Текст книги "Зодиак. Битва Знаков (СИ)"

Автор книги: RainbowSloth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 40 страниц)

– Это бессмысленно, – говорит Высший. – Вы всего лишь дети.

Словно по приказу лук, созданный Эндрю, исчезает, а мои сферы испаряются, и связь, что я настроила с океаном, резко обрывается. Я пытаюсь её наладить, но бесполезно: океан стих в моей голове, больше я его не чувствую и не могу призвать. В мыслях нет привычного шума скоротечной воды, лишь пустая тишина, давящая на мозг. Я даже не могу призвать воду, будто её и никогда не было в моей жизни.

Я потеряла свои силы. И Эндрю тоже чувствует пустоту, удушающую внутри. Будто часть нас самих покинула нас навсегда. На мой зов не отвечает не только привычная и текучая вода, но и молчат и синее пламя, которое я научилась вызывать совсем недавно, и некая эмпатия, появившееся лишь один раз, и то очень неожиданно. Если вторую способность я ещё не развила, то огонь должен откликнуться.

А вот способности Высшего никуда не исчезли. Взмахом руки он направляет изощрённые ножи, висевшие до этого на стене, в сторону Эндрю. Высший действует так быстро, что Эндрю даже не успевает отскочить, как уже множество острых лезвий упираются ему в обожжённое горло со всех сторон. Некоторые остаются висеть в воздухе, но их кончики всё равно устремлены на Эндрю. Он не может даже вдохнуть полной грудью. Не только из-за ножей, грозно зависших в воздухе, но и из-за боли от яда.

Я же полностью свободна. Меня не удерживает молчаливый слуга, который снова стал невидимым, я могу легко двигаться, не боясь направленных в меня кинжалов. Вот только способностей у меня нет, а значит и шанс противостоять Высшему и помочь Эндрю равен полному нулю.

– Змееносец, – обычное слово, произнесённое голосом Высшего, сравнимо с режущей бритвой. Эндрю ощущает эту жгучую сталь и готов ответить тем же.

– Долго же до тебя доходило, – мнимое уважение быстро сменяется отвращением и пренебрежением.

– За тобой было интересно наблюдать. За твоим страхом и отчаянием. Смотреть, как ты ненавидишь и проклинаешь собственное существование, – вот истинное удовольствие. Однако жаль, что ты не смог довести дело до конца. Не смог убить себя ради блага своих близких.

Сегодня ночью до меня дошли чьи-то крики. Один из них был коротким, громким, паническим, полным мучений. Другой не заставил себя долго ждать, но в нём были слова, резкие, надорванные, душераздирающие. Сами слова я не разобрала, но догадываюсь какими они были. Теперь ситуация стала мне чуть более ясна.

Эндрю рассказал мне о своём жутком сне, но умолчал, что он пытался убить себя. Ему кто-то помог. Скорее всего, это был Марк. Но если бы тот не пришёл, то тогда…

И всё это из-за него. Из-за Высшего.

Я хватаю ближайший нож за рукоять. В голове лишь одно – рвущаяся наружу ярость. Я вовсе не остужаю её пыл, а наоборот, даю полную свободу. Быстрое движение моего тела, и нож почти у своей цели: защищённая шея Высшего, но я смогу её пробить.

Стоит мне только замахнуться, как Высший хватает меня за запястье холодными когтями, упивающимися в кожу моей руки. Пальцы до сих пор сжимают нож, а кончик направлен в металлическую маску. Когти вонзаются всё глубже и глубже в мою плоть, на запястье алеют капли крови, стекающие вниз. Высший вырывает нож, точнее лезвие само вылетает из моей руки, повинуюсь приказу. Не знаю, как он это делает, вряд ли здесь замешана воздушная магия. Оружие остаётся висеть в воздухе, а моя рука заметно покраснела не только от капающей крови, но и от силы Высшего, сжимающего моё запястье. Он с размахом отбрасывает меня на ледяной пол. Я успеваю лишь опереться на локти, как нож, который я и держала раньше, подходит вплотную к моему сердцу.

– Не трогай её! – тут уже нервы Эндрю на пределе. – Она ничего не знала!

Это первая ложь, сказанная им так убедительно. Но Высший сразу раскусывает её.

– Прошу! – Эндрю умоляет, он готов упасть на колени прямо перед своим врагом, и всё ради меня одной. – Это только наша вражда, и Эшли здесь ни при чём здесь! Убей меня, но не смей трогать её!

Эндрю хочет сделать шаг вперёд, навстречу ко мне. Но ему не позволяют ножи, которые кружат вокруг него до сих пор. Одно неверное движение, и его жизнь оборвётся, словно тонкая натянутая нитка. Вот только сей факт беспокоит Эндрю в последнюю очередь. В зелёных глазах, устремлённых только на меня, потух яркий огонь, да и сама жизнь в них исчезла.

Нож отходит от моей груди.

Когтистая рука Высшего взлетает вверх, и происходит то, от чего мой голос срывается на истошный крик. Лезвия, устремлённые в Эндрю, в один миг и все сразу врезаются ему в кожу. Удары приходятся по всему телу: и по рукам, и по ногам, и по спине, и по груди. Некоторые оставляют кровавые полосы и на лице. От тёмной одежды остались жалкие лоскуты, особенно верх. Все они насквозь пропитались липкой алой жидкостью. Эндрю не выдерживает и валится на колени.

Кровь везде. И на полу, и на стенках, и на самом Эндрю. Она льётся ручьём из грубых и глубоких ран. Она заливает ему глаза и всё лицо в целом. В воздухе поднимается тошнотворный металлический запах.

– Уведи её, – приказывает Высший, и молчаливый слуга вновь являет свой лик.

Он берёт меня и поднимает. Я не сопротивляюсь, да и не чувствую его прикосновений. Совсем ничего не чувствую, кроме глухой боли, возникшей в сердце при виде окровавленного Эндрю.

Слуга выводит меня и идёт вместе со мной к остальным чемпионам. Я тупо смотрю в гладкий пол, думая только об одном Эндрю.

Криков не слышно. Лишь тишина. Не знаю, что лучше. Высший вполне мог лишить языка Эндрю, чтобы не привлекать внимание чемпионов, до которых крики боли уж точно долетят. Однако это не похоже на него. Высший упивается чужой болью, он бы не стал лишать себя такого удовольствия, как вскрики Змееносца. И Эндрю это знает, поэтому и молчит. Не хочет предоставлять наслаждение врагу.

Но если бы он кричал, я бы была уверена, что Эндрю жив. Ведь его молчание и терпение могут многое означать. Высшему могло просто надоесть, и сейчас он кромсает уже мёртвое тело. Или же Высший довёл Эндрю до такого состояния, когда даже кричать нет сил, а любой вопль приносит невыносимую боль.

Что я скажу остальным? Что скажу друзьям Эндрю из его Тригона? И как я это скажу? Марк… Что будет с ним? Ведь он тоже обо всём знал. Он уже волнуется за своего друга, это было видно ещё с самого начала встречи. Мой рассказ о случившемся просто добьёт его. Марк полезет в самое пекло, нападёт на Высшего, так же глупо и безрассудно, как и я. А за ним потянется и Ари.

Слуга остаётся стоять в дверях, внимательно следя за чемпионами. Я медленно иду к своему Тригону, нервно сложив руки на груди. Моё появление удивляет всех. И не только из-за измученного вида, но и из-за того, что я вернулась одна. Без Эндрю. Без Высшего. Лишь с молчаливым слугой, который и роли не играет.

– Эшли?

Мелодичный и обеспокоенный голос Ханны. Его я, вроде как, узнаю.

– Эшли, что произошло? – она мягко обнимает меня за плечи, сажая на стул. Спасибо ей за это, ещё бы минута, и я бы рухнула замертво. – Кто с тобой это сделал?! – восклицает она, заметив липкую красную руку.

– Пустяки, – сипло отвечаю я.

– Эшли, где Эндрю?

Марк.

Святой Нептун…

– Где Эндрю? – настойчивей повторяет он и подходит ко мне, опускаясь на колени, чтобы видеть моё лицо. – Он в порядке?

Никто не останавливает его, даже Кай, стоящий позади меня. Марк молчит, ждёт моего ответа. Но слова так и не выходят из меня, они безнадёжно застревают в горле.

– Эшли, что с моим другом?! – Марк начинает терять терпение. А я контроль над собой. – Отвечай!

За этим наблюдают уже все чемпионы. Тригон Земли переглядываются друг с другом, Ари кидает взгляд на молчаливого слугу, Ханна и Кай стоят рядом со мной, Алан более серьёзный, чем обычно, а Аника и Вилора ждут моего ответа.

– Эшли, где Эндрю? – мягче, чем Марк, спрашивает Мишель.

Я не выдерживаю, и слёзы заполняют мои глаза, делая весь мир расплывчатым.

– Он знает, – наконец говорю я Марку. – Он знал всё это время.

Марк всё понимает. Его лицо становится каменным от ужаса, тёмные глаза стекленеют, рот остаётся открытым. Он лишь смотрит на меня, надеясь, что всё это глупая шутка и я рассмеюсь, смахнув фальшивые слёзы. Вот только слёзы настоящие, и я не могу их так просто остановить. Марк ждёт, не верит, что это правда. Как бы я хотела, чтобы это оказалось очередной ложью, что так легко сошла с моих губ.

Марк опускает взгляд в пол. И рычит, как самый настоящий зверь, готовый разорвать жертву на куски. Он выпускает когти и бросается к дверному проёму, рядом с которым стоит молодой слуга.

– Дай пройти! – рявкает Марк. Слуга не двигается, продолжая загораживать проход. – Дай пройти, грёбаный полудохлик! – громче повторяет он, направив на слугу когти. Марк выше подчинённого на целую голову и шире того в плечах уж точно в два раза. Однако светловолосый и бровью не ведёт.

– Марк, не нужно! – резко возражает Ари.

Но уже поздно. Когти Льва могли рассечь тощее тело слуги, но в итоге лишь задевают воздух. Слуга стал не то что невидимым, он будто превратился в неосязаемого призрака. Снова взмах, и опять удар приходится в никуда. Марка это начинает раздражать, и он решает просто пройти сквозь тело слуги. Однако тот снова приобретает ощущаемую плоть и одной лишь силовой волной отбрасывает Марка назад, прямо на стол.

– Дождитесь господина.

Но Марк не собирается ждать. Он встаёт и снова кидается в бой. Вот только когтей нет, огня в его руках тоже не наблюдается. У него исчезли способности, прямо как у меня. Но Марк понимает это не сразу, и вторая вона вновь кидает его назад.

– Что за?.. – последнее слово, сказанное Марком, очень неприличное, но очень подходит под ситуацию.

– Дождитесь господина.

– Ждать?! Да я тебе морду разобью, полурослик!.. – и вновь последнее слово, относящееся к слуге, имеет скверное значение, идеально подходящее к положению дел.

На этот раз к нему кидается Ари, пытаясь остановить его. Но на помощь уже приходят Питер и Тео, схватившие Марка за руки, удерживая его. Их лица заметно покраснели, они из последних сил держат сопротивляющегося Льва.

Я думала, Питер и Тео удерживают Марка из-за сострадания к слуге, который лишь выполняет приказ. Однако дело оказывается в другом. А именно в том, кого они заметили.

Высший идёт тихо, но быстро. Его металлические пальцы волочат безжизненное тело. Я уже знаю кто это, но молюсь, чтобы мои догадки не оказались правдой. Но надежда мигом испаряется, ведь, выйдя на свет, Высший демонстрирует чемпионам бездыханного и залитого кровью Эндрю Арко. Кто-то кричит от увиденного. Владыка Зодиака бросает его всем на показ, а Эндрю не издаёт ни звука, ни вдоха. Внутренняя часть ладони повёрнута вверх, показывая символ Змееносца.

– Ах ты!.. – с ненавистью орёт Марк, вновь произнеся нецензурное слово, пытаясь вырваться из хватки Тельца и Козерога. За оскорблением следует и другие грязные выражения.

Высший никак не реагирует на гневные высказывания.

– Перед вами единственный в своём роде Змееносец! – провозглашает Высший. – Эндрю Арко или выдающийся Стрелец своего поколения! Вот только он оказался трусом, способным лишь скрываться за спинами своих близких! И сколько людей страдало из-за этой лжи! Его родители, его друзья, вы сами, – металлическая маска поворачивается в мою сторону. – Даже невинным детям он приносил боль!

Нет. Высший не скажет этого, да и никто не клюнет на его ложь.

– Мне жаль это признавать, – загробный голос пропитывается фальшивой ноткой сочувствия. – Я, как и вы, считал Эндрю Арко достойным и благородным человеком. Но родившийся монстром человеком не станет никогда. Змееносец похитил двух сирот из Тригона Воды и хладнокровно убил их!

Дальше всё как в тумане. Марк безумной стрелой летит на Высшего, и тот ловит его одной рукой за запястье. Слышится смачный хруст, крик боли, означающий далеко не поражение, и душераздирающий вопль Ари.

***

Сначала из окна летят флакончики с духами. Маленькие, но оглушить вполне могут. Если это, конечно, человек нормальных размеров, а не громила, стоящий у меня под окном и следящий за тем, чтобы я не сбежала из запертой комнаты, за дверью которой стоят два точно таких же отморозка.

Из горла вырывается нецензурное слово. Я беру чёрные туфли с длинными, а главное острыми каблуками и бросаю их из окна, прицелившись в громилу.

– Твою мать! – кричу я, когда туфли падают мимо.

Ну нет, я выберусь отсюда. Вырублю этого тяжеловеса, спущусь по лестнице и помогу Эндрю, который точно жив. Я уверена в этом.

Стул оказывается тяжелее, чем я думала. Да и поднять его на подоконник не так уж и легко. Но, надеюсь, все мои старания того стоят, и амбал хотя бы отключится на минуту, чтобы я смогла сбежать. Я рассчитываю более удобный момент, когда стул уж точно упадёт на лысую голову, а не промахнётся, как в случае с каблуками. Я уже готовлюсь скинуть его вниз, как в ванной слышится странный грохот. От неожиданности я сбиваюсь и роняю стул на пару секунд раньше, чем должна. Деревяшка попадает прямо в цель, но стальная голова лысого так и остаётся сверкать. А вот стулу приходит конец: от крупной башки громилы он разбился на щепки.

Кресло оказывается ещё тяжелей, да и в окно оно вряд ли влезет.

Я бы с удовольствием оглушила громилу волной, если бы только мои способности вернулись ко мне. Но пустота продолжает терзать меня.

Я оглядываю комнату в надежде найти что-нибудь увесистое. Кресло не влезет в окно, стол тоже, подушки слишком мягкие. Даже вазы для цветов нет, чтобы её скинуть на пустую голову качка, охраняющего меня! Я иду в ванную, может там найду что-нибудь подходящее. Заодно и выясню, что за странный шум был минуту назад.

Войдя, я обнаруживаю странный сюрприз. А именно девочку четырнадцати лет, сидящую на краю ванны и изучающую состав моего шампуня. С огненных волос незнакомки летят ослепляющие искры. В одной руке она сжимает баночку с шампунем, а в другой увесистый посох, на котором трепещет яркое пламя.

– Ты ещё кто такая? – спрашиваю я, и, на всякий случай, беру полотенце, готовясь к атаке со стороны девчонки. Вряд ли обычная тряпка спасёт меня от необычной особы, но попытаться стоит.

Та вздрагивает и чуть не падает прямо в ванну. Девочка изумлённо смотрит на меня, открыв миниатюрный рот. После чего трясёт головой, собираясь с мыслями, и оставляет шампунь в сторону. Она встаёт, и её тонкий голос звучит крайне серьёзно:

– Эшли Вентерли, меня зовут Адена, и я огненная нимфа. Я здесь, чтобы ты помогла мне спасти Эндрю Арко от гибели.

========== Глава восемнадцатая. Эндрю ==========

Я знал, что повторный поход к Высшему не обернётся для меня ничем хорошим.

Первой пыткой оказывается яд арденс-вивева. Тот самый цветок, который знатно потрепал мои нервы, да и меня в целом. Высший прекрасно знает это, но решает, что моё знакомство с ядом должно продолжиться.

Два абсолютно одинаковых бокала, содержимое в которых полностью идентично друг другу. Напитки ярко-жёлтого цвета, запаха от них не исходит никакого. Определить, где яд, а в каком фруктовый сок – невозможно. Но что-то здесь не так. Высший не просто так отдал мне право выбирать первым, ему известно моё отношение к Эшли. И что я не прощу себе, если она сделает хоть маленький глоток яда, который может сжечь органы.

Выбор напоминает обычную рулетку: повезёт или не повезёт. Но в моём случае оба решения представляют собой неудачу. Высший не торопит меня, для него мой выбор всего лишь запланированный ход в игре, что он ведёт. Ему неважно, что я возьму, для него оба варианта будут выигрышными. А для меня они будут означать крах.

Есть и третий вариант, ведущий за собой такие же последствия, что и предыдущие. Но в этом случае Эшли вряд ли пострадает.

Я обвожу взглядом два бокала. И делаю ход.

В первую очередь я хватаю бокал, стоящий ближе к Эшли, и выпиваю его большими глотками. Жидкость густая, горячая, больно обжигающая язык. Яд растекается по всей полости рта, сжигая дёсны. Глаза слезятся от жуткой режущей боли. Кое-как найдя в себе силы, я проглатываю яд, впустив его окончательно внутрь. Не дожидаясь начала действия, я вцепляюсь во второй бокал, чьё содержимое проглатываю быстрей. Вкус ещё отвратней, чем у первого. Горький, жгучий, тошнотворный и омерзительный.

Зато я оказался прав.

– Яд был в обоих, – сквозь стоны хриплю я. – Прости…

И падаю вниз, не успев ни за что зацепиться.

В ушах звенит, словно на меня одели кастрюлю и энергично бьют по ней тяжёлой скалкой. Голос Эшли проносится издалека, я еле его улавливаю. Яд сжимает горло огненным полыхающем кольцом, не пропускающее хоть каплю воздуха. Я хриплю, кричу от невыносимой боли. Тем временем отрава проникает дальше, дойдя до желудка и скручивая его. Изо рта выходит желтоватая пена, пахнущая падалью и прахом. К ней добавляется тёмно-бордовая кровь, капающая из носа. Я пытаюсь остановить её, прижав руку к носу, но это только ухудшает положение. Противный привкус железа попадает мне в рот, смешиваясь со вкусом гнили. Выступившие слёзы колют глаза.

Адское жжение яда совершенно не нравится моему пламени, которое искрами льётся из рук. Его бы было намного больше, если бы я позволил. Однако даже сейчас, сгорая заживо, я продолжаю сдерживать свою силу. Это уже происходит автоматически.

Высший подходит ко мне. Глаза слезятся, и каждая солёная капля приносит мне режущую боль. Но несмотря на это, я поднимаю взгляд на металлическую сверкающею маску, в которой я вижу искажённое отражение своего лица. На губах осталась мерзкая пена, а кровь стекает по подбородку, оставляя алые следы.

Высший опускается, позаботившись, чтобы моя рвота не доходила до его кристально-чёрного балахона, и теперь наши лица на одном уровне. Ну почти на одном. Я всё ещё пониже, потому что резкое жжение скручивает меня, вынуждая припасть лицом чуть ли не к полу. Эшли что-то кричит, но слов не разобрать. Но, к своему сожалению, я отчётливо слышу Высшего:

– Знаешь, Эндрю, я ожидал от тебя благородства. И поступил ты, как настоящий герой. Глупо и безрассудно. Теперь ты страдаешь. Скажи мне, Эндрю Арко, это стоит того? Твоё упрямство стоит этих мучений? Эшли Вентерли стоит этой боли?

Я сплёвываю пену, в которой крови стало намного больше. Голова кружится и болит. Горячее пламя до сих пор охватывает мою глотку. Но кое-как мне удаётся выдавить из себя короткий ответ:

– Стоит.

– Выбираешь других, но не себя. Как предсказуемо. – Высший встаёт и продолжает довольствоваться моими муками.

Кричу, потому что не могу терпеть. Яд полностью распространяется по организму и принимается за наружную часть, начиная с шеи.

Вновь проносятся сломленный голос Эшли и замогильный бас Высшего. С удовольствием бы присоединился к их увлекательной беседе, если бы я не подыхал полулёжа, при этом харкая кровью. Но именно этим я и занят. Умираю от мучительного жжения внутри и снаружи. Никогда бы не подумал, что буду страдать от сгорания собственного тела. Обычно это я поджигаю что-либо.

Тут рука Эшли ложится на мою ладонь, одетую в перчатку и покрытую липкой кровью. Нет. Она не сделает этого. Но, глядя в её голубые глаза, я понимаю, что сделает. И причина тому – это я, моя жизнь.

– Прости, Эндрю.

Перчатка слетает с левой руки. Дальше с правой, оголяя то, что я и скрывал. Я закрываю рукой рот, чтобы залить знак кровью, но Высший уже увидел его.

Эшли осторожно вливает в меня прозрачную жидкость, не брезгуя испачкать руки об мерзкую кровь. Сначала я не чувствую ничего, жжение не проходит, но и не усиливается. Тут, кольцо, сжимающее всего меня, рассеивается вместе с жаром. Я отнимаю руку от шеи. К липким рукам пристали кусочки сгоревшей кожи.

Встаю и действую быстро. Всё тело болит, но я это проделывал тысячу раз, и давящая боль мне не помешает. В руках появляется быстро сплетённый лук. Тусклый и не такой мощный, как те, что я творил раньше. Но сейчас это лучше, чем ничего.

– Эшли, спрячься за меня! – велю я не своим голосом.

Хриплый, жёсткий, чужой, потрескавшийся. Но это неважно.

Эшли не слушает меня и делает всё в точности наоборот. Она выходит вперёд, в ладонях блестят водяные шары, а прямая осанка говорит об уверенности вступить в бой с Высшим вместе со мной.

Высший слегка наклоняет голову, будто происходящее лишь забавляет его. Я бы тоже посмеялся, если бы передо мной стояли искалеченный парень с ужасным луком и девушка низкого роста, у которой самоуверенность возросла чуть ли не до небес.

– Это бессмысленно. Вы всего лишь дети.

На этом моменте начинается моя вторая пытка.

Исчезает не только мой смехотворный лук и сферы Эшли, но и тепло внутри меня. Внутри становится холодно, словно пропала часть меня самого. Как будто пропал мой огонь. Чтобы удостовериться в обратном, я вновь призываю его, но в ответ получаю лишь… тишину. Мёртвую пустоту, что начинает наполнять меня. Я потерял огонь, который был со мной единым целым.

Похоже, Эшли испытывает те же трудности, что и я. Но не Высший! Нет, только не он! Жестом руки он направляет смертоносные ножи со стены прямо в мою сторону. Я не успеваю и моргнуть, как их заострённые кончики упираются мне в кожу со всех сторон.

– Змееносец, – ядовито произносит Высший, так давно мечтавший разоблачить меня. И у него получилось. Он докопался до правды, о которой догадывался изначально.

– Долго же до тебя доходило, – злобно усмехаюсь я.

– За тобой было интересно наблюдать. За твоим страхом и отчаянием. Смотреть, как ты ненавидишь и проклинаешь собственное существование, – вот истинное удовольствие. Однако жаль, что ты не смог довести дело до конца. Не смог убить себя ради блага своих близких.

Мои родители, Николас Бёрк… Уже смерти троих людей на моей вине. Хотя насчёт мамы и отца я не до конца уверен. Но так или иначе, их жизням угрожает опасность, если она ещё не настигла их.

Вдруг Эшли делает невообразимое. Голубые глаза с ненавистью обращены на Высшего, а рука мечется к ближайшему ножу, направленному на меня. Её кисть двигается изящно и быстро, буквально через мгновение лезвие почти у шеи Высшего. Но тот тоже замечает рискованную попытку Эшли меня спасти.

Металлические пальцы сжимают тонкое и бледное запястье. Эшли в руках Высшего – невесомое пёрышко, разорвать которое проще простого. На её руке выступают капли крови, но Эшли продолжает крепко держать нож, устремлённый в ненавистную маску. Кинжал за считанные секунды вылетает из рук Рыб. Я делаю шаг вперёд, будто могу помочь ей, но лезвия тут же напоминают о моей беспомощности. Высший отбрасывает Эшли на пол, а нож, с которым она напала на него, подлетает к её груди.

– Не трогай её! – мой хриплый голос срывается на мольбу. – Она ничего не знала!

Ложь, наичистейшее враньё. Не знаю, насколько убедительно звучат эти слова, но Высший не верит мне, потому что знает правду. От него ничего нельзя скрыть.

– Прошу! Это только наша вражда, и Эшли здесь ни при чём здесь! Убей меня, но не смей трогать её!

Нож отходит от груди Эшли. Но кинжалы всё ещё угрожающе нависают надо мной. И наступает время третьей пытки.

Я всё ещё не чувствую своё пламя, не чувствую свой обожжённый язык. Но прекрасно ощущаю всю боль, что разносится по моему телу. Начиная с глубоких царапин на плече, заканчивая ожогами на шее. И ко всему этому добавляются новые муки.

По команде Высшего сверкающие лезвия рассекают моё тело. Кровь повсюду: на ногах, на руках, на животе и спине, один из ножей больно разрезал мою кожу от уха до уголка губ. Высший водит пальцем, руководя ножами, словно дирижёр управляет целым оркестром. В данном случае, его ансамбль представляет собой скопление металлических оружий. И новую мелодию он пробует на мне. Особенно не жалеет торс и одежду в целом, от которой остались жалкие лоскуты. Через некоторое время от меня тоже мало чего останется. Я не кричу, но ноги подводят меня, и я падаю в лужу собственной крови.

– Уведи её, – требует Высший.

Четвёртая пытка на подходе. И ни я, ни Высший не хотим, чтобы Эшли видела это.

Дверь бесшумно закрывается за слугой и Эшли. Теперь я наедине со своим врагом. На мне и живого места не осталось. Удивительно, что моё сердце до сих пор умудряется медленно и редко стучать.

Высший поднимает мою голову, касаясь кончиком когтя шеи. Надавливает. Вновь очередная тонкая струйка крови, которой нет конца. Глаза закатываются, дышать становится всё тяжелей и тяжелей. Ещё пару секунд, и я потеряю сознание. Но нужное время проходит, а я всё ещё вижу перед собой железную маску, на которую наброшен чёрный капюшон. Металлические пальцы одной руки сжимают горло, а вторая рука впивается в плечо. В то же место, вновь открыв старые раны.

– Знаешь, почему Змееносцев нет в этом мире? – Высший сильней стискивает в своих когтистых лапах мою шею, переломить которую ему ничего не стоит. – С самого начала времен такие, как ты, считались чудовищами, лишёнными нравственности и человечности. Змееносцы уничтожали всё на своём пути. И в первую очередь они истребляли людей. Убивали всех до единого, не щадя никого. Вот кто ты такой, Эндрю Арко! Кровожадный убийца, чья беспощадность не знает границ. Может, ты и не считаешь себя таковым, но придёт время, когда твоя жажда крови полностью завладеет тобою. И тогда против тебя будут твои друзья, близкие, родные и любимые. Все объединяться, чтобы искоренить такую заразу, как ты.

Жажда крови… Каждый день кто-то да умирает от руки Высшего. Наверняка, большинство проигравших убил именно он. Вот она – необходимость в девяти ежегодных жертв, нужность в самой Битве.

– Ты… – едва слышно произношу я перед тем, как окончательно отключиться. – Твой Знак… Змееносец!

Нет никаких сомнений, что Высший один и тот же с самого основания Битвы. Этот мерзавец умудрился прожить больше четырёхсот лет и не утратить свою власть. И он Змееносец, как и я. А за свою долгую жизнь Высший уж точно открыл способности этого Знака. Развил их до совершенства. По сравнению с ним я, выдающийся Стрелец, лишь мальчишка, который и своими силами толком не умеет пользоваться.

Как и ожидалось, я теряю сознание. Возможно, медленно ухожу из жизни, всё-таки при таких ранах выжить практически невозможно.

Очухиваюсь я только тогда, когда моё обессиленное тело тащат за шкирку. Я не могу открыть глаза, я даже пошевелить пальцем не в состоянии. В ушах звенит гулкий шум, во рту горький привкус железа. Высший – настоящий мастер своего дела. Уж он-то точно знает, насколько серьёзно нужно ранить человека, чтобы тот умер. И со мной он соблюл ту самую грань, отделяющую возможную жизнь от неминуемой смерти. А может быть, конец приходит ко мне медленно, растягивая мучения по задумке Высшего.

Отдалённый рык, похожий на рычанье льва, будит меня, выгнав из головы невыносимый шум. Высший отшвыривает меня в сторону, как ненужный мусор. Глухое рычанье не прекращается, оно срывается на пронзительный крик.

Марк.

– Перед вами единственный в своём роде Змееносец! – знакомый баритон всё так же хорошо мне слышен, в отличие от других звуков. – Эндрю Арко или выдающийся Стрелец своего поколения! Вот только он оказался трусом, способным лишь скрываться за спинами своих близких! И сколько людей страдало из-за этой лжи! Его родители, его друзья, вы сами. Даже невинным детям он приносил боль! Мне жаль это признавать. Я, как и вы, считал Эндрю Арко достойным и благородным человеком. Но родившийся монстром человеком не станет никогда. Змееносец похитил двух сирот из Тригона Воды и хладнокровно убил их!

Рёв, звериный крик, мерзкий хруст. Марк всё же решил вмешаться. Из-за меня.

***

На самом деле всё очень и очень плохо.

Во-первых, я не чувствую даже пальцев ног. Кровь на ранах запеклась, и не могу посмотреть на свои руки, иначе меня точно стошнит. Во-вторых, огонь так и не вернулся ко мне. Внутри по-прежнему пусто. В-третьих, я очнулся примерно час назад в тёмной холодной камере. Впереди меня лишь решётка, никаких окон и в помине нет, как и хоть какой-то лежанки. Руки прикованы к шершавым стенам ржавыми цепями, которые больно впиваются в потрескавшеюся кожу. Красные капли струятся на ледяной пол. Их стучание об пол напоминает мне отсчёт времени до важного события. Возможно, до моей кончины.

Меня переодели. Кто это сделал, я даже знать не хочу. На мне жёсткие серые штаны, на которых тоже темнеют потёки крови. Торс голый, спина прижата к жёсткой стене. От прикосновения с прохладной поверхностью щиплет раны.

Решётка с лязгом открывается.

– Пресвятой Плутон! – от ужаса восклицает высокий женский голос.

Она подходит ко мне и присаживается на корточки.

– Арья?

– Ну а кто ещё? – целительница осторожно касается моего истерзанного тела, и я шиплю от боли. – Во что же ты влип, Эндрю?

– Будто вы не знаете, – мрачно усмехаюсь я.

– Ещё как знаю. И мне жаль, правда.

– Мне тоже жаль, что я родился.

Арья шумно вздыхает.

– Я не об этом, – её мягкие руки бережно касаются моих ран, а кончики пальцев вспыхивают белыми искрами. – Мне жаль, что Высший узнал. Удивительно, как он не убил тебя на месте!

Раны на правой руке начинают затягиваться, оставляя бледные полосы шрамов.

– Что вы делаете? – серьёзно спрашиваю я и, подняв глаза, смачно ругаюсь от увиденного.

Арья отводит бледное лицо, закрывая его синими волосами. Но длинный шрам, тянущийся от левого виска до правого угла подбородка, разглядеть легко. Целительница неловко касается рубца, рассекающий её лицо

– Это нельзя исцелить. Но зато хоть изюминка появилась помимо синих волос.

– Это сделал он? Потому что вы помогли мне?

– Так, вот только не нужно себя винить! – Арья натягивает фальшивую улыбку. – Это было моё решение, и я бы не изменила его. К тому же случай с тобой намного тяжелей, – она проводит пальцем по лицу, закрывая очередную рану.

– Зачем вы это делайте? Вы и так помогли мне, и посмотрите к чему это привело!

– Я ещё раз повторяю: решение я приняла сама и вполне осознанно. Так что закройся, и не мешай мне работать! – Арья смахивает со лба прядь волос и продолжает меня исцелять. Я же специально не даюсь ей, отводя шею, которой она занялась. – Если хочешь знать, то сейчас твоё исцеление мне поручил сам Высший! Поэтому не будь упрямым ослом, хотя у тебя это прекрасно получается!

И ежу понятно зачем Высший приказал целительнице заняться моим восстановлением. Так будет продолжаться бесконечно: Высший будет рвать меня на куски, пока не добьётся полумёртвого состояния, а затем Арья будет исцелять меня. И так по кругу до тех пор, пока я сам не буду молить о быстрой смерти. Пока не превращусь в ручную игрушку, чьими мучениями можно любоваться хоть каждый день.

Арья смахивает со лба пот и продолжает работу. Она уже закончила с ожогами на моей шее и теперь переходит к телу. Арья слегка касается тех самых кровавых полос на моём плече. Её белый свет вновь оказывается бессилен: это клеймо останется со мной навсегда.