Текст книги "Never Back Down 2 (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 53 страниц)

Дверь в комнату открылась, впуская в полумрак яркий жёлтый свет и звуки музыки в тишину.

– Не спится? – Раздался голос брата.

– Уснёшь с вами, – хмыкнула я, потянувшись к чайнику.

– Ты сама настояла, чтобы мальчишник был в поместье под вашим присмотром, – пожал плечами Сириус, подходя ко мне.

– Прошлая ваша гулянка закончилась похищением Эда. Мне будет гораздо спокойнее, если жених в назначенный срок всё же придёт к алтарю, а не обнаружится связанным где-нибудь в Албании.

Брат хмыкнул и протянул мне корзиночку с печеньем. Я с благодарностью взяла одно из них.

– А почему шафер не развлекает жениха и компанию? – Спросила я, откусывая кусочек печенья. – Сами справляются?

– Просто решил убедиться, что мы тебя не слишком беспокоим, – ответил Сириус, опускаясь в соседнее кресло. – Волнуешься? Перед завтрашним днём-то?

– Я уже выходила замуж, чего мне волноваться? – Я пожала плечами и сделала глоток чая. – Всё должно пройти хорошо, гости ответили на приглашения, с распорядителем мы договорились, музыка, напитки, закуски – всё есть, всё учтено.

– Хм. Моя младшая сестра во второй раз уже выходит замуж, – с усмешкой протянул Сириус. – Может, и мне пора бы остепениться?

– Кто ж тебе не даёт? – Хмыкнула я. – Тем более, учитывая положение Марлин, ты теперь просто обязан…

Два дня назад Марлин огорошила нас известием о том, что беременна. В принципе, я не удивилась, памятуя, как на свадьбе Лонгботтомов Сириус утаскивал девушку в неизвестном направлении, а после их обнаружили в одной из комнат голыми, спящими и счастливыми. После объявления Джеймс комично посетовал на то, что они с Лили единственные, как дураки, не ждут собственного ребёнка, за что отхватил подзатыльник от пунцовой от смущения Эванс.

– Обязан, да как-то… – Брат замялся. – Не знаю пока что. Важный шаг, в конце-концов.

– Поверь, это не сложнее схватки с Тёмным Лордом.

– Ну, не скажи.

Я улыбнулась. Каким же робким может оказаться мой брат, когда дело доходит до его личной жизни. В конце концов, вся эта развесёлая бравада всегда была для него чем-то вроде образа жизни, в которую серьёзные отношения никогда не вписывались. Поэтому он так долго тупил с Марлин прежде, чем предложил ей встречаться. Поэтому он тянет с помолвкой.

– Знаешь, когда Марлин рассказала мне о своём положении, я даже как-то испугался. В смысле, я был на седьмом небе от счастья, конечно, но… Не знаю. Роль отца настолько чужда мне, что я до ужаса боюсь напортачить. Это ответственность, обязательства, которые на мои плечи никогда не ложились. И я и в правду боюсь, Марс. Одно ведь дело, когда узнаёшь, что скоро станешь дядей, а совсем другое – отцом.

– У тебя будет девять месяцев, чтобы привыкнуть к этой мысли, – сказала я, потянувшись к брату и взяв его за руку. – К тому же, я уверена, что у тебя всё получится. У тебя огромное любящее сердце, Сириус. Просто перестань быть болваном и всё пойдёт как по маслу. Ты уже нянчил Уизли и Нимфадору, ты успеешь пообщаться с племянником, так что опыта у тебя вполне хватит, чтобы справиться с собственным чадом. По началу. А там уж и мы поможем. Если ты, конечно, не окажешься конченным уродом и не бросишь собственного ребёнка.

– Нет, конечно, нет, – поспешно заверил меня Сириус. – Я люблю Марлин и буду любить нашего ребёнка. Сделаю ей предложение, она переедет в этот дом, отстроим детскую, по выходным ты с Эдом и вашим сыном или дочкой будете приезжать на чай, но…

– Но?..

– Не знаю. Не моё это.

– Ты привыкнешь, – хмыкнула я. – Я же привыкла к роли домоседки за прошедшие четыре месяца.

– Ой ли? Сколько всего произошло с нами за эти месяцы?

– Я не виновата, что истории со мной случаются сами, – пожала я плечами. – А ты всё же не тяни с предложением. Поверь, сейчас ты очень нужен Марлин. Беременность – то ещё счастье, если ни на кого не опираться, сойдёшь с ума.

– Есть одна проблема, – протянул Сириус. – О ней пока никто не знает, так что…

– Что за проблема, Сириус? – Строго спросила я.

– Дамблдор отправляет меня на материк. Хочет, чтобы я попытался договориться с прочими волшебниками встать на нашу сторону, да заодно разузнать, что к чему.

Я закрыла глаза и вздохнула.

– Марлин сойдёт с ума от беспокойства, – пробормотала я. – И я тоже. Он не понимает, насколько это опасно? Неужели больше некого отправить?

– Видимо, некого. Не думаю, что поездка затянется надолго…, но пары месяцев меня в Англии точно не будет.

– А отказаться?

– Марс, это не просто командировка по работе. Это орденская операция. Я буду связываться с вами каждый день, буду слать сов, Патронусов и говорить с вами через зеркало.

– Да шут с ним, – махнула я рукой и потёрла переносицу. – Ты едешь один?

– Большое количество народа привлечёт много нежелательного внимания.

– Это Дамблдор так сказал?

– Да.

Я побарабанила пальцами по остывшей чашке, прислушиваясь к ощущениям. Обычно, если что-то не так, внутренний голос мне об этом говорит да так, что затмевает любые доводы и здравый смысл. И, как правило, этот голос не ошибается. Сейчас, единственное, что он бормотал, так это то, что сама отсылка Сириуса выглядит, по меньшей мере, подозрительно. Орден сильно ослабнет с уходом Сириуса, пусть даже с временным. Конечно, знать, что творится в мире из первых рук, да ещё и привлечь сторонников нам необходимо, ибо армия Пожирателей значительно превосходит нас численно, но всё же… Почему мне кажется, что дело пахнет керосином? Что задумал старый директор Хогвартса?

В памяти всплыло воспоминание из сна Эда, где трон Дамблдора оставался единственной уцелевшей вещью среди руин Большого Зала.

Оклик брата вырвал меня из задумчивости.

– Когда ты уезжаешь? – Спросила я.

– Со дня на день.

Я кивнула.

– В таком случае, не затягивай. Если свалишь так рано, Марлин решит, что ты от неё сбежал. Пусть хоть призрачная гарантия в виде статуса невесты у неё останется.

– Не волнуйся, я всё сделаю, как надо, – хмыкнул Сириус. – Иначе у меня не бывает.

– Надеюсь. А теперь прочь отсюда! Тебе нужно веселиться и развлекать жениха, а не серьёзные беседы со мной проводить.

Сириус улыбнулся, поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты, оставив меня в тихом одиночестве и блаженном бездумии.

***

Я мчалась по склону холма, придерживая платье. Золотисто-оранжевое небо, испещрённое чёрным узором рельс «Американских горок» подёрнулось на горизонте неясной синеватой дымкой. Нужно успеть до заката! Ветер, опьянённый запахами вереска и клевера, донёс до моего слуха лихую песню карнавала жизни. Я бежала и бежала, задыхаясь от счастья. Никогда я ещё не чувствовала себя настолько живой.

Около ворот в парк меня ждали остальные. Молли, Лили, Ремус, Джим и Сириус. Самые дорогие мне люди… Заклинания хватило лишь на пять человек, помимо Эда. Четверо озирались по сторонам, не вполне понимая, что происходит. И лишь Ремус, единственный из всех, с кем я поделилась своей задумкой, взирал на окружающий мир скорее с любопытством, нежели с недоумением.

– Так вот он какой, парк «Имаджинериум», – хмыкнул он. – Рад, что сумел увидеть его собственными глазами.

– Марисса, что происходит? – Спросил Сириус.

– Вы спите, – просто сказала я. – Это всё сон. Волшебный сон.

– Не понял, – нахмурился Джим, поправляя очки.

– Ну… – замялась я, почему-то смутившись. – Завтрашняя свадьба будет такой… размашистой. Мы хотели пригласить только вас и ещё пару человек, а вышло почти полсотни гостей. Так что… я решила… как бы…

– Мы просто хотели, чтобы настоящая церемония прошла в кругу самых близких друзей, – сказал за меня Эд, появившийся за моей спиной. – И только во сне мы можем провести её наедине. Есть такая форма магии, но о ней долго рассказывать. Просто примите факт: вы находитесь во сне, но всё это происходит с вами на самом деле.

– Это очень трогательно, дорогая, – улыбнулась Молли. – Но разве это возможно?

– Разумеется, нет, – расхохоталась я. – Именно поэтому мы все здесь.

– Ты в своём репертуаре, – с усмешкой покачал головой Ремус.

– Господа, поспешите! – Подал голос моряк-привратник. – Ночь не будет долго длиться!

Я взяла Эда за руку и первая шагнула за ворота парка. Остальные шли за нами следом. Лихая мелодия разносилась по парку из многочисленных динамиков. Каскады ярких огней изливали на нас пёстрый свет мигающих лампочек. В груди разрасталось ликующее волнение, лица друзей озаряли улыбки. Я крепче сжимала руку Эда, ускоряя шаг почти до бега.

Впереди, за неизменной баррикадой из рекламных щитов, почти до небес взметались языки пламени. Неверные тени неизменных обитателей парка отплясывали на брошенных неработающих каруселях. Весёлые голоса становились всё громче, вспышки хохота и возгласы были подобны вспышкам пламени.

Отогнув полотнище от шатра, закрывающего проход к костру, мы шагнули в наполненное светом и музыкой пространство. Приветственные возгласы оглушили нас.

– Вот это да! Ещё больше народу! – Хохотал Призрак Оперы. – Мы так скоро станем самостоятельным сновидением!

– То есть? – Не поняла я.

– Это значит, что мы сумеем присниться кому угодно, – пояснила рыжая девушка в маске.

Друзья замерли, раскрыв рты. Лили, Ремус, Джеймс и Сириус узнавали себя и остальных друзей среди вечных обитателей парка. Молли хватало того, что она в чужом сне. Принц и байкер тут же втянули их в шутливый разговор, утягивая в толпу. Кажется, к ребятам начало приходить осознание того, что прямо сейчас происходит нечто волшебное.

Мы с Эдом поотстали от других. Я обвела взглядом нашу компанию.

– Хорошо, что всё получилось, – сказал Эд, держа меня за руку. – Я и не надеялся…

– Иначе и быть не могло, – ответила я. – Это единственная возможность увидеть Лину и Джастина в такой важный час. Я хотела, чтобы они были с нами…

– Я тоже, – кивнул Эд, глядя на рыжеволосую.

Та, тем временем, взмахнула руками. Высокое пламя чуть осело, сумерки стали ещё гуще. Музыка стихла, теперь над парком царил лишь стрекот цикад и шёпот трав на пустоши. Остальные расселись вокруг костра, выжидающе глядя на нас. Рыжая протянула к нам руки, приглашая в центр круга. Пламя плясало в её зелёных глазах, видневшихся из-за маски.

– В свете пламени, под сенью звёзд, – громким голосом начала она, когда мы с Эдом подошли. – Пред ликом всех сновидений мы приветствуем Сноходцев, связующих жизнь свою браком.

Я смотрела на Эда и не могла сдержать улыбки. Яркое рыжее пламя озаряло его лицо. Я чувствовала его волнение, его восторг, чувствовала, словно они волнами расходились от него, находя отклик в моём сердце. Эд улыбался. Так тепло, так нежно. Его горячие пальцы сжимали мои ладони, словно он опасался, что я исчезну. Но я не исчезну. Никогда не оставлю его. Никогда.

– Под взорами звёзд и пред всеми собравшимися огласите свои клятвы! Эд Лафнегл! В чём ты клянёшься избравшей тебя девушке?

– Марисса… – Эд чуть запнулся, но почти через миг совладал с собственным волнением. – Я клянусь всегда быть с тобой, не оставлять тебя, не бросать в трудную минуту и оберегать от всех бед. В болезни и здравии, в горе и радости, во сне и наяву. Я клянусь любить тебя до конца наших дней. Клянусь любить наше дитя. Клянусь защищать тебя, оберегать от бед и зла. Клянусь, что не оставлю тебя пока Смерть не разлучит нас. И даже если это произойдёт, я доверюсь дьяволу, чтобы возродиться ради тебя.

С каждым новым «клянусь», с каждым словом нас опутывали бело-голубые нити, связывая меня и Эда единой сетью.

– В чём клянёшься ты, Марисса Блэк, избравшему тебя мужчине? – С улыбкой произнесла рыжая.

– Клянусь быть с тобой, оберегать тебя, не бросать в трудную минуту, – улыбаясь, произнесла я. – В болезни и здравии, в горе и в радости, во сне и наяву. Клянусь, что не оставлю тебя до самого разволощения. Клянусь всеми правдами и неправдами вернуться из Пустоты. Клянусь любить наше дитя. Клянусь любить тебя. Клянусь, что даже если на нас обрушится Армагеддон, стоять с тобой вместе плечом к плечу.

Краем глаза я заметила, как Молли, Лили и Сириус, шмыгая носами, вытирают выступившие слёзы. Ремус наблюдал за нами с улыбкой, чуть склонив голову. Бело-голубое переплетение нитей оплетало нас плотным коконом, переливаясь и сияя в синих сумерках.

– Нитями клятв вы связали себя, – объявила рыжая. – Да не распадутся эти узы, да не прервётся связующая вас нить, да пройдёте вы путь ваш вместе рука об руку, во сне и наяву, покуда Смерть не разлучит вас!

– Во сне и наяву, пока Смерть не разлучит нас, – повторили мы.

Нити слились в один единый кокон, начали сужаться, пока не превратились в ярко сияющую бело-голубую нить, тянущуюся от запястья Эда к моему запястью. Серебряный звон огласил притихший парк. Запястья коснулся холод тонкого браслета.

Эд шагнул чуть ближе, наклонился и поцеловал меня.

Парк словно взорвался ликующими возгласами. Вновь грянула музыка. Все повскакивали со своих мест, бросились нас обнимать и поздравлять. Я чувствовала невероятную, почти невыносимую лёгкость восторга, развернувшуюся в груди. Меня переполняло невероятное чувство. Такое светлое, оно росло, становилось всё теплее, всё ощутимее. Неподдельное, яркое счастье. На глазах выступили слёзы. Мы с Лили и Молли стояли, обнимаясь, и дружно плакали от радости. Джим, Ремус и Сириус наперебой поздравляли Эда, хлопая его по спине, заключая в кратковременные объятья. Утерев слёзы, я вновь взглянула на небольшое серебряное кольцо, сковавшее моё запястье.

– Обручальный браслет? – недоумённо спросила я.

– Я решила, что кольца – слишком банально, – пожала плечами рыжая. – Не люблю все эти клише и традиции. Ужас. Чуть язык не отсох, пока вспоминала ритуальные слова.

Я рассмеялась. Не успела я сочинить какую-нибудь остроту, как почувствовала, как Эд утаскивает меня в хоровод невероятного танца. Ликование и счастье нашли выход в танце. Забывшись, я двигалась в такт музыке, кружась вокруг костра вместе с остальными. Пламя вновь взметнулось до невероятных высот, словно стараясь прожечь небесную твердь. Я видела радостные лица Лили, Рема, Молли, Джима и Сириуса, пляшущих вместе с обитателями чудно́го сна. Хлопали в такт ладоши, взлетали в воздух ноги. Обжигающий жар костра, пьянящий восторг, ликование танца заставляют двигаться всё быстрее и быстрее. Мы счастливы, неподдельно, искренне счастливы.

Я ни на миг не выпускала руки Эда. Я слышу, как звенят наши браслеты, от чего в груди вспышками расцветает яркое ликование. Я чувствую, как его ладонь ложится на мою талию, я слышу, как его дыхание сбивается, когда он делает шаг мне навстречу, я вижу любовь, сияющую в его глазах.

Не сдержав эмоций, я прильнула к нему, крепко обхватив руками. Я чувствую, как он прижимает меня к себе, как часто бьётся его сердце, чувствую его счастье.

– Никогда не оставляй меня, – тихо говорю я.

– Не оставлю, – прошептал он. – Ни во сне, ни наяву.

========== Часть 70. (Меч и Свеча) ==========

Гости весело галдели, бродя по залу и обсуждая минувшую церемонию. Мы с Эдом стояли чуть в сторонке, снисходительно глядя на них и обмениваясь загадочными взглядами и улыбками с Мародёрами, Лили и Молли. Прошедшая наяву церемония бракосочетания не шла ни в какое сравнение с тем, что произошло во сне. И лишь семеро знали об этом.

К нам по очереди подходили приглашённая родня и многочисленные друзья, стремясь высказать поздравления и выразить радость по поводу того, что мы наконец-то стали семьёй. Мы мило улыбались, кивали, что-то отвечали, в перерывах обмениваясь репликами:

– Не ожидала, что Нарцисса придёт, да ещё и притащит Люца. Прошлая наша встреча закончилась не очень-то… радужно.

– А я не ожидал, что ты всё же пришлёшь приглашение Бетти, – ответил Эд, кивая подошедшему Коннору Вуду.

– Ну, в какой-то степени, это всё из-за неё, – усмехнулась я, коснувшись живота.

– Тогда ладно. Но я нигде не видел никого из твоей семьи. Ты не отправляла приглашений?

– Отправляла. Просто они не ответили.

– Ты не расстроилась?

– Нет, конечно. Это было ожидаемо.

– Лафнеглы! – К нам подошёл Сириус. – Вы чего в уголке-то?

– Незачем мне толкаться в толпе, – пробурчала я. – Вдруг кто в живот пнёт?

Сириус с иронией посмотрел на меня.

– Ты, не задумываясь ни на миг о животе, без разрешения сиганула на опаснейшую операцию Ордена, а несколько дней спустя развоплотилась и перенеслась в другое графство Англии. С каких пор тебя беспокоит ребёнок?!

– Сириус! – Осуждающе воскликнула я.

– Ладно-ладно, извини, – замахал руками Сириус. – Выходите к остальным, скоро подарки от самых близких разворачивать. И сделайте улыбки менее натянутыми! Я зря фотографа нанимал?

Мы, только плечами пожав, проследовали за нырнувшим в поток гостей братом. Серебряные браслеты тихонько позвякивали, когда мы с Эдом брались за руки. Каждый раз на лице расцветала невольная усмешка. Я сжимала пальцы Эда чуть крепче, тогда мы обменивались улыбками.

Кое с кем из гостей мы перебрасывались любезностями, улыбались, кивали в ответ на поздравления, Эд мягко, но настойчиво пресекал любые попытки потрогать мой живот, а я старалась выглядеть как можно более радушной хозяйкой бала.

– Не понимаю, зачем нам столько гостей? – Пробормотала я, когда тётушка Эда отошла.

– Всего двадцать четыре человека, – фыркнул Эд. – Из них шестеро – Уизли и трое – Тонксы.

– Ребята, поздравляю ещё раз! – Перед нами возник Ремус. – Замечательная церемония.

– Бывало и лучше, – подмигнула я.

Ремус подмигнул в ответ и рассмеялся. Я взглянула на его спутницу. Невысокая девушка, немногим старше меня, с золотистыми коротко стриженными волосами, чуть вздёрнутым носиком, бледно-голубыми очень добрыми глазами и с добродушной усмешкой на подведённых розовой помадой губах производила приятнейшее впечатление. Она протянула мне тонкую ручку и звонким голоском пропела:

– Рада, наконец, встрече, Марисса! Нам так и не представилась возможность познакомиться прежде. Не поверишь, сколько я о тебе слышала.

– Взаимно, Рейчел, – искренне улыбнулась я, мягко пожимая тонкие пальцы. Глядя на её душевную, полную доброты улыбку, нельзя было не улыбнуться в ответ. Рейчел словно сияла изнутри каким-то тёплым уютным светом искренности и дружелюбия. – И не верь этим россказням, уверена, что большинство из них – неправда.

Рейчел рассмеялась.

– По какой-то причине я уверена, что самое невероятное окажется истиной. Очаровательный венок, к слову.

Я коснулась головного убора. После побега из Блэк-Лэйка венок и подвенечное платье были единственным, что осталось у меня из прошлой жизни. Платье я тут же спрятала куда подальше, но с венком не нашла в себе силы расстаться. Это напоминало привязанность к старому серебряному канделябру, который и по сей день стоял у изголовья моей кровати. Мне казалось, что такие предметы словно оберегают меня от чего-то.

– Спасибо, – тихо сказала я. – Остался от прошлой жизни.

– С твоей свадьбы? – Уточнила девушка. Я метнула злой взгляд на Рема. – О, нет-нет, не смотри на него так. Я почти заставила его рассказать мне, что случилось и где он пропадал. Я чуть с ума не сошла, когда Рем исчез просто без предупреждения посреди свидания, так ничего не объяснив.

Я даже не успела удивиться, когда Сириус, постучав вилкой по бокалу, привлёк внимание окружающих. Время подарков.

Не знаю, кому и зачем понадобился такой перфоманс, но по какой-то причине все согласились. Дело в том, что каждый из гостей должен был преподнести нам подарок, который мы должны были открыть в присутствии остальных. Сириус заявил, что это семейная традиция. Нарцисса подтвердила. Делать было нечего.

Бетти и Шон подарили по паре вязаных свитеров и коллекцию хрустальных бокалов. Ну, большего от них никто не ожидал.

Коннор преподнёс Эду биту Аманды Вейнс – загонщицы «Холихедских Гарпий». Белое дерево явно не было предназначено для того, чтобы лупить им по тяжёлым мячам, и тем не менее, бита явно пережила множество ударов. Среди вмятин, щепок и щелей треснувшей древесины змеился чёрным узором автограф Аманды, адресованный исключительно Эду. Муж был счастлив, как ребёнок.

Нарцисса вручила от всей четы Малфоев странный белый конверт, сказав, что каждый уважающий себя чистокровный волшебник знатного рода должен иметь свой собственный портрет. Хоть Эд и не был аристократом, а меня мать вычеркнула из семейного древа, Цисси сочла нужным подарить и нам такой портрет.

Всё семейство Уизли вручило нам настенные часы – копию фамильных часов, показывающих, где находится каждый член семьи. Гидеон и Фабиан своими руками воссоздали копию семейной реликвии, применив гомункулусовы чары на нашу пока ещё маленькую семью.

Меда и Тонксы подарили мне несколько сборников волшебных мелодий для фортепиано. Где она достала такую реликвию, оставалось загадкой, но я пришла в полнейший восторг, ведь до сих пор мне в руки попадали только обрывки нот. Эду достались изящные золотые часы с цепочкой.

Пришла очередь Мародёров. Все они вчетвером столпились перед нашим столом. Мы и так уже были завалены подарками так, что приходилось чуть привставать, чтобы нас было видно.

– Мы долго думали, что вам подарить, Лафнеглы, – начал Джеймс.

– Такой буйной паре в такое буйное время трудно подобрать что-то подходящее, – подхватил Сириус.

– Переживших множество чудесных и опасных приключений людей удивить обычно трудно, – продолжил Питер.

– Мы хотели подарить вам нечто вроде Карты Мародёров. Что-то, что могло бы показать, где вы находитесь. Уж слишком часто вы пропадаете, – усмехнулся Ремус.

– Однако карты Англии может не хватить, а глобус заколдовывать слишком сложно. Координаты могут быть неточными, – покачал головой Джеймс.

– А после мы вспомнили обо всех ваших приключениях. О снах, Ловушке, свадьбе и прочем-прочем. И поняли, наконец, что вам нужно.

– Где бы вы ни оказались, вы друг друга всегда находите. Другой вопрос – вы в подавляющем большинстве случаев безоружны! – Комично всплеснул руками Сириус.

– Поэтому мы дарим вам обоим то, что поможет, в случае чего, защитить ваш дом, вашу жизнь и жизнь вашего ребёнка. При большой необходимости, конечно, – немного смущённо улыбнулся Ремус. – И то, что уже было в одной из ваших невероятных историй.

С этими словами Мародёры протянули нам плоскую продолговатую коробку. Эд, с сомнением приподняв бровь, открыл крышку и восхищённо присвистнул. Я заглянула через его плечо и обомлела. На синем бархате в коробке лежал короткий бронзовый меч. Прекрасный, сияющий в свете свечей, невероятно острый даже на вид. Гарда была выполнена в виде орла, развернувшего в стороны крылья. Рукоять венчала идеальная прозрачно-голубая сфера. Эд поднялся на ноги, взял меч в правую руку. Ухмыляясь, он взвесил оружие и махнул им. Бронза со свистом рассекла воздух. Перехватив меч крепче, Эд лёгким движением рубанул ближайшую парящую свечу. Та распалась на две половины под аплодисменты гостей.

Сириус многозначительно кашлянул, глядя на меня. Я снова заглянула в коробку. Помимо ножен, которые остались лежать в ней, на бархате покоился ещё и небольшой револьвер. Мои брови стремительно поползли вверх. Я протянула руку и осторожно вытянула оружие. Револьвер был холодным и увесистым. Палец идеально лёг на упругий спусковой крючок. Закрыв глаз и вытянув руку, я прицелилась. В памяти воскресли образы чужих воспоминаний.

– Вы ведь в курсе, что они – волшебники двадцатого века? – Подала голос Нарцисса. – Зачем им оружие? Тем более, такое допотопное и несовершенное?

БАХ!

В гобелене с изображением собачьей охоты образовалась небольшая круглая дыра, аккурат там, где у главного охотника, по задумке художника, должно быть сердце. Все уставились на меня. Я, смущённо улыбаясь, положила пистолет обратно в коробку и взмахом палочки починила гобелен. Сердце колотилось как бешенное, в голову ударил странный восторг. Эд одобрительно посмотрел на меня, но ничего не сказал, только улыбнулся. Он нацепил на пояс ножны и вернул в них меч, не переставая благодарить Мародёров за столь странный, но потрясающий подарок.

– Я думал, ты приукрасила, когда говорила о том, как стреляла во сне, – услышала я голос Рема.

Я обернулась. Люпин сидел рядом, мягко улыбаясь. В тёплых карих глазах светилось нечто уютное, невероятно доброе. Что-то, что заставляло меня улыбаться, что придавало мне сил, когда всё было невероятно плохо. И сколько же раз я его подводила…

– А я не думала, что ты побежишь меня спасать, бросив Рейчел посреди свидания, – тихо сказала я.

Ремус покраснел.

– Ты мой друг, я не мог иначе, – ответил он, прямо глядя мне в глаза, словно я могла усомниться в правдивости его слов.

– Верю, – улыбнулась я. – И я тебе очень благодарна. За всё. Извини, если…

– Не извиняйся, – махнул он рукой. – И не думай о грустном, сегодня же твоя свадьба. Кстати. Вот. Это… тебе. От меня. Просто увидел, подумал, что тебе понравится.

Рем протянул мне небольшую коробочку. Внутри оказалась изящная музыкальная шкатулка. Я повернула ключ. Медленно-медленно крышка шкатулки открылась, выпуская изумительные тонкие звуки, подрагивающие невидимыми серебряными колокольчиками. Незамысловатая, но прекрасная мелодия лилась и вилась над музыкой, что играла из патефона. Невидимыми серебристыми искорками она взметалась к потолку и оседала белоснежными снежинками, даря ощущение уютной зимней ночи. Волшебная зима…*

– Она прекрасна, – улыбнулась я, обнимая Рема. – Спасибо. Правда, большое спасибо.

– Рад, что не ошибся, – просиял Люпин.

– Так! Господа и дамы! – Заголосил Сириус. – Раз уж с подарками мы покончили…

– Подожди, Бродяга! – Крикнула я. – У меня тоже есть подарок!

Удивлённо посмотрев на меня, Эд вернулся на место. Ножны тихонько бряцнули о спинку стула, когда он садился. Я взмахнула волшебной палочкой. В гостиную вплыла по воздуху очередная коробка. Последние несколько месяцев было трудно прятать её от Эда, однако, кажется, он ни о чём не догадывался.

Коробочка опустилась мне на колени. Я молча протянула её мужу. Эд, что-то пробормотав, открыл её и замер, изумлённо глядя на содержимое. Дрогнувшими пальцами он извлёк из коробки подарок. Хрустальная сфера засияла золотым ореолом от света свечей. Блеснула латунная табличка с надписью «From G to Em». Крохотная фигурка замерла в хрустале, словно её поставили на паузу посреди замысловатого танца.

– Продавец сказал, что она появилась в его магазине год назад, – сказала я, поднимая на Эда глаза. – Сказал, что она словно ждала нас.

В глазах Эда стояли слёзы. Я положила руку на его плечо. Эд смахнул слёзы и посмотрел на меня.

– Спасибо, – прошептал он. – Это просто…

Он замер, оборвавшись на полуслове. Я изумлённо посмотрела на него. Эд сидел, не двигаясь, смотрел на меня. Губы его были приоткрыты, словно он хотел сказать что-то. Я обернулась к Ремусу. Тот тоже сидел совершенно неподвижно, протягивая руку к бокалу с пуншем.

Тут до меня дошло, что музыка стихла. Я обвела взглядом гостей. Все они, словно запечатлённые на магловском снимке, замерли на полужесте. Струя шампанского, изливающаяся пенящимся потоком из бутылки замерла на полпути к бокалу. Улыбки и взгляды, разговоры и музыка – всё замерло.

Раздалось тихое потрескивание заводящейся шкатулки, после чего в звенящей тишине вновь послышалась мелодичная песня. Я посмотрела на шкатулку. Она была единственным, что продолжило двигаться в этом замершем безумии. Только вот её никто не заводил.

– Меня никогда не зовут на вечеринки, – раздался мягкий бархатистый голос за моей спиной. – А жаль. При жизни я был душой компании. В одной из жизней, по крайней мере.

Он вошёл в поле моего зрения, выйдя из-за моего левого плеча. Небрежно опираясь на чёрную лакированную трость, он смотрел на меня с кривой усмешкой. Зелёные глаза сияли невероятной силой, поблёскивая за стёклами очков в тонкой золотой оправе.

– Что ты здесь делаешь? – Прошептала я.

– Пришёл поздравить, – Смерть взмахнул тростью и шагнул к столу. – Не каждый день собственная вдова выходит снова замуж. А я – редкий счастливец, который имеет возможность присутствовать на мероприятии такого толка.

– Тратишь на меня время? Разве ты не должен убивать каких-нибудь невинных людей? – Прошипела я, осторожно нашаривая рукоять револьвера.

– Ну, зачем же ты так? – Поморщился Смерть. – Я никого не убиваю. Людей убивают люди, заклинания, сталь, кирпичи, кусочки свинца, пламя и прочее-прочее. Я всего лишь проводник душ. К тому же, я существую вне времени и пространства. Так что я везде и никогда. Или нигде и всегда, решай сама, как тебе нравится.

– И давно ты стоял за моей спиной?

– О, моя милая Марисса. Я всегда стою за твоей спиной. За спинами каждого из вас. И рано или поздно я…

Кьялар замолчал на полуслове. Взгляд его упал на сферу, которую держал в руке Эд. В зелёных глазах вспыхнуло удивление. Осторожно вытянув из замерших пальцев сферу, он поднёс её к глазам, всматриваясь в принцессу.

– Ну надо же, – протянул он изумлённо. – Любопытно… чертовски любопытно.

– О чём ты? – Спросила я.

– Из мажора в минор… из Соль в Ми-минор. Самая прекрасная нота, созданная человеком. И она навечно остаётся, вечно звучит сквозь время и пространство**. Прекрасная нота жизни, порождающая такие вот чудеса. Признаюсь, такого мне ещё не доводилось видеть, – продолжал бормотать Кьялар, проводя пальцем по трещине. – Подумать только, как хитро… – Он словно опомнился, посмотрел на меня, усмехнулся и вернул Эду шар. – А ты продолжаешь удивлять, Марисса.

– Я тебя не понимаю, – пробурчала я.

– Поймёшь. Однажды. – Он достал из нагрудного кармана часы на цепочке. – Итак, у меня ещё столько дел. Столько душ. Однако невежливо было бы уйти, не вручив невесте подарок.

Я настороженно отпрянула от него, подозревая дурное. Подарок? От него? Бьюсь об заклад, преподнесёт мне гадюку.

Тем временем Смерть шагнул к сжавшейся в уголке темноте, загнанной туда светом пламени. Он ласково протянул к ней руку. Тьма шевельнулась и, подобно верному псу, прильнула к Кьялару. Тот осторожно сомкнул на ней пальцы и вытянул небольшой лоскуток темноты. Она извивалась и пульсировала, но оставалась в его руках, словно была живой. Мне стало не по себе. Я почувствовала, как холодок пробежал вверх по спине и ударил в затылок, разливаясь странным, но знакомым страхом.

Пока я пыталась совладать с эмоциями, Кьялар подошёл к одной из свечей и задул трепещущий огонёк. Тонкая струйка дыма, извиваясь в диковинном танце, устремилась вверх. Смерть поймал эту тонкую серую ниточку и вплёл её в лоскуток темноты, что сжимал в руке. Аморфное создание начало твердеть, приобретать вытянутую форму. Пару мгновений спустя Кьялар сжимал в руке чёрную свечу, расчерченную белыми разводами. Он протянул свечу мне.

– Что это? – Настороженно спросила я.