Текст книги "Полотно Судьбы (СИ)"
Автор книги: Рэйя_Гравис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 48 страниц)
– Что случилось? – в спальню торопливо вошел Снейп, за ним по пятам шел бледный Малфой.
– Похоже на кошмар, но мы не можем разбудить его, – объяснил Блэйз, искоса наблюдая за Гарри. – Он кричал, как от боли.
Зельевар осторожно осмотрел мечущегося в кровати подростка.
– Поттер, вы слышите меня?
– Бесполезно, сэр, – сказал стоящий у него за плечом Драко. – Мы его и звали, и трясли, и…
Крики внезапно оборвались, и Гарри судорожно втянув в себя воздух, отнял руки от лица, глаза его распахнулись. Все четверо присутствующих подступили к кровати подростка.
– Мистер Поттер, вы слышите меня? – повторил Снейп.
Мальчик непонимающе посмотрел на декана, пытаясь что-то сказать, но не находя в себе сил.
– Просто кивните, если понимаете меня, – пришел ему на помощь зельевар, Гарри быстро кивнул.
– Хорошо. Дышите, Поттер, постарайтесь успокоиться. У вас что-нибудь болит?
Замешкавшись, юноша на миг нахмурился, после чего неуверенно покачал головой. Северус смерил подростка пристальным взглядом и задал следующий вопрос:
– Вам приснился кошмар?
Гарри некоторое время просто смотрел на учителя, потом, облизав пересохшие губы, осторожно вдохнул:
– Я… я не помню, – хрипло прошептал он. – Кажется, нет.
– Что же с тобой случилось? – не выдержав, спросил Малфой.
– Мне просто стало плохо, – юноша нахмурился. – Очень болела голова.
– Голова? – Том, окончательно взял себя в руки, воспоминания о собственном кошмаре тускнели, отступая все дальше. – Или шрам?
– Шрам, – кивнул Поттер. – Думаю, шрам.
Снейп обеспокоенно нахмурился.
– Как часто у вас случаются подобные приступы? – уточнил он.
– Так сильно болело только один или два раза, – припомнил Гарри.
– «Так сильно»? – зельевар сощурился. – Хотите сказать, что это у вас частое явление?
– Просто покалывает иногда, ничего такого, – торопливо сказал юноша. – Я в порядке, правда. Мне уже лучше.
Декан несколько мгновений молчал, принимая решение.
– Надеюсь, так и есть, – наконец, медленно произнес он. – Думаю, сейчас вам стоит отдохнуть, а утром подойдите ко мне в кабинет.
– Хорошо, сэр, – Гарри поплотнее закутался в одеяло, пытаясь согреться.
Профессор обернулся к столпившимся за его спиной мальчишкам.
– Ложитесь спать, – велел он. – Полагаю, на сегодня инцидент исчерпан.
Отступив от кровати Поттера, мужчина покинул спальню, оставляя своих слизеринцев в одиночестве. Когда за ним закрылась дверь, Забини нервно хохотнул, запустив пальцы в волосы:
– Ну и напугал ты нас, Поттер, – выдохнул он. – Честное слово, ты так орал, что мы решили, будто тебя тут убивают.
– Извините, не хотел будить, – сконфуженно пробормотал Гарри.
– Да мы привыкли уже просыпаться из-за тебя посреди ночи, – с напускным недовольством проворчал Драко.
– Всего-то один раз было, – насупился Поттер. – Откуда мне было знать, что это дурацкое яйцо будет так вопить?
– И правда, откуда? – ехидно фыркнул Малфой. – К тому моменту уже вся школа знала, что подсказка ко второму испытанию вышла весьма шумной. Один ты, Поттер, как обычно пропустил эту полезную информацию.
Будничная перебранка постепенно сняла витающее в спальне напряжение и ребята, спустя какое-то время, разбрелись по своим кроватям, собираясь еще немного поспать. Том помедлил, разглядывая бледное лицо друга.
– Тебе точно ничего не снилось? – негромко спросил он.
Гарри качнул головой.
– Нет. А если и снилось, то я не запомнил сна.
– Мы звали тебя, ты не слышал?
– Нет, – повторил юноша. – Я помню только, что жутко болел шрам, а потом я проснулся и увидел Снейпа.
– Понятно, – Арчер помолчал. – Может, тебе стоит принять какое-нибудь зелье?
– Я не знаю, какое зелье мне поможет в данном случае, – досадливо скривился Гарри. – Обезболивающее все равно не действует.
– Ты пробовал?
– Да. Пару раз шрам болел сильнее обычного, я попросил пузырек у мадам Помфри. Сказал, что голова болит.
– И почему я впервые об этом слышу? – нахмурился Том.
– А что, мне нужно каждый раз тебя уведомлять, если у меня что-то заболит? – раздраженно бросил Гарри. – Ты все равно ничем помочь не сможешь.
– А тебе в голову не приходило, что спустя столько лет внезапные боли в шраме – несколько ненормальное явление? – ядовито уточнил друг.
– Да откуда я знаю? – Поттер отвернулся. – Может, он на погоду реагирует?
– Ну-ну, – Арчер закатил глаза. – Убеждай себя в этом и дальше.
– Иди спать, Том, – устало ответил Гарри. – Это бессмысленный разговор.
– Это я как раз уже понял, – юноша окинул лучшего друга сердитым взглядом и вернулся в свою кровать.
В спальне снова наступила тишина, но Том еще долго лежал без сна, глядя в темноту. Новости о шраме Гарри его мало удивили. Он знал, что это иногда случается, порой замечал, как друг болезненно морщится и трет лоб. Он так же знал, что Поттер не будет делиться с ним этим, в конце концов, Гарри всегда предпочитал умалчивать о собственных недугах. Беспокоило сейчас Арчера другое. Почему шрам заболел именно сегодня ночью? Почему как раз в тот момент, когда самому Тому снился ужасно реальный кошмар? Совпадение? Или между двумя этими событиями есть связь? И если есть, то какая?
* * *
Снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности укрылись толстым белым покровом. Голубая карета Шармбатона сидела в одном большом сугробе, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки. Эльфы на кухне трудились не покладая рук, обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, в школе витало предвкушение праздника.
Однажды после обеда Тома перехватила Гермиона и, отойдя с ним в сторону, что-то быстро ему сказала, глядя куда угодно, только не на Арчера. Тот кивнул, коротко бросил в ответ пару фраз и, махнув ей рукой на прощание, присоединился к лучшему другу, умирающему от любопытства неподалеку.
– Что она от тебя хотела? – тут же спросил Поттер, стоило Тому подойти ближе.
Арчер закатил глаза.
– Ничего интересного.
– Ну скажи…
– Гарри, отвали.
– Хорошо, – Поттер весело сверкнул глазами. – Тогда я скажу, – Арчер вопросительно поднял брови. – Ты пригласил её на бал, и она только что тебе отказала!
Том в гробовом молчании обратил на друга долгий нечитаемый взгляд.
– Нет, – твердо сказал он.
– Ты врешь! – после мимолетной растерянности воскликнул Гарри.
– С чего бы вдруг?
– Ты слишком долго медлил с ответом! – объяснил Поттер. – Признай, я угадал!
– Не угадал, – с издевкой бросил друг. – С какой бы радости я стал звать на бал Грейнджер?
– Она же нравится тебе! – заявил Гарри.
Арчер смерил его уничижительным взглядом:
– Ничего глупее не слышал.
– Но ты стал звать ее по имени! – спорил юноша.
– И с каких пор это признак страстной влюбленности? – Том насмешливо изогнул бровь.
– Я говорил просто о симпатии, – Гарри нахмурился.
– Тем более.
– Но если дело не в этом, тогда в чем?
– Ты не отстанешь? – Том вздохнул.
Поттер широко ухмыльнулся:
– Не-а.
– Хорошо. Она спрашивала меня про твой подарок на Рождество.
– Чего?
– Ну, ты же знаешь Грейнджер, – Арчер фыркнул, – она же клиническая перфекционистка. Хотела быть уверенной, что тебе понравится ее подарок и просила у меня совета.
– До этого я как-то не замечал, чтобы ее так заботило твоё мнение в этом вопросе, – недоверчиво известил Поттер.
– Мало ли, что у неё там заклинило в голове, – Том безразлично пожал плечами.
– Все равно подозрительно, – Гарри сощурился.
Друг раздраженно глянул на него:
– У тебя паранойя, ты в курсе?
– Это здравый смысл.
– Гарри, здравый смысл – это не выходить на ринг против дракона под непроверенным магическим щитом без страховки и запасного плана, – парировал Том. – А твои идиотские расспросы – это раздражающая назойливость, вызванная параноидальными навязчивыми мыслями.
Поттер мгновение молчал, переваривая длинное заявление приятеля, потом сердито цокнул языком:
– Ты мне до старости этого дракона вспоминать будешь?
– Да.
– Зануда ты, Том, – вздохнул Гарри.
– Какой есть.
– Зато с таким характером вы с Гермионой были бы прекрасной парой, – лукаво улыбнулся подросток.
– Иди к Мордреду в пасть, Гарри.
– Ты такой доброжелательный, Том.
* * *
Утро Рождества слизеринцы встречали в общей гостиной, разворачивая подарки. Гарри получил от Сириуса волшебное зеркало. В записке к нему говорилось, что оно двустороннее и второе такое же находится у Блэка. Чтобы связаться с крестным, юноше следовало посмотреть в зеркало и позвать его по имени. Если зеркало у него рядом, он ответит. Поттер тут же испробовал подарок, чтобы поздравить крестного с Рождеством. Судя по заспанному лицу – зов Гарри разбудил Блэка, но тот отказался в этом признаваться. Поболтав несколько минут, они распрощались и слизеринец отправился разворачивать другие подарки. Оказалось, что помимо зеркала, Сириус прислал крестнику длинный плащ из кожи, наподобие того, что купил себе летом в Лондоне. Только этот был поменьше размером и без рисунка. Поттер недоуменно повертел в руках подарок, гадая, зачем ему, Мерлина ради, кожаный плащ, после чего осторожно отложил его в сторону.
От Гермионы Гарри получил новый набор для ухода за метлой.
– И стоило ради этого с тобой советоваться, – пробормотал Поттер, иронично глянув на друга.
– У тебя же был один комплект, – невозмутимо ответил Арчер. – Она узнавала, стоит ли дарить тебе новый. Я сказал, что средства для полировки метлы у тебя почти на исходе.
– Ну да, ну да, – хмыкнул юноша.
Сам Том, к собственному удивлению, тоже нашел возле своей кровати пестрый сверток от гриффиндорской отличницы, в котором обнаружился шарф из тёмно-бежевой шерсти и пара перчаток того же цвета. Гарри очень красноречиво улыбался, но комментировать подарок не стал. Том отодвинул шарф и перчатки подальше.
От сокурсников ребята как обычно получили сладости и книги. Том был практичен и подарил другу «переносную библиотеку» – сундук, разделенный внутри на секции. Он вмещал в себя до трехсот книг, можно было разбить их по темам и при поиске нужной книги просто говорить название труда, после чего «библиотека» сама открывала нужный отсек. Но главной особенностью было то, что стоило только постучать по сундуку палочкой, и он уменьшался до размера небольшой шкатулки и, независимо от количества книг, почти ничего не весил. «Я подумал, что у нас становится слишком много книг и их негде хранить», – прокомментировал Арчер свой подарок. Гарри был в восторге. На его вопрос, где другу удалось достать такое чудо, тот только с усмешкой сказал, что это вроде как общий подарок от него с Хельгой. Поттер весело хмыкнул. Они с Арчером как обычно схоже мыслили, так как свой подарок он тоже приобрел у Долоховой. Это был небольшой приборчик, похожий на прямоугольную лупу:
– Это называется «универсальный переводчик», – пояснил Гарри, когда друг вытащил подарок из коробки. – Просто кладешь его на иностранный текст, и он отражает слова на английском. А если покрутить вот это колесико и прижать «переводчик» к чистому листу пергамента секунд на десять, то весь переведенный текст будет сам туда записываться, – юноша с энтузиазмом улыбался. – А еще он может самостоятельно все переводить, просто настраиваешь его, вкладываешь в книжку и идешь заниматься своими делами. Главное, подобрать тетрадь подходящего размера, чтобы весь текст туда влез. Он еще много чего может! Вот инструкция.
С этими словами он вручил другу небольшой буклет, и тот принялся с интересом его листать, довольно хмыкая, когда натыкался на какую-нибудь полезную функцию помимо тех, что перечислил Поттер.
Почти весь день ребята с сокурсниками провели на улице, смастерив во дворе внушительных размеров крепость из снега, после чего разбились на группы: одна засела в крепости, а вторая рассредоточилась по местности, намереваясь взять их в осаду и захватить форт. В качестве атакующих орудий у них были снежки и безобидные шуточные заклинания.
Гриффиндорцы, играющие в снежки неподалеку, ненавязчиво перемещались ближе к слизеринцам, всё чаще и чаще «случайно» попадая в них снежками. В конце концов, все представители змеиного факультета засели в укрепленной снежной крепости, отражая атаки вражеского дома. К семи часам стемнело, целиться стало сложно, и осаду пришлось снять. Облепленные снегом, раскрасневшиеся и взъерошенные воины вынуждены были разбрестись по общежитиям. До бала оставался всего час, и пора было приводить себя в более-менее приличный вид.
В спальне Гарри, Том, Драко и Блэйз переоделись в праздничные мантии и с любопытством уставились друг на друга.
– Чувствую себя глупо, – пробурчал Гарри, нервно отдергивая тяжелую ткань своей парадной мантии из темно-зеленого бархата на черной подкладке из шелка.
– Ты и выглядишь глупо, – хмыкнул Том, небрежно откинув челку и окидывая своё отражение в зеркале критичным взглядом.
Поттер завистливо вздохнул. В отличие от него, Арчер выглядел великолепно в тёмно-синей мантии с высоким воротом и тонкой бархатной окантовкой на подоле и рукавах. И волосы у него нормально лежали, а не торчали в разные стороны.
Драко и Блэйз, тихо переругиваясь, соперничали за место возле зеркала. Причем если Малфой просто никак не мог на себя насмотреться, то Забини делал это из паталогической вредности и желания позлить приятеля.
– Ну что? Готов? – Том обернулся к другу.
Гарри скривился.
– Это точно не женская мантия? – уже в четвертый раз пробормотал он.
– Ты издеваешься, Поттер? – Драко отлепился от собственного отражения и надменно уставился на сокурсника. – Она пошита по последней моде! Одна из самых эффектных моделей. Взгляни на крой! А рукава? Это же произведение искусства. И при этом выглядит в меру строго и спокойно. Отец постоянно заказывает мантии только у этого модельера.
– О, теперь-то я спокоен, – язвительно фыркнул Гарри.
– Только с твоим гнездом на голове беда, – подумав, заявил Малфой.
– Может, их маслом уложить? – задумчиво предложил Блэйз.
– Нет уж, спасибо, – Гарри поморщился. – Я уже и без того чувствую себя идиотом, – он развернулся на каблуках, решительно направляясь к выходу. – Я ухожу.
– Я с тобой, – Том, тихонько посмеиваясь, догнал друга у самого выхода.
Поттер вымученно улыбнулся, наблюдая за Арчером. Тот даже двигался в своей мантии так естественно, словно в ней родился – легко, плавно и элегантно. Как настоящий аристократ.
Гарри же без конца спотыкался, передергивал плечами и сутулился, чувствуя себя пингвином.
В гостиной их уже ожидали однокурсницы. Увидев Дафну, Поттер окончательно сник. Она выглядела потрясающе в легкой мантии из белого атласа, расшитого тонкой изумрудной нитью. Золотисто-медовые волосы были закручены в тугие локоны и уложены на затылке в замысловатую высокую прическу, сколотую серебряными гребнями, лишь одна вьющаяся прядь небрежно спадала на лицо, завершая образ. Увидев его, девушка мягко улыбнулась.
– А вот и ты! – звонко объявила она, шагнув ближе. – Чудная мантия.
– С-спасибо, – Гарри не мог оторвать от неё восхищенного взгляда. – Ты выглядишь, эм… выглядишь отлично.
– Спасибо, – расцвела она. – Ты тоже! Только вот… – её взгляд упал на его волосы.
– Да, знаю, – смущенно проворчал юноша. – Я пытался их как-то ну… пригладить. Это бесполезно. Выгляжу чучелом, да?
– Глупости какие, нет, конечно! – в её фиалковых глазах вспыхнуло веселье. – Всего-то пару штрихов подправить.
С этими словами она подняла руки, запустив пальцы в непокорную шевелюру своего партнера по танцам. От её прикосновения по затылку, шее и спине у Поттера побежали мурашки. Девушка пропускала торчащие черные локоны сквозь пальцы так осторожно, будто гладила его по голове. Гарри, забыв дышать, во все глаза смотрел на Дафну, думая о том, что раньше никогда не замечал ямочек на её щеках, когда она улыбается.
Да, ему очень нравилось, как она улыбается.
Наконец Дафна опустила руки и, склонив голову к плечу, внимательно его оглядела.
– Ну вот. Гораздо лучше.
– Что? – завороженный её прикосновениями, Поттер не сразу понял, о чем она толкует.
Гринграсс иронично хмыкнула и, взяв его за плечи, плавно развернула к зеркалу. Гарри удивленно поднял брови. Его волосы сделались гладкими, мягкими и лежали на удивление хорошо, придавая ему очень даже благородный вид.
– Как это тебе удалось? – он глянул на отражение Дафны.
Наслаждаясь результатом своих манипуляций, она стояла у Гарри за спиной, а её руки, как с опозданием и легким смущением заметил слизеринец, лежали на его плечах.
– Маленькие волшебные женские хитрости, – лукаво сощурилась девушка и, по-кошачьи скользнув в сторону, взяла его под руку.
Гарри заметил, что узкие рукава ее мантии сделаны из тончайшего кружева, придавая её образу какой-то особенный, нежный оттенок, отчего собственный наряд стал почему-то казаться ему грубым и мешковатым. Он со вздохом снова взглянул на их совместное отражение и вдруг понял, что в целом все не так плохо. Пожалуй, даже наоборот.
– А мы хорошо смотримся вместе, да? – словно читая его мысли, мурлыкнула Дафна. – Ты выглядишь очень внушительно.
– Внушительно? – Поттер усмехнулся. – Что за слово такое?
Она небрежно повела плечом, как бы невзначай прижимаясь ближе к нему:
– Слово как слово.
Гарри почувствовал, что его нервозность и неуверенность в себе отступают. Может, он и не выглядел «внушительно», как сказала Дафна, но и глупо больше себя не чувствовал. Подросток повернул голову, глядя на девушку рядом с ним.
– Ну что? Идем?
Она просияла улыбкой, тонкие пальцы крепче сжали его руку.
– Идем.
Уже когда они подходили к лестнице, ведущей из подземелий к Большому Залу, Гарри вдруг понял, что совершенно забыл про лучшего друга.
– А где Том? – он принялся крутить головой.
– Ушел вперед, ты не заметил? – Дафна удивленно глянула на него.
– Э-э, я отвлекся, – пробормотал Поттер.
Гринграсс хихикнула.
Гарри вытягивал шею, пытаясь высмотреть Тома среди толпы ожидающих у дверей Большого Зала учеников. Повсюду пестрили разнообразные наряды, шум стоял такой, что хоть уши затыкай. Гарри с гордостью отметил, что когда они проходили мимо, многие ребята провожали Дафну заинтересованными взглядами.
«Да-да, – мысленно ликовал он. – Помрите от зависти, она со мной».
Наконец, Поттер заметил лучшего друга, тот с вежливой улыбкой слушал свою спутницу, которой к разочарованию Гарри была не Гермиона.
– Том пригласил Мириам Делроад? – пораженно вытаращился он, когда узнал наконец в темноволосой красавице пятикурсницу со Слизерина.
Некоторые считали её самой привлекательной девушкой на факультете. Высокая, стройная, с бледной кожей, алыми губами, густыми иссиня-черными волосами и большими миндалевидными глазами тёмно-карего цвета, она действительно выделялась из толпы, а сейчас, одетая в роскошную мантию из зеленого шёлка, она притягивала к себе множество восхищенных взглядов.
Самому Поттеру Делроад не очень нравилась. По мнению юноши, её красота была несколько агрессивной... как, впрочем, и сама Мириам. И если Дафна казалась Гарри воздушной и легкой, словно фея, то эта напоминала ему фурию.
– Да, а ты не знал? – Гринграсс вопросительно улыбнулась.
– Я думал, что она идет с Мариусом, – вспомнил он.
– Так и было, – кивнула девушка. – Но как только её пригласил Том, Мириам передумала идти с Причардом.
– А они разве не встречались? – недоумевал Поттер.
– Ну, возможно, Мариус, бедняга, тоже так думал, – пожала плечами Дафна. – Только вот Мириам никогда постоянством не отличалась.
– Ну ничего себе, – присвистнул Гарри.
Да уж, Том, как обычно, выделился, ничего не скажешь.
– Хотя, стоит признать, что из них вышла впечатляющая парочка, – пробормотал он, наблюдая за другом. Тот был сама галантность и вел себя так, словно полностью поглощён своей партнёршей, а она явно наслаждалась его вниманием.
– Думаешь? – Дафна с интересом взглянула на него.
– О, да, – юноша усмехнулся. – Поразительное лицемерие с обеих сторон. Один безупречно играет в джентльмена, но при этом полностью безразличен к своей спутнице. Другая мила и любезна с партнером лишь до тех пор, пока считает, что он достаточно хорош, чтобы она выгодно смотрелась на его фоне.
– И оба холодны, как лед, – закончила за него Гринграсс.
– Пара бездушных упырей, – беззлобно хмыкнул Гарри.
– Но каких привлекательных, – иронично поддела его девушка.
– Ты куда привлекательнее, чем Мириам, – спокойно сообщил Поттер.
Дафна разве что не зажмурилась от удовольствия, словно сытая кошка.
– Только при ней такого не говори, – шепотом попросила она. – Бедняжка не перенесет конкуренции.
– Как скажешь, – рассмеялся Поттер.
Мимо них прошла Флер Делакур в сопровождении Роджера Дэвиса – капитана команды Рэйвенкло по квиддичу. Несчастный Дэвис не отрывал от волшебно красивой француженки завороженного взгляда, а та даже на него не смотрела. На её прекрасном лице отражалась вселенская скука и презрительная брезгливость ко всему и вся.
Неподалеку, важно задрав нос, стоял Малфой в черной бархатной мантии с высоким воротником. Он был буквально переполнен самодовольством, Гарри не очень понимал, с чем это связано: с чувством собственной неотразимости или Асторией Гринграсс, которая все-таки согласилась пойти с ним на бал и теперь сияла довольной улыбкой, то и дело склоняясь к уху Драко и что-то ему рассказывая.
Блэйзу таки удалось уговорить Миллисенту пойти с ним на бал, и теперь он вместе с ней о чем-то оживленно спорил. Судя по улыбкам, дискуссия была шуточная и весьма захватывающая.
Панси Паркинсон на балу не было. Она единственная из всех четверокурсниц Слизерина на Рождество уехала домой.
Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шел Крам с незнакомой красивой девочкой в голубой мантии. В раскрытые двери Гарри успел заметить перед замком на лужайке возведенный волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные статуи разнообразных волшебных существ. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные огоньки – настоящие живые феи, только совсем крошечные.
– Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, – прозвучал голос профессора МакГонагалл.
Дафна и Гарри переглянулись.
– Готов? – шепотом спросила она.
– Пожалуй, – неуверенно пробормотал он.
– Не переживай, – слизеринка хитро ему подмигнула. – На твоей стороне неотразимое преимущество.
– О, – юноша с интересом взглянул на неё. – И какое же?
Она приосанилась:
– Я.
– Прекрасно, – он усмехнулся, расслабляясь. – Танцевать за нас двоих будешь?
– Нет, конечно, – Гринграсс сверкнула глазами. – И только попробуй оттоптать мои новые атласные туфли! Обещаю, я сломаю тебе обе ноги.
Поттер в притворном ужасе взглянул на свою спутницу.
– Для кого-то столь изящного и воздушного это прозвучало до неприличия грубо, – иронично сообщил он, Дафна тихо рассмеялась.
Она легким движением руки расправила широкие складки своей мантии, и они двинулись через галдящую толпу, куда показала МакГонагалл, – справа от двери было небольшое свободное пространство. Профессор объяснила чемпионам, что они войдут в зал парами, церемонно – после того, как все остальные усядутся за столы. Флер Делакур с Роджером Дэвисом встали первыми у самых дверей. Подошли Седрик с Чжоу, Гарри перехватил мрачный взгляд хаффлпаффца, направленный на него, и отвернулся: меньше всего ему сейчас хотелось выяснять с ним отношения по поводу той злополучной разборки в коридоре. Взгляд слизеринца упал на девушку, стоявшую с Крамом, что-то в её внешности привлекло внимание подростка, и он стал с интересом её разглядывать, пока до него вдруг не дошло, что это была Гермиона. Но как она выглядела! Поттер шокировано уставился на неё. Девушка сейчас совсем не была похожа на себя. Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел, легкая мантия небесно-голубого цвета красиво подчеркивала фигуру, а походка и осанка совсем изменились, должно быть, потому что плечи не оттягивала тяжелая сумка с книгами. Как это он сразу не заметил, что его подруга настолько хорошенькая? Гарри даже устыдился немного. Хотя с другой стороны Гермиона никогда особого внимания своей внешности не уделяла, предпочитая чтобы её и встречали и провожали исключительно «по уму», так что это её преображение и правда оказалось неожиданным.
Тот факт, что Гермиона пришла на бал в сопровождении международной знаменитости, удивил Поттера куда меньше, чем её новый образ.
Гриффиндорка немного скованно улыбалась, глядя по сторонам, её взгляд наткнулся на Гарри, и в карих глазах скользнуло одобрительное удивление, когда она оглядела его с ног до головы. Поттер подумал, что он, должно быть, тоже сам на себя не похож в этой дикой мантии, которая стоит дороже, чем небольшой домик в пригороде, и волосами, которые в кои-то веке не торчат во все стороны, а вполне себе пристойно лежат, как и положено нормальным волосам.
– Привет, Гарри! – Гермиона помахала ему рукой и, помедлив, приветливо кивнула Дафне. Слизеринка ответила ей безупречно вежливой улыбкой и отвернулась к Поттеру.
– Ну кто бы мог подумать, – еле слышно произнесла она.
Гарри хмыкнул.
– Что тебя так смешит? – с любопытством уточнила Гринграсс.
– Мне просто интересно, что шокирует тебя больше, – весело пояснил Гарри, – тот факт, что Гермиона так привлекательна или то, что она пришла на бал с Виктором Крамом?
Дафна невинно хлопнула ресницами:
– Ни то, ни другое, – беззаботно пропела она.
– Вот как?
– Именно. Просто раньше я и не догадывалась, что у Грейнджер есть вкус.
– Потому что она магглорожденная? – с едва заметной ноткой враждебности уточнил Поттер.
Слизеринка закатила глаза.
– Нет, Гарри, потому что она все время выглядит так, словно в жизни зеркала не видела! – простонала Гринграсс. – Это же почти преступление для девушки так наплевательски к себе относиться! Тем более, когда она от природы не обделена привлекательностью! – Дафна двумя руками вцепилась в его рукав, округлив глаза: – Ну посмотри же на неё, Гарри! – сокрушалась она. – Какая хорошенькая! Почему она всегда так не выглядит?
– Быть может, потому что ей просто все равно? – посмеиваясь, предположил юноша.
– Чушь! – фыркнула Гринграсс. – Всем девушкам хочется быть симпатичными. Если они утверждают обратное, то либо они лицемерки, либо у них комплексы.
– Либо круг их интересов несколько шире причесок и нарядов, – язвительно добавил Гарри.
– Такие как раз меня и убивают! – жарко зашептала Дафна, даже не обидевшись. – Она может быть хоть магглорожденной, хоть магглом, хоть сквибом… кем угодно! Но должна следить за собой. Невыносимо видеть, как такую внешность так бездушно хоронят в книжной пыли. Прекрати смеяться, Гарри!
– Прости, – продолжая веселиться, выдохнул Поттер, шутливо подмигивая своей спутнице. – Ты вообще в курсе, что многие могли бы счесть тебя легкомысленной?
Гринграсс высокомерно вздернула нос:
– В том-то и смысл, Гарри, – чопорно пояснила она.
Гарри все-таки расхохотался в голос, привлекая к себе внимание окружающих.
Наконец двери в Большой зал распахнулись, и толпа хлынула в зал. Поклонницы Крама, те, что устраивали засаду в библиотеке, проходя мимо, казалось, готовы были убить Гермиону, но гриффиндорка никого из них даже не замечала. Её взгляд был прикован к одной единственной паре: черноволосой красавице Мириам Делроад и галантно ведущему её под руку Томасу Арчеру, который, проходя мимо Грейнджер, даже не повернул головы в её сторону, увлеченный беседой со своей спутницей. Гарри почудился проблеск растерянности, обиды и сожаления в глазах Гермионы, когда она провожала взглядом Тома, но эти чувства быстро исчезли, и она с легкой улыбкой обернулась к Краму, больше ни разу не взглянув в сторону Арчера.
====== Глава 14. Мрачное Рождество ======
Северус Снейп терпеть не мог Рождество.
Шумные мероприятия по поводу этого праздника он терпеть не мог ещё больше.
Нынешний Святочный бал он уже искренне ненавидел.
Сначала его втянули во все эти кошмарные приготовления к празднику, заставив устанавливать чёртовы елки и развешивать украшения, потом долго мучили расспросами, как лучше установить судейские и преподавательские столы (он-то дьявол их разбери, откуда знает?!), а напоследок Дамблдор, будь он неладен, прицепился к нему с выбором парадной мантии, мол «Северус, черный – это слишком мрачно. Ты и так всегда ходишь в черном! Взгляни, какая прекрасная фиолетовая мантия у меня есть, не хочешь ли примерить? Нет? А почему бы тебе не взглянуть на эту чудесную зеленую? Посмотри, на ней даже есть серебристые звездочки. Как раз цвета Слизерина, если уж ты не любишь фиолетовый. Северус, ну куда же ты уходишь?!»
Потом, они потребовали, чтобы Снейп следил за порядком. Восхитительно! И как тут прикажете хоть за чем-то следить, когда толпа мелких спятивших на радостях слюнтяев носится туда-сюда по залу, обжирается сладким и целуется друг с другом в тёмных углах? Впрочем, вопрос следовало бы переформулировать: за каким, к Мордреду, порядком?!
Снейп решил сконцентрироваться на том, чтобы никакой умник не протащил на праздник огневиски, не напился и не уронил елку на судейский стол. Как впоследствии выяснилось, даже это было непростой задачей, потому что каждый второй гриффиндорский недоумок задался целью выпить на балу что-нибудь покрепче пунша и уже через полчаса после начала торжества у Слизеринского декана накопилась целая коллекция нелегальной выпивки, которой хватило бы на небольшой бар.
Потом оказалось, что Крам без адекватной на то причины пригласил на бал Гермиону Грейнджер, и Каркарова по этому случаю едва не хватил удар.
Потом на Снейпа наткнулся развеселый Поттер, который радостно пожелал своему декану счастливого Рождества и скрылся в неизвестном направлении с Дафной Гринграсс. С Гринграсс, во имя Мерлина! О чем вообще думал этот тупой ребёнок, когда выбирал себе пару на бал?
Потом идиоты Уизли все же чуть не уронили елку на стол, за которым едва не лопался от гордости их старший брат, которого отправили заменять внезапно заболевшего Крауча на празднике.
Потом Дамблдор позвал Снейпа и других профессоров петь рождественский гимн.
Потом вконец ошалевший от грохочущей музыки, спятивших студентов и невменяемых коллег Северус внезапно обнаружил себя сидящим за столиком в компании Эрмелинды Герхард.
И она была прекрасна.
Потому что она молчала.
Не пела гимнов, не трещала без умолку, не привлекала к себе внимания, не пыталась веселить его плоскими шуточками, не предлагала попробовать «этот чудесный десерт», который «наверняка поднимет тебе настроение, Северус». Она просто молчала. Сидела напротив, наблюдая за беснующейся молодежью, пила вино и молчала. Даже не улыбалась. Мерлин свидетель, Снейпа уже тошнило от обилия улыбок вокруг. Зельевар против воли принялся её разглядывать. Надо отметить, госпожа Герхард к вопросу наряда на бал отнеслась более чем скромно и ярким одеждам предпочла строгую темно-зеленую мантию с высоким воротом. Единственным отличием от её повседневного образа были, пожалуй, пшеничные волосы, которые по случаю праздника она распустила, скрепив по бокам яркими заколками. Почувствовав на себе взгляд, женщина повернула к нему голову. В пронзительно-голубых глазах явно читался вопрос.
