Текст книги "За краем Вечности (СИ)"

Автор книги: Jane_BlackCat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 45 страниц)

В целом, настроение было приподнятое и беззаботное. Время летело быстро и продуктивно: за два дня довелось узнать и выучить много нового (и отборные пиратские ругательства не исключение). Но счастливая безмятежность была прервана к вечеру, когда на горизонте снова мелькнул странный корабль со рваными парусами. Мелькнул – и исчез, стоило лишь отвернуться. Столь загадочные обстоятельства не на шутку пугали. Особенно странно было то, что никто кроме меня этого судна не видел. Шестое чувство пугающе твердило, что это предзнаменует скверные, леденящие кровь события.

====== Глава III. Схватка ======

Ближе к вечеру следующего дня из-за горизонта выплыл зелёный остров. Непогода миновала и больше не подбиралась к нам, благодаря чему судно летело на всех парусах. К Тортуге мы подошли под шум вечернего прибоя и перекрикивания чаек. Гавань встретила «Черную Жемчужину» гомоном вечного праздника, зазывающими голосами торговцев и быстрым перебором гитары. На палубу я поднялась, сгорая от нетерпения: как-никак это не абы какой остров, а настоящая столица пиратства, о которой сложилось немало легенд. Справедливые опасения не раз закрадывались в душе, но любопытство пересиливало их. Сойти на берег хотелось всенепременно, но, когда судно зашло в бухту, желание поуменьшилось, а улыбка безрадостно сползла с лица. Представшая картина оказалась намного красноречивее всех представлений. На берегу творился такой хаос, будто мы попали в… даже подходящего сравнения найти невозможно.

– Что такой кислый вид? – возникший из ниоткуда Тим положил руку мне на плечо. Я вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив раздобытую в каюте подзорную трубу.

– Господи, Тим! Перестань появляться аки черт из табакерки, иначе я с ума сойду! – выдохнула я. Пират ответил довольной усмешкой. Я опять обернулась к берегу и покачала головой: – Я, пожалуй, останусь на корабле.

– Ты что! – в запале воскликнул парусный мастер. – Побывать на Тортуге и не побывать… на Тортуге…! Да это немыслимо! Пойдёшь с нами!

– Тимми, а моё мнение не важно? – праведное возмущение матроса было забавно, но в то же время немного неприятно своей навязчивостью.

– Нисколько, – сощурился он. – Простоим мы здесь недолго, а значит, ты обязана увидеть все прелести острова.

«Печальна участь того, кому неведом дивный тонкий букет жизни на Тортуге…» – вспомнились легендарные слова. В конце концов, один раз живём! Почему бы не согласиться на «романтичную» прогулку по острову? Если присутствие в обществе пьяных пиратов и портовых шлюх станет слишком утомительно, я всегда смогу вернуться на корабль. А при том, что компанию мне составят сильные малые, нелицеприятная возможность стать случайной жертвой перестрелки вдвое уменьшается.

– Так и быть, – ответила я.

– Прекрасно! – обрадовался Тим. Парень уже собрался направиться по своим делам, но я остановила его, схватив за рукав рубашки.

– Погоди… Ты сказал, что мы простоим здесь недолго. С чего бы это? Вы прибыли на Тортугу не ради веселья, а с какой-то конкретной целью? – осенило меня. Тим неловко поджал губы и уклончиво качнул головой:

– Это дело капитана, – и ушёл по своим делам.

«Так, значит… Джекки что-то задумал», – на губах заиграла хитрая улыбка. Я оглядела палубу в поисках капитанской треуголки. – «Так и знала, что этот пройдоха замышляет новые приключения и не собирается в них никого посвящать».

Заметив Воробья у самого бушприта, я незаметно прокралась на полубак. Джек, по-хозяйски положив руки на планшир, наблюдал за городом. Вероятно, выискивал среди береговой толпы своих подружек. Или размышлял о чём-то своём… Во всяком случае, сейчас он казался абстрагированным от остального мира.

Вдруг возникло неуместное, детское желание подурачиться, подшутить над капитаном «Жемчужины». Я подкралась к Джеку сзади – бесшумно и незаметно – так, чтобы тот ничего не заподозрил. Большого труда стоило сдержать вырывающиеся коварные хихиканья. И задвинув подальше адекватность, вдруг выпрыгнула рядом с ним, с залихватским криком:

– Бу!

Реакция не заставила себя ждать. Только вот она была противоречивой всем ожиданиям. Джек преспокойно обернулся ко мне с таким видом, мол, каково оно, быть рехнувшейся? Я на миг замерла, а потом глупо расхохоталась, вызывая ещё большее недоумение на пиратское лицо. Джек красноречиво изогнул бровь, ожидая окончания приступа хохота, но и сам прыснул со смеху.

– Джек, – я кое-как уняла порыв и хлопнула рукой по планширу. – Что ты задумал, Джек? Я преодолела временной разрыв в три столетия, чтобы быть не в деле? Ну уж нет…

– Не многого ли ты хочешь, цыпа? Я тебя почти не знаю, но уже должен выдавать свои планы?

– Как ложиться ко мне в одну постель – это ты сразу! – я упёрла руки в бока и выжидательно замерла.

– Во-первых, ты драматизируешь. Ничего ведь не было… хотя, жаль, – Джек грустно вздохнул, за что получил немой упрёк. – Во-вторых, я тебя опасаюсь – прилетела из XXI века, всё обо мне знаешь, да ещё и на людей кидаешься с этим «Бу!». Ну, а в-третьих, ведёшь себя подозрительно…

– И в чём же это заключается?

Джек воровато огляделся и чуть наклонился ко мне:

– Слишком любопытная, – шепнул он. Я беззвучно понимающе ахнула. Вот оно что, боится Воробушек, что я кому-нибудь выдам его тайны… Не доверяет кому попало, зараза… Джек отстранился и вернулся к прошлому занятию, а именно к созерцанию города. Смотреть на капитанскую спину надоело уже через полминуты, что послужило поводом для продолжения дискуссии:

– Может, это ты слишком скрытный? – предположила я, но молчание послужило ответом. В воду рухнул якорь, подняв тучу брызг, которые окатили меня с головы до ног. «Чёрт!» – прошипела я, неприязненно поморщившись. – Джек! Хватит играть в молчанку!

– Играть в молчанку? Выходит, я выиграл? – под усами засветилась карикатурная улыбка. – Что ж, если тебе так будет спокойнее, у меня назначена здесь встреча, – Джек смерил меня подозрительным взглядом, затем круто развернулся и сошёл с полубака.

– Встреча? – повторила я, направившись за ним.

– У тебя отличный слух, дорогуша! – Воробей остановился у фальшборта и со скептическим усердием принялся затягивать шкот.

– А с кем? Джек, – я встала рядом, но пират снова беззастенчиво пошёл по своим делам.

– Эй, вы, с вас запас провизии и, – обратился Джек к нескольким матросам, – ром.

– Джек, с кем у тебя встреча? – я подоспела за секунду до того, как Воробей невозмутимо направился к гакаборту.

– Гиббс, проследи за судном, пока не вернусь.

– Да, кэп!

– Джек, ну ответь! – взмолилась я.

– Спустить шлюпки! – прозвучал громогласный приказ Воробья, после чего тот спустился с кормы. Я уныло поплелась за ним. Наверное, со стороны было смешно наблюдать, как мы кружим по палубе, но виду никто не подал. Впрочем, от этого ощущение что для всех я превратилась в незаметную безынтересную букашку только усугубилось…

– Джек, ну с кем у тебя встреча? С Барбоссой, с Элизабет, с Тиа Дальмой, с Тигом?

Воробей резко повернулся ко мне, что я еле успела затормозить, поставил точку на дальнейших расспросах одним лаконичным «нет» и оставил меня наедине с неудовлетворённым любопытством и криками чаек. Но не успела я как следует расстроиться, под руку подхватил Тим.

– Идём! – парень потащил меня к лодке, что уже билась о борт. Ничего не осталось, кроме как повиноваться. Я проводила взглядом Джека, что-то обсуждающего с мистером Гиббсом, пока Тимми спускался в баркас. Идти куда-то с горсткой пиратов, пока Джек отправляется на встречу с таинственным «некто» жутко не хотелось. Но что поделаешь, он давно привык не распускать язык. Жизнь его проучила… А если слишком навязчиво приставать к капитану с расспросами, можно опуститься в его глазах до раздражающей «любопытной Варвары».

– Ну ты идёшь?

Я взглянула вниз. Тимми с несколькими матросами уже покачивались в лодке, ожидая меня. Я подавила вздох и спустилась по штормтрапу в шлюпку – баркас качнулся, и я нелепо взмахнула руками, чуть не нырнув в воду, благо, Тим вовремя ухватил за руку. И почему со мной так часто случаются подобные нелепости, да при том в присутствии других людей? Видимо, злой рок решительно прицепился на всю жизнь…

Едва гребцы взялись за вёсла, лодка заскользила к берегу. Вечер медленно нависал над городом, небо приобрело сероватый оттенок, но звёзды ещё не выглянули. Солнце плыло к горизонту, но до наступления темноты ожидалось ещё минимум пара часов. Тим что-то самозабвенно рассказывал, рисуя руками в воздухе причудливые фигуры, но моё внимание полностью переманил причал. Шумный город зазывал в таверны посетителей, грохотал выстрелами и отдалённым звуком драки откуда-то с соседних кварталов, щебетал голосами куртизанок.

Едва шлюпка стукнулась о пристань, жалкие остатки хорошего настроения вытеснило понимание, что отправиться на берег было заурядной глупостью. Ничего хорошего меня тут и подавно ждать не может – хорошо если никто из чистой случайности не пристрелит. Пираты зацепили швартов за кнехт и выбрались на причал, но Тимми, аки культурный человек, подал мне руку, прежде чем покинуть баркас.

– Такой благовоспитанный, – хохотнула я, принимая пиратскую помощь.

– Конечно, – в голосе Тима мелькнули нотки удивления. Повадки, манеры общения – всё это выдавало в нём причастного к высшему обществу человека. Так что же могло заставить его уйти в пиратство? Зов приключений? Наскучившее общество? Жажда свободы? Или дело в том, что «дух пиратства у него в крови и с этим ничего не поделаешь»?

В глубь города мы шли, петляя узкими улочками и огибая стороной пьяные драки – а последние встречались чуть ли не в каждом квартале. Город оказался куда красочнее, чем кадры фильма. Один раз я чуть не рухнула носом в землю, поскользнувшись на подозрительного вида луже. Два раза угодила сапогом в, прошу прощения, коровью лепёху. Три раза лишённые адекватности горожане пробовали приставать ко мне, но при виде уткнувшегося в грудь пистолета в руке Тима, тотчас умеряли свой пыл. В некоторых переулках вонь стояла такая, будто туда ходили справлять нужду все жители города. Подобные подробности вызывали немыслимое удивление по поводу причины столь сильной приверженности пиратов к этому пропитанному алкоголем городу.

– Тим! Если то место, куда мы вынуждены идти по такому… кошмару, не оправдает ожиданий – я тебя придушу, – выдохнула я, презрительно отшатываясь от пребывающего в прострации бомжа. – И кстати! – я возмущённо остановилась. – Ты даже не сказал, куда мы идём!

– В таверну, – секунду помедлив, ответил парень. Видимо, моё лицо сделалось столь безрадостным, что он поспешно добавил: – В лучшую таверну на Тортуге!

– Нет, Тим, – я прикрыла глаза и покачала головой. – Лучшая таверна, это та, до которой не надо тащиться час по беспринципному городу. Что там может быть такого хорошего, чего нет в других?

– Ром лучший и бабы симпатичные, – гаркнул один из матросов «Жемчужины», прошествовав мимо.

– Вот оно что! – я вскинула голову. – Тимми, ты решил, что мне тоже захочется спиться и… – я придирчиво скривилась, – присоединиться к этим бабам?

Тим смущённо качнул бровями. Похоже, выводы были чересчур поспешными: этот малый не был особым приверженцем моральных устоев, иначе сообразил бы, что даме не понравится в обществе праздных гуляк. Но винить только его и во всём было бы неправильно – он, хотя бы, решил показать мне город. В отличие от Джека – тот, наверняка, сразу отправился в бордель, а важную встречу отложил на потом. Однако, причина, по которой я решила выискивать во всех недостатки крылась в самом месте, что не вызывало иных эмоций кроме отвращения.

– Держи, так тебе будет спокойней.

Я удивлённо уставилась на протянутый мне пистолет. Рукоять была украшена выгравированным узором, свет фонаря матовым блеском ложился на гладкий тёмный ствол, дуло хищно чернело узким проёмом. Рука с трепетом приняла оружие. Настоящий пистолет довелось держать впервые в жизни, и надоедливый внутренний голос издевательски предположил, что я могу нечаянно застрелить саму себя в связи с неумением использовать. Или ещё хуже – нечаянно ранить кого-то другого. И всё же, дополнение к образу пиратки не могло не порадовать. Словно отражение мыслей, прозвучал голос Тима:

– Не бойся, пока он на предохранителе, не выстрелит.

Я благодарно улыбнулась. Пистолет прикрепился к поясу. Смотреть на мир с оптимизмом давалось не легко, когда в любую минуту в тебя может прилететь булыжник – вероятно, местные жители таким образом сообщают, что ты им понравилась. Причина любви пиратов к этому месту по-прежнему оставалась загадкой. Я вздохнула, повела подбородком из стороны в сторону, и вновь поплелась за пиратами. Те отлучились от нас на несколько метров и дожидаться не собирались, поэтому пришлось поспешить, чтобы не затеряться в проулке. Остаток дороги решено было провести в молчании, но путь кончился куда раньше, чем предполагалось. Я по инерции врезалась в спину одного из затормозивших пиратов, и по проявившемуся мгновенно инстинкту положила ладонь на рукоять пистолета. Однако, остановиться спутников заставила отнюдь не угроза, а как раз-таки наоборот: им навстречу, раскинув руки, шёл плешивый мужчина, по обе стороны к которому жались растрёпанные чумазые девицы.

– Старина Бенни! Сколько лет, сколько зим! – громыхнул возглас. И далее последовали крепкие мужские объятья. Я заранее отпрыгнула в сторону, чтобы не оказаться в их центре, иначе задушили бы в порыве радости, как пить дать! Встреча старого знакомого предзнаменовала долгие бессмысленные разговоры, слушать которые оказалось тщетно – слова звучали со всех сторон одновременно, и разобрать в них дельную реплику было нереальным. Я глубоко вдохнула запах сырости и облокотилась спиной о стену. Ждать, пока старые друзья удовлетворят потребность в общении, придётся долго. Точно так же, как в далёком детстве, когда по пути из магазина мама встречает свою подружку и тебе приходится полчаса стоять рядом в ожидании, пока не утихнет их щебет. Главное, изображать из себя молчаливый предмет мебели – иначе разговор обязательно переключится на тебя и обсуждение потенциальных женихов. У раздобревших пиратов было точно так же, и дорога в таверну прервалась на неопределённое время. И дёрнул же меня чёрт отправиться с ними! Сидела бы сейчас в каюте на «Чёрной Жемчужине», листала бы какую-нибудь книжечку и преспокойно дожидалась возвращения капитана Джека Воробья. Но нет! Ох уж это несчастное женское любопытство! Чтоб ему пусто было!

Но от безрадостных мыслей отвлекла знакомая фигура, мелькнувшая в переулке. Я подалась вперёд, вглядываясь в темноту. Небезызвестная треуголка юркнула на соседнюю улицу. «Джек?» – удивилась я. Любопытство, которое только что было проклинаемо мной, снова било в барабаны, привлекая внимание. Я шагнула к переулку. Никто из матросов, увлечённых беседой, не отреагировал. В то время как Джек подобрался к месту встречи, я буду стоять у стенки, как полная идиотка? Ну нет, Джекки, ты был неверного мнения обо мне, когда решил, что я не предприму попыток проследить за тобой. Я глянула за угол – капитан спокойно шествовал по улице, но вскоре замер, глянул по сторонам и шмыгнул за угол. Пришлось поспешить, чтобы не потерять его из виду. Бежать по безлюдной улице, подсвеченной фонарями, было легко и радостно, словно я вырвалась из-под надзора родителей. Чувствуя себя шпионом, я следовала за Джеком, пряталась за телегами, скрывалась в тёмных углах до тех пор, пока кожаная треуголка не мелькнула в последний раз – и скрылась за перекошенной дверью. С губ сорвался разочарованный вздох: поросшая паутиной вывеска гласила: «Таверна «Кровавый парус»

Разыгравшееся воображение рисовало место переговоров куда иначе: защищённая до миллиметра база, затемнённые окна, снайперы, выглядывающие из всех углов, готовые пристрелить любого, кто попробует выведать тайну. «Ты не в том веке, подруга» – напомнил о себе внутренний голос. Что ж, таверна, так таверна. Так даже лучше.

Я подкралась к светящемуся окну, но стоило мельком глянуть в него, как пришлось мгновенно отпрыгнуть в сторону, прижимаясь к стене: прямо за оконным стеклом, у деревянного перекорёженного стола вальяжно развалился на стуле Джек, напротив которого восседал какой-то мужчина. Дыхание сбилось, тревожно затряслись руки. Они не заметили меня? Что подумает Джекки, если узнает, что я за ним наблюдаю? Как бы он за такое не решил ссадить меня на берег… Остаться одной на Тортуге – перспектива безрадостная, да притом смертельно опасная…

Из-за оконного стекла голоса доносились приглушённо, но при должном старании различить обрывки фраз было возможно. Совладав с волнением и заставив колени прекратить трястись, я осторожно высунула нос из-за оконной рамы. Свет канделябра дрожал на серьёзных пиратских лицах. Таверна была полупуста. Людей было мало, и те кучкой сидели у круглого стола посреди зала. Изъеденные плесенью стены нависали тяжело и мрачно, простенькая люстра грозила в любой момент разбиться о головы посетителей. Капитан Джек Воробей зажимал в одной руке ручку массивной кружки, с особенным вниманием прожигая взглядом собеседника. Кстати, о собеседнике… Брови поползли наверх, когда удалось разглядеть его незаурядную внешность. Прореженные сединой длинные тёмные дреды, стареющее лицо, продырявленная пулями широкополая шляпа, массивные перстни на искривлённых пальцах – всё это выдало в нём его – хранителя пиратского Кодекса, и по совместительству отца Джека. Капитан Тиг, угрюмый и суровый, взирал на сына свысока, как бы позиционируя себя более важным. Лицо Джека не выдавало малейших эмоций – даже тот, кто давно знаком с ним, не смог бы распознать, что он чувствует – свои истинные эмоции он скрывал превосходно, хотя, вероятно, относился к отцу с опаской.

– Так, значит, амулет? – подытожил Тиг, в задумчивости скребанув ногтем по столешнице. Ответом ему послужил кивок. – Оставь эту затею, Джекки, – наконец, продолжил он. – Не приведёт тебя это к добру.

Джек ответил тихо, но вкрадчиво, не отрывая прямого взгляда от собеседника. Расслышать не удалось, но аргумент был весомый, так как Тиг изменился в лице, выпрямился и долго оценивающе смотрел на сына. В воцарившейся тишине моё дыхание казалось слишком громким и привлекающим внимание. Тиг повернул голову к окну, словно почуял чужое присутствие, и я поспешно пригнулась. Тело, прижимающееся к холодной кирпичной стене, онемело, взгляд застыл на паутине, свисающей с оконного отлива. Голоса зазвучали нескоро, и всё это время казалось, словно кто-то наблюдает за мной невидимой тенью. Опять заглянуть в стекло я рискнула только когда послышался ответ, приправленный оттенками недовольства:

– Нассау.

– Нассау?

– Помнишь Стивенса? – от этих слов Джек поморщился, словно его ударили. Тиг продолжил так же холодно, как и начал: – Да, тот самый. Кристиан Стивенс, у которого ты тогда…

– Можешь не напоминать. И что же, тот дневник у него?

Что-то с силой рвануло за волосы и отшвырнуло меня от окна. Я инстинктивно охнула, приземляясь на спину. От удара захотелось закашляться. Взгляд уткнулся в чьи-то черные сапоги у самого лица, пополз выше, по темной одежде и остановился на чёрном мешке, надетом на голову на манер палача. Из прорезей в ткани грозно сверкнули чёрные глаза.

На осознавание ситуации времени не дали. Я только и успела, что вывернуться – за секунду до того, как в то место, где миг назад была моя голова, вонзился кинжал. Мозг выдал лишь обезумевшее «Маньяк!», а я уже вскочила на ноги в страхе за свою жизнь. «Кто это? С чего решил напасть?» Личность в костюме палача, среднего роста и телосложения, медленно выпрямилась. Клинок хищно блестел, остриё кровожадно глядело прямо мне в грудь.

– Стойте! Вы меня с кем-то спутали! – я вскинула руки, попятились назад. – Я вам ничего плохого не делала! – Вступать в подобные разговоры, когда на твою жизнь посягает убийца, чертовски глупо. Маньяки не нападают на кого попало и всегда знают жертву в лицо. Учитывая то, что я нахожусь в этом мире без малого четвёртый день, причина нападения была крайне неясна.

Ноги так и подрывались сорваться с места и нести меня во весь опор, прочь от рокового переулка… Но нельзя. Ни в коем случае нельзя поворачиваться к опасности спиной, терять из виду. Надо контролировать каждое движение врага, иначе имеются шансы не успеть отреагировать на его следующий ход и валяться на земле в луже собственной крови.

Непонимание. Ужас. Шок. Отчаяние. Месиво из этих четырёх состояний грозило повредить рассудок. Не поддаваться панике! Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вспомнить уроки ОБЖ… которые я по большей части либо прогуливала, либо проводила за переписками с подругами. Кто бы мог подумать, как знания, которые до этого казались ненужными, когда-то пригодятся…

Кинжал взметнулся вверх.

«Была не была!»

Я поднырнула под руку мужчины, перехватила его запястье и шибанула кулаком по сухожилию. Нож выпал из ладони и звякнул о мостовую; носок сапога пнул его куда подальше, чтобы очутился вне пределов досягаемости врага. В мыслях громыхнуло ликующее «Всего-то!», а в ответ ему правое предплечье пронзила ноющая боль: маньяк заломил руку за спину. «Чёрт!» Воображение нарисовало новую красочную иллюстрацию: он достаёт из-за пояса второй кинжал, или того хуже – саблю – и насквозь пронзает обездвиженную жертву. А дальше лишь кровь, прожигающая боль и смерть.

Я наугад шибанула его пяткой в колено и бросилась бежать. За свою жизнь надо держаться, как засохшая гречка за стенки кастрюли! Но за опрометчивость чуть не пришлось поплатиться. Громыхнул выстрел. Прямо передо мной деревянная продырявленная вывеска с названием таверны подскочила и пошла ходуном: пуля пролетела в миллиметре от головы, отсекла тонкую прядь волос и угодила в вывеску. Я отпрыгнула в сторону, прячась за телегой с сеном. Еле успела пригнуться. Новая пуля прошла сквозь стог и просвистела надо мной. Внутренний голос не преминул о себе напомнить и шепнул, что я сама себя загнала в ловушку: позади стена, впереди телега. Стоит высунуть нос, и его тут же отсечёт пуля. Звать на помощь? Не услышат. А если услышат, не отреагируют. Кому какое дело?

Пальба прекратилась. Может, у него закончились пули… или он просто ждёт, когда я выгляну, чтобы довершить дело контрольным выстрелом. Он поступал умно: не стал подходить к моему убежищу близко – вдруг я неожиданно выпрыгну и всажу нож ему в горло? А жертва не сможет вечность сидеть взаперти. Рано или поздно она решит, что враг ушёл, высунется из укрытия и тогда громыхнёт завершающий выстрел. А дальше только свет в конце тоннеля и издевательская надпись «Добро пожаловать» на вратах ада.

И тут меня словно встряхнули. Разум просветлел, и вспомнилось то, что почему-то в самый нужный момент вылетело из головы. Холодный гладкий пистолет лёг в ладонь. Как можно было позабыть про подарок Тима, когда он был так важен? Но облегчение снова сменилось тревогой: мне придётся убить человека? Сделать выстрел и отправить на тот свет? Я замотала головой: не смогу.

«Или ты убьёшь, или тебя», – самый важный выбор в жизни. Потому что может стать последним. Но жить хотелось. «Давай, ты же смотрела фильмы с перестрелками!» Но одно дело фильм, а другое реальные шансы получить пулю в лоб. Или реально пристрелить человека.

Неожиданно для самой себя я выскочила из-за телеги, палец лёг на спусковой крючок – но он не поддался и выстрела не последовало. Вместо этого маньяк снова начал пальбу. Пришлось в спешке нырнуть обратно в укрытие. «Что такое? Почему пистолет не стрельнул?» И тут в голове отчётливо прозвучали слова Тима: «…Не бойся, пока он на предохранителе, не выстрелит…» Я хлопнула себя по лбу. Это ж надо так сглупить! Осторожно положила палец на рычажок предохранителя, и напряглась, словно пистолет может взорваться в руках. Но раздался всего лишь щелчок. Сердце отсчитало несколько глухих ударов.

Я вынырнула из-за телеги и, не целясь, спустила курок. От неожиданного грохота заложило уши, отдача заставила руку предательски дрогнуть. Звук бьющегося стекла и чьи-то возбуждённые голоса. Маньяк успел пригнуться, и пуля разворошила то самое окно таверны, за которой вели мирные беседы Джек со своим отцом. Осколки зазвенели по мостовой. Вторая попытка пристрелить нападавшего также не увенчалась успехом. Вместо выстрела в пистолете что-то щёлкнуло, я снова прижалась спиной к телеге. Ну вот и всё, это конец… у меня закончились пули, маньяк наверняка это понял и сейчас прибежит сюда, чтобы убить… Теперь за телегой я сидела не одна – компанию мне составила моя же паранойя. «Вот! А всё из-за твоего любопытства!» – издевательски прошипела она.

Но в ответ на отчаянное смирение и готовность встретить свою судьбу зазвучали громкие голоса – и это было отнюдь не пение ангелов. Голоса реальные и до боли знакомые, а затем чьи-то каблуки стремительно зацокали по мостовой, постепенно затихая в ночной глуши. Я прижалась спиной к телеге и прикрыла глаза. Ещё почти ничего не осознала, кроме как то, что маньяк поспешил скрыться, когда увидел людей. Отдышаться и прийти в себя после шока я не успела. Требовательный, вопрошающий голос прозвучал прямо надо мной:

– Оксана?

Пришлось открыть глаза. Едва пришедшее облегчение повлекло за собой волну нового страха. Надо мной, чуть нахмурившись и скрестив руки на груди, возвышался Джек. Его эмоции трудно было разобрать – то ли недовольство, то ли удивление, то ли сочувствие. Но весь его вид – от позы до выражения глаз – требовал объяснений. Но всё, что мне удалось сделать, это снова прикрыть глаза и нервно шумно выдохнуть. Спалилась! Теперь тонкая грань доверия между Джеком и мной разрушена окончательно. Ведь никому не понравится иметь знакомство с теми, кто подсматривает и подслушивает за каждым твоим действием. И я ждала – чего угодно – едких слов, упрёков, негодования. Не осталось сил на сочинения оправданий и попытки восстановить честь.

– Что за люди пошли? Слышат краем уха… Видят краем глаза… А потом додумывают остатком мозга.

– Что? – я нашла в себе силы раскрыть глаза и взглянуть на Джека. Тот снисходительно покачал головой, приукрасив лицо умильной улыбкой, какие по обыкновению адресуют родители своим глупеньким деткам. Воробей протянул мне руку. Робко, словно ожидая удара, я положила свою ладонь на его и поднялась с земли.

– Я же говорил, что не надо совать свой хорошенький носик куда не следует? – продолжил Джек. – Иначе может случиться вот так.

– Джек, я знаю, что ты сейчас подумал. Но клянусь! У меня и в мыслях дурного не было! Я просто…

– Шла мимо и оказалась здесь совершенно случайно, я угадал? – перебил Джек. Я с трудом протолкнула ком в горле и отвела взгляд, чувствуя себя нашкодившим щенком, ожидающим наказания от хозяев. – И чем же, позволь узнать, ты так не угодила тому парню? – Воробей кивнул куда-то в сторону.

– Не знаю. Я вообще не поняла, что это было… Но ведь на Тортуге часто бывают подобные переделки? – я украдкой кинула на капитана обнадёженный взгляд.

– Ну, – философски протянул Джек. – Если ты ничем не насолила человеку, он не станет пытаться тебя убить. Если, конечно, это не пьяная драка в таверне, а ты не просто подвернулась под руку.

Джек озвучил самые тайные опасения, но и без них всё было ясно как дважды два… Маньяк был настроен очень решительно – спасло меня лишь своевременное появление капитана Воробья. Если бы пуля не угодила в окно таверны и не привлекла капитанское внимание, попытки маньяка увенчались бы успехом. Жизнь оказалась вовсе не такой радужной, как представлялось. И что-то едкое, маленькое заскреблось на душе, активно внушая, что это далеко не последняя встреча с тёмной личностью в костюме палача.

– И долго ты будешь изображать воплощение несчастья и вины?

– Пока ты не дашь мне знать, что в этом больше нет необходимости, – я кисло улыбнулась. Воробей сочувственно качнул головой и взял меня под локоть.

– Пойдём, мисс Неудача…

…На корабль мы пришли, когда звёзды уже посеребрили небесную поверхность, а город превратился в стайку светлячков – светящихся окошек. Ветер принёс беглые отзвуки музыки и отдалённые голоса. Тусклый силуэт луны проступил сквозь сероватую дымку облака. Похолодало. Палубные доски «Чёрной Жемчужины» приветливо скрипнули, когда мы поднялись на борт. Отплывать корабль не торопился: выход в море был назначен на утро. Судно пустовало, почти все матросы рассыпались по городу.

Вопреки ожиданиям, Джекки не вернулся на берег, а закрылся в каюте под предлогом какого-то важного дела. Гадать о причинах не было смысла, и я засела в своей каюте. Слишком многое надо было осознать, во многом разобраться. Вопросов насчиталось целое море, и ни один из них не мог похвастаться наличием дельного, лаконичного ответа. Я устроилась на койке, прижав колени к груди и обхватив их руками. Взгляд устремился сквозь стену к неведомым далям. О причинах столь подготовленного нападения можно было только догадываться. Тёмная Личность – я решила называть странного маньяка именно так – надел на голову мешок палача неспроста: он явно не хотел, чтобы его лицо узнали, а тем более, запомнили. Обычный горожанин, решивший поразвлечься убийствами невинных жертв, не стал бы морочиться подобными мерами осторожности, значит, цель была конкретная, а этой целью являлась именно я. Или… он сделал или хотел сделать что-то ещё более страшное, и решил избавиться от возможных свидетелей, находившихся неподалёку. Так же мысли не покидал странный корабль, периодически попадавшийся на глаза, исчезающий с горизонта, стоит лишь моргнуть. А Джек? Тот тоже хорош! Тайная встреча с отцом, разговоры про Нассау… В очередной раз прогоняя в мозгу ленту прошедших событий, я не могла не отметить, с какой осторожностью, плохо скрытым недовольством, капитан Тиг рассказывал сыну об этом, а также предупреждал, что затея не приведёт к добру. Воробей определённо вляпался в очередную передрягу и нашёл новых приключений на свою пятую точку. «Что сулит беду Джеку Воробью выйдет и нам боком», – всплыли в памяти небезызвестные слова.

Я соскочила с кровати. Дверь скрипнула, выпуская меня на палубу. Лёгкий ветерок взлохматил волосы и забрался под рубашку. Сквозь щели в дверном косяке капитанской каюты сочился дрожащий свет. Жестокие реалии уже не раз показали, насколько я беззащитна и уязвима в этом большом, серьёзном мире, а становиться жертвой неудачных драк хотелось на данный момент меньше всего.

На настойчивый стук в дверь из капитанской каюты донёсся шорох, возня, а затем негласное разрешение войти:

– Кто там ещё? – голос Джека не был рассержен, скорее немного раздосадован. Я беззастенчиво ввалилась в каюту с твёрдыми намерениями добиться своей цели… почти любыми способами.