Текст книги "Never Back Down 2 (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 53 страниц)

– Круцио! Круцио! КРУЦИО! – верещала женщина. Ни одной вспышки из её палочки не вылетело. – Почему оно не действует?! АВАДА КЕДАВРА!

– Беллатрикс! – окликнула я её, даже не пытаясь скрыть торжество в голосе. – Помнишь хижину?

Тёмные глаза, видневшиеся в прорезях маски, налились безумным гневом. С визгом отшвырнув волшебную палочку, она бросилась к Лине. Та увернулась от неё, продолжая прижимать книгу к груди.

– Я убью тебя голыми руками! – верещала кузина, вцепившись в дневник когтистыми пальцами.

Лина сделала шаг назад, другой, запуталась в занавеске ногами и повалилась на пол, не разжимая рук и увлекая Пожирательницу за собой.

– Отдай сюда, мерзавка!

Лина и Беллатрикс катались по полу. Спортсменка против разъярённой великовозрастной тётки… Силы были примерно равны. Внезапно Лина извернулась и со всего размаху впечатала Беллатрикс ногой по лицу. Осколки разбившейся маски дождём осыпались на пол, но несколько кусочков впились Беллатрикс в лицо. По бледной коже багровыми струйками катилась кровь, безумные злые глаза норовили выпрыгнуть из орбит.

Однако эффект удар возымел – Беллатрикс разжала пальцы. Лина поспешно вскочила и метнулась от неё подальше, ища под ногами хоть чью-то волшебную палочку. Беллатрикс тем временем поднялась на ноги. Так и не найдя достойного оружия, Лина разбежалась и со всей дури толкнула волшебницу в разбитое окно. Беллатрикс мгновенно исчезла из моего поля зрения, но я слышала, как она успела ухватиться за что-то руками.

В тот же момент раздались торопливые шаги на лестнице, на разгромленный этаж ворвались авроры, вызванные Джеймсом. Несколько Пожирателей, ещё бывших в сознании, успели аппарировать.

– Почему они никогда не успевают вовремя? – спросила Лина, потирая синяк на скуле.

– Спроси что попроще, – устало отмахнулась я.

– Почему? Ну, объясните мне, почему?! – раздался вопль Джеймса. По началу мы понять не могли, откуда он доносится, только потом увидели его ноги, торчащие из-за разбитого хлама, бывшего не так давно изысканной инсталляцией. – Объясните, почему с вами вечно происходит какая-то хрень?! Мы даже на выставку в музей нормально сходить не можем! В МУЗЕЙ!

– Успокойся, Сохатый, – засмеялся Сириус, вытаскивая друга из завала.

– А я говорил, что нам нельзя ходить в музей! Говорил, что мы должны были есть мороженое! Где Лили?!

– На улице, помогает пострадавшим.

Джеймс пулей вылетел из музея. Сириус поспешил за ним. Остальные, переведя дух, неторопливо покинули разбитый этаж. Спрашивать аврорам было толком нечего – у них итак было порядка четырёх заложников, которых можно было допросить.

На улице мы провели перекличку и, убедившись, что никто не убит и не потерян, мы приняли решение отправиться куда подальше отсюда. Уже сидя в кафе на Маунт-Стрит, поедая мороженое, мы смогли, наконец, расслабиться.

– Дурацкий день, – говорил Джеймс, ковыряясь в своём мороженом ложечкой.

– Зато было нескучно, – заметил Сириус, рассматривавший деревья Гайд-парка, видевшиеся из-за домов.

– Лучше бы скучно, – в один голос заявили мы с Ремусом.

– Грюм говорил, что нам нужно практика. Вот и практика, – добавил Люпин.

– Вертел я на волшебной палочке…

– Сириус, не бранись, – попросила Марлин.

– Им нужен был дневник. Интересно, зачем? – спросил Арти своё отражение в ложечке.

– Может, там сведения, нужные Волдеморту?

– Или Ищейке, – хмуро сказала я. Арти, Марлин и Лили недоумённо посмотрели на меня. Я только отмахнулась. Долго объяснять. – Они опять говорили про Ищейку. Что он требовал меня не трогать, если я подвернусь им под руку.

– То, что некоторые Пожиратели подчиняются Ищейке, это мы уже давно знаем, – сказала Лина. – Но! Почему за всё время из волшебной палочки Беллатрикс не вырвалось ни одного непростительного заклятья? Хотя она старалась, пыжилась, а всё равно не получилось.

– Да, кстати! Ты ещё что-то про хижину говорила, – поддакнул Ремус.

Все взгляды обратились ко мне. Я смущённо кашлянула.

– Ну… Когда рухнула Стена и Кларисса вышла на свободу, – начала я. – Она с Беллатрикс заключила договор: Белла получила все знания о Талисмане, а в замен она не сможет нанести вреда никому из вас.

– Она? – переспросил Сириус. – Постой, Кларисса… заставила Беллатрикс не причинять нам вред? Так, что ли?

– Получается, что так.

– М-да… Не такая она и злая, получается, – тихо пробормотала Лина.

– Ну, она – часть меня. Тогда мы не были толком разделены, так что… это сложно, давайте не будем об этом.

– Вот именно. Давайте лучше вот об этом! – на столик шлёпнулась потёртая потрёпанная старая книжеца. Мы все уставились на неё, не веря своим глазам. Арти даже отшатнулся, словно боялся, что книга может укусить.

– Линара… – одними губами пробормотал Арти. – Ты что, украла экспонат?

– Не украла, а одолжила. Министерство всё равно подумает на Пожирателей, бросьте!

– А если на нём следящие чары?

– Я проверила, их нет.

– Ты с ума сошла?

– У нас форс-мажор!

– Линара, ты украла экспонат!

– Я поняла с первого раза!

– Ты с ума сошла?!

– Это единственный способ тебя хоть как-то спасти!

Я пристыженно замолчала, опустив глаза.

– Не нужно было. Так бы справились.

– Блестяще, он ещё и зашифрован, – пробурчал Ремус, который уже во всю листал дневник. – Я таких шифров не знаю. В Министерстве или во «Флориш и Блоттс» брать книги не вариант, нас могут заподозрить.

– Может, на Гриммо найдётся что-то, что поможет расшифровать? – протянул Сириус.

– Возможно, – я пожала плечами. – В Тайной библиотеке и не такую гадость найти можно.

– Значит, нужно заняться дешифровкой, – Ремус устало провёл по лицу рукой. – И всё это по вечерам, потому что днём в Министерство с собой эту книгу не возьмёшь. А времени у нас меньше трёх недель. Насколько всё безнадёжно?

– Ну, я могу заняться дешифровкой, – пожала плечами Лина, отбирая дневник. – В конце концов, зря я на Рейвенкло учусь? Мне только книги дайте нужные, я всё мигом соображу.

– Да, ты-то сообразишь, книжный червь, – шутливо подмигнул Арти. Я усмехнулась, вспомнив завалы книг вокруг Лины, появляющиеся каждый раз, когда мы сталкивались с очередной загадкой.

– Решено, тогда завтра отправимся на Гриммо, – кивнула я. – Сириус не потащится, он поклялся в том доме не появляться. Завтра, насколько я знаю, день рождения Друэллы, мать с отцом наверняка уедут.

– Ну, прекрасно. Завтра тогда и будем думать. А пока…

– А пока давайте просто помолчим. У меня гудит голова, – предложила Лили. Предложение было воспринято дружным согласием.

***

На следующий день мы аппарировали на площадь Гриммо. Кричер открыл нам дверь и провёл в библиотеку, неодобрительно косясь на незваных гостей. Я взяла у Лины список возможных необходимых книг и поручила домовику найти их или что-то похожее в Тайной библиотеке. Пока Кричер копался среди пыльных фолиантов, Лафнеглы рассматривали поместье.

– Ну и обстановка… – протянул Эд, дёрнув одного из домовиков, украшавших стену, за нос. – Не удивительно, что вы с Сириусом такие на голову поехавшие. Я бы тоже с катушек слетел, живя в таком доме.

– Ты ещё не видел дедушкину комнату трофеев, – усмехнулась я. – Вот где настоящий ужас. Я до двенадцати лет боялась туда заглядывать.

– У тебя есть рояль? РОЯЛЬ? Он больше моего шкафа!

– Он и должен быть таким большим, – пожала я плечами.

– Аристократка, блин…

– Марисса?

Мы обернулись. В дверях стоял Регулус. Бледный, худой, негодующий, до отвращения напоминающий мать.

– Зачем ты их сюда привела? – властным тоном спросил младший брат.

– Срочное дело, Рег, тебе не понять.

– Это не повод тащить в дом всяких…

– Эти «всякие», как ты выразился, мои друзья. – Во мне начинала закипать злоба.

– Ты совсем как Сириус! – обвиняющим тоном заявил Рег. – Якшаешься со всякими проходимцами! Встречалась с оборотнем…

– Откуда ты знаешь? .. – выдохнула я.

Глаза брата расширились.

– Так это правда? Снейп говорил, а мы ему не верили! А это правда! Ты встречалась с оборотнем! Теперь притаскиваешь в дом грязнокровок!

– Не смей их так называть!

– Тёмный Лорд предлагал тебе присоединиться к нему! Теперь я вижу, что из-за таких, как ты, его идеалы под угрозой! Мы стремимся к чистому миру, а вы…

– Что?! – Одним прыжком я преодолела расстояние, разделявшее нас, и схватила его за руку.

– Пусти! – начал сопротивляться брат. Я рванула вверх рукав свитера. В глазах всё померкло, чёрное пятно расплывалось на бледном предплечье. О нет…

– Мать пытается направить тебя на путь истинный, повернуть к традициям дома Блэк! – Продолжал Регулус, вырвав руку из моей хватки и опустив рукав. – Твоя свадьба с Кьяларом должна тебя спасти, но ты делаешь всё, чтобы её избежать! – Фанатичный блеск в глазах брата заставлял содрогнуться. – Скажи, чем этот грязнокровка лучше чистокровного волшебника?!

– Я сказала, не смей его так называть, – прорычала я.

– …хуже, чем маглорождённые! Полукровка! – с презрением выплюнул слово Регулус. – Осквернитель чистой волшебной крови! Гряз…

Рука рванулась раньше мысли. Тыльной стороной ладони я зарядила Регулусу пощёчину. Держась за алеющую щёку, брат отшатнулся, заливаясь краской. Краем глаза я видела, как Лина прижала руки к губам, а Эд напрягся, готовый оттаскивать меня от Рега. Алыми волнами гнев заполнял меня, поднимаясь откуда-то с низа живота. Почти ослепшая от ярости, я сгребла брата за воротник свитера и притянула к себе.

– Иди в свою комнату. – Ледяным камертоном в моём голосе зазвенели блэковские нотки. – Если посмеешь выйти оттуда до нашего ухода, я сниму с тебя семь шкур и развешу каждую по гостиной.

Если бы мне хоть что-то сказали таким голосом, я бы забыла своё имя от ужаса. Регулус выпутался из моих пальцев и поспешно удалился.

Некоторое время спустя я поймала себя на том, что так и стою, занеся руку, как для удара. Осознание пришло не сразу. Какое-то время я таращилась на ладонь, словно она была чужая. На негнущихся ногах я развернулась, прошла к столу, куда Кричер уже принёс книги, и опустилась на стул. Оцепеневшие Лафнеглы стояли и смотрели на меня, не решаясь произнести ни слова.

«Я его упустила. Я так старалась спасти себя, спасти друзей, что совсем упустила из виду младшего брата. Он стал как мать. Он стал Пожирателем. Я его потеряла. Братик… Я тебя потеряла…»

========== Часть 39. (Лондон-Хогвартс. Поездка в один конец…) ==========

Причудливой стрелой алый паровоз вонзился в прохладные сумерки, орошая темнеющее небо сизыми клубами дыма. Реальность вокруг меня чуть подрагивает в такт тяжёлому лязгу колёс. Лоб упирается в ледяное стекло широкого окна, так что мир вокруг кажется сплошной движущейся картиной. Сумрак сковал поля подобно инею, сонные травы слабо покачивались на ветру, словно провожая невидящим взором поезд. Тревожно дрожал лес, раскинувшийся за настороженно притихшим полем.

Внезапно задрожав, заскрежетав, мир вокруг остановился. Само время вокруг меня задрожало. Ужас объял меня до самых пят, сковывая само сознание. Ледяное стекло выпивало тепло из моего тела, злорадно и возбуждённо подрагивая. Непроглядная тьма надвинулась на остановившийся над ущельем поезд, окутывая своими плотными клубами каждый дюйм. Звуки тонули в этой тьме, оставляя лишь тихий надрывный звон в ушах, усиливающийся с каждым мигом.

Вагон снова содрогнулся. Краски за окном стремительно выцветали, действительность тускнела, темнела, умирала. Оцепеневшие пассажиры поезда молча наблюдали за тем, как она погибает, приминаемая тяжёлой поступью тьмы.

Звон в ушах и вибрация стекла тревожно усиливались, заставляя сердце в ужасе бросаться вскачь. Само время остановилось и теперь ощутимо дрожало, порываясь продолжить свой бег. Неподвижная, немая, оглохшая, я растворялась в ледяном стекле, словно в воде, я растворялась во тьме, что слизывала мир вокруг меня своим страшным чёрным языком.

Задрожало и треснуло время, действительность качнулась мне навстречу. Бездна разверзла передо мной огромную пасть. Пролетая сквозь стекло, я чувствовала, как тьма меня окутывает вязкими щупальцами и стремительно тянет на дно. На губах возник тяжёлый металлический вкус, лёгкие судорожно сжались. Я пыталась вздохнуть, но грудь наливалась лишь ледяной тьмой, как будто водой. Последнее, что я ощутила – удар и чудовищную боль, отозвавшуюся во всём теле. Перед потухающим взором восставали картины жизни. Снова не моей, снова чужой. Из груди вырывается тихий смешок, исполненный скорби.

«Прости. Я тебя подвела» – вспышкой проносится мысль прежде, чем тьма сжала моё сердце в когтях, останавливая его навсегда.

***

– Просыпайся! – раздался громкий стук в дверь. – Марисса! Просыпайся, говорю! Ты опоздаешь!

Уже несколько минут я лежала в кровати, испуганно глядя в потолок. Опять кошмары… это неспроста… Боль из сна перетекла в реальность. Сжимавшие одеяло пальцы скрутило судорогой. Я не могла заставить себя дышать, опасаясь, что лёгкие вновь наполнит тьма. Такая холодная. Такая страшная…

Поезд… Сегодня «Хогвартс-экспресс» тронется от платформы 9 ¾ на Кингс-Кросс, увлекая детей и подростков в Хогвартс. Почти весь день мы проведём в поезде. Что-то случится. Нет, нам нельзя… нельзя садиться в поезд… Похожий сон я видела в ночь, когда Лиди разбилась.

Вновь раздался стук. Стряхнув оцепенение, я провела рукой по глазам, осушая слёзы. Нельзя, чтобы меня видели в таком виде.

В последнюю неделю каникул мы с Сириусом жили в доме дяди Альфарда. Эд и Лина оставались в Лондоне, занимались расшифровкой дневника Горстейма. Вернее, занималась Лина, а Эд просто ней не мешал. О продвижении дела я толком ничего не знала, потому как поглощённая работой Лина писем мне не писала, а Эд старался не лезть в работу сестры.

– Алохомора! Вставай, кому сказал! – Сириус ворвался в комнату. Я инстинктивно натянула одеяло до самого носа. – Ты опоздаешь на поезд! Твой завтрак уже стынет, а ты ещё в пижаме! Ну же! Я разогревать его не буду! Эй, что с тобой? Ты словно призрака увидела.

– Сириус… Тебе когда-нибудь снились вещие сны?

– Вещие сны? – переспросил брат, садясь на мою кровать. – Да нет, не было такого. Я и Прорицаниями никогда не увлекался. Чушь это всё. А что?

– Мне кажется, что что-то должно произойти сегодня, – прошептала я, садясь на кровати и обнимая колени. – Что-то ужасное. Не так давно я видела сон о том, как погибала мама Эда и Лины. А сегодня…

– Ты видела, кто должен погибнуть? – нахмурился Сириус. – Или просто… абстрактно?

– Я видела, как тьма накрывает поезд. Видела, как она смывает всё вокруг, как я проваливаюсь в бездну. Сириус, мне страшно.

– Может, отправим тебя «Ночным рыцарем»? – Брат осторожно протянул ко мне руку и сжал мои пальцы. – Или я тебя подвезу на мотоцикле? У тебя же немного вещей, да?

– А если беда не со мной произойдёт? Тогда я, может, смогу хоть как-то помочь.

– Или сама погибнешь. Давай я хотя бы поеду с вами. Наплету, что Грюм послал. Мне поверят, после нападения на музей эта тема актуальна.

– Лучше предупреди остальных. В случае чего, я пришлю Патронуса.

– Марс, ты уверена?

– Нет. Но бежать, поджав хвост, я не собираюсь. Тем более… Я выживу. Я знаю это.

– Откуда?

– Контракты. Я связана слишком большим количеством разных договоров, чтобы пасть в бездну.

– Неубедительно звучит.

– Да, но… это пока всё, что у меня есть.

– Дети! Разогревать еду по новой я не собираюсь! – раздался крик дяди из кухни.

– Так, вставай. – Брат бодро подскочил на кровати. – Не переживай, через два часа ты встретишься с Лафнеглами, а с ними ты можешь горы свернуть, ты это уже не раз доказывала. Да?

– Ага, – согласилась я без особого энтузиазма.

Когда дверь закрылась, я ещё какое-то время смотрела ему во след. Сейчас, когда губы ещё хранили металлический привкус чужой смерти, я особенно остро ощущала, как я нуждаюсь в брате, в его крепком плече. Я никогда не могла себе признать, что он мне нужен, всегда как-то справлялась. Но Сириус всегда был где-то неподалёку, в Хогвартсе, к нему всегда можно было подойти за помощью, пусть этим правом я никогда не пользовалась. А теперь я уезжаю на другой конец страны, а в случае чего… я ведь могу больше его не увидеть…

«О, Сириус… Всегда весёлый, всегда оптимистичный, неутомимый… Что случится с миром, если ты опустишь руки? Что станет, если ты сдашься? Я не верю, что ты бываешь уставшим, мой несгибаемый брат. Пожалуйста, оставайся таким. Иначе в мире не останется ни единой опоры. Иначе ночь будет сменяться ночью. Потому что если ты сдашься, то миру придёт конец. Оставайся таким, мой дорогой брат».

***

– Поезд вот-вот отправится! Быстрее, быстрее! – горланил Эд, прохаживаясь по платформе. Начищенный до блеска значок старосты школы сиял на его груди. Я только фыркала, глядя на него. А меня такой чести не удостоили, я по-прежнему староста факультета.

Лина стояла рядом со мной, наблюдая за командующим братом.

– М-да. Он нос задрал выше потолка, получив этот значок, – сказала она. – Напомни мне потом дать ему хорошего пинка, чтобы не зазнавался.

– Только после меня, – усмехнулась я.

– Сразу два отвесь, за меня ещё, – хохотнул Сириус, глядя на упивающегося властью над первокурсниками Лафнегла.

Мародёры взяли отгул у Грюма, чтобы проводить нас. Вчетвером они стояли на платформе, грустно глядя на алый паровоз.

– Вот оно как… Странно стоять тут и понимать, что следующие несколько часов проведёшь не в увлекательном путешествии по Англии, а среди отчётов, – вздохнул Джеймс. – И как только замок останется без наших шалостей?

– Хогвартс без вас не Хогвартс, – согласилась Лина. – Это как если бы Хагрид внезапно ушёл. Или Дамблдор.

– Ничего, до нас стоял, и без нас простоит, – улыбался Сириус.

– К тому же, там остаётесь вы, – поддакнул Поттер. – Ну, Марс, докажешь, что ты не просто так являешься сестрой Сириуса Блэка?

– Ещё чего! – весело фыркнула я. – Я, между прочим, староста!

– Ну, я был старостой школы, но это не мешало мне принимать участие в ночных набегах на коридоры замка, – пожал плечами Ремус, задорно сверкнув глазами. – Немного шалости можно.

– Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, – заговорщически прошептали мы с Линой и расхохотались.

– Пора на посадку! – продолжал орать Эд.

– Ну, будем прощаться? – Сириус развёл руки. – Кто первая?

Я обняла брата. Мне не хотелось ехать, не хотелось, чтобы они оставались здесь. Хотелось упаковать Мародёров и увезти с собой.

– Я предупредил ребят. Мы будем наготове. Как только, так сразу.

– Спасибо, Сириус, – прошептала я.

– Постарайся не влипнуть в историю, хорошо? Береги себя там, сестрёнка. Не давай себя в обиду.

– Я постараюсь.

Следующий со мной прощался Ремус. Обнимая его, я как-то особо остро почувстововала, что могу его больше не увидеть. Ни его, ни брата, ни остальных. Время словно замерло, когда он прижал меня к себе. Ничто не имело значение, только сосущая пугающая пустота этого жуткого ощущения.

– Пообещай, что ты вернёшься, – прошептал он. Сердце испуганно стукнуло.

– Я сделаю всё невозможное. Ты же знаешь, – нарочито бодро ответила я, но он чувствовал мой страх. – Я обещаю, Рем. Я вернусь.

Обнявшись напоследок с Джимом и помахав Питеру, я получила пинка от Эда, и мы поспешно запрыгнули в вагон.

Вдоволь насмотревшись на скрывшийся позади перрон, мы отправились обратно в купе. По идее, я должна была сидеть в вагоне для старост, ожидая инструктажа, который уже слышала дважды. Но мне было как-то наплевать. Зато Эд уже убежал туда. Какой ответственный, его Ремус покусал что ли?

– Ты выяснила что-нибудь путное из дневника Горстейма? – спросила я, пока Лина водружала на сидение корзинку с Инсендио.

– Да, то что Алан Горстейм был полоумным придурком, – буркнула подруга. – Он зашифровывал в дневнике абсолютно всё, даже то, как он пил на веранде кофе с соседкой Дейзи. Да-да, дневник на то и дневник, что он записывал туда всякую повседневную муру. Но кое-что мне выудить удалось.

– Я вся во внимании.

– Проедем немного дальше – расскажу. Надо, чтобы Эд тоже слышал.

– А Эд не знает?

– Он не любит соваться в мою работу, – пожала плечами Лина. – А ты иди пока на инструктаж. Потом встретимся – поговорим.

У выхода из купе я столкнулась с Арти, спешащим занять вакантное место рядом с любимой девушкой.

Но скоро освободиться мне так и не удалось. Сперва нам зачитывали долгий и нудный инструктаж, после чего меня отправили следить за порядком в вагон, где ехали первокурсники. После чего мы искали сбежавшую шиншиллу какого-то паренька, устроившего форменную истерику на почве потери любимца. Только в час дня, когда меня сменили, а я уже намеревалась идти к Лине в купе, меня отловила Эбби с Гриффиндора и попросила помочь ей с некоторыми особо буйными личностями в начале поезда. Оказалось, какие-то первокурсники взорвали в купе шарики с красящим порошком да так, что самим дышать стало нечем. Так как поезд итак был доверху набит, я отправила их, а так же пассажиров трёх соседних купе, в хвостовой вагон. А что поделать? Некомильфо будет, если поезд прибудет в Хогсмид с разукрашенными трупиками.

К Лине я ввалилась ближе вечеру. Солнце заливало прозрачным ярким светом сочные зелёные луга, лёгкие, похожие на пух, облака лениво скользили по безмятежно-голубому небу, с запада, царапая необъятным брюхом ёлки темнеющего на горизонте леса, ползла тёмно-фиолетовая туча. В открытое окно врывался свежий, упоительно-сладкий воздух, напоенный ароматом луговых цветов и вчерашнего дождя. Изумрудно-зелёные поля тихонько вздыхали под порывами ветра, бегущего вдогонку за поездом.

Я вздохнула и присела у окна напротив Лины. Подруга сидела по-турецки на сидении, посасывая карамельную палочку и разбирала какие-то записи. Арти сортировал их, следуя указаниям девушки. Инсендио, вскарабкавшийся на столик, спал, подставив огеннно-рыжую шерсть ласковым солнечным лучам. Я осторожно погладила кота за ухом. До ужаса хотелось прильнуть лбом к стеклу, но, вспоминая сегодняшний сон, я чувствовала пробегавший по спине холодок и отстранялась от окна.

– Джина и Анджела в этом году не поехали, – сказала внезапно Лина, отложив записи.

– Неужели? – удивилась я, отрывая взгляд от скользящего за окном пейзажа.

– Угу. Джину перевели последний год доучиваться в Шармбатоне, а Анджела с семьёй уехала жить куда-то в Эстонию или Латвию. Говорят, там как-то спокойнее.

– Их право, – пожала я плечами. – Хорошо хоть, что в Англии не остались. Тут творится в последние месяцы какой-то феерический кошмар.

– Зато мы целый год будем жить одни в комнате, – сверкнула глазами Лина. – Только представь! Ложиться, кода захотим! По ночам можно будет слинять, не опасаясь кого-то разбудить! Разговаривать в голос по ночам! Красота же!

– Здорово было бы, если бы ещё и все наши ребята уехали, – задумчиво протянул Арти, вертя в руках лист бумаги с отпечатком кружки. – Можно было бы проводить ночи друг у друга. Ну, Марс ночует с Эдом, а я с Линой.

– Нам же запрещено, – икнула Лина, густо покраснев.

– Ну, мы же не будем об этом трезвонить на всю округу.

– Нет, Трэвис! Эта штука останется у меня! – Дверь в купе открылась, в неё ввалился Эд, крича что-то в коридор. – Почему? Да потому что я тебя на месте живьём урою, если увижу эту хрень в твоих кривых руках! Нет, не отдам! И платить не буду! Иди нахрен, Трэвис! В Хогвартсе такому не место!

Парень устало плюхнулся на сидение рядом со мной. Я, Лина и Арти не выдержали и расхохотались. Новенькая чёрная мантия была щедро полита чем-то розовым, блестящим и склизким. Некогда блестящий значок был погребён под этой слизью, светлые волосы Старосты Школы топорщились в разные стороны, глянцево поблёскивая в свете лампы.

– Очень смешно, – пробурчал Эд, счищая со значка розовые сопли. – Я бы на вас посмотрел, если бы вы были на моём месте.

– Что ты отобрал у Трэвиса? – отсмеявшись, спросила я. – Единорога с аллергией на старост?

– Нет. Какой-то гений додумался изобрести помесь камушка для игры в «плюй-камни» и вредноскопа.

– Это как?

– Как? Вот так!

Эд извлёк из кармана мантии небольшой круглый камень, который тут же начал верещать и вращаться, разбрызгивая вокруг себя ярко-розовую слизь. Мы с Линой успели нырнуть под столик. Больше всего досталось Арти и записям Лины. Эд поспешно запихнул шарик обратно в карман. Вылезая из своего укрытия, Линара побелела, глаза её наполнились яростью и обещанием скорой смерти.

– И зачем кому-то изобретать такую ерунду? – протянула я, пока Арти удерживал свою девушку от убийства. – К тому же, разве кто-то ещё играет в «Плюй-камни»? Даже Рем забросил их на первом курсе, а он парень обязательный.

– Понятия не имею, я это игрой никогда не интересовался. Но изобретателю такого кошмара никто «спасибо» не скажет.

– Интересно, чего он так верещал? – спросил Арти, пока Лина пыталась спасти свои записи.

– Предупреждал Эда о скорой смерти, – пробормотала подруга. – Твою мать! Оно не стирается! Эд! Тут были расшифровки записей Горстейма! Если пострадала важная часть, я выкину тебя в окно поезда!

В это же мгновение поезд вздрогнул, завизжал, дёрнулся и остановился. Лежащие на верхних полках сумки попадали на нас. Свет заморгал, словно подстроившись в такт испуганному стуку сердца, и погас. В купе сквозь оконное стекло серым потоком хлынула тьма – туча, ползущая с запада, своим крылом накрыла небо над замершим Хогвартс-Экспрессом. Поезд замер на мосту, парящим над ущельем, дно которого терялось во тьме.

С ужасом, сковавшим всё моё тело, я понимаю, что вчерашний сон начинает сбываться. Скорее инстинктивно я бросаюсь прочь от окна, утаскивая за собой Лину и Эда. В коридоре творится неразбериха, отовсюду слышны недоумённые испуганные возгласы, двери купе открываются, высовываются головы любопытствующих учеников.

– Я схожу к машинисту, пройдитесь по вагонам, успокойте студентов. В последний я отправила первокурсников, нужно проверить, как они там, – скороговоркой проговорила я.

– Я пойду с тобой, – мигом вызвался Эд.

– Лине может понадобиться твоя помощь, – бросила я и помчалась в сторону первого вагона. Не успела я перепрыгнуть во второй, когда навстречу мне выбежала мадам Хоггс, продававшая в поезде сласти на тележке. Белый чепчик женщины сбился на бок, фартук был перекручен, обильно поливаемый слезами макияж чёрными ручьями рассекал её лицо.

– Кошмар! Кошмар! – вопила она, размазывая слёзы и косметику по лицу. – Машинист… Ма-машинист…

– Мисс Хоггс, говорите внятно! – рявкнула я.

– Машиниста убили! – взвизгнула женщина. – На поезд совершено нападение!

Земля начала медленно ускользать у меня из-под ног. Тьма накрыла поезд… Кое-как совладав с собой, я оттолкнула верещащую что-то мадам Хоггс и метнулась к вагону старост, где лежали мои вещи. Там уже никого не было – все старосты наводили порядок в вагонах, стараясь удержать нарастающую панику.

«Нужно было слушать Сириуса!» – зло думала я, копаясь в чемодане. Пальцы коснулись рукояти волшебной палочки.

– Экспексто Патронум! – выкрикнула я. – Сириус! На поезд напали! Машинист убит! Скорее, умоляю!

Не чуя под собой ног, я помчалась обратно. От машиниста нет толку, но я, возможно, ещё смогу помочь. Дурные предчувствия захлёстывали меня с головой. Лина… нужно найти Лину.

Из вагонов раздавались вопли ужаса и хлопки аппарации. Поезд вновь качнулся. Я потеряла равновесие, споткнулась о чей-то выкатившийся в проход чемодан и растянулась на полу. Чьи-то руки резко подняли меня на ноги. Я обернулась. Белый, как смерть Арти стоял рядом с палочкой на изготовке. За окном клубы чёрного дыма оплетали поезд. То и дело откуда-то вырывалась яркая вспышка, заставляя поезд вновь содрогаться.

– Где Лина? – прокричала я, стараясь перекрыть панические вопли.

– Ты сама отправила её в последний вагон, – непонимающе ответил Арти.

Выругавшись, я вновь помчалась к хвосту поезда, расталкивая по пути паникующих студентов. Внезапно прямо передо мной из воздуха материализовалась чёрная фигура в маске.

– Ступефай! – выкрикнула я, недолго думая. Не успевший ничего предпринять Пожиратель упал наземь, сражённый заклинанием. Мы с Арти перепрыгнули через него и побежали дальше.

– Круцио!

Проклятие ударило меня в спину. Не удержавшись на ногах, я пролетела фут и упала. Боль скрутила каждую часть тела, из меня словно живьём выдёргивали позвоночник, тупым секатором разрезая попутно нервы.

– Куда-то спешишь? – раздался голос Яксли. – Круцио!

Я до боли стиснула зубы, захлёбываясь агонией. В глазах плыли красные вспышки, заполоняя собой весь мир. Пространство превратилось в сплошную алую пульсирующую пелену.

– А ну, отойди от неё! Петрификус Тоталус!

– Молодец, Лунатик, метко.

– Марс, ты как?

– Лина… Нужно найти Лину, – пробормотала я, пока Ремус поднимал меня на подгибавшиеся ноги.

Красная пелена продолжала застилать взор, постепенно сходя на нет. Покачнувшись несколько раз, я продолжила бежать. Мародёры устремились за мной.

– Авроры уже в других вагонах, пытаются сдерживать Пожирателей, – протараторил Джеймс.

Поезд дрожал, словно бы в ужасе, из каждого вагона слышны были выкрики заклятий, вопли испуганных студентов. Мы бежали, уворачиваясь от проклятий. Быстрее, быстрее! В предпоследнем вагоне завязалась потасовка. Семеро Пожирателей окружили Эда, Лину и Арти.

– Баубиллиус! – выкрикнула я. Из кончика палочки вырвалась целая цепь золотистых молний и ударила стоящего спиной ко мне Пожирателя. Остальная шестёрка повернулась к нам.

Забывшись, захлёбываясь от ужаса, я вновь и вновь произносила заклятия, стоя бок о бок с Мародёрами. Пробиться к Лине не представлялось возможным – она оставалась возле дверей последнего вагона, отбиваясь от теснящего её Макнейра, успевшего потерять где-то маску.

– Круцио! – рявкнула я, ударив Макнейра в спину. Не ожидавший такой подлости Пожиратель, обернулся ко мне.

– Эверте Статум! – С новой вспышкой Макнейр выбил собой дверь и ворвался в последний вагон.

Пожирателей прибывало всё больше. Чем больше мы отравляли в нокдаун, тем больше их становилось. Они разделили нас с Мародёрами и теснили к последнему вагону. Мы отбивались из последних сил. Мародёры в какой-то момент исчезли из моего поля зрения, оставалось трое на трое: я, Лина и Эд против Беллатрикс, Крэбба и оклемавшегося Яксли.

Незаметно в пылу дуэли я, Лина и Яксли оказались в последнем вагоне, где валялся потерявший сознание Макнейр. Внезапно вагон сотряс ужасающий удар, каких не было до сих пор. Он словно ожил, пришёл в движение, накренился. Пожирателям удалось сбросить его с рельс, теперь вагон висел над самой бездной. Яксли поспешно аппарировал, я бросилась назад, где Эд сдерживал атаки Беллатрикс и Крэбба.

– Лина, скорее! – прокричала я, оборачиваясь.

Подругу сбил с ног выскользнувший с полки чемодан. Цепляясь за скамейки, она упала, проехавшись несколько футов на животе вниз. Вагон вновь вздрогнул. Крепления, соединявшие вагон с поездом заскрежетали и словно бы лопнули. Вагон начал стремительно съезжать в бездну, развернувшуюся под Хогвартс-Экспрессом.