Текст книги "Полотно Судьбы (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 48 страниц)

По правде говоря, он ожидал взрыва негодования или злости, но Поттер, к его удивлению, лишь возвел глаза к потолку и издал мученический стон:

– Да тут у всех со здравым смыслом плохо, – тоскливо прокомментировал он.

– Не забывайтесь, Поттер, хамства я не потерплю, – процедил зельевар, быстро справившись с собственным удивлением на такую странную реакцию.

Во имя Мерлина! Минуту назад паршивец посыпал пеплом голову, культивируя эту свою благоприобретенную трагическую роль в судьбе собственных родителей и вот теперь он сидит тут с ехидной физиономией и иронизирует. Кошмарно непоследовательный мелкий идиот!

Гарри тем временем пожал плечами:

– Простите, сэр, – дежурно бросил он и, подумав, с интересом уставился на старшего мага: – Выходит, директор хочет, чтобы я уничтожил Тёмного Лорда, если он вернется?

«Отличный вопрос!» – мысленно скривился Снейп. Хотел бы он сам знать на него ответ. Исходя из поведения Дамблдора, тот действительно ждал, что мальчишка каким-то неведомым образом одолеет Тёмного Лорда, но с другой стороны всё это сильно смахивало на дурдом. Как можно ожидать, что один бестолковый сопляк с набором заклинаний из школьной программы одолеет Того-Кого-Не-Смог-Одолеть-Сам-Дамблдор? Конечно, Гарри был весьма неординарным ребенком и талантливым волшебником, но против Тёмного Лорда он не выстоял бы и пяти минут. Северус глянул на слизеринца. Неудивительно, что мальчишка в недоумении.

– Полагаю, в какой-то степени директор надеется, что вы сыграете решающую роль в схватке с Тёмным Лордом, – осторожно сказал зельевар.

«При условии, если Он будет так мил, чтобы возродиться лет через десять, когда мальчишка освоит что-нибудь посильнее Экспеллиармуса», – добавил про себя он.

Гарри задумчиво свел брови на переносице.

– Одного не понимаю, – негромко протянул он, – почему директор вообще решил, что я буду с ним драться?

Северус, зловеще сощурившись, воззрился на юношу:

– А вы планировали встать на его сторону? – бархатистым голосом уточнил он.

– Я планировал заняться какими-нибудь другими делами, – флегматично известил его Гарри. – Ну знаете, в университет поступить, например. Исследованиями заняться, – он помолчал немного, и ядовито добавил: – До старости дожить.

Снейп мгновение потрясенно рассматривал Поттера. Мальчишка вообще не планировал принимать участия в грядущих событиях?!

– Боюсь, это уже не в вашей власти, – через силу сказал он. – Если начнется война, вы вынуждены будете делать выбор. Или же, – губы зельевара растянулись в нехорошей улыбке, – вы планируете сидеть, сложа руки, и наблюдать, как убивают ваших друзей?

Гарри несколько мгновений пристально рассматривал своего декана, словно пытаясь донести до него какую-то смехотворно очевидную мысль.

– Сэр, половина моих друзей – дети бывших Пожирателей смерти, которые явно примут сторону Тёмного Лорда, если начнется война, – очень медленно сообщил он. – Следуя вашему аргументу, мне тоже стоит присоединиться к Нему, чтобы помочь «своим друзьям»?

Если Снейпа и поразил этот довод, виду он не подал.

– О, безусловно, – холодно согласился декан Слизерина, – если вас привлекают массовые убийства.

– Не очень, сэр, – поморщился Гарри. – Но и роль «спасителя» мне тоже не по душе, спасибо большое.

Северус против воли начал злиться. Он понимал, что требовать от четырнадцатилетнего ребенка разумных, взвешенных решений несправедливо да и глупо, если уж на то пошло, к тому же когда он по сути никому ничего и не должен. Но половина магического мира возлагала на этого мальчика столько надежд, что Гарри просто не мог так бездушно игнорировать это. Не имел права. Слишком много было поставлено на карту. Слишком много зависело от того, примет Поттер участие в войне или нет. Снейп не был уверен, что юноша сможет самостоятельно уничтожить Тёмного Лорда, но он верил, что одно только присутствие Гарри в этой борьбе уже будет значить достаточно. И вот когда столько сил и времени потрачено на мальчишку, оказывается что этот невозможный паршивец, вообще не собирался принимать участия в грядущих событиях? Чуть подавшись вперед, Снейп окатил подростка тяжелым взглядом:

– Ваш эгоизм неуместен, Поттер. Советую хорошенько обдумать, что действительно имеет для вас значение, – процедил он. – Потому что когда всё рухнет, обдумывать ситуацию и принимать решение будет поздно.

– Возможно, вы правы, – не стал спорить юноша. – Но как бы ни сложилось наше будущее, я хотел бы решать сам, а не цепляться за дурацкие пророчества.

– Прекратите вести себя, словно избалованный ребенок! У вас есть обязанности и вы должны…

– Я никому. Ничего. Не должен, – словно читая мысли своего декана, перебил его Гарри, в зеленых глазах теперь царил абсолютный холод. – Если вы думаете по-другому, это не моя проблема.

– Ваши родители погибли не для того чтобы вы трусливо отсиживались в стороне, – не отступал Северус.

– Мои родители погибли для того чтобы я жил, а не умирал за чужие идеалы, – парировал Гарри.

– «Чужие идеалы»? – прошипел Снейп. – То есть, желания людей пытающихся сохранить и защитить волшебный мир не вписываются в вашу идеальную картину бытия?

– Если мы говорим о том волшебном мире, который я вижу сегодня, то да. Это чужие идеалы, сэр. Я хочу защитить своих друзей. Но защищать всех подряд, только потому, что кто-то сказал, что это правильно, я не собираюсь. Мне плевать, что там говорится в пророчестве и что думает директор. Я не собираюсь жертвовать собой во имя абстрактной иллюзии мира.

– Значит, вы предпочитаете делать вид, что это всё вас не касается?

– Конечно, касается, – вздохнул Гарри, – это всех касается. Но я не хочу быть просто чьим-то орудием.

Снейп внезапно совершенно успокоился. Такая позиция была ему близка, и оспаривать он ее не мог. Да и не хотел. Только вот необходимо было донести до мальчика еще одну немаловажную истину.

– Мне понятны ваши мысли, Поттер, – признал он. – Но вас могут просто не спросить. Когда Тёмный Лорд возродится, он начнет на вас охоту. Вас могут вынудить сражаться в ответ.

– Если Тёмный лорд возродится, и начнет на меня охоту, то я подумаю, как быть дальше, – твердо ответил Гарри. – Я не верю, что всю мою жизнь определяет какое-то глупое пророчество.

– До сегодняшнего дня выходило именно так, – колко заметил зельевар.

Гарри хотел сказать что-то еще, но вдруг закрыл рот и устало откинулся на спинку стула. От ледяного равнодушия в изумрудных глазах не осталось и следа.

– Это ужасный разговор, сэр, – пожаловался он.

Северус против воли насмешливо хмыкнул.

– А вы как хотели, Поттер? Думаете, вам только со мной придется отстаивать эту свою революционную точку зрения? Рано или поздно вас ожидает разговор с директором и вряд ли он будет реагировать так же, как и я.

– Ну, я не такой идиот, чтобы на его вопросы отвечать так же прямо как и на ваши, – миролюбиво улыбнулся Гарри. – Вам-то я верю.

Северус подозрительно сощурился:

– Не так давно вы говорили обратное, – напомнил он.

– Я просто злился на вас, – простодушно признался Поттер.

– Ужасный паршивец, – проворчал зельевар, юноша лучезарно улыбнулся в ответ, а спустя мгновение нетерпеливо заерзал на стуле:

– Сэр, это всё? – спросил он. – А то меня Том ждёт, мы хотели заняться домашним заданием, а то я с этим балом совсем про него забыл.

– Идите, – милостиво разрешил Снейп. Мальчик вприпрыжку направился к двери. – Поттер, я надеюсь, мне не стоит говорить вам, что о ситуации мисс Гринграсс никто не должен знать. – Гарри обратил на него долгий немигающий взгляд. Снейп закатил глаза. – Ну конечно, вы уже все разболтали своему приятелю, – приходя к неверным выводам, заключил он. – Что же, тогда перефразирую. Не говорите никому, кроме мистера Арчера.

Гарри решительно кинул.

– Конечно, сэр, я и не собирался, – и был таков.

Северус утомленно прикрыл глаза. Однажды этот ребенок сведет его в сумасшедший дом этой своей непосредственностью. Или в могилу. В который раз этот невозможный паршивец умудрился удивить своего декана. Поттера, казалось, вообще не заботило будущее. Его не пугало пророчество и отведенная ему роль. Не терзала жажда мести. Не тревожила судьба друзей. Как же так выходило, что настолько эмоциональный подросток порой проявлял такое пугающее безразличие? Снейп совершенно не понимал, что творится в душе Гарри, но будь он проклят, если расскажет директору о том, что услышал сегодня от мальчика.

*

Сразу же после разговора со своим деканом Поттер поспешил в выручай-комнату, где его уже ждал Том. Лучший друг естественно хотел знать, о чем был разговор, а Гарри так и не определился, что ему сказать. Пересказывать всю эту чушь про предсказания он не хотел. Говорить о том, что случилось с Дафной тоже. Врать Арчеру он не собирался, но и обсуждать последние новости настроения не было. Он вообще не хотел об этом думать, потому что стоило только начать, как в голову лезли непрошенные мыcли о том, что все эти годы из него пытались вылепить какого-то национального героя, который однажды всех спасет. Поганое детство, отравление, василиск, похищение, разрушение магической коры, Турнир: все это будто специально было кем-то подстроено и спланировано, чтобы закалить его характер, научить сражаться и выживать. Конечно, вряд ли Дамблдор был настолько безумен, чтобы самостоятельно срежиссировать все эти происшествия, но сколько всего могло бы просто не произойти, если бы директор хоть что-нибудь предпринял, а не наблюдал со стороны?

Гарри и раньше посещали эти вопросы относительно поведения Дамблдора, но только теперь у этих вопросов появился возможный ответ – пророчество. Какое-то бредовое предсказание, из-за которого Поттер из обычного ребенка вдруг стал каким-то избранным. Что за чушь?!

Так что же сказать Тому? Повздыхав немного, Гарри в итоге поведал Арчеру все с самого начала, начиная с того, что произошло на балу и заканчивая разговором с деканом Слизерина. Друг слушал молча и по мере того, как продвигался рассказ, мрачнел всё больше. Когда же Поттер закончил пересказ событий, оба надолго замолчали. Наконец, Арчер вышел из задумчивости и покачал головой:

– Ты определенно родился под какой-то особенно «счастливой» звездой, Гарри, – прокомментировал он.

Поттер скривился:

– Больше ничего не скажешь?

– Ну, тому, что из всех возможных кандидатур, ты умудрился пригласить на бал ту единственную девчонку, с которой все критически ненормально, я даже не удивлен, – неторопливо протянул Арчер, его приятель в ответ на это только раздраженно фыркнул.

– А что-нибудь по существу сказать можешь?

Том пожал плечами, раскладывая на столе пособия по анимагии.

– Ну, могу поздравить, – отозвался он. – За один неполный день ты обзавелся двумя пророчествами в свою честь. Это даже для тебя круто.

– Том!

– А что «Том»? – насмешливо бросил Арчер, оборачиваясь: – У тебя собралась весьма занимательная коллекция: одно пророчество предвещает твою вероятную гибель, а второе означает, что Волдеморт, если он вообще жив, планирует убить тебя при первой же встрече. Напрашивается весьма депрессивная последовательность. Только вот мне мало верится, что это хоть сколько-нибудь тебя беспокоит.

– Меня другое волнует, – нехотя признался Поттер.

– Дамблдор?

– Да.

Том пожал плечами.

– Ты никогда не играл по его правилам, с чего бы начинать сейчас?

– Но он ведь верит в этот бред про спасителя! Мне не нравится то, что он делает.

– Никому не нравится, – Арчер хмыкнул. – Да только это не твоя проблема. Он не сможет заставить тебя… – юноша вдруг замолчал, в задумчивости разглядывая друга.

– Что? – не понял Гарри.

– Нужно узнать полный текст пророчества, – решительно заявил Том.

– Зачем?

– На то есть две причины, друг мой, – глубокомысленно изрек он, показывая два поднятых пальца. – Во-первых, – он загнул один палец, – знание – сила. А во-вторых, – он загнул второй палец, сжав руку в кулак, – мне не нравится, что директор знает о тебе что-то, чего ты сам не знаешь.

– По словам Снейпа, полный текст известен только Дамблдору, – с сомнением протянул Гарри. – Не пойду же я спрашивать у него.

– Нет, конечно, – Арчер закатил глаза, – но если ты не в курсе все настоящие когда-либо произнесенные пророчества хранятся в министерстве магии в Отделе Тайн. Тебе просто нужно подать туда запрос и самому все выяснить.

– Дамблдор узнает об этом, – мрачно известил Поттер.

– И что с того? Не то чтобы ты делал что-то противозаконное, – Арчер немного помолчал. – К тому же, вся информация о пророчествах вроде как является секретной и касается только того, кому предназначено прорицание. Так что, как ни посмотри, ничего ужасного в этом я не вижу. Просто направь запрос. А лучше попроси своего крёстного. Уверен, он, чтобы угодить, в зубах тебе это пророчество притащит.

– Я подумаю, – неохотно пробормотал Поттер.

– О чем?

– О том, хочу ли я вообще знать это пророчество.

– Почему бы не узнать то, что напрямую тебя касается? – друг вопросительно поднял брови.

– Не то чтобы мне это было очень интересно, знаешь ли, – проворчал Гарри. – Я не верю прорицателям. И не понимаю, почему вообще все так носятся с этими пророчествами.

– Даже не знаю, – язвительно протянул Том. – Дай-ка подумать? – он на миг замолчал. – Может, потому что они сбываются?

– Я придерживаюсь убеждения, что пророчество имеет силу, только когда кто-нибудь верит в него, – неожиданно спокойно сказал Поттер. – Что имеет смысл, исходя из моих наблюдений. Я понимаю, что большинство волшебников подвержены всякого рода предрассудкам, но ты-то чего с ума сходишь?

– Ну, я, например, хочу знать, что же там за предсказание такое, – иронично заметил Арчер.

– Да я и не удивлен, – хмыкнул Гарри, – Томас Великий всегда все хочет знать.

– Ты путаешь меня с Грейнджер, – друг высокомерно взглянул на него. – Я предпочитаю знать лишь то, что может оказаться мне полезным.

Ребята обменялись веселыми взглядами.

– Не понимаю я тебя, Том, – покачал головой Поттер. – Ты самый практичный реалист из всех кого я знаю, который вечно все проверяет и перепроверяет. Так почему же ты веришь в какую-то чушь, которую кто-то там сказал? Это же глупо! И ни к чему хорошему не приводит. Посмотри, до чего это довело Волдеморта!

Арчер ответил не сразу, отвлеченно разглядывая разложенные перед ним книги, в его глазах застыла странная обреченность, словно собственные мысли пугали его:

– Когда произносится пророчество, запускается колесо судьбы, Гарри, – очень тихо сказал он. – Его не обогнать и не перехитрить. Пророчество – это эхо неизбежности. Именно поэтому я так серьезно отношусь к этому.

– Это глупо, Том.

– Как сказать, – Арчер поднял голову, взглянув в спокойные изумрудные глаза юноши. – Взгляни, что сотворило с твоей жизнью одно единственное прорицание.

– Дело не в пророчестве, а в тех, кто верит в него, – упрямо заявил Поттер. – У нас на руках уже три разнообразных предсказания. На мой взгляд, это уже перебор. Если во всю эту дребедень верить, крыша поедет.

– Лучше, конечно, впасть в отрицание, – съязвил Том.

– Лучше голову себе чепухой не забивать, – парировал Гарри. – И вообще, – он хлопнул в ладони, отгоняя мрачные настроения после разговора. – Мы тут заночуем такими темпами. Как насчет того, чтобы выяснить, наконец, твою анимагическую форму?

Арчер смерил друга насмешливым взглядом.

– О да. И я очень надеюсь, что это будет не птица.

– Почему это? – удивился Гарри. – Птицей быть круто!

– Да. Если ты умеешь летать, – ехидно заметил Том. – Но наблюдая за тем, как ты, словно бешеная индюшка, изо дня в день носишься тут из угла в угол, пытаясь взлететь, я заключил, что это слишком хлопотно, спасибо большое.

Гарри обижено надулся.

– Тебе бы только покритиковать, – проворчал он, забираясь с ногами в кресло. – Давай уже начинать.

Том хмыкнул и медленно выдохнул, собираясь с мыслями. Как и Поттер в прошлый раз, юноша замер в центре небольшого тренировочного зала. Друзья вновь проговорили правила и риски превращения, перепроверяя друг друга на случай разного рода непредвиденных ситуаций, после чего Том сконцентрировался на заклинании. Много времени на это ему не потребовалось. Магия, как и всегда, безупречно подчинялась его воле. Подросток прекрасно чувствовал, как она струится спокойно и уверено, медленно свиваясь вокруг него плотными кольцами, готовая прийти в движение в любое мгновение. Ему стоило лишь чуть направить ее, как многочисленные потоки энергии, завибрировали, устремившись в нужное ему русло. Осознав, что полностью готов, юноша закрыл глаза, мысленно произнося заклинание.

Несколько мгновений ничего не происходило. Гарри, затаив дыхание наблюдал за другом, чувствуя движение его магии. Отсутствие волшебной коры сделало его очень восприимчивым к чужой магической энергии, поэтому стоило Тому сформировать и невербально произнести заклинание, как Поттер тут же это ощутил и чуть подался вперед, ожидая, когда начнется трансформация.

Ещё несколько секунд Арчер был совершенно не подвижен. Он знал: на то, чтобы заклинание начало действовать, требуется некоторое время, и просто терпеливо ждал. Неожиданно по телу прокатилась волна жара. За ней еще одна. Следом на юношу навалилась чудовищная, почти невыносимая слабость, Том покачнулся и обессиленно осел на пол. Ему казалось, что он с безумной скоростью вращается на огромной карусели, которая никак не останавливается. К горлу подкатила тошнота. Подросток дрожал, словно его било в лихорадке, на лбу выступила испарина. Казалось еще немного, и он просто лишится чувств. Тело вдруг стало таким безвольным и немощным. Он не мог пошевелиться, не мог даже обхватить себя руками за плечи, чтобы хоть немного унять дрожь. Собственное бессилие так испугало его, что Том едва не запаниковал, но вдруг на плечи опустились чужие ладони и рядом раздался тихий, успокаивающий голос лучшего друга:

– Держись, Том. Как только начнется превращение, все прекратится. Не пытайся остановить трансформацию. Все нормально. Просто сосредоточься.

Гарри продолжал говорить что-то еще, Арчер не смог разобрать слов, он лишь слушал уверенный, спокойный голос, что удерживал его в реальности, не давая провалиться в омут беспамятства и тупой, ноющей боли, терзающей, казалось, каждую клеточку его тела.

Поттер тревожно разглядывал бледное лицо друга, больше всего на свете желая хоть как-то помочь ему. Он представлял, что испытывает сейчас Арчер, но все что он сейчас мог – это говорить с ним, заставляя оставаться в сознании и контролировать трансформацию. Неожиданно Том перестал дрожать и на вдохе вдруг открыл глаза, опалив друга совершенно диким взглядом. Тонкие губы скривились, словно от боли, все его тело изогнулось и начало постепенно меняться, уменьшаясь и изгибаясь, покрываясь густой угольно-черной шерстью. Зрачки сужались и вытягивались, а радужка светлела, приобретая золотисто-зеленый оттенок.

Уже давно Гарри гадал, какая же анимагическая форма будет у его друга. Он думал о каких-нибудь смертельно опасных хищниках и хладнокровных рептилиях, полагая, что если уж Тому и суждено стать анимагом, то это будет какая-нибудь особо кошмарная тварь. Хладнокровная убийца. Сильная, стремительная, смертоносная. Но по мере того, как очертания зверя перед ним становились все четче, изумрудные глаза подростка расширялись все больше. Он ожидал чего угодно, даже дракона! Но только не этого.

Хотя… с другой стороны, в этом прослеживалась некоторая закономерность.

Некоторая чертовски ироничная закономерность.

«Том будет в ужасе», – с веселой обреченностью понял Гарри.

Боль и жар, волнами прокатывающиеся по телу, постепенно сходили на нет. Головокружение и тошнота отступали, и мир перед глазами становился все яснее и четче. Ярче. Чувства обострились до предела и невообразимым, необъяснимым образом смешались. Обилие новых впечатлений сбивало с толку, дезориентировало и пугало. Он низко прижимался к полу, боясь пошевелиться и обводя взглядом полупустой зал, который внезапно стал казаться просто огромным и странно блеклым, словно все краски потускнели. Зато удивительно ярко он видел сидящего рядом с ним человека, слышал биение его сердца и дыхание, ощущал кружение магии вокруг него. Нет не так. Он не просто ощущал. Он видел его магию. Искрящиеся серебристые нити, переплетенные между собой, укрывали плечи человека, словно тончайшая ткань. Чужая магия пахла ветром и холодом и казалась плотно связанной с физическим телом, являясь его естественным продолжением.

Поразительно.

Никогда раньше он не думал, что магия может иметь форму. Мерцая перламутровыми отблесками, она едва заметно подрагивала в такт биению сердца человека и казалась почти живой. Любопытство и удивление притупили страх, возвращая способность ясно мыслить и воспринимать окружающую действительность целиком, а не отдельными фрагментами. В это же мгновение к нему вернулось осознание собственного «Я» и понимание того, что он лежит на полу, а все его тело, подчиненное животным инстинктам, напряжено до предела. Оно казалось гибким, легким и стремительным. Сильным. Но… что же это за тело? Он медленно повернул голову в одну сторону, потом в другую, пошевелил плечами. Потом пошевелил ушами. Пошевелил? Ушами? Занятно. В зависимости от того, как поворачивалось ухо, он даже малейшие звуки улавливал по-разному. Заставив себя расслабиться, он осторожно поднялся на ноги. На все четыре. Впрочем, скорее уж это были лапы. Под мягкими подушечками ощущались острые, как иглы когти. Позади, будто сам по себе, из стороны в сторону размахивал длинный пушистый хвост. В душе Арчера вдруг зашевелились нехорошие подозрения. И именно в этот момент раздался подрагивающий голос Гарри:

– Том? Ты меня понимаешь?

Он поднял голову, посмотрев на лучшего друга. Тот вдруг стал казаться просто огромным. Том досадливо дернул ухом. Он до последнего надеялся, что его анимагическая форма будет покрупнее кокер спаниеля. Увы, судя по всему, он ошибался.

Плечи Гарри дрожали, а самого его буквально перекосило от распирающих эмоций. Плохое предчувствие усилилось троекратно.

Очень стараясь держать себя в руках, друг отправился в другой конец зала, где стояло большое зеркало.

– Ты только не воспринимай все слишком близко к сердцу, Том, – говорил он, стараясь не смотреть на застывшего посреди комнаты зверя. – Я считаю, что у тебя роскошная анимагическая форма. А ты просто не любишь животных, поэтому ты бы на любой результат отреагировал одинаково. Да? Ты только, пожалуйста, на меня не набрасывайся сразу. Я ведь не виноват, что ты… – его голос сорвался и резко стих, у Тома похолодело в груди.

«Не может быть», – в ужасе думал он, пока его лучший друг нарочито медленно тащил в его сторону зеркало, сводя Арчера с ума отвратительным скрежетом металлической рамы по каменному полу.

Оказалось, может.

Из отражения на Тома взирал крупный кот со вздыбленной угольно-черной шерстью и самым идиотским выражением на мерзкой кошачьей морде, которое только можно вообразить. Слизеринец грязно выругался, но вместо слов откуда-то из глубины его груди раздалось глухое рычание. Он отшатнулся от собственного отражения.

Гарри, который все это время прятался с другой стороны зеркала, бессильно всхлипнул от смеха.

– Из всех животных, – простонал он, – именно кот! И кто тут родился под «счастливой» звездой, а, Том?

Арчер разъяренно зашипел в ответ, прижав к голове уши с парой умильных кисточек на концах. Поттер почти рухнул на пол, заливаясь хохотом.

– Том-кот! – задыхаясь от смеха, выдавил он. – Это самое восхитительное совпадение имени и анимагической формы в истории магии!(1)

– Хватит ржать, идиот! – рявкнул дрожащий от гнева голос.

Гарри резко стих и повернул голову туда, где мгновение назад сидел кот, обнаружив на его месте немного дезориентированного, но от этого не менее злого юношу со спутанными волосами и потемневшими от ярости глазами.

– Это, к дьяволу, не смешно!

– Прости, Том, – невинно улыбнулся Поттер, – но все-таки смешно.

Он снова прыснул. Арчер швырнул в него учебник по анимагии, попав точно в лоб. Гарри охнул, схватившись за голову, и обвиняюще глянул на друга.

– Больно, между прочим!

– Скажи спасибо, что я тебя не убил вообще, – процедил Арчер.

– Да брось, Том, – примирительно сказал юноша, – чего ты так расстроился? У тебя отличная анимагическая форма.

– И поэтому ты тут по полу катаешься от смеха? – сухо уточнил друг, его гнев постепенно угасал, в конце концов, долго злиться на Гарри когда тот находится в таком настроении, было практически невозможно.

Увы, подавить чувство разочарования было куда сложнее. Столько лет, тренировок и сил, столько надежд было вложено, чтобы в итоге это оказался какой-то поганый кот! Во имя Мерлина! Том всей душой ненавидел кошек, почему же из такого многообразия животных ему досталась именно эта анимагическая форма?!

Гарри помог другу подняться на ноги и усадил в кресло.

– Как самочувствие? – участливо поинтересовался он.

– Как будто меня поезд сбил, – поморщился Арчер и бросил на приятеля колючий взгляд: – Или ты про моё моральное состояние интересовался?

– И это тоже, – Гарри присел на ручку его кресла, разглядывая лицо Тома, пожалуй, он ещё никогда не видел его настолько расстроенным.

– Скажем так, – юноша мгновение помолчал, – я бы предпочел превратиться в золотую рыбку.

– Да прекрати, Том, – закатил глаза слизеринец, – мне кажется, ты чересчур все драматизируешь.

– Тебе кажется, – ядовито процедил Арчер.

– Вот зря ты бесишься, – не отступал Поттер. – Во-первых, коты очень быстрые, прекрасно видят в темноте и могут куда угодно проникнуть, а потому это идеальная форма, чтобы шпионить. Во-вторых, они совсем не безобидные. А в-третьих, твой кот, по-моему, даже крупнее Живоглота, – подросток мгновение о чем-то размышлял. – На самом деле мне кажется, что в природе таких больших котов не бывает.

– Да. Скажи это тиграм и львам.

– Я имел в виду домашних котов, – не подумав, брякнул Поттер и осекся, напоровшись на опасно суженные глаза друга. – Я хочу сказать, – быстро затараторил он, пока ему в голову не прилетел очередной особо увесистый предмет, – что хоть ты и выглядишь, как эм… домашний кот, по размерам сильно их превосходишь, почти как рысь! – воскликнул он и, заметив скептический взгляд Арчера, тут же торопливо поправился: – Ну… маленькая такая рысь. Ну, не прямо рысь, ты и не похож на рысь, шерсть такая пушистая... только кисточки на ушах…

– Гарри…

– А?

– Если ты сейчас же не заткнешься, я тебя прокляну.

Поттер меланхолично вздохнул.

– Вся проблема в том, что ты просто почему-то боишься кошек, – протянул он.

– Я их не люблю, – сухо поправил его Арчер.

– Ты никаких животных не любишь.

– Кошек особенно.

– Все-то тебе не по душе, – проворчал юноша. – А, между прочим, у нас все получилось! – он широко улыбнулся, – Мы теперь анимаги, Том!

– Да, чудесно просто, – ядовито протянул подросток, – не умеющая летать птица и бесполезный кот-переросток. Блеск-то какой.

– Ты просто пессимист.

– Гарри, мы четыре года на это убили…

– И стоит собой гордиться! Мы смогли самостоятельно освоить анимагию в четырнадцать лет! Кому ещё такое под силу?! Хватит уже сидеть с такой постной физиономией. Мы гении.

– А от скромности ты не умрешь, как я погляжу, – Том против воли чуть усмехнулся.

– Уж кто бы готовил, – со смехом парировал Гарри, поднимаясь на ноги. – Идем уже на обед, я умираю с голоду.

Арчер болезненно скривился.

– Иди один. Боюсь, я пока не готов к приему пищи.

– Я могу побыть с тобой, – великодушно предложил Поттер, полагая, что оставлять друга в таком состоянии плохая идея.

Но тот лишь закатил глаза.

– Вот нянчиться со мной совсем необязательно, при всем своем разочаровании, я вряд ли буду весь вечер рыдать, забившись в угол, из-за какой-то паршивой кошачьей формы.

– А мне вот интересно, – Поттер уставился в потолок с абсолютно не-читаемым выражением на лице, – как ты воспринимаешь своего кота с точки зрения психологии? Я хочу сказать, – он посмотрел на друга, в изумрудных глазах плясали черти, – эта твоя забавная фобия распространяется на тебя самого? Возможно, ты начал сам себя бояться?

– Катись уже на обед, – с угрозой в голосе процедил Том.

– Нет, ну правда, – невинно моргнул Гарри, – может быть, ты хочешь поговорить об этом? – Том с тихим рычанием потянулся за своей волшебной палочкой. – Уже ушел! – с наигранным ужасом завопил Гарри, скрываясь за дверью, глаза его смеялись.

Арчер с усталым вздохом откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Его все еще тошнило, и тело ломило, но на душе уже было не так паршиво. Он не знал, что послужило тому причиной. Мысли о том, что даже эта отвратительная анимагическая форма может в итоге оказаться полезной или это идиотически неунывающее поведение лучшего друга, которое просто не позволяло погрузиться в пучины разочарования.

– Кисточки на ушах, – презрительно пробормотал он, помолчал и… вдруг от души расхохотался.

*

Закинув ноги на стол, что стоял аккурат напротив гобелена с фамильным древом Слизерина, Гарри раскачивался на стуле, безучастно разглядывая многочисленные имена своих предков, и думал. В другом конце комнаты, с комфортом расположившись за рабочим столом, Арчер штудировал какие-то древние труды, изредка делая пометки и что-то сосредоточенно подсчитывая в уме. В библиотеке стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь скрипом пера и шорохом пергамента.

Блуждая в своих размышлениях, Поттер почти перестал воспринимать окружающее пространство. Весь его мир в это мгновение состоял из огромного фамильного гобелена, кипы его собственных записей и бесчисленных дневников Слизерина, которые теперь были сложены в хронологическом порядке и стали чуть больше походить на последовательное повествование, а не на бред сумасшедшего. Впрочем, даже перечитав почти половину из этих мемуаров, Гарри так и не нашел той информации, которая его интересовала. Казалось, Салазара куда больше увлекало жизнеописание его детей, всякие бытовые глупости, вроде постройки новых ворот и пространные философствования о жизни и магии. Ничего полезного. Гарри искал совсем не это.

Уже давно его занимала история магии, которая даже сейчас казалась подростку обрывочной и какой-то до обидного незакономерной. Вот, скажем, Совет Лордов. С одной стороны крайне престижно в этом совете состоять, а с другой смысла в этом ноль. Даже сами волшебники признавали, что это какая-то отмирающая ужасно архаичная система, которая, по сути, никому не нужна, ведь есть министр. Далее сам министр магии. Почему, во имя Мерлина, самым могущественным лицом в магической Британии выбран министр? И когда вообще было решено, что управлять магами будет один единственный волшебник, которого вроде как выбирают голосованием в Визенгамоте? Если его избирают, то кто тогда его контролирует? Не похоже чтобы верховный суд магов Великобритании занимался законодательной или исполнительной деятельностью. Выходит, что министр магии обладает абсолютной властью? Или все же изначально его решения должны были рассматриваться в Совете Лордов? И отчего же не рассматриваются? И как вообще появился этот Совет? Назначали же их как-то раньше. И почему теперь не назначают, а только передают по наследству?