Текст книги "Зодиак. Битва Знаков (СИ)"
Автор книги: RainbowSloth
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 40 страниц)
Мы идём по освещённой улице частных домов, в которых живут всякие богачи, такие как Рохал. Немного опасно, но через них можно пройти в один заброшенный дом, к которому мало кто близко подходит. Иными словами, идеальный ночлег для нас.
Задумавшись о своём, я даже не замечаю, как мимо нас проносится чёрная машина. Адена едва успевает схватить меня за локоть и оттащить подальше от дороги.
Вслед водителю она кричит:
– Смотреть надо, куда прёшь, чертила автомобильный!
И откуда она только знает такие выражения?
Я смотрю на чёрную машину, водитель которой припарковал её около внушительного дома. Тут я узнаю и дом, и автомобиль.
Водитель уже скрылся в доме, а я так и не увидел его лица. Хотя в темноте сделать это трудно, но меня не покидает надежда, что это может оказаться он.
– Пошли, – говорю я Адене и тащу её в сторону того дома.
Та ничего не понимает, спрашивая, зачем нам понадобился полоумный лихач, чуть не сбивший нас. Я прошу довериться мне, но вопросов у Адены всё больше.
Я в нерешительности останавливаюсь рядом со входной дверью. С одной стороны, можно просто позвонить в дверной замок, а там уж будь, что будет. Рука замирает в сантиметре от кнопки.
– Дверь открыта, – спокойно сообщает Адена.
– Что?
Действительно, открыто.
В прихожей темно, как и во всём доме. Я даже не могу найти выключатель, но, вероятно, лучше обойтись без него. Я зажигаю пламя на кончике пальца и двигаюсь в первую попавшеюся сторону. Окна повсюду занавешены, словно в доме давно никто не живёт. Но пыли нет, а вот признаки жизни есть. В гостиной, в которую мы вошли, на кресле валяется кожаный портфель, из которого торчат бумаги. На столике лежат брошенные очки. Я чуть от радости не подпрыгиваю, увидев знакомые квадратные линзы.
– Что мы здесь забыли? – спрашивает Адена, оглядываясь.
Я хочу ответить, как Адена перебивает меня коротким вскриком:
– Берегись!
Я поворачиваю голову, и удар чем-то тяжёлым, чугунным и звонким прилетает мне прямо в ухо.
– Твою мать! Эндрю!
Хозяин дома быстро включает свет, больно бьющий в глаза, перед которыми пляшут звёздочки. Я ухватываюсь за спинку кресла, кое-как удерживая равновесие. В голове гудит, боль в ухе пульсирует.
Адена уже вытаскивает посох, как я говорю ей:
– Не надо! Всё хорошо!
И поднимаю глаза на старого знакомого.
Я ждал увидеть жуткие шрамы, исказившие его лицо. Однако мистер Бёрк совсем не изменился. Только иссиня-чёрные волосы немного отросли, а без очков он выглядит даже моложе. В руках он сжимает чугунную сковородку, которой и врезал мне по уху.
– Ты совсем спятил?! – восклицает он, опуская сковороду.
– Это я-то?! – удивляюсь я, всё ещё прижав руку к больному месту. – Это вы меня сковородкой чуть не убили!
– А ты ворвался в мой дом! – не остаётся в долгу Бёрк.
– Удар сковородкой гораздо больней!
– Я запаниковал!
– Могли бы использовать силы!
– Повторяю: я запаниковал!
Как бы то не было, я безумно раз видеть директора в полном здравии. Пусть и со сковородой в руках. Но я быстро вспоминаю свой сон и предупреждающе выставляю руку вперёд, когда Бёрк собирается подойти ко мне.
– Стойте! Сначала докажите, что это и впрямь вы!
Адена недоумевающе смотрит то на меня, то на Бёрка, не вмешиваясь.
– Эндрю, всё хорошо? – привычная забота обо мне возвращается в голос директора, но я на неё не клюю.
– Просто докажите. Скажите то, что знаем только вы и я.
Бёрк призадумывается, мельком глядит на Адену, а потом вновь поворачивается в мою сторону и говорит:
– Ты проиграл мне в карты и в итоге делал доклад по истории.
Облегчённо вздохнув, я валюсь на кресло. Голова кружится, я уже чувствую, как на месте удара вырастает огромная шишка. Бёрк тут же несётся на кухню, проклиная мою пустую голову. Адена усаживается рядом, на диван.
– У тебя все знакомые такие? – спрашивает она.
– Эшли самая нормальная среди них, – уверяю я.
И вновь мне будто ножом по сердцу проводят. Адена так и не вернулась на Нейтрал, чтобы проверить Эшли, аргументируя это тем, что там полно охраны. Я ей верю, ибо знаю, что она пыталась пробраться туда.
Мистер Бёрк приносит пакет со льдом и прикладывает его к моему уже опухшему уху. Я кладу руку на холодный пакет, прижав сильней.
– А теперь немедленно всё объясни.
Я вспоминаю, что Адена всё ещё не знакома с директором, как и он с ней.
– Сэр, это Адена, нимфа огня. Адена, это Николас Бёрк, директор академии.
Адена приседает в реверансе, таком же, как и в нашу первую встречу. Но мистер Бёрк останавливает её:
– Нет-нет! – говорит он и сам встаёт на одно колено, склонив голову. – Это я должен отдать вам честь, Адена.
Адена густо краснеет.
– О нас кто-то да помнит, – улыбается она. – А ты говорил, что он неадекватный, – поворачивается она ко мне.
Мистер Бёрк стреляет в меня взглядом, словно я выставил его в дурном свете перед самой нимфой огня.
– Я такого не говорил, – оправдываюсь я и резко встаю. Зря я это сделал.
Лёд чуть не выскальзывает у меня из рук, но я кое-как удерживаю его. Боль потихоньку уходит, как и головокружение. Я поудобней устраиваюсь в кресле и начинаю рассказывать директору всё то, что произошло со мной за лето, проведённое на Битве. Мистер Бёрк устраивается на диване рядом с Аденой, которая волнует его не меньше, чем моя история. Он просит говорить всё, как есть, безо всяких утаек. Я немного мнусь, когда речь заходит об Эшли, но быстро беру себя в руки. С ней точно всё хорошо, Высший не может позволить ей умереть. Но позволит страдать из-за меня.
– Высший так просто не оставит тебя в покое, Эндрю, – говорит Бёрк, сложив руки перед собой. – Он уже опорочил твоё имя, выставив преступником. Он уже держит в плену твоих родителей. Он уже вторгается в твои мысли. На этом он не остановится. Высший уничтожит тебя, испепеляя по маленькому кусочку, чтобы растянуть твою боль во имя своего наслаждения.
После столь жуткой тирады, от которой у меня мурашки бегут по коже, Николас переспрашивает некоторые моменты, такие как мой показатель сил, пламя Эшли, четвёртый этаж и хранящиеся на нём пророчество, моя попытка убить себя. Его почему-то не удивили отрубленные головы, увешивающие стену. Так же его мало затронули способности Высшего блокировать силы и вторгаться в чужие мысли.
– Я думал, что вы мертвы, – говорю я.
– Мне удалось избежать этого, – отвечает Бёрк. – Так значит, есть пророчество о Змееносце, что доживёт до семнадцати? – обращается он к Адене.
– На самом деле у пророчества две трактовки, – признаётся она. – И обе я не знаю. Однако их тексты должны быть где-то
– Две трактовки?! – изумляюсь я. – Раз так, то Высшему известны обе.
– Не помешало бы и тебе узнать хоть одну, – замечает мистер Бёрк. – Адена, в людском мире осталась хоть что-нибудь, что может быть связано с пророчеством?
Адена задумывается. Но чуть погодя, неуверенно кивает.
– Храм Асклепия, – говорит она, словно это всё объясняет. Но это ничего не говорит. Во всяком случае мне.
Голубые глаза Бёрка загораются.
– Ну конечно! Как я мог забыть об Асклепии!
Лично я о Асклепии Эскуле, с которым меня часто сравнивают, не вспоминал совершенно. И я абсолютно не понимаю, что за храм Адена имела в виду.
– У Эскула есть храм? – спрашиваю я.
И Адена, и Бёрк уставляются на меня, как на последнего идиота.
Мистер Бёрк печально вздыхает, как будто уж я-то точно должен знать про храм самого Асклепия Эскула. Но я немного зол из-за прилетевшей мне оплеухи от сковородки, поэтому я молча жду ответа на свой вопрос.
– Эндрю, чем ты занимался на уроках истории? – со строгой серьёзностью спрашивает директор.
Я смутно помню эти короткие часы. Некоторое время у нас был учитель, который мог не появиться на уроке. Но вскоре он ушёл, однако замену ему не могли ещё долго. В это время наши уроки изредка вёл Бёрк, но и того часто не было. В последние два года историю преподавала пожилая женщина, начинавшая урок истории с великих личностей, а заканчивала она рассказами о своих кошках, которые были в сто раз интересней.
– В карты с Марком играл, – говорю я чистую правду.
Кажется, Бёрк и не ожидал от меня другого.
– Как ты знаешь, Асклепий Эскул – величайший Стрелец за всю историю Зодиака. Жил он примерно пятьсот лет назад, да и то недолго. Но за это время он успел сделать многое для своего народа. Та же техника дракона была создана им. Он спасал людей от бедствий, которые в те времена были нередки. Однако одно из них и погубило его, – чем больше он говорит, тем быстрей я вспоминаю старую легенду.
– Тогда было наводнение, – перехватываю я слово. – Почти все земли оказались затоплены, остался лишь маленький клочок земли, где и были выжившие, в том числе и Эскул. Он создал дракона, чьё дыхание превращало воду в пар. Но не учёл самое простое: огонь может восстать против хозяина. Дракон, выполнив свою работу, спас людей, но напал на них. Тогда Асклепий уничтожил его, но во время создания дракона вложил в него частичку самого себя. Убив его, Эскул умер сам.
– Типичное самопожертвование, – вставляет Адена. – Жаль, что я не родилась в то время. Говорят, нимфы были очень злы на сидеров.
– Прошу прощения, а сколько вам лет? – интересуется Бёрк.
– Я ровесница Битвы, только чуточку младше. Что? – спрашивает она, заметив мои округленные глаза. – Я выгляжу моложе.
Согласен, четырнадцать – это меньше, чем четыре сотни.
– Вернёмся к Асклепию, – прошу я. – Почему пророчество может быть в его храме? И откуда у него вообще храм?
– Конечно, это не доказано, но он был прорицателем. Вполне возможно, что пророчество поместили в его храм, который был создан в память о нём и его великих деяниях, – поясняет Бёрк. – К тому же он единственный прорицатель, у которого вообще есть храм.
– А сейчас прорицателей нет? – спрашиваю я.
– Прорицателей нет в живых вот уже четыреста лет. Почти все возможные упоминания о них уничтожены, однако тот, кто захочет, всегда найдёт то, что ему нужно.
– Но неужели у них не остались потомки? Или всех перебили?
«Перебил», – исправляю я сам себя. Не сложно догадаться, кто мог это сделать, особенно если кое-какое пророчество не пришлось ему по вкусу. Высший запросто мог перерезать глотки маленьким детям, потомкам прорицателей.
– Может и остались, – не отрицает Адена. – Но всё не так просто. Дар действительно передавался из поколения в поколение, однако его нужно было развивать. В те времена ни один прорицатель ни одного Тригона так и не передал знания своему потомству. А со временем дар иссяк и потерял свой смысл.
– Ладно. А где этот храм вообще находится?
Тут меня ждёт удар прямо под дых. Бёрк говорит спокойно, будто пытается смягчить ужасную информацию:
– Существование храма не доказано.
– Это как?!
– На нём печать перемещения, – объясняет Адена. – Прорицатели не особо жаловали смертных, поэтому попросили нимф поставить печать, чтобы ни одна нога сидера или обычного человека не оскверняла храм. Его многие видели, но никому не удалось зайти.
– И как это сделать мне?
– Храм появляется на всю ночь в день полнолуния, – говорит Адена. Почему-то выглядит она очень обеспокоенно и всё время поглядывает в окно.
– Оно будет только в следующем месяце, – вспоминает Бёрк. – Эндрю, тебе плохо?
Я неуверенно мотаю головой. Почему-то мне кажется, что Высший совсем рядом, но, наверное, это лишь воображение разыгралось. Но я чувствую его энергию, хотя она немного отличается. Силы Высшего похожи на быстрое и смертоносное течение, которое знает каждое своё движение. Сейчас же течение более спонтанное и всё время петляет.
Мистер Бёрк приносит мне стакан воды, и я залпом выпиваю прохладную воду.
– Эндрю, тебе нужно поспать.
– Нет! – говорю я резче, чем планировал.
Я умолчал о своих постоянных кошмарах, касающихся Эшли. Каждый раз крови всё больше, её тело всё холодней. И на этот раз я просто не выдержу.
– Адена, вы бы не могли оставить нас с Эндрю?
Маленькая нимфа понимающе кивает, да и сама она хочет побыть одна, судя по её виду. Она достаёт их кармана уменьшенный посох и нервно крутит его в руках, выходя из гостиной. И только сейчас я задаюсь вопросом, откуда вообще у неё этот посох.
– Эндрю, некоторое время ты можешь остаться у меня, – предлагает Бёрк.
– Сэр, это лишнее. Я уже подверг вас опасности.
– Я обещал твоим родителям позаботиться о тебе. Высший сломал в тебе что-то важное. Лишил на время сил, показал истинные страхи, управлял тобой, как куклой! Судя по твоему рассказу, он серьёзно повредил твоё сознание. Поверь, больше всего на свете я желаю, чтобы Высший отправился в преисподнею, где ему и место. И ты можешь это сделать. Можешь спасти жизни миллионов. Поэтому прошу, позволь помочь тебе.
Прежде чем я успеваю дать хоть какой-то ответ, в гостиную вновь влетает Адена. Вид у неё перепуганный, словно она увидела Высшего в сопровождении тысячной армии.
– У нас серьёзные проблемы, – сообщает она.
Посох в руках маленькой нимфы неестественно трясётся. С него сыпется сноп искр, иногда полыхает пламя. Мистер Бёрк недоумевающе смотрит на меня, точно я могу всё объяснить. Однако я и сам мало что понимаю.
Я встаю, кинув лёд на мягкое кресло.
– Адена, ты точно мне всё рассказала?
========== Глава двадцать первая. Эшли ==========
Вокруг непроглядная тьма. Тишина заглушает всё, я даже не слышу собственных мыслей. Я не могу открыть глаза, веки кажутся тяжеленным грузом.
Я сильно хочу спать, но мне что-то мешает. То ли колющая боль в боку, то ли неспособность открыть глаза. Я пытаюсь это сделать, но глаза никак не разлипаются, будто больше не намерены ничего и никогда видеть. Зато тишина постепенно отступает, открыв дорогу приглушённым, едва различимым голосам. Они явно о чём-то спорят.
– Ей давно пора проснуться, – замечает первый.
– Замолчи! – восклицает второй, более тонкий. Он точно принадлежит девушке. – Ей нож в живот всадили, ты чего-то другого ожидал?!
– Я не ожидал, что она мне врежет!
– Если хочешь знать моё мнение, то ты заслужил. Я бы тебе ещё добавила.
Первый голос, принадлежащий парню, ничего на это не отвечает. Лишь вздыхает.
– Я убью его, – говорит он таким тоном, словно объявляет о деле всей своей жизни.
– Ты не можешь! Ты же слышал, что сказал господин Высший. Он опасен!
Высший.
Что-то знакомое.
– Но он не может разгуливать на свободе, – говорит первый. – Сначала два мальчика, теперь Эшли. Это необходимо остановить.
– Кай, мы ничего не видели, так что не можем точно сказать, что случилось с ней.
– Господин Высший всё видел. Это Арко чуть не убил её!
– Мы не знаем наверняка!
– Ты не доверяешь повелителю или оправдываешь убийцу?!
Их крики становятся всё громче и громче, а я не выдерживаю и открываю глаза. Точнее, пытаюсь открыть. Мне это почти удаётся: свет ослепительной вспышкой проникает в приоткрывшеюся щёлку, больно ударяя в глаза, и приходится вновь зажмуриться. Но после нескольких таких стараний, мне удаётся добиться результата.
Кай и Ханна стоят друг перед другом с перекошенными от злобы лицами. Ханна тыкает Кая в грудь, собираясь выдать что-нибудь этакое, но замечает меня, лежащую на белых простынях. Похоже, я в лазарете.
– Эшли! – Ханна прижимает ладонь ко рту и плачет.
Я хочу встать, но ко мне тут же подлетает Кай и поправляет одеяло, приговаривая:
– Лежи-лежи! Тебе нельзя так резко вставать.
Я послушно опускаюсь головой на подушку. Перед глазами всё плывёт, но понемногу зрение фокусируется.
– Где Эндрю? – первым делом спрашиваю я. – Ему удалось сбежать?
Кай и Ханна обмениваются обеспокоенными взглядами.
– Эш, ты всё ещё о нём думаешь? – интересуется Кай.
– Он до сих пор в твоих мыслях? – добавляет Ханна.
Точно. Как я могла забыть! Высший же объявил Эндрю врагом всего Зодиака, а меня он выставил бедной жертвой, пострадавшей от рук ужасного Змееносца.
– Уйдите, – прошу я, кое-как перевернувшись на бок.
– Эшли, мы можем позвать Арью или господина, – предлагает Ханна.
– Не нужно, – отвечаю я. – В особенности, вашего господина.
– Эшли.
– Пожалуйста, оставьте меня!
Те безо всяких слов уходят. А я наконец остаюсь одна.
Первое, что я делаю – это срываю душное одеяло. На мне надета тускло-зеленоватая сорочка, доходящая до колен. Руки открыты, но меня это не особо волнует. Я осторожно приподнимаю край сорочки до того места, где колет. Рана перевязана, бинты заметно покраснели в том месте, куда и пришёлся удар.
По щекам бегут слёзы, стекающие на белую подушку, оставляя мокрые полосы. Я даже не пытаюсь их смахнуть или перевернуться. Тело настолько болит, что и двигаться не хочется. Лишь лежать и плакать. Сон тоже ушёл, но не чувство бессилия. Кажется, я сделала всё, что могла, но по сути ничего не сделала. А теперь уж тем более я ничего не смогу. Высший не спустит с меня глаз, так просто он не забудет моё предательство. Я помню разочарование, которое исходило от владыки Зодиака. И сейчас мне не наплевать. Ведь огорчение может перерасти в полыхающий гнев.
В лазарет кто-то входит. Шаги уверенные, скользящие, стучащие. Я поднимаю голову и к своему облегчению вижу Арью.
Та приветливо машет рукой и автоматически прикрывает длинный чернеющий шрам, который уже все видели.
– У нас мало времени, – говорит она, подходя ко мне. – Высший вот-вот замучает тебя допросом, а мне нужно тебя излечить.
Я кое-как сажусь на кровать, поворачиваюсь боком и без слов поднимаю сорочку, а в это время Арья снимает старые бинты.
– Эндрю сбежал? – спрашиваю я.
– Сбежал. Только старайся не думать о нём. Ради своего же блага.
– Всё настолько плохо?
Я морщусь, стоит только целительнице прикоснуться к ране.
– Если ты про рану, то она не такая серьёзная, как я думала. – Арья призывает белый свет, опустив руки мне на бок. – Гораздо хуже была у Мишель. А если ты про Эндрю, то Высший не терпит и одного упоминания о нём.
Побег Эндрю сильно оскорбил Высшего, его эго и честь. Его буквально обыграла компания подростков, и не важно, что одной из них была нимфа, которая выглядит намного моложе, чем ей есть на самом деле.
– Сколько времени прошло?
– Два дня, – свет меркнет, и Арья прощупывает уже исчезнувшую рану. Похоже, даже царапины или шрама не осталось.
Целых два дня назад Эндрю сбежал из цепких лап Высшего. А я, помогавшая ему в этом, так и не сказала тех слов, что хотела. Я призналась в этом Адене, но почему-то не сказала самому Эндрю. Это так странно – признаваться в чём-то, особенно в любви. Неужели все эти бабочки в животе, замирание сердца, завораживающее головокружение нужно как-то объяснять? Неужели мы настолько слепы, что не замечаем самого простого?
Арья говорит, чтобы я особо не переживала за Эндрю. Тот очень силён, и он справится. Я и сама это знаю, к тому же с ним Адена, которая точно не бросит его. Но и за неё я беспокоюсь. Ей не хватает опыта, а она всё равно взвалила на себя тяжёлую ношу.
Эндрю вернётся. Он обещал.
– Если хочешь… – осторожно начинает Арья. – Я могу убрать твои шрамы.
Я ощупываю свои руки ладонями. Всё те же неровности и шероховатости, которые долгие годы приносили только нестерпимую боль.
– Не нужно.
Я хочу спросить Арью ещё о многом, но нас прерывает вошедший Немо. Тихий и равнодушный, в общем как и всегда. Хоть что-то не меняется.
– Повелитель желает поговорить с мисс Вентерли наедине, – говорит он.
Я киваю Арье, давая понять, что всё нормально, хотя это не так. Та лишь бросает взгляд на безразличного Немо. Её хмурое выражение лица говорит, что такому лучше не доверять, да и вообще не связываться с ним. На самом деле Немо меня тоже настораживает и доверия совсем не вызывает.
Я сажусь поудобней, свесив ноги. Может так я буду выглядеть хоть немного уверенней. Хочется сжаться в маленький комок и засесть где-нибудь в глубоком месте, там, где никто меня не достанет.
Высший схож с тьмой, которая вилась за ним в тот самый день, когда я и получила ранение. Мне до безумия хочется знать, откуда у него все эти силы, но я лишь молча наблюдаю, как он обходит лазарет, подходя ко мне. Немо уже скрылся, и очень надеюсь, что ушёл он за дверь, а не стоит в углу, приняв облик невидимки.
Высший продолжает стоять, смотря на меня свысока. Я стараюсь не отводить глаза, поднятые на его серебряную маску, и решаю начать первой:
– Я не жалею об этом. Я сделала то, что должна.
– Ты рисковала жизнью ради мальчишки, который тебя бросил, – возражает Высший. – Это ты должна была сделать?
– Он меня не бросил! – я не сдерживаюсь и отвожу взгляд.
Высший усмехается, словно мои слова прозвучали настолько наивно, что я и сама в них не верю.
– Зачем ты это сделала?
– Потому что… – я запинаюсь, вспомнив, что подобное запрещено. – Потому что он мой друг, – выдаю я не менее запретную вещь, но то, что чуть не вырвалось у меня, совсем не понравится Высшему. – И я хотела этого.
– Тогда где сейчас твой так называемый друг? Как видишь, он не вернулся даже узнать, жива ли ты или нет. Похоже, его это не особо интересует.
Я не могу заявить в лицо владыке Зодиака, чтобы тот заткнул свой рот, но и сказать мне нечего. По сравнению с низким могильным баритоном мой голос кажется тоньше писка маленькой мыши, что забрела в лапы грозного хищника.
Не дождавшись от меня ответа, Высший продолжает:
– Эшли, ты сразу приглянулась мне. Ты казалась обычной сироткой, стремящейся к чему-то большему. Однако сейчас ты поразила меня ещё больше. Мало кто способен помочь человеку, оставшись при этом ни с чем. Обычно чуть ли не каждый ищет выгоду для себя. Но не ты. Ты же, напротив, ищешь выгоду для других. И стараешься продумывать всё наперёд, чтобы выиграли все, в том числе и ты.
Я не совсем понимаю, к чему он ведёт, поэтому продолжаю слушать.
– Но ты меня разочаровала, – я еле сдерживаюсь, чтобы не перебить его саркастическим смешком. – Ты выбрала Змееносца, а не сидеров.
– Вы ошибаетесь, – резко обрываю я Высшего. – Я выбрала Змееносца и всех людей Зодиака, а не вас. Мир давно требует нового правителя.
– Нового правителя? – повторяет Высший, чуть не смеясь. – Ты имеешь в виду мальчишку, который боится собственных сил?
– Он будет лучше.
– Или станет вторым мной.
– Вы не правы.
– Власть ослепляет, Эшли. Она изменяет людей, делает их сильнее и могущественнее. Люди всегда стремятся к ней, забывая о её изъянах. В первую очередь, власть пробуждает самое ужасное, что есть в нас. Все грехи, недостатки, злодеяния вылезают наружу, стоит только получить человеку неведомую силу над всеми.
– Эндрю не похож на вас. И уж тем более не станет вами. Я ему не позволю.
– Пойдёшь против меня? Эшли, я говорил, что не враг тебе. Просто сделай правильный выбор, последствия которого будут более благоприятными.
– Я уже сделала его. И вы всё равно не убьёте меня, – слишком уверенно заявляю я.
– Почему же?
– Я одна из чемпионов. Моя смерть не наступит раньше Битвы, к тому же вы уже сделали ставку, которая обычно сбывается.
– Эшли, незаменимых нет. – Высший садится на соседнюю койку, что выглядит крайне неправильно. – Я могу избавиться от тебя, если захочу. И так же быстро и просто найду тебе замену.
– Но вы ещё не сделали это, – хмыкаю я. – А значит, я нужна вам. И это ваше особое отношение ко мне… С чем оно связано?
– Эшли, ты умная девушка, догадайся сама.
Ответ довольно-таки странный, но очевидный и единственный.
– Это из-за моей матери. Но почему?..
– Не всё сразу. Сначала поговорим о твоём наказании.
Мне остаётся только догадываться о том, что меня ждёт. Возможно, ежедневные пытки у палача Хопеша, изнурительные тренировки, в процессе которых я легко потеряю несколько конечностей, лишение свободы, удобства и еды, как это делала Раль. В подвале я сидела часто, так что такое наказание кажется мне самым лёгким и лучшим. Но я не отделаюсь так просто, а значит меня ждёт худшее.
Высший озвучивает то, что кажется лёгким и простым, но я готова умолять, чтобы он передумал:
– Ты станешь моей ученицей. Я буду обучать тебя отдельно от всех чемпионов. Жить ты будешь не в доме, но сможешь видеться со своим Тригоном в свободное время. Твои способности будут с тобой только во время занятий. А после Битвы ты встанешь на окончательную службу мне, поклявшись Знаком.
Три месяца под крылом у самого Высшего. Будь на моём месте кто-нибудь другой, да тот же Кай, он бы кричал от радости и целовал Высшему ноги. Но не я. Возможно, такое обучение действительно будет полезно для моих сил. Глядя в металлическую маску, я не могу выкинуть из головы образ израненного Эндрю.
Он обещал вернуться. И он сдержит обещание. Три месяца в компании с Высшим я выдержу. Ведь жила же как-то пятнадцать лет рядом с Раль.
– Я готова понести любое наказание, господин Высший.
Я справлюсь. Должна справиться. Хотя бы ради себя.
– Теперь ты жалеешь о чём-нибудь? – спрашивает Высший.
В прошлый раз, когда он задал этот вопрос, я подумала о своём рождении. Нежеланный ребёнок, не тот Знак, брошенная и никому ненужная девочка без любви. Но сейчас я понимаю, что всё это мои особенности, делающие меня сильней. Я нужна Эндрю, нужна миру, ведь я всё-таки появилась на свет. Но в первую очередь, я нужна самой себе.
– Вы были правы, когда говорили о моей матери, – отвечаю я. – Мы похожи. Я, как и она, ни о чём не жалею.
***
Я бы хотела сказать, что не всё так плохо, потому что так оно и есть, но глядя на свою новую комнату, мне хочется уйти обратно в дом и зарыться в одеяло с головой.
Здесь холодно, а ведь я прожила в стране Воды всю жизнь и привыкла к долговременному морозу. Я вся трясусь, разглядывая своё новое жилище. Кровать немного уже, но подушек столько же. Немо успел перетащить всю мою одежду в платиновый шкаф. В целом, комната ничем не отличается от той, что в доме. Только эта поменьше, и окон здесь нет. Да и ванная не такая просторная.
Как и обещал Высший, мои способности вновь отключились. Я особо не переживаю, ибо нахожусь в своей стезе, в воде. И пусть я её не чувствую, мне всё равно приятно хотя бы осознание, что она рядом.
Меня поселили в корпус, соседствующий с самим Высшим. Меня это совсем не радует, но плюсы тоже есть. Мне не нужно далеко идти на занятия, ведь зал рядом с моей комнатой. К тому же в эту часть подводной базы никто не заходит, кроме меня, Немо и Высшего. Но по пути сюда я всё равно встретила нескольких слуг. По их виду можно понять, что они вряд ли занимают высокое место на службе Высшего.
– Ваше расписание, госпожа. – Немо протягивает мне небольшой листок.
Подъём у меня не изменился, как и завтрак. Но занятия начинаются на час позже, а обед и вовсе на два часа позднее. Дальше у меня три часа свободного времени, после чего снова занятия и ужин в то же время, что и был. В целом, всё могло быть гораздо хуже.
Завтрак и всю остальную еду мне приносит Немо. Он ставит поднос, накрытый крышкой, на стол. Я ем безо всякого аппетита, и было бы намного легче, если бы надоедливый слуга хотя бы на минуту отвернулся.
– Немо, а как ты вообще попал к господину Высшему? – спрашиваю я и откусываю мягкий кусочек киви.
– Я не обязан говорить вам это, госпожа, – безразличным тоном произносит Немо, не глядя на меня.
– Как знаешь. – Я отодвигаю тарелки. – Немо, я могу сходить к своим друзьям?
– Ваше свободное время прописано в расписании, госпожа, – отвечает он, собирая посуду.
До тренировки ещё больше часа, а я даже не могу выбраться наружу! Но не проводить же утро в компании молчаливого Немо.
– Я могу прогуляться по базе?
Немо задумывается на несколько секунд. Похоже, мой вопрос поставил его в тупик. Но его лицо вмиг принимает равнодушное выражение.
– Указаний по этому поводу не было.
Я ухмыляюсь и собираю волосы в хвост.
– Значит, можно.
Но Немо так не думает. Он вообще никогда не согласен со мной.
– Вам лучше остаться. Про ваше свободное передвижение по базе не говорилось, но я думаю…
– Немо, ты слишком много думаешь! – перебиваю я его. – Запрета не было, а значит остаётся только согласие.
– Я не уверен.
– Это уже твоя проблема.
Я хочу выйти, но Немо преграждает мне путь.
– Тогда пошли со мной, раз не хочешь меня отпускать, – протяжно вздыхаю я.
– Вам лучше остаться.
Я в упор смотрю на него, давая понять, что или он меня выпустит сам, или я вырублю его. Не знаю, почему я так рвусь выйти из комнаты. Возможно, хочу просто ощутить чуть больше свободы, чем мне дал Высший. Да и видеть растерянное лицо Немо – одно удовольствие для меня. Бесцветные глаза смотрят в мои, будто мы играем в гляделки. Даже интересно, кто из нас проиграет, ведь в детдоме я всегда выигрывала в этой глупой игре.
Немо не выдерживает и опускает взгляд.
– У вас полчаса. И я иду с вами.
Я демонстративно закатываю глаза и выхожу из комнаты. Немо внимательно следит за мной.
– Можешь не нагнетать так? – прошу я. – Стань невидимым хотя бы.
Слуга послушно становится невидимым, но его присутствие ощутимо.
Я иду туда, куда вздумается. Несколько раз рука Немо ложится на моё плечо, а тихий голос шепчет, что идти туда мне запрещено. Я очень стараюсь запомнить все эти повороты, чтобы вернуться сюда одной, но их оказывается так много, что большая часть просто смешивается в одну кучу.
Мимо проходят пару мелких слуг, которые и внимания на меня не обращают. Они идут по своим делам, которые им поручили, поэтому они даже не смеют задерживаться. Лица у всех одинаковые: равнодушные, мрачные и без тени улыбки. Похоже, не один Немо такой серьёзный. На службе у Высшего все такие.
Однако кое-кто всё-таки отличается от угрюмого сборища. Я выхожу в тот самый зал, где впервые и встретилась с Высшим. Сегодня тут посветлей, но никак не из-за человека, спускающегося по лестнице.
Первое, что я отмечаю, так это его позолоченную трость в виде открытой пасти змеи. Волосы у него ниже плеч, прямые и гладкие. Вот кто действительно уделяет миллион часов своей укладке! Да и вообще внешнему виду. Мужчина одет в солидный костюм, напоминая хищника, выбравшегося на охоту.
Немо тащит меня назад, но мужчина меня замечает и окликает самым пренебрежительным тоном, какой я только слышала:
– Водная! – он выкрикивает это так, словно моя принадлежность к Тригону – это страшное ругательство.
– Госпожа, нам нужно идти. – Немо сильней тащит меня назад, а человек с тростью приближается. Незнакомец меня даже заинтересовал, поэтому я остаюсь стоять на месте.
Человек с тростью оказывается выше, чем я думала. Я даже не достаю ему до плеча. Вдалеке я и не заметила, что половина лица мужчины покрыта жуткими ожогами, словно он упал в кипящий котёл.
– Доложи повелителю, что я прибыл, как он и просил, – важно требует мужчина. Ожоги дёргаются, когда он говорит, и выглядит это ещё ужасней.
Немо становится видимым и вновь пытается меня увести. Незнакомец не обращает на него внимания. Он лишь сверлит меня взглядом, будто я должна упасть перед ним ниц.
