Текст книги "Зодиак. Битва Знаков (СИ)"
Автор книги: RainbowSloth
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 40 страниц)
– Что с остальными? Эшли в порядке?
– Когда я проходила мимо её окна, на верзилу, охраняющего её, упал стул. Уверена, она справится. – Арья задирает штанины на моих ногах и осматривает раны на них. – А вот твоему другу не повезло.
– Что с Марком? Он же жив, да?
– Да, конечно. Вот только у него сломана кисть. Но так он абсолютно в порядке! – добавляет она, глядя на моё ошеломленное лицо.
Арья отстёгивает цепи, сдерживающие мои руки. Во сути, я свободен и могу сбежать. Но сомневаюсь, что даже излеченные ноги будут держать меня. К тому же, куда я отправлюсь? Океан пересечь я не смогу, прятаться на Нейтрале вечность совсем не вариант. Способности так и не вернулись ко мне. Их что-то глушит.
Я поворачиваюсь спиной к целительнице. Она водит кончиками пальцев по рубцам самых разных размеров. Они проходят, следы действительно пропадают, я чувствую это. Однако глухая боль никуда не уходит, даже не становится меньше.
– Прости. Высший велел именно так тебя исцелить. Убрать раны, но оставить боль. Я смогла полностью вылечить только ожоги и раны на лице. От остальных останутся лишь шрамы, потому что даже моих сил недостаточно, чтобы исцелить тебя целиком.
– Я понимаю. Делайте то, что должны.
Я ощупываю лицо руками, чтобы хоть что-то почувствовать. Убедиться, что я не мёртв, а впрямь сижу в тюрьме, ожидая своего часа. Под ногтями темнеет засохшая кровь, а сами пальцы холодны, как лёд, и дрожат, словно у меня нервный тик. На правой ладони всё тот же чёрный знак Змееносца. Ещё одно клеймо, напоминающее кто я на самом деле.
– Отсюда можно выбраться? – шёпотом спрашиваю я Арью.
Однако отвечает не она. А низкий мёртвый шёпот:
– И не надейся.
Арья вздрагивает и тянет руку к своему шраму. Я даже не оборачиваюсь. Всё равно ледяная маска не оставит меня в покое, и мне придётся на неё глазеть. Да и облезшие бесцветные стены куда приятней Высшего. Целительница пристёгивает меня цепями, извиняясь взглядом. Я так же безмолвно отвечаю, что её вины здесь нет.
Это дело касается только Высшего и меня. И я справлюсь один.
– Можешь идти, Арья, – велит Высший.
Та низко кланяется, всё ещё пряча своё лицо за волосами. Проходя мимо высокой фигуры Высшего, она заметно сжимается. Раньше Арья смело высказывалась о нём, не боясь самых бранных слов. Но шрам служит страшным напоминаем о могуществе и власти Высшего, пойти против которого равно самоубийству. И я тот самый суицидник, который, видимо, опоздал на раздачу мозгов, когда она проходила.
– Что с моими родителями? – резко и громко спрашиваю я, не дожидаясь, что Высший начнёт разговор.
– Они живы, – тон спокойный, невозможно определить врёт он или нет. – Однако не думаю, что это продлится долго.
С мистером Бёрком он не тянул. Но его могла убить девица, говорившая со мной по телефону в тот день. Тем не менее это ничего не меняет. Высший имеет отношение к смерти директора, он приложил руку ко всему случившемуся. И спрашивать его о Николасе Бёрке я не хочу. Высший просто недостоин говорить о таком замечательном человеке, как Бёрк. Да и вряд ли я выдержу описание его мучительной смерти.
– Зря ты скрывался от меня. Всего этого можно было избежать.
Я откидываю голову назад в нервном смехе, больно ударившись затылком.
– Как ты узнал об этом? Как узнал о том, кто я на самом деле?
– Впервые догадка появилась, когда я услышал о тебе. Это было больше десяти лет назад, тогда ты только начинал свой путь, как Стрелец. Но это было так странно, ведь маленький мальчик просто не может обладать таким могуществом. Я наблюдал за тобой и убеждался в правдивости своей теории. Но нужны были доказательства.
– Слова моих родителей.
– Я их не получил. Они молчали, им было что скрывать. В это же время я распорядился о твоём участие в Битве. Даже хотел заключить договор, если ты помнишь.
– Пресмыкаться и вести себя, как верная собачонка? Такие условия не удовлетворяли меня, особенно учитывая, что ты похитил моих родителей!
– Так было нужно. Это должно было держать тебя в узде, однако ты удивил меня в первый же день. Заговорил с Рыбами, коснулся её, – при упоминании Эшли тон Высшего начинает повышаться. – И прошёл проверку.
– Проверку?
– На Змееносца, – добавляет Высшего. – В твоей еде был подмешан змеиный яд.
– Что?!
Подумать только, смертельные неприятности случились со мной в первый же день! А я, даже не подозревая об этом, спокойно ел отравленную еду!
– Змеиный яд безвреден для Змееносцев. Ты остался жив, подтвердив тем самым свою личность.
– Тогда почему не убил меня сразу? Было столько возможностей! Я был как на ладони, тут любой бы не удержался!
– Ты прав. Я действительно люблю издеваться над своими жертвами. Делаю их муки вечными и невыносимыми. Я никогда не дарую простую, лёгкую смерть. Довожу людей до такого состояния, когда они сами начинают молить о ней, будучи полностью сломленными, готовыми сделать всё что нужно, лишь бы быть убитыми. Но ты немного другой случай, – серьёзно произносит Высший. – Мне не нужна твоя смерть, Эндрю. Во всяком случае пока, – добавляет он, заметив моё замешательство.
Надеюсь, я не ослышался, ибо услышал, что Высшему не нужна моя смерть. Но здесь есть подвох. Моя смерть ему не выгодна сейчас, а в будущем всё может измениться. Но почему так? Ведь Высший убивал родившихся Змееносцев на протяжении столетий. Но объявился я. Незаконный Змееносец, препятствие для Высшего и его власти.
– Что ты задумал? – холодея от ужаса, спрашиваю я.
По равнодушной серебряной маске, в которой отражаются такие же холодные стены, ничего непонятно. Ни эмоций, ни мыслей, лишь сплошная безразличность. Но на его лице, скрытым под проклятой железкой, может бушевать гамма чувств. Гнев, торжество, любопытство, хитрая ухмылка. Но они надёжно спрятаны от меня. А все мои ощущения раскрыты перед ним.
У Высшего есть план, в котором немалую роль играю я. Но почему он не воплотил его ранее, почему убивал Змееносцев и до, и после моего рождения? Высший живёт не первое столетие, за столь долгое время план можно было не только продумать, но и осуществить. Если только задумка не связана с определённым событием. Но разве возможно заглянуть в будущее на четыреста лет?
Такое вполне можно провернуть, однако для этого нужно обладать особым даром. Адена упоминала огненных прорицателей, которые как раз и владеют нужной способностью. Но до встречи с маленькой нимфой я о них и слова не слышал, а значит они вряд ли остались в этом мире. Тем не менее прорицатели могли успеть изречь то, что пригодится Высшему в осуществлении его замысла.
– Спасти мир – это лишь меньшая часть работы. Сложнее всего удержать этот построенный и спасенный мир, – говорит Высший, запутывая меня всё больше и больше.
– Но мира нет, – возражаю я, пытаясь вникнуть в его слова.
– И его никогда не будет. Согласие между Тригонами есть, однако оно не вечно. Назревает война, и после Битвы этого года она станет самым очевидным вариантом. Но она унесёт жизни многих сидеров. Это будут пустые потери в бессмысленной войне.
– Но Битву можно отменить! – вставляю я. – Тригоны могут прийти к мирному соглашению, если захотят!
– Именно, Эндрю! Если захотят. Но это невозможно, всегда найдутся те, кто будет против, а за ними потянутся и другие. И мир опять будет в той же ситуации.
– Управлять всеми не под силу никому.
– Неужели?
Разговор заходит в нужное русло, но мне оно совершенно не нравится. Высший многое недоговаривает, но оно и понятно. Сейчас я не более чем пленник, однако шестое чувство подсказывает, что именно я практически главный элемент во всём плане Высшего. И заключается он в управлении всеми людьми: и сидерами, и пустышками. То есть все станут рабами Высшего, их мысли, действия и сами жизни будут принадлежать только ему. Люди будут заточены в клетке так же, как и я сейчас. Но если я сижу в обычной тюрьме, то их ржавыми цепями станет весь мир.
– Я не позволю тебе сделать это, – со стальной уверенностью говорю я.
– Ещё как позволишь. – Высший подходит ко мне ближе и хватает за волосы, подняв мою голову прямо в металлическую маску. – Твои руки скованны, силы покинули тебя. Ты беспомощен, юный Змееносец. Однако ты можешь это исправить. – Высший резко бросает мою голову. – Мы можем заключить сделку, договор, соглашение – называй как хочешь. Но условия установлю я.
– Можешь даже не предлагать. Я ни за что не соглашусь на сделку с тобой.
– Даже если на кону стоят жизни твоих родителей и друзей? – насмешливо интересуется Высший. – Я не говорил, что сделка коснётся только тебя. Так что ты выберешь: сидеть в цепях, гадая о жизнях близких, или хотя бы выслушать меня?
Я сглатываю мерзкий ком, застрявший в горле.
– Я слушаю.
– Условия просты. Я дарую свободу твоим родителям, они могут вернуться обратно в страну Огня. Твои друзья не погибнут во время Битвы, возможно, им достанется победа. Ты будешь свободен, никаких больше цепей и ядов. И так как ты единственный Змееносец, то обучаться будешь у меня. Раскроешь свои силы, потенциал истинного Змееносца, жажду крови.
– Я не убийца, – внезапно перебиваю я.
– Это пока. И последнее, что ты получишь, согласившись на сделку, это встречи и разговоры с Эшли Вентерли, несмотря на запрет, – завершает Высший. – Разве это не хорошее предложение? Я даю тебе практически всё, чего ты желал.
Свобода родителей, жизням друзей ничего не угрожает, больше никаких мучений, мои силы вернутся. И я смогу видеться с Эшли в любое время, а запрет не будет распространяться на нас. Но это слишком щедро со стороны Высшего.
– Что должен делать я?
– Совсем немного. Во-первых, от тебя требуется абсолютное подчинение мне. Ты будешь делать всё то, что скажу я. И не посмеешь сопротивляться. Во-вторых, ты поклянёшься своим Знаком служить мне верно и до конца своих дней. И в-третьих, ты станешь истинным Змееносцем, совершив убийство и открыв настоящего себя. Это справедливые условия, разве нет?
Высший говорил о моей свободе, однако под ней он имел в виду вольное перемещение, отсутствие цепей и возвращение моих сил. А так, если я соглашусь, то никакой свободы мне не видать. Лишь рабство, подчинение и служба Высшему. Я буду принадлежать ему, буду зависеть от него, буду шахматной фигуркой в его руках, которой можно распоряжаться, как угодно. Я потеряю себя.
Такова цена.
Это цена спасения моих близких. Моя свобода в обмен на их. Но долго так не продлится. Если замысел Высшего действительно связан с управлением всех людей, то свободы попросту не будет существовать. Ни у меня, ни у моих друзей, ни у кого.
– Нет. Я отказываюсь от сделки.
– Ты мог получить всё, – задумчиво говорит Высший, стоя вблизи. – Но вместо этого выбрал цепи, муки и плен. Видит Юпитер, я хотел обойтись без этого, однако ты не оставляешь мне выбора. – Высший касается ржавых цепей, и те в один миг загораются тёмно-зелёным пламенем. – С этого момента твоя жизнь превратится в сущий ад, Эндрю.
Острая боль резко и стремительно вонзается прямо в голову, словно наточенный нож. Холодная камера пропадает, темнота застилает глаза, и я оказываюсь во тьме. Высший мастерки входит в мою голову, впиваясь когтями в мысли и воспоминания. Они прокручиваются сами собой, как киноплёнка, только слишком быстро обрываются, стоит Высшему залезть поглубже. Я вижу перед собой дорогих мне людей: маму, отца, Марка, Ари, Бёрка, Эшли… Всех их лица мелькают передо мной, но угасают они гораздо быстрей, чем появляются. Я безуспешно пытаюсь схватиться за воспоминания, но Высший забирает их раньше. Он хватает нити моей памяти, забирая их, оставляя меня ни с чем. Я бегу, но не вижу куда, а ноги утопают в непроглядной тьме моего сознания.
Рядом со мной появляется мама. Я тут же узнаю её светлые волосы, добрые зелёные глаза, лучистую улыбку. Я несусь к ней, надеясь, что Высший не доберётся до неё раньше. Но чем дольше я бегу, тем дальше мама отдалятся от меня. Её фигура становится всё тоньше и незаметней, и от бессилия я валюсь с ног.
– Эндрю.
Мама нежно касается моей щеки, прямо как в детстве, когда обрабатывала мне раны. Руки всё такие же: тёплые, мягкие, любящие.
– Мама, – шепчу я, поднимая глаза.
Я беру её за руку и встаю. Не отпускаю нежную ладонь, боясь вновь её потерять.
– Эндрю, зачем ты это сделал? – на её заботливом лице сверкают слёзы.
– О чём ты?
– Зачем ты убил меня? Зачем ты убил их всех?
Я лишь удивлённо раскрываю рот, не отпуская руку матери, которая держит меня крепче, чем я. Из её рта течёт густая кровь, пропадающая во тьме. Из груди торчит окровавленная металлическая рука, чьи когти сжимают сердце. Я пытаюсь выбраться из хватки мамы, но её ладонь намертво удерживают мою. Безжизненные глаза пронзают меня насквозь.
– Мама… – приглушённо говорю я. – Прошу, отпусти.
Рука синеет, внутри всё сжимается, в ушах звенит крик, в глазах стоит режущая боль, будто тысячи лезвий проникают в них.
– Я не убивал тебя.
– Ты не умеешь лгать, – смеётся ненавистный могильный голос, и когтистая рука опускается на моё плечо. – Посмотри вокруг. Ты убил их.
Шум стихает, и, будто очнувшись ото сна, я открываю глаза. Лицо мокрое и липкое от солёных слёз. Передо мной больше не загробная темнота, а жуткое красно-оранжевое небо, под которым расположилась арена. Песок тёмный и грубый. А на нём…
– Нет… Нет, нет, нет!
Подбегаю к первому трупу, которых здесь полно. К сильной руке прилип песок, окрасившийся в бордовый цвет. Глаза раскрыты, лицо покрыто свежей кровавой коркой. На месте сердца бездонная дыра. Голова пробита, из-под неё вытекает лужа крови.
– Папа. – Я беру отца за руку, безо всякой надежды проверяю пульс. В карих глазах нет ни осуждения, ни ненависти, ни злости. Только чистая любовь и понимание.
Дальше хуже.
Следующие пальцы ещё горячие, недавно в них полыхал огонь, сражающийся за жизнь хозяина. Но пламя не спасло. Тонкие руки обгорели, как и всё тело, кроме прекрасного побледневшего лица. Красные губы раскрыты, янтарные глаза пусты, а алые волосы раскинулись на песке такого же цвета.
– Ари… Нет, ты не могла! – Я прижимаю её тело к себе. В груди зияет такая же дыра, как и у моего отца. Я кричу, будто от моего крика Ари откроет глаза. Но этого не происходит, и мне приходится опустить её труп.
Рядом с ней лежит ещё один.
На его лице застыл безмолвный крик, глаза открыты и говорят о готовности помочь. Одна рука тянется к Ари, второй вовсе нет. Насквозь пробита не только грудь, но и голова, в которой сверкает огненная стрела, похожая на те, что создаю я. В его последнем взгляде тускнеет печаль и принятие неизбежного.
– Ма… – его имя застывает на губах. Я и не смею дотрагивается до его посиневшего тела.
Даже во время своей смерти мой друг держался за Ари, за меня. Вот только я его и погубил, как и Арабеллу.
Сорванный крик одновременно и возвращает меня в реальность, и добивает окончательно:
– Эндрю!
Обернувшись, я замечаю Эшли, слабо идущую по кровавой арене. Волосы спутаны, она сильно хромает, держась руками за сердце. Не думая, я побегаю к ней, когда она чуть не падает замертво, и ловлю её. Из бледных губ выливается тонкая струйка крови, грудь слабо поднимается, а голубые искры в глазах быстро угасают.
– Нет, – мотаю я головой. – Эшли, смотри на меня! Ты не оставишь меня, только не ты! Прошу, живи, Эшли! Просто живи! – Я прижал её лёгкую голову к груди и убаюкиваю, как ребёнка, тихо приговаривая: – Всё хорошо, Эшли. С тобой всё будет хорошо. Только не закрывай глаза. Не закрывай их…
Эшли действительно не закрывает их, а смотрит на меня, не мигая. В отличие от других трупов, её глаза полыхают синим пламенем ненависти и отвращения ко мне. Но она сама не верит в эти чувства ко мне, однако не может их потушить.
– Он был прав, – говорит она, и изо рта вырывается кровь. – Ты – чудовище.
Эшли выполняет мою просьбу, не закрывая глаза. Презрение остаётся в них, а вот искра жизни уже ушла.
– Это всё неправда… Это ложь.
Но глядя в её пустое выражение лица, я начинаю сомневаться в этом. Я не мог убить её. Как и не мог убить маму, отца, Марка и Ари. Тем не менее руки по локоть в крови, которой до этого не было.
Мир вокруг чернеет, арена пропадает, как и безжизненные тела моих близких, кроме Эшли, чья голова до сих пор прижата к моей груди. Она пахнет кровью, а ещё солёной водой и прохладным дождём. Но этот чудесный аромат испаряется, сменяясь запахом мёртвого, остывшего тела. Но и он проходит, отставив после себя только холод.
– Это ложь, – приговариваю я, гладя Эшли по волосам. – Ты жива… С тобой всё хорошо… Как и с остальными…
Я закрываю её удивительные глаза, потому что больше не вынесу этот пронзительный потухший взгляд.
– Всё ещё не хочешь принять моё предложение? – со злым наслаждением усмехается Высший. – Именно такое будущее тебя и ждёт. Ты не спасение для мира. Ты и есть его погибель. Ты, Эндрю, олицетворяешь смерть всего живого!
Я кладу невесомое тело Эшли во тьму, где оно и растворяется.
– Ты ошибаешься. Я несу смерть только тебе!
Огонь так и не появился во мне вновь, но теперь всё равно. Мои руки свободны, и их будет более чем достаточно.
Вот только здесь всё подчиняется воли Высшему. Стоит мне атаковать его, как он исчезает, а мой кулак рассекает воздух или на его пути появляется железный столб, объятый зелёным пламенем. Подобные препятствия окружают меня повсюду, заключив в огненную клетку, чьё зелёное пламя медленно сужается, загоняя меня в ловушку.
Из огня выходит Высший:
– Испокон веков Змееносцы открывали свои силы лишь в день своего семнадцатилетия. В этот день Змееносец впервые убивает, освобождая истинного себя, свою жажду. После этого ни один не смог остановиться. Тьма всегда требует всё больше и больше. И когда его сердце полностью пропитывается чужой кровью, Змееносец становится единым целым со своей жаждой, продолжая убивать. – Пламя смыкается вокруг меня в узкое кольцо, в котором мне и шагу не сделать. Высший всё ближе, и из рук поднимаются сгустки теней. – Если бы твои родители знали это, знали твою истинную сущность, они бы сами убили тебя. Ты боишься не только себя и своих сил. Ты боишься быть отвергнутым, одиноким, забытым. Боишься остаться один, но отказываешься от любой помощи. Ты убиваешь сам себя, Эндрю.
Внутри всё сжимается. Высший играет мной, словно марионеткой, подвешенной на ниточках, только вместо них жёсткие цепи, не дающие мне свободы. В голове крутятся образы дорогих мне людей. Каждый из них на секунду улыбается, смеётся, задорно закатывает глаза, а в следующий миг лежит на сгоревший земли, не шевелясь и не дыша.
Вновь падаю во тьму, и снова мимо меня проносятся воспоминания. На этот раз я оказываюсь в каждом из них. В семь лет я впервые встал на скейтборд и тут же упал. В девять я и Марк сломали автомат с газировкой в парке и нам пришлось удирать от охранника. В двенадцать я забинтовываю разбитое колено своему другу, который подрался с парнями постарше, что приставали к Ари. В пятнадцать я вместе с Марком мчу на велосипеде прямиком в регион Льва. В шестнадцать я встретил Эшли.
– Хватит! – задыхаясь от боли, кричу я, понимая, что воспоминания вижу не только я, но и Высший
Тюремная камера возвращается, как и проклятые ржавые цепи. Голова гудит, словно в неё входил скальпель. Я тяжело дышу, пытаясь схватить больше воздуха.
– Просто согласись на сделку, и я прекращу, – говорит Высший ласково-убаюкивающим голосом. Совсем как у Дев. – Согласись на сделку, Эндрю.
– Я… – слова сами выходят, но так же самостоятельно задерживаются во рту, предупреждая о самой страшной ошибке в моей жизни. – Я отказываюсь, – произношу я, когда язык хотел сказать совершенно иное.
– Будь по-твоему, – вздыхает Высший, смирившись с моим упрямством. – Я могу делать это хоть весь день. Без перерыва копаться в твоей голове, вонзаясь в самые счастливые воспоминания, и превращать их в сущий кошмар. Но могу просто приказать тебе принять условия, ведь рано или поздно ты прекратишь сопротивляться. Однако второй вариант не столь интересный и забавный. Поэтому продолжим.
Высший, как настоящий мясник, прорывается в моё сознание через кровь и боль.
***
Просыпаюсь я от того, что кто-то настойчиво тыкает меня палкой с острым концом. Я кое-как открываю глаза и тут же зажмуриваюсь из-за яркого света. Разминаю затёкшие руки, но очень зря. Ржавчина больно впивается в кисти рук.
Очередной толчок острой палкой будит меня окончательно, и я открываю глаза.
– Адена?!
Маленькая нимфа приседает в лёгком реверансе, словно куколка, но её лицо выражает строгую серьёзность. На этот раз её длинные волосы собраны в высокий хвост, подкреплённый огненным кольцом. А сама маленькая нимфа одета в простой тёмно-красный комбинезон, оголяющий её загорелые руки. Тонкие пальцы сжимают увесистый посох с языком пламени на самом верху.
– Что ты здесь делаешь?
Адена коротко фыркает, словно её пребывание здесь ясно как день. Безо всяких слов она подходит к цепям и ударяет по одной их них посохом. От неё исходит лишь металлический лязг, но нимфу это ни на секунду не останавливает. Сначала она бьёт нижним концом, и, не добившись от него результата, переходит к верхнему. Но и он не помогает. Тогда Адена засовывает посох подмышку и разрывает цепь хрупкими руками.
– А на первый взгляд и не скажешь, что в тебе столько силы.
Адена переходит ко второй цепи и так же легко ломает её.
– Я нимфа огня, – напоминает она, разрывая ржавые браслеты. – У нас есть все способности Знаков наших стихий.
Наручники с грохотом падают на каменный пол, полностью освобождая мои руки. Я кое-как встаю, придерживаясь за ледяную стенку, чтобы не упасть.
– Нам нужно торопиться, – говорит Адена, наблюдая, как я перевожу дыхание, согнувшись пополам.
– Только не говори, что тебя послал Юпитер спасти меня. – Я выпрямляюсь и разминаю затёкшие руки.
– Нет. Юпитер здесь не при чём. – Она по-детски чешет миниатюрный нос. – Но я и впрямь пришла тебя спасти! Так что не тяни время, которого у нас и так мало!
– У тебя есть план?
Маленькая нимфа несколько раз кивает.
– Просто доверься мне и хватайся за мою руку. Я перенесу нас подальше отсюда.
– А ты проделывала это раньше? – спрашиваю я, взяв её за горячую руку.
– Людей я ещё никуда не переправляла, но я много тренировалась! – убеждает она меня и бьют посохом по полу несколько раз. Из его конца сыплются искры, пол начинает уходит из-под ног, бледные стены вертятся и крутятся в разные стороны, а голос Адены, раздающий важные указания, слышен где-то вдалеке.
В глазах стоит тёмная пелена, которая постепенно рассеивается. Вместо неё в лицо ударяет яркий солнечный свет и чистое небо. Впереди шумит океан, а сзади видна арена.
– Ой, – пищит Адена, прижав ко рту маленькую ладонь.
– Ой? – переспрашиваю я, глядя на огромный дом, расположившийся за ареной.
– Немного промахнулась, – неловко говорит она. – Но сейчас всё будет как надо!
Прежде чем она опускает посох в песок, я хватаю её за локоть, останавливая.
– Объясни, что происходит.
– Я… я спасаю тебя, – лепечет маленькая нимфа.
– Это я понял. Но зачем ты это делаешь?
– Ну как это зачем? Ты же Змееносец! Единственный в своём роде и…
– Не единственный. У Высшего тот же Знак, что и у меня. Ты знала это, Адена?
– Нам нужно уходить.
– Сначала ответь на вопрос. И скажи, ты знала о жажде Змееносцев?
– Эндрю, у нас мало времени.
Я жду ответов на свои вопросы, всё ещё держа её за руку и не давая опустить посох. Адена отводит взгляд. Её губы дрожат, но сама нимфа молчит, то ли подбирает слова, то ли она просто не хочет говорить.
Тут в голову ударяет резкая боль, пульсирующая в висках. Я с коротким криком отпускаю маленькую нимфу, схватившись за голову. В ушах звенит, в глазах темнеет. Я оседаю на песок, всё ещё прижимая руки к голове. Адена кладёт тёплую руку мне на спину, будто так она надеяться успокоить мою боль.
Из темноты вылезает металлическая маска, излучающая сильный гнев. Я открываю глаза и пытаюсь встать, хотя боль не стала меньше, а лишь ещё больше усилилась.
– Ты в порядке? – шёпотом спрашивает Адена, помогая мне встать.
– Он знает. Знает, что я сбежал.
Адена тихо и смачно ругается, и я задаюсь вопросом, где она успела нахвататься таких грязных слов.
– К тебе вернулись силы? – спрашивает маленькая нимфа.
Я пытаюсь вызвать хотя бы вспышку огня, но ничего не выходит. Поняв очевидный ответ, Адена шумно вздыхает и говорит дрожащем голосом:
– Всё плохо, – она прижимает ладони к ушам и меряет песок обеспокоенными шагами. – Мой посох разрядился, без него мы не сможем переместиться, а слуги Высшего скоро будут здесь! Никчёмная, бесполезная, глупая нимфа! – принимается она ругать себя и царапать ногтями.
– Адена! – я подбегаю к ней и сжимаю ладони. – Не время впадать в истерику! Сколько нужно времени для подзарядки посоха?
– На одно перемещение нужно совсем немного. Пяти минут мне хватит.
– Хорошо. Пять минут не так уж и много.
Стоит мне произнести это, как изогнутый нож вонзается в песок в сантиметре от моей ноги.
– Займись посохом, – велю я. – Я разберусь.
Адена послушно втыкает посох в песок, её губы едва шевелятся, говоря заклинание на неизвестном мне языке. Вокруг нимфы кружатся небольшие огненные сферы, которых становится всё больше. Шарики огня медленно влетают в верхушку посоха, делая его ярче. Одновременно с зарядкой своего оружия Адена с волнением поглядывает на меня.
В это же время я встаю в боевую стойку, выставив обожжённые руки вперёд. В отличие от меня, противник вооружён кривыми лезвиями. Точнее, противница. Половину её лица закрывает чёрная маска, а волосы и глаза спрятаны под тёмным капюшоном. А на её чёрном поясе висят ещё несколько ножей, которых не меньше десятка.
Нож просвистывает рядом с моим лицом, но я успеваю увернуться и заломить руку нападавшей. Та ударяет меня затылком, а её локоть прилетает мне в солнечное сплетение. Незнакомка выскальзывает из моей хватки, но я тут же делаю ей подсечку, валя с ног. Однако она не сдаётся: девушка захватывает мои ноги своими, и я теряю равновесие, упав на песок. Противница оказывается на мне сверху и приставляет изогнутый нож к горлу.
В этот же момент девушку в маске сшибает водная струя, освобождая меня. Я в непонимании оглядываюсь и замечаю бегущую навстречу мне Эшли. Живую, здоровую, без дыры вместо сердца.
– Эшли! – выдыхаю я и встаю.
– Берегись! – кричит она, и я поворачиваюсь назад как раз вовремя. Ещё бы секунда, и я наверняка бы остался без уха. Я резко разворачиваюсь и ударяю девушку по руке, после чего захватываю её ладонь, сжимающую лезвие. Однако у неё есть второй нож, который выбивает Эшли водяным хлыстом. Я вырываю оставшиеся лезвие и перекидываю незнакомку через себя, после чего ударяю её в висок, и она отключается.
Эшли подбегает ко мне и безо всякого стеснения прыгает на шею, заключив меня в объятия. Я утыкиваюсь лицом в её волосы, пахнущие морской свежестью. Перед глазами сразу же встаёт её разбитый образ, её глаза, пылающие огнём ненавистью ко мне, её мёртвое тело. Но всё это было кошмарной иллюзией.
– Ты в порядке, – шепчу я, не отпуская её.
– Конечно, я в порядке! – кивает она, чуть отодвигаясь от меня, но её руки всё ещё обвивают мою шею. – А вот ты как?
– Сносно.
Не знаю, сколько времени мы не виделись, но она почти не изменилась. Только мешки под глазами стали заметней, но они ни капли не портят её красоту, а наоборот, усиливают. По её щеке скатывается слезинка, и я подхватываю её кончиком пальца.
– Я скучал по тебе, – признаюсь я, глядя в её красные и опухшие глаза.
Эшли хочет что-то ответить, но её громко перебивает Адена:
– Не хочу прерывать столь романтичный момент, но нам пора валить! – Нимфа поднимает посох и оглядывается вокруг. – За тобой был хвост?
– Нет. По пути я никого не встретила, – отвечает Эшли, мягко отстраняясь от меня.
Если Высший узнает, что Эшли участвовала в моём побеге, а он узнает, то ей несдобровать. Она и так могла пострадать, не выпей я сразу две порции яда, одна из которых предназначалась ей. Но если я сбегу, то меня не будет рядом, чтобы защитить её.
– Куда мы отправимся? – спрашиваю я.
– В страну Тригона Огня. Достаточно далеко от Высшего, там он не сможет блокировать твои способности.
– Он может блокировать способности?
– Ещё как может. Кстати, нам лучше поторопиться! – добавляет Адена, указывая пальцем в сторону арены.
Прямо к нам направляются не меньше двадцати человек, вооружённых до зубов. А во главе всего шествия стоит Высший, вблизи которого поднимаются мрачные тени. Боль в висках вновь начинает пульсировать, но я не обращаю на неё внимание.
– Я задержу их, – уверенно заявляет Эшли и призывает воду, которая в один миг испаряется. – Или нет.
– Я с тобой. – Я сжимаю её холодную руку.
– Тебе нужно уходить. А за меня не волнуйся.
– Эш…
Адена громко кашляет, перебивая меня.
– Ладно, – сдаюсь я и подхожу к Адене.
Но тут я понимаю, что забыл сказать Эшли кое-что очень важное. То, что хочу сказать чуть ли не с самого момента нашей встречи. Разворачиваюсь к ней, но те самые слова застревают в горле, а вместо них я отчётливо произношу:
– Я вернусь. Обещаю.
Нимфа молча протягивает мне свою руку, за которую я и берусь. Адена бьёт посохом несколько раз, и земля начинает уходить из-под ног. Эшли в последний раз поворачивается ко мне.
Тут девушка в чёрной маске резко просыпается, вытащив из пояса искривлённый нож. В отличие от меня, Эшли этого не замечает, и я пытаюсь предупредить её, но слова утопают в пространстве.
– Эшли! – кричу я, но она не слышит.
Нейтрал вспышкой исчезает, а нож вонзается в левый бок Эшли.
========== Глава девятнадцатая. Эшли ==========
– Нимфа? – переспрашиваю я, глядя на девчонку с переливающимися огненно-рыжими волосами.
– Только не говори, что и ты обо мне не слышала, – просит она, опустив голову.
Я откладываю полотенце в сторону и сажусь на край ванны, переваривая появление неожиданной гостьи.
– Напомни, зачем ты здесь? – прошу я, запустив ладони в волосы.
– Мне нужна твоя помощь. Я знаю, тебе дорог Эндрю, и ты хочешь ему помочь. А ещё он важен для всего мира, а одна я не справлюсь, – всю ситуацию она объясняет сбивчиво и торопливо. – В общем, меня послал Юпитер спасти его.
– Юпитер? – если нимфы реальны, то боги тем более. – А ты не мала для поручений самого Юпитера?
Адена краснеет и смущённо отводит глаза в сторону.
– Я лишь выполняю приказ, – буркает она и краснеет ещё больше.
Тогда я понимаю одну важную вещь:
– Ты лжёшь. Юпитер не давал тебе никаких указаний.
– Но я хочу помочь Эндрю! Это правда, честно!
Хоть Адена и пытается говорить с полной серьёзностью в голосе, её дрожь и волнение, с которыми она не может совладать, выдают неопытность и юность. Она ещё ребёнок, несмотря на то, что нимфы намного старше, чем выглядят. А ещё Адена старается казаться взрослой, уверенной, серьёзной и правильной.
