Текст книги "Зодиак. Битва Знаков (СИ)"
Автор книги: RainbowSloth
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц)
Я сидела на холодном полу и со скучающим видом разглядывала ногти. Судя по шагам, Раль уже ушла. От скуки я решила заглянуть в океан, как от мыслей меня отвлёк знакомый голос.
– Ты заслужила это, – сказал Кай.
– О-о, – рассмеялась я. – Теперь у меня глюки.
– Может быть. – Кай мерил шагами и без того маленький подвал. – Но тебе всё равно.
Я кивнула. Эта галлюцинация могла даже развеселить меня.
– Это так странно, – продолжил глюк. – Мы дружим с тобой десять лет. Редко ссоримся, быстро миримся. Много времени проводим вместе.
– К чему ты ведёшь, глюк? – спросила я.
– Ты недостойна этого, Эшли Вентерли, – прищурился ненастоящий Кай. – Недостойна любви. Ни моей. Ни этих детей из детдома. Ни своих родителей. Ты недостойна ни чьей любви.
– Я знаю, – спокойно ответила я. – Мне не нужна любовь, лже-Кай.
– Ты достойна лишь ненависти, презрения, отвращения, – произнёс с нажимом глюк. – Кто ты такая, Эшли Вентерли? Зачем ты вообще живёшь? Зачем тебе жизнь?
Я не ответила.
Всю ночь лже-Кай шагал вокруг меня и повторял одни и тебе фразы: «Ты недостойна любви», «Ты никто», «Зачем ты живёшь?», «Почему именно ты?».
Лишь недавно я вспомнила о Знаке Зодиака миссис Раль. Скорпион. Творец иллюзий. Всё это сделала она.
– Что сделала Раль? – спрашиваю я Джона.
Тот округляет глаза, словно не может понять, как я поняла это так быстро.
– Она не собирается искать парней, – говорит он. – Просто сделает вид, чтобы лишь успокоить всех. Создаст видимость хорошей директрисы. А потом и Оливера, и Рико признают мёртвыми.
Я обнимаю его за плечи и приживаю к груди. Пусть я и терпеть не могу прикосновения, но ему они сейчас необходимы. Джон не выдерживает и начинает плакать. Я успокаивающе глажу его по голове.
– Если я попаду на Битву, – твёрдо говорю я, – то встречусь с Высшим и уговорю его принять хоть какие-то меры. Обещаю, Джон.
– Его не интересуют сироты.
– Значит, будут интересовать.
Мы ещё несколько минут стоим так, в обнимку. Джон молчит, изредка всхлипывая. К моему горлу тоже подкатывает ком, а вместе с ним и слёзы.
Спустя пару минут Джон успокаивается и отстраняется от меня. Он шмыгает носом и оглядывает лежащее на полу растение вместе с мокрой землёй и осколками.
– Раль злится будет, – с равнодушие произносит он.
– Да пусть хоть лопнет от своей злости. Но всё это действительно нужно убрать.
Джон кивает и осторожно, дрожащими руками, пытается собрать остатки от горшка вместе. Нет никакого удовольствия наблюдать за его мучениями, поэтому я прошу отойти его и дать уладить дело мне. С помощью волны я собираю весь мусор, закупорив его в небольшом ледяном кубе.
– Спрячу под кровать, – говорю я, заметив вопросительный взгляд Джона. – Всё равно я в любом случае уеду. И директриса мне точно ничего не сделает.
Теперь точно нет. А если и попытается, то отныне меня ничто не остановит дать ей тот отпор, который она заслуживает.
Убрав мусор под кровать, я возвращаюсь к будничным делам. Покончив с ними, спускаюсь вниз, прихватив сумку.
За окнами проглядывается родной двор детдома, который позеленел и посвежел. Каждая травинка нежится под лучами солнца. На детской площадке ещё никого не было, но после обеда там будут все постояльцы детдома. Без меня. Малышку Кэнди будет качать на качелях кто-то другой, играть в догонялки Ли и Уилл будут вдвоём. А Джон будет без своих верных товарищей, совершенно один.
На лестнице я чуть ли не сталкиваюсь с Раль. Снова.
В жизни есть несколько постоянных вещей, и к ним относятся вечное недовольство директрисы и её внешний вид. Полная женщина с плотно поджатыми губами и пышной причёской, напоминающей одуванчик. Как и всегда, она одета в светлую юбку до колен и безвкусную кофту с цветами.
– Вентерли? Ты почему ещё здесь? – грозно и удивлённо вопрошает она и, словно по традиции, обводит меня оценивающим взглядом. Но меня уже давно не волнует, что ей не нравится. Или огромная белая кофта с капюшоном, что сейчас надета на мне вместе с джинсами, или просто моё присутствие.
– Может потому что до экзамена есть ещё время? – приподнимаю я бровь.
– И что? Опоздать хочешь?!
Конечно, хочу. Всю жизнь преследовала эту цель и вот-вот её достигну.
Но мозг у меня есть, поэтому я отвечаю иначе:
– Общежитие рядом с академией. Как тут можно опоздать?
– Вчера ты умудрилась как-то опоздать! – с упрёком напоминает Раль.
Я только закатываю глаза, и это не остаётся без всевидящего внимания директрисы.
– Экзамен – это самое главное событие в жизни всех сидер, Вентерли. И мало того, что ты намерена опоздать, так ещё идёшь в неположенном виде!
– Лично меня мой вид полностью устраивает, – спокойно говорю я. – А опоздание на экзамен не входит в мои планы. Так что лучше оставьте в покое, хотя бы сегодня. Может повезёт, и вас я больше не увижу!
Я быстро обхожу её боком, но та пытается схватить меня за руку. Однако рефлекс давно выработан, поэтому я стремительно отдёргиваю руку.
– Не смейте прикасаться ко мне, – сквозь зубы, чётко выговаривая каждую букву, смакуя их в злостном яде, произношу я и поправляю рукав, который задрался.
Я пулей покидаю детдом, так и не попрощавшись ни с кем. Ни с ребятами, ни с нашей поварихой тётушкой Дорой, которая и нашла меня на пороге приюта. Я даже не махнула им на прощание.
Я оглядываюсь. В окнах замечаю Ли и Уилла, которые держат плачущую пятилетнюю Кэнди. Даже малышка понимает, что меня заберут на Битву и мы вряд ли увидимся. Рядом с ними просовывается голова Джона. Теперь он самый старший, теперь всё это переходит ему.
В других окнах я вижу веснушчатое лицо Дианы, рядом с которой её брат Барри. Сью, Пол, Тодд, Нелли и Фил ещё спят.
Нет только Оливера и Рико.
Я махаю всем ребятам на прощание. Слёзы стоят на глазах, но я заставляю себя улыбнуться.
– Позаботься о них! – кричу я Джону.
Тот удивляется, но на его лице расцветает мальчишеская улыбка.
– Есть, сэр!
Вот я и попрощалась с детдомом, где буквально провела всю свою жизнь.
Вокруг академии уже собралась приличная толпа выпускников. Все обсуждения касаются именно экзамена и Битвы. Так, Беттани Бёрч уверена на все сто процентов, что от Рыб пойдёт именно она. Во всяком случае, мне бы точно этого хотелось. Бетти всегда меня недолюбливала по неизвестной мне причине, поэтому, когда я прохожу мимо её компании, она смиряет меня самым презренным взглядом из всех существующих.
Я подхожу к уже пришедшим Каю и Ханне, которые что-то бурно обсуждают. Но стоит мне приблизиться, как они тут же замолкают, точно их разговора и не было.
– Ты уже слышала? – вместо приветствия спрашивает Кай. – Сироток похитили огненные.
– И как это выяснилось?
– На очках Оливера нашли следы огненной ауры.
– Но ты же не думаешь, что это действительно Стрелец?
Кай громко фыркает.
– Конечно нет, Эш. Это уже полная ерунда получается. Но как сказал мой отец, член Совета, если Огонь не вернёт сирот, то всех его жителей ждут одни неприятности, и Арко первый в списке.
По поводу этого я ничего не говорю. Я никогда не понимала ненависть Кая к Эндрю Арко. Неужели всё дело в популярности? Но и Кай пользуется известностью на всём материке Воды.
– Вы слышали о претендентах других Тригонов? – интересуется он.
– Разве уже известно? – изумляюсь я.
– От некоторых людей ничего не скроешь. Говорят, Огонь уже уверен в двенадцатой победе подряд.
– Они всегда были слишком самоуверенными, – подмечает Ханна.
– И не говори. На этот раз им уверенности прибавил их знаменитость. Звёздочка Тригона, – с презрением произносит Кай. – Эндрю Арко.
– Это осложняет шансы нашего Тригона на победу, – задумывается Ханна.
– Не говори глупостей, – цокает языком Кай. – Арко просто позёр и ничего большего.
– О нём уже ходят легенды, – продолжает спорить Ханна.
– Просто детские сказочки.
Детскими сказочками действительно являются слухи о связи между Высшим и Арко. Правдой могут оказаться только его легендарные успехи в освоении сил.
– Почему ты его так ненавидишь? – напрямую спрашиваю я.
Кай говорит таким тоном, будто это самая очевидная вещь в мире:
– Он не заслуживает того, что имеет. Арко не сделал ничего выдающегося, чтобы его называли героем и сравнивали с великим Эскулом. Но его возвышают перед всеми, его любят даже пустышки. И кроме этой славы у него ничего нет.
Слова сочатся завистью, но я решаю промолчать по этому поводу.
Когда наступает час экзамена, нас впускают в академию, и, попрощавшись с Каем и Ханной, я отправляюсь к своему Знаку. Мне указывают на кабинет под номером двести тринадцать и велят ждать своей очереди.
В ожидании я не только повторяю весь материал, который выучен давным-давно, но и наблюдаю как ученики выходят расстроенными, а у ожидавших появляется шанс, и очень многие этому только рады. Меня всегда удивляло, что некоторые сидеры считают смерть на Битве неким подарком, ведь эта такая честь. Но, конечно же, больше чести они видят в победе, а значит и в убийстве остальных чемпионов из других Тригонов.
– Итак, Вентерли, – ко мне подсаживается Беттани Бёрч, которая только-только вышла из кабинета. – Ты надеешься снова обойти меня?
– Я никогда не преследовала эту цель, Бет, – с равнодушием отвечаю я.
– Ну да, ну да, – тянет она. – Тебе давно пора уяснить, что лучшая Рыбы – это я, а не какая-то сиротка-аномалия.
– А тебе давно пора уяснить, что мне абсолютно плевать на тебя и на то, что ты думаешь.
Заткнуть ей рот – задача не из лёгких, да и мало кому это по силам. Многие побаиваются её, однако к таким я никогда не относилась.
– Мне сказали, что у меня есть шанс, – медленно говорит она. Так вот почему эта стерва такая довольная и не уходит! – И если ты всё испортишь, то в этот раз я буду надеяться на проигрыш своего Тригона.
– Может прямо скажешь, что хочешь моей смерти? – безразлично говорю я. Настроения препираться с ней нет. К тому же наш разговор очень сильно отвлекает других выпускников, которые явно сильно нервничают.
– Я хочу справедливости. И если твоя смерть её принесёт, что ж, значит это необходимость. К тому же о маленькой сиротке-аномалии никто и переживать не будет. Тебя всё равно мало кто любит. А если быть точней, никто.
Слова лезвием проходят по слуху. Но сильней в голове стучит напоминание, что никакая любовь мне не нужна.
– Я открою тебе секрет, Бет, о любых погибших на Битве редко кто вспоминает. В случае проигрыша и тебя будут считать слабой и ненужной. И вся эта любовь, которая, как ты считаешь, существует вокруг тебя, превратится в ничтожный прах.
Бетти хочет мне ответить, но на табличке над дверью загорается моё имя. Я весело машу ей на прощание и вхожу в кабинет.
Кабинет оказывается очень маленьким. Передо мной стоит одиночная парта, которая явно предоставляется мне. Перед ней широкий стол, где уселись представители всех четырёх стихий. Перед каждым стоит бумажка с его Знаком. Экзамен у меня принимают Овен, Козерог, Водолей и Рыбы, среди которых только Козерог – женщина, а Овен и вовсе похож на грома-переростка с отросшими красными волосами и такой же спутанной бородой.
– Мисс Вентерли, вы готовы? – спрашивает Рыбы, когда я сажусь на место и протягиваю ему паспорт.
– Да.
Не проходит и секунды, как на меня сыплются вопросы. Они не касаются таких предметов как математика, язык, история, древнезодиакальный или география. Нет, на экзамене проверяют готовность к Битве, а уже на вступительных в университете проводятся зачёты по обычным школьным предметам.
– Назовите камни Близнецов, – рявкает Овен.
– Аквамарин, хрусталь и бриллиант.
– Как победить Весов? – спрашивает Козерог.
– Импровизировать, не задумываться о своих атаках, действовать спонтанно.
– День Стрельца? – говорит Водолей.
– Четверг, день Юпитера.
И так по кругу. Затем меня просят подслушать через океан о чём говорят в коридоре. Настроив связь, я отвечаю:
– Беттани Берч уверена в своих результатах экзамена. О, ещё она жалеет, что не успела сделать маникюр к Битве.
– Верно, – подтверждает мои слова Рыбы.
Мне кажется, что прошло уже более двух часов, хотя больше получаса тут не держат. Мне выдают пару видов оружия и просят продемонстрировать навыки работы с ними. С этим заданием я справляюсь успешно, как и с остальными.
– Вы ведь сирота? – уточняет Рыбы.
Я киваю.
– Нам нужно посовещаться, – сообщает проверяющий.
Четвёрка покидает кабинет, войдя в дверь, которая у них за спиной. А я её даже не заметила сразу.
Уж всякий давно догадается, что меня заберут. Зачем они только пошли совещаться, если прекрасно понимают очевидность этого?
Я мысленно окунаюсь в океан, связавшись с ним для того, чтобы подслушать разговор. По телу пробегают знакомые мурашки, на губах застывает солоноватый и родной вкус. Сначала чувствуется лишь приятная морская вода, а вскоре начинают проглядываться те самые нити, по котором и можно услышать чей-то разговор. Я быстро нахожу нужную мне и тут же слышу голоса проверяющих:
– Господин Высший говорил, что на Эшли Вентерли у него свои виды, – я узнаю голос Рыб.
– Верно, но в ней мало жестокости.
– Выбор сделан, – возражает Овен. – И уже давно. Девочка отправляется на Битву.
Я тут же возвращаюсь в реальность. Внутри что-то больно сжимается и скручивается. Страх пронзает разум острой стрелой. Подобное я часто испытывала в недалёком прошлом, и так и не смогла забыть это колющее чувство ужаса, кода опасность нависает прямо над тобой. Но теперь мне не нужно умолять, просить остановиться. Это не поможет.
Хотя и раньше не помогало.
Меня беспокоит не только появившаяся угроза смерти, но и владыка Зодиака. Какие ещё виды могут быть у Высшего на меня? Что он нашёл в пятнадцатилетней девочке, которая мало того, что сирота, так ещё и аномалия? А их, между прочим, в нашем обществе недолюбливают!
Дверь снова распахивается, и оттуда входят два громилы. По сравнению с ними, я сама себе кажусь маленькой мошкой, которую одним хлопком можно прикончить.
– Ты идёшь с нами, – гаркает один из них.
– И это не обсуждается, – добавляет второй.
Обсуждать мне это не хочется, пусть страх и охватывает всю меня. Взяв сумку, я иду за ними. Громилы придерживают меня за плечи, решив, что я в любой момент захочу сбежать. Хватка у обоих крепче всех моих костей, так что идея побега обречена на провал.
Громилы выводят меня прямо на школьный стадион, где стоит белый сверкающий самолёт. Я даже и подумать не могла, что стадион может служить и взлётной площадкой.
Я ещё ни разу не летала. Что и говорить, я и регион не покидала ни разу. Мне так и не удалось увидеть другие города своего Тригона. Я поднимаюсь в салон и вижу знакомые лица:
– А вот и ты! – радуется Ханна.
– Так и знал, что ты будешь с нами! – улыбаясь, говорит Кай.
Я же не разделяю их веселья:
– Добро пожаловать на кровавую резню, – шепчу я сама себе, садясь у окна.
Я пристегиваюсь, и через некоторое время самолёт взлетает. У меня нет никакого желания смотреть в окно и наслаждаться видом. Я тупо гляжу на спинку кресла, стоящего передо мной.
Интересно, а Джона тоже это ждёт? Школу он окончит через несколько лет, и его тоже отправят сюда. И Уилла, и Ли, которые на год младше его. А кого возьмут из двойняшек: Диану или Барри? Да даже малышка Кэнди окажется на Битве.
Размышляя над этим, я и не замечаю, как проходят три часа. Внизу виднеется громадная арена, где нам и предстоит сражаться. А вблизи с ней располагается четырёхэтажный дом, где, судя по всему, чемпионы будут жить.
Выйдя из самолёта, я оглядываюсь. Обычный двор, даже цветочки есть. Правда, странные они какие-то: лепестки чуть меньше ладони, кислотно-жёлтого цвета, стебель такой же яркий, только зелёный.
– Не советую их трогать, – заметив моё внимание, говорит пилот. – Они ядовиты. Из них делают особый яд. Попав на кожу даже в малых количествах, он постепенно сжигает её, принося адские муки.
– Но зачем? – вздрагиваю я.
– Чтобы вы не расслаблялись.
Я с ужасом смотрю на яркие цветы.
– Их называют арденс-вивева, – продолжает пилот.
– Подходящее название, – говорю я.
Пилот соглашается и объясняет где моя комната.
Следуя его указаниям, я поднимаюсь на второй этаж и вижу дверь с табличкой «Вода». Зайдя туда, я тут же нахожу свою комнату.
Стены обычные, бежевые безо всякого узора. Как обычно имеются деревянная кровать, шкаф, письменный стол, белый пушистый ковёр. Ко всей этой мебели добавляется туалетный столик и бежевое кресло. Окна большие, подоконники широкие, а на них валяются разноцветные подушки. Плюс ко всему этому есть даже личная ванная комната. Что ж, условия здесь действительно достойные.
На кровати лежит записка: «Ужин в 18:00. Не опаздывайте. Приведите себя в порядок». И судя по времени, лучше заняться этим сейчас.
Как только я попала на Нейтрал, то тут же отметила для себя другие климатические условия. Здесь гораздо теплей, чем на моей родине. И если летом я спокойно могла ходить в кофтах с длинными рукавами, то сейчас это будет проблематично из-за жары.
Охватив себя руками, я провожу пальцами по мягкой ткани, полностью закрывающей мои руки. Я едва поднимаю рукава до локтя, и в этот же миг меня охватывает беспомощность, сердце щемит, в голове поднимаются мои собственные крики.
Из шкафа я вытаскиваю бежевый объёмный свитер, обычные синие джинсы и белые кеды. Вьющиеся волосы я оставляю распущенными, и те свободно спускаются волной до самой груди.
Может, я бы и сменила свитер на лёгкую футболку, потому что жарко мне стало пару минут спустя. Но воспоминания о прошлом гораздо сильней.
Когда до ужина остаётся пять минут, я выхожу из комнаты. А вместе со мной на лестничной площадке из двери Огня появляется симпатичный юноша. Тот удивлённо оглядывает меня и даже улыбается. Я отвожу глаза, а незнакомец лишь фыркает.
По лестнице мы спускаемся вместе, и мне удаётся повнимательней его разглядеть. Тёмные волосы растрёпаны на свой манер и придают парню небрежность и изюминку. В глазах цвета зелёной яшмы играет озорство и огонь. Я замечаю, что его нижняя губа чуть припухла, а на брови и вовсе небольшой шрам, который не так просто разглядеть.
– Так и будешь пялиться на меня? – открыто спрашивает он с улыбкой.
Я тут же отворачиваюсь, делая вид, что никогда в жизни не смотрела на него. И уж тем более никогда не слышала его мелодичный голос.
От такой реакции парень только смеётся и теперь, ничего не стесняясь, смотрит на меня. И, конечно же, на его губах играет улыбка.
– Расслабься, – говорит он и останавливается на лестнице. – Я привык к такому.
Я не отвечаю и просто прохожу мимо него.
– Серьёзно? Настолько правильная, что даже не ответишь мне? Водные все такие скучные или только ты одна такая бука? Вот огненные очень общительные, но ты и сама это уже заметила. Я очень надеюсь, что тебя это не бесит. Хотя, такое чувство, что сейчас ты взорвёшься. Но ведь водные такие спокойные и скучные, верно?
Парень взбесил меня буквально за минуту, пробудив во мне желание хорошенько ему врезать. А сейчас он только наслаждается этим, смея нахально улыбаться.
Когда мы вместе входим в обеденный зал, я всё ещё не смотрю на него и вместо этого гляжу в пол. Но даже это не мешает моей неуклюжести заявить о себе в самый неподходящий момент. Я спотыкаюсь то ли об порог, то ли об собственную ногу, и стремительно падаю вниз. Но тут чьи-то бледные руки вовремя подхватывают меня.
Этот кто-то разворачивает меня к себе. И я встречаюсь с озорными зелёными глазами.
========== Глава четвёртая. Эндрю ==========
Я тупо гляжу на смятую бумажку.
Первой мыслью приходит идея с вызовом полиции. Но что они сделают? Лишь обыщут дом, перевернут всё с ног на голову, скажут пару утешительных слов, пообещают бросить все свои силы на это дело, а в конце концов отложат его в дальний ящик.
Достав телефон, я собираюсь набрать номер Марка. Но что я ему скажу? Марк будет задавать слишком много вопросов, а на большинство из них я просто не могу ответить, чтобы и он дальше оставался в безопасности.
Я сажусь на кровать родителей. В руке всё ещё держу записку. «Беги» … Значит, похитители вернутся. Возможно, очень скоро.
Святой Юпитер.
То сообщение от мамы… Она просила позвонить ей. Наверняка в это время всё и произошло. И почему я только решил, что это может подождать? Почему я не позвонил ей сразу, как только увидел сообщение? Я мог всё исправить, я мог им помочь. А теперь… Теперь я даже не знаю, живы ли они!
В кармане начинает вибрировать телефон. Я с надеждой достаю его, но на экране отображается незнакомый номер. Родители ни за что бы не ответили на звонок, поэтому и я игнорирую его. Но звонящий оказывается очень настойчивым, и каждый раз на экране высвечивается именно его номер, который я уже успел выучить. После десяти звонков я всё-таки решаюсь взять трубку.
– Да? – голос дрожит, я едва узнаю его.
– Эндрю? – взволнованно отзывается на другом конце провода мистер Бёрк. Я даже выдыхаю от облегчения. – Ты сейчас дома?
– Да, – как можно спокойней отвечаю я. – Сэр, тут такое…
– Твои родители рядом?
– Нет. Я пришёл, а их нет. Тут кровь, и… – говорю я слишком сбивчиво. Руки трясутся, голос трещит по швам, а сердце бешено стучит внутри.
– Ты в порядке? – спрашивает директор скорее о моём физическом состоянии, чем о моральном.
– Да.
– Эндрю, я скоро приду. Всё это время оставайся на месте. Крепко закрой все окна, запри входную дверь. И запасные тоже. Сиди тихо, не высовывайся. Создай видимость, что дом пустой.
– Я могу пойти к Марку… – тихо предлагаю я, но Бёрк тут же меня останавливает:
– Нет. Оставайся на месте. Я скоро буду, – говорит он и бросает трубку.
Я делаю всё, что он сказал. Проверяю каждое окно, и на первом этаже, и на втором, даже залезаю на чердак, чтобы проверить, нет ли там никого. К моему великому счастью, тот пуст. Плотно занавешиваю окна, даже тёплый свет не проходит через шторы. Закрываю входную дверь на несколько замков, ставлю на всякий случай огненную защиту. То же самое проворачиваю и с запасными выходами.
Сидя в гостиной, как можно ближе к двери, я ожидаю прибытие директора. Путь от академии до моего дома в среднем занимает пятнадцать минут, а на машине ещё меньше. Я стараюсь чуть ли не дышать. А ещё старательно пытаюсь не поддаваться панике.
Голова трещит от всех вопросов. Догадаться о том, что родителей похитил Высший или его приспешники, легко. Вот только зачем? Если он узнал бы мою тайну, то точно бы оставил в доме кого-нибудь, чтобы схватить меня.
На улице слышатся тихие шаги. Затем такой же осторожный стук дверь. А дальше небольшой взрыв и грохот падающего тела.
Я тут же снимаю защиту и бегу открывать дверь. Но только мне остаётся один замок, как до меня доходит, что это может быть вовсе не мистер Бёрк.
– Эндрю, это я, – стонет от боли директор.
Я открываю последний замок и распахиваю входную дверь. На земле валяется мистер Бёрк, растерянно поправляя очки, которые сползли ему на нос.
– Отличная защита, – хвалит он. – Просто невероятно.
Я протягиваю ему руку, помогая встать. Тот охотно принимает помощь и, встав, отряхивает пиджак и брюки, после чего оглядывается.
– Быстро в дом, – говорит он.
Я захожу обратно и жду его. Директор не заставляет себя долго ждать и, всё проверив, входит следом за мной. Велит снова запереть дверь на все возможные замки и обязательно поставить защиту.
Когда я делаю всё то, как он сказал, до меня резко, точно молния, доходит, что я натворил. Родители бы никогда не впустили в дом человека, который каким-то образом узнал о их пропаже или о чём-то другом, но тоже важном.
Стрельцы – превосходные лучники, и в этом заключаются их индивидуальные силы, как и моя. Я никогда не промахиваюсь, а превосходная ловкость у меня с самого рождения. И овладеть любым оружием я могу за считанные секунды.
– Итак, – я вызываю лук, сотканный из чистой золотой энергии, и наставляю стрелу прямо в грудь директора. – А теперь говорите, как вы узнали, что мои родители исчезли?
Тот смотрит на меня совершенно спокойно, без всякой боязни разглядывая лук.
– После занятий мы с твоими родителями должны были встретиться, – говорит он. – Но как ты знаешь, этого не произошло.
– Что за встреча?
– Это была их инициатива. По какому поводу они предложили мне встретиться, я не знаю.
Я чувствую, что он не врёт, но тем не менее я не опускаю лук.
– По телефону вы волновались, – говорю я. – Будто знали, что произошло.
– Не знал, но предполагал. И мою догадку подтвердили твои слова. Эндрю, я не тот человек, который хочет тебе навредить. Поэтому прошу тебя, убери лук.
Директор прав. У него нет и никогда не было причины или желания мне навредить. Наоборот, он помогает мне. За все года, что я знаю его, мистер Бёрк успел стать моим другом. Ему я могу доверять, как доверяю Марку и Ари. Как доверяю своим родителям.
Опустив лук, я и вовсе убираю его.
– Простите, – опускаю я глаза и провожу пятерней по волосам.
– Всё нормально, – кивает мистер Бёрк. – Мы можем поговорить?
Я киваю и рукой указываю в сторону гостиной. Бёрк садится на диван, я же падаю в кресло.
– Сэр, что произошло? Что такого сделали мои родители, что… что это случилось?
Ответ мне более чем известен. Прикрывали меня, оберегали всё это время, защищали, любили, скрывали от Высшего. Делали всё возможное, чтобы правитель Зодиака не прознал о моей тайне. Они просто заботились обо мне. А в итоге я даже не смог понять важность сообщения.
– Мне известно немногое. Твои родители перешли дорогу Высшему. И судя по всему, об этом прознали его люди.
– Но как? – перебиваю я. – Они и сами состоят на службе Высшего, служат ему больше двадцати лет!
– Эндрю, Высший никогда никому не доверяет. Капелькой доверия обладают лишь те, кто поклялся служить ему верой и правдой, то есть принёс клятву Знаком Зодиака. А твои родители, к счастью, не сделали этого.
Клятва Знаком Зодиака – самая серьёзная клятва в жизни сидеров, да и обычных людей тоже. Поклясться Знаком всё равно что поставить собственную жизнь на кон. Если же сделать это, то, нарушив данное обещание, можно навсегда лишиться сил и всех качеств, присущих Знаку. То есть можно стать пустым, без каких-либо чувств.
И кто только будет приносить такую клятву ради служения тому, чьи руки омыты бесконечной кровью? Кровью тех, кто просто ему не угодил. Кровью тех, кто просто оказался слаб. Кровью тех, кто пошёл на риск ради других. Кровью простых людей.
– Они мертвы, – догадываюсь я.
– Мы не знаем этого наверняка, – как можно мягче говорит Бёрк. – Высший любит издеваться над своими жертвами. Делает их муки вечными и невыносимыми. Он никогда не дарит простую, лёгкую смерть. Он доводит людей до такого состояния, когда они сами начинают молить о ней, будучи полностью сломленными, готовыми сделать всё что нужно, лишь бы быть убитыми.
– Легче не стало.
– Я говорю лишь правду, Эндрю. От правды никогда не становится легче.
Как же много всего произошло за один день. Меня обвиняют в похищении, есть чуть ли не стопроцентная гарантия на моё участие в Битве, а мои родители пропали. И я совершенно без понятия, что делать дальше.
– Единственный способ встретиться с Высшим – это попасть на Битву, – медленно и задумчиво говорю я. – Или вломиться к нему на Нейтрал прямо сейчас.
– Во-первых, нет, – тут же возражает Бёрк. – Во-вторых, нет.
– Нет? – я резко встаю с кресла. – Нет?! Мои родители в опасности, а вы предлагаете мне просто сидеть сложа руки?!
– Этого я не предлагал. Но оба твоих плана обречены на провал. На Битву тебе нельзя, об этом мне сказали твои родители. И я поклялся им, что и ноги твоей там не будет. А идти на Нейтрал и поступать как тот, кому явно мозгов не дали при рождении, безрассудно и смертельно опасно! К тому же Высший может быть и не на Нейтрале. Может он на небесах, под водой или землёй, или вообще это добродушный сосед, каждый день поливающий свои драгоценные цветы. Ты не знаешь кто такой Высший, Эндрю. И не представляешь на что он способен!
– Да начхать мне на это! Я поступлю так, как должен. Я спасу их!
– И погибнешь сам, – раздражённо бормочет мистер Бёрк.
– Да с чего вы вообще взяли, что Высший хочет моей смерти? – прищуриваюсь я.
Не может же он знать… Нет. Точно нет. Может, родители и доверяют директору, но не до такой степени. И правильно ли они делали, что так верили ему?
– Прежде чем ты достанешь свой идеально сложенный лук, позволь мне сказать, – просит директор, подняв руки. – Я давно знаю твоих родителей, с самого того момента, как победил в Битве.
– Вы участвовали?
Кто-кто, а Николас Бёрк совершенно не похож на того человека, который когда-либо участвовал в Битве. Оттуда возвращаются другими. Озлобленными, жестокими, агрессивными. Бёрк не такой. Наоборот, он всегда был против Битвы. И хоть он не высказывал открыто свою позицию насчёт этого события, он никогда не испытывал к нему какой-либо симпатии.
– Моя победа стала первой среди этих одиннадцати. Знаю, тут нечем гордиться. Но тогда я был моложе, столько энергии горело во мне. Ты не представляешь, как я преклонялся перед Высшим. Я был готов принести клятву. Но мне повезло, и я встретил твоих родителей. Они открыли мне глаза и помогли выбраться из этого состояния, когда внутри только ненависть. Я отказался от службы Высшему и вовсе решил стать учителем. И снова встречаю твоих родителей, но на этот раз и тебя. И благодаря ним становлюсь директором в столь молодые годы, присматривая за тобой по их просьбе.
– А я думал, эта старая карга ушла по своей воле, – говорю я, вспоминая прошлую директрису. – Ну, я немного ей в этом помог.
– Это почти так.
– То есть всё это время вы присматривали за мной? Просто потому, что об этом попросили мои родители?
– Сначала было всё так. Но потом я задался вопросом: а зачем за тобой приглядывать? Ох, сколько я нервов вытрепал Роберту и Саре этим вопросом. Надолго их не хватило, и они решились рассказать мне правду.
– Так вы знаете, – усмехаюсь я. – Знали всё это время.
Не знаю, радует меня это или нет. Скорей, меня это только тревожит, потому что знание правды не приводит ни к чему хорошему. Об этом мне всегда твердили родители, когда я спрашивал, почему не могу всё рассказать Марку.
Они оказались правы. Вот к чему их привело хранение моего секрета. И я не хочу, чтобы следующим стал Бёрк.
Мои родители очень уважаемые и богатые люди. Они работают на самого Высшего и раньше занимали очень высокие должности, но после моего рождения, решили уйти на второй план, хотя сейчас они не менее влиятельны. И всё это время, сколько я живу, родители скрывают тайну моего рождения от Высшего.
Я родился двадцать девятого ноября. На первый взгляд обычный день, период Стрельца. Но звёзды сложились иначе, и вся проблема заключается как раз в моём Знаке.
Так уж совпало, что мой день рождения выпал на первый день периода Змееносца, неофициального тринадцатого Знака. Родителям удалось скрыть это, а в документах указано двадцать восьмое ноября. И всё ради того, что спасти меня от той участи, которая предназначена всем Змееносцам.
