Текст книги "За краем Вечности (СИ)"

Автор книги: Jane_BlackCat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц)

– Дай угадаю, – кок хитро прищурился. – Амурные мечты не дают? Не прики-идывайся, – он заговорщицки толкнул меня локтем в бок, но получилось так сильно, что я чуть через фальшборт не улетела. Однако, стыд и неудержимое желание заметить, что это не совсем корректный вопрос, вернули в управление разумом холодную, безразличную версию меня.

– Уверяю вас, Бергенс, любовь тут совсем не при чём.

– Тогда что же?

– Любопытство. Хочется приобщиться к истории, – я повела плечами, отворачиваясь к морю. Но словно по щелчку пальцев, сработавшему в мозгу, на языке созрел вопрос, и я резко обернулась к пирату. – То есть, капитан сошёл на берег? – по Бергенсу прошёлся выпытывающий взгляд, под которым тот присел, съёжился и выдал растерянное «Упс… Проговорился». – Мистер Бергенс, надеюсь, вы сами понимаете, что теперь я не отстану от вас, пока не узнаю, куда он пошёл? – я настойчиво подступила к корабельному повару и красноречиво изогнула бровь. Тому ничего не осталось сделать, как с покорнейшим вздохом проговориться – болтливая натура всячески способствовала каждый раз без надобности распускать язык.

На берег я сошла, вооружённая стыдливым признанием корабельного повара и захватившая с собой перевязь с оружием. Причал вился длинной змеёй покуда хватало глаз, а доски приятно скрипели под каблуками. Фонари играли светом на матовых камнях тротуара, в который перерастала пристань; ночные тени причудливо вырисовывались в подворотнях, на спящих торговых лавках и на рыболовных мостиках. Море, ставшее спутником, провожало меня шаманским шёпотом до самой таверны, пристроившейся на окраине бухты. Окошки призывно горели, зазывая посетителей ароматом жаркого. Вывеска, болтавшаяся на расшатанных гвоздях, подсвечивалась скрипящим фонарём, разбрасывающим по округе длиннющие вытянутые тени. Убедившись, что это та самая таверна, я зашагала к двери, готовая встретить за ней раздобревшего капитана, обнимающегося с законной чаркой рома и с наслаждением похрустывающего косточками.

Однако, внимание привлекла знакомая тень, воровато оглядевшаяся и шустро шмыгнувшая за угол. Рука остановилась в сантиметре от дверной ручки, а взгляд в нерешительности уставился в темноту подворотни, где – видит Бог! – только что больной разум нарисовал фигуру капитана Воробья. Зов сердца и голос разума сошлись в словесной дискуссии: первый убеждал сходить и проверить, а второй заверял, что это лишь иллюзия, созданная призрачной пеленой ночи – да и потом, разве один капитан Джек Воробей носит треуголку и китель? Тем человеком мог оказаться совершенно любой прохожий, спешащий по делам, однако что-то навязчивое, что-то непреодолимое, что-то очень странное тянуло меня туда, звало нырнуть во тьму внутреннего двора таверны. И я поддалась.

Тёмный закоулок, куда выходили амбары, в которых, судя по стойкому амбре, содержался скот, казался призрачным и нереальным в оранжевом свете одинокого фонаря. Однако, более чем реальной и настоящей оказалась фигура капитана Воробья, размашисто прошагавшего на середину двора и остановившегося. Голова в треуголке повертелась из стороны в сторону, в пристальных стараниях найти что-то во тьме мрачных навесов. Или кого-то. Словно почуяв моё присутствие, Джек обернулся; я сразу же шмыгнула за подозрительного вида баки, запахом тухлятины сообщившие, что в них утилизируются отходы таверны, и неприязненно сморщилась. Я затаилась, чуть ли не задерживая дыхание и перебирая в мыслях всевозможные варианты, что привело Джека в столь поздний час и в столь странное место. Выглянуть решилась лишь тогда, когда чей-то отдалённый, смутно знакомый голос коснулся уха. Слова звонкие, переливистые, чистые и вызывающие в памяти вихрь воспоминаний и много раз пересмотренных кадров…

– Всё-таки пришёл… – прозвучало обрадовано, удовлетворённо и решительно.

– Неожиданно, правда? – саркастично отозвался Воробей. – Впрочем, твоему появлению я не удивлён.

– Уговор дороже всяких предрассудков, – я осторожно показала нос из-за укрытия. Тёмная, узкоплечая фигура вышагала из-под навеса. Джек стоял ко мне спиной, но я отчётливо представила очаровательную полуулыбку, которую выдали расслабившиеся плечи и несколько шагов навстречу. – Ты не забыл, зачем пришёл? – осторожно отозвался незнакомец, чуть заметно дрогнув, когда расстояние между ними сократилось до метра.

– Я бы и рад забыть, только вот твой дружок покоя не даёт, – досадливо цыкнул Воробей, неприязненно передёрнув плечами.

– Ты ожидал иного исхода? Впрочем, это неважно, – незнакомец подступил к Джеку вплотную и чутка приподнялся на носках, вглядываясь в капитанское лицо. – Мы встретились не за этим. Как идут наши общие дела?

Последовало промедление и неслышная, но чувствующаяся усмешка.

– Дела идут пока отлично, поскольку к ним не приступал.

– Поспеши. Ты же знаешь, как это важно. Мне это нужно, Джек… – в голосе промелькнуло сожаление. И этот голос, с каждым словом, отпечатывающимся в сознании, с каждым мигом проносящий перед глазами тысячи кадров, уже был близок к тому, чтобы сформировать осознание на задворках разума.

– Само собой. Я не привык бросать даму в беде. – Прозвучало с некоторым промедлением, но приправилось чуточкой насмешливой интонацией.

– … Не для себя, для Уилла нужно.

Меня как током прошибло. По телу пробежала лихорадочная дрожь и показалось, что она вот-вот передастся через руки мусорному баку. Эта дрожь расширила глаза, свела зубы, перехватила дыхание. Заинтересованная луна высунулась из-за тучи, и лицо незнакомца поймало на себя её бледный, холодный свет. Он обрисовал широкие тёмные брови, оттеняющие карие глаза, маленький узкий носик, круглые скулы, припухлые розовые губы и светлые волосы, обрамляющие правильное овальное лицо. На стройной, плоской фигуре болталась тёмная рубашка, заправленная в высокие узкие брюки, а ноги прятались в белых ботфортах. Я прикусила язык, сдерживаясь от поражённого восклицания. Мысль, что Джек мог отправиться на Исла-Сантьяго не случайным образом, а ради этой самой встречи появилась сама собой. «Уговор» и другие словечки, выводящие беседу в нужное русло, не могли не показать, что собеседники запланировали эту встречу уже давно, а Джек всё это время – в тайне ото всех! – сотрудничал с ней. С Элизабет Тёрнер, в девичестве Суонн.

– Верная жена жаждет вернуть утраченного мужа? – хохотнул Джек. Аккуратное женское личико исказилось злобой. Лиззи грозно надвинулась на собеседника, и тот благоразумно попятился назад, не спуская с губ фривольной улыбочки.

– Ммм, хватит, Джек. Не напоминай мне о том случае… – Элизабет прикрыла глаза и сжала губы, словно в попытке угомонить желание приставить пистолет к виску оппонента. Когда она заговорила снова, её лицо нацепило прежнее бесстрастное выражение: – Ты же знаешь, это было само собой, и по пьяни. Я даже не запомнила этой ночи…

– Но зато запомнил я. Ты была великолепна, и, должен признаться, с радостью повторил бы.

Я чуть не вскрикнула, да так громко, что ночующие под крышей чайки непременно разлетелись бы во все стороны от испуга. Порыв возмущения, удивления и злобы прошиб меня мощным и больным ударом. А некто, сидящий внутри похабно хихикнул: «Ревнуешь, подруга».

– Джек, остановись. Я уже сказала – нет. Я звала тебя не за этим. – Элизабет презрительно искривила губы, вероятно, в попытке пристыдить бессовестного развратника. – Сейчас мне нужно лишь одно. Обсудить ваш дальнейший путь.

– Если только сейчас, то я могу зайти попозже, когда будешь более расслаблена, – бархатным голосом пропел Воробей, сворачивая к пристани. Его остановило требовательное «Джек. Остановись.», и Воробей нехотя обернулся. Тёмный, сдобренный лукавством и ромом взгляд обвёл Элизабет Суонн с ног до головы, прежде чем пират вернулся на прежнее место и изящно повёл рукой с поднятым указательным пальцем: – Видишь ли… С дневником неувязочка вышла. В силу стечения никак не связанных со мной обстоятельств, он побывал в воде. Записи превратились в одно сплошное чернильное пятно. Остров «Исла-Сант…» – вот что удалось читать. В этом местечке живёт потомок той особы. Мистер Жоффрей Моретти. А вспомнив про наш уговор, я первым делом примчался сюда, – густые усы дрогнули в улыбке.

– Но увы. Это не Исла-Сантьяго, – Элизабет отрицательно качнула головой. – Я провела здесь достаточно времени, чтобы узнать все – никаких Моретти тут нет. Следовательно, это другое место. Все зависит от тебя, Джек. Следующий раз мы встречаемся нескоро. Очень нескоро. – Миссис Тёрнер запахнула ворот рубашки, то ли специально, то ли случайно расстёгнутый на несколько пуговиц и устремилась прочь.

– Постой, Лиззи.

Девушка замерла на краю двора и кинула Джеку вопросительный взгляд.

– Ты так самоотверженно рвёшься к этой цели, хотя некоторые события порой вызывают сомнения в том, что тебе действительно это нужно. Не лучше ли выкинуть из мыслей то, что мучает тебя каждый день?

Миссис Тёрнер колебалась, то ли не понимая, что он имел в виду, то ли не находя ответа. Тем временем я пыталась уследить за каждой эмоцией их обоих, понять и уложить в гудящей голове всё узнанное и услышанное, осознать и поверить.

Джек, поняв, что Элизабет готова его выслушать, приблизился к девушке и чётко, гипнотически произнёс, словно стараясь вложить слова в самый разум:

– In eo, vita est simplex, sed nos hinc involutum est.

Элизабет замерла, недоверчиво сдвигая брови, но почти сразу выдохнула и скорбно покачала головой:

– Manifestum est, raro verum.

– Так ли это очевидно для тебя?.. – вдумчиво произнёс Джек, сверкнув золотой улыбкой.

Повисло неловкое молчание, на протяжении которого я всеми силами пыталась догадаться, что бы мог значить этот внезапный приступ латыни. Откуда-то с окраины прилетел отзвук собачьего лая и ветер пронёс по двору стайку кружащихся листьев. Это вывело Элизабет из прострации, и она кивнула в сторону чёрного хода таверны. На капитанском лице отпечатались искорки торжества, пока он следовал за девушкой под сень здания. Я проследила за пиратами до тех пор, пока дверь не хлопнула за их спинами, скрывая дальнейшие подробности беседы – и молнией выскочила из-за мусорного бака. Было не до размышлений. Главное – не упустить, проследить, узнать, что будет дальше! Я вихрем пронеслась к двери, но внутренний голос пронзил разрушительной мыслью: «Так ли ты хочешь это увидеть?» Я остановилась, теряясь во внутренней борьбе. «Когда солнце зайдёт, выбора уже не будет», – я с минуту неразборчиво помялась с ноги на ногу и рванула за угол. Луна плыла в отражении окошек синхронно со мной, шаги гулким эхо отражались от каменных стен. Наконец, оббежав здание таверны с другой стороны, я кинулась к окнам, как вдруг…

– Ах! – я ошалело взвизгнула, когда чья-то рука в чёрной кожаной перчатке вынырнула из-за спины и стальной хваткой зажала рот. непонимание, перемешанное с дежавю, завладело разумом на миг – но этого хватило, чтобы таинственный некто в два мощных движения оттащил меня от здания, как безвольную куклу, и с силой приложил спиной об асфальт. Из горла вырвался хриплый вдох, рука машинально вцепилась в рукоять эфеса, а взгляд шокировано остановился на чёрном мешке с двумя единственными прорезями для глаз – он был надет на манер палача на голове нависшего надо мной человека.

– Ну здравствуй, – голос странный, чистый, но при том раскатистый. Перед глазами моментально пронеслись воспоминания, которые хотелось забыть, как страшный сон: Тортуга. Подворотня. За окном беседуют Джек и его отец. И этот человек. Человек, нападающий без повода, без предлога и без сострадания. Моя первая битва – и самая страшная на данный момент. Сколько я не убеждала себя в том, что это была случайность, что-то во мне всегда знало, что это неспроста. Что это повторится. И он вернулся.

Я подорвалась на месте и щёлкнула курком пистолета. Но выстрел не громыхнул. «Что такое? Я ведь заряжала пистолет только сегод…» – додумать поражённую мысль не дали. Кинжал со свистом рассёк воздух – я лишь успела вцепиться в запястье маньяка, прежде чем удар достиг цели. Остриё клинка замерло в сантиметре от лица, и я тут же дала ему коленкой в живот. Маньяк согнулся в три погибели, а я вскочила, лязгнув саблей о ножны и хищно обернувшись к нему. Первым порывом было убежать, но что-то заставило остаться, сообщив, что пора сойтись со своим страхом один на один. Вечно бегать не удастся – рано или поздно он настигнет меня. Лучше разобраться сразу, чем мучиться ещё долгое время.

«Тёмная Личность», как я решила называть его в тот раз, разогнулась; в его руке появилась длинная рапира.

– И кто же ты такой? – выкрикнула я, не решаясь напасть первой. Вопрос был начисто проигнорирован, а мой старый знакомый маньяк ринулся грозной уничтожающей волной. Сабли скрестились, оглашая причал звонким лязгом, отражающимся где-то под крышей. Наступил момент, когда пришлось выложиться по максимуму. Никто не поможет, никто не переключит внимание врага на себя. Все мои неумелые атаки блокировались, и мне оставалось лишь закрываться, возвращаться в стойку, а потом сразу же атаковать снова. Однако все атаки парировались без толики напряжения: словно бы противник играл со мной, ждал пока выдохнусь, чтобы затем обрушить шквал беспорядочных ударов. Пока руки были увлечены нанесением множества рубящих ударов под разными углами, ноги пятились назад. Под каблуками застучала деревянная пристань: отбив клинок противника в сторону, я мельком оглянулась: в половине метра от меня тяжёлые волны равномерно катились одна за другой и мерно приподнимали пришвартованную на ночь рыбацкую лодочку. Звякнул выбиваемый из ладони клинок, руку вывернуло, чуть ли не вывихнуло. Глухая боль заставила стиснуть зубы. Стоило обернуться, чтобы кинуться за отлетевший на добрые два метра саблей, удар ногой в живот выбил весь воздух и опрокинул навзничь.

Под спиной хрустнула деревянная банка лодки; Тёмная Личность тут же прыгнул сверху, мощным ударом впечатав в днище баркаса, проломив мной банку – и его пальцы, скрытые под холодной чёрной кожей перчаток, сомкнулись вокруг моего горла. Я замычала, извиваясь под ним как кошка, дрыгала ногами, пыталась звать на помощь, но изо рта вырвались лишь нечленораздельные булькающие звуки. В какой-то момент показалось, что вот-вот лопнут глаза – и в тот самый момент рука нащупала на дне какую-то палку. Немеющие пальцы вцепились в неё и с силой ткнули остриём палки в грудь нападавшего. Удочка переломилась на две части – зато маньяк оказался в противоположном конце баркаса, болезненно вцепившись в чёрную рубашку. Я шумно впустила воздух в сжавшиеся лёгкие и ощутила, как кровь отливает от головы. Глаза поймали в фокус удаляющийся берег. Волны уносили лодку в море, качали, как в гамаке, и, вероятно, будь ситуация иной, предстали бы идеальной гармонией. Не успела я окончательно прийти в себя, Тёмная Личность вцепился в мою одежду, как кошка и мощным толчком опрокинул. Спина ощутила удар о борт, и мы оба наполовину свесились над водой. Я остервенело вцепилась в планшир, но он давил всё сильнее, так что волны уже не раз коснулись головы.

Внезапно что-то громыхнуло с берега. Пуля просвистела над нами – маньяк инстинктивно пригнулся, и я, пользуясь случаем, вывернулась из стальной хватки. Ещё два выстрела последовали тотчас же – и взгляд поймал длинную высокую худую фигуру на берегу с пистолетом в грозно вытянутой руке. Не до конца понимая, кого именно он имеет цель пристрелить, я упала на дно лодки и закрыла голову руками, решив, что к Тёмной Личности подоспела подмога. Однако, пальба не прекратилась, убеждая в обратном. Что-то плюхнулось в воду рядом с бортом: маньяк, заметавшись по баркасу, поступил благоразумно – и сиганул в воду, где пули не могли бы его достигнуть.

Всё стихло. Сердце билось где-то в районе горла, грудь часто вздымалась, а в ушах гудело. Слух уловил, как несколько пуль впиваются в воду совсем рядом с бортом, но реагировать не получилось. Уже было не важно, настигла пуля адресата, поглотили же волны Тёмную Личность, или же ему удалось скрыться – важным казалось лишь то, что его больше нет по близости, а пальцы в ледяных перчатках больше не сжимают горло стальной хваткой. Я зажмурилась; с губ сорвался предательский всхлип. Слёз в глазах не было, но тело зашлось в судорожных всхлипах. И не из-за пережитого ужаса, а от непонимания и осознания: это ещё не конец.

«Как? Как этот человек узнал, куда мы держим курс? Как выследил? И зачем, что важнее? Зачем ему мёртвая я? Два раунда, две попытки нападения одного и того же человека не могли быть простой случайностью! Не могли! Но тогда чем я ему не угодила? Или зачем кто-то послал по мою душу киллера?»

Постепенно сквозь пелену опустошения пробился голос рассудка: «Ты всё дальше от берега». Тогда пришлось побороть навязчивое желание не шевелиться, и поднять макушку над бортом. Причал переливался огоньками в нескольких десятках ярдов. Лодочка не успела выскользнуть из бухты и угодить в какое-нибудь течение, что заметно облегчило мою участь. На дне баркаса, помимо сломанной удочки, обнаружилось утлое весло. Неожиданно пригодился навык гребли, который пришлось освоить во время пересечения рифов у Исла-де-Розас. Вода пенными валунами разбивалась о борта лодочки, мелодично вращая её во всевозможных направлениях. Спокойствие города, природы и ночных огней не сочетались с произошедшей битвой; всё вокруг казалось равнодушным и бесстрастным – словно бы и не было никакого сражения, не было никаких смертельных схваток.

Весло трудно поддавалось трясущимся ноющим рукам, увязало в плотной глади воды, внешне напоминающей тёмное желе, и берег приближался нескончаемо медленно. Казалось, что это состояние будет длиться вечно, как в детстве, когда невкусный суп никак не кончается в тарелке, и ты растягиваешь время, будто бы это может избавить от мучений. Особенно ярким и освещённым проступал маленький рыболовный мостик на дальней окраине бухты. Что-то непонятное задержало моё внимание на нём, словно бы в ожидании – и оно оправдалось: тёмная фигура в блестящей от воды одежде выкарабкалась из тёмных волн. Чёрный палаческий мешок плотно прилипал к голове, но Тёмная Личность не рискнул стащить его. Капли воды струями забарабанили по рыболовному мостику и, словно почуяв мой взгляд, маньяк обернулся. Я вздрогнула, чуть не выронила весло, и буквально физически ощутила презрительную ухмылку, скрытую под тканью мешка. Этот взгляд, коим он удостоил меня напоследок, словно бы обещал: «Ещё встретимся!» – и маньяк торопливо растворился во тьме переулка. Взгляд ещё долго был прикован к тому месту, но, когда особенно ощутимая волна качнула лодку, напоминая о насущных нуждах, весло снова задвигалось в воде.

Приложив вагон усилий и упрямых «Давай же!», мне удалось, наконец, причалить у той самой таверны, где состоялась роковая встреча. Я зашвырнула пропитанный водой швартов на кнехт и, вцепилась дрожащими пальцами в древесину причала. Тело перевалилось через борт лодки и на четвереньках отползло от воды. Хотелось развалиться навзничь, отдышаться, почувствовать себя тем самым «умирающим лебедем», но неизменный спутник, сидящий в голове, шепнул, что наш знакомый может вернуться в любой момент. В ответ на эту мысль загромыхали бегущие шаги. По телу прошла судорога, заставившая подскочить на месте и кинуться к сабле, которая до сих пор сверкала клинком посреди причала. Однако озабоченное «Вот ты где! Слава Богу, жива!» позволило облегчённо выдохнуть и спокойно, без спешки вернуть саблю в ножны. Тотчас на плечи лёг тёплый китель, а подоспевший парусный мастер обрушил град вопросов:

– Ты как? Не ранена? Что это был за тип? Я уже испугался, что ты погибла!

Но измученный организм сумел лишь отрешённо вымолвить:

– Так это ты… стрелял?

– Я, – Тим стыдливо опустил голову. – Прости, я мог тебя задеть.

– Что ты! – ахнула я. – Если бы ты не рискнул, сейчас бы мой труп кормил рыб! – не взирая на общее угнетённое состояние, чувство юмора возвращалось, что уже было хорошо: значит, концы отдам ещё не скоро. Тим заботливо приобнял меня за плечи и настойчиво повёл в сторону «Жемчужины».

– И всё же, кто это? – не удержался он спустя несколько минут.

– Охотник по души любопытных дурочек, – самокритично отозвалась я. – А если серьёзно… – голова понуро опустилась. – Я не знаю, чем так ему не угодила. Это уже второй раз, когда я с ним встречаюсь. – Встревоженный взгляд остановившегося Тима вперился в меня плохо скрытым волнением. – Боюсь, ещё одной подобной встречи не переживу, – добавила я, выдавив слабую улыбку. Однако, никаких новых эмоций не отобразилось в серой радужке заботливых глаз. Тим приблизился ко мне. Его взгляд скользнул от моих глаз к губам, затем вернулся обратно. Запястья осторожно коснулась его ладонь.

– Оксана, – Тим приложил указательный палец к губам, призывая к молчанию. Тишина покрыла весь мир, заглушила волны и оставила нас вдвоём – совсем одних посреди пристани. Намерения Тима, при антураже ночной таинственности, стали кристально ясны. Но едва парень приблизился к моему лицу, я изловчилась и заключила его в объятия. Однако, как бы не хотелось ощутить себя защищённой, не одинокой, ничего почувствовать не удалось. Парусный мастер обвил руками мою талию, и его ладонь заскользила по спине, успокаивая поглаживающими движениями. Да, старина Бергенс оказался прав. Тим далеко не равнодушен ко мне. А вот я? Как я к нему отношусь?

Я прислушалась к своему сердцу. Представила лицо Тимми, добродушное, открыто улыбающееся, представила широкие рыжеватые брови, задорные, но заботливые серые глаза, аккуратный подбородок с ямочкой, еле заметные веснушки на впалых щеках… Но сердце молчало. Стучало ровно и спокойно, не отвечая никакими чувствами на крепкие объятия – не совсем дружеские, как показалось. Взгляд невольно скользнул поверх матросского плеча и коснулся темноты соседнего переулка. Так бывает, когда подсознание уловит какое-то еле ощутимое движение в стороне, и ты невольно обратишь своё внимание туда. Миг – и сердце тотчас зашлось барабанной дробью, когда глаза приметили статную фигуру в кителе и треуголке. Стоило ему сделать шаг, попадая в кружок фонарного света, чёрные глаза загадочно блеснули, от чего по телу пробежался жар; а густые чёрные усы иронично изогнулись в понимающей развратной ухмылочке – и пират снова растворился в темноте, мол, не буду мешать. Я забилась в объятьях Тима и выскользнула из них, инстинктивно рванувшись за удалившимся капитаном.

– Что с тобой? – прозвучало из-за спины недоверчиво и взволнованно. Я замерла, сверля взглядом темноту, поглотившую капитана Воробья. Ночные тени смотрели из переулка любопытно и насмешливо: и что дальше ты намерена делать? Вихрь мыслей пронёсся в голове, оставив опустошающую, гулкую пустоту. То, что Джек видел нас, его ничуточки не задело – но задело меня. Смертельно не хотелось, чтобы он решил, будто между мной и парусным мастером что-то есть – иначе не избежать язвительных комментариев и подколов. А все попытки Тима защитить меня, он будет расценивать как проявление глупой влюблённости. В то время, когда невыносимо хочется чувствовать себя самостоятельной, способной стоять наравне с пиратами, выглядеть достойным и интересным экземпляром в глазах Джека Воробья. Ответом на эти мысли эхом откликнулся внутренний голос: «А что ты сделала сама? Что сделала без помощи ухажёров? Смогла бы собственноручно отбиться от Тёмной Личности? Смогла бы пересечь роковые рифы Исла-де-Розас? А разгадать послание Розы Киджеры смогла бы?» и эхом отозвалось «нет». Пора уже брать бразды правления своей судьбой в собственные руки, а не полагаться на помощь случайно оказавшихся рядом пиратов.

– Что, прости? – я встряхнула головой, оборачиваясь к Тиму, преглупо осознавая, что пропустила мимо ушей всю его заботливую тираду. Тот шумно вздохнул и сблизил брови.

– Слушай, если тебе не хорошо, пойдём скорее на…

– …Фок-марса-рей тебе в зад!.. Вот чёрт! – раскатилось совсем неподалёку.

Нас обоих как водой окатило. Мы примёрзли к земле, тревожно переглядываясь, пока сознание улавливало знакомые нотки в голосе. Стоило ветру шумно хлопнуть ставней окна соседнего дома, страх ударил в голову ледяной волной – только теперь я сорвалась не прочь от него, а навстречу. Позади затопали каблучки Тима и прилетело вдогонку озабоченное «Постой!», но я лишь махнула рукой, несясь на звук. Ветер свистел в ушах, фонари тускло поблёскивали на каменных кладках стен и тротуара. Размышления ушли на второй план – на первый выдвинулась интуиция, которая стремительно сменяла передо мной кварталы, один за другим, пока, наконец, не выплюнула на мало освещённую улочку прямо перед Джеком Воробьём. Вернее, перед пистолетом в его руке.

– А, ты… – бросил он, облегчённо опустив плечи, но тут же встрепенулся, а пистолет указал в другую сторону, после чего и вовсе прошёлся по округе. Не стоило долго гадать, что тут произошло: у ног легендарного пирата валялся кирпич, расколотый ударом о мостовую. Я мелко затряслась, проедаемая плохим предчувствием. Взгляд заскользил по крышам домов: кирпичи сами не падают на прохожих… Что-то мелькнуло наверху справа, привлекая всё моё внимание. Спустя пару секунд молочно-бледное лунное сияние легло на топающую по крыше человеческую фигуру с мешком на голове. Стрела нервной дрожи пронзила всё тело, а рука невольно тронула Воробья за плечо.

– Джек, там… – шепнула я, но пистолет в капитанской руке уже глядел в спину убегающему маньяку. Один из обведённых чёрным глаз зажмурился, прицеливаясь, а палец в перстне лёг на курок. Глухой щелчок, как смешок, тихо раздался в переулке. Воробей непонимающе тряхнул пистолетом, снова направил на маньяка, но выстрел так и не громыхнул над окрестностями. А убегающая фигура исчезла во тьме. Взгляды пересеклись. И без слов всё стало кристально ясно: Воробей точно помнил, что недавно заряжал пистолет. Подобные подробности накалили обстановку до предела, наталкивая на вполне справедливые предположения.

– Что у вас тут случилось? – подоспевший, запыхавшийся Тим остановился в метре от нас. Джек смерил его долгим взглядом, иллюстрирующим, насколько неуместным было это восклицание, однако, парусный мастер уже заметил следы происшествия.

Пробивая призму цепкого колючего страха, до разума донеслось заключение внутреннего голоса: «Поздравляю, подруга. Ты узнала нечто большее. Тёмная Личность охотится не только на тебя».

====== Глава IX. Реванш ======

Длинные, мрачные зубья мачт выползли из-за крыш домов, когда мы свернули к причалу. Луна посеребрила воду в ожидании приближающегося рассвета, однако яркое зарево ещё не подобралось к полосе горизонта. Идти по городу, в котором меня чуть не зарезали, чуть не пристрелили и чуть не утопили было намного спокойнее в обществе двух пиратов, что как два стражника вышагивали по бокам. Уверенно сжатые кулаки на эфесах сабель и прямые, твёрдые взгляды выражали готовность ответить на любое нападение со стороны – а оно вовсе не было исключением. Наш старый знакомый некто по кличке Тёмная Личность оказался на редкость вынослив: ни волны, ни пуля не взяли его – а вдобавок ко всему он ещё и не поскупился на второе покушение – только теперь не на меня. Однако, легче от последнего аспекта не становилось: приходилось бояться не за себя одну, но ещё и за Джека. Конечно, факт, что он самый изворотливый пират из всех имеющихся, успокаивал, но ведь кирпич разворошился о тротуар всего в нескольких сантиметрах от него – а тот, кто его сбросил, подобрался очень незаметно. Следующий булыжничек вполне может достигнуть своей цели. Впрочем, до всех дошло, что настало время быть начеку: мой рассказ и опыт капитана Воробья вынудили последнего с каждым шагом крутить головой и покрепче держаться за клинок.

Я позволила себе расслабиться только тогда, когда палуба родимой «Чёрной Жемчужины» знакомо заскрипела под сапогами, а первые лучи восходящего солнца скользнули по небу. Ситуация, которая лицом к лицу познакомила Джека с Тёмной Личностью, вынудила его замять тему о том, что же я делала в столь тёмное время и в месте, столь близком к переговорному пункту Джека с Элизабет. А возможно, Воробей решил не придавать этому значения – так или иначе, взобравшись на палубу, он сразу же приказал поднять паруса, сняться с якоря и взять курс на Исла-Сантос.

И вот, корабль оставил позади злополучный Исла-Сантьяго. Казалось бы, моими размышлениями должна была целиком завладеть ночная встреча Воробья и миссис Тёрнер, однако даже она ушла на второй план: вряд ли могло оказаться совпадением то, что и мой, и Джеков пистолеты чудесным образом оказались не заряжены именно в эту роковую ночь. Но заранее обвинять кого-то из команды было бы глупо, при том, безрезультатно: ежели среди нас и есть крыса – она скрывается настолько успешно, что ни разу себя не выдала – а значит, распознать её не представится возможным. Одного взгляда на эти дружественные, знакомые лица достаточно, чтобы решить для себя самой: среди них предателей нет.

Тайное рандеву капитана Джека заслуживало не меньшего, если не большего внимания. Сославшись на усталость, я закрылась в своей каюте, дабы никто не стоял над душой и не мозолил глаза – все самые гениальные мысли по обыкновению посещают в одиночестве. Очевидным было лишь то, что Джек с Лиззи сотрудничают далеко не первый день, а поиски амулета и выходящие из них гонки за дневником – часть договора. Только вот в пользу кого он устроен? Абсурдной выглядела сама мысль, что ради угождения давней пассии мисс Суонн, капитану Воробью приспичило пуститься в погоню за мутным артефактом, да ещё и ворошить неприятное прошлое, которое, вероятно, когда-то усердно пытался забыть. Значит, союз этой парочки приносит выгоду обеим сторонам. Связан ли с этим «Летучий Голландец», который неизменно появляется на горизонте на пару секунд, и замечается только мной? Правда ли, Джек не знает о нём, или же все эти увиливания от ответа – ничто иное, как попытки скрыть правду?

Каждый день, который мог бы хоть капельку приоткрыть саван тайны, напускал ещё больший туман загадок, от которых вскипали мысли. Во всяком случае, хоть что-то прояснилось: я не единственная мишень для Тёмной Личности. Отсюда можно извлечь миллион теорий: хотя бы такую, что ему надо прикончить капитана Джека и всё его близкое окружение, которое могло знать что-то важное. Вот только что? Снова загадка. И снова без ответа.

На палубу я выползла только к полудню, когда неспокойный, прерывистый сон развеял усталость и стресс, которым пропиталось тело за ночь. На тумбе перед штурвалом покоилась мятая карта, на которой тонким крестиком обозначался крупный остров. Горизонт уже зачерпнул крохотную точку оставленного нами кусочка суши, и теперь без конца и края весёлые искорки волн плясали вокруг судна.