Текст книги "За краем Вечности (СИ)"

Автор книги: Jane_BlackCat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 45 страниц)

Я хохотнула, воображая, как после нашего нашествия к Стивенсу-младшему сразу же явился Гектор, который не стал церемониться и предпочёл сразу же ткнуть в того пистолетом – что оказалось весьма эффективным ходом, после которого перепуганный алкоголик сразу же выдал расшифрованный экземпляр карты. Но что-то маленькое и едкое заскреблось в душе: выходит, Фридрих отдал нам оригинал карты, чтобы запутать – ведь разгадать такой сложный шифр мало кому подсилу. Стоило бы мне припугнуть его посильнее – он выдал бы чёткие координаты, и нам не пришлось бы биться головой о переборку, днями и ночами пытаясь расшифровать дьявольский манускрипт.

– А где же, поинтересуюсь, наша горячая необузданная испанская мисси? Что-то её здесь не видно.

– Если ты об Анжелике, то не надейся, что она за вас заступится и уговорит меня не швырять вас в карцер.

– В карцер так в карцер, – тихо пробормотала я. – Хорошо хоть не за борт.

– Эй! Нет-нет! С какого чёрта вы отправляете нас в карцер? Законный капитан и команда снова должны взять «Жемчужину» под командование! – но несмотря на возмущения Воробья, нас всей компанией спустили в трюм, где бесцеремонно затолкали в камеру. В холодном карцере матовым светом отливала решётка, и едва она заскрипела за нашими спинами, Барбосса примкнул к её металлическим прутьям и ехидно прошипел Воробью в лицо:

– Прости, Джек, но чем ближе к цели – тем больше ажиотаж. А конкуренты – сам посуди! – никому не нужны, – и стремительно покинул карцер. Его команда поглумилась – и отвесив нам парочку нелицеприятных ругательств, последовала за своим капитаном.

– Невесёлое местечко, – уныло констатировала я, оглядывая карцер. Раньше, когда мне доводилось бывать в этом отсеке с другой стороны решётки, это место не внушал такой неприязни – но стоило оказаться по ту сторону, как всё преобразилось: стены – мрачные, замшелые, решётка – ржавая, воздух – затхлый и вонючий.

– Не согласен! – жизнеутверждающе объявил Джек. За спиной слышалась беготня и возня. Я обернулась: Воробей носился по камере, шарил по стенам, по половицам, ковырялся во всех щелях, чем вызывал искреннее удивление у всех заключённых.

Я сухо понаблюдала за беготнёй кэпа, соприкоснулась взглядом с матросами – и вдруг, меня осенило:

– Ты запрятал где-то в камере запасной ключ! На случай, если угодишь в свой же карцер!

Воробей приподнял один уголок губ в ухмылочке и издал коварное «хе-хе». Это сработало волшебным толчком – и вся команда последовала примеру кэпа. Боевой дух повис в воздухе, и кажется, в трюме даже чутка посветлело.

Я воодушевлённо рухнула на колени у переборки и принялась простукивать стены, нырять во все углы и даже отламывать слегка выпирающую доску. Многолетняя пыль вторглась в лёгкие, и в ответ я издала звонкий чих. Посторонний громкий звук заставил команду притихнуть, и как-раз вовремя. Только благодаря мимолётному перерыву в поисках нам удалось услышать, как вдалеке скрипит дверь.

– Стража! – писклявым испуганным шёпотом сообщила я, и плюхнулась на пол у стенки в самой независимой позе. Несколько секунд – и команда уже расселась на полу как ни в чём не бывало. Только один из матросов, Гренвилл, который встал на плечи Хоггарту и ковырялся в потолке, неудачно рухнул и теперь морщился, потирая ушибленные места.

Донёсся глупый гогот, и на свет показалась наша охрана. То, насколько Гектор нас недооценил, было даже оскорбительно – стражу он прислал нам, мягко говоря, конченую. Если коротко, увидев таких на улице, я бы шарахнулась и обошла стороной. Сказать, что эти двое похожи на бомжей – значит ничего не сказать. Они очень отличались друг от друга: один толстый, другой тощий, один лысый, а другой с хилыми рыжеватыми соломенными волосёнками – ну точь-в-точь Пинтел и Раджетти! Объединяли их всего лишь два пункта: оба были одеты в лохмотья, и оба пьяны вдребезги. Однако появление даже такой стражи рушило все наши планы, и я мрачно прошипела:

– Чёрт возьми! Не успели, – и грустно вздохнула.

Однако скоро взгляд Джека загорелся, что свидетельствовало о том, что кэп в мгновение ока вычислил новую стратегию. Я проследила за его взглядом и обнаружила связку ключей на поясе толстяка-охранника.

– Ничего, скоро эти двое прилягут отдохнуть, и тогда… – интригующе подмигнул кэп. Я разразилась мысленным зловещим смехом. Но пока наша стража не собиралась устраиваться на ночлег и коротала время за неумными беседами из разряда «откуда берутся новые русалки, если среди них нет мужиков». А я гадала, что же конкретно задумал кэп: ведь эта парочка не станет ложиться спать, прижавшись к решётке – как же тогда он достанет ключ? Но главная цель была понятна: так или иначе отперев решётку, мы захватим наш корабль. Да, именно «захватим», а не «попытаемся захватить» – теперь, когда мы снова на «Жемчужине», да в какой-то жалкой сотне миль до нашего главного пункта назначения, всё априори не может пойти по печальному сценарию! А когда лучше проворачивать подобные операции, если не ночью, когда бдительность охраны ослабеет?

К тому времени, когда щели в стенах перестали пропускать лучи солнца, нас никто не удостоил посещением – и уж тем более, каким-нибудь пайком. Сложно было судить о прошедшем времени, но внутренний секундомер подсказывал (и не мне одной), что близится заветное время.

Стража устроилась на ящиках, разложив на бочке пасьянс, и скучающе перекладывала карты.

Рядом со мной заскрипели половицы, нависла тень. Взгляд поднялся и остановился на Джеке. Точнее на его протянутой руке.

– Давай же. Вставай, – качнул он головой. Я непонимающе двинула бровями и положила свою ладонь на его. С кряхтением поднявшись с пола и похрустев затёкшими костями, я упёрла кулаки в бока и послала Джеку вопрошающий взгляд. Тот был абсолютно серьёзен, и по его виду нельзя было даже ошибочно определить его последующие действия. Мог бы хоть подмигнуть, зараза!

Кэп по-джентльменски подхватил меня под локоть и подвёл к решётке. Его кулак пару раз ударил в решётку с глухим лязгом, привлекая внимания стражи.

– Господа! Подойдите на минутку!

Парочка охранников покинула нагретое местечко со странными эмоциями: кажется, они были даже рады тому, что в их однообразном времяпровождении появилось что-то новое. Грузно переваливаясь с ноги на ногу, пираты остановились прямо напротив нас.

– Что надо?

Джек поманил их пальцем ближе, и сам почти прижался к решётке:

– Парни, тут дама от жажды умирает. Принесите ей что-нибудь выпить!

Я тут же изобразила страдалицу – приоткрыла рот, сделала неосознанный болезненный взгляд и вцепилась в рукав Джека как в поручень. По мне прошёлся скрупулёзный взгляд матроса-жирдяя.

– Угу, – наконец, недовольно буркнул он в ответ. – Эй ты! Присмотри за ними! – он грубо встряхнул тощего собрата, витающего в облаках, на что тот быстро затряс лысой башкой.

Едва жирдяй зашагал прочь, Джек с ослепительной улыбочкой обернулся и облокотился спиной о решётку. Я молчаливо задрала брови, а в душе уже затеплился фитилёк триумфа. Однако, прежде чем Джек продемонстрировал то, что вызвало на его лицо обольстительную улыбку, с порога карцера донёсся возмущённый рёв:

– Ключи!

Воробей весь сжался и поморщился, будто этот крик ударил его не хуже плети – и угнетённо, робко обернулся. Прямо перед его лицом вытянулась протянутая рука охранника. Джек отшатнулся, но рука схватила его за ворот рубашки и мощным ударом едва ли не впечатала в решётку: благо, Джек успел выставить руки перед собой.

– Ключ отдал! – взревел обманутый жирдяй. – Дал сюда ключ, придурок, – и знатно встряхнул капитана.

– Полегче-полегче, – Джек от такой сильной встряски не мог попасть рукой в карман, а когда ему это удалось, он, скрепя сердце, протянул сквозь прутья решётки краденый ключ. Жирдяй сурово перехватил его и сунул во внутренний карман жилетки.

– А ты куда смотрел? – он зарядил своему худощавому другу сильный подзатыльник – так, что тот едва не стукнулся лбом о прутья решётки. Джек поджал губы и вернулся вглубь камеры, но оттуда – кажется – подмигнул мне. Я спешно оборотилась к рассерженной страже и примкнула к решётке.

– Подождите! Я правда… пить очень хочу, – призналась честно, ведь за целый день в рот не попало ни капли воды.

Меня одарили сердитым взглядом – видно было, как обманутый хранитель ключа борется с собой – и он в молчании покинул карцер. Его тощий собрат вернулся за импровизированный столик и принялся мешать карты. Я уныло прошла вглубь камеры, разочарованная в этой жизни – и мне навстречу сразу же вскочил Воробей. Я было хотела посетовать о провале плана, но Джек вопреки ожиданиям одобрительно хлопнул меня по плечу и слишком азартно для проигравшего человека взмахнул руками, приглашая свою команду подняться.

– Что за…? – не успела я произнести, как Джек легко потряс рукой – было видно, как под его рукавом скользнуло вниз что-то маленькое и тяжёлое, и ему на ладонь упал металлический ключик. Я попыталась подобрать упавшую челюсть и глупо хлопнула глазами. С трудом удалось произнести единственное слово: – … Как…?

– На острове аборигенов мне пришлось вызволять команду из клетки. А ключ от неё так и остался в кармане. Именно его забрал тот громоздкий парень, – и он качнул головой в сторону выхода. Я не смогла сдержать невольную улыбку. Джек подбросил ключик – он кувыркнулся в воздухе и упал ему на ладонь. – Ну что, парни, вернём наш корабль?

Не сомневаюсь, если бы мы не были под надзором, воодушевлённое «Да-а!» было бы слышно даже на шлюпочной палубе. Я сжала кулаки и подпрыгнула, одними губами прошептав счастливое «ура»!

– Держи, открывай замок.

Я в изумлении перевела взгляд с Джека на ключ в его протянутой руке.

– А как же этот парень? Он же заметит, – я скосила глаза на тощего картёжника, чем вызвала на лицо кэпа интригующую улыбочку. Она без слов пояснила: «Так и надо».

Я повела плечами и взяла ключик. «Что ж, ему виднее», – уклончиво произнёс внутренний голос. Я вставила ключ в замочную скважину. Проворачивался он в ней с характерным скрипом, который неминуемо привлёк внимание нашего охранника.

– Эй ты! – возмущённо взвыл он, разом бросив своё занятие. Фурией он подлетел к решётке. Ко мне вытянулась костлявая ладонь в решительном намерении перехватить ключ. Но Джек резко вцепился в его руку и дёрнул на себя. Картёжник влетел лицом в решётку, на что та содрогнулась с характерным металлическим звоном. Воробей перехватил недокормленного пирата за грудки и ещё раз хорошенько шандарахнул об решётку, чтобы уж точно вытряхнуть из него сознание. Я вздрогнула и трясущейся рукой довертела ключ до упора. В замке щёлкнуло, и дверь податливо заскрипела. Подобно гепардам – ловким и бесшумным, мы высыпали из камеры. Страж сполз по решётке, и я поспешила прицепить его пистолет к своему поясу. От карцера до порохового погреба – рукой подать. Хоггарт скрылся в темноте трюмного отсека, пока мы стояли на стороже. Я прислушивалась к корабельным звукам и сжимала-разжимала кулаки, разминая их к битве. Взгляд скакал по потолку, когда в том или ином месте подозрительно скрипело. Азарт предстоящей битвы всколыхнул кровь, и сердце подрагивало от нетерпения вперемешку с волнением – ещё чуть-чуть, и «Жемчужина» наша.

Из темноты вытащили крупный ящик. Бергенс пнул с него крышку и на свет показалось рядками сложенное запасное оружие.

– Выбирай.

Толкая друг друга, отпихивая, мы хватали короткие абордажные клинки и пистолеты. Ладонь поймала резную рукоять сабли. Её тяжесть приятно напитала тело ощущением силы и защищённости. Не сговариваясь, мы поспешили к выходу. У самой двери лицом к лицу с нами возник толстяк-охранник, в чьей руке была полная кружка воды. Не дрогнув под его обезумевшим взглядом, я рыкнула и зарядила рукоятью пистолета ему в подбородок. Тот стукнулся затылком о стену, сдавленно охнул и сполз по ней.

Рука подхватила полуразлитую кружку воды.

– Спасибо, – я карикатурно отдала честь пистолетом и глотнула столь необходимой живительной водицы.

Джек, уже выглядывающий из-за дверной коробки, приложил палец к губам и осторожно поглядел по сторонам.

– Тсс! – он жестом приказал нам оставаться на месте, а сам – я удивлённо подалась вперёд – вышмыгнул из карцера. Насколько можно было видеть с нашей позиции, капитан бесшумной тенью взобрался на мостик, где бдел рулевой – и одним ударом приклада отправил того в нокаут. После этого трепетно, нетерпеливо водрузил руки на штурвал и одним кивком головы приказал нам выбираться из укрытия. Я, осторожно выглядывая из-за матросских спин, выскочила на палубу. Без каких-либо приказов мы все собрались на мостике вокруг Джека. Тот принялся шёпотом раздавать команды, сопровождая их активными жестами.

Я сверлила взглядом темноту. Фонари разбавляли мрак на носу и корме, но их света не хватало, чтобы увидеть, что творится на соседнем судне. «Месть королевы Анны» шла прямо перед «Жемчужиной», и её редкие бледные огни подсвечивали толстый трос, скрепляющий суда. Мы шли на прицепе, как сломанный автомобиль за тягачом. Половинка луны выглядывала из-за тучи, и её отблески дрожали на едва ощутимых волнах. Меня толкнули в бок.

– Да?

Джек указал взглядом на трос. Я кивнула, промычала чуть слышное «Угу», и покатилась на полубак, мысленно молясь, чтобы канат, соединяющий корабли, крепился к мачте, а не к концу бушприта. Сабля вылезла из ножен. Я оглядела трос. Он затянулся плотным узлом вокруг основания фок-мачты. Облегчённый выдох сорвался с губ: значит, не придётся карабкаться по бушприту над водой. Сабля заскользила по тросу. Плотные волокна плохо поддавались лезвию, отчего канат пришёл в движение. Я закусила губу: на «Мести…» могли заметить, как подозрительно ходит ходуном крепление прицепа.

Слева мелькнул огонёк. Взгляд метнулся туда. Передо мной стоял незнакомый пират с фонарём в руке. Секунда перекрёстного взгляда – и я схватилась за пистолет. Но было поздно – вахтенный кинулся к судовому колоколу. Я пристукнула зубами и навела прицел. Пуля догнала пирата у самого колокола. Его вскрик разорвал ночную тишину – и следом за ним над «Чёрной Жемчужиной» взорвался пронзительный звон рынды.

Я чертыхнулась сквозь зубы – и уже не трача времени на осторожность, яростно заработала саблей. Едва верёвка треснула и опала, на палубу из кубрика повалили пираты Барбоссы. Застучали клинки, крики резанули по ушам. Я закусила губу и поскакала на основную палубу, вырисовывая рапирой воинственные пируэты, но на сходнях бака с замиранием сердца услышала отдалённую ответную рынду с «Мести…».

Битва закипела в два счёта. Я соскочила с трапа прямо на спину кого-то из матросов Барбоссы, и пригвоздила его к палубе. Взгляд приметил Джека на мостике: он поворачивал штурвал, уводил «Жемчужину» от «Мести…» и попутно отбивался от врага. Я поспешила на помощь. Одним мощным ударом сабля снесла нападающего с ног – тот взвыл и, окрашивая за собой палубу багряным следом, отполз прочь. Не успел Джек послать мне благодарный кивок – как тут же скрестил саблю с новым нападающим. Помочь ему мне не позволили – я едва успела обернуться и подставить клинок в блоке, прежде чем на меня обрушилась вражья сабля. Тело воспроизводило боевые приёмы на уровне инстинктов – вот что значит, привычка. Враг попался сильный до неприличия, и отделаться от него я смогла только столкнув его с трапа. В стороне яростно вспыхнул свет – я едва успела оглянуться, прежде чем громыхнуло и в борт впилось ядро – «Месть…» пошла на сближение. Слева сверкнул фитильный пальник – Гиббс заряжал пушку. Оружие издало громогласный грохот, и раскалённое ядро унеслось в темноту, где виднелись очертания «Мести королевы Анны».

Руку обожгло болью, рапира стукнула по палубе. Я мазнула взглядом по свежему ранению и увидела прямо над собой занесённую саблю. Грозный крик – и я выставила пистолет. Выстрел сразил нападающего наповал. Рука подхватила эфес, и снова пустила оружие в ход. Боль отвлекала, мешала сосредоточиться на взмахах сабли. При каждом столкновении клинков длинная глубокая царапина отдавала острой болью.

В воздухе просвистели канаты, чьи-то сапоги ударили в палубу.

– Будь ты проклят, стервятник! – взвыли знакомым голосом. Взгляд выхватил фигуру Барбоссы, сошедшегося в поединке с Джеком.

– Он не Стервятник, а Воробей! – рявкнула я и наотмашь рубанула клинком. На плече Гектора остался длинный косой порез.

– Мерзкая девчонка! – прошипел Барбосса. Джек передал своего главного врага мне и вернулся к более важному занятию – суматошно завертел штурвал. Бушприт поворотил прочь от «Мести…», а я сошлась в битве с Барбоссой, о чём тут же пожалела. Такой враг был мне не подсилу – в совершенстве владеющий клинком, он то и дело наносил настолько каверзные удары, что я могла лишь отступать и натужно парировать их. В отличие от кого-либо он не был намерен щадить женщину – вёл свою партию жёстко и бился в полную силу.

Несколько пушек «Жемчужины» одновременно выплюнули ядра. Отдача встряхнула корабль, и меня занесло в сторону. Мир завертелся, по спине забили ступеньки трапа – и я распласталась у подножия грот мачты. Кто-то споткнулся о мои ноги и загремел носом в палубу. Причислив его к числу поверженных мной, я вскочила, лихорадочно оценивая ситуацию: к счастью, чаша весов склонялась в нашу сторону: сработал эффект неожиданности и скорость «Жемчужины». Перебитые враги заполонили палубу, и многие люди Барбоссы спешили перебраться на «Месть…», пока расстояние между судами не сильно увеличилось.

Мимо прокатилось ядро. Я, спотыкаясь, понеслась за ним как кошка за клубком, и подхватила у самого фальшборта. Над головой прогремело, и пушечный залп снёс фальшборт. Взрывной волной меня прижало к палубе. Пересиливая себя, я поднялась и рысцой поскакала к канонирам.

– Вот вам! – и запустила ядро в пушечное жерло. Едва оно скатилось вниз, Гренвилл поднёс пальник – фитиль зарделся, зашипел и огонёк в мгновение ока достиг основания фитиля. Я только и успела закрыть уши. Ядро проломило борт «Мести…» – корабль застонал и накренился, готовый признать поражение.

Приближающийся воинственный клич заставил меня обернуться. Я едва успела отпрыгнуть – несущийся на меня враг не успел остановиться и влетел в фальшборт, а я догнала его мощным пинком под зад – и он улетел в волны.

– Убирайся на свою трухлявую рухлядь уже! Не видишь, вы проиграли!

– Скорее пойду ко дну, чем уступлю тебе!

Я обернулась, находя взглядом заклятых врагов. Джек гнал Барбосу к борту. Штурвал был лишён рулевого, и бушприт «Жемчужины», получив полную свободу действий, снова пополз в сторону «Мести…».

– Э-э, нет! – я взлетела на мостик и впервые в жизни вцепилась в шершавое дерево рулевого колеса. Оно провернулось по велению моей руки – и к облегчению, столкновения удалось избежать: «Жемчужина» легла на прежний курс. На востоке светлело, что облегчило битву. Край солнечного диска выплыл из-за горизонта. Он подсветил расстояние между двумя парусниками – хочешь не хочешь его уже не пересечёшь на канате. Взгляд прошёлся по палубе. Не одного воинственно настроенного человека не попало в поле зрения. Враги сдались – все, кроме одного. Но и его сопротивление скоро прекратилось – Джек сделал подсечку ногой, и Барбосса, не удержавшись на протезе, завалился назад. Ему в горло взглянула сабля Воробья.

– Ты проиграл, приятель. – Джек засветился коварной усмешкой.

Гектор попытался встать – неуклюже, как перевернувшийся жук. Обезумевший взгляд серых глаз прошёлся по палубе «Жемчужины» и затормозил на оппоненте – он будто не мог поверить в возможность своего проигрыша.

– Посмотрим.

И он сиганул за борт. Я удивлённо моргнула, наблюдая, как макушка Барбоссы всплывает над водой, как неуклюже он дёргает деревянной ногой в волнах, и как ему на помощь устремляются двое матросов.

– Да-а! – дружно взревели над «Жемчужиной». В воздух полетели шляпы.

– Мы победили! – вскричала я, присоединяясь к общему ликованию.

– Не думаю. Он не отстанет, – качнул головой Джек. – Забыла про их главное оружие?

Меня прошибла дрожь. Мысль о том, что едва «Месть…» повернётся к нам носом, в «Жемчужину» прилетят огромные снопы греческого огня, повергла в ужас.

– По местам! Ничего ещё не закончено! – объявил Джек, разворачиваясь и хватаясь за штурвал. По палубе снова забегали.

Взгляд заскользил по округе, пытаясь найти зацепку, ухватиться за что-то важное. «Месть королевы Анны» разворачивалась. Ветер доносил отголоски приказов, и их манера оставляла нам желать лучшего. Взгляд коснулся белого пятнышка невдалеке. Я подалась вперёд: восходящее солнце золотило волны, вспенивающиеся около отмели. Белёсая полоса песка просматривалась сквозь нежную морскую лазурь, и волны, встречая на своём пути такую преграду, подпрыгивали ввысь и рассыпались множеством пенных брызг, переливающихся золотом на фоне зари. Посередине песчаной косы виднелся провал – кажется, достаточно широкий, чтобы мог проскочить фрегат.

– Джек, там отмель! – я дёрнула капитана за рукав и указала за борт. Воробей устремил сосредоточенный взгляд по направлению моей руки.

– «Месть королевы Анны» крупнее, чем «Чёрная Жемчужина», значит и осадка у неё больше, – пожал плечами Гиббс, стоящий за плечом своего капитана. – Может, сумеем проскочить.

– Можем попробовать загнать их на мель. Что скажешь, Джек?

Воробей потёр рукоять штурвала, крепче хватаясь за него. Решительный взгляд приправился столь же решительным голосом:

– По местам, живо! Курс на отмель!

Я выдохнула и одновременно пустила на лицо улыбку.

– Давай кэп, – я ободряюще хлопнула его по плечу и побежала к бакштагам. Джек перехватил руль и кивнул Гиббсу.

– Брасопь реи к северо-востоку! Ставь паруса! Идём в фордевинд!

Гиббс вторил приказы капитана, а матросы, почувствовав, что дело ещё не закончено, снова загорелись боевым духом. Я взлетела на полубак. Отмель тянулась длинной белой полосой – потом резко прерывалась, примерно настолько, что может проскочить корабль – а потом снова вырастала из воды. Чем ближе мы были, тем красноречивее вопил внутренний голос: «Слишком маленькое расстояние! Не проскочим!». Вся ответственность легла на плечи Джека – теперь всё зависело только от его мастерства – но даже я, уверенная в профессионализме капитана, испытала сомнение, возможно ли выверить курс до миллиметра и вписаться в такой крохотный пролив на таком огромном корабле?

Но, вероятно, это как вождение автомобиля – ты умеешь чувствовать габариты своей машины, так и капитан чувствует свой корабль, словно собственное тело. Я напряжённо вцепилась в просоленный трос и перегнулась через борт. Взгляд метнулся в сторону: за кормой «Жемчужины» «Месть…» почти легла на обратный курс, и пушечные порты на носу фрегата открывались.

– Сейчас пальнёт! – истерично заорала я.

Джек кинул взгляд назад, рассчитывая расстояние, и, очевидно, пришёл к выводу, что надо ускориться:

– Крепи бинет! Нам нужно выжать максимальную скорость из парусов.

Пока воображение красочно рисовало как огонь сносит акростоль, накидывается на мачты, как паруса ходят ходуном и плавно опадают на горящую палубу, к нижним шкаторинам привязывались добавочные парусные полосы – настолько широкие, что перегораживали солнце. Джек шёл на огромный риск: добавочные паруса заметно сократили угол его обзора, и он мог ориентироваться только по бакборту и ширборту, чтобы вписаться в крохотный пролив. Более того, на крупной скорости сделать это стократ сложнее. Я прошла мимо фальшборта. Одна из тонких нитей напряжения в душе опала: расстояние меж двумя кораблями увеличилось настолько, что огненный выстрел не достигнет, но, если «Жемчужина» встанет на мель, расстояние сократится в два счёта, и Барбосса поспешит выпустить на нас ненасытные клубья огня.

– Давай же! Давай! – шептала я ни то капитану, ни то кораблю, поглаживая тёплое дерево планшира. В душе все замерло. Под дном заскрежетало. Я перегнулась через борт так, что едва пятки не засверкали над головой. Мимо борта проплывала белая полоса песка. Считанные сантиметры отделяли ее от ватерлинии «Жемчужины». Волны растекались от форштевня плавными линиями, и было видно, как клубится в них растревоженный песок вперемешку с обрывками водорослей и тины. Взгляд устремился параллельно бушприту. Глаза шокировано расширились.

– Джек, разворот! – завопила я. – Влево, Джек!

В считанных метрах от нас ущелье в отмели делало резкий поворот. Длинная дрожащая тень от бушприта уже лежала на песчаной косе – но капитан крутанул штурвал – так быстро, как только можно было. Настолько сильно, что палуба дала крен, корабль склонился на бок, делая непозволительно резкий разворот.

В борт ударило. Палуба дёрнулась, меня едва не подкинуло в воздух. Побелевшие пальцы отчаянно вцепились в трос. Секунда – и новый удар о каверзную отмель. Корабль дёрнулся, и тело по инерции влетело в фальшборт. Я стукнулась о него спиной, отчего перехватило дыхание. Это лавирование можно было сравнить с шагом по лезвию: во-первых, такие развороты грозили опрокидыванием судна, а во-вторых, берега безжалостно царапали дно.

Новый поворот. Меня откинуло от фальшборта. Я распласталась у грот-мачты и поползла на четвереньках. Поднялась, но неверные ноги понесли меня к противоположному фальшборту, на который кренилось судно. Под животом появился планшир, и я, выпучив глаза, вцепилась в него. Прямо под фальшбортом разверзлась бурлящая пучина воды и песка. Оставалось совсем немного – несколько метров. А пока «Жемчужина» проходила через них, «Месть…» выровнялась и устремилась следом. Огнестрельные оружия ощетинились на носу судна, и расстояние стремительно сокращалось. В этот момент «Жемчужина» совершила финальный кульбит – и последние сантиметры отмели проплыли мимо. Корабль непривычно легко лёг на волну и почти физически ощутилось, что киль перестал скрести по дну.

И следом за шумом свободной, ничем не ограниченной волны, затрещало дерево. Взгляд перескочил за корму – «Месть королевы Анны» с размаху налетела на мель. Форштевень вспахал песок, волна разбилась миллионами струй у его основания. Паруса дёрнули судно вперёд, но так как киль зарылся в дно, корму корабля повело вбок. Дерево хрустело надрывно – корабль стонал, стонали и люди. На фоне покосившегося корпуса носились человеческие фигурки, и казалось, будто они неосознанно толпятся на одном месте, как крысы в клетке. Мачты рассекли небо, наклоняясь вбок. Скрипящий стон дерева прекратился, когда борт наткнулся на песчаную преграду – и корабль замер, накренившись над песком.

Сердце сорвалось с цепи и забилось живо, быстро как никогда. В лёгкие забрался порыв влажного ветра, а слуха коснулось робкое «Ура? Ура!»…

Матросы подхватили клич, подхватила и я.

– Ура! Ура! Да здравствует капитан! – я вскинула руки к небу, будто подбросила воображаемую шляпу. Джек стоял неподвижно, сжимал штурвал и глядел прямо перед собой. Наконец, его лицо покрылось светом улыбки. Он облокотился о перила мостика, гордо выпрямился и с наслаждением наблюдал, как в его честь возносятся похвалы. Я зааплодировала, как обычно аплодируют пилоту после удачной посадки самолёта. Мою идею быстро подхватили, и гром аплодисментов стучал над нашей «Черной Жемчужиной».

– Они остались с носом! А-ха-ха-ха! – Хоггарт ткнул пальцем в севший на мель галеон, вызывая новую волну триумфа.

Джек обернулся. Его рука стащила с головы шляпу. Кэп ловко запрыгнул на руслень и взмахнул треуголкой.

– Счастливого вам отдыха, личинки русалочьи!

Как же я хотела быть мухой на фальшборте «Мести…», чтобы видеть лицо Барбоссы!

– По местам, черепахи морские! «Жемчужина» – наша! Идём полным ветром!

Я ещё долго не могла унять дрожь в коленях. Когда оцепенение отступило, и я могла шагать без риска распластаться в ногах матросов, я взошла на мостик.

– У меня нет слов. – Я тронула Джека за руку, на губах засветилась искренняя улыбка. До сих пор в голове не укладывалось, что такие пируэты, на такой махине и с таким ограниченным углом обзора, вообще возможны. – Я не знаю, что сказать, но, уверена, ты и сам понимаешь, какой бы восторг я хочу выразить.

Он моргнул и качнул бровями, мол, не надо восторженных речей. Я считала иначе: восторженные речи это самое малое, что я могла сделать в благодарность. Моё уважение к капитану взлетело до небес: я всегда знала, что он может всё, но, чтобы совершать такие трюки нужно быть как минимум богом своего дела.

– Это было великолепно! – с жаром выкрикнула я.

– Надеюсь, то же самое ты скажешь, когда мы достанем Амулет.

Я в ступоре моргнула, осознавая смысл. Понимание навалилось ледяной волной, окатило с головы до ног и оставило в голове странную пустоту. Пустоту, в которой одинокой пылинкой летало осознание: перед нами больше нет никаких преград. Мы в шаге от главной цели, которая руководила нашей жизнью многие месяцы поисков, авантюр, битв, ограблений и ситуаций на грани жизни.

– Курс на Исла-дель-Диабльо? – я проглотила ком ледяного спокойствия и подняла тяжёлый взгляд на Джека.

– М-м… Почти, – уклончиво ответил он.

– Почти?

– Именно. Погляди вокруг! – Джек очертил рукой дугу. Я повиновалась. В поле зрения попали переломанные снасти, кровавые пятна на половицах, оружие. Я подняла взгляд на Джека.

– И?

– Мы беззащитны. Битва истратила последние ресурсы: нет ядер, в трюме нет пороха. В таком виде не то, что на рискованную миссию идти – из гавани выйти нельзя!

Я нахмурилась.

– Будем заходить в порт?

Джек щёлкнул крышкой компаса.

– В нескольких сотнях миль отсюда есть островок – чуть ли не единственный на весь Мексиканский залив. Во всяком случае среди обитаемых – уж точно. – Компас вернулся на его пояс. – Быстро запасёмся всем необходимым – и за Амулетом!

Я не совсем понимала свои чувства: с одной стороны, с души свалился груз: встреча с «супербоссом», которым являлся Остров Дьявола, страшила, и возможность её отсрочить радовала. С другой же стороны затеплилось противоположное желание: как можно скорее отделаться и пройти последнее испытание, чтобы оно осталось лишь серым воспоминанием. Но несмотря на множество рассказанных легенд об дьявольском острове, о себе давала знать наивная и слишком детская надежда: «Может быть, это всё сказки, и нет ничего дьявольского в этом месте, и весь поиск Амулета пройдёт быстро, просто и скучно?»

…По расчётам Джека, мы должны были прибыть на островок завтрашним днём. А пока море растянуло перед нами широкую полосу сверкающей лазурной глади, я первым делом отправилась в свою каюту – внутренний голос кричал о необходимости проверить, все ли вещи на местах. К счастью, когда я ввалилась на порог, всё было точно так же, как тогда, когда я последний раз покинула каюту, будто временные владельцы и не подозревали о существовании этого помещения. И поэтому первым делом я решила сменить грязную вонючую одежду на новую.