Текст книги "Полотно Судьбы (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 48 страниц)

– Может быть, они пытаются вычислить того, кто подкинул в Кубок моё имя?

– И Барти Крауч, глава Департамента международного магического сотрудничества, вызвался добровольцем? – скептически уточнила Гермиона. – С чего вдруг он сам будет заниматься такими вещами? В Аврорате что, нехватка компетентных сотрудников?

– И как им вообще удалось провернуть такой трюк под носом у Дамблдора? – соглашаясь с подругой, хмыкнул Гарри. – Директор с Грюмом вроде как друзья… ну, или что-то вроде того… неужели он не заметил перемен в поведении Грюма?

– Возможно, директор в курсе подмены? – предположила Гермиона.

Поттер помассировал переносицу. Вся эта картина была какой-то жутко нелогичной, как ни посмотри.

– И что же получается? Дамблдор, Крауч и Грюм втроем затеяли этот нелепый, чудной маскарад, чтобы что? Вычислить воображаемого шпиона в Хогвартсе?

– Помнишь, ты говорил, что директор Каркаров был пожирателем смерти? – помедлив, протянула Гермиона. – Может так быть, что они за ним следят?

– Да может, конечно, – вздохнул Гарри, – но причем тут, Мерлина ради, Крауч? Согласись, было бы куда разумнее, если бы за директором Дурмстранга следил Грюм, из них двоих он куда более подходящая кандидатура. Крауч тут вообще лишнее звено. К тому же, он явно недолюбливает и Дамблдора, и меня. Он бы скорее согласился, что я сам подбросил своё имя в Кубок, чем стал бы устраивать такой балаган ради того, чтобы вычислить шпиона, которого тут может даже не быть. Когда Кубок выбросил моё имя, он вообще угрожал мне допросом в Аврорате! – Гарри резко стих, сообразив, что начал слишком уж громко и эмоционально излагать мысли, и в некотором смущении прочистив горло, продолжил уже куда спокойнее: – В общем, я пытаюсь сказать, что помимо Крауча, у Дамблдора достаточно других доверенных лиц, кому это можно было бы поручить.

Грейнджер непонимающе нахмурилась:

– Ну и что ты предполагаешь? Что этот маскарад профессор Грюм и мистер Крауч устроили, никого в это дело не посвящая?

Поттер пожал плечами.

– Да черт их знает. Я вообще не понимаю, для чего они всё это затеяли.

Гермиона ещё какое-то время задумчиво хмурилась.

– Гарри, все-таки это совсем глупость. Не будет Крауч устраивать такой цирк под носом у Дамблдора, не поставив того в известность. Он же министерский чиновник, а не сыщик. Даже если бы они с профессором Грюмом действительно затеяли эту подмену, кто-нибудь уже давно бы заметил.

– Я и сам об этом думал. Но как тогда это объяснить? – Поттер откинулся на спину стула, прикрыв глаза. – Наверное, стоит как-то разузнать о том, кто может быть в курсе подмены. Например, Перси Уизли? Он ведь помощник Крауча и должен что-то знать.

– И как ты это представляешь? Письмо ему напишем? – фыркнула Гермиона. – «Дорогой Перси, расскажи нам, пожалуйста, зачем твой начальник уже несколько месяцев изображает профессора Грюма, в то время как сам профессор Грюм безвылазно сидит у себя в кабинете? Мы просто тут подумали, вдруг ты в курсе?», – она закатила глаза, – уверена, он сразу же всё тебе расскажет.

Гарри раздраженно взглянул на подругу:

– Я просто предложил.

– К тому же, чтобы бросаться такими заявлениями, нужно иметь хоть какие-то доказательства, – продолжила размышлять Гермиона. – Вряд ли упоминание о твоей карте кого-то убедит, – она помолчала. – Оно и меня-то не слишком убедило.

– Я про карту и не собирался никому рассказывать, – проворчал Поттер.

– А как ты тогда хочешь объяснить свою осведомленность? – удивилась Гермиона, которая была уверена, что друг планирует использовать карту мародеров как доказательство.

– Это зависит от того, будем ли мы кому-то рассказывать о подмене, – резонно заметил Поттер.

– Что значит «будем ли рассказывать»? – Грейнджер изумленно взглянула на него. – Мы, как минимум, должны проинформировать директора, – при этих словах Поттер недовольно скривился, но высказаться девушка ему не дала, продолжая свою мысль. – Если профессор Дамблдор что-то знает, то расскажет нам, а если нет – примет меры.

– Да, конечно, прямо возьмет и всё сразу расскажет, – саркастично хмыкнул Гарри.

– И когда это в последний раз наш «золотой» директор предпринимал хоть какие-то меры? – добавил насмешливый голос от двери.

Гарри и Гермиона одновременно обернулись: на пороге, привалившись плечом к косяку и скрестив руки на груди, стоял Арчер.

– И давно ты тут подслушиваешь? – пробурчал Поттер.

– Не очень, – признал Том, – я всё ждал подходящей фразы, чтобы эффектно вмешаться в разговор, – он прошел вглубь кабинета, иронично рассматривая обстановку. – Интересное решение, Гарри, – прокомментировал он. – Примериваешь на себя образ профессора ЗОТИ? Не думал, что тебя вдруг потянет к преподаванию.

Поттер усмехнулся.

– А что такого? Эта работа не лучше и не хуже остальных, – заметил он.

– Ну, то, что не лучше, это точно, – фыркнул Арчер. – Так о какой подмене речь?

Гарри немного поворчал о том, что теперь ему придется все заново пересказывать, но все же ввел друга в курс дела. Когда он замолчал, Арчер, который до этого бродил по кабинету, скучающе рассматривая обстановку, со вздохом покачал головой:

– Совет на будущее, Гарри, никогда даже не думай о том, чтобы начать карьеру сыщика, у тебя это до обидного паршиво выходит.

– Спасибо большое, – насупился Поттер.

– Мне не жалко ценного совета для друга, – великодушно улыбнулся Том, усевшись на край стола. – Особенно, если друг – идиот.

– Почему это?!

– Ну, во-первых, какого дьявола ты поперся на разведку один? – все так же спокойно осведомился Том.

– Не хотел тебя будить, – пробубнил Гарри.

Арчер смерил его красноречивым взглядом, словно спрашивая: «Ты серьезно или издеваешься?»

– Если память мне не изменяет, ты без особых зазрений совести растормошил меня сегодня посреди ночи, – известил он. – Уточни, пожалуйста, когда конкретно ты заботливо решил меня не будить? Когда тряс меня как грушу или когда я уже проснулся? Ты в курсе, что с твоей логикой что-то серьезно не в порядке?

Гарри помолчал, гадая, стоит ли упоминать о кошмаре при Гермионе.

– Ты вроде как был не в настроении разговаривать, – осторожно напомнил он.

– Да, когда ты начал блеять что-то вроде «ой, извини Том, я разбудил тебя в четыре утра просто потому, что мне приспичило тебя разбудить в четыре утра, спи теперь дальше». Скажи спасибо, что я тебя не проклял вообще.

Гарри закатил глаза:

– Ты драматизируешь.

– Ничего подобного, – усмехнулся Том. – Я всего лишь негодую. Итак, – продолжил мысль он, – ты благополучно решил пройтись по школе в одиночку, разнес школьное имущество, собрал в одном месте и в одно время самый малоприятный контингент школы, чудом избежал неприятностей, а потом, на следующее же утро, вломился в кабинет Грюма, где предположительно находился сам Грюм, и, ничуть не смущаясь, лазил по его шкафам и ящикам, даже не беспокоясь, что тебя могли видеть? И ты еще спрашиваешь, почему я назвал тебя идиотом?

– И что с того, что меня могли видеть? – не отступал Гарри.

– А, то есть ты даже об этом не подумал? – почти с жалостью уточнил Том, явно начиная злиться.

– Я вообще не понимаю, какой смысл Грюму было прятаться, если он знал, что я в его кабинете? – пожал плечами Поттер.

– Ой, дай подумать? – ядовито протянул Том. – Как насчет попытки сохранить секрет от настырного студента, который вечно сидит по уши в неприятностях и явно втянет в эти неприятности всех невиновных, случайно оказавшихся поблизости? Гарри, ну включи же свои мозги, ведь для чего-то они у тебя в лохматой черепушке есть! Если эта парочка конспираторов устраивает под носом директора балаган с игрой в переодевание и никого в это не посвящает, то вряд ли она захочет посвятить в это сопливого школьника, от которого и так полно проблем.

– Ты сегодня какой-то особенно «милый», Том, – обиделся Гарри.

– Потому что ты ведешь себя как недоумок, – строго отрезал Арчер. – Ты хоть на секунду задумался, чем это может тебе грозить?

– Вот именно, Гарри, – Гермиона в абсолютном молчании слушала перепалку друзей, но тут всё же не сдержалась. – Ты же мог сорвать все расследование. Крауч и так тебя не любит, представь, что он может тебе устроить, если узнает?

– Да, конечно, – саркастично протянул Том, – именно это меня и беспокоит, – он закатил глаза. – Вам, гениям, не пришло в голову, что они не шпиона в Хогвартсе ищут?

– В смысле? – Гарри вытаращил глаза на друга. – Ты думаешь, это они подбросили моё имя в кубок?

– Вполне допускаю эту мысль, – спокойно кивнул Том.

– Мне как-то мало верится, что Аластор Грюм, который всю жизнь боролся с пожирателями и Волдемортом, желает Гарри зла, – нахмурилась Гермиона.

– Если ты забыла, Грюм и из кабинета не выходит, – сообщил Арчер. – И получается, что всем тут заправляет Крауч. И почему, хотелось бы знать, он соврал, что болен, а сам изображает Грюма? Возможно, у него есть какой-нибудь план, чтобы дискредитировать Гарри в глазах общественности. Взять хотя бы ту же Скитер. Мы ведь до сих пор не знаем, где она собирает компромат.

– Считаешь, Крауч её снабжает информацией? – уточнил Поттер.

– Как вариант, – ответил Том. – Возможно, это одна из причин, почему Скитер ничуть не беспокоится за свою репортерскую карьеру, скармливая читателям всю эту лабуду насчет тебя.

– То есть, по-твоему, Крауч занял место Грюма, чтобы шпионить за мной и подбрасывать Скитер всякие подробности моей жизни? – скептически протянул Гарри. – Как-то это уж совсем глупо на мой взгляд. Да и причем тут тогда Грюм? – он фыркнул. – Что-то не припомню, чтобы я так сильно ему насолил, чтобы он согласился помогать Краучу. Да и глупо это, – Гарри развел руками, – ну вот совсем глупо.

– Нужно все-таки рассказать Дамблдору, – сказала Гермиона. – Покажем ему карту, объясним то, что видели, уверена, он поможет.

– Показать карту Дамблдору? – ахнул Гарри. – Ну уж нет. Она мне еще нужна, спасибо большое.

– Думаешь, он заберет у тебя вещь, доставшуюся от отца? – покачала головой Гермиона. – Он не станет этого делать.

– Я бы не был в этом так сильно уверен, – пробурчал Поттер.

– Гарри, он подарил тебе мантию-невидимку на первом курсе! Не то что бы это была очень подходящая вещь для ребенка, – напомнила девушка.

– Он мне её не подарил, а вернул, – упрямо нахмурился тот. – И это он сделал по собственной доброй воле. А вот о карте он не знает. И я не собираюсь его просвещать.

– Но ведь Дамблдор…

– Да оставь ты в покое Дамблдора, – нетерпеливо отмахнулся Арчер. – Он только все испортит.

– Почему вы так ему не доверяете? – нахмурилась Гермиона. – Он директор и очень влиятельный и могущественный волшебник. Кто, как не он, сможет решить все это?

На этих словах Арчер издал язвительный смешок, обратив на Гермиону ироничный взгляд:

– О, да, конечно, он-то всё мигом решит! – хмыкнул юноша. – Так же, как решил проблему с отравлением Гарри на первом курсе. Или, возможно, историю с Василиском на втором? Или, быть может, он как-то помог Сириусу, когда его без суда запихнули в Азкабан? Или когда в прошлом году Питер Петтигрю обнаружился в школе? Или когда похитили Гарри? О! Или когда волшебная кора Гарри разваливалась на части? Он тогда придумал просто гениальное решение – блокировать его магию и превратить Гарри в чёртова сквиба. Воистину, он шикарно решает все проблемы, Гермиона, – под конец этой речи на губах Тома по-прежнему играла улыбка, но глаза были холодны как лед. – И ты еще спрашиваешь, почему мы ему не доверяем?

Гермиона поняла, что этот спор ей не выиграть

– Но надо же хоть кому-то рассказать! – беспомощно произнесла она. – Нельзя просто узнать такой секрет и оставить его при себе. Это может быть опасно, в конце концов!

– Может, Снейпу рассказать? – помолчав, предложил Гарри.

– Нет, – в один голос отрезали Том и Гермиона.

– Почему? – расстроился Поттер.

– Он тут же расскажет Дамблдору, – закатил глаза Том, а Гермиона одновременно с ним произнесла:

– Он же бывший Пожиратель Смерти.

Оба слизеринца непонимающе взглянули на девушку.

– А это тут при чем? – нахмурился Гарри.

– При том, – вздохнула Гермиона, – что ему не стоит доверять.

– Ты не права, – покачал головой Поттер и тут же сменил тему. – Может, Сириусу рассказать?

– Ему тем более рассказывать не стоит, – фыркнул Том. – Он взбесится и наломает дров.

– И что ты предлагаешь? – раздраженно уточнила Грейнджер. – Просто промолчать?

– Давай подождем немного и понаблюдаем? – предложил Гарри. – Не стоит что-либо сейчас предпринимать. Слишком всё непонятно. Если мы сейчас необдуманно вмешаемся, то можем все только испортить. Лучше попробуем незаметно выяснить, что происходит.

– При условии, что ты не сдал себя с потрохами, пока шарил в кабинете Грюма, – отстраненно напомнил Том.

Гарри пожал плечами.

– Даже если Крауч теперь знает, что мы знаем, что Грюм знает, что мы знаем, он же не знает, что именно мы знаем.

– Я даже комментировать это не хочу, – Том поморщился, помассировав виски.

– Тогда, думаю, решено! – оживленно хлопнул в ладони Гарри. – Ждем и наблюдаем?

Он выжидательно посмотрел на Гермиону. Она несколько мгновений в молчаливой задумчивости кусала губы, после чего нехотя кивнула:

– Хорошо. Мы подождем.

Ещё некоторое время разговор вращался вокруг разного рода предположений, но как ни пытались, друзья так и не смогли придумать ни одной мало-мальски разумной причины для такой подмены и, сдавшись, оставили тему, договорившись вернуться к ней, когда у них появится новая информация. Том хотел еще немного понаблюдать за картой и посмотреть, действительно ли Грюм не покидает своего кабинета. Гермиона все еще настаивала, что стоит хоть кому-то рассказать, в итоге слизеринцы согласились, что если ситуация никак не изменится, они расскажут Люпину. Он не был так эмоционален, как Сириус, и, возможно, мог бы посоветовать что-нибудь действительно стоящее.

На этом все трое разошлись по своим делам. Гермиона отправилась в библиотеку, а Гарри и Том вернулись в слизеринское общежитие. Всю дорогу Арчер ворчал, что показывать Гермионе Выручай-комнату было плохой идеей и явно дулся из-за того, что прошлой ночью Гарри отправился на разведку один, ничего ему не рассказав. Поттер на недовольство друга реагировал смиренным молчанием, решив дать тому возможность выпустить пар. В конце концов, в какой-то степени тот имел право злиться.

*

Всё воскресенье Гермиона не находила себе места. Ей совершенно не нравилась идея просто молча наблюдать за происходящим и ничего по этому поводу не делать. Творилось нечто очень странное, а эта парочка гениев из подземелья просто решила оставить все как есть! Она и так, и эдак прокручивала в голове возможные причины подмены, но не могла понять, зачем мистеру Краучу и профессору Грюму этот маскарад. В одном Гарри был прав – вся эта ситуация была до ужаса нелогичной. Но как же быть?

До самого вечера она продолжала мысленную дискуссию с совестью и здравым смыслом. В итоге, как обычно, победил последний, и, проворочавшись до глубокой ночи в кровати, терзаемая сомнениями, Гермиона все-таки приняла то решение, которое казалось ей правильным.

Выбравшись из кровати, она тихо, чтобы не разбудить соседок по спальне, оделась и спустилась в гостиную, где к этому позднему времени никого уже не осталось, а комната была погружена в темноту. Остановившись на последней ступени, Гермиона мгновение помедлила, задаваясь вопросом, правильно ли она поступает, потом тряхнула головой, отгоняя последние сомнения, и уверенно вздернув подбородок, пересекла гостиную. Она уже стояла у самого выхода, собираясь открыть проход, ведущий в коридор, когда все свечи и огонь в камине одновременно вспыхнули, заливая гостиную мягким оранжевым светом. Гермиона вздрогнула, резко обернулась и застыла, в изумлении распахнув глаза.

Развернув в пол-оборота кресло, что стояло у камина, закинув ноги на подлокотник, в нем с комфортом расположился Томас Арчер. На Гермиону он даже не смотрел, и вместо этого задумчиво разглядывал волшебную палочку, которую крутил в руках.

Несколько долгих мгновений в комнате витала напряженная тишина. Грейнджер ничего не говорила, в молчаливом неверии наблюдая за неожиданным гостем, которому, признаться, было совсем не место в гриффиндорской гостиной. Том тоже разговор начинать не спешил. Наконец, Гермиона шевельнула губами, делая глубокий вдох.

– Что ты здесь делаешь, Том?

Он оторвался от созерцания своей волшебной палочки и, подняв голову, без всякого выражения взглянул на гриффиндорку:

– В гости зашел, – спокойно сказал он. – Давно хотел посмотреть, как выглядит ваша гостиная.

От такого ответа Гермиона на миг растерялась, но, быстро взяв себя в руки, вопросительно подняла брови:

– Ну и как?

– Да так себе, – буднично протянул Арчер. – Чересчур красно-золотая, как по мне.

Её губы дрогнули в невольной полуулыбке.

– Это дело привычки, думаю, – сообщила девушка и, помолчав, поинтересовалась: – Как ты сюда попал?

– С поразительной легкостью, честно говоря, – Том пожал плечами. – Проще было бы только, если бы вы, гриффидорцы, на стене у входа пароль написали.

– Ты подслушал? – уточнила Гермиона.

Ничего на это не ответив, Арчер только хмыкнул, продолжая пристально наблюдать за собеседницей.

– Мне вот любопытно, куда это ты собралась так поздно ночью? – отстраненно поинтересовался он.

Гермиона сжала губы в тонкую линию.

– А как это касается тебя, скажи на милость? – сухо ответила она.

– Дай подумать, – он сделал вид, что задумался на секунду, после чего бросил на неё насмешливый взгляд: – Если это как-то связанно с тем, что ты собралась доложить о Крауче и Грюме Дамблдору, то это определенно меня касается.

– С чего ты взял, что я собралась к директору? – нахмурилась Гермиона.

– Да с того что у тебя на лбу всё было написано, – закатил глаза Том.

– Ты знаешь, это даже обидно немного, что ни ты, ни Гарри совсем мне не доверяете, – помедлив, сказала она, делая шаг навстречу Тому. – Как можно называть человека другом и раз за разом отталкивать его?

– В том-то и дело, Грейнджер, – она вздрогнула от этого обращения и от того, каким холодным сделался его голос, – ты никак не поймешь, да? Доверие строится именно на таких ситуациях. Гарри доверил тебе секрет, и что же ты делаешь? Бежишь рассказать об этом кому-то еще? Неужели ты так и не поняла, что порой нужно просто уважать чужие тайны? Чужую жизнь? Даже если ты не согласна. Даже если считаешь, что поступаешь правильно. Даже если веришь, что тем самым помогаешь. Прошлогодняя ситуация с «Молнией» тебя ничему не научила?

Гермиона подавила желание отвернуться от его ледяного взгляда и упрямо свела брови у переносицы:

– Тебя, и Гарри тоже, похоже, ничему не научили прошлые ситуации, – в тон ему бросила она. – Вспомни, сколько раз ваша с ним безопасность оказывалась под угрозой именно потому что вы, парочка гениев, считали себя выше того, чтобы просто попросить помощи. Поэтому ты можешь и дальше сидеть тут и разглагольствовать на тему того, какой ты замечательный друг, раз так трепетно хранишь все ваши секреты, а я сидеть сложа руки отказываюсь.

– А никто и не сидит, сложа руки, – закатил глаза Том. – Мы договорились решить проблему самостоятельно.

– Да. В этой вашей очаровательно-суицидальной манере, – презрительно фыркнула Гермиона. – Это я уже поняла. И очень уважаю ваш психоз, – явно передразнивая собеседника, процедила она. – Но раз вы посвятили в это дело меня, то, быть может, вам стоит хоть раз прислушаться и к моему мнению?

Том насмешливо изогнул бровь.

– Я ведь могу просто стереть тебе память об этом дне вместе с этим твоим значимым мнением, ты в курсе? – бархатистым голосом заметил он.

Грейнджер скрестила на груди руки.

– Ах, ну конечно, когда у Томаса Великого заканчиваются аргументы, он пускает в ход угрозы и грубую силу, да? – с легкой ноткой презрения хмыкнула она. – Очень ценное качество. Есть чем гордиться. Только вот знаешь, для человека, считающего себя венцом творения, у тебя до обидного примитивный склад мышления.

– Сказала самая благородная девочка самого благородного дома, которой кроме стукачества ни одной светлой идеи в голову не приходит, – парировал Арчер. – Куда нам до тебя?! Нимб-то не жмет, святая Грейнджер?

– О, да заткнись ты, Том, если сказать нечего! – разозлилась она. – Для чего ты пришел? Обмениваться оскорблениями?

– А с тобой по-другому разговаривать не получается, – он пожал плечами.

– О, интересно, почему? Воспитания не хватает? – жалостливо уточнила она. – Соболезную. И, кстати, пока ты не придумал какую еще гадость мне сказать, позволь сообщить, что я шла не к директору, – с этими словами Гермиона пересекла гостиную и практически швырнула в него запечатанный конверт, упавший слизеринцу на колени.

Том взял письмо и прочитал написанное на обратной стороне имя получателя.

– Хельга? – растеряв всю свою отстраненную холодность, он удивленно взглянул на неё. – Ты собиралась рассказать Хельге?

– Именно, – сердито сказала девушка. – Я надеялась, что она подскажет, как нам лучше поступить. И я уверена, она никому бы не стала рассказывать. Ты её знаешь.

Арчер мгновение молчал, а потом рассмеялся, расслабленно откидываясь на спинку кресла.

– Во имя Мерлина, Гермиона, – весело протянул он. – А зачем тогда устраивать эту конспирацию? Сказала бы сразу там, в Выручай-комнате.

– Я вспомнила про Хельгу только этим вечером, – помедлив, призналась та, присев на диван. – С вами это обсуждать было уже поздно, да и потом, я подумала, что вы бы все равно согласились, так зачем тянуть.

Том хмыкнул, рассматривая конверт, после чего протянул его Гермионе, и та забрала его обратно, положив к себе в карман.

– Что ж, – он еще немного помолчал, не глядя на девушку. – Честно говоря, идея-то неплохая. Но ты что, до утра не могла подождать?

Гермиона бросила на Арчера тяжелый взгляд.

– Не могла.

– Ну что ж, ладно, – он поднялся на ноги. – Рад, что мы всё прояснили.

Он прошел мимо, направляясь к выходу.

Совершенно обескураженная, Гермиона обернулась ему вслед.

– И это всё? – её голос дрогнул от возмущения.

Он помедлил у самой двери и непонимающе глянул на неё в пол-оборота. В душе Грейнджер снова вспыхнуло негодование.

– То есть, по-твоему, это нормально: приходить сюда, осыпать меня оскорблениями, а потом вот так спокойно уходить?!

– Ну, мы, кажется, выяснили, что я зря беспокоился, – он пожал плечами.

– А тебе не приходило в голову, что стоит хотя бы извиниться?

Он мгновение просто смотрел на неё.

– Нет.

– Ну ты и… – она задохнулась от возмущения. – Ты хоть понимаешь, как обидел меня своими беспочвенными обвинениями?!

– Ну, они были не такими уж и беспочвенными, согласись, – он улыбнулся. – Так или иначе, ты, не посчитав нужным посоветоваться с нами, решила поступить по-своему. У меня были причины беспокоиться.

– Как же все-таки я тебя… – она резко замолчала и опустила голову, злость внезапно уступила место огорчению. – Я совершенно не понимаю, что происходит, – вдруг очень тихо сказала Гермиона.

Такая резкая перемена в её настроении заставила Арчера помедлить, хотя он уже собрался уходить.

– Что ты имеешь в виду? – уточнил он.

– Ты то оскорбляешь меня и ни во что ни ставишь, а то… то… целуешь, – последнее слово она произнесла так тихо, что Том едва её расслышал, впрочем, он и так уже понял о чем она говорит и, по правде, плохо представлял, что на это ответить.

– Ну, – он помолчал, – одно другому не мешает, как мне кажется.

Грейнджер обернулась, опалив его гневным взглядом:

– Тебе кажется! – ядовито процедила она.

– О, Мерлина ради, Гермиона, – Том возвел глаза к потолку, – один единственный поцелуй, а ты из-за него уже устраиваешь целую сцену!

– Зачем ты вообще меня целовал?! – она вскочила на ноги. – Если тебе плевать, зачем нужно было целовать меня?! Ты что, осваиваешь новые виды психологического насилия?! Придумал ещё один способ поиздеваться надо мной?! Вполне очевидно, что тебе до меня нет никакого дела, и если это очередная твоя идиотская игра, то я участвовать в ней отказываюсь!

Арчер совершенно спокойно выслушал её обвинения, и когда Гермиона, наконец, замолчала, пристально взглянул ей в глаза с каким-то очень странным выражением на лице:

– Я не имею привычки целовать девушек, до которых мне нет никакого дела, – негромко сказал он и, не дожидаясь её ответа, покинул гриффиндорскую гостиную.

Несколько секунд Гермиона потрясенно смотрела ему вслед, пока его последние слова гремели в её ушах. Когда же, наконец, их смысл в полной мере достиг её сознания, она бросилась следом, толком даже не обдумав, что собирается сказать, но к тому моменту, когда она оказалась в стылом полутемном коридоре, Арчера там уже не было. На одно мгновение ей показалось, что она увидела удаляющийся силуэт Тома, но в следующую секунду тот будто растворился в сумеречных тенях, что расчертили неровными полосами исчезающую во мраке ленту школьного коридора. Ещё пару мгновений Гермиона вглядывалась в темноту, после чего с тихим вздохом вернулась в гостиную, уже не увидев, как с подоконника на пол мягко спрыгнул угольно-черный кот и, бросив насмешливый взгляд в сторону входа в гриффиндорское общежитие, неторопливо потрусил по направлению к подземельям.

*

Шли дни, холодный, ветреный март сменился апрелем, и старинный замок осветили первые лучи весеннего солнца, разогнав свинцовые тучи, застилающие небо тяжелым полотном. В Запретном лесу запели первые птицы, а на заснеженных землях Хогвартса и у самого леса появились небольшие проталины, на которых проглядывала пожухшая, сухая трава. Все ближе были пасхальные каникулы, и учиться никому совершенно не хотелось. Дни тянулись как никогда спокойно и мирно.

Гарри и Том все больше времени проводили в Выручай-комнате, занимаясь частичной анимагической трансформацией и уже добились ряда успехов, сумев преобразить свои глаза. Эффект обоих необычайно порадовал. Том теперь мог, оставаясь в человеческом обличии, прекрасно видеть в темноте и различать витающие вокруг волшебников магические энергии, хотя, как он нехотя признавался, в кошачьем обличии магию разглядеть было проще. Гарри же, пользуясь ястребиным зрением, мог разглядеть малейшую деталь даже на очень большом расстоянии и уже предвкушал следующие игры в квиддич, ведь теперь высмотреть крошечный снитч для него не составит никакого труда. Том восторгов друга не разделял, считая, что можно было бы найти и более полезное применение волшебной дальнозоркости.

В целом постоянные магические изыскания оставались единственным развлечением друзей, потому что их маленькое расследование так ни к чему и не привело. Грюм постоянно сидел в своем кабинете, а Крауч притворялся Грюмом и, как ни в чем не бывало, вел уроки и патрулировал по ночам коридоры Хогвартса. Никаких новых происшествий и зацепок так и не появилось. Как и опасался Том, Гарри игра в детективов быстро наскучила, и он бросил бессмысленные наблюдения за лже-профессором. Не поспособствовал продолжению расследования и ответ Хельги, в котором Долохова с присущей её язвительностью отметила, что Грюм всегда был психом, а Крауч параноиком и что бы они там ни задумали, это определённо не стоило такого повышенного внимания. Доносить до сведения Дамблдора эти новости она тоже не посоветовала, лишь упомянув, что троим сопливым подросткам влезать в идиотские расследования Министерства совершенно не стоит и тем более не стоит отправлять столь компрометирующие письма совиной почтой.

«У Барти Крауча ни одна струна души не дрогнула, когда он отправил родного сына в Азкабан и отрекся от него. Настолько помешанного на правопорядке фанатика еще поискать нужно, поэтому я настоятельно не советую вам привлекать его внимание. Ему, как и Грюму заговор мерещится под каждым камнем. Если в его голову забредет хоть малейшее подозрение, что вы замышляете что-то против их драгоценного Министерства, то вы и глазом моргнуть не успеете, как окажетесь в соседней камере с его сыночком-пожирателем. Впрочем, тот, похоже, скончался не так давно, так что возможно даже в той же камере. Мой вам совет: не лезьте в это дело. Ничем хорошим это не закончится».

Гарри совет Хельги сначала воспринял в штыки, пылая намерением выяснить что происходит, но так как ничего интересного за последние недели так и не случилось, он заметно поостыл к этой истории и переключился на более интересные занятия, то расшифровывая дневники Слизерина, то пытаясь научиться летать в своей анимагической форме. Том резкую перемену настроения друга никак не прокомментировал и на каких-либо решительных действиях не настаивал. Гермиона к совету Долоховой отнеслась с предельной серьезностью, но непреодолимое желание понять, зачем нужна была эта подмена, не позволяла ей так просто отмахнуться от происходящего. Впрочем, всё, что она могла – это строить разного рода теории, которые к разгадке ни на шаг её не приближали. Раз или два она снова подняла вопрос о том, чтобы рассказать кому-нибудь о Грюме, но Гарри её предложение встретил до обидного безразлично, заявив, что, до тех пор, пока Министерство не лезет к нему, он не будет лезть к Министерству. Том вообще её проигнорировал. Отчаявшись, Гермиона даже начала снова подумывать о том, чтобы рассказать директору, но все же передумала. Быть может, Том был прав? Быть может, если они сейчас вмешаются, то все только испортят? В конце концов, ничего плохого пока не случилось, так может, и правда стоит оставить всё как есть?

Шли дни, и Гарри все реже вспоминал о расследовании, теперь лишь изредка посматривая на карту Мародеров и отмечая, что ничего не меняется, и Грюм кабинета не покидает. Он и сам уже начал подозревать, что с картой что-то не так, но очередная проверка выявила, что все чары на месте, да и остальных обитателей школы она показывала как надо. В итоге Поттер окончательно потерял интерес к происходящему, к тому же его все больше начинало беспокоить состояние лучшего друга, заставив на время позабыть о посторонних проблемах.

Том порой был сам не свой. Он то неожиданно становился вспыльчивым и раздражительным, то замыкался в себе и мог часами ни с кем не разговаривать, пребывая в мрачной задумчивости, то снова вел себя как обычно. Объяснений такому странному поведению Арчера Гарри найти не мог. Он замечал, что друга порой терзают головные боли и догадывался, что по неизвестной причине тот стал плохо спать по ночам, но разговоров об этом Поттер не заводил, надеясь, что Том сам все ему расскажет. Увы, Арчер все больше уходил в себя, и все меньше у Гарри оставалось надежд на то, что тот вдруг сам разоткровенничается. То, что с Арчером творится что-то неладное, замечали и слизеринцы, и Гермиона. Несколько раз Грейнджер пыталась сама выяснить у Тома, что с ним происходит, но тот каждый раз уходил от разговора. Драко тоже попытался узнать, что это нашло на Арчера в последнее время, но преуспел в этом не больше Гермионы. Наконец, терпению Гарри пришел конец, и он, выбрав подходящий момент, потребовал хоть каких-нибудь объяснений.