Текст книги "Зодиак. Битва Знаков (СИ)"
Автор книги: RainbowSloth
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц)
Мистер Нерп кашляет, привлекая к себе внимание. Мужчина испуганно дёргается и поднимает взгляд на нас.
– Арко, это доктор Фаррелл.
Он резко встаёт, да так, что спинка стула громко врезается в стену, но доктор не обращает на это внимания. Фаррелл подбегает ко мне на своих коротких ножках, по пути вытирая ладони об собственный халат.
– Оч-чень приятно, – трясёт он мою руку. – Доктор Клиф Фаррелл, к вашим услугам.
– Эндрю Арко.
– Знаю, знаю! – Доктор всё ещё сжимает мою руку. – Легенда Огненного материка, да и не только его! Молодой талант, каких сейчас не сыщешь! Вы…
Нерп снова кашляет, перебивая речь Фаррелла о моих достижениях. Доктор виновато отпускает мою руку, неловко улыбаясь.
– Так чем я могу помочь, мистер Арко? – чуть спокойней спрашивает он.
Нерп не даёт мне сказать и принимается рассказывать всё сам. Фаррелл внимательно слушает, не перебивая, лишь его маленькие глаза округляются при каждом слове преподавателя. Доктор понимающе кивает, смотря в мою сторону.
– Да-да, теперь мне всё ясно, – бормочет он.
Убедившись, что основная мысль донесена, Нерп выходит из кабинета, оставив меня и Фаррелла наедине. Так даже лучше. Доктор Фаррелл не похож на учителей, цель которых сделать из чемпионов убийц.
Сейчас он настраивает тот самый таинственный прибор, стоящий в углу, нажимая на круглые кнопки на левой дверце.
– А вы из какого Тригона?
В отличие от Нерпа, Фаррелл охотно отвечает:
– О, сам я не сидер, а так, обычный человек. Или как вы любите нас называть: пустышка, – усмехается доктор. – А мой Знак Зодиака – Водолей.
Значит, он пустышка. Но тем не менее он восхитился моими способностями, а не пожелал скорой смерти. Так непривычно.
– Но вы пожали мне руку. А дотрагиваться…
– Мой мальчик, – перебивает доктор Фаррелл, добродушно улыбаясь. – В первую очередь, я доктор. Мне нужно дотрагиваться до своих пациентов. И я не сторонник всей этой вражды.
– Но вы здесь, на Битве.
– Да, – с грустью вздыхает он. – Просто меня очень интересуют сидеры. Ваши силы. Как они работают, какова их мощь? Я всё это изучаю, записываю. К тому же я помогаю вам обуздать их, понять. Например, сейчас в вас явно слишком много энергии, а мне надо узнать сколько её.
– И это поможет сделать вот эта штука? – Я указываю на непонятную машину.
– Именно! Мистер Арко, снимите, пожалуйста, верх и обувь.
– Можно просто Эндрю, – говорю я, расшнуровывая ботинки.
– О, да-да, конечно!
Несмотря на тёплое время года, каменный пол в кабинете осмотра сил холодный, словно лёд, и шершавый. Доктор Фаррелл уже подготовил машину к действию, но сам я ещё не готов. Эта махина совершенно не внушает доверия.
Однако Фаррелл решает, что я просто изумлён. И правда, не каждый день видишь такую громадину.
Фаррелл открывает кольца и приглашающим жестом велит мне залезать.
– Как она работает? – спрашиваю я, вставая в капсулу.
– Проще простого, – доктор закрывает кольца. – Свет, исходящий от колец, проникает внутрь, не принося абсолютно никакого вреда. Так определяется вся энергия, что скопилась в вас. После чего окончательный свет колец показывает, настолько всё критично. Если цвет зелёный, то всё в норме, жёлтый – терпимо, может произойти короткий выброс, а при красном выброс более чем гарантирован, причём серьёзный. А если свет белого цвета, то сил недостаточно.
Фаррелл закрывает дверцы капсулы и велит мне закрыть глаза.
Я слышу, как пальцы доктора бегло нажимают кнопки на капсуле. Он тянет рычаги, а потом снова клацает по кнопкам. Машина приходит в действие, и свет от колец больно ударяет мне в закрытые глаза, которые уже привыкли к темноте.
Громадина гремит и пыхтит. Снаружи мистер Фаррелл что-то приговаривает, подмечая результаты. Кольца то вспыхивают ярким светом, то затухают. Мне хочется открыть глаза, но я строго придерживаюсь указанию доктора. Во-первых, я без понятия, может ли свет колец ослепить меня. Во-вторых, моё любопытство редко заканчивается чем-то хорошим. А в-третьих, этих двух пунктов более чем достаточно.
Тут в виски точно впиваются тысячи иголок, и я, не в силах выдержать острую боль, коротко вскрикиваю.
– Эндрю, всё в порядке? – громко спрашивает доктор.
Боль не проходит, а только усиливается с каждой секундой, впиваясь в голову. Я стискиваю зубы, сдерживая крик. Положение ухудшают кольца, чей свет становится ярко-красным.
– Эндрю! – повторно зовёт меня доктор, но на этот раз его голос звучит тихо.
В голове уже воет сирена, а действие машины выходит из-под контроля. От стенок капсулы исходит жар. Я больно обжигаю спину, дотронувшись до них, и в нос ударяет запах дыма.
– Эндрю, держитесь! – доктор Фаррелл энергично жмёт на кнопки.
У доктора явно не получается выключить громадину. Но он не сдаётся и выламывает дверцы. Жар усиливается, ступни горят огнём. А невидимые иголки впиваются в мою голову, входя туда всё глубже и глубже.
Дверцы кое-как открываются, но мне уже всё равно. Фаррелл распахивает кольца, не обращая внимания на жар. Моё тело ничком падает вниз, и доктор помогает мне встать и дойти до койки.
– Что… что это было? – спрашиваю я, едва вдыхая воздух.
– Хотел бы я знать, – непонимающе чешет затылок Фаррелл, глядя на машину, от которой валит густой дым. – Может, дело в ваших силах.
– Красный, – соглашаюсь я. – Цвет колец стал красным.
– Если бы всё было из-за цвета, – мрачно вздыхает доктор. – Видите ли, ваши результаты… Таких я ещё не встречал!
– Не понимаю.
– В идеале, показатель сил сидера достигает двести единиц, – объясняет Фаррелл. – Но так как вы забрали часть силы у мисс Уорд, которая была на грани выброса, я подозревал, что единиц стало больше на пятьдесят. А это уже красный цвет!
– А в итоге, какой у меня показатель?
– Триста восемьдесят единиц! Да если бы вы столько забрали, то мисс Уорд была бы мертва. Как и вы, в общем-то, тоже. Это просто немыслимо!
– Из-за этого машина сгорела.
– Она не сгорела, – мотает головой Фаррелл. – Перегрелась.
– Простите.
– Не стоит. Вы ни в чём не виноваты. Даже наоборот! Вы только усилили мой интерес к вам!
Не знаю, хорошо это или нет, но ничего сделать с этим я не могу.
Фаррелл садится за стол и быстро печатает на древней клавиатуре, где недостаёт нескольких клавиш. Он на секунду замирает и поворачивается ко мне:
– Эндрю, как вы себя чувствуете?
– Не очень, – признаюсь я. – Голова болит.
– Где именно? – уточняет доктор, снова уткнувшись в клавиатуру.
– В висках.
– Вероятней всего, на вас повлияло излучение колец. При избытке сил это возможно.
Пальцы доктора перебегают с одной клавиши на другую. Я пытаюсь проследить за его движениями, но из-за их быстроты у меня кружится голова. Закончив с писаниной, Фаррелл отправляет её в печать. Доктор достаёт из ящика что-то яркое и шуршащее и протягивает мне.
– Съешьте. Это успокаивает.
Я понимаю, что это обычный молочный шоколад. Послушно открыв обёртку, я впиваюсь зубами в нежную плитку, откусив приличный кусок.
– Шоколад усмирит ваши силы, – говорит Фаррелл, глядя на листок, что вылез из принтера. Он берёт его и перечитывает.
– Что это? – интересуюсь я.
– Отчёт для Высшего.
– Для Высшего?! – кашляю я, подавившись шоколадом от услышанного.
Доктор Фаррелл не отвечает. А шоколад уже не кажется таким вкусным.
– Поразительно.
– А Высшему обязательно знать мой показатель? – спрашиваю я, надеясь на отрицательный ответ.
– Уверен, ему будет интересно узнать о таком чуде.
Я тоже абсолютно уверен, что Высшему это интересно. Только вот этот интерес мне совершенно не нравится! И я бы предпочёл, чтобы его вовсе не было.
Я полностью съедаю шоколад, не оставив не крошки, и мне действительно становится лучше. Огонь больше не растекается по венам, требуя свободы, но головная боль не проходит, а только немного отступает.
– Можете тут посидеть немного? – спрашивает доктор. – Я быстро отнесу повелителю отчёт и назад.
– Конечно, – невозмутимо говорю я, хотя сам готов умолять Фаррелла уничтожить этот проклятый отчёт.
Фаррелл благодарно кивает мне и стремится к выходу. Выглядит он взволнованней прежнего. Ко всей этой ситуации доктор проявляет лишь научный интерес, а я для него непонятный механизм, в чьём устройстве он жаждет разобраться. Винить его в этом нельзя. Возможно, так он даже поможет мне. Моих сил действительно слишком много, а если мои догадки верны, то причина кроется в Змееносце.
Фаррелл уже собирается выйти из кабинета, как путь ему преграждает нечто выше его на две головы.
– Фаррелл, – произносит мистер Бенсон без всякого уважения.
– Мистер Б-Бенсон, – снова нервничает доктор. Он опускает глаза, не желая видеть высокую фигуру Бенсона. – Что-то с-стряслось?
– Я только что от господина Высшего, и он желает знать показатель Эндрю Арко.
– Да-да, конечно, – мямлит доктор. – Я как раз несу ему отчёт.
– Думаю, будет лучше, если его отнесу я, – натянуто улыбается он.
– Но… Но я гораздо лучше разбираюсь в этом и смогу всё объяснить, и…
– Не стоит, Фаррелл. Всем известно, что пустышки мало что понимают в делах сидеров.
Бенсон протягивает длинную руку за отчётом, который так бережно сжимает доктор. Фаррелл неуверенно делает шаг назад.
– Ну же, Фаррелл, – настойчивей говорит преподаватель Тригона Воздуха.
– Отчёт составил доктор Фаррелл, – громко вмешиваюсь я. – Логично, что это он должен предоставить его господину, – последнее слово даётся мне с большим трудом, но я выдавливаю его, несмотря на внутренний гнев.
– Арко, я не припомню, чтобы тебя спрашивали, – мрачно говорит Бенсон.
– Проблемы с памятью в вашем возрасте нередки.
На самом деле Бенсон выглядит молодо для своих лет. Но извиняться и забирать свои слова я не собираюсь.
– Что ж, – сквозь зубы говорит Бенсон. – Раз так, то отнесите отчёт повелителю, Фаррелл. А я пригляжу за выдающимся Стрельцом.
Назвав прозвище, закрепившееся за мной, Бенсон вкладывает в него всё презрение, на которую только способен. Фаррелл с благодарностью смотрит на меня и поспешно уходит, всё ещё крепко сжимая отчёт.
Перспектива оставаться с воздушным сидером наедине меня не очень привлекает. Ради приличия я быстро натягиваю кофту и набрасываю жилет, заодно надев и ботинки.
– Ты неплохо сражался с моим сыном, – говорит Бенсон. От неожиданности я чуть не подпрыгиваю.
Алан Бенсон – прекрасный соперник и неплохой парень. Свой бой мы закончили позже всех. В течение всего сражения Весы знал каждый мой шаг наперёд и мог копировать мой стиль, из-за чего биться с ним было трудно. Для этого нужно было не думать, а импровизировать, что я и делал. Поскольку бой получился слишком долгим, мы согласились на ничью.
– Ваш сын достойный соперник, – говорю я чистую правду.
– Лучший в академии, – отмечает Бенсон-старший. – Поэтому он и попал сюда.
– Но он не хотел этого, – угрюмо добавляю я. – Вы решили всё за него.
Судя по раздувающимся ноздрям мистера Бенсона, я перешёл черту. Но раз я сделал это, то отступать нет смысла.
– Для него так лучше.
– Потому что так лучше для вас? – приподнимаю я бровь. – Победитель в Битве, гордость в семье. А если всё пойдёт не так, как вы себе представили? А если Воздух проиграет? Вы отправили сына на верную смерть.
– Поверь, смерть настигнет тебя раньше, чем моего сына.
Никто из нас больше не хочет продолжать этот разговор. Мне немножко не по себе от слов Бенсона-старшего. Похоже, он что-то да знает. Не зря именно его Высший отправил за результатом моего показателя. Напрашивается вывод, что Высшему удалось многое выяснить обо мне. И полученная информация ему очень не понравилась.
Бенсон садится на место доктора, за которым еле-еле помещаются его длинные ноги. Вся эта неряшливость Фаррелла просто не сочетается с опрятным видом преподавателя и кажется недопустимой. Да и самому Бенсону неприятно сидеть за мебелью, что может развалиться по щелчку пальцев. Брезгливо взяв потрёпанную рамку для фото, он крутит её и пренебрежительно бросает снова на стол. Мне удаётся разглядеть фотографию, которая теперь лежит лицом верх, а рамка и вовсе треснула.
Само фото маленькое, местами помятое. Но без проблем можно определить, что на фотографии запечатлён симпатичный улыбчивый парень моих лет. Белые кудрявые волосы, широкая улыбка, раскосые глаза с озорным прищуром. Но что фото этого молодого человека делает на столе доктора? Паренёк на него совсем не похож, сходство есть разве что… с Бенсоном. Овал лица, изгиб бровей. Да и родство между Аланом и парнем на фото очевидно!
Мне хочется спросить у Бенсона насчёт этого парня, но я сдерживаюсь. Разговор с ним ничем хорошим не кончится. А о правде я догадываюсь.
От разглядывания фотографии меня отвлекает вернувшийся доктор Фаррелл. Лицо у него красное, на лбу блестят капельки пота.
Доктор старательно не обращает внимание на Бенсона, который всё ещё сидит на его месте, и смотрит на меня:
– Эндрю, – пыхтит он. – Следующую неделю вам лучше не перенапрягаться. Способности использовать по минимуму, особенно огонь. Я сообщу об этом вашему препода…
– Завтра Арко встречается на поле боя со Скорпионом. Способности ему необходимы, – встревает Бенсон.
Эти слова вводят Фаррелла в замешательство. Он что-то невнятно мычит, а потом еле выдавливает:
– Но это слишком опасно. Триста восемьдесят единиц это не шутки! Так можно навредить другим и самому себе. Бой лучше перенести или вовсе отменить.
– Исключено. Сам повелитель настаивает на нём.
Святой Юпитер, а на чём ещё будет настаивать Высший? Или он решил взять мою жизнь под свой контроль?
Как только эта мысль ударяет мне в голову, по всему телу пробегают неприятные мурашки.
– Но… но… Это опасно… Очень опасно!
– Всё хорошо, доктор Фаррелл. Это всего лишь бой со Скорпионом, там и напрягаться не нужно, – заверяю его я.
– Но ваши силы… Если они выйдут из-под контроля…
– Арко не зря получил звание выдающегося Стрельца. В случае фиаско он сможет взять ситуацию под свой контроль, – решительно говорит Бенсон-старший и встаёт с места доктора. – Фаррелл, вы, как всегда, зря беспокоитесь.
– И вовсе не зря! – поднимает вверх указательный палец доктор. – При таком показателе выброс уже должен был произойти, убив своего хозяина! Вам ли это не знать, Бенсон! – голос доктора переходит на крик. – Это случилось с Тони, а теперь может погибнуть ещё один невинный мальчик!
– Тони не ваша забота, доктор Фаррелл, – рявкает мистер Бенсон. – Как и все остальные чемпионы.
Бенсон уходит, оставив доктора в гневе, а меня в недоумении. Между этими двумя давняя вражда, и появилась она из-за парнишки по имени Тони. И если вспомнить слова доктора, то он мёртв.
Подойдя к столу, Фаррелл берёт первую попавшеюся бумажку, вытирая ею лицо.
– Извините, а кто такой Тони? – осторожно спрашиваю я.
Фаррелл откладывает бумажку и, не поднимая глаз, говорит:
– Уже никто, – печально вздыхает он. – Лишь мальчик, мечтавший получить одобрение своего отца. Лишь мальчик, так любивший своего младшего брата, что всё время рассказывал о нём. Лишь мальчик, который больше не увидел его.
Неужели он действительно говорит о брате Алана Бенсона, нынешнего чемпиона?
– Он погиб на поле боя. Прямо на Битве, прямо в сражении. У него произошёл выброс, и… Воздух поглотил его… Убил.
– Но как?
– Всё в этом мире требует свободы. И силы сидеров в том числе. Когда происходит выброс, то сначала энергия берёт под свой контроль бывшего хозяина, а потом постепенно уничтожает его, ведь он так долго удерживал её в неволе. Если выброс сильный, то сила сразу убивает сидера.
Я всегда думал о своём огне, как о чём-то едином со мной, будто это часть меня. Так и есть. Только в случае одной ошибки, одного выброса, собственное пламя обернётся против меня.
Вот теперь меня поистине смущает мой показатель. Даже если это и связано со Змееносцем, прямо об этом спросить я не могу. А значит есть два варианта: съесть много шоколада, чтобы нормализовать силы, или попросту забыть.
– Если почувствуете переизбыток, то сразу ко мне, – говорит доктор. – И возьмите это. Обязательно съешьте к завтрашнему дню.
Он протягивает мне плитку шоколада, которая оказывается вдвое больше предыдущей.
Я благодарю доктора Фаррелла и ухожу, пожелав напоследок хорошего дня. Но что-то мне подсказывает, что грустные воспоминания о погибшем Тони только расковыряют так и незажившую рану.
Фаррелл – один из тех людей, которым Битва принесла множество боли и страданий. Таких людей больше, чем можно представить. Но всех объединяет скорбь по погибшем близким, которую принёс Высший. Сколько вообще людей пало от его руки? И сколько умрёт ещё?
Я решаю заглянуть в лазарет, находящийся рядом с кабинетом осмотра сил, и проверить своих друзей. Насколько мне известно, сейчас и Ари, и Марк как раз здесь.
В то время пока Марк спит, Ари сидит на узкой кровати, свесив ноги, и тупо глядит в пол. Кожа у неё побледнела, а руки кажутся ещё тоньше.
– Ари.
Несмотря на шёпот, она вздрагивает.
Я сажусь на край койки рядом с ней.
– Как ты?
– Лучше, чем Марк. У него вывихнута нога, сломан нос в нескольких местах.
– Колланс получит своё, – уверяю я её. – Уже завтра.
Я беру её ладони в свои. Руки у Ари непривычно холодные. Обычно у сидеров огня кожа тёплая, как пламя, что живёт внутри них. Но Ари потеряла достаточно много сил.
Проблемы с гневом у Ари наблюдаются с самого детства. Ещё до учёбы в академии, она очень сильно разозлилась на родителей, которые уже знали, что Арабелла – сидер. Уже тогда они относились к ней, как к заряженной бомбе. Ари, будучи ещё ребёнком, не выдержала. Её силы вышли из-под контроля. Маленькая девочка устроила пожар, который удалось потушить лишь тогда, когда Ари успокоилась. Её отец получил серьёзные ожоги, чуть меньше пострадала мать. А Ари осталась живой и невредимой. После этого её забрали в академию, однако и там не усмирили её пыл.
Ари всё ещё остаётся вспыльчивой девчонкой с добрым сердцем. Но лучше её не злить. Это золотое правило я усвоил, когда познакомился с ней. В тот день Ари разбила мне губу, а Марку поставила по синяку на оба глаза.
– Как думаешь, мы победим? – тихо спрашивает она.
– Победа многого стоит.
– Я не хочу никого убивать. Но и умирать не хочу.
– Никого не убьют, – обещаю я ей. – Все будут живы.
– Ты ведь знаешь, это невозможно.
Невозможное должно стать возможным. Иначе весь мир обречён.
– Я обещаю тебе, что ты не умрёшь, как и Марк. Я не дам вам умереть. Вас я точно не отдам в руки Высшего.
Я дорожу своими друзьями и всегда буду рядом с ними. Но против Высшего я должен действовать один, иначе потеряю всё.
***
Мне снится, что кто-то громко и яростно кричит моё имя, пытаясь дозваться до меня, но по какой-то причине я не отвечаю. После того, как кто-то грубо и бессовестно стаскивает с меня мягкое одеяло, я понимаю, что это не сон.
– Эй, вы с ума сошли?! – Я в панике ищу чем мне прикрыть голый торс. Стыдиться мне нечего, но мало кому нравится, когда в комнату вламываются посторонние люди. Это оказываются Нерп и Бенсон. – Что на этот раз я натворил? – сонно бурчу я.
– Одевайся, – приказывает Нерп.
– Сейчас пять утра! – смотрю я на часы. – Пожалуй, я останусь здесь и посплю.
– Арко!
– Понял-понял, встаю уже.
К счастью, когда я одеваюсь, учителя соизволили выйти в коридор. Это хорошая возможность залезть обратно под одеяло и поспать ещё часок. Но я волевой человек. Поэтому, пересилив себя, я в последний раз кидаю прощальный взгляд на мягкую постель и выхожу в коридор, где меня уже ждут преподаватели. Они просят меня идти за ними, хотя скорее это звучит как приказ. Я широко зеваю и плетусь вслед за ними.
Преподаватели приводят меня к какой-то раздевалке или что-то наподобие этого. Комната небольшая, стены облезлые и тёмные. Рядом с боковыми стенами стоят узкие лавки без спинок. Спереди дверь, ведущая, как я догадываюсь, на арену.
– А как же завтрак? – жалобно протягиваю я.
– Успеешь ещё, – резко отрезает мистер Бенсон.
– Пока потренируйся. Бой начнётся в восемь, – сообщает Нерп и захлопывает дверь. Я дёргаю за ручку и убеждаюсь в том, что заперто. И вот я один, в тесной раздевалки, где и не развернуться.
Я задаюсь себе одним лишь вопросом. Какого Юпитера меня разбудили так рано, если я спокойно мог прийти за пять минут до боя? Это верх несправедливости!
Решив не терять времени зря, я отрабатываю пару приёмов. Но ярость и сонливость берут своё, поэтому в первую очередь я собираюсь выбить эту треклятую дверь с петель! Я делаю удар ногой с разворотом, что влечёт за собой один из самых простых приёмов: арку огня. Ничего даже не загорается, и устраивай после этого пожары!
Сон покидает меня окончательно, заняться всё так же нечем. Приходится во второй раз повторять все техники боя. По ощущениям проходит не меньше час. Я опускаюсь на скамейку, но что-то не даёт мне покоя. А точнее чей-то взгляд, направленный на меня.
– Привет!
Я подпрыгиваю и встаю в боевою стойку, приготовившись в любой момент призвать лук. Однако, та, кого я вижу, немного удивляет меня.
Это оказывается девушка младше и ниже меня. Её длинные огненно-рыжие волосы собраны в высокий хвост, а в искрящихся глазах пылает огонь. На ней шёлковая белая блузка с бантом, поверх которой красное платье с пламенным узором. Её можно было бы принять за обычную девчонку, если бы не яркие искры, слетающие с кончиков её волос.
– Всё ясно, у меня галлюцинации.
Девушка звонко смеётся и встряхивает волосами.
– Никакая я не галлюцинация, – произносит она тонким голосом.
– Тогда кто ты? И как сюда попала? – удивляюсь я.
– Да брось, неужели ты меня не узнал?
– А должен? – что-то я не припоминаю девиц с такими длинными волосами, от которых искры летят во все стороны.
– Ну конечно! – по-детски надувает она губки. – Я же сама нимфа огня!
На первом курсе нам рассказывали про прекрасных нимф стихий, задача которых заключается в том, чтобы защищать свою стихию от людей, ведь те используют их во вред окружающим.
Но в существование нимф верят только маленькие дети
– Самая настоящая? – насмешливо интересуюсь я. – Что-то ты мала для нимфы.
Девушка недовольно топает ножкой.
– Самая-самая настоящая, – энергично кивает она. – Ну почти. Я только учусь. Но совсем скоро закончу учёбу и стану настоящей нимфой!
Она похожа на маленькую девочку, смотрящую на всё с круглыми глазами, будто весь окружающий мир – неведомое чудо.
– И как же тебя зовут, настоящая нимфа?
– Адена, – тонко произносит она и делает изящный реверанс.
Я фыркаю. Она напоминает мне ребёнка, который изо всех стремится к знаниям, чтобы поскорей стать взрослым. Но тонкий голос и детская манера тут же выдают её наивность и неопытность.
– Симпатичное имя, – говорю я и вспоминаю, что так и не представился. – Кстати, я Эндрю.
– Я знаю, кто ты! Ты Эндрю Арко, знаменитость Тригона Огня! Да и у нас тоже, – торопливо говорит Адена. – Ты Змееносец! Единственный! Это так круто, что я встретила тебя! Точнее, меня подослал к тебе Юпитер. А если ещё точнее, то он отдал приказ Верховной Нимфе, а та поручила мне это задание, как самой лучшей ученице!
Нимфа широко улыбается, а меня всё это вводит в замешательство.
– Погоди, – остужаю я её говорливый пыл. – Юпитер?
– Ну да. О нём ты же слышал?
– Да, но разве он настоящий? И другие боги тоже реальны?
Адена смотрит на меня, как на умственно отсталого.
– Конечно реальны! Как и Град Звёзд.
– Град Звёзд?
– Ну да, – робко мнётся маленькая нимфа. – Город, где живут высшие создания.
Мне всё ещё трудно в это поверить. Боги, нимфы, Град Звёзд… Если о первых двух я что-то да слышал, то о последнем ни капли. Я и не задумывался о городе, где могут жить боги. На самом деле я и в богов не особо верю.
– Докажи, что ты нимфа.
– Я пришла не концерты устраивать, Змееносец, – уверенно заявляет Адена.
– Тогда зачем, маленькая нимфа? Поглазеть на единственного Змееносца? А может ты служишь Высшему?
Нимфа фыркает.
– С Луны скатился? Я служу лишь богам и больше никому. Это мой долг! – Адена кладёт правую руку себе на грудь, туда, где находится сердце. – Мой долг оберегать огонь, верой и правдой служить богам и полностью подчиняться их воле, – произносит она заученную клятву.
Она говорит это с такой серьёзной миной, что вся её детская наивность мигом испаряются. Доверять я ей вряд ли буду, но разузнать мне кое-что надо.
– Давай вернёмся к Юпитеру. Зачем он тебя послал?
Юпитер – созидатель всех Знаков, главный благодетель гороскопа. Но лишь для двух знаков он является управителем. А именно для Стрельца и Рыб. Но если Рыбы больше находятся под покровительством Нептуна, то Стрелец полностью у Юпитера. Поэтому неудивительно, что он так заинтересовался мной.
– О, он с самого рождения наблюдает за тобой! Ну ты единственный Змееносец и всё такое. Он хотел выяснить, раскрыл ли ты способности своего истинного Знака?
– Но Змееносец непризнанный Знак. Он даже не относится ни к одной из стихий. Никто не верит в его существование.
– Ой, ещё как верят! К тому же ты неправ. Змееносец относится к стихии Эфир. Это высшая стихия, являющаяся синтезом четырех основных. Так что способность у него точно есть! И желательно тебе раскрыть её в ближайшее время.
– А кто-нибудь знает, какие они?
– Кто-то да знает. Где-то да это и записано, – вздыхает Адена. – Но мне они неизвестны.
– Передай Юпитеру, что я тоже не знаю, – бурчу я.
– Уверена, со временем ты их откроешь! – её бешеный энтузиазм начинает меня подбешивать. – Ведь не зря есть пророчество о тебе. Ну знаешь, от прорицателей…
Нимфа резко замолкает, поняв, что сказала лишнее. Её счастливая улыбка меркнет, и она в страхе подносить маленький кулачок к губам и смотрит на меня, ожидая ответной реакции.
– Пророчество? – тихо переспрашиваю я.
– Ну…ну да, – осторожно пищит маленькая нимфа. – Ты не знал о нём?
– Что за пророчество? – твёрдым голосом спрашиваю я. Попытки увернуться от честного и прямого ответа я не потерплю. Мне немного надоело ничего не знать, но быть уверенным, что мне грозит серьёзная опасность.
– Я не должна была тебе говорить, – виновато опускает глаза Адена. – А если Юпитер узнает… Он убьёт меня! – маленькая нимфа всхлипывает и закрывает лицо ладонями.
Я запоздало понимаю, что она плачет и вот-вот впадёт в истерику. Подойдя к ней, я мягко отрываю её мокрые ладошки от покрасневшего лица.
– Адена, – зову я её. – Никто тебя не убьёт, Юпитера не узнает.
– Юпитер знает всё, – рыдает она, задыхаясь от собственных слёз. – Ты не должен был знать. А я не должна была приходить.
– Если подумать, то я по-прежнему ничего не знаю. Адена, посмотри на меня. Мне лишь известно, что оно существует. И всё.
Адена небрежно вытирает рукавом блузки слёзы. Шмыгнув носом, как маленькая девочка, она опускает глаза в пол.
– Я знаю, тебе не терпится всё узнать, – сипло говорит она. – О твоём Знаке, о твоих силах, о твоих врагах…
– Врагах? – перебиваю я её.
– Угу, – слабо кивает она. – Много кому мешает Змееносец.
– А подробней сказать не можешь, – догадываюсь я, вздохнув
Маленькая нимфа лишь мотает головой.
– Я очень хочу тебе сказать. Но не могу.
– Не говори прямо, – предлагаю я. – Просто намекай. Я не идиот, смогу понять.
– О пророчестве я знаю только то, что оно есть. Но мне известно то, что поможет тебе. Кое-кто из твоего окружения связан с Высшим больше, чем ты думаешь. Доверять ему или нет – выбор твой, но от него будет зависеть слишком многое. И ты совсем не знаешь тех, кто так дорог тебе. Скоро ты всё поймёшь, – обещает Адена, но звучит это неубедительно.
– И когда это «скоро»? Завтра? Через неделю? А я доживу до этого, Адена? – серьёзно спрашиваю я. – Может я в следующем месяце уже умру? А Юпитер предвидел вариант, что я сейчас поскользнусь и разобью голову? Как ему такой поворот событий?
Несмотря на мой спокойный тон, злость переполняет меня. Адена это чувствует, и её нижняя губа дрожит.
– Прости, – чуть не плача, шепчет она.
Адена воспринимает все мои слова на себя. Но я ни в чём не упрекаю маленькую нимфу, которая беззащитно вытирает пальчиками капли прозрачных слёз.
– Адена, я не хотел, – извиняюсь я. – Ты вовсе не виновата.
Макушка нимфы даже не достаёт мне до плеча. Я принимаюсь сам втирать её слёзы, и Адена вовсе не против.
– Ты не виновата, – повторяю я.
– Эндрю, – говорит она так тихо, что я едва слышу.
– Да?
– Ты можешь мне довериться? – с надеждой спрашивает она, подняв глаза на меня.
Я отвечаю не сразу. Некоторое время назад я был уверен, что никогда не доверюсь маленькой нимфе, даже несмотря на её наивность. Но после всех её откровений я изменил мнение в лучшую сторону. Её намерения вполне искренны. Во всяком случае, подвоха в них я не чувствую. Вот только почему она решилась помочь мне?
– Могу.
Юное лицо Адены освещается слабой улыбкой. И с ней же маленькая нимфа исчезает, оставив меня наедине со своими мыслями.
Встреча с нимфой меня очень удивила, я бы ни за что не поверил, что когда-либо встречу героиню сказок. А тут ещё и Юпитер, и остальные боги нарисовались. В каком-то смысле жизнь становится всё красочней и интересней, но меня это не радует.
В этот момент дверь с глухим скрежетом открывается, а на пороге стоит Нерп.
– Пора, – провозглашает он и подходит к той самой двери, что и ведёт на арену.
Мы выходим на улицу, и трибунах я замечаю остальных чемпионов. Все рассажены по Тригонам. Аника и Вилора что-то бурно обсуждают, Алан сидит рядом со своим отцом и старается не поворачиваться в его сторону. Мишель, Тео и Питер сидят на ряду ниже, задорно переговариваясь. На них косо поглядывает мисс Булман.
Из моего Тригона на трибунах сидит только одна Ари. По сравнению со вчерашним, выглядит она отдохнувшей. Только тёмные мешки залегли под глазами. Она ободряюще улыбается мне, и я отвечаю тем же.
Внизу, под рядом, где сидит Ари, разместились Рыбы и Рак и оживлённо спорят о неизвестной мне теме. Не знаю почему, но я не хочу отводить глаз от Эшли. Несмотря на жару, на ней снова кофта с длинными рукавами, и я невольно рассматриваю её каждое движение. Как она во всю сторону машет руками, доказывая свою точку зрения, как она смешно сдувает русую прядь волос, упавшею ей на лицо. Эшли отворачивается от Ханны и смотрит на арену, замечая мой взгляд. Я отвожу глаза в сторону и тупо гляжу на пустующие трибуны.
На арене уже стоит Кай вместе с мисс Лофф.
Говор с трибун тут же утихает. Все с интересом смотрят на нас.
Мы отходим на нужное расстояние и встаём в боевую стойку. Нерп и Лофф уже успели подняться на трибуны и занять свои места. Вдруг Колланс кидается на меня, быстро крутя руками, создавая водяные диски.
Легко увернувшись, я отбиваю их созданным огненным мечом. Колланс образовывает под моими ногами лужу, из-за которой я чуть не теряю равновесие. Я же пускаю ему искры в глаза. На мгновение Кай отвлекается, и тогда я сбиваю его с ног. Но тот не собирается сдаваться. И тогда он прибегает к иллюзиям.
