Текст книги "Полотно Судьбы (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 48 страниц)

– Вот ответь мне, Поттер, зачем я дарил тебе на день рождения ту прекрасную мантию, если ты по-прежнему предпочитаешь эти тряпки, а?

– Как прошло лето? – игнорируя провокационный вопрос Драко, поинтересовался Поттер, демонстративно обращаясь к Забини.

Тот заулыбался и тут же принялся в красках описывать свои каникулы, не давая Малфою и рта раскрыть. Тот наконец позабыл о своей аристократической выдержке и, разобидевшись в конец, рявкнул на Блэйза, требуя тишины.

– Ты игнорируешь меня, Поттер? – сощурившись, прошипел он.

– Ой, прости, Драко, – мило улыбаясь, протянул Гарри, – ты стал таким блеклым, что почти слился с туманом, вот тебя и не заметил. Ты за лето ни разу на солнышко не выполз?

– Попридержи язык!

– А то что?

– А то пожалеешь!

– Ой, да расслабься ты, Драко, а то у тебя кровь носом пойдет, – беззлобно отмахнулся Гарри.

– Отсутствие у тебя воспитания убивает меня, – скорбно заменил блондин.

– Это должно кого-то здесь огорчить? – насмешливо вставил своё слово Том.

– Давно вы здесь? – сменил тему разговора Гарри, перехватив напряженный взгляд своего крестного, который смотрел на Блейза и Драко с таким выражением, словно они вот-вот выхватят свои волшебные палочки и начнут швыряться во все стороны Непростительными.

– Утром приехали, – тут же отрапортовал Драко. – Отец настоял, чтобы мы прибыли раньше, пока не набежал весь остальной сброд.

– А под сбродом ты подразумеваешь всё магическое население Британии, – подсказал ухмыляющийся Блэйз. – Драко у нас – сама любезность.

– Эй, сколько вас можно ждать? Я сама с собой буду в карты играть? – послышался обиженный голос и четверо слизеринцев, как по команде, обернулись к новой участнице диалога.

По дорожке, ведущей от палатки Малфоев, торопливо шла хрупкого вида девушка в платье насыщенного оранжевого цвета с длинными узкими рукавами, поверх которого была наброшена шёлковая пелерина с высоким воротником, скреплённым на шее жемчужной брошью. Золотисто-пшеничные волосы девушки были заплетены в косу и скреплены серебряной заколкой в форме ромашки. Гарри словно завороженный наблюдал как к ним приближается их сокурсница Дафна Гринграсс и удивленно размышлял, что в Хогвартсе она выглядела совсем по-другому. Хотя, нельзя отрицать, что и в школе она часто носила в волосах заколки с цветочками и могла часами обсуждать с Панси Паркинсон журналы мод. Просто раньше Гарри никогда не видел её в чем-то ещё, помимо школьной формы.

Неожиданно он понял, что её фиалковые глаза обращены к нему, а на губах у Дафны играет немного удивленная улыбка.

– Привет, Гарри, – она остановилась прямо напротив него, не переставая улыбаться, – я не знала, что вы тоже приедете, – на этих словах девушка обернулась к Тому и поздоровалась с ним.

Поттер сконфужено улыбнулся. Он редко общался с Гринграсс и такое повышенное внимание с её стороны немного напрягало.

– Да, эм... мы как раз только приехали и ищем свой участок.

– О, а мы здесь с самого утра, представляешь?

Она защебетала что-то о том, как им пришлось сюда добираться, как она устала, и как ей было скучно, пока не приехали Панси, Драко и Блейз.

Четверо мальчиков слушали её в гробовом молчании, изредка переглядываясь, но не решаясь перебить. Речь её была плавной, текучей и совершенно бессвязной, девушка начинала говорить об одном, а под конец предложения рассказывала уже совсем другое. Похоже даже Грейнджер, на которую никто из слизеринцев так и не обратил внимания, мало понимала о чём говорит слизеринка.

Гарри редко общался с девчонками, пожалуй, список его подруг ограничивался только Луной и Гермионой, и ни та, ни другая никогда не вели себя настолько... по-девчачьи.

Подросток открыл рот, собираясь оборвать бессмысленную болтовню Дафны, когда напоролся на взгляд Малфоя. Тот сделал страшные глаза и покачал головой, призывая сокурсника хранить молчание, пока она не договорит. Рассказ плавно перетек в описание её каникул и Гарри неожиданно для себя понял, что ему нравится её слушать, хоть он и не до конца улавливал смыл повествования. У Дафны был приятный голос, и она казалась искренне жизнерадостной и открытой. Свой монолог она закончила вопросами.

– А как ваши каникулы? Чем вы занимались?

– Эм, – Поттер глянул на лучшего друга, тот пожал плечами и сделал вид, что очень занят изучая местный пейзаж. – Ну, каникулы как каникулы, ничего интересного.

– О, – она мгновение молчала, рассматривая его с ног до головы. – Ты странно одет.

– Это маггловская одежда.

– Ну да. Мне нравится твоя рубашка. Тебе идет серый цвет.

– Эм. Спасибо.

Блэйз все-таки не выдержал и расхохотался.

– Мерлина ради, Дафна, ты их в ступор вогнала!

– Я просто пытаюсь быть вежливой, – ничуть не смущаясь, заметила она. – К тому же, с вами вообще не о чем поговорить!

– Это почему ещё? – обиделся Малфой.

– Ну, потому что во-первых, Драко, ты постоянно говоришь только о себе, а во-вторых, я всё про вас с Блэйзом уже знаю! Другое дело Гарри и Том! Они такие скрытные!

– Мы не скрытные! – тут же заспорил Поттер.

– Как скажешь, – легко согласилась она. – И, тем не менее, я ничего о вас не знаю.

– А что ты хочешь знать? – искренне недоумевая, спросил подросток.

– Ну, – Дафна задумалась и просияла улыбкой. – Всё!

Гарри моргнул:

– Прямо сейчас?

– А... нет. Так будет совсем неинтересно, – решила она.

– Ну да, ведь с нами тогда будет не о чём потом разговаривать, – сухо прокомментировал Арчер.

– Ты слишком мрачный, Том, – заметила Гринграсс.

– Это называется сдержанностью, – колко сообщил подросток. – Не терплю пустую болтовню, знаешь ли.

Она бросила на него быстрый взгляд и отстранённо пожала плечами.

– Иногда это полезно, – сказала слизеринка. – Ну, знаешь, чтобы завести друзей или наладить контакт с окружающими.

– Ну да, или чтобы показаться полной дурой, – веско добавил Арчер.

Все участвующие в разговоре мальчики в молчаливом шоке уставились на него. Так открыто оскорблять Дафну не решался никто из слизеринцев. Гарри, сначала, не совсем понимал, отчего все так с ней осторожничают, но Блэйз однажды шепотом заверил сокурсника, что Гринграсс слишком злопамятная и мстительная, чтобы переходить ей дорогу. «А еще, когда она злится, то становится похожа на бешеную мангусту, – доверительно сказал Забини. – Жуткое зрелище. Никогда не зли её». «А мне казалось, что она вполне милая», – ответил тогда Поттер. «Ага. Это до тех пор, пока она не внесет тебя в свой черный список. Вот тогда тебе не жить. Не веришь, спроси Драко, он уже однажды нарвался».

Тем временем, Дафна чуть склонила голову к плечу, рассматривая Арчера с каким-то задумчивым выражением на лице.

– Ты считаешь меня дурой, Том? – с любопытством уточнила она.

– Я считаю, что ты изо всех сил пытаешься ею казаться, – не стал спорить он.

Улыбка девушки на мгновение померкла.

– Иногда гораздо разумнее быть дурой, чем мерзавцем, Том, – без тени обиды или злости сказала она.

Он усмехнулся.

– Все слизеринцы – лжецы, – язвительно протянул он. – Даже самые безобидные на вид.

– Но не все негодяи, не так ли? – она тонко улыбнулась, Том пожал плечами и отвернулся.

Гарри прочистил горло, привлекая к себе внимание.

– Мы вообще-то только приехали... эм... прибыли... ну... переместились сюда, – подросток запнулся, разозлившись на себя за глупое бормотание, – в общем, у нас куча дел, так что мы, пожалуй, пойдем, – наконец, протараторил он, глядя в глаза сокурсницы.

– Конечно, – она кивнула. – Заходите в гости, – Дафна махнула рукой в сторону малфоевского шатра. Блондин тут же встрепенулся.

– С каких это пор ты приглашаешь людей ко мне домой? Приглашай к себе!

– Ой, отстань, Драко, всё равно мы все у тебя сидим. И это не дом, это всего лишь палатка. Я же не зову их в Малфой-Мэнор.

– Ещё бы ты звала их в Малфой-Мэнор!

– Ты такой скучный, когда начинаешь подражать мистеру Малфою.

– Я никому не подражаю!

– А вот и подражаешь! Весьма комично кстати.

– Что значит комично?!

– То и значит! Ты себя не видел со стороны! И вообще, когда ты не ходишь по улице с перекошенным лицом, ты выглядишь куда милее.

– Я не пытаюсь быть милым! – окрысился Драко.

– Но ты милый!

– Мне что, пять лет?

– Но у тебя такие хорошенькие ямочки на щеках, когда ты улыбаешься.

– О, заткнись, Дафна.

– Фу, Драко! Это грубо!

Гарри и Том потихонечку ретировались, пока Малфой беззлобно переругивался с Гринграсс. Блэйз, заметив их капитуляцию, понимающе улыбнулся и помахал рукой на прощание.

Сириус и Гермиона ждали друзей чуть поодаль, решив не мешать общению с сокурсниками. Когда Гарри и Том, наконец, соизволили к ним приблизиться, Блэк бросил неприязненный взгляд в сторону слизеринцев.

– Странное у вас общение, – прокомментировал он, когда они продолжили свой путь между рядами многочисленных палаток.

– Почему? – Гарри непонимающе поднял брови.

– Вы не похожи на друзей.

Поттер и Арчер обменялись насмешливыми взглядами. Ну конечно же Сириус ничего не понимал.

– Особенность слизеринцев заключается в том, что они всегда делают вид, будто им всё безразлично и ни до кого нет дела, – любезно пояснил Гарри.

– И всё же, Сохатик, мне не нравится, что ты общается с подобными типами. Особенно с сыном Малфоя.

– Почему это? – насупился подросток. – Что в этом такого?

– Это небезопасно.

– О, ради Мерлина, не смешите меня, – вмешался Том. – То что Люциус был Пожирателем Смерти не значит, что Драко однажды ночью придушит Гарри подушкой.

– Слизеринцам верить нельзя, – хмуро сказал Блэк.

– А кто говорит о доверии? – Гарри удивленно поднял брови.

– Но ты же сказал, что они твои друзья.

– Они мои сокурсники, – поправил его крестник. – И кстати, они мне нравятся. Так что, друзья или нет, я буду с ними общаться.

– А не лучше ли подобрать себе более подходящую компанию? – проворчал Сириус. – Змеи останутся змеями, как бы ты к ним ни относился, и ужалят, когда ты меньше всего этого ждёшь.

– Вообще-то и я, и Том – слизеринцы, – сухо напомнил Гарри.

– Но ты совсем не такой! – воскликнул Блэк. – Я до сих пор не понимаю, как ты вообще оказался на этом факультете!

– Так же, как и все остальные! – довольно резко сказал подросток. – Меня отправила туда Шляпа. Так что я такой же слизеринец, как и все остальные. И, быть может, мне тоже совсем не стоит доверять, – холодно закончил свою речь Гарри и торопливо зашагал вперед, обгоняя растерявшегося Блэка.

Том догнал друга и, поравнявшись с ним, довольно улыбнулся.

– Что? – Поттер хмуро глянул на приятеля.

– Я всё ждал, когда ты взбесишься, – сообщил тот.

– Я не взбесился, – фыркнул подросток. – Я просто устал.

– Ну-ну.

– Ой, отвали, Том, – Гарри закатил глаза, хотя его недовольство уже казалось напускным, нежели искренним. – Я просто уже два месяца слушаю эту чушь про «ужасных слизеринцев» и как бы я ни пытался объяснить Сириусу, что нельзя судить о людях по факультету, он просто отказывается меня слушать.

– Это потому что он гриффиндорец, – глаза Арчера смеялись, когда он перехватил раздраженный взгляд друга. – Все гриффиндорцы идиоты.

– Ага. Скажи это Гермионе.

Неожиданно оба мальчика вспомнили о том, что вообще-то с ними была ещё одна спутница и синхронно обернулись. Гарри почувствовал себя ужасно виноватым. Он пригласил её с ними, но стоило ему только встретиться со своими сокурсниками, как он совсем про неё забыл. Оказалось, Грейнджер шла рядом с расстроенным Сириусом и что-то настойчиво ему втолковывала. Брошенной или одинокой она совсем не выглядела.

– Бойся, Гарри, – опасным шёпотом сказал другу Арчер, склонившись к самому его уху, – она перетянет твоего крёстного на свою сторону, и ты его в жизни не сможешь переубедить в том, что у тебя нормальный факультет.

Поттер только бросил на друга скептичный взгляд и, покачав головой, отвернулся.

*

Когда они наконец добрались до нужного места, на лагерь уже опустилась прохладная летняя ночь. Участок был на самой опушке леса. На воткнутом в землю шесте красовалась табличка: «Блэк». По соседству с ними стояла только одна палатка, но рядом никого не наблюдалось. Сириус бросил на траву свой рюкзак, который до этого в уменьшенном виде хранился у него в кармане и с удовольствием потянулся:

– Ну, вот, – объявил он. – Отличное местечко. Спортивное поле как раз за лесом и вокруг не так многолюдно.

Он принялся вытаскивать палатку из рюкзака, Гарри и Гермиона взялись ему помогать, а Том бродил вокруг, делая вид, что занят осмотром пейзажей. На сооружение палатки ушло почти полчаса, прежде чем Сириус, потеряв терпение и наплевав на запреты, просто взмахнул волшебной палочкой, и их скромное жилище установилось само собой. Палатка оказалась не такой большой, как у Малфоев, но все же совсем не походила на маггловскую, больше напоминая малюсенький домик с округлой крышей и стенами из плотной ткани. Там даже была самая настоящая дверь и окна, за которыми, впрочем, ничего нельзя было разглядеть.

– Вот так-то, – удовлетворённо хмыкнул Сириус, убирая волшебную палочку в карман пиджака. – А то что мы мучаемся?

– Сириус Блэк! Вы нарушаете постановления министерства! – рявкнул угрожающий голос за спиной Гарри, подросток, его крёстный и Гермиона, подскочив, резко обернулись, Арчер только усмехнулся. Он стоял с противоположной стороны и видел, как к ним подкрадываются со стороны леса.

Довольная произведенным эффектом, молодая женщина с ярко-розовыми волосами победно улыбнулась, глядя в глаза Блэка. Тот, судя по всему, её узнал, потому что беспокойство на его лице тут же сменилось радостью. Женщина тем временем скрестила руки на груди, напустив на себя строгий вид.

– Ай-ай-ай, мистер Блэк, – она поцокала языком. – Министерство же запретило пользоваться магией на территории магглов.

– Ну да, ну да, – насмешливо пропел Сириус, – и ты сейчас будешь утверждать, что сама установила свою палатку и совсем не пользовалась магией! – он кивнул в сторону соседствующего с ними жилища.

Она оскорбленно надулась.

– Что за намёки?! Хочешь сказать, я не могу сама палатку установить?

– Зная тебя, дорогая племянница, я бы предположил, что ты даже не знала с какой стороны к этой палатке подходить, – иронично отметил Блэк.

Гарри смотрел то на крёстного, то на женщину с розовыми волосами. «Дорогая племянница? – удивился он. – Так это и есть Нимфадора Тонкс?»

Женщина тем временем шумно выдохнула и почти смущено улыбнулась:

– Сдаюсь, – кивнула она, – я тоже ставила палатку магией, – она оглядела молчаливых подростков, её взгляд ненадолго задержался на Гарри, прежде чем она просияла улыбкой: – Всем привет, меня зовут Нимфадора Тонкс.

*

Некоторое время все обменивались приветствиями и знакомились, потом перебрались в палатку, где Гарри Том и Гермиона застыли, потрясенно изучая обстановку. Внутри их временное жилище оказалось куда больше и походило на самый настоящий дом. Перешагнув порог, ученики Хогвартса оказались в просторной гостиной. В центре, друг напротив друга, стояли диван и три кресла, обитые тёмно-бордовым жаккардом, а между ними – низкий журнальный столик из красного дерева. У противоположной от входа стены примостились компактный книжный шкаф и сервант с серебряными приборами и фарфоровой посудой. Чуть дальше, виднелся небольшой коридорчик и две двери, по-видимому, ведущие в спальни. По правую руку от входа располагалась арка, сквозь которую виднелась часть небольшой кухни и обеденный стол.

– Манипуляции с пространством! – выдохнула Гермиона. – Я читала об этом в учебнике по чарам, но сама никогда не видела.

– Я хочу такую палатку! – объявил Поттер.

– Зачем? Во дворе у Дурслей её поставишь? – хмыкнул Арчер.

– Да хоть бы и там, – Гарри пожал плечами. – Зато это почти собственный дом.

Услышав последние слова своего крестника, Сириус с улыбкой покачал головой.

– Не выйдет, Сохатик, чары выветриваются, если ими пользоваться постоянно. Эта палатка хороша только первые пять или семь дней, а потом всё внутреннее пространство начинает схлопываться. Поэтому их используют редко и большую часть времени они валяются где-нибудь на чердаках без дела.

– О, – только и сказал разочарованный Поттер.

Тонкс потянулась и зевнула:

– Никто кроме меня не проголодался? – поинтересовалась она, Сириус и подростки тут же забыли о волшебных палатках, переключаясь на более насущные проблемы.

– Для начала нужно заварить чай, – решил Блэк. – Где-то на кухне должен быть чайник.

– Я посмотрю, – вызвалась Гермиона и сразу же направилась на поиски.

– А где мы возьмем воду? – осторожно уточнил Поттер.

– Ну, – Тонкс задумалась, – на карте указаны места, где располагаются маггловские колонки с водой...

– Ходить за водой?! – ужаснулся Сириус. – Посреди ночи?! К каким-то колонкам?! Я волшебник или кто?

Фыркая от возмущения, Блэк выудил из кармана волшебную палочку и, направив её на хрустальный графин, что стоял на журнальном столике, сделал несколько резких взмахов. Графин тут же до краёв наполнился водой и Сириус победно усмехаясь, взглянул на свою племянницу.

– Ну вот. Проблема с водой решена.

– А еду вы так наколдовать сможете? – язвительно поинтересовался Арчер, который все это время наблюдал за происходящим со своего насеста на диване.

– Еду я принёс с собой, – улыбнулся Блэк и полез в свой рюкзак, не замечая, как его крестник обменивается со своим лучшим другом раздраженными взглядами.

– Ты можешь не так открыто проявлять свою враждебность? – тихо сказал Гарри, пока Сириус, Тонкс и Гермиона разбирались с ужином.

Том слащаво улыбнулся:

– Нет.

– Ну брось, Том, – вздохнул Поттер. – Он мой крестный, в конце концов.

– Ага, – друг фыркнул. – А еще он идиот-гриффиндорец со своими дурацкими гриффиндорскими предубеждениями.

– И мой крёстный, – настойчиво повторил Гарри.

Арчер шумно выдохнул, уставившись на друга со смесью недовольства и смирения.

– И что ты хочешь от меня? Чтобы я был милым и пушистым?

– Чтобы ты перестал вести себя с ним так грубо, – хмуро сообщил Поттер.

Несколько секунд подростки сверлили друг друга пронзительными взглядами. Наконец, Том сдался.

– Ладно-ладно, – сказал он, – только не смотри на меня, как побитая собака, это раздражает.

Гарри улыбнулся.

– Спасибо.

*

Уже через двадцать минут вся компания расположилась за столом на кухне. Отполированная деревянная столешница была накрыта кружевной скатертью и заставлена вазочками с печеньем и конфетами. Там же стояли тарелки с сыром, копченой мясной вырезкой и хлебом, пиалы с джемом и медом, а посередине примостился пухлый фарфоровый чайник, из носика которого, медленно закручиваясь в колечки, поднимался пар, завершая картину идеального вечера. Гарри сидел рядом с Томом и почти спал, подперев рукой голову. Сириус и Тонкс без остановки делились новостями и обсуждали каких-то своих старых знакомых. Гермиона крутила в руках свою чашку и явно не знала чем себя занять. Том, как обычно, скучал.

Заметив, что дети совсем сникли, Сириус предложил им отправляться в свои комнаты и ложиться спать. Было решено, что Гермиона останется в палатке с Тонкс, по соседству, но так как иди туда в одиночестве девочка не хотела, ей пришлось отправляться следом за Гарри и Томом.

Арчер, что очевидно, удержаться от колкости не мог. Остановившись посреди их с Гарри комнаты, он сделал широкий жест рукой в сторону двухъярусной кровати, где места было ровно на двоих.

– Грейнджер, ты сверху или снизу?

Девушка густо покраснела:

– Ты дурак?!

– А что такого я сказал? – невинно уточнил Том, на губах у него играла почти ангельская улыбка. – Я всего лишь спросил, на какой кровати ты будешь спать: верхней или нижней, – он сделал паузу, и при следующих словах его улыбка сделалась по истине демонической. – А ты о чем подумала?

– Ты! – она резко втянула носом воздух, гневно сузив карие глаза. – Отвратителен!

– Да ну?! Вот новость так новость! Ты неоригинальна, Грейнджер, – он печально вздохнул.

– А почему бы тебе просто не вести себя как все нормальные люди?

– А почему бы тебе просто не провалиться? – ласково парировал Том, широко ухмыляясь.

– Хам.

– Зануда.

Они замолчали, отвернувшись друг от друга. Том при этом выглядел до неприличия довольным. Выпустив на выдохе всё своё раздражение, Гермиона села в кресло возле письменного стола и поискала взглядом Поттера. Тот, как оказалось, даже не обратил внимания на их спор и уже разбирал свою сумку, забравшись на верхнюю койку. Заметив, что в комнате снова стало тихо, он поднял голову, глядя то на Грейнджер, то на лучшего друга.

– Неплохо тут, – заметил он. – Эта комната чем-то похожа на ту, в которой мы жили у Хельги. Да, Том?

– Ага, – Арчер, последовав примеру друга, принялся разбирать рюкзак, усевшись на свою кровать. – Я тут подумал, кстати, – продолжил говорить он, – что, если после чемпионата мы не станем возвращаться на Тисовую, а поедем сразу к ней?

Поттер пожал плечами.

– Почему бы и нет. А наши вещи может принести Виви, ему все равно скучно теперь. Никакого развлечения.

– В каком смысле? – поинтересовалась Гермиона.

– Ну там, уборка, готовка и всё такое, – Поттер усмехнулся. – Дурсли все лето думали, что я помогаю им по дому, представляешь? Виви принял моё обличие и месяц их дурачил, здорово, да?

Грейнджер удивлённо моргнула:

– Ты заставил своего домовика принять твоё обличие и выполнять работу по дому?!

– Я его не заставлял, – улыбнулся Гарри. – Он сам. Он чуть с собой не покончил, когда узнал, что я сам делаю уборку.

– Но, Гарри, – осторожно начала девушка, – ты не думаешь, что это очень грубо по отношению к твоим родственникам – так их обманывать? В конце концов, они заботятся о тебе, нельзя вот так просто свалить свои обязанности на домовика и развлекаться целыми днями.

На этих словах Том оторвался от изучения книги, которую прихватил с собой и опалил гриффиндорку ледяными взглядом:

– Не говори о том, чего не знаешь, Грейнджер.

Она хмуро взглянула на него.

– Но это ведь правда! – девушка снова обернулась к Поттеру: – Ты часто безразлично относишься к чувствам людей, которые беспокоятся о тебе, Гарри. Уверена, твои родственники очень расстроились бы, если бы узнали, что ты пропадал целыми днями, когда должен был быть дома.

– Гермиона, – Гарри говорил спокойно, почти равнодушно, – поверь мне, они даже не заметят, если я однажды выйду за дверь и никогда не вернусь. Им все равно. Они терпеть меня не могут.

– Но ты их племянник, они растили тебя, им не может быть все равно! Ты, скорее всего, преувеличиваешь, Гарри, – девушка с сомнением покачала головой. – Это очень эгоистично.

У Поттера уже был готов довольно резкий ответ, когда раздался ледяной голос Арчера:

– Да что ты можешь знать, Грейнджер? – зашипел он, прожигая растерявшуюся девушку ненавидящим взглядом. – Как ты смеешь рассуждать о том, чего не понимаешь? Кто ты такая, чтобы говорить всё это? У тебя нет права голоса, понимаешь? Ты – никто!

– Да что я такого сказала?! – возмутилась Гермиона. – Как я вообще могу что-то знать, если вы никогда, ничего мне не рассказываете? Ты не можешь так грубо меня обвинять!

– А ты не думала, что в некоторые вещи просто не стоит совать свой длинный нос, Грейнджер? – презрительно бросил Том. – Ты вечно кичишься своими волшебными мозгами, но на самом деле ты просто дура!

Он вскочил на ноги и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Гарри и совершенно растерянная Гермиона остались вдвоем. Гриффиндорка обернулась к молчаливому Поттеру, в её карих глазах застыл немой вопрос.

– Ты бы хоть раз, шутки ради, не пыталась бы поучать всех вокруг, – озвучил свои мысли слизеринец. – Поверь, иногда разумнее промолчать, чем пытаться постоянно быть правой.

– Но,... но что я сказала? – прошептала Гермиона.

Гарри вздохнул, запустив пальцы в волосы и размышляя, стоит ли вообще что-то ей рассказывать. Наконец, он принял решение и очень кратко и сжато описал подруге своё детство. Грейнджер, бледнея, слушала о том, как он спал в чулане под лестницей, о лжи, которой пичкали его родственники, об оскорблениях, о несправедливости, об их ненависти и жестокости. Когда Поттер договорил, глаза девушки блестели от слез. С минуту она осмысливала всё, что услышала, после чего медленно поднялась со стула и направилась к выходу из комнаты. Гарри её не останавливал. На самом пороге, уже держась за ручку двери, Гермиона обернулась, бросив на него долгий взгляд.

– Том прав. Я не имела никакого права так говорить, за что прошу прощения, Гарри, – тихо сказала она. – Мне жаль, что я вмешивалась и лезла в твою жизнь. Прости. Я и правда никто. Я ведь даже не твой друг, ведь с друзьями принято всем делиться. Друзья друг о друге всё знают. Как ты и Том.

– Том – это вся моя семья, – медленно сказал подросток. – Он не просто друг, он мой брат. Поэтому он знает обо мне всё. Это не значит, что я не считаю тебя другом , просто ближе человека, чем Том для меня не существует. И никогда не будет существовать.

– Я знаю, – прошептала она. – И мне жаль, что ты никого больше не хочешь впускать в свою жизнь, Гарри.

Сказав это, она ушла, оставляя Поттера одного. С тихим вдохом Гарри улегся на кровать и хмуро уставился в потолок. Всё это казалось ужасно неправильным. Но хуже всего было то, что в чём-то он был согласен с Гермионой. Ведь это сложно – строить дружбу с человеком, когда он только и делает, что всячески тебя отталкивает. Подросток закрыл глаза, пообещав себе впредь быть внимательней к людям, которых считает своими друзьями. Возможно, он действительно несправедлив?

*

Гермиона выскочила на улицу и, отойдя на несколько шагов от палатки села прямо на землю, сердито стирая со щёк соленые капли слёз. Она чувствовала себя просто отвратительно.

«И почему я просто не могу держать язык за зубами?! – злилась она на себя. – Почему лезу со своей дружбой, которая никому не нужна? Зачем навязываю своё общество?!»

В её голове эхом звучали слова Арчера: «Кто ты такая, чтобы говорить всё это? У тебя нет права голоса, понимаешь? Ты никто!»

– Я и правда никто, – горько прошептала она, уткнувшись лбом в колени. – И права голоса у меня нет.

– О, так до тебя наконец-то дошло?

Девушка вздрогнула и вскинула голову. Она даже не слышала, как он подошел.

Оказалось, что Том сидит рядом с ней, по-турецки скрестив ноги. Он даже на неё не смотрел. Подняв голову, юноша разглядывал усыпанное звездами небо и чуть улыбался каким-то своим мыслям. Он выглядел удивительно умиротворенным сейчас. Девушка закусила губу, рассматривая его бледный профиль, пытаясь понять, о чем он думает и что скрывается за этой улыбкой. Отчего-то смотреть на него и одновременно внятно формулировать свои мысли оказалось сложно, поэтому гриффиндорка отвернулась, глядя себе под ноги.

– Я не хотела всего этого говорить, – виновато сказала она. – Мне так стыдно. Я вечно всё порчу.

– Ты ужасно прямолинейна, ты знаешь? – после непродолжительного молчания произнес Том. – До отвращения. Раз за разом, снова и снова, и я, и Гарри говорили тебе одно и то же: «Не пытайся переделывать людей вокруг себя, иначе ты просто останешься одна». Пойми, это не дружба, это попытка повысить свою самооценку и потешить самолюбие, – он искоса глянул на неё, но девушка даже не собиралась ему отвечать. – У тебя кошмарный характер, Грейнджер.

Она тихо шмыгнула носом.

– Уж кто бы говорил.

Арчер хмыкнул.

– Пойми одно, Грейнджер, – помедлив, сказал он, – Гарри принял тебя такой, какая ты есть, со всеми сложностями и недостатками, коих у тебя полно. Он называет тебя другом, и он правда так считает. Он не пытается тебя менять, не пытается ломать и переделывать. Так, быть может, и тебе стоит поступить так же? Это ведь не так сложно, как кажется.

– А ты?

– А что я?

– Ты ведь постоянно диктуешь ему, как жить...

– Упаси Мерлин! – притворно ужаснулся Арчер. – Мне что, по-твоему, заняться больше нечем?

– Но... – она растеряно на него посмотрела. – Ты иногда так с ним разговариваешь, словно приказываешь...

– Если бы ты пригляделась повнимательней, то заметила бы, что он никогда меня не слушает, – Том фыркнул. – У Гарри своя голова на плечах и каким бы идиотом он ни казался, она у него очень неплохо варит. Не стоит пытаться думать за него, потому что он всегда будет думать на шаг вперед и всегда обыграет тебя в этой игре. Уж поверь.

– Я ужасна, – вздохнула Гермиона. – Неудивительно, что меня никто не переносит. Но я просто не знаю, как остановиться. Мне иногда кажется, что я пытаюсь всё вокруг контролировать.

– О, да расслабься ты Грейнджер, – она не видела его лица, но готова была поклясться, что в это мгновение он закатил глаза. – Планета крутилась, крутится и будет крутиться без твоего участия. Живи себе спокойно и не порть людям нервы. Поверь, когда ты не пытаешься выедать людям мозг, ты можешь быть вполне сносной.

Она хмыкнула. В устах Арчера такое высказывание можно было счесть почти комплиментом.

– Я просто пытаюсь быть хорошим другом.

– Значит, перестань пытаться, – краем глаза она увидела, как он пожимает плечами. – Ты даже для дружбы хочешь придумать свой учебник с правилами. Но это просто глупо, Грейнджер. Это же не наука. Никто не отправит тебя сдавать экзамен. Никто не потребует от тебя зазубренных наизусть параграфов. Это жизнь. В жизни можно и ошибаться. Не обязательно быть отличницей. На то мы и люди. Подумай об этом.

Не дожидаясь её ответа, Том поднялся с земли и уже собрался уходить, когда она окликнула его. Подросток остановился, взглянув на нее через плечо.

– Спасибо, – Гермиона решилась поднять голову, встречаясь с ним взглядом.

По губам слизеринца скользнула знакомая самодовольная усмешка.

– Что ты там себе навоображала, Грейнджер? – шутливо сказал он. – Я делаю это для своего душевного равновесия, а не для тебя.

Она в ответ улыбнулась и покачала головой.

– Ты неисправим, Том.

Он пожал плечами и, больше ничего не сказав, ушел, оставляя ее одну.

Гермиона ещё долго сидела на улице, думая о том, что сказал ей слизеринец. Что-то в его действиях и словах не давало ей покоя. Тревожило её. Хотелось вскочить и броситься следом, поговорить ещё, спросить о чем-нибудь, о чем угодно! Или просто посидеть бок о бок вот так в тишине под звездами. Да хотя бы просто поругаться, как обычно! А с другой стороны, ей даже видеть его не хотелось. И что с ней такое? Глупость какая-то.

Всё, чего она хотела, это найти общий язык с этим кошмарным, невозможным, невыносимо сложным человеком. Научиться понимать его поступки и слова. Его образ мыслей и взгляд на мир. Просто чтобы наконец её жизнь была спокойной, а не походила на бесконечную баталию. Ведь так? Верно?

*

Весь следующий день Сириус, Тонкс, Гарри, Том и Гермиона гуляли по палаточному городку, рассматривая разнообразные сувениры в лавках торговцев и обсуждая предстоящий матч. Как выяснилось, у Сириуса и Тонкс тут было полно знакомых, они то и дело останавливались, обмениваясь приветствиями. Гарри мысленно радовался, что сегодня центральной фигурой стал не он, а его крёстный. Это был первый публичный выход Блэка после того, как Министерство сняло с него все обвинения и Сириуса со всех сторон осыпали поздравлениями или соболезнованиями. Неожиданно для себя Гарри понял, что у крёстного полно самых разнокалиберных друзей и знакомых, в том числе глава семейства Уизли, которого они встретили во время прогулки. Крёстный даже обменялся несколькими приветливыми фразами с Артуром, прежде, чем они продолжили свою прогулку по палаточному городку.