Текст книги "Зодиак. Битва Знаков (СИ)"

Автор книги: RainbowSloth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)

Мишель лишь смеётся и опускает голову на плечо Тео. Тот вовсе не против и прижимает её ближе к себе, кладя руку на её плечо.

– К метеорам запрет, Тео! Алан Бенсон тот ещё красавчик, – признаётся Мишель. – Эти его золотистые локоны, острые скулы и синие глаза, – мечтательно вздыхает она.

– Серьёзно? – удивляется Питер. – Сынок учителя?

– Будь ты девушкой или геем, Пит, ты бы меня понял.

– Смотри, как бы он не узнал. А то ещё побежит к папуле, – ехидно говорит Козерог.

Все смеются, кроме Тео. Тот явно недоволен словами Мишель о Весах и убирает руку. Даже в темноте можно заметить, как он влюблёнными глазами, полными заботы, смотрит на Деву. Но Мишель этого не замечает или только делает вид.

– Мы же победим? – меняет тему Тео.

– Безусловно, – без раздумий отвечает Мишель. – Идеальней нашей команды не придумаешь.

– Ты это Булман скажи, – фыркает Телец. – Сколько раз она назвала нас тремя безмозглыми малолетними грубиянами за одну тренировку?

– Двести девяносто три раза, – отвечает Питер. – Сто семьдесят шесть раз назвала Мишель расфуфыренной куклой, которая ничего не добьётся. Тебя, Тео, она назвала слабоумным одноклеточным сто восемьдесят девять раз. А меня она наградила титулом неповоротливой свиньи. Сто шестьдесят восемь раз.

– Интересно, это весь её арсенал оскорблений? – хмыкает Тео.

– Думаю, это лишь начало списка, – предполагает Питер.

– Составим свой? – задорно предлагает Мишель.

– Ну естественно, – фыркает Тео, как будто он хотел предложить то же самое.

Их дружный смех вводит меня в странное чувство ностальгии. Когда-то я так же весело хохотала вместе с Каем и детьми из детдома. Сейчас всё переменилось. Рядом нет ни Кая, ни ребят из приюта. Кажется, что вся эта радость, которой лучится Тригон Земли, исчезла из моей жизни, как только я попала на Битву. А вот Тео, Мишель и Питер пытаются сохранить эти капли счастья своим смехом и дружбой, которые никак не вписываются во всё это. Они совершенно не боятся смерти, нависшей над всеми чемпионами. Но, скорее всего, просто не признают её приближение.

– Эшли, – зовёт меня Ханна.

– А?

– Что там с Каем? – спрашивает она. – Вы не помирились?

– А такое разве можно простить? – отвечаю я на вопрос вопросом. – Вот именно, что нет.

– В последнее время он сам не свой. Хмурый, неразговорчивый. Особенно после своего поражения.

– Если честно, мне теперь всё равно.

– А раньше?

– Что раньше?

– Раньше тебе было не всё равно, – замечает Ханна. – Кай тебе нравился хоть когда-нибудь?

Ответ очень прост и очевиден. Но сказать его немного трудно. Он нравился мне только как друг, не больше.

– Никогда, – наконец отвечаю я. – Не было даже глупой детской влюблённости. Для меня он всегда был другом, причём лучшим. А потом случилось то, что случилось.

– Кай всегда говорил о тебе, как о ком-то особенном, – признаётся Ханна.

– По-твоему, я должна простить его? – перебиваю я её.

– Вовсе нет! Но без тебя он не справится.

– Думать надо было, – фыркаю я. – Друзьями как прежде мы с ним никогда не станем.

Это чистая правда. Возможно, когда-нибудь я смогу простить Кая, смогу снова общаться с ним. Но его поступок навсегда останется на страницах нашей истории и никуда не уйдёт. Его нельзя будет удалить или выдрать. До сих пор помню его грубые движения, похотливую улыбку и запах мяты, который стал мне ненавистен. Сомневаюсь, что когда-нибудь пересилю себя и снова попробую мятную жвачку, от запаха которой отныне меня воротит.

***

Прошло уже две недели с победы Эндрю над Каем, и за это время практически ничего не изменилось. Обстановка в последнее время стала поспокойней. Кай больше никого не задирает, да и общаться мы стали нормально, но это общение и не назовёшь таковым, вспоминая наше прошлое.

В сегодняшний день ничего не предвещало беды, однако я уже опаздываю на утреннюю тренировку. Мало того, что я умудрилась проспать завтрак, так и до занятия остаётся максимум десять минут. Выбегая из комнаты, я на ходу завязываю низкий пучок, который получается настолько растрёпанным, что больше похож на гнездо.

Когда я оказываюсь на арене, все чемпионы уже в сборе и выстроились по линейке. Я быстро и незаметно проскальзываю, вставая на своё место в самом конце, ведь именно там и находится мой Знак. Моё секундное опоздание замечает только Эндрю, удивлённо вскинувший бровь. Я отворачиваюсь и замечаю, что левый рукав немного поднят, наполовину оголяя предплечье. Я быстро поправляю его, надеясь, что никто, помимо Стрельца, этого не увидел.

– Только отличившиеся ученики с каждого Тригона могут выбрать себе соперника! – провозглашает мистер Бенсон, начав занятие. – Остальных мы распределим сами. Арко, Марпл, Бенсон, Колланс, выйдите вперёд.

Мишель уж точно не вписывается в эту четвёрку. Она единственная девушка среди них, и ниже каждого примерно на голову. Рост ей придают её пышные тёмно-рыжие кудри, сверкающие на солнце.

– Начнём с Огня, всё-таки он начинает круг, – говорит мистер Нерп.

– Позвольте с вами не согласиться, – влезает мисс Лофф. – Видите ли, ваш ученик показывает не самое лучшее поведение. Предлагаю начать с конца, то есть с Воды.

Нерп что-то бурчит себе под нос, а Эндрю громко фыркает. За две недели он ничего такого не совершил, разве что частенько дерзил преподавателям.

– Козерог, – выбирает Кай.

Питер только кивает, смело соглашаясь на бой.

– Дева, – говорит Алан.

– Я не против, – соглашается Мишель. – Считайте, я выбрала. Весы.

Остаётся только Эндрю.

– Рыбы, – говорит он без малейшего колебания, будто всю жизнь этого ждал. Мне остаётся только согласиться.

Я иду за Эндрю, который выбирает небольшой участок на арене, вблизи трибун. Оглядев его, он, разминая пальцы, поворачивается ко мне лицом.

– Ну что, готова к поражению? – ухмыляется он.

– Разве что к твоему.

Эндрю быстро создаёт лук и пускает стрелу в меня. Я реагирую моментально, поставив ледяной щит. Главное оружие Эндрю (как, впрочем, и у других сидеров) – это руки. Недолго думая, я сковываю руки Эндрю сначала в пузыри, а потом в лёд. Но тот не собирается сдаваться, а лишь по-мальчишески улыбается. Оказывается, Стрелец неплохо владеет ногами, ибо от них так и исходит танцующее пламя. Эндрю крутится во все стороны, из-за чего я не могу сосредоточиться. Но мотивов ранить меня у него нет.

Главное выждать подходящий момент и использовать его. Вот он! Эндрю прыгает, так что это идеальный шанс вывести его из игры. С помощью щупальца воды я хватаю его за ногу. Но я стою слишком близко, поэтому ему удаётся меня взять за запястье, но Стрелец мгновенно отпускает его, и из-за этой неожиданности я теряю контроль. А Эндрю падает прямо на песок, тихо охнув.

– Прости, – неловко улыбается он, поправляя волосы, упавшие на лоб. – Я и забыл, что ты не любишь прикосновения.

Я не отвечаю, а только изумлённо смотрю на него, потирая запястье. Ситуация странная, но я решаю не придавать ей особого значения. И тут же кидаюсь в атаку, подготовившись выпустить хлёсткую волну. Но вместо этого в моих руках появляется то, что я совсем не ожидала увидеть. Оно такое горячее, яркое, полыхающее. И очень жуткое.

– Эндрю? – замерев от ужаса, тихо произношу я. – Что происходит?!

В моих руках полыхает самый настоящий огонь.

========== Глава десятая. Эндрю ==========

Увидев в руках Эшли полыхающий огонь, я теряюсь, ибо такое противоречит всем законам природы. Я ничего не слышал о подобных случаях, как и другие люди всего Зодиака. Если бы год назад мне сказали, что какая-то девчонка из Тригона Воды обладает огнём, я бы рассмеялся в лицо тому психу, что сказал это. Теперь же я свидетель этого чуда.

Нужно срочно действовать. Я прыгаю и сбиваю Эшли с ног, закрывая её ладони своими. Я всё ещё помню, что она терпеть не может прикосновения, но по-другому помочь ей я не могу. Огонь больно обжигает, но я продолжаю его держать и не даю вырваться на волю. Пламя требует свободы, а единственная преграда на его пути – это я.

– Успокойся, – сквозь зубы говорю я. Никогда ещё огонь не причинял мне такой боли. – Огонь любит эмоции, но и спокойствие ему не повредит.

Эшли пытается унять дрожь, но огонь не собирается уступать. Сквозь мои пальцы виден его ослепляющий свет.

– Я пытаюсь! – кричит Эшли.

– Ну тише-тише, – успокаиваю я её. – Не бойся. Не давай огню вырваться.

Она глубоко вдыхает и выдыхает, закрыв глаза. Эшли берёт себя в руки и сосредотачивается на огне. Вскоре он начинает тускнеть и перестаёт причинять мне боль, хотя ладони всё ещё пощипывают от ожогов.

– Вот так, – удовлетворительно киваю я.

Я отпускаю её руки и слезаю с неё, что оказывается моей очередной ошибкой.

Пламя вырастает с новой силой. Такое чувство, что Эшли не может его контролировать. Этот огонь совершенно другой, не такой как у Знаков Огня. Я не чувствую его как живую энергию. Он холодный, лишённый тепла. Тем не менее я должен его остановить, иначе у Эшли будут большие неприятности. Я велю ей оставаться на месте. Огонь полыхает из её рук, угрожая вырваться на свободу. Я пытаюсь завладеть им, но он вырывается, не желая переходить ко мне. Пламя упивается страхом Эшли, наслаждаясь её эмоциями. Я тяну его к себе, со лба крупными каплями стекает пот, пламя переходит на арену. Сил практически не остаётся, как и времени, ведь происходящее в любой момент могут заметить преподаватели.

С коротким криком боли я притягиваю его к себе. Огонь хочет вернуться к своей истинной хозяйке, я еле-еле его удерживаю, приказывая идти ко мне и только ко мне. Огонь собирается вокруг меня, и тогда я по-настоящему осознаю всю его опасность. Пламя попросту может проглотить меня, без всякого сожаления. Но оно напало на выдающегося Стрельца, а не на никудышного мальчишку. Весь огонь я собираю в огромный шар, который так и норовить взорваться прямо у меня в руках, серьёзно покалечив или вовсе убив меня.

– Тебе нравится это место? – спрашиваю я, чувствуя, как теряю контроль.

– Нет, но к чему этот во?.. – договорить Эшли не успевает. Её голос перекрывает громкий взрыв из стороны трибун, куда я кидаю разбушевавшийся огонь. Восемь первых рядов оглушительно взрываются, и от них летят только щепки. Я вовремя прыгаю на Эшли, прикрывая её своим телом.

– Мощно, – оцениваю я свою работу и отпускаю Эшли. – Ты как, килька? В порядке?

– Вполне, – кивает Эшли, смотря на остатки трибун.

– АРКО!!! – что же, этого следовало ожидать.

Гнев Лофф намного хуже, чем гулкий взрыв. На меня надвигается самая настоящая буря в виде разъярённой женщины из Тригона Воды.

– Веди себя естественно, – шепчу я Эшли.

– Ты выдашь меня? – спрашивает она.

– Издеваешься? – усмехаюсь я. – Всю славу я заберу себе.

Тонкие брови Эшли ползут вверх, словно она была уверена, что я расскажу правду. Да, врать я не умею, но как я могу сказать, что Рыбы может управлять огнём? На меня посмотрят, как на психа, и упекут в психушку. Возможен и другой вариант развития событий: Эшли приобрела бы большие неприятности. Ни одна из версий меня не устраивает, поэтому я должен взять всю вину на себя.

Вслед за мисс Лофф шагает и преподаватель моего Тригона.

– Подыграй мне, – быстро говорю я.

Эшли незамедлительно и решительно соглашается.

– Немедленно объясни, что ты здесь творишь! – требует Нерп.

– Сражаюсь с Рыбами, – невинно произношу я.

– Ты нанёс ущерб собственности господина Высшего! – грохочет мисс Лофф.

– Да? – я театрально оборачиваюсь, чтобы посмотреть на остатки трибун. – А я и не заметил.

– Ты представляешь сколько времени и сил уйдёт на восстановление?! – шипит Лофф, словно извилистая змея, готовая прыснуть ядом прямо в лицо.

– Просто напишите свой номер карты, и я возмещу ущерб.

Такой наглости оба преподавателя от меня не ожидали.

– Я просто не справился с огнём, – объясняю я.

– То есть лучший Стрелец своего поколения не справился с собственной силой? Это просто смешно! – не верит мисс Лофф. – Даже ребёнок может контролировать свои способности!

– Позвольте, Лофф, это мой ученик. И если он не смог справится с огнём, то это может означать и его огромную силу. Вспомните его показатель, – встревает Нерп.

– Полностью согласен, – вставляю я.

– Помолчи, Арко! – шикает на меня учитель.

Я послушно затыкаюсь.

– Вентерли, что здесь на самом деле случилось? – спрашивает Лофф, повернувшись к Эшли.

– Эндрю говорит правду. Его силы просто вышли из-под контроля, – уверенным тоном заявляет она.

– Кто в итоге победил?

– Эндрю, – с такой же стальной уверенностью в голосе говорит Эшли. – Это был честный бой, в котором я проиграла.

– Неужели? – сухо спрашивает Лофф. – Ты меня разочаровала.

Пока Эшли перебрасывается словами со своим учителем, я пытаюсь по-тихому свалить. Я уже начинаю идти в сторону дома, но мой побег замечают.

– Мы не закончили, Арко! – прикрикивает Нерп.

Тихо ругнувшись, я останавливаюсь на месте. Мисс Лофф и мистер Нерп продолжают буравить меня взглядом, будто пытаются прожечь во мне дыру, решая мою дальнейшую судьбу. Эшли тоже смотрит на меня, но глазами, полными сочувствия и извинения.

– Тебя ждёт наказание, – выносит вердикт Нерп.

– Суровое наказание, – важно вставляет Лофф.

Звучит так, будто я малолетний преступник, на счету которого десятки убийств, но по сути ничего серьёзного не произошло. Я абсолютно уверен, что эти трибуны страдают не в первый раз, как и вся арена в целом. Силы сидеров непостоянны, поэтому случаи, связанные с разрушениями нередки.

– Выходки Арко нельзя больше терпеть, – продолжает Лофф.

– И что же вы предлагаете? – интересуется Нерп.

– Нужно отвести его к Хопешу.

– Это послужит ему уроком.

– Кто этот Хопеш? – нервно спрашиваю я. Имя незнакомца мне уже не нравится.

– О, тебе он понравится, – хищно улыбается Лофф. – Эшли, иди к своему Тригону.

Лофф велит мне следовать за ней. Я кидаю прощальный взгляд на Эшли, которая очень расстроена и винит себя. Я одобряюще улыбаюсь ей. Всё было бы намного хуже, если бы правда вылилась наружу.

Мисс Лофф ведёт меня к одному из концов арены, где расположена похожая дверь, ведущая в дом, только эта является входом в неизвестное мне место. Мы входим в мрачный, ничем не освещающийся коридор. Мисс Лофф приказывает мне посветить огнём. Как бы эта стерва меня не бесила, я выполняю её просьбу, иначе сам могу споткнуться на ровном месте. Мы спускаемся вниз по винтовой лестнице, где запросто можно переломать все ноги.

Лестница уводит всё ниже и ниже. Я уже думаю, что Лофф просто хочет меня убить лопатой да бросить здесь.

– Вы ненавидите меня за мой Знак или же за мою невероятную красоту? – нарушаю я гнетущее молчание.

Преподавательница останавливается и презренно смотрит на меня. Я тут же жалею о своём вопросе и в который обещаю себе держать язык за зубами.

– Ты мне совершенно не нравишься, Эндрю Арко, – медленно проговаривает она. – Не только из-за своего заносчивого Знака. Когда-нибудь твоя самоуверенная улыбка исчезнет с лица навсегда. И останется лишь пустой мертвецкий взгляд.

– Вы мне угрожаете?

– Предупреждаю. Ты не сможешь привести Огонь к победе. Ты станешь причиной погибели своих друзей.

– А я думал, Рыбы – мечтательные, добрые и любвеобильные. Но, оказалось, что среди ангелочков водятся и черти.

– Я обязательно уведомлю Высшего о твоей близости с Вентерли.

– Да начхать мне на Высшего! – говорю я прежде чем подумать.

Лофф реагирует мгновенно. В миллиметре от моего горла оказывается кончик ледяного ножа, который она хладнокровно держит в руках.

– Будь моя воля, я бы прикончила тебя прямо сейчас, – шипит Лофф, напоминая ядовитую змею. – Но у Высшего на тебя свои планы.

Она убирает нож, и мы продолжаем путь. Больше заговорить я не пытаюсь. Я ощупываю горло, чтобы убедиться, что на нём нет ни царапинки.

Наконец мы доходим до железной двери и останавливаемся.

Лофф впихивает меня в комнату и входит следом. Я не очень уверен, что находящееся в комнате законно. Повсюду болтаются множество цепей, в углу валяются несколько кнутов. Я замечаю пыточный стул и, чего скрывать, гильотину. На стенах висят ножи, алебарды, секиры. В центре всего этого стоит мужчина, чьё огромное тело усеяно татуировками. Он выше меня на две головы, если не на три. Глаза злые, чёрные, голова бритая, а руки без особого труда могут одним движением переломать мне все кости.

– Что, первый провинившийся? – усмехается он. От его громкого голоса я вздрагиваю.

– Можешь поразвлечься с ним, – ухмыляется Лофф.

– Имя? – спрашивает бритоголовый.

– Эндрю, – собственный голос кажется мяуканьем слабого котёнка. – Эндрю Арко.

– А-а, выдающийся Стрелец значит, – злобно хмыкает он. – Насколько он здесь?

– До завтрашней ночи. И не жалей его, Хопеш.

Уж кто-кто, а Хопеш не выглядит как человек, способный на жалость.

Мисс Лофф уходит, а я остаюсь один на один с Хопешем. Я беру всю свою храбрость в кулак (честно, я её даже не почувствовал), и смотрю ему в глаза. Он внимательно изучает меня, под его взглядом я ощущаю себя маленьким и беспомощным.

– А вы какой Знак? – лепечу я.

– Овен. Но поблажек не жди. Мне плевать, что ты из Огня. Все чемпионы для меня одинаковые: безмозглые идиоты, думающие, что они особенные! Но вас просто не жалко.

Прекрасная речь от столь приятного человека. Сразу стало как-то позитивней.

– Проигравших ждёт смерть, – задумчиво произношу я. – А это нельзя никак предотвратить?

– Нет, – ухмыляется Хопеш. – Если повезёт, победители удостоятся этой чести.

– Убийство кого-либо лишено и капли чести.

– Теперь понятно, зачем тебя отправили ко мне. Я задам один вопрос, а потом сразу приступим к делу. Кому ты подчиняешься?

– Прошу прощения? – переспрашиваю я.

– Неверный ответ!

Хопеш ударяет меня кнутом. Действует он так быстро, что я даже не успеваю сообразить. Лишь адская боль даёт мне представление о происходящем. Я падаю на колени, и кнут рассекает мою спину. Палач поднимает меня за голову и бросает в стену. Перед глазами пляшут звёздочки, а в ушах стоит невыносимый шум.

– Повторяю: кому ты подчиняешься?

Чтобы я не медлил с ответом, Хопеш бьёт меня громадной ногой, на этот раз удар приходится мне в лицо, на пол текут алые капли. Я не могу сдержать крик, а слёзы застилают глаза. Хопеш – профессионал своего дела. Он не жалеет меня, получая наслаждение от моей боли. А мой крик для него сравним с любимой музыкой. Я уже не стою на коленях, а ничком лежу на холодном полу, на котором блестит кровь, что до сих пор течёт их носа. Попытки встать заканчиваются новым ударом кнута и моим криком. Хопеш всё время спрашивает один и тот же вопрос, а я упрямо молчу.

– Вставай, – приказывает Хопеш. – Вставай!

Я кое-как встаю, ноги меня не держат, а тело ноет от боли. Я вот-вот упаду в обморок. Перед глазами всё плывёт. Но несмотря ни на что, я стою на ногах и устремляю взгляд, полный ненависти и гнева, на Хопеша.

– Итак. Спрашиваю ещё раз: кому ты подчиняешься?

– Самому себе, – едва открывая рот, шепчу я. И тут же теряю равновесие, вновь упав на колени. Хопеш ударяет меня мощным кулаком прямо в лицо. Я тяжело дышу, переводя дух. Хопеш хватает меня за голову и снова бросает в стену.

Стоит сказать, он очень целеустремлённый человек. Такие люди добиваются своего любой ценой. Вот и сейчас Хопеш достигает своей цели – вырубить меня, что у него получается после повторной встречи моей головы с каменной стеной.

Теперь мои руки связаны цепью, а ноги беспомощно свисают. Голова раскалывается, спина отдаётся адской болью при каждом лёгком движении. Торс открытый, кофта вместе с жилетом рваными клочьями лежит в углу. Передо мной нависает уродливая морда Хопеша, чей оскал не предвещает для меня ничего хорошего.

– Кому ты подчиняешься? – в сотый раз повторяет он один и тот же вопрос.

– Самому себе.

Я не дурак, и прекрасно знаю, какой ответ ждёт Хопеш. Но если я скажу его хоть один раз, то буду повторять снова и снова. Этого и добивается палач. Ему нужно не только наказать меня, но и прочистить мозги.

Пытки не прекращаются. Теперь удары рассекают голое тело, что в сто раз больнее, чем было раньше. Я не кричу, горло саднит, да и сил уже нет. Сейчас я лишь мешок для битья. Скоро всё моё тело покрывается синяками и кровоподтёками. От металлического запаха крови меня тошнит, а от холода я дрожу, словно мышь, спрятавшееся в углу от хищника. Палач пьянеет от радости, которую приносит ему моя боль. Когда он задаёт один и тот же вопрос, мой ответ остаётся тем же, не меняясь.

Время идёт очень медленно, специально растягивая мои муки, которые я уже не в силах терпеть. Солёные слёзы катятся по щекам, попадая на открытые раны, из-за чего те больно щиплют. Безвольный голос шепчет мне, чтобы я сдался, умолял о пощаде и сказал то, что так хочет услышать палач. Но этого никогда не произойдёт. Я буду терпеть до последнего вдоха, буду стоять на своём до последней секунды своей жизни. А проклятые муки, тошнотворный запах крови, душераздирающий крик боли – лишь мелочи, с которыми я обязан справиться.

После очередного удара, я еле-еле открываю глаза. Сейчас Хопеш сжимает небольшой пузырёк с ядовито-жёлтой густой жидкостью. Я понимаю, что цвет совершенно такой же, как у тех жутких цветов, посаженных вокруг дома.

– Яд на основе сока арденс-вивева, – торжественно объявляет Хопеш.

От вида жидкости и названия цветка тошнота вмиг возвращается с новой силой. Хопеш подходит ко мне. Вблизи яд ещё ярче. Палач крутит пузырёк в руках перед моими глазами и откупоривает крышку, кинув её на пол. Густая жидкость пахнет пеплом и трупами. От запаха кружится голова.

– Что, нравится запашок? – хохочет Хопеш смехом самого настоящего садиста.

Он опрокидывает пузырёк прямо над моим плечом. Ядовито-жёлтая струя плавно спускается вниз. Я всё больше и больше ощущаю мерзкий запах яда. Я раскачиваюсь, пытаясь хоть как-то отодвинуть своё тело от тягучей струи. Хопеш замечает это и, схватив меня за голову, останавливает. Яд всё ближе и ближе. Сжав глаза, я готовлюсь к худшему.

Когда яд опускается на плечо, я кричу от боли, какой раньше не знал. Моя кожа пузырится и горит. Вперемешку с кровью и вонью яда в нос ударяет запах горящей плоти. На плече вся кожа безнадёжно слезла, а яд двигается дальше. Я буквально горю заживо. Из глаз текут горячие слёзы, мой крик становится оглушительней, когда яд попадает на открытые раны, оставшиеся от кнута Хопеша. Тот стоит, сложив руки, и с противной ухмылкой наблюдет, как ядовито-жёлтая жидкость стекает по моему телу.

В его руке вновь блестит тот же пузырёк, с той же жидкостью. На этот раз всё происходит быстрей: яд сразу оказывается на втором плече, стекается вниз, соединяясь с первым.

– Кому ты подчиняешься?

От боли я и говорить нормально не могу. Лишь невнятное бормотание.

– Что-что?

– Самому себе, – из последних сил злобно шепчу я в омерзительную рожу Хопеша.

В меня тут же прилетает удар кнутом. Вместе с ядом боль настолько нестерпимая, что я кричу нечеловеческим голосом.

Через некоторое время я перестаю чувствовать своё тело и даже не могу открыть глаза. От постоянного крика я охрип, теперь из уст вырывается только сдавленный звук.

– Подумай как следует над своим поведением, мальчишка, – говорит Хопеш, снимая цепи.

Упав мешком на каменный пол, я не могу пошевелиться. Хопеш без каких-либо угрызений совести наступает на мою кисть ногой, размер которой не меньше пятидесятого. Я ничего уже не чувствую, но вполне слышу неприятный хруст. И то, что в пыточную кто-то вошёл.

– Господин Высший, – доходит до меня бас Хопеша. По звуку он опускается на одно колено.

– Стрелец? – осведомляется Высший. Такого жуткого голоса я ещё никогда не слышал. Если, услышав бас Хопеша, хочется спрятаться куда подальше, то в случае с Высшим первой мыслью проскальзывает идея о том, чтобы умереть.

– Да, мой повелитель.

– Подними его, – требует Высший.

Грубые руки Хопеша берут меня за плечи и поднимают.

Ледяные пальцы, судя по всему, металлические, резко хватают меня за подбородок. Высший крутит мою голову, как хочет, будто я лишь его марионетка. От него не исходит ни дыхание, ни запах, ничего. Только холодные пальцы на моём перепачканным кровью лице. Он грубо швыряет мою голову, и она снова висит в безвольном положении.

– Мне оставить его ещё на день, повелитель? – спрашивает Хопеш.

– Не нужно, – отвечает Высший. – Мальчик усвоил урок. Верно, Эндрю? Не притворяйся, я прекрасно знаю, что ты нас слышишь.

Я, не думая, слабо киваю. Это удовлетворяет Высшего, но совершенно не нравится мне самому. В мыслях я прекрасно понимаю, что угождать Высшему – работка не для меня.

– Открой глаза, мальчик, – велит Высший. – И посмотри на меня.

Я еле-еле открываю глаза. Надо мной возвышается человек в чёрном балахоне, в железной сверкающей маске и в таких же перчатках. Я не вижу его глаз, но готов поклясться, что сейчас они излучают только гнев, адресованный лишь мне.

– Тебе велели вести себя тихо. – Высший снова берёт меня за подбородок, заставляя не отводить от него взгляд. – Но ты ослушался. Сопротивлялся, пытался сбежать от Рохала, от меня. А теперь я слышу о твоей близости с Эшли Вентерли.

Только не это.

– И если я услышу ещё раз что-то подобное, то пытки Хопеша покажутся тебе щекоткой. Ты же не хочешь неприятностей для себя или своих близких, Эндрю?

Мама, папа, мистер Бёрк… Теперь ещё и Эшли.

– Не хочу, – шепчу я.

– Тогда ты меня понял. И эти твои раны. – Высший касается холодным металлом моего израненного тела. – Не смей просить помощи у целителя.

С этими словами его металлические когти впиваются мне в правое плечо и рассекают его прямо до груди. Снова крик. Сейчас я могу лишь кричать, сейчас я лишь бесполезное тело, покрытое множеством ран. Я ничего не могу сделать.

Хопеш грубо отпускает меня, что может означать только одно: Высший покинул пыточную. Я пытаюсь встать, но все мои попытки оказываются безуспешными и смехотворными. Мне хотя бы удаётся открыть глаза. Всё та же пыточная, та же гильотина в углу, и та же уродливая морда Хопеша.

У меня получается встать на ноги только через некоторое время. Кожа лоскутами свисает с тела, а каждый шаг причиняет адские муки. Я прижимаю ладонь к новой ране, чтобы хоть как-то остановить кровь, брызжущую оттуда. От когтей Высшего остались три широкие длинные полосы.

– Надолго не прощаюсь, – бросает вслед Хопеш.

Я поспешно удаляюсь отсюда. Хотя это нельзя назвать спешкой. Я еле дохожу до выхода. И если бы не наказ Высшего, то я бы без раздумий пошёл к Арье.

Сейчас передо мной стоит самая ужасная в мире вещь: длинная винтовая лестница, по которой я буду карабкаться, судя по моим подсчётам, примерно год. Я осторожно поднимаюсь, и одна ступень пройдена. Осталось ещё сто с чем-то, если не больше.

Дойдя до конца, я чуть не теряю сознание, но вовремя облокачиваюсь на перила. Дверь настолько тяжёлая, что я не сразу её открываю.

К моему разочарованию, на улице стоит прохладная летняя ночь. Ветер неприятно холодит лицо, от чего мне становится только хуже, и меня едва не выворачивает прямо на месте. Я пытаюсь разжечь огонь на кончике пальца, но из-за боли ничего не выходит. Приходится идти так, дрожа от холода.

Я уже дохожу до входа в дом, как замечаю, что рядом с ним темнеет приличная лужа крови.

Я застываю, точно статуя, увидев маленькую бледную руку. А затем и всё тело бедной девушки, а под ней лужа крови. Рыжие кудри уже успели пропитаться ею. В кровяной луже без малейших признаков жизни лежит Мишель Марпл.

– Мишель! – Я склоняюсь над ней. – Святой Юпитер…

Я в панике проверяю её пульс. Сердце Мишель едва-едва бьётся. Нужно срочно отнести её к Арье. Я поднимаю лёгкое тело девушки и вскрикиваю от боли. Все раны тут же дают о себе знать. Но я не сдаюсь. Мишель ещё жива, и я должен помочь ей.

– Держись, Мишель, – умоляю я. – Я помогу тебе, помогу! Обещаю!..

Мой голос срывается на хриплый крик, полный беспомощности. Я снова ничего не могу сделать, я снова абсолютно бесполезен.

Я слышу чьи-то шаги за стеной и кричу охрипшим голосом:

– Помогите! Прошу, помогите!

Дверь моментально открывается, и оттуда показывается белобрысая голова Алана, который с ужасом уставляется сначала на меня, а затем переводит взгляд на Мишель. За ним выходят Аника и Вилора.

– О боже! – взвизгивает Аника. – Что с тобой?

– Да плевать, что со мной! – хрипло отзываюсь я. – Мишель нужна помощь!

– Это ты сделал? – разъярённым голосом рычит Алан.

– Да нет же! Прошу, помогите… Просто помогите!

Вилора в это время создаёт воздушные носилки, на которую бережно кладёт Мишель. Алан, отойдя от ступора, помогает Водолею в этом, и они вдвоём уносят Мишель в больничное крыло.

Аника остаётся стоять в стороне, но догадывается отойти, когда члены её Тригона несут Мишель в лазарет.

– Так что с тобой произошло? – с жалостью спрашивает она, поднося руку к кровоточащим полосам.

– Не важно. – Я успеваю увернуться от её руки.

– Тебе срочно нужна помощь целителя!

– Нет. Мне не нужна ничья помощь, – говорю я резче, чем планировал.

Высший запретил просить помощь у Арьи, но он ни слова не говорил, могу ли я вообще идти в лазарет.

Когда я врываюсь в больничное крыло, Мишель уже лежит на койке, а Арья во всю возится с пострадавшей. Рядом стоит Алан и помогает целительнице. Чуть поодаль сидит Вилора. Аника так и осталась на арене, где я нашёл Мишель.

– Крови она много потеряла, – сообщает Арья. – Рана серьёзная.

– Но вы же поможете? – с надеждой спрашивает Алан.

– Конечно. – Арья прикладывает руки к груди Мишель, и появляется белый свет, затягивая рану. Целительница смахивает пот со лба.

– Что вы сделали? – интересуется Вилора.

– Затянула рану. Сейчас ей нужен покой, да и мне надо сосредоточиться. Поэтому брысь отсюда! Снова ты?! – изумляется она, заметив меня. – Что на этот раз?

– Хопеш постарался, – бормочу я. – Как она?

– Жить будет. Она из какого Тригона? – интересуется Арья.

– Земля, – докладывает Алан. – Дева.

– Из вас кто-нибудь тоже из Земли?

Все молчат.

– Впервые такое вижу, – удивляется целительница.

– Такую серьёзную рану? – не понимает Алан.

– Нет. Вы, ребята, волнуетесь о жизни человека из чужого Тригона.

Я сажусь на ближайшую койку, ибо не могу больше стоять на ногах.

– Что за это время изменилось? Кто мог сделать такое с Мишель?

– Мы не знаем, – признаётся Вилора. – Ничего такого не произошло за то время, пока тебя не было. И вряд ли кто-то хотел причинить ей вред.

– Разве что Колланс, – делюсь догадкой я.

– Не говори глупостей, – отрезает Алан. – Пусть Кай и ненавидит другие Тригоны, но на такое он не способен.

– Ты прекрасно видел, что он сделал с Марком!

– Это другое, с Марком он дрался! – вскакивает Весы. – А на Мишель напали.

– Ранение ножевое, – встревает Арья. – Если вам, конечно, это интересно. А теперь по комнатам все! Кроме тебя! – Она указывает на меня пальцем.