Текст книги "Never Back Down 2 (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 53 страниц)

Секунды три потребовалось Эду, чтобы сообразить и воскликнуть:

– Я же говорил! – Он жестом фокусника указал на меня. – Та-дам! Вот она! Во плоти!

– Ты откуда здесь взялась? – ошарашенно спросила Лина.

– Из дома, – я пожала плечами и указала за спину. – Папаша расстарался, заколдовал наше поместье. Если отойдём на пару шагов, то я тоже не буду его видеть. Ну, ведите меня на Маунт стрит! Я хочу мороженого!

– А как так получается, что Джастин видит особняк, а мы нет? – спросила Лина, когда мы шли по улице.

– Он рос рядом, видел его каждый день в детстве. Он ЗНАЕТ, что на площади есть двенадцатый дом. А против детского восприятия даже самые сильные чары не помогают. Не делай такие глаза, сейчас объясню. Вот смотри, если в детстве тебе сказали, что синий цвет это розовый, то ты будешь уверена, что он розовый. И люди в лепёшку разобьются, доказывая тебе, что на самом деле синий это синий. Ты даже согласишься, чтобы злые дяди от тебя отстали, но память хранит то время, когда ты полагала, что море и небо розовые. С особняком так же. Джастин с детства видел особняк на том месте. Чары не дают ему сфокусироваться на нём, словно он знает, что двенадцатый дом существует, но знать этого не хочет. Но при желании Джасти может увидеть мой дом. Вот так. Ферштейн?

– Ни-че-го не поняла, – хмыкнула Лина.

– Я тоже, – буркнул её брат. – Но я же тоже знаю, что там есть твой дом, я своими глазами видел его… тогда. Почему сейчас вот так?

Я в ответ только плечами пожала. Что толку разводить беседу о том, чего мы толком понять не можем?

– А как вы тут очутились? – спросила я, когда мы сидели на террасе летнего кафе, а официант принёс нам запотевшие вазочки фруктового мороженого со сливками и шоколадной крошкой. – Оттери-Сент-Кэчпоул далековато будет от Лондона. Или вы так сильно соскучились?

– Ага, жить не можем, не созерцая ежедневно твою физиономию, – фыркнула Лина.

– Мама на лето приехала к тётке, которая живёт на севере Лондона, – пихнув локтём хихикающую сестру, объяснил Эд. – А мы напросились ехать с ней. А то в Лондон ездим только на Кингс-Кросс и за покупками к школе. А ты тут вроде как живёшь, может, экскурсию двум провинциалам проведёшь.

– Смешно, – невесело хмыкнула я. – Я за всю жизнь на улицы Лондона выходила пару раз до того, как научилась сбегать по вечерам вместе с Джасом и бродить по городу. А случилось это, на минуточку, только два года назад.

– А где Джастин? – спохватилась Лина. – Нужно было его позвать!

– Не, он с родителями уехал на материк, – усмехнулась я. – Недавно присылал мне колдографию из Праги. Говорит, город – лакомый кусок для колдунов.

– Так ты всё минувшее лето дома просидела? – сочувственно покачала головой Лина.

– Ну, я не теряла времени даром. – Я пожала плечами. – Искала в библиотеке хоть что-то связанное с Контрактом. Как ни крути, а замуж мне нельзя.

– И? Узнала что-то? – спросил Эд, выскребая из вазочки остатки мороженого.

– О, я узнала столько всего… Чудо, что не поседела, там такое тёмное колдунство… Но ничего по поводу разрушения Контракта. Только смерть может разлучить нас. Или добровольный отказ носителя контракта, но и то там такие формулы нужны, язык сломаешь.

Внезапно со стороны улицы послышался взрыв и крики. Из-за домов густой чёрной стеной валил дым, на Маунт стрит шагнули четверо человек в чёрных мантиях и белых масках. Пожиратели!

Мы вскочили. Лина и Эд выхватили палочки, я поняла, что моя палочка осталась дома и взвыла.

– Экспекто Патронум! – воскликнула Лина. Из палочки появился серебристый манул. – Аластору Грюму. Маунт Стрит, нападение на маглов, четыре Пожирателя Смерти.

Огромный кот, вильнув хвостом, исчез.

– Будем ждать? – спросил Эд, заслоняя безоружную меня.

– Ну, если они нападут на нас, придётся отбиваться, – пожала плечами Лина.

Четвёрка Пожирателей тем временем приближалась. Они, размахивая палочками, разбили витрину обувного магазинчика, выбежавшего возмущённого продавца подвесили вверх тормашками. Другой Пожиратель поджёг автомобиль. Водитель с семьёй едва успели выскочить прежде, чем машина взорвалась.

– Бомбарда!

Высокие окна кафе, где мы сидели, загудев, взорвались. Сидевшие там маглы, вопя от ужаса, метались по помещению, как тараканы. Мы спрятались от дождя осколков за перевёрнутым столиком. Пожиратели приблизились к нам почти вплотную.

– Смотрите, кто тут! – послышался глухой вопль Пожирателя, увидевшего нас. – Школьники! Позабавимся?

– Блэк не трогать! Приказ Ищейки! – рявкнул кто-то.

– Экспеллиармус! – выкрикнул Эд, вскакивая. – Марс! Не высовывайся!

– Ещё чего, – прошипела я.

Ну, пусть я безоружна. Зато у меня есть Талисман! А ещё я метко кидаюсь столовыми приборами!

Завязалась потасовка. Лина и Эд отбивались от атак Пожирателей, я швыряла в обидчиков подворачивающиеся под руку предметы. Я почувствовала себя до омерзения глупо. Нет, нужно что-то более действенное.

Эда обезоружили и отшвырнули к стене. Охнув, он осел, держась за ушибленную голову. Двое Пожирателей шагнули к нему. Я, не чуя под собой ног, перепрыгивая через перевёрнутые стулья и столы, бросилась к другу, одной рукой сжимая почти раскалённый медальон.

– Это было слишком просто, – бурчал один из них.

– Да ладно, он ещё долго продержался. Дамблдор своих щенков хорошо выдрессировал.

– Авада Кедавра!

– Не сметь! – рявкнула я, заслоняя собой Лафнегла.

С кончиков пальцев сорвался импульс. Зелёная вспышка, столкнувшись с ним, разбилась яркими искрами. Я чувствовала, как сквозь пальцы струится энергия, как она расползается, превращается в зримый, поблескивающий перламутром щит между нами с Эдом и Пожирателями.

“ Всё случится в свой срок, ни раньше, ни позже. Он даже будет беречь тебя от преждевременной гибели…”

– Что это? Бомбарда!

Щит дрогнул, но заклятие разбилось о него, не причинив нам никакого вреда. Я поднялась на ноги, чувствуя, как начинает кружиться голова. Щитом я теснила Пожирателей прочь от нас, от лежащей без сознания Лины, от обезоруженного Эда. Только бы продержаться до прибытия авроров. В нас летели вспышки заклятий. Я чувствовала, как дрожит, как колеблется щит под натиском, но держала его. Только бы они успели.

Кулон больно жёг грудь, руки дрожали. Сил больше не было держать, нужно было перекрыть ток энергии, иначе я рисковала снова проваляться без сознания сутки.

Внезапно к моему громадному облегчению послышались хлопки аппарации в тот миг, когда я вынуждена была опустить щит. Один за другим на Маунт стрит появлялись авроры. Осознав, что к нам подоспело подкрепление, а сами они в меньшинстве, Пожиратели тут же сбежали.

Я, вздохнув, присела на обломок скамьи. Эд уже привёл в сознание Лину и теперь бросился ко мне.

– Это было потрясающе, – выдохнул он.

– Спасибо, – тихо проговорила я, зажимая нос, из которого тонкой струйкой текла кровь. – Вовремя они пришли. Ещё чуть чуть, и было бы как тогда с Джеймсом.

Эд протянул мне платок.

– Ты мне жизнь спасла, – сказал он. – Спасибо.

– Знаю. Уверена, ты сделал бы то же самое, – прогнусавила я, флегматично наблюдая, как доблестная армия Министерства ликвидирует последствия разгула четвёрки Пожирателей. Эд присел рядом и взял меня за руку. Я удивлённо посмотрела на него.

– Спасибо, – произнёс он ещё раз, глядя мне в глаза.

– Да ладно, не за что… – растерялась я.

– Мисс Блэк, могу я задать вам пару вопросов? – Раздался знакомый голос.

Я повернула голову. Над нами нависал Ищейка.

– Как официально ты обращаешься к невесте, – прошипела я, сощурившись.

– Я при исполнении, – расплылся в усмешке мой потенциальный муж. – Так ответите?

– Нет. Иди и опроси свидетелей, – резко ответила я, вскакивая. Какое-то мгновение я опасалась, что упаду, но Эд вовремя меня подхватил.

Лина тем временем отвечала на вопросы другого аврора. Не дав ей договорить, а Кьялару нас задержать, мы схватили её и поспешили убраться подальше от Маунт стрит. Шагая по улице я чувствовала на себе жгучий пронзительный взгляд бледно-зелёных глаз Ищейки.

========== Часть 19. (Сны и легенды) ==========

Со всех ног я бегу по пустоши к огромным чугунным воротам. Надо мной на фоне закатного оранжевого неба раскинулось переплетение рельс «американских горок», жухлая трава приминается под моими ногами, тихонько шурша. Из зачарованного леса за моей спиной доносятся крики птиц. Подхватываемая ветром я мчусь вперёд, шаги дробью отдаются в груди. Издали я слышу хриплую музыку, льющуюся из покорёженных динамиков:

«Once upon a night we’ll wake to the carnival of life

Тhe beauty of this ride ahead such an incredible high»*

Меня уже ждут. Около ворот я вижу переминающегося с ноги за ногу Эда. Сердце радостно сжимается при виде него, я бегу быстрее и вскоре почти врезаюсь в него, скатившись с пологого склона. Он растерянно смеётся, он не понимает, что он здесь делает, но рад вновь оказаться здесь, рад, что он со мной.

Высокий старик с белоснежными бакенбардами и волосами, поверх которых нахлобучена капитанская кепка, в синей засаленной куртке поверх пожелтевшей от времени тельняшки, блеснув золотым зубом, с улыбкой распахнул для нас ворота.

– Мы вас заждались, – произнёс он немного треснутым голосом. Я протягиваю ему картонный билет, который сжимала в течение всего бега. – С возвращением в «Воображариум».

Парк мало изменился с той ночи, когда мы пришли сюда впервые. Все те же немые замершие карусели, всё тот же заброшенный тир, всё те же полотнища от палаток. Вот только сегодня везде горели огни. Яркие, разноцветные лампочки осеняли блестящих пёстрых лошадей, причудливым узором змеились вдоль тропинки, по которой мы бежали, взявшись за руки. Нет, не изменился парк, даже с этими яркими огнями он был тем же прибежищем для развесёлой компании подростков, когда-то скрывавшихся от слуг обезумевшей Клариссы. По-прежнему между деревянными щитами с акробатами и клоунами мелькало высокое пламя, по-прежнему оттуда доносился радостный смех и лихая песня Карнавала Жизни.

Радостные возгласы окружили нас, стоило нам шагнуть в свет костра. Ребята бросились меня обнимать.

– Мы знали! Знали, что вы выйдете сухими из воды! – хохотал Принц.

– Мы очень за вас рады, – улыбалась Моргана.

– Мы рады тебя видеть, Марисса, – отсалютовал мне Байкер.

– А я-то как рада, что вы уцелели, – смеялась я.

Мы и глазом не успели моргнуть, когда нас увлекли в горячий головокружительный танец. Я опомниться не успела, как вновь и вновь кружилась вокруг костра, хохоча от рвущегося из груди счастья, как я распеваю во весь голос чудную песню, захлёбываясь восторгом, как двигаюсь под музыку всё быстрее и быстрее. Нам горячо, жарко, но мы счастливы, счастливы, как малые дети, как безумцы…

Я не выпускаю руки Эда, я боюсь, что он потонет в вихре этого танца. Сердце радостно-сладко бьётся чаще и чаще, когда он, подхватив меня за талию, кружит над землёй в танце, когда он шагает ближе, когда я вижу его лучащиеся восторгом и радостью глаза, слышу его сбившееся горячее дыхание. И сама дышу уже едва, то ли от эмоций, то ли от танца. И сама уже не своя от безумной радости, что охватила меня, сама не замечаю, как льну к нему ближе, как с робостью и улыбкой заглядываю в его глаза и как с замирающим сердцем я вижу, как улыбается он. И душа, словно птица, рвётся из груди восторженным хохотом. И чем жарче горят эмоции, тем ярче горит костёр, тем сильнее желание…

Золотисто-зелёные искры рассыпаются на потемневшем небе, рыжие языки пламени взвиваются в чернильную синь, в лихую песню вплетается звон цикад. Тени становятся всё дёрганнее, всё загадочнее. Душистый ветер веет с пустоши запахом клевера и вереска. Медленно ночь распахивала свои объятья, а мы продолжали танцевать, упиваясь безумием и счастьем.

И звучит финальный аккорд, торжественный и оборванный, словно должно что-то играть дальше. Уставшие, но счастливые друзья берут минутку отдыха перед тем, как вернуться. Теперь ночную тишь тревожат только цикады.

Эд берёт меня за руку и мягко отводит в тихое место, в тень. Там, не выпуская моей руки, глядя мне в глаза, он говорит, чуть сбиваясь, смущаясь:

– Марисса. Я… я безумно счастлив, что мы вновь здесь оказались. Пусть это лишь сон, пусть наяву ничего не случится, я должен тебе сказать…

Сердце сладостно дрожит, я подаюсь вперёд, я жажду слышать эти слова, волшебные, запретные, нежные слова. Но…

– Марс! Просыпайся! Марс! Ау! Ты проспишь завтрак!

Тишину ночи разрывает громкий крик. Лицо Эда, искажённое недоумением, исчезает в воцарившейся бархатной тьме. В следующее мгновение я распахиваю глаза и понимаю, что нет никакого «Воображариума», что больше нет костра, нет разгорячённого лица Эда, нет душистой ночи. Зато есть синий полог кровати со столбиками, серые лучи рассветного солнца, льющиеся в окно и пытающаяся добудиться меня Лина.

– Ну, вот, уже лучше! – довольно хмыкнула она, причёсываясь.

– Я ненавижу тебя, Лафнегл! – простонала я, закрыв лицо руками.

– Ну вот, здрасьте, – всплеснула руками подруга. – В прошлый раз я тебя не разбудила на завтрак, так ты до обеда ворчала на меня.

– Но мне снился такой сон… Ради него и поголодать можно! – С отчаянием воскликнула я.

– Да? О чём?

– О том, что я, кажется, влюбилась, – мечтательно протянула я.

– Да вы издеваетесь надо мной!!! – раздался приглушённый возмущённый вопль снаружи. Тут же раздался хлопок двери и быстрый топот ног. Дверь в нашу комнату приоткрылась, Арти сунул нос в образовавшуюся щель.

– Это… Лина, я подожду тебя в Большом Зале, а? Там просто Эд не в духе, ботинками швыряется, матерится.

– Что случилось?

– Я разбудил его, – пожал плечами парень. – Орёт, что не вовремя, что как всегда, что третий раз его вот так обламывают… Я ничего не понял из того, что он вопил, решил сбежать.

– И правильно, – усмехнулась Лина. – Мой брат способен на убийство, если его разбудить не вовремя. Топай, Арти, я тут это тело приведу в порядок и приду. – Она махнула рукой в мою сторону. – Так, мне не послышалось? Влюбилась? В кого? Излагай!

– Вот ещё, – пробурчала я, от души зевнув. – Сны, к твоему сведению, крайне интимный процесс, полный чудес и волшебства. А своим личном чудом я делиться не буду, вдруг не сбудется.

– Я его хоть знаю? – Продолжала любопытствовать подруга, пока я, потягиваясь, одевалась.

– О, ещё бы, – промурлыкала я, прячась от неё за дверцей шкафа. – Но я всё равно не скажу тебе, кто это.

– Почему?

– А нефиг классные сны прерывать на самом интересном месте!

Выходя из спальни, я нос к носу столкнулась с возмущённо бормотавшим что-то Эдом. Сердце тут же ёкнуло, щёки предательски покраснели.

– Доброе утро, – пискнула я, благодаря Фортуну про себя за то, что Лина уже успела спуститься и не видела меня такую.

Эд поднял на меня глаза и тут же их отвёл, словно смутившись.

– Доброе, – коротко пробормотал он, пропуская меня вперёд.

Я топала к Большому Залу, прокручивая в голове сегодняшний сон и улыбаясь при этом, как дурочка. Одно жаль, что это всего лишь сон, всего лишь чудо, которое сгорает на рассвете, чтобы вновь стать возможным следующей ночью. Такие уж у чудес свойства, что поделать. При мысли о том, что следующей ночью меня вновь может ждать заброшенный парк аттракционов, костёр и пляски, я готова была петь от радости.

За завтраком мы с Линой болтали без умолку. Я то и дело косилась на Эда, мрачно размазывавшего по тарелке овсянку. Парень только угукал, пока Арти втирал ему что-то. Казалось, мыслями он вовсе не здесь, а где-то далеко-далеко. О чём он думает? В каких облаках витает? Внезапно его лицо расцветает невольной слабой усмешкой, он поднимает глаза и встречается со мной взглядами. Я, чуть краснея, отвожу взгляд и делаю вид, что в моей тарелке лежит как минимум нечто невероятное.

***

Мы вбежали в кабинет директора, едва не выломав дверь. Когда посреди урока Защиты от Тёмных Искусств к нам явился какой-то первокурсник и заявил, что Дамблдор хочет видеть нас в срочном порядке, мы тут же сорвались и бросились бежать. Во-первых, это было первое собрание Ордена в этом году, во-вторых, раз в срочном порядке, то там, как минимум, что-то грандиозное. Около горгульи мы нос к носу столкнулись с Мародёрами, Лили и Алисой, которые тоже со всех ног мчались к директору.

В кабинете нас ожидал сюрприз, да ещё какой! В кресле напротив Дамблдора сидела Кэтрин Ллэйер собственной персоной. Голубые глаза покраснели и опухли от слёз, некогда роскошные локоны обрезаны почти под корень, щёки впали, лицо осунулось, посерело. Девушка сжалась в кресле, в дрожащих руках держа стакан с водой, и судорожно икала. Кажется, она только что от души проплакалась. Одежда лицо и волосы её были измазаны сажей и золой. Видимо, она только что прибыла в кабинет директора Хогвартса посредством Летучего пороха.

– Мерлин, Кэтти, что с тобой? – ахнула Лили, когда увидела бывшую однокурсницу.

– Ребята, располагайтесь, – махнул рукой директор. – Мисс Ллэйер, успокойтесь пока что, выпейте воды. А я пока введу в курс дела наших юных друзей. Не беспокойтесь, этим людям можно доверять.

Икнув, Кэтрин отпила воды, собираясь с мыслями. Я мельком взглянула на Ремуса. Тот старался избегать встречаться взглядом с бывшей девушкой и всячески делал вид, что пейзаж за окном его интересует гораздо больше, чем вернувшаяся в таком безобразном виде Кэтрин.

– Три недели назад, – тяжело вздохнув, начал директор, – из хранилища парижского Министерство Магии был похищен ценнейший и опаснейший артефакт. К сожалению, нам это стало известно лишь десять минут назад из уст мисс Ллэйер. Неизвестно, почему наш Министр предпочёл скрыть факт кражи от меня, но…

– Профессор, – рискнул оборвать его Джеймс. – Так что было похищено?

– Ловушка Исиды, – помолчав, произнёс директор.

Ремус, Лили, Лина и Алиса судорожно вздохнули. Остальные, менее эрудированные, оставались в некотором замешательстве.

– Но почему вам ничего не сообщили? – возмутилась Алиса.

– Кто мог её украсть?

– Ой, что ж теперь будет…

– Объясните, пожалуйста, что такое эта Ловушка Исиды? – робко попросила я.

– Ловушка Исиды – единственный в своём роде артефакт, созданный в Египте в начале позапрошлого века, – начал Ремус. – По преданию эта вещь способна похищать человеческую душу. Она отделяет её от магии. Сущность колдуна остаётся в Ловушке, а магическая сила переходит владельцу этого артефакта, физическое тело при этом развоплощается. По легендам, вобрав в себя достаточно душ, она может аккумулировать энергию, способную стереть с лица Земли половину стран. Причём, когда я говорю «стереть», я не преувеличиваю. Эта штука способна превратить половину планеты в выжженную пустыню. Много лет назад был отловлен маньяк, вбиравший в себя магию жертв с помощью этой Ловушки, но он не подозревал, что в его руках бомба с часовым механизмом. Прежде, чем его остановили, он успел уничтожить население нескольких небольших городов. После этого артефакт был изъят и помещён в хранилище.

– Но зачем хранить такую опасную вещь? Можно было её уничтожить! – возмутилась я.

– Видите ли, мисс Блэк. Существует теория, что у попавших в Ловушку Исиды жертв есть выход, возможность выбраться. Многие мучаются вопросом, как вытащить их оттуда, а посему Ловушку не рискнули уничтожать.

– Я думала, это магловская легенда, – протянула Лина. – При чём, не самая удачная. Ну, миф о колдунье-богине Исиде и имени Ра и змее-ловушке…

– Многие легенды, мисс Лафнегл, основаны на самых реальных событиях, – покачал головой Дамблдор. – К тому же, легенды не поджигают деревень и не похищают людей.

– Они похитили моих родителей, – прошептала Кэтрин. – Пожиратели Смерти. Они явились в наш дом, подожгли его, а родителей пленили этой ужасной Ловушкой.

– Почему ты не обратилась в Шармбатон за помощью? – бросил через плечо Ремус.

– Я обращалась, – всхлипнула девушка. – И в Шармбатон, и в Министерство! Они заявили, что не хотят ввязываться в «эту вашу британскую войну»!

– Французский Министр Магии объявил о своём нейтралитете. Даже факт, что Ловушку украли прямо из-под его носа, не заставил его переменить решения, – вздохнул директор. – Мисс Ллэйер, я обещаю, что постараюсь сделать всё, чтобы вернуть ваших родителей.

– А разве есть способ? – спросил сидящий рядом Эд. – В смысле, Вы сами только что сказали, что многие до сих пор мучаются вопросом, как спасать попавших в Ловушку бедолаг.

– Я немного неправильно выразился, – задумчиво протянул профессор Дамблдор. – Способ есть, видимо, единственно верный. Око Гора. Оно было создано вместе с Ловушкой Исиды тем же колдуном. Но, прежде, чем создатель успел явить миру свойства Ока, его затянуло в Ловушку Исиды. Спустя два века поисков мы, конечно, нашли Око, которое было потерянно, но мы пока понятия не имеем, как его активировать. Поэтому многие гении пытаются найти альтернативные пути спасения невинных душ. Ребята, я хочу, чтобы вы помнили, насколько это опасно. Держитесь друг друга, что бы ни случилось. И я бы очень попросил постараться не впутываться в зловещие опасные истории.

На краткий миг мне показалось, что последние слова были адресованы исключительно мне.

– Ну, что думаете? – мрачно спросила я, когда мы покинули кабинет Дамблдора.

– Что и этот год мы не проживём по-человечески, – устало вздохнул Ремус.

– Да бросьте! – наигранно-весело хохотнул Сириус. – Какова вероятность, что Тёмный Лорд придёт по наши души?

«Среди нас талантливые и сильные волшебники. Мне с Талисманом и вовсе нужно запереться в каком-нибудь бункере. Нет, братишка, никакой вероятности!» – подумала я.

Вслух же я ничего не сказала.

– Сириус прав, в стенах Хогвартса нам ничего не грозит, – согласился Эд. – Если не будем искать приключения на задницу, то всё будет хорошо.

– Хотелось бы надеяться, – проговорила тихонько Лина. – Но надо будет поискать в библиотеке про эти Око и Ловушку. Я бы даже начала прямо сейчас.

– Ну, удачи. Как думаешь, что могут эдакого накопать студенты, чего не могут найти лучшие умы магического мира? – фыркнула я.

– Я хочу хотя бы знать, что к чему, – пожала плечами подруга.

У меня голова гудела, как медный колокол. Я не хотела нигде копаться, ничего нового выяснять. Я искренне надеялась, что эта магическая опасная чушь минует меня. Ну, в конце-концов, Небесной Канцелярии должно надоесть скидывать все шишки на мою грешную голову.

– Лично я сыта этими загадочными артефактами по самое горлышко, своих хватает, – я ткнула пальцем в болтавшийся на шее кулон. – Пойду прогуляюсь.

Шагов через десять меня догнал Эд.

– Не возражаешь, если я присоединюсь? – спросил он, шагая рука об руку со мной.

– Нет, конечно, – я пожала плечами, заводя прядь волос за ухо.

Мы дошли до берега озера, разговаривая на самые отвлечённые темы. Я ловила себя на том, что жадно ловлю каждое слово Эда. Мне нравилось, как звучит его голос, как сверкают его глаза, когда он что-то рассказывает, глядя вперёд. Порой он косился на меня, тогда я спешно отворачивалась. Сердце при этом взволнованно ёкало. Это было столь же мило, сколь неловко.

– Знаешь, – у самого берега вдруг сказал Эд. – Я бы хотел снова пережить то приключение, которое случилось в декабре.

– Я тоже, – призналась я, опускаясь на скамеечку. – Полетать надо Лондоном…

– Вернуться в заброшенный бар…

– О нет, только не бар, – засмеялась я. – А вот зачарованный лес…

– Или парк «Воображариум», – тихо сказал он.

– Или парк… – зачарованно повторила я. В голове вспыхнули воспоминания сегодняшнего сна. Меня бросило в жар, сердце, кажется, забыло, как нужно правильно биться.

– Знаешь, я его видел недавно, – признался Эд. Моего волнения он не замечал, он смотрел на беспокойные воды Чёрного озера, равнодушно отражавшие белесо-серое сентябрьское небо. – Во сне. Знаешь, в моём сне были все живы. И даже пополнение появилось.

– А, тот смешной капитан-привратник? – засмеялась я и тут же испуганно заткнулась.

Эд изумлённо посмотрел на меня. Молчание длилось секунд пять, пока мы оба пытались сообразить одну очень важную для обоих мысль. До меня дошло до первой, я расхохоталась, как неудержимая. Эд, в свою очередь, покраснел до корней волос.

– Только с нами могло такое случиться, – весело воскликнула я, заливаясь смехом. – Один и тот же сон! Невероятно! Один и тот же сон! Эд! Что ж это за…

Договорить я не успела. Пунцовый от смущения, как рак, Эд вскочил, пробормотал что-то и пулей убежал по направлению к замку, пока я продолжала хохотать.

Комментарий к Часть 19. (Сны и легенды)

* строчка из песни Nightwish – Last Ride Of The Day

========== Часть 20. (Bring Me to Life) ==========

После того разговора у озера минуло две недели. Тему снов мы с Эдом больше не поднимали. Я стала замечать странности в поведении парня. Он начал всячески избегать оставаться со мной наедине. Не сказать, что меня это печалило, но было чуть обидно, пожалуй. Нет, мы продолжали общаться, но больше и чаще в кругу друзей. Признаюсь, я чувствовала, что-то, что между нами творится, уже назрело давным-давно и грозило теперь перезреть. Но я не давила, как бы сердце болезненно ни сжималось при этом.

В один из выходных дней мы сидели в библиотеке. Лина выискивала что-нибудь о Ловушке Исиды, мы с Эдом просто убивали время за чтением каких-то книг. Подруга обложилась баррикадами книг так, что её не было видно. То и дело из-за стены фолиантов звучало задумчивое: «ого!» и скрип пера. Я и Эд на третьем «ого!» перестали обращать на восклицания внимания.

Я то и дело поглядывала на Эда, прикрываясь книгой. Порой он ловил мой взгляд, мы обменивались смущёнными улыбками и снова утыкались носами в книги. Сердце при этом так радостно подрагивало, а я чувствовала себя так глупо… Но каждый раз я едва ли не искрилась от радости.

Наш немой обмен взглядами прервала Кэтрин. После её появления в Хогвартсе Профессор Дамблдор пообещал ей убежище в стенах замка до тех пор, пока мы не решим проблему Ока. Кэтрин вновь поселилась в башне Рейвенкло, начала посещать уроки, но было заметно, что жизнь её течёт едва-едва. Ремус с ней не общался, как бы она ни старалась. Девушка много раз пыталась с ним заговорить, извиниться за тот свой побег. Люпин говорил, что обиды на неё не держит, что всё давно уже в прошлом, но дальше развивать общение он не желал.

– Как ты, Кэт? – спросила я, когда девушка отозвала меня в сторонку. – Хорошо вновь вернуться в стены замка?

– Да, но представляла я это себе совсем не так… – вздохнула она. – За минувшие три года многое изменилось, но замок по-прежнему прекрасен и непоколебим… Это потрясающе.

– Это же Хогвартс! Что ему будет? Замок ещё наших потомков переживёт, – засмеялась я.

– Ребята говорят, что ты встречалась с Ремусом… вскоре после моего отъезда, – промямлила девушка.

– Ну, предположим, – я скрестила руки на груди и исподлобья посмотрела на неё.

– Он очень на меня сердился? Ну, после моего побега.

Я промолчала. А что тут скажешь? Правду? Как он целовал меня на мосту? Как той же ночью мы сидели на крыше и смотрели на звёзды?

– Не то, чтобы очень, – уклончиво ответила я, пожав плечами.

– А… ты знала… ну, что он…

– Знаю. И нет, он не говорил мне, я сама догадалась, курсе на втором.

– Оу, – Кэтрин смутилась. – Ну… И ты не испугалась?

– Поверь, я за минувшие три года повидала такое, что один… Ремус был скорее небольшим приключением. Да и какая разница? Он же всё тот же Ремус Люпин. Добрый, милый, умный гриффиндорец, любитель шоколада, Мародёр, преданный, обаятельный, чуть печальный паренёк. Разве одна ночь что-то меняет?

– Видимо, ему повезло, что у него появилась ты, – улыбнулась Кэтрин. – Но почему вы расстались?

В памяти всплыла ночь в Визжащей Хижине. Когти, рассекающие тьму, лязгающие во мраке клыки, кипящая в венах ярость, скулеж раненого волка и хохот, хохот, хохот…

– У нас… были причины. Пожалуй, могу сказать, что нам обоим это было во благо, – сказала я, толком не веря своим словам.

– Ну… что ж, спасибо, – кивнула Кэтрин. – О, и не опаздывайте! Через двадцать минут занятие дуэльного клуба!

Я вздохнула. Точно. Дуэльный клуб. Дамблдор решил возродить старую традицию по настоянию профессора N (профессора по Защите от Тёмных Искусств менялись так часто, что смысла помнить их имена толком и не было). Особенно в свете последних событий с похищением Ловушки Исиды. И директор, и профессор полагали, что мы должны уметь обезопасить себя, дать отпор до прибытия авроров. За минувшие две недели дуэльный клуб проходил раз пять. Делили нас на «старшие», «младшие» и «продвинутые» группы, сперва по возрасту, потом и по показанным способностям. Сначала нам минут пятнадцать пытались вбить в головы теоретические знания о боевой магии, после мы тренировались, чаще – друг на друге. Нет-нет, не подумайте, самым опасным заклятием из всех, что были, оказался «Экспеллиармус». В это занятие профессор N обещал по жребию вызвать студентов один на один для небольшой дуэли заклятий на пять-шесть от каждого.

Пожалуй, нашей компании было всё настолько не в новинку, что мы откровенно скучали на этих «заседаниях» дуэльного клуба. После приключений в хижине, многочисленных стычек со слизеринцами и Пожирателями мы сами могли вломить крепких люлей кому угодно.

– Так, ребята! – расхаживая перед смесью «продвинутой» и «средней» групп, разглагольствовал профессор N. – Сегодня, как я и обещал, я по жребию выставлю вас в бой один на один, заклинаний на пять. Но! С одним лишь условием! Вы должны создать пять заклятий невербально.

– Невербально, это когда громко думаешь, но не произносишь? – тихонько спросил Эд. Я кивнула. Уж кто на громких мыслях собаку съел, так это он. Уж я-то знаю.

Минут через семь общей теории мы перешли к жеребьёвке. В прошлый раз я вытащила из шляпы имя Линдси. Ох, как же я тогда на ней отыгралась за распущенную сплетню о моей помолвке! Сейчас же я была среди ожидающих, мысленно гадая, кто вытащил бумажку с моим именем.

– Блэк. – Передо мной возникла Бетти Дарлинг, сжимавшая в руках клочок пергамента.

– Боже, Бетти, скажи, что ты просто подошла спросить время, – застонала я, закрыв лицо руками. Так нечестно! С фикусами драться я не подписывалась!

Но нет, Бетти протянула мне бумажку, где аккуратным почерком было выведено: «Марисса Блэк». Обменявшись обречёнными взглядами с Эдом, я проследовала за девицей, ненавидевшей меня больше всех на этом белом свете.

Мы нашли местечко в толпе учеников. Кое-где уже мелькали вспышки заклинаний, кое-кто, мухлюя, вполголоса проговаривал заклинания. Я встала напротив Бетти и развела руки в стороны:

– Ну, ты первая. Помнится, в прошлый раз ты не закончила?

Бетти, сжав губы, направила на меня волшебную палочку. Я на всякий случай встала в боевую позицию, привитую нам профессором N по правилам дуэльного этикета. Первая вспышка вылетела из палочки Бетти.