Текст книги "Never Back Down 2 (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 53 страниц)

Из тьмы посреди улицы неслышно появилась высокая тёмная фигура. По безлюдному тротуару прошагала она мимо нескольких домов. Шаги гулко отзывались в бархатной тишине.

Шаг. Шаг. Шаг.

С каждым шагом мир словно содрогался. Ветер в ужасе шарахнулся в робкую рощу.

Шаг. Шаг. Шаг.

Остановился.

Красноватые огни осветили скользнувшую на бледном лице злую усмешку. Он стоял перед небольшим двухэтажным домом. Домом, которого ещё вчера никто не мог увидеть. Усмешка стала ещё злее.

Верный предатель не обманул.

Свет горел лишь на втором этаже, выплёскивая на лужайку золотистые яркие озёра. В окнах мелькали силуэты. Они ведь даже не подозревали.

Тихо скрипнула калитка. В доме всё замерло. Шаг. Шаг. Шаг. Настороженность и напряжение звенели в воздухе натянутой струной. Страх, ужас, недоверие – тьма дрожала от этих эмоций, ярко вспыхивающих в тишине. И лишь гулкие шаги отдавались в ней, словно тиканье часов, отмеряющих последние секунды жизни.

Тихо щёлкнул замок, дверь открылась бесшумно. Он стоял на лестнице. Безоружный, напуганный мальчишка.

«Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его…»

Зелёный свет озарил ступени, заплясал на стенах неверными тенями, оборвав вопль. Тяжёлый стук упавшего тела. Равнодушный взор, смеривший погасшие карие глаза.

«Какая жалость»

Шаги на втором этаже и хлопок двери. Переступив через тело, он поднялся по лестнице. Испуганный вопль ребёнка. Торжествующий оскал. Никто не смел бросить вызов ему. Никто.

Глупая девочка. Пыталась забаррикадироваться. Она могла спастись. Она могла просто отойти в сторону, могла сбежать. Вместо этого она дрожащими пальцами вцепилась в кроватку за своей спиной.

«Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…»

Упрямая глупая девчонка. Он не намеревался тратить своё время на её мольбы. Зелёный свет, взметнувшись, унёс её крик. Она упала около колыбельки, в которой сидел ничего не понимающий, но насмерть перепуганный ребёнок.

Теперь его никто не остановит…

***

Со сдавленным воплем я выныриваю из сна. Руки сводит знакомой судорогой, голова раскалывается так, словно на неё обрушили удар топором, я кричу от боли, от страха, от неожиданности и паники, что меня охватила. Джеймс, Лили, нет-нет…

– Эд, – едва слышно зову я. – Эд!

Лафнегла нет рядом со мной. Превозмогая пульсирующую боль, я поднимаюсь с постели. На улице ещё темно, казалось, я проспала не больше часа. Возможно, ещё не поздно. Возможно, мы ещё успеем.

Я схватила волшебную палочку. Дрожащими руками я вызвала Патронуса. Понятия не имею, что я кричала той лисице, понятия не имею, кому я её отправила. Помню только, что я почти обезумела от страха, тягучим ядом разлившимся по мне, липким потом выступившем на коже. Перед глазами всё ещё стояли погасшие карие глаза, полные ужаса зелёные глаза… И паника, паника, паника…

Колени подгибались. Давно я не ощущала подобной слабости. Я продолжала окликать Эда, хотя сил идти не было совершенно. Дрожащей рукой я шарила в ящике, надеясь, что где-нибудь завалялось мало-мальски полезное зелье.

Эд вбежал в комнату с круглыми от страха глазами.

– Марс? Марс, что случилось? – Обеспокоенно бросился он ко мне.

– Поттеры… Поттеров предали. Ты-Знаешь-Кто уже на пути в Годрикову Лощину, мы должны…

В темноте я видела, как побледнело лицо Эда. Он хотел что-то сказать, но…

– Мама! Мама! – Полный паники и страха крик понёсся до нас из соседней комнаты.

Ужас ледяным выстрелом поразил каждую клеточку моего тела. Я едва не поседела, когда услышала вопли ребёнка. И едва не сошла с ума, когда ноздрей коснулся тошнотворный запах гари.

На подгибающихся ногах, сжимая в дрожащей руке волшебную палочку, я бросилась бежать. Эд одним прыжком преодолел расстояние, разделявшее его от двери, распахнул её и выбежал в коридор. Сердце гулко колотилось в груди, отдаваясь в голове, во всём теле. Следом за мужем я влетела в детскую.

Над колыбелькой с вопящей от ужаса Эйприл склонилась Кларисса. Багровым светом горели её глаза. Точнее, один глаз. Плоть ещё не вся восстановилась, алые лоскуты её сущности горели под восстанавливающейся кожей. Чёрный провал вместо одного из глаз зиял на тонком бледном лице, рваная чёрная рана щерилась вместо рта.

– Однажды в кошмаре средь бела дня

Жутчайше страхи рады видеть тебя.

В кроватку пора, колыбельку качни,

Тринадцать ударов отбили в ночи

Часы мертвеца – Тик-так, тик-так, тик-так…*

Страшная колыбельная, которую она пела моим голосом, разливалась в пульсирующем от магии пространстве. Энергия покалывала на кончиках пальцев, сжимала лёгкие. Под ногами демона занимался огнём небольшой коврик.

Она обернулась к нам. Взгляд разномастных глаз пронзил меня насквозь. Чёрная расселина рта разъехалась в усмешке.

– Я говорила, что подожду, пока ты отдашь всю свою силу, – прогудела она. – Но ты поступила так подло, выпихнув меня в Пустоту…

Она сделала шаг ко мне. Двигалась Кларисса так, словно она была поломанной марионеткой – дёргано, неуклюже.

– Что толку ждать, решила я, – продолжала она, безумным взглядом сверкая в полумраке разгорающегося огня. – Лучше я тебя испепелю. Тебя и всю твою поганую семейку. Лучше я вскрою глотки твоим детишкам у тебя на глазах голыми руками. Лучше я вырву сердце твоему муженьку. И лишь когда ты будешь валяться в моих ногах, моля о пощаде, я выпью твою силу каплю за каплей… И ты сгоришь. Сгоришь! СГОРИШЬ!

Она задрожала, голос её отдавался дребезжащим эхом, единственный человеческий глаз начал вращаться с бешенной скоростью. После чего Кларисса вспыхнула ярким пламенем, разорвавшись. Хищными языками пламя бросилось пожирать детскую. Хохот демона отдавался в моих ушах. Я понятия не имела, что за трюк она устроила, но думать не было времени.

Эйприл и Ричард вопили во весь голос, они звали нас с Эдом. Ядовитый дым проникал в лёгкие, заставлял слезиться глаза, ревущее пламя, набирающее силу с каждым мгновением, обступало нас со всех сторон.

Я бросилась к кроватке Ричарда. Эд уже прижимал к себе заходящуюся в кашле Эйприл.

– Нужно поскорее вынести их отсюда! – Проорал он сквозь гул пламени и устремился к двери.

Задрожав и зазвенев, лопнуло стекло. Я поспешно отвернулась, прикрывая собой Ричарда от осколков. Я почти выбежала из комнаты, когда столкнулась на пороге с невесть откуда взявшимся Ремусом.

– Что ты здесь делаешь? – Прокричала я.

– Ты прислала мне Патронуса! – Закрывая лицо мокрой тряпкой, крикнул он. – Я прибыл так быстро, как только смог!

– Возьми Ричарда! Я постараюсь сделать что-то с Клариссой!

– Марс…

– Бери, кому сказала! И беги! Беги подальше, ты и Эд, и дети! Пожалуйста! Я прикрою и задержу её, как смогу!

В глазах Люпина мелькнуло сомнение, однако зашедшийся в кашле Ричард быстро развеял его. Отняв от лица тряпку и приложив её к лицу крестника, Ремус взял Рича на руки. Сын отчаянно сопротивлялся, протягивая ко мне ручки. Закусив губу, чтобы не разреветься, я выпуталась из его маленьких цепких пальчиков, поцеловала его в лоб и крикнула Рему, чтобы он уходил. Дважды повторять не пришлось.

Пожар выбрался за пределы детской. Жадные языки магического пламени подобрались к нашей спальне. Я слышала в огне смех Клариссы. Действуя по наитию, я бросилась в спальню. Пламя огненной стеной выросло передо мной. Закрывая лицо руками, я отступила назад.

С громовым треском под ногами проломилась доска. Вскрикнув, я провалилась по колено в зияющий провал. Дым жёг глаза, я зашлась нестерпимым кашлем. Пытаясь выбраться из ловушки, я схватилась за что-то рукой. За что-то живое и нестерпимо горячее. Пальцы пронзила невыносимая боль. Взвыв, я подняла глаза. Кларисса, усмехаясь, парила надо мной, протягивая мне полыхающую руку.

– Сделай это ещё раз. Я убила стольких людей, но их крики и в половину были не так хороши для меня, как твой вопль.

– Марисса! – Услышала я сквозь шум огня. – Марисса! Где ты?!

– Эд! – Закашлявшись, попыталась крикнуть я, но голос сорвался. – Оставайся… оставайся там!

Я рванула ногу со всей дури вверх. Лодыжку пронзила ошеломляющая боль. Я не сдержала крика, но вдохнув дым, поняла, что не могу больше дышать. Кашляя, я заковыляла прочь.

– Никуда ты не пойдёшь!

Горячие пальцы сомкнулись на моих волосах и рванули назад. Потеряв равновесие, я со всей дури врезалась в стену. На пол посыпались рамки с фотографиями. Тонкая бумага мигом занялась огнём, искажая замершие улыбающиеся лица.

Новый удар пришёл в солнечное сплетение. Согнувшись пополам и не в силах сделать вдох, я скорчилась на полу. Перед слезящимися глазами возникли ноги, в паре дюймов парящие над полом.

– Посмотри на себя, великая и могучая Марисса Блэк лежит, скорчившись, посреди огня, не в силах защитить ни себя, ни близких. – Нога размахнулась и со всей силы пнула меня в грудь, выбивая последние крохи воздуха. – И что ты теперь будешь делать, а? Задохнёшься в огне? Впадёшь в кому? За это время я вырежу каждого, кто тебе дорог. Я…

Я протянула руку. Ледяной волной на кончиках пальцев пульсировало синее пламя. Ладонь сомкнулась на щиколотке демона. Кларисса взвыла, пытаясь стряхнуть меня, но я держала её цепко. Второй рукой я схватила её за руку, которую она протянула ко мне. В пальцах Клариссы была зажата опасная бритва. Демон была сильнее меня. Она легко подняла руку, увлекая вцепившуюся мёртвой хваткой меня. Как только я оказалась с ней на одном уровне, я разжала пальцы, которыми сжимала её руку, и полыхающими ладонями вцепилась в её шею.

– Никто. Не смеет. Угрожать. Моей семье, – прохрипела я, изливая на неё немыслимое количество силы. Кларисса извивалась, визжала под моими руками, которые уже по локоть объяло пламя.

Но совершенно внезапно для меня её губы расплылись в поганой улыбке. Тягучий хохот оглушил меня. Вспыхнув, она исчезла, оставив меня сжимать воздух. Потеряв точку опоры, я попыталась сохранить равновесие, вцепилась в стену обожжённой рукой. Обои окрасились кровью. Из груди вырвался звук, меньше всего напоминающий крик.

Мир вокруг поплыл, превратившись в сплошное рыжее ревущее пятно. Лёгкие судорожно сжимались, моля о глотке воздуха. Но здесь его не было. Я попыталась сделать шаг к горящей лестнице, но не удержалась и начала оседать по стене вниз. Нога горела болью. Невыносимо воняло палёными волосами. Откуда-то издали доносился крик. Но не было сил. Главное, что они в безопасности. Главное, что они целы… Но не было сил. Не было. Не…

Чьи-то руки подхватили меня. Балансируя на краю сознания, я чувствовала, что меня куда-то несут. Я слышала, как меня окликают по имени. Марисса… Марисса… какое странное имя. Никогда не задумывалась ведь…

Раз-два-три. Дыши, Марс, дыши. Раз-два-три. Толчок-толчок-толчок. Горячие губы накрыли мои. Чьё-то дыхание хлынуло в лёгкие. Два коротких сильных выдоха. Раз-два-три. Дыши же, дыши.

Ледяной воздух обжёг горло. Закашлявшись, я открыла слезящиеся глаза. На фоне ночного неба в свете пожара передо мной плыло расплывчатое лицо Рема. Я пыталась что-то сказать, но лёгкие разрывала боль.

– Лежи спокойно, у тебя вывихнута нога, – услышала я его бесконечно далёкий голос. – Ферула.

– Эд… Где Эд? Где дети? – Простонала я, пытаясь подняться.

– Марс! – Руки коснулись горячие пальцы.

Я попыталась сфокусировать взгляд. Одежда на Эде чуть дымилась, в глазах горели беспокойство, ужас, страх и облегчение. Увидев, что я пришла в себя, он сгрёб меня в охапку и прижал к себе. Я чувствовала, как он дрожит.

– Я до смерти перепугался, – прошептал он. – Кода ты не вышла из дома, я думал, что ты… что ты… я едва с ума не сошёл. Ворвался в дом, а ты там на лестнице лежишь, не дышишь.

Я молча прижалась к нему. Меня саму била дрожь.

– Где дети? – Прошептала я. – Они в порядке?

– Всё хорошо, Марс, правда, – тихо сказал Эд. – Дети живы, я отнёс их к Уизли и поспешил к тебе. Я не мог думать ни о чём другом, правда… Молли, небось перепугалась.

– Наверняка.

– Где Кларисса? – Прервал наш разговор Ремус. Нам пришлось разомкнуть объятья. – Ты сделала с ней что-то?

– Она исчезла, – тихо сказала я. – Сама просто взяла и испарилась, рассмеявшись, словно что-то… О нет… – Воспоминание ледяным кирпичом ударило по голове. – Поттеры…

В глазах Эда промелькнул страх.

– Нужно предупредить их! – Вскочил он. – Или хотя бы попытаться остановить Ты-Знаешь-Кого!

– А смысл, – со слезами на глазах прошептала я. – Мы не смогли предотвратить гибель Марлин. Уже поздно, Эд. Мои сны никогда не могли ничего изменить. Ни смерть Лины, ни смерть Лиди, ни Рега, ни Марлин… Мы только наблюдали, как они уходят, Эд… Останься, прошу.

Эд выдернул руку из моих пальцев, с суеверным страхом глядя на меня.

– Что ты несёшь? – Пролепетал он. – Они же наши друзья…

– Они наверняка уже мертвы, – едва шевеля языком, шептала я. – Мы не смогли… и не сможем…

– О чём вы? – Непонимающе спросил Ремус.

– Поттеров предали, заклятие Доверия разрушено, а Тёмный Лорд вышел по их душу, – рявкнул Эд, переполняясь злостью.

– Быть не может, – оторопело произнёс Ремус. – Сириус ведь… он не мог же… я… не верю.

– Я видела сон, как Тёмный Лорд убивал Лили и Джеймса. Сегодня, – чувствуя, как по щекам катятся слёзы, сказала я. – Мы потратили слишком много времени в пожаре…

– Я должен сходить и убедиться!

– Эд, нет…

– Марс, отпусти!

– Пожалуйста! – Плача, взмолилась я. – Эд, не надо!

– Я устал терять друзей! – Рявкнул он, выворачиваясь из моих рук. – Я должен что-то предпринять!

– Может, лучше я пойду? – Предложил Ремус.

– Нет, оставайся с Марс. Ей может понадобиться помощь.

– Эд, умоляю, – прошелестела я, чувствуя, как силы оставляют. – Эд, прошу тебя, останься, ты нужен нам…

– Я вернусь очень скоро, обещаю, – тихо сказал он, наклоняясь и целуя меня. – Я обещаю, Марс.

В миг, когда раздался хлопок аппарации, меня вновь непроницаемым куполом накрыла тьма забвения.

***

Ветер в ужасе шарахнулся в робкую рощу. Красноватые блики огней плясали свой странный танец с тенями на тротуаре. Свет горел лишь на втором этаже, выплёскивая на лужайку золотистые яркие озёра. Шаг. Шаг. Шаг. Тишина.

Громкий хлопок, торопливые шаги. Паника со свистом разрезала воздух. Дрогнула в руке волшебная палочка.

«Экспеллиармус!»

Слишком много сил отдано было в пожаре. Заклятие не причинило ему никакого вреда, лишь разозлило.

«Глупец!»

Нет, сдаваться без боя нельзя! Нельзя так просто дать им умереть!

«Авада Кедавра!»

Зелёный всполох ударил в грудь. Мир стремительно сомкнулся до горящей синим светом в груди точки. До последней искорки жизни, что теплилась в нём. Искорки, что поддерживалась так трепетно, так яро на протяжении стольких лет. Быть может, ему удалось бы спастись… Нужно лишь раздуть вновь пламя из этой искры… лишь цепляться за эту точку жизни и…

«Знаешь, что бывает, когда соединяется глупость, доброта и могущество? – Услышал он издевательский голос. – Получается медвежья услуга»

Багровые полосы вспороли мир, разрубив его на пять равных частей. Невыносимая боль пронзила грудь, горячие пальцы сомкнулись на огоньке.

Холодно.

***

– Ремус, пусти! – Кричала я, извиваясь.

– Марс, пожалуйста, не делай глупостей! – Пыхтел друг, прижимая меня к себе и не давая ринуться за Эдом.

– Он умрет без меня!

Повиснув у Ремуса на руках, я сжала пальцами Талисман. Холодное серебро мигом нагрелось, отдаваясь энергией во всем ослабшем теле. Раздался треск, ноги потеряли точку опоры. Меня утаскивало сквозь пространство.

Босые ноги коснулись жесткого гравия. Витающий в воздухе запах гари исчез. Я осмотрелась и, к собственному ужасу, поняла, что первый сон оказался правдой. Дом Поттеров действительно теперь было видно.

В тот же миг из окна на втором этаже излился целый каскад яркого света. Мир и энергия задрожали, за выли. Взрыв Силы обрушил второй этаж.

Но не это меня напугало больше всего.

В свете Силы я увидела темнеющий силуэт на дорожке. Не помня себя, я бросилась к нему.

– Эд? Эд, скажи что-нибудь, пожалуйста, – исступленно шептала я.

Эд оставался неподвижен. Я перевернула его лицом к себе и не сдержала крика. Серые глаза были широко распахнуты, замершим взглядом глядя сквозь меня на темное небо.

– Нет… нет… Нет! – шептала я, чувствуя, как внутри разворачивается бездна. – Нет, еще не поздно, еще можно исправить…

На пальцах заплясали языки пламени. Как когда-то давно, я пыталась направить поток Силы к нему. Но тот лишь разбился о холодную грудь.

– Эд, нет, пожалуйста… Пожалуйста… – исступленно шептала я, прижимая его к себе. – Ты ведь не мог… Пожалуйста.

«Поздно. Бедный мальчик уже не дышит».

– Я не отдам его тебе, – сквозь слезы продолжала шептать я. – Не отдам, не отдам, не отдам!

«Поздно»

Я продолжала звать его. Я сидела на холодной дорожке близ разрушенного дома, прижимая к себе безжизненное тело Эда, сжимая его холодные одревеневшие пальцы и продолжала его звать.

Но он уже не слышал.

Комментарий к Часть 84. (31 октября 1981 года)

Мы тоже плакали.

*вольный перевод части песни Nightwish – Scaretale

========== Часть 85. (Официально и по всем правилам) ==========

Зал был полон людей. Они переговаривались, волнительно глядя на возвышающуюся в центре клетку. Заключённый в ней человек стоял, низко опустив голову. Чёрные волосы свешивались, закрывая лицо. Испуганный шепоток витал лёгкой бабочкой над ним:

«Убийца. Предатель. Убийца. Чудовище»

– Что происходит? – Пробормотала я.

Раздался стук. На трибуну, что стояла напротив клетки, взошёл человек в мантии. Судья.

– Продолжаем слушанье по делу Сириуса Блэка, обвиняемого в массовом убийстве сотни маглов, убийстве волшебника и пособничестве Тёмному Лорду. Так как свидетелей со стороны защиты не было заявлено…

– Ваша честь, у нас, вообще-то есть свидетель, – произнёс адвокат – невзрачный серый крысёнок, по ошибке эволюции ставший человеком. – Я вызываю Ремуса Люпина для дачи показаний.

– Рем? – Я обернулась. Ремус, не взглянув на меня, прошёл мимо. Он встал на невысокую трибуну, обратив печальный и уставший взор на собравшихся членов Визенгамота.

– Мистер Люпин, – произнёс судья после того, как были выполнены формальности по установлению личности и напоминании о том, что Ремус должен говорить исключительно правду. – Скажите, вам известно, что произошло в ночь на тридцать первое октября и в течение следующих суток?

– Да, ваша честь, – тихо ответил Ремус.

– Где вы находились в то время?

– Приблизительно до часа ночи я был в Оттери-Сент-Кэчпоул, ваша честь. В доме моих друзей произошёл пожар, я помогал им из него выбраться. После этого я отправился в Годрикову Лощину.

– Что вы делали в Годриковой Лощине?

– Мои друзья… Марисса и Эд Лафнеглы, они узнали, что Поттерам грозит опасность и хотели… предотвратить катастрофу. К сожалению, они опоздали. Эда Лафнегла убил Волдеморт. Когда я появился в Годриковой Лощине, Поттеры, сам лорд и Эд были мертвы. Я нашёл Мариссу без сознания на дорожке около дома Поттеров, забрал её и тело её супруга оттуда и аппарировал.

– Куда же вы отправились, мистер Люпин?

– В дом Уизли. Они предоставили Мариссе и её детям временное убежище.

– Скажите, мистер Люпин, известно ли вам, что мистер Блэк так же был на месте гибели Поттеров? – Встрял адвокат.

– Да. Он прибыл вскоре после меня.

– Вы разговаривали с ним, мистер Люпин?

– Да. Я просил его не делать глупостей и вытащить из завала Гарри. Я не мог остаться – мне нужно было позаботиться о миссис Лафнегл.

– Вы помните, не говорил ли мистер Блэк что-то об убийстве Питера Петтигрю?

– Нет, мистер Блэк этого не говорил. Он был слишком подавлен смертью друзей.

– То есть, он был подавлен? Ни радости, ни ликования?

– С чего бы ему радоваться? – Ремус сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

– Согласно некоторым сведениям, полученным в том числе от мистера Петтигрю, Сириус Блэк долгое время был Пожирателем Смерти под прикрытием, – прогнусавил кто-то из присяжных Визенгамота. – Очевидно, что сдав Поттеров своему Хозяину, он мог порадоваться его победе.

– Тёмный Лорд тоже умер! – ощетинился Ремус. – Вы говорите полнейшую чушь! Я не…

– Мистер Люпин, я напоминаю, что вы в суде и обращаетесь к члену Верховного Визенгамота! – Одёрнул его судья.

– То есть, вы не отрицаете, что мистер Блэк мог быть Пожирателем? – Мигом встрял обвинитель.

– Что? Нет, я не говорил этого! – Возмутился Ремус.

– Но мог им быть?

– Я не… – Молчание. Тяжёлый взгляд из-под чёрных волос. Исполненный горечи вздох. – Я не знаю. Я думал, что хорошо знаю мистера Блэка.

– Ремус, что ты несёшь?! – Не выдержала я. – Ты же знаешь, что он не мог!

Никто не обратил внимания на мой крик. Даже сам Ремус. Я растерянно заморгала.

– Как вы считаете, каковы причины, по которым мистер Блэк совершил массовое убийство?

– Я не знаю, ваша честь, – тихо-тихо сказал Ремус, опустив голову.

– Очевидно, что мистер Блэк был не в себе, – протянул кто-то из присяжных. – Посудите сами, он потерял невесту меньше месяца назад, а следом – двух лучших друзей. А если он и вправду был сторонником Вы-Знаете-Кого, то гибель хозяина могла его окончательно подкосить. На его месте кто угодно тронулся бы умом.

– Ваша честь, я протестую! – вскочила я. – Вы не имеете права называть моего брата невменяемым, пока у вас на руках не будет документа от лекарей из больницы святого Мунго, доказывающего обратного!

На меня не обратили никакого внимания. Даже ухом никто не повёл. Я вновь окликнула судью, но тот меня не замечал. Я рванула, было, вперёд, когда услышала позади себя голос:

– Сядь, дитя. Тебе это только снится.

Я обернулась. Рядом со мной сидела Наваждение. Она с холодным любопытством наблюдала за процессом судопроизводства. Тонкие губы кривились в полуусмешке.

– Сон? – Севшим голосом спросила я. – Снова?

– Эти ваши смертные суды такие смешные. Они никак не хотят видеть очевидную правду.

– Наваждение, это всё сон или на самом деле?

– Ну как сказать, – пожала она плечами. – Для тебя – сон. Для них – реальность. Ты уже такое проходила в хижине и расправе над Пожирателями, помнишь?

– И я ничего не могу изменить?

– Твои показания ничего не дадут, дитя, – отмахнулась она. – Ты же в те дни лежала в забытьи. И сейчас лежишь. А кроме того, что ты не веришь, что твой брат способен на массовое убийство и предательство, ты не можешь ничего сказать.

– Я не верю, я знаю! – Рявкнула я.

– Ну неужели? – Она перевела на меня хитрый взгляд и подалась вперёд. – А кому, по-твоему, Джеймс Поттер мог доверить тайну своего убежища и сделать его Хранителем?

Меня словно ведром по голове огрели.

– Всё равно… Сириус не мог… я знаю…

– Да, но им этого мало, – она указала подбородком в сторону присяжных Визенгамота, которые потоками на Ремуса изливали потоки информации, доказывающей, что мой брат – убийца. – И говорят они вполне убедительно, не находишь?

– Нет, они же сами себе противоречат! – Взвыла я. – Это всё неправильно! Дамблдор давал показания?

– Давал, они ничего не показали, – махнула тонкой рукой Наваждение.

– Мистер Блэк, вам есть, что сказать в свою защиту? – судья тем временем обратился к Сириусу.

Я обернулась к брату, в надежде, что мои чаяния не пусты. Я искренне надеялась, что Сириус расскажет, что произошло той ночью в Годриковой Лощине. Что он подтвердит, что все это неимоверная ошибка.

Сириус поднял на судью взгляд затуманенных синих глаз. Он всматривался в лицо каждого присяжного, прежде, чем его губы, дрогнув, расплылись в оскале.

– О да, ваша честь, – проговорил он чужим хриплым голосом. – Есть. Конечно, есть. Я виновен. – По залу прошелся шепоток. Меня словно окатили ледяной водой. – Виновен, что предложил Поттеру сделать предателя Хранителем. Виновен, что не смог предотвратить ту ночь. Виновен, что из-за меня Лили и Джеймс погибли.

– Вас обвиняют не в предательстве Поттеров, а в массовом убийстве сотни маглов и зверской расправе над Питером Петтигрю!

– О нет, – рассмеялся брат. Искорки безумия полыхнули в его глазах. – Нет, поверьте, нет. Я не убивал Питера. И не убивал тех людей. Но поверьте, я дорого бы заплатил, чтобы лично вскрыть горло, этой поганой визжащей крысе! Я бы отсидел десять жизней, если бы мог его кишками увешать гостиную моего дома! Чтобы услышать, как он верещит и умоляет меня пощадить его!

– Он безумен! – выкрикнул кто-то. – Совершенно безумен! Ваша честь, я требую, чтобы вы вынесли приговор незамедлительно!

– Сириус… – прошептала я, с ужасом глядя на брата.

Не знаю, видела ли я это на самом деле или мне хотелось это увидеть, но в какой-то невероятно короткий миг взгляд уловил переливы красных нитей, тянущихся к брату.

***

Сквозь сон и шум дождя Ремус услышал детский плач. Первые мгновения ему казалось, что он все еще спит, но крик ребенка не стихал. Ремус открыл глаза, некоторое время соображая, где он. Плач возобновился и словно разбил некий барьер забвения.

Сбросив одеяло, Ремус подскочил с кровати и бросился в детскую. За миг до того, как он коснулся двери, плач стих. Ремус осторожно заглянул в комнату. Возле кроватки спиной к нему стояла Марисса, качая на руках тихо хнычущего Ричарда.

Облегчению Люпина не было предела. Проведя четыре дня в забытьи, она все же пришла в себя и даже смогла найти в себе силы придти к сыну.

Девушка обернулась и посмотрела на Ремуса. Тяжелый взгляд тихо тлеющей скорби мог придавить его к самой земле. Тем не менее, Марисса улыбнулась ему. Печально, но улыбнулась. Заплатив непомерную цену, она находила в себе силы, чтобы дарить Рему слабую усмешку. Ему стало не по себе, хотя, казалось бы, он должен был обрадоваться.

В день пробуждения Марисса забрала обоих детей в поместье Альфарда. Ремус пытался рассказать ей о Сириусе, но та лишь покачала головой и сказала, что всё уже знает. Больше о Блэке они не разговаривали.

Тем же вечером к ней домой явился Дамблдор. Он выразил Мариссе свои соболезнования по поводу утраты. Девушка лишь молча кивнула, сверля бывшего директора взором.

– Миссис Лафнегл, – кашлянув, произнёс Дамблдор. – Вам, верно, известен… инцидент, произошедший с вашим братом? – Сухой кивок. – В таком случае, поднимается вопрос об опеке его сына, Хьюго. Официально и по всем правилам, вы – главный кандидат, однако, принимая во внимание то, что вы теперь в одиночестве воспитываете двух собственных детей, то…

– Я возьму Хьюго, – тихо сказала Марисса. – И чёрта с два я отдам своего племянника чужим людям.

– В качестве иных кандидатур рассматривались Тонксы и Малфои. Как вам известно, Нимфадора уже достаточно взрослая, так что ваша кузина сильно обременена не будет. С другой стороны, у Нарциссы подрастает сын – сверстник Хьюго, так что…

– Я сказала, что я позабочусь о своём племяннике. – Голос звучал отрывисто и гулко, как удары молотка, забивающего гвозди в крышку гроба. – Я не одна. Мне помогут.

Ремус вздрогнул, осознав, что говорят о нём. Странно, он же даже не задумывался. Разумеется, он будет помогать всеми силами, это даже не обсуждалось. Но трое детей?.. Он не был уверен, что Марисса выдержит такое после такой громадной потери. Он даже не до конца был уверен, что она до сих пор осознаёт, что произошло – слишком нормально она вела себя. Разве что чересчур молчаливо.

– Как скажете. Я просто предположил, что вам, миссис, будет непомерно…

– Это мне решать.

Ледяная суровость, сквозящая в её тоне, заставляли поёжиться.

– Как скажете, – повторил Дамблдор. – В таком случае, я вернусь завтра. Сейчас Хьюго у Андромеды. Я вам его принесу.

– Не стоит, я сама в состоянии отправиться за Хьюго.

Ремус видел, что Марисса категорически против участия Дамблдора в судьбе ребёнка, и не понимал, почему. В чём причина её острого недоверия к этому волшебнику?

– Хорошо. В таком случае, я не смею вас…

– Что с Гарри?

– Простите?

– Гарри Поттер. Сын Лили и Джеймса. Что с ним? Где он?

– Малыш был отдан на воспитание сестре Лили, Петунии Дурсль.

Лицо девушки вытянулось.

– Вы… вы отдали ребёнка этим… этим… ИМ?! Да как вы могли?! Это самые чудовищные маглы из всех, мною виденных! – Вскричала она.

– Поверьте, мне это уже говорили. Однако они – единственные родственники Гарри, и юридически, только они могут воспитывать ребёнка.

– Я хочу побороться за опеку! – Вскочила Марисса. Ремус вскочил следом, схватив её за руку.

– Марс, что ты говоришь? – Прошипел он. – Ты и так добилась опеки над Хьюго, у тебя Ричад и Эйприл, что…

– Его нельзя там оставлять! – Решительно заявила девушка. – Кто знает, что из него вырастет в такой обстановке? Чёрт возьми, да будет чудом, если они не выбросят его на улицу!

– Я оставил Петунии чёткие инструкции касательно воспитания мальчика, – отчеканил Дамблдор. – К тому же, миссис Лафнегл, с формальной точки зрения, вы мальчику – никто. Ваш брат мог бы побороться за опеку, если бы не был заключён в Азкабане…

– Из-за вас! – внезапно вспылила Марисса. Ремус даже отшатнулся, но руки её не выпустил. – Он в тюрьме из-за вас! Вы знали, что Сириус невиновен! Вы знали, что это не он предатель! Вы знали это и ничего не сказали в суде! Вы знали, что не он был Хранителем, ведь ВЫ накладывали «Фиделиус»!

Лицо Дамблдора посуровело. Никогда Ремус не видел этого выражения на лице добродушного директора Хогвартса. Холодная маска морды горгульи и то приветливее.

– Заклятие «Фиделиуса» накладывал Джеймс Поттер лично, – отчеканил он.

– В таком случае, вы всё равно знали, кто Хранитель! Я никогда не поверю, что Джеймс не обсуждал с вами кандидатуру!

– Обсуждал, – сухо кивнул директор. – Я предлагал себя на место Хранителя, но мистер Поттер решил выбрать человека на эту роль самостоятельно.

– Конечно, и такой проницательный человек, как вы, не знал ничего о его выборе.

– Поттер объявил узкому кругу, что это был Блэк, вы сами присутствовали на этом событии.

– Он солгал! – Крикнула Марисса. – Я не верю! Не верю! Не верю!

По её щекам катились слёзы. Голос сорвался на крик и оборвался на середине слова, которое она повторяла вновь и вновь. Ремус обнял её за плечи. Всхлипнув, Марисса прижалась к нему. Она дрожала всем телом. Истерика, таящаяся в глубине её души и задушенная рутиной переезда и ухода за детьми, показала свой омерзительный лик. Дамблдор поспешно покинул дом, кивнув Ремусу на прощание.

Ремус продолжал стоять посреди гостиной, прижимая к себе рыдающую и заходящуюся в исступлённом крике девушку. Он чувствовал, что внутри него самого образовалась нестерпимо пульсирующая болезненная кровавая рана. И тем не менее, Ремус осознавал, что нужен Мариссе гораздо больше, чем она была нужна ему. И он знал, что будет с ней. Столько, сколько потребуется. Пока не заживут их раны.

Крик и всхлипы вскоре сошли на нет. Ноги девушки подогнулись, она начала оседать на пол. Ремус поспешно подхватил её на руки. Она продолжала дрожать, тихо всхлипывая. Беззащитная, разбитая… И непростительно живая. Ремусу было жаль Эда, было жаль Поттеров и Марлин… Но он понимал, что подлинной жалости достойны живые. Особенно те, кто потерял всё и остался в одиночестве в безумном равнодушном мире. Словно ребёнок, оставленный матерью в толпе, Марисса растерянно и испуганно смотрела на него, как будто спрашивая: «что будет дальше». К сожалению, у него не было ответа.