри может рассказать ему свой маленький секрет, не опасаясь разоблачения. Вот было бы здорово…

Гарри закатал рукава рубашки, устроился поудобнее на траве и, подложив под голову свернутую в плотный валик мантию, закрыл глаза. Пригревшись на солнышке, он задремал. Пение птиц и тихий плеск воды стихли, сменившись густой ночной тишиной.

Он стоял на пригорке, у подножья которого мирно дремала небольшая деревушка. В некоторых окнах горел свет, но большинство домов были погружены во мрак. Похоже, была глубокая ночь. В прохладном воздухе витали запахи трав, смолы и костра. Гарри огляделся, но ничего особенного в темноте разглядеть не удалось, лишь неподалеку слышался шум воды, словно где-то поблизости протекала река. Потеряв интерес к пейзажу, он обернулся к высоким ржавым воротам, стянутым цепью и закрытым на замок. За воротами, почти теряясь в сухой траве, начиналась узкая дорожка, ведущая к огромному особняку. Даже в темноте можно было разглядеть, что дом очень старый, и выглядит так, словно долгие годы тут никто не жил: окна заколочены, черепица с крыши местами осыпалась, а фасада почти не видно за буйно разросшимся плющом. Чуть дальше, за особняком, виднелись верхушки покосившихся надгробий, спускающихся вниз к тёмной черте леса.

«Ну и место», – мрачно думал Гарри, отстранённо наблюдая, как высокая женщина в белой мантии легко сорвала цепь с ворот и толкнула рукой одну из створок, которая, издав отвратительный скрежет, чуть приоткрылась, давая возможность пройти на территорию поместья.

– Гадкое место, я знаю, – проворчала женщина, шагая вперед по дорожке. – Просто декорация к фильму ужасов. Но другого найти не удалось. А мой прекрасный домик в Аберфелди ты очень невежливо разрушил, так что… Я подумывала переехать к Краучу, но у него там не дом, а проходной двор! Только представь! Все шляются, как к себе домой, совершенно нерабочая атмосфера: ни человека убить, ни ритуал спланировать, – она передернула плечами и досадливо цокнула языком.

Не очень вслушиваясь в её болтовню, Гарри озирался по сторонам. Вокруг, похоже, не было ни души. Невдалеке он заметил небольшой домик, в котором, должно быть, жил когда-то садовник, или сторож. Света в окнах не было, приоткрытая дверь, жалостливо поскрипывая, качалась на ветру. По спине Поттера пробежал холодок. Казалось, будто некто, живущий в этом домике, вышел однажды на несколько минут, но так и не вернулся обратно. Гарри покосился на женщину впереди. Интересно, имеет ли она какое-то отношение к исчезновению этого человека? Неожиданно его посетила мысль: «А что если напасть на неё сейчас? Вот просто взять и ударить в спину проклятьем? Каким угодно, лишь бы обездвижить? Обездвижить, забрать кровь и сбежать».

Он в пол-оборота глянул на плывущие за ним по воздуху носилки. Ему ведь нужна не только кровь. Нужно успеть приготовить противоядие. Значит, вызвать Виви. Домовик сейчас в лазарете, изображает Тома и поддерживает трансфигурационные чары, которые Гарри наложил на одеяло, чтобы оно приняло его собственное обличие. Так, любой заглянувший в палату человек мог подумать, что Поттер просто спит на соседней кровати. На то, чтобы аппарировать сюда, Виви нужна всего пара секунд. Никто даже не заметит, что Гарри и Тома нет в школе. Домовик перенесет их с Томом к Хогвартсу и поможет добраться до Больничного крыла, а оттуда Гарри позовет Снейпа или мадам Помфри, чтобы они приготовили противоядие. Это ведь не займет много времени? Сможет ли он? Успеет ли? А если нет? Он слишком ясно осознавал последствия. А вдруг получится? Тогда не нужно будет участвовать в ритуале. И Том будет жить. А с объяснениями того, где он достал кровь Варны, Гарри разберется. Что-нибудь придумает.

Стоит попробовать.

Он чуть развел руки в стороны, концентрируясь, когда заметил впереди какое-то движение – им навстречу торопливо шагал невысокий полный человечек. Гарри скривился. Слишком рискованно. Он чуть встряхнул пальцами, разгоняя волны формирующейся магии, после чего засунул руки в карманы мантии. Женщина с улыбкой обернулась к Поттеру.

– А вот и Питер бежит нас встречать, правда, милый питомец?

Гарри ничего не ответил, глядя себе под ноги. Виски сжало осознание неизбежности. У самой двери женщина помедлила, дожидаясь, когда Гарри подойдет ближе, и широко улыбнулась, обнажая ряд острых клыков; на мгновение сквозь её внешность проступили черты чужого лица, покрытого тонкими линиями витиеватого узора на серой коже, в глазах блеснули янтарные искры:

– Ну что ж, Гарри, добро пожаловать в дом Риддлов, – объявила она и потянула на себя тяжелую дверь, за которой зиял черный провал дома.

В нос ударил запах плесени, отсыревшей древесины и отвратительный смрад гниющей плоти. Юноша отшатнулся. К горлу подступила тошнота. А в следующее мгновение он открыл глаза.

Над головой неторопливо плыли облака, справа с тихим плеском на берег накатывали волны школьного озера, в Запретном лесу звенело многоголосье птиц. Безлюдная, черная ночь и заброшенный особняк с заколоченными окнами таяли в памяти, оставляя после себя лишь блеклое, туманное воспоминание о холоде и чувстве неотвратимо приближающейся беды.

*

В день Турнира во время завтрака за слизеринским столом было особенно шумно. Совиная почта принесла Гарри открытку от Хельги с пожеланием удачи. Из короткой сухой записки особенно запоминающейся была фраза: «Постарайся не умереть». У Гарри потеплело на сердце, тем более что её письмо оказалось единственной посылкой. От Сириуса Поттер послания не получил, что его немного задело. Следом за письмами от друзей и родных, в зал, как обычно, прилетели почтовые совы с новым номером «Ежедневного пророка».

Малфой, как и многие в зале, развернул свой экземпляр и застыл, лицо его посерело. Голоса за столами стихали, по мере того, как ученики вчитывались в статью. Поттер старался происходящее игнорировать, что было несколько сложно, учитывая бесчисленные взгляды, которые бросали на него окружающие.

– Ну и что там опять? – вздохнул он, взглянув на Тома.

Арчер глянул на него поверх газеты и, помедлив, протянул ему свежий номер. Гарри развернул газету и увидел собственное фото под огромным заголовком: «ГАРРИ ПОТТЕР НЕЗДОРОВ И ОПАСЕН!»

– Уже интересно, – пробормотал он, вчитываясь в содержание очередной скандальной статьи:

«Мальчик, сокрушивший Того-Кого-Нельзя-Называть, сейчас не здоров и, возможно, опасен, – сообщает наш специальный корреспондент Мелинда Краш».

– Кто такая Мелинда Краш? – Поттер обернулся к сокурсникам, Забини скривился:

– До недавнего времени была ассистенткой Скитер, кофе ей таскала, а теперь, когда Рита ушла в подполье, выбилась на самую верхушку и похоже наслаждается, – он снова уткнулся взглядом в газету, Гарри, помедлив, продолжил читать:

« Недавно стали известны тревожные факты, касающиеся странного поведения Гарри Поттера. Эти факты вызывают серьезные опасения: сможет ли он дальше участвовать в столь трудном соревновании, как Турнир Трех Волшебников, и даже вообще учиться в школе Хогвартс.

Эксклюзивная информация, полученная «Ежедневным пророком», подтверждает, что у Поттера случаются припадки магического характера, имеющие разрушительные последствия. Доподлинно известно, что именно нестабильная магия Мальчика-Который-Выжил стала причиной уничтожения огромной территории близ Аберфелди. Количество пострадавших до сих пор неизвестно».

Гарри вдруг понял, что бледнеет. Об этом же никто не должен был знать! Его стихийные выбросы до сих пор оставались тайной! Откуда у них такая информация?! И о каких пострадавших речь? Там же никого не было! Он снова опустил взгляд на статью:

«Поттер по сей день утверждает, что был похищен варной – магическим существом, которое якобы служит Тому-Кого-Нельзя-Называть. Что уже звучит смехотворно, дорогие читатели! Давайте вспомним, кто же такие варны. Варны – это Перевертыши. Волшебные существа, полностью истребленные в конце 19 века. Среди варн было широко распространено людоедство. Основным источником пищи считались магглы или маги. Особенностью этих существ являлась способность принимать обличие любого человекоподобного существа, (после полного поглощения тела жертвы) перенимая его воспоминания и черты характера. Отделом регулирования магических популяций им была причислена категория «А» за чрезмерную жестокость, изворотливость и непредсказуемость. Приказом Министерства магии от 12 февраля 1840 года было принято решение о полной ликвидации вида, как опасного и нежелательного элемента магического сообщества.

Итак, господа, все наши исторические сводки утверждают, что ни одной варны в живых не осталось, так что же выходит? Гарри Поттер воспользовался этой информацией, чтобы приписать вымышленному волшебному существу все эти преступления? Но для чего? Что скрывает Мальчик-Который-Выжил? Очевидно, что свое похищение он ловко инсценировал. Эту же информацию подтверждает невольная свидетельница событий Мелисса Хант, отчисленная из Хогвартса. За что, спросите вы, директор избавился от ни в чем не повинной девочки? И что же на самом деле произошло в Хогвартсе в прошлом году?

Как сообщают наши достоверные источники, отклонения магического характера были обнаружены у Поттера ещё на первом курсе, но руководство школы не предприняло никаких мер, чтобы изолировать опасного студента. По сей день Мальчик-Который-Выжил находится среди остальных учеников школы, в то время как его магия становится все опаснее. Медики так же утверждают, что эти так называемые магические всплески напрямую связаны с эмоциональным состоянием мальчика и, по-видимому, напрямую влияют на его психику.

Ведущие специалисты больницы магических болезней и травм Святого Мунго полагают, что мозг Поттера, возможно, пострадал во время нападения Сами-Знаете-Кого, и что эти приступы – проявление застарелой психической нестабильности.

– Возможно даже, что он инсценирует все эти нападения и сам верит в их реальность, как верит в реальность вымершего магического существа, – заявил один из специалистов. – Известно, что это один из многих факторов серьезного психического расстройства.

«Ежедневному пророку» удалось выяснить некоторые тревожные обстоятельства, касающиеся Гарри Поттера, которые директор Хогвартса Альбус Дамблдор утаил от магической общественности.

– Поттер – змееуст, – сообщила нам Мелисса Хант. – Пару лет назад в замке был совершен ряд нападений на учащихся. Многие подозревали в них Поттера. Однажды он в приступе ярости приказал змее напасть на одну из учениц. Но тогда все это замяли. Похоже, стремление к власти может толкнуть его на что угодно.

Парселтанг, т. е. способность разговаривать со змеями, давно считается одним из видов Темных искусств. Не зря самый известный змееязычный маг современности – Тот-Кого-Нельзя-Называть. Член Лиги Защиты от Темных Искусств, пожелавший остаться неназванным, заявил, что, по его мнению, необходимо возбудить расследование в отношении всех змееязычных волшебников.

– Лично я, – сказал он, – испытываю большое недоверие к каждому, кто умеет разговаривать со змеями, поскольку этих тварей часто используют в самых зловещих видах черной магии, и они традиционно ассоциируются со злом в чистом виде.

И, конечно, люди с такими отклонениями не могут не обладать склонностью к насилию.

«Он вечно требует себе всеобщего внимания, – призналась Мелисса. – Но стоит приглядеться, и становится понятно, что это обычное лицемерие. Поттер – победитель Того-Кого-Нельзя-Называть, золотой мальчик и примерный ученик – это фальшивка».

Альбусу Дамблдору следует серьезно подумать, допускать ли такого ученика к участию в Турнире Трех Волшебников. Существует опасность, что Поттер, обуреваемый безрассудным стремлением выиграть, захочет прибегнуть к Тёмным искусствам, или, что страшнее, к своей разрушительной магии, ведь сегодня вечером заключительное состязание Турнира, и мальчик может сорваться. Не закончится ли это так же трагично, как и прошлогодняя история в Аберфелди?»

Гарри отложил газету и некоторое время ни на кого не смотрел. До этого статьи лишь без конца твердили, что он изворотливый слизеринец который просто пытается привлечь к себе внимание, но сейчас…

О магии Гарри было известно очень ограниченному кругу людей, и никто из них не стал бы передавать прессе такие сведения. Дамблдор и Снейп так носились с этими его выбросами, что даже ему рассказать боялись. Помфри соответственно сообщила только директору и декану. Эрмелинда не могла рассказать из-за клятвы целителей. Том и Гермиона в жизни бы его так не подставили, тогда откуда…. Хотя, остается ещё министр Фадж. Но зачем ему это?

Гарри поднял голову, встречаясь взглядом со своим деканом. Снейп выглядел так, словно с легкостью мог убить человека. Дамблдора за столом преподавателей не было. МакГонагалл, сминая в побелевших пальцах газету, смотрела на Снейпа с каким-то особым выражением, словно одним взглядом пыталась сообщить ему нечто важное.

Гарри вдруг понял, что в последний раз так гадко себя чувствовал в начале года, когда Кубок выбрал его четвертым чемпионом. Очень медленно, почти нехотя, он повернул голову к своим сокурсникам. Выглядели они не слишком жизнерадостно. И все до единого, наблюдали за каждым его движением, так словно он мог в любую минуту взбеситься и всех переубивать.

Драко негромко прочистил горло и, подперев рукой голову, задумчиво посмотрел за сокурсника:

– Ну так и что, Поттер? – лениво протянул он. – Как себя чувствуешь? Надеюсь, ты нас не покусаешь?

Блэйз хрюкнул, кто-то из ребят засмеялся, Гарри чуть расслабился:

– Не переживай, Малфой, я кусаюсь только в полнолуние, – в тон ему ответил Поттер. – Ну знаешь, убегаю в пижаме в лес и представляю, что я оборотень.

– То-то мне кажется, кто-то в спальне по углам гадит, – весело вздохнул Забини.

– О нет-нет-нет, – Гарри уже откровенно смеялся, – это не я! Это вымышленная варна!

– Вот же напридумывают, – покачала головой Дафна.

– Поттер, ты только предупреди, когда у тебя обострение начнется, чтобы мы всем факультетом эвакуировались, – добавил от себя Нотт.

– Тогда уж всем Хогвартсом, – хохотнул Блэйз. – А то мало ли…

Гарри, наконец, от души рассмеялся. Слизеринцы в большинстве своем были ужасными эгоцентриками с кучей странностей. Злые, кичливые, вредные, раздражающе самодовольные, жадные, скрытные, изворотливые лицемеры, которые во всем ищут личную выгоду… но… как же он иногда их любил!

Увы, об остальных факультетах сказать того же он не мог. Когда он окинул быстрым взглядом столы других домов, его встретили настороженные, опасливые взгляды. Пожалуй, лишь несколько гриффиндорцев, в число которых, что удивительно, входил Рон Уизли, послали ему в ответ сдержанные улыбки, желая подбодрить и как-то уверить, что они ничуть не поверили новой выдумке прессы. Луна, похоже, вообще не обратила внимания на статью и царящее вокруг напряжение, увлеченно что-то читая в журнале «Придира». Луну Гарри тоже любил. Луна жила в мире, где существовали нарглы и феи-русалки, но не издавался «Ежедневный пророк». И это был прекрасный, безмятежный мир.

* * *

После завтрака, Гарри перехватил в коридоре Снейп и, быстро убедившись, что всё нормально, и тот не собирается немедленно впадать в уныние и «забиваться в свою излюбленную раковину боли и отчаяния», строго велел придерживаться выбранной им линии поведения и делать вид, что вся эта статья – бред сумасшедшего. После чего быстро удалился на верхние этажи, а Гарри остался стоять посреди коридора, немного растерянно глядя вслед декану. Создавалось такое ощущение, что Снейп знает больше, чем говорит. И что самое главное, он точно знает, кто и зачем выдал прессе подробности о магии Гарри. Додумать эту мысль он не успел, потому что его уже нагнали сокурсники.

– Эй! – окликнул его Блэйз. – У нас через десять минут экзамен по истории магии, ты собираешься идти?

– Нет, – Поттер зевнул, – я лучше…

В этот миг к ним подошла жутко взвинченная профессор МакГонагалл.

– Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу.

– Но ведь соревнование начнется вечером, – удивился Гарри.

– Конечно, Поттер. В комнате собрались семьи участников Турнира. Они приглашены посмотреть последнее состязание. И ты сегодня сможешь провести со своими родными весь день.

С этими словами она торопливо зашагала прочь, в том же направлении, где до этого скрылся Снейп.

Гарри и его сокурсники недоуменно смотрели ей вслед.

– У тебя есть родственники, Поттер? – с любопытством спросил Драко.

– Насколько мне известно – нет, – задумчиво протянул Гарри. – Дурсли же не считаются?

Он вопросительно взглянул на Тома, тот пожал плечами:

– Мне мало верится, что они бы сюда по собственному желанию приехали.

– Вот и мне, – Гарри вздохнул. – Ну что ж, пойду, посмотрю, что это за родня, – он махнул друзьям рукой: – Удачи на экзамене.

Когда Гарри вернулся в Большой зал, тот уже почти опустел. Поттер заметил, как Флер Делакур поднялась из-за стола Рейвенкло и, догнав Седрика, прошла в соседнюю комнату. Сразу за ними медленно, чуть сутулясь, двинулся Крам. Гарри неторопливо побрел за остальными чемпионами, размышляя, кто же мог к нему приехать. Не то что бы у него действительно была семья, но вдруг…

– Сириус! – он переступил порог и остановился, чувствуя, как по губам расползается радостная улыбка.

– Сюрприз! – широко улыбаясь, крестный пересек комнату, подходя к Гарри, и весело взлохматил волосы у того на голове. – Как поживаешь, Сохатик?

– Хорошо, рад тебя видеть!

Поттер окинул взглядом комнату. Седрик с родителями стояли в паре ярдов от них, в дальнем углу Крам быстро разговаривал по-болгарски с матерью и отцом. В другом углу щебетала по-французски Флер со своей матерью. Ее младшая сестренка Габриэль стояла рядом, держась за мамину руку.

– Тонкс тоже хотела приехать, но в Аврорате завал, а Ремус… – Сириус хмыкнул. – Ну ты знаешь Ремуса, он опять напридумывал себе каких-то ужасов и притворился, что очень занят, – крёстный цокнул языком, совершенно не одобряя затворнический образ жизни лучшего друга. – Ну что? Проведешь своему старому крёстному экскурсию по замку, а? – предложил Блэк.

– Можно подумать, ты тут чего-то ещё не видел! – со смехом закатил глаза Гарри, но все же развернулся на каблуках, и они вместе с Сириусом двинулись к двери в Большой зал. Поравнявшись с семейством Диггори, Гарри поймал неприязненный взгляд отца Седрика, но тот, ничего ему не сказав, отвернулся к сыну. Поттер мысленно поежился. Просто отлично. Теперь его ненавидят не только обитатели Хогвартса, но и все, кто находятся вне его стен. Должно быть, в случае с Амосом Диггори, дело в статьях психованной Скитер, которая удосужилась брякнуть, будто Гарри – единственный чемпион Хогвартса...

Несмотря на гадкую статью преемницы Скитер и неприязненные взгляды окружающих, Гарри как-то умудрился прекрасно провести утро с крёстным. Сириус без конца вспоминал школьные годы, развлекая Поттера забавными историями о проделках Мародеров и показывая различные местечки на территории Хогвартса, где они гуляли. В итоге вышло, что экскурсию скорее проводил Блэк, таская крестника по школе, а не наоборот. Они прогулялись к Гремучей иве, заглянули на поляну фестралов, Сириус даже показал Гарри, где они бродили в полнолуние в обликах животных, после чего оба устроились на берегу озера, наслаждаясь тишиной и хорошей погодой.

– Ну как? – Сириус улыбался, хотя Гарри хорошо видел беспокойство, скрытое за этой улыбкой. – Ты готов к последнему испытанию?