Текст книги "Never Back Down 2 (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 53 страниц)

– Всё чудливие и странноватее, – заметила я, осматривая этот кошмар архитектора.

– Немного неожиданно, – пробормотал Эд.

Внезапно его крылья исчезли. С воплем ужаса Эд рухнул вниз. На какую-то секунду у меня почти остановилось сердце от страха, я не успела даже сориентироваться и броситься вдогонку, спасать этого недоумка. Однако спасать его не пришлось – Эд упал с высоты трёх футов на твёрдую поверхность. Усмехнувшись, я опустилась рядом и помогла ему встать. Крылья тут же исчезли.

– И как мы будем спускаться? – спросила я, нерешительно пробуя упругую поверхность под ногами. Сами ноги по колени были погружены в белую облачную дымку, так что я даже не видела собственных туфель.

– Как-нибудь что-нибудь придумаем, – рассеянно ответил Эд, задрав голову. – Ну и высотень.

– Так себе план, – пробормотала я, отрывая взгляд от ног. – Есть хоть идеи, что это?

– Ни малейшей.

– Тогда надо бы войти, наверное? – спросила я. – Если есть окна, значит, должны быть двери.

– Странная логика.

– Не нравится – ищи другую.

Словно отвечая на мою реплику, облачное марево начало куда-то расступаться, обнажая белоснежную каменную стену. Через пару мгновений из-за дымки вынырнула белая высокая дверь.

– Ну, вперёд? – спросила я Эда.

Он, молча, распахнул дверь. Мы оказались в круглом, белом, как и следовало ожидать, зале. Высокие окна с резными деревянными решётками чередовались с дверьми, ведущими в разные стороны из этого зала. Над дверьми висели нежно-голубые гобелены с различными изображениями. Всего гобеленов, как и дверей, было девять. Над головами парил огромный хрустальный купол, сквозь который было видно небо. Здесь не было ни одного искусственного источника света. Ни люстры, лампы, даже факела. Однако всё здесь словно бы излучало свет.

– Изысканно, – причмокнула я губами. – Эд, ты, случайно, в прошлой жизни не был девочкой? В смысле, от девчонки такого и ожидаешь, но никак не от тебя.

– Ой, заткнись, – поморщился Эд, осматриваясь. – Или тебе припомнить заброшенный бар?

Я подняла руки, жестом демонстрируя полную капитуляцию.

Внезапно раздались звуки грома. Мы испуганно вздрогнули.

– Гроза начинается? – пробормотала я.

– Не похоже, – Эд кивнул на чистое небо за окнами. – Мне кажется, это вон из-за той двери.

Эд подбежал к одной из дверей. На гобелене над ней была изображена чёрная, как сама ночь, башня. Я приблизилась к замершему парню. Тот стоял и прислушивался к тому, что происходило за дверью. Раскат грома повторился, но в этот раз я услышала ещё и чьи-то воинственные крики, звуки выстрелов и вой.

– Эд… что это?

Не ответив, Эд дрогнувшей рукой приоткрыл дверь. В помещение тут же ворвался сухой чёрный ветер, рассыпающийся на мелкие песчинки. Пепел хлынул к нашим ногам, орошая белоснежный кафель. За дверью раскинулся целый мир: серая бесконечная пустошь, фиолетовое небо с белесыми разводами, закручивающееся вокруг видневшейся вдали чёрной башни, там и сям вспыхивающие белые немые молнии. И всюду, на сколько хватало глаз, сновали полупрозрачные люди и волки, не на жизнь, а насмерть сражаясь с чёрными ужасающими существами. Плоть существ клубилась чёрной дымкой вокруг чёрных же костей, ржавое обмундирование разномастных эпох болталось на них несуразными вёдрами или мешками, алые глаза горели ярким пламенем. Меня пробрал ужас. Битва разворачивалась на моих глазах. Жестокая. Бесконечная. Раненные люди превращались в подобных врагам существ, раненные волки становились похожими на чёрных призраков с багровыми клыками.

Непроизвольно я отступила от двери и посмотрела на Эда. Серое лицо и полные ужаса глаза словно были высечены из камня. Я решительно оттолкнула его и захлопнула дверь. Лишь серые и чёрные песчинки остались у наших ног на белой плитке.

– Что это было? – спросила я.

Кое-как заставив себя вздохнуть и отдышаться, Эд облизнул губы и прохрипел:

– Ловушка Исиды. Я поднял целое восстание, чтобы закрыть её… Я понятия не имел, как же туго им пришлось…

– Всё ведь закончилось… разе нет?

– Я не знаю, – Эд провёл рукой по лицу и прислонился к колонне, разделявшей дверь и окно. – Я видел только то, что они подтащили пушки, да ещё Джас говорил о потерях с обеих сторон.

Я нахмурилась, но ничего не сказала.

– Я надеялся, – продолжал Эд, закрыв глаза, – что смогу их всех вытащить, если закрою Ловушку. Хотя бы отца. А теперь я даже не знаю, что там осталось после меня. Быть может, они всё ещё сражаются там, пытаясь истребить Ангелов. А может они уже все мертвы, кто знает.

– А может они отстраивают новый мир из того, что у них есть, – тихо сказала я. – Мы не можем знать этого наверняка. Не кори себя, Эд.

– Я не корю. Мне просто… совестно. Совестно за то, что я тешил себя и их надеждами. Себя, отца, Джастина…

Я отвернулась от него и обвела взглядом другие гобелены. Полная луна. Мост, повисший над ущельем. Чёрный круглый камень. Хижина. Метла. Красное и синее пламя. Высокое зеркало. Треснувшее сердце.

Последняя дверь привлекла моё внимание. Я отошла от Эда и прошла к ней, нерешительно приоткрыв её.

– Эдди! – Оглушительный вопль резанул мой слух.

Передо мной посреди хогвартского двора топталась Бетти Дарлинг. Сугробы занесли больше половины пространства, ветер трепал белокурые волосы и короткую до безобразия юбчонку. Дурочка прыгала на одной ножке, стараясь согреться.

В какой-то миг всё померкло и вновь вернулся хогвартский двор. Снега было гораздо меньше, а шуму гораздо больше.

– Мразь! Ненавижу! Мерзкая ты тварь! – верещала Бетти, колотя руками и ногами свернувшуюся в комок меня. Я поморщилась, вспомнив тот день.

Вновь картинка померкла. На сей раз я была в холле Хогвартса, у лестниц. Эд и Бетти сидели и миловались на ступеньках, не обращая внимания на проходящих мимо студентов. В следующий миг – холл пуст, дрожащая от ярости Бетти всхлипывает и захлёбывается слезами. Эд пытается ей втолковать:

– Бетти, не люблю я тебя, извини. Пойми, всё кончено. Не обижайся только, но не могу я больше с тобой быть.

– Закрой, пожалуйста, – попросил настоящий Эд. Оказалось, он подошёл ко мне сзади и наблюдал за разворачивающимися сценами. Я покорно захлопнула створку и обернулась. Глаза парня были печальны. – Я надеялся, что если сумею с ней пробыть достаточно долго, то смогу её полюбить. Она-то меня, видимо, любила.

– Ты не виноват, – повторила я. – Нельзя заставить себя любить кого-то.

– Я тешил её и себя надеждами на лучшее.

– Кажется, я начинаю понимать, где мы, – пробормотала я. – И так ясно, без других дверей. Эд, в том, что происходило нет твоей вины. Даже если ты строил какие-то там воздушные замки и «тешил надеждами» кого-то, это не делает тебя злодеем. Перестань кормить совесть, иначе ты совсем зачахнешь.

– Легко тебе сказать, Марс, – тихо сказал Эд.

– Можно подумать, я ни на что не надеюсь, – фыркнула я. – У меня этих дверей должно быть в десяток раз больше. То, что мы что-то строим вокруг себя и надеемся на что-то – вполне нормально. Воздушные замки это даже неплохо. Можно в них спрятаться.

– Из-за этого я сделал слишком много промашек. А из-за промашек пострадали люди!

– Это уже в прошлом.

– А кто сказал, что не будет в будущем?

– Никто не говорил. Да вот только ты с ума сойдёшь, если не будешь строить свои замки и запирать в них совесть. Иногда полезно. Если ты начнёшь испытывать чувство вины за каждый пролитый стакан сока, легче никому не станет, Эд.

– Что ты предлагаешь? Разрушить всё и возвести заново?

Я обвела взглядом помещение.

– Нет. Нет, оставь всё, как есть. Нам полезно помнить о промахах, чтобы не совершать их потом. И полезно иметь воздушные замки, чтобы надеяться на лучшее. Вот и всё.

Эд устремил на меня долгий взгляд.

– Кажется, мы с тобой поменялись ролями, – усмехнулся он. – Теперь ты стала мудрой до невозможности.

– Кто-то же должен, – пожала я плечами.

Раздался тихий шорох. Вместо одного из окон появилась ещё одна дверь. На сей раз без гобелена.

– А вот и выход, – улыбнулась я. – Ну, идём? Могучий герой.

Комментарий к Часть 43. (Книги наших снов. Первая книга: Воздух)

Объявляем новый цикл “потусторонних” глав открытым.

Простите, господа, но мы слишком уж полюбили эту тему, да и в голове Эда покопаться захотелось.

А так же мы внесли ряд изменений в условия в предыдущей главе (ибо Муза взбунтовалась), советуем ознакомиться.

Где предисловие? Сгорело!

В главе обыгрывается английское название стрекозы – dragonfly.

========== Часть 43. (Книги наших снов. Вторая книга: Лёд) ==========

Глава первая: Побег по тонкому льду

Не успели мы покинуть облачную крепость, как порывистый шквал ветра едва не сбил нас с Эдом с ног. Мы вновь очутились посреди бескрайней белесой облачной пустоши. Ночное небо распахнуло гостеприимные крылья над нашими головами. Чернильная синева сияла многочисленными алмазными крапинками звёзд, Млечный путь раскалывал небосвод надвое. Чуть кривящаяся сияющая дорога брала начало у наших ног, убегая неизвестно куда. Облака клубились по обе стороны дорожки, не решаясь пустить к ней свои призрачные белесые щупальца.

Пригибаясь под порывами ледяного ветра, мы гуськом брели по тропинке. Складывалось впечатление, что по обе стороны этой дорожки ничего нет. Только бездна И стоит лишь оступиться, чтобы сгинуть навеки в бесконечной пропасти.

Я передёрнула плечами и подняла глаза на шагавшего впереди Эда. Лафнегл шагал легко и непринуждённо, осторожно ступая по призрачной дорожке. Ветер трепал его волосы, но парню словно было плевать на ветер. Смотреть на затылок Эда было не так уж интересно, так что я перевела взгляд на звёзды.

– Не узнаю ни одного созвездия, – пробормотала я. – Проклятье, Лафнегл, почему у тебя в сознании так холодно?

– Холодно? – Он изумлённо обернулся. – О чём ты?

– О ветре, – стуча зубами, ответила я. – Неужели ты не чувствуешь?

– Нет, – протянул Эд, почёсывая затылок. – Может, дело в тебе?

– Утешил.

Эд чуть нахмурился, после чего обратил взор в пространство.

– А можно ветер как-то выключить? – громко спросил он небо, сложив руки у рта рупором.

Голос его далёким эхом пробежал по пустоши, заставляя облака вздрогнуть. Самое удивительное, это сработало. Я с облегчением вздохнула и выпрямилась. Эд стоял, высоко задрав голову и изучая звёзды.

– Знаешь, однажды Бетти мне изложила собственную теорию о звёздах.

– Ого! – воскликнула я, безуспешно пытаясь пальцами расчесать волосы. – Ну-ка, ну-ка, поведай, что этот философ думает? Что это стразы? Или что это слёзки, пролитые отверженными влюблёнными девицами? – Мой голос стал нарочито-драматичным, хотя я и старалась не расхохотаться.

– О, нет, тут всё страшнее. – Эд закатил глаза и запищал, копируя манеру Бетти говорить, смягчая согласные звуки. Попутно он бурно жестикулировал руками, картинно заламывая их и воздевая к небесам. – На самом деле, звёзды это вовсе не бездушные пустые камни, плывущие в космосе! Это души! Души наших родственников! Каждую ночь они зажигают яркие фонарики, а то и «Люмосы», чтобы мы о них помнили!

После слов о «Люмосе» я не выдержала и расхохоталась в голос. Да что там, я ржала, как конь. Глядя на меня, Эд тоже тихонько посмеивался. А вот я даже остановиться не могла, я хохотала и хохотала, держась за Эда. Щёки сводило от смеха, а я продолжала смеяться.

– О, Мордред! Ой, не могу! – Простонала я, отсмеявшись. – О, Бетти! Услышь это профессор Синистра, она бы скинула её с Астрономической башни.

Эд рассмеялся.

– Ну, а что, не самая глупая идея, – с нарочитой серьёзностью произнёс он.

– О да, не самая! – Икнула я. – Ведь тут есть даже своеобразная изюминка. Фирменная изюминка глупости Бетти! А ведь и логика есть! Смотри, тогда созвездия – это семьи! Они сбиваются в кучки, чтобы мы легко могли найти друг друга!

– Ага! А когда звезда гаснет, значит, какой-то рыжеусый дядя Рудольф сказал: «А к чёрту всё, Нокс!» и ушёл спать раньше!

– Точно! – восхищённо вскричала я, воодушевившись этой дурной теорией. – А когда звезда падает, значит, родственники в таком шоке от наших поступков, что валится в обморок!

– А что тогда такое метеоритный дождь? Массовое самоубийство?

– Или массовый обморок. Ой, всё, не смеши меня больше, у меня уже живот болит смеяться, – простонала я, продолжая икать от смеха.

Неожиданно прямо перед нашими носами из облачного марева, клубившегося по обе стороны дороги, с отчаянным криком вынырнула белая чайка. Описав дугу, она вновь нырнула в облако. От неожиданности я отшатнулась, потеряла равновесие и с ужасом почувствовала, как нога соскользнула с дорожки. Я не успела даже вскрикнуть, как нога со звоном столкнулась с твёрдой поверхностью. Облака рассеялись в этом месте. Моему взору открылась сияющая голубоватым светом ледяная, словно хрустальная, поверхность, таящаяся под облачной пеленой. В месте, где мой каблук с силой стукнулся о лёд, пошла тонкая сеть трещинок. Я поспешно убрала ногу и склонилась над этим колодцем, отгоняя руками норовящие сомкнуться облака.

– Эд, смотри… – заворожённо прошептала я. Эд подошёл ко мне и наклонился рядом.

Нашему взору предстала невероятных размеров река раскалённой лавы, медленно несущая свой жаркий поток во многих милях под хрустально-ледяной поверхностью небосвода. Изгибаясь огненно-рыжей змеёй, она протянулась так далеко, насколько хватало глаз. Хвост её не был виден, тогда как голова змеи стекала в глубокое ущелье, находящееся далеко впереди, до краёв наполняя его своим огненным содержимым.

– Изумительно, – прошептала я.

– Не хотел бы я оказаться внизу, – так же тихо сказал Эд, выпрямляясь.

– А мне интересно, почему лёд не тает. Там же невероятная жара!

– Ну, это же сон. Забыла?

– А. Точно.

Внезапно меня обдало холодом. Нет, то был холод не ото льда. То был самый настоящий, пробирающий до костей, всепоглощающий Холод. Он словно вытягивал из меня… меня. Словно пил мою душу, осушая до капли хрупкий сосуд. Словно меня утягивало в чёрную дыру. Ужас окутал меня, не давая шевельнуть ни единой частью тела. Ядом страх пробирался под кожу, струился по позвоночнику, ледяной рукой сжимал сердце.

Тяжело дыша, я вскинула голову, осматриваясь. Бежать. Бежать, нужно бежать как можно скорее!

– Что с тобой, Марс? – тихо спросил Эд, наблюдая за мной. – Марс? Марс, ты меня слышишь? Что случилось? Эй! – Он схватил меня за плечи и встряхнул.

– Эд, нужно бежать! – пробормотала я, продолжая выискивать источник этого чудовищного ощущения.

– Бежать? От ко… – Эд не договорил, содрогнувшись всем телом. В глазах промелькнула паника.

Я обернулась. Позади меня, там, куда уходила дорога, по которой мы шли, развернула склизкие щупальца чёрная бездна. Колеблясь, затягивая в себя всё, что попадалось ей на пути, она дрогнула на короткий миг, объятая зелёными искрами. Из тьмы начал выступать силуэт человека. Бледная кожа, чёрные, как смоль, волосы, холодные, жестокие зелёные глаза и элегантная улыбка.

Я вновь ощутила прилив ужаса, объявший меня. Словно заворожённая я смотрела, как Кьялар величественной походкой вступал в сон Эда.

– Марс, бежим!

Эд схватил меня за руку и с силой рванул. В какой-то миг я ожидала, что он побежит обратно к воздушной крепости, но парень ломанулся поперёк дороги прямо по хрустальному ледяному куполу неба. Ноги отчаянно скользили по поверхности, но мы бежали со всех ног, без оглядки.

«Глупые», – раздался в моей голове тихий вкрадчивый голос. Внутри меня всё содрогнулось от сладкого иступлённого желания. Чужого. Не моего! Чужого! – «Неужели вы думаете, что сможете от меня сбежать? Я настигну вас рано или поздно, так или иначе. Я настигну тебя, Марисса. Не думай, что ты умнее или хитрее меня».

Лёд под ногами трещал подобно грому, но даже он был не в силах заглушить этот голос.

– Держись! – прокричал Эд, пытаясь заглушить треск льда.

Внезапно, словно повинуясь мистическому закону подлости, под моими ногами лёд исчез. Бежавший впереди Эд успел отскочить на крепкую льдину, тогда как я с пронзительным криком рухнула прямиком в бездну.

– Лафнегл! – отчаянно кричала я.

Подо мной расстилалась чудовищная огненная река. Я не хотела умирать! Я не хотела сгореть! Даже если во сне! Нет-нет-нет! Только не это! Только не так!

Пространство вокруг меня зазвенело, искривляясь и искажаясь. Мои ноги, а в последствии и ягодицы, с размаху опустились на покатую поверхность, холодную, как дыхание Люцифера. Вскрикнув от боли и неожиданности, я открыла глаза. Чёрт возьми!

Прямо в воздухе, искривляясь и повторяя рисунок огненной реки, зависла исполинская ледяная дорожка, напоминающая по траектории «американские горки» Воображариума. На невероятной скорости я неслась вниз, стараясь хоть как-то упираться пальцами в высокие стенки этого адского устройства. Лёд преболно царапал ноги и зад.

Из груди вырвался вопль:

– Лафнегл, я тебя ненавижу-у-у!

– Я тоже! – До моего слуха донёсся его далёкий-далёкий отклик.

Казалось, эта сумасшедшая гонка никогда не закончится. Я скользила, не сводя опасливого взгляда с лавовой реки, которая расстилалась подо мной. Неожиданно дорожка, увлекавшая меня в столь странное и чудное путешествие, резко пошла вниз настолько отвесно, что я боялась, что упаду. Да по сути я и падала в бесконечное ущелье, куда струился поток лавы.

– Э-э-э-эд! – прокричала я, видя, как тонкая лента огненной реки стремительно становится шире.

На моё счастье дорожка вновь выпрямилась и вильнула куда-то в пещеру, куда я, подобно груде тряпья, и свалилась.

Глава вторая: Отражения

Каждая клеточка моего тела возмущённо выла. Боль была жуткой, невыносимой.

– Как же я тебя ненавижу, – простонала я, рассчитывая, что в пещере будет сам Эд. Однако, когда я подняла голову, я Лафнегла так и не увидела.

Тяжело поднявшись на ноги, я осмотрелась. Невероятных размеров пещера, словно вылитая из льда и снега, тянулась на многие мили вперёд, утопая в бархатном сумраке. Левая стена была непрозрачной, плотной поверхностью из крепкого толстого льда, припорошённая снегом. Параллельно стенам тянулись ледяные колонны, словно излучавшие голубое свечение. Щерились в оскале ледяные сталактиты и сталагмиты, между ними висел крохотный яркий голубоватый огонёк. Видимо, со временем они срастаются, заключая в ледяном плену эти робкие источники света. Колонны делили обе стены на своеобразные сектора, похожие на огромные зеркала.

Правая стена была сплошной гладкой глянцевой поверхностью. Я подошла к стене и вздрогнула. По ту сторону прозрачного стекла стоял Лафнегл с абсолютно такой же недоумевающей физиономией. Я погрозила ему кулаком и, к моему удивлению, он в точности повторил мой жест. В недоумении я взглянула на свою руку, после чего вновь перевела взгляд на Эда. Тот смотрел на меня с таким же изумлением во взгляде. Он поднял вверх правую руку. Против воли, моя ладонь взметнулась вверх, повторяя его жест.

– Это уже немного жутко, – произнёс он. Мои губы шевельнулись сами собой, беззвучно повторяя за ним его реплику.

Я испуганно захлопнула рот ладонью. Конечно, моё движение было тут же продублировано.

– Что происходит, Эд? – Спросила я, отнимая руку от рта. Губы Эда в точности повторили мою фразу, словно были отражением моих собственных губ.

Догадка словно громом поразила меня.

– Лафнегл! Мы стали отражениями друг друга! – воскликнула я, для проверки касаясь своей правой щеки. Пальцы Эда дотронулись до тонкого бледного шрама, рассекавшего его левую щёку.

– Это очень и очень странно. И очень и очень жутко! – Вскричал Лафнегл, всплеснув руками.

– Пока мы тут устанавливаем степень аномальности, нас преследует Ищейка, забыл? – Строго спросила я, опуская руки. Всё это дело очень напоминало диалог с самим собой. Вот только факт, что тело может не слушаться и поступать против моей воли, повергал меня в ужас. Как марионетка. Марионетка, говорящая сама с собой. Ужас какой…

– Ну, идём вперёд? – неуверенно спросил Эд, занеся ногу для шага. Разумеется, моя нижняя конечность не замедлила повторить этот жест. Да столь неожиданно, что я потеряла равновесие и упала. Как и Эд.

– Надо бы научиться синхронизировать действия, – пробормотала я, потирая ушибленное колено.

– Или кто-то должен стать «ведущим».

– Как это?

– Ну… я возьму управление на себя, а ты расслабься и… получай удовольствие?

Я захихикала при этих словах, стыдливо прикрыв губы ладонью. Эд повторил мой жест. При виде этого мы оба не сдержались и заржали в голос.

– Ужас! Никому не рассказывай, что я когда-либо так глупо хихикал! – заявил Эд, трогаясь с места.

– Ни в коем случае, – хмыкнула я, подходя к следующему сектору.

Во втором зеркале, вопреки ожиданиям, отразился не совсем Эд. Передо мной стоял нескладный сероволосый сероглазый мальчишка лет одиннадцати. Боги мои, неужели Лафнегл был таким? Я снова рассмеялась.

– Да-да, видела бы ты себя, – шевельнулись мои губы. – Не лучше выглядишь. Кажется, что на тебя дунешь, и ты исчезнешь, до того ты мелкая и тощая.

– Да, зато ты атлет, как ни крути.

Мальчишка насупился. Мой нос тут же сморщился, повторив его мимику. Я показала ему язык. Это начинало даже забавлять.

Следующим отражением был Эд в возрасте четырнадцати лет. Помню, как же, тот паскудный год, когда в моей жизни появился первый Тоневен.

– Я и забыл, что у тебя были короткие волосы, – сказал Эд.

– Я тоже, – отрывисто сказала я, трогаясь дальше. Движение получилось неловким, потому как Эд не ожидал, что я продолжу путь.

В третьем зеркале я увидела взрослого мужчину с серьёзными серыми глазами, чуть жестковатыми чертами лица. В серых волосах проглядывали белые прядки, лицо избороздили морщинки. Складочка жестокости залегла возле его губ, кривя их несколько злой усмешкой. Тонкий белый шрам выделялся на обветренном лице.

– Ох…

– Что ты видишь?

– Тебя. Взрослым.

– И я. Ты такая… жуткая.

– Как и ты. Как будто… злой.

– А ты как будто стала… Клариссой. Хотя скорее Ищейкой. Да. Как если бы Ищейка вдруг стал тобой. Не хотел бы я быть твоим врагом в таком случае.

– Могу сказать то же самое о тебе, – пробормотала я, не сводя взгляда со злой усмешки. – Уйдём-ка отсюда…

Хуже всего было то, что этот образ Эда я находила невероятно привлекательным. В душе словно что-то встрепенулось, когда взгляд встретился с этими жестокими серыми глазами.

Четвёртое отражение. Я вздрогнула, увидев знакомые серые глаза. Никогда их не забыть. Серые глаза, исчезающие в бездне…

– Ты… ты видишь Сириуса? – пробормотала я.

– А ты? Лину? – Я кивнула. – Пойдём-ка скорее.

Следующей была Лиди. После – Бетти. В седьмом отражении я видела Призрака Оперы. В восьмом – взрослый мужчина, с добрыми глазами и ласковой улыбкой. Если бы не шрам, я решила бы, что это отец Эда, о котором тот мне рассказывал. Видимо, это тот образ, кем он наделся стать. А тот, другой, злой – кем боялся.

В девятом отражении передо мной предстал глубокий старик. Седые волосы отросли почти до плеч, лицо было сморщенным, словно курага. Однако со старческого лица на меня смотрели глаза юного мальчишки.

– Знаешь, – заговорило отражение. – В Ловушке Исида показала мне мою старость. Видимо, ты видишь меня таким, каким я предстал перед собой в том наваждении.

– А ты? Что видишь ты?

Ответом мне было молчание. Я почувствовала, как дрогнули мои губы.

– Эд? – спросила я, поразившись, какая паника зазвенела в моём голосе, разбиваясь об ледяные своды пещеры.

– Я… ничего не вижу. Тебя нет в отражении. Только ледяная стена.

Дыхание перехватило. Сердце болезненно сжалось.

– Ты думаешь…

– Я никогда не представлял тебя старой. Думал, что ты… Исчезнешь гораздо раньше.

– Возможно, так и будет… – пробормотала я.

– Посмотри на нас, – внезапно воскликнул Эд, ломанувшись к предыдущему зеркалу. Пришлось бежать за ним. Мужчина в отражении начал неистово размахивать руками, кривя губы в печальной усмешке. – Смотри, мы неразделимы! Ты же тоже размахиваешь руками, как и я сейчас! Так ведь?

– И что с того? – спросила я, заставив конечности опуститься.

– Мы связаны, Марс! Тесно и крепко! И я представить себе боюсь, что ты можешь просто взять и исчезнуть, оставить меня одного! Что я останусь без тебя! Это как остаться без отражения!

Я вздрогнула. Эд ощутил это, а поэтому примолк. На глаза навернулись слёзы. Стараясь избежать Контракта с Кьяларом, я совсем забыла о Контракте, связавшем меня с Талисманом. Я совсем забыла, что он меня может поглотить через несколько лет. Я совсем забыла, что в какой-то миг меня просто не станет. Лишиться отражения… Лишиться себя. Не будет ничего, что было когда-то Мариссой Блэк. Не останется ни следа. Только, пожалуй, старый потрёпанный дневник, да воспоминания двух-трёх людей.

Но я сделаю всё, чтобы эти два-три человека оставались в живых. Всё, что от меня зависит.

– Ну… люди смертны, – внезапно произнёс кто-то из нас. – Но поверь, я тебя не брошу. Останусь до самого конца. Костьми лягу, чтобы спасти твою жизнь. Даже если мне придётся сгинуть. Я сгорю за тебя, как мы уже однажды горели. Помнишь? Тогда, у хижины. И в той пещере. Я отдал бы за тебя душу. Я отдала бы за тебя жизнь.

Мы протянули руки к зеркалам, пока шептали эти слова. Из глаз катились слёзы, но чьи они были?

– Я сгорю за тебя. Сгорю, – жмурясь, повторяла я. – В огне, в пламени, в ярости. Когда ты будешь замерзать, я стану твоим огнём. Я не оставлю тебя. Не оставлю, слышишь? Чёрта с два ты отвертишься.

Между нашими пальцами заплясали язычки голубого пламени. Реальность между нами тлела, расползалась, исчезало тонкое зеркало. Пальцы ощутили тепло его рук, переплелись с его пальцами. Лёд таял, проливая слёзы на пол, к нашим ногам. Но нам было плевать. Когда разрыв стал достаточно большим, я уже сама ревела, как маленькая девочка, сама уж не знаю, почему. Эд схватил меня за плечи и прижал к себе. Пламя вспыхнуло ярче. В последний раз, когда это случилось, я чуть не умерла. Сейчас я только находила успокоение в этом огне, находила успокоение в этих объятиях.

– Не отпускай меня, – проговорили мы одновременно, хотя никакое зеркало нас уже не разделяло. – Никогда, слышишь? Не оставляй меня.

Комментарий к Часть 43. (Книги наших снов. Вторая книга: Лёд)

Ей богу, изначально глава вообще должна была быть о другом! Понятия не имеем, как так вышло!

========== Часть 43. (Книги наших снов. Третья книга: Огонь) ==========

Глава первая: Пещера дракона

Ледяная пещера, по которой мы шли, тянулась бесконечно. Мы прошли немыслимое количество шагов прежде, чем лёд начал исчезать со стен. Тьма сгущалась в конце пещеры, огоньки выныривали из неё один за другим, заставляя задаться вопросом, как долго ещё это будет продолжаться.

– Как считаешь, долго нам осталось? – Я решила озвучить мысль. Тишина угнетала, а звук капель начинал раздражать.

– Ты о пещере или нашем сне?

– Наверное, обо всём и сразу.

– Не знаю, – помолчав, проронил Эд. – Пусть лучше пещера, честное слово.

– Почему?

Какое-то время Эд молчал. Я едва ли не искрилась от любопытства, но не смела спросить его ещё раз.

– Потому что я боюсь увидеть серую пустошь, – промолвил, наконец, Лафнегл. – Боюсь снова оказаться в Ловушке, где меня воспоминания ткнут носом в собственную бесполезность.

Я промолчала. А что тут скажешь? Меня не было там, чтобы что-то утверждать наверняка.

Тем временем обстановка менялась. Своды пещеры сужались, под толщей льда начали проступать стены. Тёмно-серая каменная кладка, побелевшая от инея и снега. Вскоре появилась первая дверь. Она была запечатана толстым слоем льда, однако сквозь замочную скважину лился яркий оранжевый свет. Спустя сотню футов появилась вторая дверь. А за ней ещё одна, а после ещё… На стенах загорались факелы. Не без содрогания я узнала, что это был за коридор.

– Почему мы здесь? – прошептала я.

– Я помню этот коридор, – пробормотал Эд. – В ночь после схватки с Йоре и его прихвостнями, когда меня чуть не убили… Я блуждал по этому коридору, искал выход.

– Да… точно… – Я вспомнила, как он рассказывал мне это у Андромеды.

Эд попытался открыть одну из дверей, но та была заперта, несмотря на яркую полосу света, что виднелась под ней. Я осторожно заглянула в замочную скважину другой двери. За ней оказалась гостиная Рейвенкло. Однако и эта дверь была заперта.

Откуда-то из тьмы раздался бой старых часов. После пяти ударов по коридорам начало разноситься громкое тиканье.

Какое-то время мы вновь шли в полнейшей тишине. Факелы загорались при нашем приближении и гасли, когда мы проходили мимо. Мы будто двигались в размазанной луже оранжевого света.

Шаг. Ещё шаг. И ещё сотня шагов. И ничего не менялось. Те же факелы. Те же двери. Шаг. Шаг. Только наше дыхание и наши шаги. Безмолвно. Шаг. Шаг. Тик-так. Тик-так. Сотня шагов. И ещё сотня. И ещё…

Внезапно в дверь, мимо которой мы проходили, кто-то постучал. Громко, настойчиво, торопливо, словно стремясь снести дверь. Вскрикнув, я отшатнулась от двери, шагнула во тьму, выпав из овала света. Чьи-то руки обхватили меня сзади. Крик застрял в горле.

– Только посмотрите, кого сюда занесло. – Я содрогнулась, узнав голос. Во рту возник знакомый маслянистый привкус отвращения. Макнейр. – Как насчёт того, чтобы продолжить начатое? Ведь ты меня так бесцеремонно оборвала, куколка. Ты меня убила, помнишь? Я был в том вагоне, который ты опрокинула в бездну! Я и твоя подружка.

Эд напряжённо всматривался в темноту, пытаясь меня найти. Из тьмы за его спиной в кружок света шагнул Эйвери. Увидев его, я отчаянно закричала. Эд обернулся и поспешно увернулся от кулака Эйдана. Удар, пришедший в плечо, был столь сильным, что Эд тоже вылетел из круга света, пропав из моего поля зрения.

– Лафнегл! – Зачем-то закричала я.

– Цыц! – Рявкнул Макнейр, сильно тряхнув меня. – А может, продолжим то, что было в музее, м? Трахнуть дочку Блэков, вот так история выйдет!

Рука скользнула по шее вниз к вырезу платья. Мерзко. Мерзко. Мерзко! Я почти помирала от страха и отвращения. Я впилась в его руку зубами, с силой их сжав. Мерзавец только рассмеялся.

Где-то во тьме была слышна возня Эйвери и Эда. Оглушительно тикали часы. Казалось, их стук в самом моём мозгу. Бездействие было невыносимым. Я со всей дури оттолкнулась ногами от земли. К своему изумлению я почувствовала сильный рывок, после чего Макнейра буквально впечатало в стену. Взвыв, он отпустил меня и схватился за голову. Я мигом выпуталась из его рук. Около мерзавца валялась его волшебная палочка. Недолго думая, я схватила её и направила на валяющегося у стены Пожирателя Смерти. Тот только рассмеялся.

– Что ты мне сделаешь? Закруциатишь до щекотки? А? Маленькая, глупая мра…

– Авада Кедавра.

Заклятие сорвалось с уст сухим хладнокровным приказом. Рука не дрогнула, когда с кончика волшебной палочки сорвалась зелёная вспышка. Не без удовольствия я смотрела в остекленевшие глаза врага. В груди вскипало нечто, схожее с торжеством и ликованием. Холодная усмешка зазмеилась на губах. И только сердце колотилось в груди быстро-быстро. Вздрогнув, наваждение Пожирателя исчезло во тьме.