Текст книги "За краем Вечности (СИ)"

Автор книги: Jane_BlackCat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 45 страниц)

– Ах, вот оно что! – я подалась вперёд и сощурилась. – Конкурирующая организация! А мы-то гадали, зачем же ты так часто (и, заметь, безуспешно!) пыталась нас убить!

На лице Анжелики пролегло глубокое недоумение; женщина выпрямилась, и я ощутила нелестный взгляд с головы до ног. После этот взгляд обратился к Джеку.

– Чего она несёт?

– Ой, не прикидывайся! – я цокнула языком и махнула на неё, как на назойливого комара. – Понимаю, палаческий мешок тебе не идёт, но смысл скрывать, что именно ты под ним пряталась всё это время?

– Я бы возмутилась, если бы поняла хоть слово из всего ею сказанного, – Анжелика заливисто расхохоталась, запрокинув голову. Джек неоднозначно дёрнул усом в ответ.

– Она ищет новых конфликтов? – всё так же, обращаясь к Джеку, недобро нахмурился Барбосса. – По-моему, твоя подружка полное недоразумение. Как ты её ещё не продал в бордель? С такими успехами твоя Оксана запросто нагонит тебе множество новых проблем, вместо их решения, – и Барбосса снисходительно покачал головой.

– Нельзя подбрасывать рыбу в воздух и ругать её из-за того, что она не летит. Рыба до конца своих дней будет думать, что бездарна. Однако если она найдёт море, она доплывёт до таких глубин, что вам и не снилось, – торжественно, серьёзно и вместе с тем поучительно выдал Джек. Я еле сдержала истеричный смешок. Возмущаться ли тому, что меня сравнили с рыбой, или триумфовать, что наконец-то Джек Воробей таки высказался в мою защиту, сделалось слишком спорным вопросом, поэтому я вернулась к налаживанию диалога, невзирая на то, что меня вполне красноречиво попросили заткнуться:

– Не стоит притворяться, будто Тёмная Личность – это не ты. Но всё и так ясно, поэтому нам не столь важно получить честное признание, хотя это твоё… – но рука Джека внезапно зажала мне рот. Я возмущённо замычала, а Воробей, как ни в чём не бывало, продолжил вместо меня:

– Значит, амулет Ротжета. Самый быстроходный корабль и компас, что укажет путь к заветной цели – слишком странное совпадение, если учитывать ваши предшествующие попытки вставлять нам палки в колёса. Но когда цель далёкая и мутная, насущные желания заглушают её, и компас, – Воробей подвигал рукой, и коробочка закачалась в такт на шнурке, – вам не поможет. Выходит, он нужен вам не для того, чтобы прямиком достигнуть Острова Дьявола, а чтобы узнать, как это сделать.

Напряжённую тишину прервал скрипучий, придирчивый голос Барбоссы:

– И что же ты предлагаешь? Уступить тебе? Ты считаешь меня полным идиотом?!

– Я этого не говорил!

– Но подумал!

Воробей опустил голову и едва слышно прогнусавил, вероятно, обращаясь ко мне:

– Не нравится мне этот парень, он мои мысли читает… – а спустя несколько задумчивых секунд, выровнялся и продолжил громче: – Я предлагаю прийти к соглашению.

– Выгодному?

– Обоим сторонам. – Джек с азартом огляделся и подался вперёд. – Я не знаю, зачем вы ищите амулет, но не спрашиваю. Что толку задавать вопросы, которые заведомо останутся без ответа? Суть в другом. Вы обладаете моей «Жемчужиной». И, уверен, некоторыми знаниями по обоюдно известному делу. У меня, в свою очередь, – в воздух снова взметнулась коробочка волшебного прибора и по пиратскому лицу скользнула располагающая улыбочка, – мой компас. А к нему прилагаются такие знания о нашей миссии, другие обладатели которых уже гниют за гробовой доской.

Барбосса недоверчиво повернул голову и сдвинул брови.

– Хочешь вернуть «Чёрную Жемчужину» в обмен на них?

– О нет, – закивал Джекки. – Амулет Ротжета – вещь, которую без полных сведений не найдёт никто. Это значит, что если вы оставите нас куковать на Тортуге и наблюдать в след уходящей «Жемчужине», или, скажем, мы – чисто гипотетически – вас сейчас пристрелим и отправимся на поиски в одиночку, то в результате Амулет так и останется скучать на Исла-дель-Диабльо. Без обладателя.

– Ха! Ты хочешь сказать, мы должны объединиться? – Барбосса вальяжно развалился на стуле.

– Да он всего-навсего пудрит нам мозги, – вклинилась Тич. – Что он может знать, чего не знаем мы? Дневник с исследованиями и первая часть координат теперь у нас. А ещё мы знаем, где достать вторую. – Я напряглась всем телом, когда речь зашла об этом. – Союз с ним нам ничего не даст. Более того, разделить находку на двоих невозможно.

– Допустим, вы знаете, как добраться, дорогая, – Джек водрузил локти на стол и одарил экс-возлюбленную сладострастной улыбкой. – Но вы не знаете, в какой точке острова находится амулет. Как его достать. Как, в конце концов, выжить там, а не кануть в небытие подобно сотням других искателей. О-о, вижу, тебя эта участь не прельщает. Не для этого водичка из Источника наделила тебя сотнями лет жизни. Но если мы объединимся – как в старые добрые времена – и достанем амулет вместе, – его ладонь мягко легла на изящную ручку Анжелики, – я тебя уверяю, никто не посягнёт на твою почти-вечную жизнь.

Я заёрзала и громко замычала, напоминая Джеку, что он до сих пор зажимает мне рот.

– Оу! Извини, – он отдёрнул руку и шарахнулся. Я послала ему красноречивый взгляд и обернулась к другим собеседникам.

– А что же будет дальше? – я обвела всех троих внимательным взглядом. – Что будет, когда найдёте амулет? Как будете его делить? Поубиваете друг друга? – вывести разговор на это русло было необходимостью, а не желанием прояснить всё и сразу. Показаться относительно заинтересованным лицом и высказать немного справедливых сомнений, которые посетили и Анжелику, и Барбоссу, тем самым позволив Джеку прояснить свои планы до конца, отличный способ подпитать доверие.

– Зачем же? – мягко возмутился Джек, принимая более расслабленную позу. – Я не против, чтобы единственное желание, которое способен исполнить амулет, досталось вам. А после того, как оно будет исполнено, амулет заберём мы – он делает обладателя неуязвимым. Или наоборот – как вам угодно, – он развёл руками.

Тич и Барбосса обменялись недоверчивыми взглядами. Безусловно, такой вариант намного лучше, чем ничего – но как любая уважающая себя сторона, они не могли не искать подвохов, не пытаться уловить искры обмана во взгляде сладкоголосой пташки. К слову, Воробью была готова поверить даже я: сложно представить, что за этим учтивым голосом, за этими спокойными манерами, за этой расслабленной позой кроется бессовестная ложь. Впрочем, я не могла знать намерений Джека наверняка: ведь, чёрт возьми, мне никто так и не обмолвился словом, зачем ему чёртов амулет! И судить, правда ли слова Воробья, либо же часть новой авантюры, оказалось не моим делом.

Барбосса выпрямился, серьёзно взглянул в беззаботные капитанские глаза, пытаясь прочесть, не водит ли он его за нос, и, колеблясь, протянул тому руку.

– Идёт.

Джек оживился, с приподнятым настроением выровнялся на стуле и пожал руку Гектору.

– Славно!

На том и решили. Далеко за полночь мы покинули таверну (мы – это не только я и Джек. Теперь по бокам от нас, как телохранители, шествовали Барбосса с Анжеликой). Часть дела выполнилась – скоро впереди показался безлюдный, мрачный причал, разукрашенный редкими безжизненными фонарными огнями. «Жемчужина» и «Месть…» жались к окраине бухты, и, дабы не нарваться на блуждающий патруль Стивенса, мы преодолели это расстояние с максимально возможной скоростью, по большей части укрываясь в тени дремлющих зданий. Когда под ногами привычным родным звуком застучала палуба «Чёрной Жемчужины», я почувствовала себя как в неприступной крепости, которая не по зубам никаким Стивенсам, солдатам и Тёмным Личностям. Увы, вместо Гиббса, Тима, Бергенса и прочих знакомых матросов, на нас глянули совершенно незнакомые люди – а это значило, что первенство остаётся за Барбоссой и Анжеликой, а Джеку придётся на время позабыть о должности капитана, если не хочет вместо капитанской каюты получить камеру в карцере.

Впрочем, Воробья это обстоятельство ничуть не покоробило, и первым делом он вломился в свою каюту.

– Та-ак, где же ты, зараза! – он полез в шкафы, ящики, грохотал крышками сундуков и потайным отсеком в столе. – Ого! Ром, – и от души приложился к бутылке, после чего громко поставил её на стол. – Та-ак-с, а здесь что… Ух ты! – пират удивлённо замолчал. Я заинтересованно сунула нос в каюту. Джек, на коленках стоя у койки, вертел в руках шёлковые кружевные дамские панталоны. – М-да-а, срам какой. Анжелика припёрла в каюту очередные бабские подштанн… тьфу, панталоны, а потом, зная её характер, обязательно начнёт делать вид, словно не ей они принадлежат, а ещё, чего доброго, начнёт посмеиваться, будто это я решил сменить гардероб.

– А ты искромсай их ножницами! – хохотнула я, облокотившись на дверную коробку. – Чего? И ей отомстишь и… хотя нет, тогда она начнёт говорить, что ты изодрал их, стаскивая с меня. – И сама изумлённо замолчала своей нелепой мысли. Благо, Джек этого не услышал, слишком обрадованный тем, что нашёл наконец, что искал. В его руках появилась деревянная коробочка. Он затряс ей, и изнутри откликнулся грохотом о стенки какой-то предмет.

– Вот вы где! – и бережно извлёк оттуда на свет божий дневник Розы Киджеры и вложенный в него листочек бумаги. – Слава Посейдону, не проср… не проспали столь нужную вещь! – он осторожно вернул дневник в коробочку и поставил на место. – Значит, всё идёт именно по плану, – капитанская спина замельтешила по комнате перед моими глазами – к шкафу и обратно к коробочке, но следить за его действиями помешала крепкая дума, навалившаяся на меня тяжёлым гнётом.

– Джек.

– А-а?

– Я кое-чего не понимаю.

Воробей хлопнул крышкой и облокотился на стол, развернувшись ко мне.

– И что же?

– Капитанствовать тебе не светит, – и, словив его суровый взгляд, добавила: – ну, сейчас уж точно. Как же ты собираешься обвести их вокруг пальца?

Внезапно Воробей вздрогнул и вытаращил глаза мне за спину, будто увидел что-то страшное. Но через секунду, не успела я это понять, снова смотрел на меня как ни в чём ни бывало.

– А-а кто тебе говорил, что я собираюсь обвести их вокруг пальца? – робко хохотнул пират, выдавливая лживую улыбочку. – Всё по-честному!

Я возмущённо отклонилась назад. Джек Воробей? И «по-честному»?

– Ты считаешь, что они тоже поступят честно?

– А у тебя есть сомнения? – прозвучало из-за спины с холодным упрёком на грани угрозы. Меня прошиб холодный пот. Я медленно обернулась. Анжелика Тич возвела раздражённые очи к дверному косяку и, ненавязчиво отодвинув меня в сторону, прошагала в комнату и строго воззрилась на Джека.

– Что здесь забыл?

– Тебя, милая! – тут же нашёлся Воробей. – Решил заглянуть в свою каюту, чтобы дождаться твоего прибытия. Мы не обговорили, что входит в наши дальнейшие планы.

– Скоро узнаешь…

Правда, планы узнали мы только на третий день плавания. «Жемчужина» и «Месть королевы Анны» покинули бухту Тортуги той же ночью. Сумеречная мгла слилась с чёрными парусами и обшивкой и скрыла корабль от «Августиниуса». Поэтому, к досаде Стивенса, он упустил нас, даже не догадавшись, что неслышной чёрной тенью «Жемчужина» покинула Тортугу.

К утру, когда корабли нырнули в прохладную пелену тумана, переплетающуюся с холодным жёлтым рассветным заревом, я лениво выползла из каюты. Море стёрло с горизонта все острова, и лёгкая рябь бежала по воде наперегонки с солнечными зайчиками. От Исла-де-ля-Тортю нас отделил не один десяток миль, и где-то там, в непостижимой дали прятался пункт назначения. За «Чёрной Жемчужиной», врезаясь в длинный пенистый кильватер, двигалась «Месть королевы Анны». Её бушприт глядел нам в корму и полз за ней, как бычок на верёвочке. Солнце поднималось над влажной ватой тумана, пронзая его несмелыми лучами. Как бы то ни было, наш корабельный караван возглавляла именно «Жемчужина», поэтому, как флагман, приняла на себя должность поля для переговоров. Барбосса объявился пополудни третьего дня плавания, когда горизонт выплюнул нам навстречу пятнышко суши. Нас собрали в капитанской каюте.

– Как вы, наверное, догадываетесь, мы близимся к нашему пункту назначения, – Гектор указал на окно.

Я собранно сидела в дальнем углу стола и настукивала по столешнице мелодию из фильма, в который меня занесло.

– Конечно! Мы ведь умеем читать мысли, – ехидно отозвался Воробей.

– Нам нужен был залог. Рассказать вам о том, где вторые координаты? Когда вы можете сбежать и воспользоваться знаниями самостоятельно? Не-ет, было бы слишком опрометчиво. – Анжелика оперлась на стол, мрачной тенью нависая над кэпом.

– Сбежать? С корабля в открытом море? – Джек снисходительно фыркнул. – Проще уж мысли прочитать.

– Во всяком случае, мы вот-вот доберёмся до суши, где нас ждёт важная миссия.

– Может, хватит говорить загадками? Уже мозги пухнут разбираться в ваших туманных изречениях, – себе под нос прошептала я, однако была услышана. От строгого взгляда Барбоссы все во мне напряглось.

– По-простому никогда не бывает, мисси, – он качнул головой. – Впрочем, хватит ходить кругами. Может быть, вы знаете, что Стивенс когда-то давно уже пытался найти амулет. И заблуждаетесь, если считаете, будто он один горел этим желанием, – по нам скользнула загадочная ухмылка. – С ним сотрудничал его племянник. Фридрих Стивенс. Некогда богатый судовладелец – нынче обанкротившийся пьяница, от былого богатства которого осталось лишь громкое имя и корабль «Неудержимый». Их замысел найти амулет был совместным. Им удалось достать одни координаты, но другая часть – которую вы достали с Исла-Сантос – так и не попала в их руки. Тогда поиски застопорились и было решено с ними покончить. Кристиану Стивенсу достался дневник Розы Киджеры, а его племяннику Фридриху – листочек с частью координат. Думаю, вам ясно, что предстоит сделать.

– Минутку! – Джек подался вперёд и взмахнул руками. – Ты говоришь, что этот парень пал жертвой «зелёного змия». Он запросто мог обменять бумажку на бутыль. Или случайно продать с какой-нибудь картиной.

– Безусловно, мы не полезем на рожон, не узнав всех тонкостей.

Паруса потеряли ветер, а поэтому корабли достигли суши во второй половине дня, когда солнце соскочило с небесного крючка и медлительно поползло вниз. Красивый развивающийся город Пуэрто-Плата жался к берегу Эспаньолы множественными домиками – не богатыми, но аккуратными и ухоженными. Западнее береговая линия перерастала в зелёную гущу леса, испещрённую пригорками и природными необузданными заливами. Именно туда, минуя растущий порт, направился наш корабельный караван. Столь разумное решение принял Барбосса, и это стало редким исключением, когда Джек не попытался из принципа ему перечить – ведь и сам не столь давно поступал подобным образом. Суда укрылись в укромной гавани, но остановились на расстоянии от берега: коварные рифы вкупе с мелководьем могли подстерегать там в жажде вспороть дно судов. К сожалению, мне пришлось провести на борту корабля ещё не один день, пока Барбосса делал вылазки на берег и узнавал важные сведения. Лишь спустя дни, которые я не считала, скучая в своей каюте, нам с Джеком позволили составить Барбоссе компанию в походе в город. Поэтому, от остановившихся на окраине природной бухты кораблей нам пришлось плыть до города на лодках.

Барбосса с Анжеликой с молчаливой гордостью глядели на приближающийся берег, удобно устроившись в соседней лодке. Мы же с Джеком в компании нескольких матросов добирались до причала честным трудом – работать вёслами пришлось ничуть не меньше, чем остальным матросам. Мне же ради конспирации пришлось снова почти не дышать в ползущем по швам платье Розы Киджеры, что безбожно сковывало движения. Поэтому почти вся гребля до берега прошла в мольбе, чтобы оно не разошлось на мне прямо на глазах матросов. Однако это не мешало выслушивать речь Барбоссы. Общим советом было обусловлено выведать у местных зевак побольше информации об обанкротившемся пьянице Фридрихе Стивенсе. Однако, стоило подобраться ближе к пристани, не осталось сомнений, какой из кораблей – тот самый.

Роскошное судно, раза в полтора превосходящее «Жемчужину» по размерам, гордо держалась на ровной водной глади у самой пристани. Светлые мачты глядели в небо как шпили дворцов, подобранные паруса ещё не утратили девственной белизны, а на расписном борту чернела надпись «Неудержимый». Безусловно, такой воистину неприступный корабль был отличным хранилищем для второй половины координат.

И едва шлюпки пристали неподалёку, наша честная компания разделилась на два отряда. Мы с Воробьём, естественно, угодили в одну команду с Барбоссой и Анжеликой, дабы находиться под надзором.

Стоит ли описывать город, если он ни чуточки не отличается от множества других богатых портов? Рынок, протянувшийся от пристани чуть ли не до центра города, шумел так, что даже собственных мыслей было не слышно, и, чтобы торговцы не напрасно пыжились из себя в попытках привлечь внимание, я разглядывала товары всю дорогу до таверны. Да, таверна. Туда мы заявились первым делом. Впрочем, таверна – это слишком унизительное название для этого заведения. В отличие от тех забегаловок, где мне уже довелось побывать, это местечко оказалось чересчур опрятным и культурным. Обеденные залы расположились на первом и втором этаже. Нижний зал предназначался для обычных посетителей, и подавали в нём бюджетные блюда. Наверху же расположился ещё один прилавок трактирщика и, можно сказать, VIP-столики – в свою очередь, для посетителей с бо́льшим достатком. Посетители там различались в корне, однако нужными сведениями могли обладать оба сословия, поэтому наша половинка отряда разделилась на четвертинки. Закон подлости, конечно, распорядился так, что мы не попали в зал «для белых людей», куда в свою очередь направилась Анжелика с двумя матросами, а я, Джек и Барбосса разместились внизу. Впрочем, здесь тоже было уютно и цивильно. Просторное светлое помещение глядело на улицы большими окнами, потолок подпирали несколько тёмных деревянных балок, к которым цепями крепились цветочные горшки, благодаря чему в воздухе висел свежий сладковатый аромат. Никто не горланил пьяные песни и даже дамочки шального поведения не мозолили глаза аляпистыми нарядами. Группы посетителей рассредоточились по залу и под бойкий мотив скрипки провозглашали тосты потусторонне-громко для этой атмосферы – несмотря ни на что, люди всё же не могли вести себя слишком тихо и культурно. Мы устроились за неприметным столиком у стены, и сразу же к нам подскочил молодой паренёк, принимающий заказы. Несмотря на то, что желудок ответил урчанием на упоминание запечённой рыбы, от обеда пришлось отказаться по настоянию Барбоссы, от которого, что и говорить, мы сейчас зависели.

Воистину, правду говорят, что когда хочешь чего-то узнать – первым делом отправляйся в таверну! За полчаса, что мы провели, истекая слюной по вкусному обеду, который то и дело проплывал мимо нас в руках официантов, узнать удалось стократ больше, чем кто-либо (а может, только я?) ожидал. Барбосса и Джек курсировали по залу, то и дело присоединяясь к компаниям выпивох, которые были только рады излить душу новому слушателю. Я тоже времени даром не теряла и, время от времени покачиваясь на стуле, наблюдала, выслушивала, высматривала, ловила мельчайшие детали. Что удалось узнать лично мне, так это то родной племянник нашего знакомого Кристиана Стивенса – мистер Фридрих Стивенс – человек, обанкротившийся почти в ноль. Будучи когда-то богатеем, он пристрастился к алкоголю и азартным играм, постепенно проигрывая всё своё наследство. В конце концов, чтобы закрыть многочисленные долги, ему пришлось продать свой дом и всё хозяйство, включая лошадей, свиней и овец. В данный момент от его былого имущества остался лишь корабль «Неудержимый». Впрочем, название ему не соответствовало, потому что уже не первый месяц это судно удерживали у берега швартовы – естественно, пропив дом, Фридрих Стивенс переместился жить на свой корабль. Пару дней назад, говорят, от него позорнейшим образом сбежала жена, чем только усугубила его запой. С ним осталось лишь двое его друзей-алкоголиков, которых тот на днях по старой дружбе принял работать его охраной, да бывшая домработница – проходимка миссис Уокер, мадам весьма прыткая и любвеобильная, которая частенько спаивает своего хозяина и ворует его вещички.

«Весело живут!» – заключила я, выслушав рассказ паренька-официанта и кинув ему монетку, найденную здесь же, в углу таверны, в облаке залежалой пыли.

– Псс! – раздалось неподалёку. «Дожили. Ещё и в ушах звенеть начало от этого балагура», – решила я, махнув рукой. Но звук повторился настойчивее: – Псс! Эй!

Рассудив, что стоит проверить, не мне ли это, я обернулась в поисках зовущего. Взгляд прошёлся по расслабленным посетителям и наткнулся на подозрительную фигуру у неприметной двери. Вглядевшись, разум распознал Джека. Тот, убедившись, что привлёк внимание, поманил меня рукой. Я удивлённо приподняла брови и поглядела по сторонам. Барбоссу в поле видимости я не обнаружила, и тогда трусцой подбежала к капитану Воробью.

– Дж…!

– Тсс! – его рука зажала мне рот, перед лицом распахнулась дверь и в следующую секунду меня затолкали в какую-то каморку.

– Мм! – я яростно замычала и вырвалась из его хватки: – Что ты задумал?

– Меняю статус-кво в нашу пользу, – Джек стрельнул глазками по сторонам и отправился вперёд.

К слову, каморка, в которой мы очутились, оказалась кухней. И едва мы здесь появились, в нас прилетел возмущённый возглас кухарки. Грузная женщина с широким красным лицом упёрла руки в бока и встала на пути, однако Джек не растерялся, схватил из вазочки пучок цветков и всучил ей. Шокированная женщина удивлённо вцепилась в цветы, а Воробей тем временем уже подхватил меня под локоть, преодолел расстояние до чёрного хода, и только когда мы выскользнули на задний двор, прежде чем кухонная дверь закрыла от нас кухарку, та смогла вымолвить непонимающее «Э!»

Оказавшись на улице, Джекки шаркнул ножкой, мол, не надо аплодисментов, и сообщил: «За мной». Я только и успела устремиться за ним, ещё не догадываясь, что этот проходимец задумал на этот раз, но уже готовая возмущаться.

– Как же ты «уговорил» Барбоссу отпустить нас? – ехидно поинтересовалась я, ускоряясь, чтобы шагать с ним на одной скорости.

– Мягко. Предложил ему пообщаться с местным поставщиком яблок, а для Гектора это дело весьма затягивающее, – невозмутимо ответствовал капитан. Я покачала головой, искренне сомневаясь, что Воробушек поведал правду, и Гектор всего-навсего нашёл собрата по увлечениям, а не пал жертвой какого-нибудь нового изощрённого капитанского плана.

– Решил обдурить наших союзников? – я саркастично приподняла бровь, когда мы, наконец, остановились и смогли отдышаться. Из-за угла виднелась пристань, а темнеющие небеса перекрывала громадная мрачная фигура великолепного парусника «Неудержимый».

– Почти.

– Почти обдурить?

– Почти союзников.

Я демонстративно подняла глаза к мрачнеющему небу и цыкнула. Джек что-то высматривал. Наблюдал за торговыми рядами, протянувшимися напротив, однако из нашего укрытия не высовывался.

– Давай за мной. – Я не успела оглянуться, когда Джек сорвался с места, и едва не запнулась о платье, побежав за ним. Джек нырнул куда-то меж торговых лавок, скрылся из виду. Рынок пестрел тканями, продуктами, безделушками, кричащими торговцами и зажравшимися рожами богатеев. Воробей мгновенно затерялся среди этого балагана. Я, не зная куда деваться, утонула в разноголосом «Не проходите мимо, юная леди! Посмотрите, какие шелка!»

Но едва я двинулась куда глаза глядят, кто-то ухватил меня за локоть и, чуть не сбив с ног, грубо затащил в мрачный закоулок, скрывая от глаз рынок и его посетителей. С губ сорвалось яростное «Эй!» – и я инстинктивно зарядила локтем куда-то назад, вывернулась и сжала кулаки, приготовившись обороняться.

– Гхм… Это же я, – шёпотом прохрипел Джек, потирая ушибленное плечо и неприязненно искривив брови.

– Тьфу ты, чёрт! Ты решил превратить меня в заикающегося параноика?

– А ты меня в подушку для битья? – Джек поморщился и саркастично искривил губы.

Непонятно откуда в его руках появился белый комок тряпья.

– Что это?

– Твоя форма служанки, – и, не дожидаясь, пока я протяну руки к этому скромному дару, насильно всучил его мне. В ответ ему от меня прилетел лишь немой вопрос. Наконец, пират снизошёл до пояснения: – Притворишься служанкой Уокер, – и указал на «Неудержимый». Вместо ответа в идеальное капитанское лицо прилетела форма служанки. Он возмущённо подхватил её, но тут же смягчился: – Могла бы просто попросить, чтобы помог тебе надеть фартук, а не швыряться им.

С губ сорвался несчастный стон. Воробей оказался у меня за спиной и принялся копаться в завязках белого кружевного фартука. За это время получилось рассмотреть «Неудержимый» и, насколько возможно, разобраться в охране. Вернее, в её почти отсутствии. У спущенного трапа на ящике скучали два солдата, лениво переговариваясь и прячась от вечерней прохлады в тяжёлых мундирах. В остальным же судно казалось необитаемым.

– Во что ты опять собрался меня втянуть?

Ответом меня не порадовали. И едва завязки фартука сплелись за моей спиной, Джек всунул мне в руки корзину белья.

Стоило ли искать более благоприятный момент для нашей миссии? Я бы искала. Ждала, как минимум, полной темноты, придумала изощрённый план, но ни за что не поступила бы так, как сделал бы это…

– Э! – я не успела закончить мысль, как Воробей мягким рывком заставил меня подбежать к кораблю вместе с ним. Два подвыпивших стражника поспешно встряхнулись и чуть не столкнулись мушкетами, когда мы возникли перед ними. Захотелось порядочно встряхнуть Джека, мол, снова лезешь на рожон – нет, чтобы сделать всё как было обусловлено! Опять решил положиться на импровизацию!

– Что вам нужно, господа? – серьёзно осведомился старший солдат. Едва Джек сделал шаг навстречу, ружья дрогнули в его направлении.

– К господину Стивенсу. Мадам Уокер пришла занести продукты. – Пояснил Воробей. Я, опустив голову, разглядывала землю у своих ног.

– А-а… Ну проходи, – солдат качнул ружьём по направлению трапа, и едва я ступила на него, переключился на Воробья. – А тебя что сюда принесло?

– Помогал прелестной даме донести корзину, – прозвучало слащаво в ответ. – В качестве оплаты. Ну и прыткая же она, эта мадам Уокер… Как же откажешь в помощи такой симпатяге? – в ответ загундосили понимающие глупые смешки.

Я подняла взгляд к небу, от души желая, чтобы какая-нибудь меткая чайка, летящая мимо, сбросила на бестактного красавчика благоухающий «сюрприз». Однако, вместо того чтобы злиться по поводу отговорки Джека, стоило злиться на другое. Отправил меня на чужой корабль одну, нацепил этот вонючий фартук и в добавок благоразумно отмолчался, вместо того чтобы дать мало-мальские инструкции по дальнейшим действиям! Как и большинство людей, при расчётах он судит о других людях, как о себе, поэтому рассчитывает, что мне не составит труда сымпровизировать в нужный момент и направить импровизацию нужное русло! Но это не так, потому что я, чёрт возьми, не Джек Воробей! И снова придётся соображать по ходу!

Я поднялась на палубу, ни чуточки не представляя, к каким действиям стоит прибегнуть, но вместо подмоги словила лишь одобрительное подмигивание Джека с причала, мол, отвлеку стражу, а ты сделай всё качественно, но не мешкая. В ответ я злобно зыркнула на пирата и огляделась. Как и на большинстве кораблей, капитанская каюта ютилась под мостиком – об этом свидетельствовал дрожащий свет, лежащий тонкой полосой под дверью. Я расслабила напряжённые плечи, сморгнула и перехватила корзинку удобнее – и пошла, пока не передумала. Кулак осторожно застучал в дверь, а в ответ слуха коснулся звон бьющегося стекла и неразборчивое пьяное мычание. Порадовавшись, что бутылка, запущенная в полёт Стивенсом-младшим, разбилась о ещё закрытую дверь, а не о моё лицо, я осторожно толкнула дверную ручку и заглянула в комнату.

Среди немыслимой свалки разнообразного хлама, скомканных вещей (которые, на вид, распутать ещё сложнее, чем проводные наушники, побывавшие в кармане), среди гор оружия, безделушек, шкатулок, произведений искусства и сломанной мебели, я наткнулась на полупьяный взор худого, грязного мужчины. Племянник Кристиана Стивенса, завидев меня, удивлённо покачал зажатой в руке недопитой бутылкой какого-то тёмного алкоголя и шмыгнул носом, от чего знатный фингал под его глазом забавно искривился.

– Кто така-ая? – противно взвыл он, потирая грязный в разводах лоб под слипшейся редкой чёлочкой, которая не видела воды с год, а вместо мыла её обладатель щедро побултыхал ей в самом сердце загона для свиней. Я едва увернулась, когда рука Фридриха нырнула под стул, вытащила оттуда очередную пустую бутылку и снова отправила в полёт. Стекло разразилось пронзительным звоном о стенку за моей спиной и осыпалось градом осколков. Не обратив на этот факт особого внимания, я пристроила корзинку у двери и прошла в центр комнаты. В нос тут же ударил стойкий противный аромат перегара вперемешку с потом и кое-чем ещё, не совсем литературным.

– Мистер Стивенс, – произнесла я, попутно сканируя взглядом художественную свалку. Видимо, переезжая из дома на корабль, тот особенно не заморачивался расстановкой вещей.

– Что ты тут делаешь?! – он подорвался на кресле, звонко икнул и завалился обратно. Жизнь знатно потрепала незадачливого пьяницу, и теперь тот во всех людях видел желающих насолить ему. Это осознание снизошло спонтанно, но сразу же подсказало дальнейшую тактику действий. Вспомнился эпизод одной замечательной мобильной игры, и благодаря нему чёткий план созрел моментально, стоило запнуться взглядом о заманчиво поблёскивающую на столе печально знакомую цепь… Удивительно, на что только мозг способен в экстремальных ситуациях!

– Кхм… – я потупила глазки и попятилась к столу. – Мистер Стивенс. Вы меня не знаете, но я… – спина наткнулась на столешницу, и мои руки тотчас неуловимо зашарили по ней. – Я вам очень сочувствую. Такая тяжёлая судьба… – я незаметно ухватилась за нужную вещь и, прикрывшись пышным рукавом, незаметно опустила её в карман фартука. – Я не верю слухам. А поэтому пришла вас утешить.

Фридрих Стивенс покинул кресло, поднялся, качнулся и чуть не упал обратно, благо, я подхватила его под локоть. Кажется, его глаза чуточку протрезвели, когда я провела рукой от его небритой щеки до ключиц.

– Ик! Утешить?

– Да. Жизнь несправедливо обошлась с вами, как и ваша жена.

– Жена! Да эту стерву надо…! Ик!

– Безусловно, – серьёзно согласилась я. – Зачем она, когда я могу утешить вас ничуть ни хуже. – И, не отрывая серьёзного взгляда от лица Фридриха, лёгким движением распустила верхние завязки фартука. Грудка фартука невесомо повисла, а я, приковывая всё внимание пьяницы, коснулась ворота платья. Медленными, но чувственными движениями, начала спускать платье с плеч, приобнажая ключицы и грудь. Глаза Фридриха вспыхнули жарким пламенем; его руки устремились к моей груди, но прежде чем достигли цели, я схватила его за ремень и рванула на себя, отчего он буквально налетел на меня с объятьями. Я вскинула голову и звякнула пряжкой его ремня. Тот уже понял, что к чему, и слюнявым поцелуем коснулся моей шеи.