Текст книги "Never Back Down 2 (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 53 страниц)

Лина старательно меня выгуливала и откармливала шоколадом, не заикалась о мётлах и даже начала прислушиваться к моим советам о её методе тренировок. Так же она начала подсовывать мне различные магловские книги. От поэзии, конечно, пришлось сразу отказаться, как и от половины чисто английской классики, ибо они навевали жуткую тоску даже на жизнерадостную Лину, но кое-что мне пришлось очень даже по вкусу.

Сириус решил подойти к вопросу более радикально: едва ли не каждые две ночи он таскал меня по разным закоулкам Хогвартса, которые я ещё не видела. Пару раз мы с Ремусом забирались на крышу, пока ночи не стали совсем уж холодным. И это я не говорю о ежевечерних посиделках в Выручай-Комнате по поводу и без, всеобщем подтрунивании над Джеймсом и его отношениями с Эванс, которые явно пошли в гору после того, как та в пух и прах разругалась со Снейпом, и над Сириусом, который бросился во все тяжкие и менял девчонок как перчатки.

Ну, что сказать… Сентябрь и львиная доля октября были для моего автопилота насыщенными на очаровательные и милые события. Настолько очаровательными и милыми, что я быстренько перешла на «ручное управление», оставив меланхолию за бортом. Последней каплей для меня стало открытие роскошнейшей ванной старост. Погружаясь в горячую воду, бурлящую пузырьками и благоухающими какой-то ароматической дрянью, я поняла, что жизнь прекрасна во всех её проявлениях и всякие там мистические кошмары не стоят того, чтобы из-за них становиться овощем.

***

– Ну, пожа-а-алуйста!

– Нет!

– Ну, Марс!

– Нет, говорю! Я не ценитель мётел!

– Но мы так и не сходили туда! Они уедут через неделю!

– Взяла бы давно свою команду или брата и сходила бы!

– Я хочу с тобо-о-ой!

– Зачем?

– Ты меня слушаешь!

– Только делаю вид.

– А мне хватает! Просто те, кто в этом разбирается сразу начинает со мной спорить. А тебе по барабану.

– Возьми Джастина, ему тоже по барабану.

– Не-ет, я хочу с тобой!

– Детский сад, – я устало потёрла глаза. – Ну, скажи, что мне там делать-то?

– Стоять и слушать! И восхищаться! Это же «Всполох-100»! Это в разы круче той, что была у Йоре!

– Я же не тащу тебя на выставку роялей! И не полоскаю мозги свойствами чёрной ели и её преимуществе перед другими деревьями, в качестве материала для изготовления музыкальных инструментов! Зато ты мне будешь рассказывать о смещённом центре тяжести, балансе ясеневого древка и количестве берёзовых прутиков!

– Ты что! – выпучила глаза Лина. – Ясень уже никто не использует! Клён! Всё дело в структуре древесины…

– Шуш! – Нахмурившись, я легонько стукнула её сложенной газетой по лбу.

– Марс, Мерлина ради, сходи с ней, – взмолился рядом сидящий Эд. – Она уже месяц об этом ноет.

– Что б вас, Лафнеглы, – бурчу я, разворачивая вновь газету.

– Я куплю тебе сливочное пиво! И мятную тянучку! И шоколадных лягушек! Ну, Марс, ну, пожалуйста!

– Ладно-ладно, боже ты мой! Ты мёртвого из гроба поднимешь! – замахала я руками, согнала сидящего на коленях Инсендио и встала. – Ну, что сидим? Пошли! Часов до шести мы же вернёмся? Мне ещё доклад готовить.

– Вернёмся-вернёмся! – воодушевлённо воскликнула Лина, вскакивая с места и пулей вылетая из гостиной. Мы с Эдом двинулись следом.

– Мог бы сводить сестру уже давно. Смотри, какая она счастливая, – сказала я, глядя в спину Лине.

– Я был там уже раз семь: с каждым членом команды, один раз с Джеймсом и Сириусом и второй раз сходили с Арти. В восьмой выслушивать одно и то же про метлу, о которой я прочёл ещё летом, я бы не вынес.

– А сейчас-то зачем идёшь?

– Страсть как хочется сливочного пива, – усмехнулся Эд. – К тому же, мне в «Зонко» нужно.

– Зачем тебе в «Зонко»?

– У меня кончились икотные конфеты. Я их по одной скармливаю Бетти, она, борясь с икотой, затыкается и у меня есть возможность самому хоть слово вставить.

– Ты это серьёзно?

– Абсолютно. Понимаешь, она говорит и говорит, говорит и говорит, говорит и говорит, гово…

– Я поняла, – оборвала я его.

– И ещё раз говорит. И нет, ты не поняла! Это сущий кошмар!

– Так расстаньтесь, в чём проблема? Так и скажи: «Бетти, ты слишком много болтаешь, я этого вынести не могу! Если скажешь мне ещё хоть слово, я спрыгну с Астрономической башни!»

– Она будет плакать, говорить ещё больше, мне станет её жалко, я скажу, что это шутка и она вывалит на меня ещё больший поток информации.

– А, то есть, вы это уже проходили?

– Ну, я же не дурак. Проходили, конечно. Раза два, кажется.

– А ты ей измени, – оскалилась я. – Я помню, как готова была убить Рема, потом тебя, потом уже Йоре, когда он целовался на моих глазах с твоей девчонкой. Но я это я, а Бетти… хо-хо, чёрт возьми, я хочу это видеть!

– Ты злая, ты в курсе? – заржал Эд. – К тому же, найди мне ту, кто захочет со мной целоваться!

– А какая разница? Тебе главное на Бетти эффект произвести.

***

– О-о-о… Марс! Это прелесть! Это просто неописуемая прелесть!

– Метла как метла, – зевнула я. – Вот цена – да, цена впечатляет!

– Просто она ручной сборки! Только представь, сколько труда и любви вложено в эту метлу! Как каждый прутик прикладывали, выравнивали…

– И? Хочешь сказать, что твоя «Серебряная Стрела» хуже? Она даже выглядит почти так же, как это. Только «Стрела» серебристая, а эта метла чёрная, но чёрт возьми, в остальном они идентичны!

– Поменьше чертыхайся, а то ведь заберёт, – сказал Эд, протягивая мне бутылочку сливочного пива. Я лишь отмахнулась.

В «Трёх Мётлах» яблоку было негде упасть. Уж не знаю, какой сверхъестественной силой обладает Лина, но ей удалось освободить местечко около витрины с этим чудом метлостроения. И вот теперь мы с Эдом беседовали о грядущем зачёте по Заклинаниям, пока подруга обильно поливала стекло слюнями и сетовала на стоимость.

– Не думаю, что должно быть что-то сложное. На щитовых, оглушающих, отбрасывающих и прочих заклинаниях мы уже собаку съели, – говорила я.

– Да, но у меня по-прежнему хромают воспламеняющие чары, – признался Эд.

– Уж извини, но уж этому тренировать тебя я не возьмусь! Мне хватило безобидного Успокающего зелья, которое дважды у тебя оборачивалось чудом пиротехнической мысли.

– Ма-а-арс, подари мне её на день рождения! – простонала Лина, проводя пальцами по витрине.

– Только если на все дни рождения на всю жизнь вперёд, – откликнулась я. – И то после смерти должна останешься.

– Не важно, она того стоит.

– Жизни?

– И её тоже…

– Вам, барышня, нужно пересмотреть приоритеты.

Ответить Лина не успела. По крайней мере, я её не услышала. Раздался громкий хлопок аппарации. Все дружно обернулись к центру зала, где возник высокий человек в чёрной мантии с капюшоном, низко надвинутым на лицо. Разговоры тут же стихли.

Мужчина окинул взглядом зал, пока не повернулся к нашей компании. Половину лица скрывала тень капюшона, но в свете свечей видна была тонкая элегантная усмешка.

– Тик-так! Поиграем? – тихо произнёс он. Бархатистый вкрадчивый голос прокатился по звенящему молчанию.

Молниеносно он выхватил палочку, промелькнула красная вспышка. Мы не успели ничего понять, когда он подхватил оглушённого Эда, разбил витрину, схватил одну из мётел и выскочил вон. Тут же началась паника, с громкими воплями посетители «Трёх Мётел» высыпали на улицу. Людским потоком меня вынесло следом. Я смотрела, как быстро незнакомец удаляется с Эдом в нагрузку в неизвестном направлении. Стряхнув оцепенение, я непечатно выругалась. Нужно было что-то делать! Расталкивая локтями мечущихся людей, я влетела обратно в зал. Лины там не было. Зато была метла. Поколебавшись секунд пять, я схватила её и выбежала назад.

– Разойдись! – Рявкнула я, седлая метлу и отталкиваясь от земли.

Чем я думала? Ничем! Я забыла тот факт, что я адски боюсь высоты, что на метле я прежде летала всего раз или два, что толком летать я не умею и то, что я, чёрт бы меня побрал, адски боюсь высоты! Да, я говорила это, но я скажу это снова и снова!

Но нет, в тот миг меня это ни сколечко не волновало. Я понимала только одну вещь: нужно спасать Эда! Я взмыла в облачное небо, стремительно набирая высоту.

«Тик-так, тик-так!» – стучало в голове. Голову отдам на отсечение, этот летун и есть автор записок!

Только оказавшись высоко над крышами Хогсмида, я вспомнила о своей фобии. Сердце панически ёкнуло, разум вопил: «Снижайся! Садись! Сдурела?!»

Нет уж!

Переборов подступающий ужас, я перехватила окостеневшими пальцами древко метлы и сорвалась с места, догоняя удаляющегося похитителя. Ледяной ветер трепал мантию и волосы, выжимал из глаз слёзы. Прижимаясь к древку, я мчалась над верхушками елей Сумеречного леса. Расстояние между мной и похитителем стремительно сокращалось. Сердце отчаянно стучало в груди, норовя пробить в ней дыру, уши заложило от ветра и шума крови, дыхание с хрипом вырывалось из груди.

Догнать! Догнать! Догнать!

Они уже близко! Настолько, что я слышала, как хлопает на ветру его длинная мантия. Капюшон с головы мужчины сорвало, я видела его чёрные, как смоль, волосы. На краткий миг он обернулся, увидел меня, резко вильнул влево. Пролетев порядочное расстояние мимо, я, чертыхаясь, развернула метлу. Стоит отдать должное – метла слушалась малейшего движения, не теряла управляемости на высоте, шла мягко и гладко и вообще вела себя прекрасно.

Сквозь ветер я услышала смех. Вновь вильнув влево, похититель скинул Эда с метлы, описал широкую дугу и скрылся.

Лафнегл стремительно падал вниз, прямо на чёрные верхушки елей. Охнув, я направила метлу в пике.

Догнать! Догнать! Догнать!

Я понятия не имела, как выходить из пике. Скажу одно – это до чёртиков страшно! Лететь, вцепившись в метлу обеими руками, стиснув её между ног и видеть, как стремительно приближается земля. Но в тот момент я об этом не думала, мне нужно было поймать Эда! Успеть, догнать!

Расстояние между нами сокращалось, но не настолько быстро, как хотелось бы. Я вытянула правую руку в надежде схватить его за край мантии, за ногу или за руку, да за что угодно, хоть за волосы, главное – поймать! И плевать, что я, по сути, снова падаю!

– Ну же! Ну же, проклятый кусок дерева! Быстрее! – шипела я, прижимаясь грудью к холодной рукояти.

Догнать! Догнать! Догнать!

Пальцы сжались на мантии, метлу сильно тряхнуло. Раздался треск материи, в руках остался лишь клок мантии, но Эд продолжал падать. Я подобралась ещё ближе, вновь протянула руку и схватила Эда за запястье. В тот же миг я резко рванула древко вверх, выравнивая метлу. Хруст. Вопль. Холодные пальцы сжимаются на моём запястье. Метла продолжает снижаться, но на сей раз в разы медленнее.

– Ты с ума сошла?! – вопит Эд.

– Зат…кнись! – прошипела я. Этот лось был нечеловечески тяжёлым, рука быстро немела. Нужно приземляться.

Я мягко направила метлу вниз. Пальцы немели, рука соскальзывала с запястья. Мы быстро набирали скорость. Вскоре мы уже не летели, мы снова падали, правда не по столь отвесной дуге.

«Твою мать!» – успела подумать я.

Можно сказать, нам повезло. Мы приземлились прямо посреди лесной полянки. Ну… как посреди. Эда-то я успела уронить на землю, а сама влетела в сплетение еловых лап, затормозивших моё движение.

– Дура! Ой, не могу! Ой дура! – ржал Эд, катаясь по мху, пока я сползала с ёлки.

– Чего? Я жизнь тебе спасла, недоумок! – возмущённо завопила я, соскальзывая с нижней ветки.

– Заткнись, у меня рука сломана, – продолжал смеяться Эд.

– И что в том смешного?

– Ничего! Но ты, Блэк, дура!

– Почему это?! Акцио «Всполох»!

– Тебе теперь за эту метлу платить придётся, – хрюкнул Эд. Я остолбенела.

– Тебя… тебя только это волнует? Тебя похитили, сбросили с огромной высоты, сломали запястье, мы чёрт знает где, но тебя интересует… метла?

– Да, – продолжал Эд смеяться. – Просто остальное оно уже случилось? Случилось! Мы живы? Живы. А тебе за метлу придётся платить!

– Идиот, – буркнула я, опускаясь перед ним на колени. – Дай хоть шину наложу. Да не дёргайся! А то сообщу в Мунго, что ты на голову болен! Ферула! Хватит ржать, Эд.

– Ладно, всё, успокоились. Фух. Понимаю, насколько это несмешно, но когда у меня ломаются конечности, меня обычно на смех пробирает. Ну, идём в замок? – Бодро спросил он, поднимаясь на ноги.

– Ты хоть знаешь, в какой он стороне?

– Я знаю, что он где-то на севере!

– Замечательно!

– Не боись. Направление! Вот. Пойдём туда, куда указывает палочка – выйдем к замку!

– Оптимист, блин, – пробурчала я, закидывая метлу на плечо. – Надеюсь, мы не оказались на землях кентавров?

Нашли нас только к вечеру. Искали с Хагридом, собаками, поисковыми чарами и прочими приблудами для успешного нахождения людей в дремучем лесу. Поисковые отряды во главе с Мародёрами, Линой и Джасом вывели нас из леса, отволокли в замок.

– Кто это был?

– Ты с ума сошла?

– Ты его знаешь?

– Как она летит?

– Тебе не было страшно?

– Куда отправился похититель?

– Зачем он вообще это сделал?

На большинство вопросов я отвечала предельно ясно: «Не знаю». Я действительно понятия не имела, кто это и зачем ему это понадобилось. Пощекотать мне нервы? Да, отлично, у него это получилось. Но как-то мелковато преступление по сравнению с тем, что было раньше.

Ответив на все вопросы учеников, учителей, директора и двух вызванных авроров, расплатившись за архидорогую метлу из казны семейства Блэк, я, взяв трофей, направилась в гостиную. Я устала, как собака. <Я хочу спать!

Пожалуй, единственный, кто был безмерно счастлив, это Лина, ибо ей-то я и вручила метлу.

– Вааааааа… Божечки, Марс, спасибо! – бросилась мне она на шею.

– А за спасение брата поблагодарить не хочешь?

– Хочу! Но за метлу больше.

Я только рукой махнула, разделась и легла спать.

Утром весть разнеслась по школе, как пожар. Все сплетничали о полёте над лесом. Казалось, появление чужака никого не пугало, все были воодушевлены моим поступком. А мне это было как-то до лампады.

Потому что в тот день мы с Ремусом впервые серьёзно поругались, когда в одном из разговоров он выдал такую фразу:

– Видимо, очень он тебе дорог, раз ты, забыв про страх, рискуя жизнью, отважилась подняться в небо!

========== Часть 4. (Сокровенное желание) ==========

– А, проходи, дорогая, садись, – расплылась в улыбке женщина.

– Тебе бы антураж сменить, – заметила я, присаживаясь в появившееся из ниоткуда кресло.

– Ты сама сюда всё время возвращаешься, – пожимает плечами она, протягивая мне чашку . Жестом отказываюсь. – Ну, как знаешь. Итак, дитя, у тебя есть вопросы?

– Ну, раз ты мне снишься, значит есть, – говорю я. – Ответишь?

– Только если ты мне их сформулируешь. На невысказанные вопросы я не люблю отвечать.

Я сидела, задумавшись. Вопрос был. Только один.

– Что это было? Сон? Или реальность?

– Ты о пытках того слизеринца? – усмехнулась дама. – Ах, да-да. Это было чудовищно и великолепно. Почти как искусство, только ярче.

– Так это было? Или мне это приснилось? – Спрашиваю я. Ловлю её взгляд. Она смотрит на меня, как на несмышлёную девочку, которая спросила, какого цвета её колыбельная или есть ли деревня в снежинке*. Улыбается одними уголками губ.

– Посмотри на ладони.

Послушно опускаю взгляд на руки, сдерживаю изумлённый вздох. На левой ладони чуть правее линии жизни белеет круглый неровный шрам. Не веря своим глазам, я касаюсь его. Настоящий, палец чувствует его неровные, чуть выступающие края. Гвоздь. Мне в руку вошёл гвоздь. Было больно, по пальцам стекала кровь… Помню, я это помню, это было!

– Но… почему наяву этого шрама нет? И почему там никто ничего не помнит? – бормочу я.

– Потому что этого не было, – развела руками женщина и рассмеялась. – И в то же время это было. Сложно объяснить, дитя. В вашем языке нет таких слов, которыми можно было бы описать случившееся. Это случилось для тебя и для неё. Но не для остальных. Ты даже поверила, что это был лишь сон, но всё равно боялась прийти сюда и узнать правду. Сколько прошло? Недели две? А ты всё медлила и медлила…

– Я тебя не понимаю.

– В двух словах: я обещала, что твоё сознание устроит тебе сладкую жизнь – оно устроило. Расценивай это как наваждение, если тебе удобно. Но проще принять установку: для тебя это было реальным.

– А кто та девочка? – спрашиваю я. – С канделябром. Почему она выглядит, как я?

– Тоже достаточно сложно объяснить, кто и почему. Можешь считать, что пока что она твой спасательный круг, который тебя вытаскивает. До тех пор, пока не погаснет синее пламя.

– А что оно такое?

– Синее пламя? Скажем так, это часть твоей силы, которая сдерживала твоё альтер-эго. После строительства стены ты львиную долю этого пламени отдала своему другу, чтобы спасти его шкуру.

– Он может помочь мне… ну… обуздать Монстра?

– Нет. Ты заперла эту энергию в тело живого человека. Так просто ты теперь синее пламя из него не вытащишь. Только если он тебе помочь захочет, но закончиться для него это может летально. А это значит, что ты ему не расскажешь об этом.

– У меня хоть что-то может закончиться не летально? – недовольно пробурчала я.

– Позволь мне не отвечать на твой глупый вопрос.

– Он риторический. То есть у меня три варианта: я превращаюсь в демона, моё альтер-эго сводит меня с ума или Эд помогает мне, но погибает?

– Верно, дорогуша. Хотя есть ещё четвёртый…

***

– Ну, нравится? – спрашиваю я, с удовольствием наблюдая, как у Лины отвисает челюсть.

– О…офигенно! Сколько тут кранов? И почему мне, как капитану, никто ничего не сказал?!

– Не знаю и не считала. Ну, открывай, да заныривай, что встала? – Хохочу я, сияя, как медный таз, словно ванная старост – моё личное достижение.

– Да, это тебе не наша ванная, – вздыхает Лина, открывая сразу шесть кранов. – А представь, какая ванная у преподавателей, если у вас такая?

– Боюсь представлять, но мне и этого хватает, – ответила я, вешая на крючок халат.

Раздался вскрик.

– Марс… что… Что у тебя со спиной? – заикаясь спросила резко побелевшая Лина.

– Подарок от псов Беллатрикс, – отмахиваюсь я, ныряя в душистую воду. – Не обращай внимания, в самом начале всё было гораздо хуже. Ну, чего ты так смотришь? Это всего лишь шрам!

– У тебя этих шрамов больше, чем у матёрого аврора, – бурчит Лина. – Смотри: на шее, на спине, на предплечье…

Я задумчиво потёрла руки. После той беседы во сне, на моей ладони отпечатался тот крохотный круглый шрам. Наверное, Наваждение решила, что мне требуется напоминание? Не знаю.

– Ну и что? Всего три. И то один получен в бытовой обстановке. У профессиональных игроков в квиддич и то больше, – фыркнула я.

– Но ты-то не спортсменка, – снисходительно посмотрела на меня Лина.

– Да, зато приключения крайне любят моё общество, что поделать? – Я развела руками и зачерпнула массу розовой душистой пены.

Мы немного побарахтались в воде, развлекаясь с кранами, с гиканьем ныряя в воду с золочёного трамплина и подтрунивая над русалкой, чей портрет висел над бассейном.

На выходе нас ждал сюрприз. Около статуи Бориса Бестолкового мы нос к носу столкнулись с Мародёрами. Сириус, спрыгнув с постамента, заявил нам:

– Ну, наконец-то! Мы вас заждались!

– Тоже решили принять душ? Вы понимаете, что это можно только Джеймсу и Рему? – подбоченилась Лина.

– Нет, хотим показать вам одну невероятную вещь! – загадочно сверкнув очами, сказал мой брат.

– Дай угадаю, до утра это не потерпит? – Мрачно спросила я, сложив руки на груди. – Учти, я в слишком хорошем настроении, чтобы от чего-то убегать.

– Потерпит, конечно, но ты от любопытства лопнешь! – Подмигнул мне Джеймс. – Вот тебе дилемма, Блэк: либо ты, как староста, разгонишь нас всех по спальням и никогда ничего не узнаешь, либо ты идёшь с нами и окунаешься в чудеса!

– Ремуса вы так же разводите, да? – Я вздохнула. – Ладно, топаем. Вот только куда?

– В подземелья! – дружно заявили Джеймс и Сириус.

– Блес-с-ск, – прошипела я, шагая за ними.

Ремус шёл рядом со мной, понурив голову. Он попытался потянуться к моей руке, но я ускорила шаг и поравнялась с Сириусом. Брат посмотрел на меня.

– Что, до сих пор не разговариваешь? – шепнул он.

– Да, не разговариваю, – буркнула я.

– Уже неделя прошла, посмотри, какой он убитый.

– Да хоть две. Он меня тогда крепко обидел!

– И что? Он за тебя, знаешь ли, волнуется. Немного своеобразно, конечно.

– Сириус, это элементарная ревность. А даже если и не ревность, если он всё-таки за меня переживает, то скажи, зачем. Я, чёрт возьми, самостоятельная девочка! Со мной ничего не случится в стенах Хогвартса.

– Тебе напомнить, как мы тебя с собаками искали?

– А что мне оставалось делать? Сидеть и смотреть, как Эда похищают? Ты меня знаешь, я не могла остаться в стороне. Тем более, это МНЕ было предложено «поиграть».

– Доверила бы дело другим. Сама-то зачем полетела? Не хватило того аттракциона, который тебе Йоре устроил год назад?

– Опять же, я не могла оставаться в стороне! А пока другие подбегали бы и решали, что делать, мы соскребали бы Эда в ведёрко, чтобы отправить его матери! К тому же, нашёл, к кому ревновать! К Эду! Он же болван! Он отравлял мне жизнь несколько лет! Да, мы теперь… подружились, если так можно сказать.

Но это ничего не значит!

– Но ты же его простишь? – улыбается брат.

– Конечно, прощу. Я ж люблю его, дурака, – фыркнула я.

Минут через пять мы спустились в тёмные подземелья. Холодно тут было зверски, особенно после тёплой ванной. Джеймс с Сириусом притащили нас к какой-то невзрачной дверке. В какой-то миг я подумала, что это вход в каморку Филча, и Мародёры решили её обокрасть, но нет. За небольшой дверцей оказалась довольно-таки широкая комната с высокими потолками. Комната была пуста, освещалась только зажжёнными на концах наших палочек огоньками. Я хотела уже возмущаться, но заметила у дальней стены огромное потускневшее от времени зеркало в золотой раме.

– Пришли, не стой на пороге, – позвал Сириус.

– Что это? – восхищённо шепнула Лина.

– Это? Зеркало. Понятия не имеем, как оно работает, но оно изумительно! – восторженно размахивал руками брат.

– А по мне так рухлядь и неудачный прикол, – зевнул Джеймс.

Я подошла ближе и взмахнула волшебной палочкой. Огонёк Люмос сорвался с её кончика и устремился вверх. Красивое зеркало, высотой почти до потолка, рама была уркашена орнаментом, подставки выполнены в виде львиных когтистых лап, впивающихся в пол. Над серебряной поверхностью по раме шла надпись: «Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi». Секунд пятнадцать мне понадобилось, чтобы понять её. Если читать задом-наперёд, получалось: «Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца».

– Ух ты… – выдохнула я.

– Не то слово! – хохотнул Сириус и встал прямо перед зеркалом. – Если встать здесь, можно увидеть… что-то, мы ещё сами толком не понимаем. Вот я, например, вижу себя, только гораздо старше. На мне кожаная куртка, за спиной стоит чёрный байк. На этом самом байке я могу уехать, нет, улететь! Да! Улететь, куда хочу, куда угодно! Чтобы никто мне не мог сказать: «Сириус! Это неправильно! Благородные сэры так не поступают!». А мне плевать, я улетаю! Изумительно!

Мои брови поползли вверх. Либо брат спятил, либо зеркало волшебное. Хотя одно другому не мешает. Вот только как тогда зеркало работает? Показывает то, что мы хотим видеть? Или будущее?

– А я вижу себя… популярным! Я капитан команды по квиддичу! И староста школы! И ещё я стою рядом с красивой девушкой! И Макгонаглл пожимает мне руку, как лучшему ученику Хогвартса! – восхищённо вздыхает Питер, становясь на место Сириуса.

– А у тебя что, Рем? – Спросила Лина. Глаза девушки азартно блестели.

– Я вижу себя без проклятья ликантропии, – отозвался откуда-то из темноты парень. Видимо, ему игры с зеркалом уже приелись.

– Ну-ка, а вот если я… – Лина прыгнула перед зеркалом. Тут же её восхищение сменилось разочарованием и недовольством. – Да, ребята! Очень смешно! Могли бы и не тащить сюда зеркало ради такой идиотской шутки, хватило бы ручного.

– Ага! Она тоже ничего не видит! – торжествующе объявил Сириус и повернулся к Джеймсу. – А ты говоришь: «Прикол!» Глянь, ты не один такой!

– А ты там ничего не видишь? – спросила я.

– Ну, вас, себя, да и всё, – пожал плечами Джеймс. – Никаких байков или красивых девушек.

– Марс, ты всё решаешь! – объявил Сириус. – Давай, вставай сюда. Если ничего не увидишь, нас будет трое на трое.

Я заглядываю в гладь тёмного отражения. Оттуда на меня смотрит взрослая синеглазая женщина с бледной кожей, чуть надменными чертами лица, мягким взглядом и чёрными длинными волосами, убранными в хвост. Взрослая версия меня.

Я неуверенно поднимаю левую руку, отражение повторяет жест, смотрит на меня со снисходительной полуулыбкой. Я всматриваюсь в неё. На её коже нет шрамов. Ни на шее, ни на предплечье, ни на ладони.

Рядом с ней стоит высокий мужчина с каштановыми волосами, чуть бледным, уставшим лицом и мягкими карими глазами. Одна его рука покоится на плече моего отражения, другая же…

Я вздрагиваю. Передо мной я вижу двух улыбающихся ребят: черноволосый мальчишка с карими глазами и девочка с каштановыми кудрями и глубокими синими глазами. Девочка сжимает руку моего отражения, на плече мальчика лежит рука мужчины. Дети машут мне руками, смеясь.

Мои дети…

На глаза навернулись слёзы. В сердце словно вонзили зазубренный кинжал. Закусив губу, чтобы не разреветься, я отворачиваюсь от отражения. Наваждение тут же пропадает.

– Марс, ну, что? – Спрашивает Сириус. В полумраке он не видит моего лица.

– Н-ничего, – дрогнувшим голосом отвечаю я. – Только я и ваши отражения.

– Я же говорил! Несмешная шутка, Блэк! – торжествующе заявляет Джеймс. – Вот только как вы Рема сюда втянули?

– Да оно вправду показывает! – обиженно вопит Сириус. – Марс, подойди поближе, вдруг ты не там встала!

– Нет, я насмотрелась, – тихо отвечаю я, отходя в тень. Я не могла сдержать слёз, но не хотела, чтобы их видел кто-то другой.

На плечо мне опустилась рука. Вздрогнув, я обернулась. Из темноты выглянул Ремус. Он ничего не говорил, просто понимающе смотрел на меня тёплыми карими глазами. Вздохнув, я обняла его. Словно издалеко я слышу, как спорят Джеймс и Сириус.

– Я видела себя, – прошептала я, не размыкая объятий. – Какой могла бы быть моя жизнь без талисмана. Я видела… семью. Рем, прости, мы оба такие идиоты и ссоры наши такая чушь!

Он не отвечал. Только, молча, проводил по моим волосам рукой, прижимая меня к себе. А я всматривалась во тьму, жмущуюся по углам комнаты. Перед глазами всё ещё стояло видение моего отражения. Их глаза… Их улыбки…

Как же больно…

========== Часть 5. (Сорванное полнолуние) ==========

После похищения Эда Министерство Магии в кои-то веки вспомнило, что в Хогвартсе обучают цвет будущего магической Британии, а значит, что нас нужно охранять от всяких маньяков. Казалось бы: выслали авроров, да и хрен с ним, пусть кукуют на улицах Хогсмида. Ан нет, мы, ученики, бедные несчастные, страдаем больше всего. Нам ограничили время пребывания в деревне, ходить туда наказали только строгими отрядами. Каждую неделю на стенде в гостиных вывешивались списки, куда ученики вносили свои имена на право посетить Хогсмид. Потом деканы эти списки заверяли, ограничивали и выдавали старостам.

И тут начиналось самое интересное. Так как отряды были ограничены, то и мест было немного. Нам, старостам, приходилось сообщать детишкам, что они, по воле Рока, не имеют возможности посетить Хогсмид в это время. Конечно, в нас летели все возмущение, всё негодование и все тапки. Тогда-то я и оценила фразу «Гонцов, принесших дурные вести, сажали на кол». Аминь.

Дальше – круче. Старостам приходилось собирать отряды, в соответствии со списком, и конвоировать довольное стадо в Хогсмид. Опять же, казалось бы: шут с ним! Нам даже круче – в Хогсмид можем ходить всегда. Ага, как бы не так! Через час-два мы с пеной у рта носились по деревне и собирали подопечных, чтобы доставить их в замок в целости и сохранности. И делать мы это должны беспрекословно, неважно, сколько эссе мне нужно написать и сколько докладов сделать. Другие не могли этого оценить, а поэтому люто завидовали старостам. А мы что? Мы куковали в «Трёх Мётлах» и пили сливочное пиво, сетуя на судьбу нашу тяжкую, да бремя ответственности.

После фееричного разноса зала трактира мадам Розмета восстановила дверь и повесила на неё пару лишних щеколд. Уж не знаю, чего она так опасалась? Что кто-то ворвётся посреди ночи в трактир и вероломно выжрет все запасы огневиски? Хотя зря я так, её можно понять – при виде присланных Министерством авроров хотелось либо пить горькую, либо эту горькую от них запирать.

Это было три весьма колоритных мужика, явно уже матёрых авроров, понюхавших пороху. Вот только двоим этот порох явно ударил в голову – они были жуткими параноиками. Вихрем носились по Хогсмиду, проверяли каждую подозрительную личность, будь то кошка, ученик или милая бабуля. Доходило до того, что пару раз у нас на выходе отнимали список, проводили перекличку и спрашивали меня: «Это он? А это? А это точно она?! Уверена? Смотри, какие у неё подозрительные веснушки!». В первый раз было даже весело. Второй раз они наседали на Эда. В третий я начала подумывать, а не решат ли они, что я в сговоре с преступником. После четвёртого забава мне надоела, так что я пожаловалась Флитвику. Больше устраивать подобные допросы они не стали, но следили за нами в оба глаза.

С третьим нам повезло больше, но ой как не повезло мадам Розмете. Этот чуть сутулый дядя постоянно крутился у неё под ногами, требовал выпивку и постоянно стрелял взглядом в… хм… короче, любовался хозяйкой заведения. Пользы от него было мало, он был воплощением слова «олух», на что Эд мне тут же указал. Троицу авроров мы окрестили Олух, Пузырь (в силу шарообразной комплекции) и Остаток. Почему Остаток? Ну, на Уловку он не тянул, это уж точно.

В один из таких дней мы всем кругом старост сидели у бедной Розметы, которая зашивалась с наплывом клиентов.

– Я видел, как Остаток сегодня выпрашивал у третьекурсника, для чего ему могла понадобиться жабья икра. Бедняга так струхнул, что выдавить из себя ничего не мог. Пришлось вклиниться в их беседу и отвести пацана в замок чуть раньше, ещё и жабью икру покупать пришлось, эту-то доблестный страж порядка разбил.

– Никогда не понимала, зачем эта икра нужна в принципе, – говорила я. – Ну, она же такая… фи! Зато дети её сметают с лавок «Зонко» – только завозить успевай!

– Вырастешь – узнаешь, – хихикнул Эд.

– Да, куда мне до тебя, мудреца всея Рейвенкло, – я пихнула его в бок.

– Сарказм тут неуместен, барышня! – погрозил он мне пальцем.

– Не смей называть меня барышней, – ощерилась я. – Я тебе не Бетти!

Старосты издали протяжное «У-у-у!». В последние дни наши ссоры начинались именно с фраз: «Я тебе не Бетти» и «Я тебе не Люпин». Ну, как ссоры. Так, спорили, дулись друг на друга, а потом шли по своим делам, пока одному не понадобится помощь другого. Рутина, в общем.