Текст книги "За краем Вечности (СИ)"

Автор книги: Jane_BlackCat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 45 страниц)

Звяк! Ремень с прикреплённым к нему оружием по велению моей властной руки расстался с обладателем и шлёпнулся у противоположной стены. Не одному же Джеку проворачивать подобные трюки! Мешковатые штаны упали к ногам алкоголика. Тот за ненадобностью не стал их подхватывать и только успел коснуться моих приобнажённых прелестей, застенчиво выглядывающих из приспущенного декольте, как я мощным толчком в грудь опрокинула похотливого пьяницу на кровать. Еле стоящий на ногах, он покорно приземлился на постель, ответившую на его вес несчастным скрипом. Не теряя времени, я запрыгнула на него сверху, придавливая своим весом и чувствуя, как под его панталонами даёт о себе знать один весьма чувствительный орган. Наплевав на все моральные устои, я вцепилась в его рубашку и стала стягивать с него через голову. Помогая мне, он задрал руки. Чтобы закрыть его обзор, я, содрогаясь от отвращения, примкнула к его губам в требовательном поцелуе.

Щёлкнули кандалы. Стивенс удивлённо вздрогнул. Я медленно выпрямилась, чувствуя, как триумф завладевает душой. Фридрих попытался пошевелиться, но внезапно обнаружил, что за обе руки прикован к кованому изголовью кровати наручниками, выуженными мною из его же свалки.

– Что за? – он потряс заведёнными над головой руками. Цепь отозвалась насмешливым звоном. Секундное смятение на его лице уступило место похотливой, заинтригованной улыбочке – о, ведь это так романтично, оказаться полностью во власти горячей необузданной женщины! Но все его ожидания были безжалостно разбиты. Я послала ему презрительную ухмылку и слезла, после чего невозмутимо поправила лиф платья, натягивая его на плечи, и пригладила волосы. В поле зрения попал его же ремень, отправленный почивать у стенки. Я наклонилась и подцепила резную рукоять шпаги. Клинок взвизгнул о ножны, пламя свечи отразилось на нём игривым отблеском. В окончательное недоумение пришёл несостоявшийся любовник, когда ему в горло взглянула его же шпага.

– Давайте без глупостей, мистер, – деловито начала я. – Вы мне рассказываете, где координаты Исла-дель-Диабльо, и я не буду вас пытать, – я молчаливо изогнула бровь и приблизила клинок к горлу Фридриха, который, кажется, мгновенно протрезвел.

– Кто ты така-ая?! – несчастно взвыл он. – Я сейчас позову охр…

– Ах да! Чуть не забыла. Будете кого-то звать, мгновенно превратитесь в шашлычок, насаженный на шампур, – и для убедительности сильнее кольнула клинком. Стивенс-младший судорожно сглотнул и забегал взглядом по комнате.

– Давайте скорее, мешкать не стоит, – процитировала я, и скрасила лицо хищным оскалом.

– А-а-а! Да какие координаты?!

– Остров Дьявола. Также известный как Исла-дель-Диабльо. Там хранится Амулет Ротжета. Вспоминайте быстрее, это в ваших интересах. – Шпага осторожно, (чтобы прежде времени не убить), но вместе с тем безжалостно царапнула грязную кожу губернаторского племянника.

– А-а-а! Скажу! Всё скажу, только не убивай! Координаты! Они…! Они там! За картиной!

Я проследила за его напуганным взглядом и удовлетворённо хмыкнула. Шпага оставила в покое горло незадачливого труса. За морским пейзажем, покрытым вековым слоем пыли и паутины, в самом деле обнаружилось искомое. На обратной стороне из картинной рамы выглядывал клочок бумаги, по состоянию которого можно судить, что хозяин давным-давно забыл о её существовании. Однако страх за собственную жизнь вернул ему память… Я выхватила бумажонку и триумфально засунула в лиф платья, поглубже заталкивая в декольте.

– Разумно, мсье, – я одарила оторопевшего шокированного Фридриха насмешливым поклоном, но, прежде чем покинуть комнату, заметила на вершине свалки подозрительного вида коробочку. Несколько шагов навстречу, и в моих руках оказался компас – самый обыкновенный, без каких-либо волшебностей, выделяющийся из миллионов других только оформлением – чертовски похожим на оформление знаменитого «воробьиного» компаса. Всего лишь несколько деталей отличали его от того самого, заветного прибора. Однако это не столь значительно, для того чтобы… «Ха-ха! Чтобы снова напакостить Джеку!» – внезапно проснувшийся внутренний голос зловеще расхохотался. В мыслях мгновенно выстроилась очередная идея для изощрённой маленькой мести капитану Воробью, и от коварной улыбки свело скулы. Рассудив, что с помощью такой вещички можно знатно посмеяться, я прихватила найденный компас с собой, запрятав во всё тот же карман фартука. И, злобно похихикивая, уже готова была преспокойно покинуть каюту, как…

– …Да что вы себе позволяете! Эй! – раздалось снаружи. Несколько звучных шагов, презрительное восклицание, а после дверь протяжно взвыла и хлопнула о стенку, открывшись перед полноватой, уже немолодой женщиной. Я напряжённо застыла. Женщина, укутанная в пёстрое одеяние, поправила сползшую на лоб элегантную шляпку и преисполненным негодования взглядом обвела каюту. Пронзительные водянистые глаза остановились на прикованном к кровати полуголом Стивенсе и, пропитавшись откровенной злобой, мучительно медленно обратились ко мне.

– Что. Здесь. Происходит?! – взревела неожиданная визитёрша. Остатки опьянения покинули Фридриха.

– Ивейн? – удивлённо и вместе с тем напугано, племянник губернатора Нассау выпучил глаза. Та в свою очередь, как трактор всё на своём пути сшибающий, шагнула в комнату и просканировала её зловещим взглядом.

– Ты мне изменяешь?! – от страшных ноток в этом приглушённом отчётливом голосе даже мне захотелось сжаться до размера инфузории в туфельках.

– А… а ты что, меня не бросила? – Фридрих подорвался на кровати, однако наручники вернули его в прежнее, крайне конфузное положение.

– Дурень! Ты думаешь, если ты не видел меня два дня, это значит, я тебя бросила? И это значит, что можно спать с кем попало?! – голос разгневанной жены Фридриха Стивенса прибавлял громкость, нарастал как снежный ком, и последние слова прозвучали в моём понимании громче двигателя реактивного самолёта.

– Вообще-то он всего-навсего, – сухо начала я, ещё не придумав отговорку до конца, однако меня прервало суровое «Молчать!» И жена Стивенса ухватилась за рукоять пистолета, торчащую из свалки на столе. Я не успела моргнуть, как дуло взглянуло мне в лоб.

– Э-эй! – взвизгнула я, инстинктивно задирая руки, мелко содрогаясь и сожалея, что угрожать Стивенсу решила шпагой, а не огнестрелкой. Что может сделать клинок против пистолета? Страх быть застреленной ревнивой женой пробежал по коже мелкой дрожью.

 – Послушайте! Вы тыкаете в меня пистолетом, даже не выслушав и не разобравшись, в чём дело, – я постаралась унять дрожь в коленях и шагнула навстречу, однако в ответ лишь щёлкнул предохранитель.

– Хватит придумывать отговорки! – взвыла она. – Раздела моего мужа, да ещё и пытается оправдаться! Бросай оружие! Бросай, кому говорят!

Шпага упала к ногам, одновременно с сердцем. Никакая здравая мысль не спешила объявляться, и даже внутренний голос так некстати притворился мёртвым. Однако из удушливого комка страха, стыда и попыток дойти до какой-то идеи, выбилась одна рассудительная, резонная мысль: «Её палец ещё не лёг на курок. И вовсе не потому, что она не хочет попасть за решётку. Как говорили в одном прекрасном сериале: не стреляет, не потому что боится загреметь в тюрьму, а потому что ещё не до конца разобралась в ситуации – пускай, муж в таком нелестном виде, но ведь я-то не голая!»

Внезапно что-то загремело за дверью – будто чьё-то тело повалилось на палубу, затем грянул чей-то возмущённый возглас, который сменился резким молчанием. Чьи-то бегущие шаги. Дверь снова взвыла и опять-таки ударила в несчастную стенку. Взъерошенный, взволнованный Воробей вырос на пороге, заставляя разгневанную Ивейн обернуться к нему. Под потолком каюты в очередной раз за день проголосило возмущённое «Да ты кто такой?!». Взгляд Джека заскакал от человека к человеку, от предмета к предмету, от стенки к стенке, задержался на дверях балкона и обратился ко мне, словно пытаясь что-то сказать. Пират в мгновение ока оценил ситуацию и, обращаясь к миссис Стивенс, сурово произнёс:

– Мадам, будьте так любезны, уберите пистолет от моей невесты.

– Что?! – одновременно с голосом в моей голове воскликнула женщина. Оружие дрогнуло. Воробей терпеливо повторил просьбу и, его сдержанный, безэмоциональный взгляд снова устремился в мои глаза.

Мне хватило сил лишь открыть рот и снова закрыть, пребывая в абсолютном недоумении, как и остальные присутствующие. За эту долю секунды Джек в два шага преодолел расстояние до меня, завёл руку мне за затылок и нежно взял за волосы. Улыбка пролегла в уголках его губ.

– Я скучал, дорогая.

Одно мгновение. Мгновение, за которое я ничего не успела понять. Успела лишь почувствовать тепло его тела, успела увидеть как он приближается ко мне, наклоняется, как его рука приподнимает меня за талию… Его губы требовательно, жадно, впились в мои долгим поцелуем – глубоким, ненасытным, страстным… В первую секунду я инстинктивно выставила руки вперёд, упираясь ему в грудь, однако сопротивляться не было сил. Ни душевных, ни физических. Будь я в силах издать какой-то звук, прозвучало бы дрожащее, трепетное «А-а-ах», но вместо шума, вместо чьих-то голосов, тело обмякло в его сильных руках, как тряпичная кукла – безвольная, трепещущая, пылающая. Кажется, за всё это время сердце ещё никогда не было так близко к тому, чтобы выпрыгнуть из груди. Этот поцелуй был особенный – живой, хоть и вынужденный, невероятно чувственный, хоть и являющийся плодом импровизации капитана. Так целовать умеет только он. Только он способен одним поцелуем заставить испытать меня весь спектр эмоций. Только он, импровизируя, может нечаянно подарить мне то, что было столь желанно уже не первый месяц, то, о чём грезила душа с момента самой первой встречи.

Через мгновение ли, через вечность ли, он оторвался от меня, бессовестно возвращая в реальность, откуда на меня глядела удивлённая женщина с пистолетом и полуголый алкоголик.

– Что ты здесь делаешь, милая? – прозвучало надо мной. Я заставила себя поднять взгляд к Джеку, ощущая, как щёки вспыхивают огнём и наблюдая, как сквозь собранность на лице Джека проскакивают искорки довольства.

– Я проходила мимо судна. – Голос зазвучал неуверенно, подрагивающе, впрочем, это подсобило, чтобы роль выглядела реалистичной. – А этот человек, – палец указал на Фридриха Стивенса, – он схватил меня, затащил сюда и… – я театрально протолкнула ком в горле. – Хотел изнасиловать. Но я вовремя приковала его.

Зловещая тишина затянулась. Посреди неё отчётливо виднелись глаза оскорблённой Ивейн. Они налились кровью – как у быка на корриде. Только теперь, слава Богу, причиной этому была не я, а это злобное пламя адресовалось её бедному мужу.

– Это правда?! – взревела она.

…Пока Фридрих пытался оправдываться, а Ивейн орала так, что в ушах звенело, Джек утянул меня за локоть в сторону.

– Бумажка у тебя?

Я ответила сдержанным кивком. Воробей просиял.

– Что ж, не будем вам мешать, разойдёмся полюбовно! – жизнеутверждающе заявил он, пятясь к двери и утягивая меня за собой. Однако, стоило ему оказаться в метре от двери, та в миллионный раз распахнулась, только на этот раз хлопнула не по стенке, а по капитанской заднице. Да так сильно, что Джека отбросило вперёд, и он всем телом навалился на разгневанную Ивейн, самым эротичным образом опрокинув на пол и оказавшись сверху… Падая, та взмахнула пистолетом и рефлекторно спустила курок. Кто-то за моим плечом завопил, и я шарахнулась. На пороге возник целый отряд красных мундиров, один из которых ныл, держась за простреленную ногу. Мой нервный присвист присоединился к его вою в полной тишине. События набирали очередной оборот.

Ивейн взвизгнула, путаясь в юбках и пытаясь выбраться из-под Джека. Тот охотно помог ей и самостоятельно свалился, после чего кузнечиком подскочил на ноги и попятился в сторону оконного витража. Я в две секунды оказалась рядом с ним.

– Это пират! Джек Воробей! Держите его! – донеслось из суровых аломундирских рядов. Красная волна тут же хлынула в каюту.

Я лишь успела нервно передёрнуть плечами и истерично хохотнуть, когда Джек бессердечно пихнул меня локтем, заставляя сделать несколько шагов назад по инерции. Чуть не упав, я взмахнула руками в попытке восстановить равновесие, но спина наткнулась на стенку. Пардон, это оказалась не стенка, а дверцы балкона, которые податливо раскрылись, и я по инерции ввалилась на лоджию. Воробей мигом оказался рядом. Позади, за резным бортиком, расстилалась бездонная ночь, простирающаяся глубокой темнотой в бесконечную даль. Поднимаясь, я мучительно молила все свечи и фонари потухнуть, чтобы тьма заполнила и каюту. Вместо исполнения мольбы внутренний голос откликнулся внушительным «Хренушки тебе». А вместо желанной тишины – захлопали выстрелы. Ивейн испуганно кинулась прочь, а её визг слился с кратким рваным криком Джека у меня над ухом. Меня будто током ударило.

Руки заледенели, а голова никак не соглашалась на просьбу обернуться. Взгляд в ужасе обратился к Джеку, минуя остановившихся в нерешительности красных мундиров, от чьих пистолетов поднимался дымок к потолку.

– Джек! – я ахнула и прижала ладони ко рту. – Господи…

Воробей поднял на меня шокированный взгляд, прижимая ладонь к сердцу. Качнулся, завалился назад…

– Джек!

Взгляды встретились на мгновение.

– Дже-е-ек!!!

На его пути каверзно возник бортик балкона и, не удержав равновесия, пират безвольной тушкой перевалился через него. Внизу вода отозвалась плотоядным всплеском, принимая его тело.

– Джек!!!

Я бросилась к бортику, впиваясь в него ледяными пальцами. Сердце мелко задрожало и провалилось куда-то далеко вниз, будто тоже в ледяную воду окунули. Зубы заскрипели от гнева и ужаса. Взгляд в мгновение ока метнулся к красным мундирам, что едва ли опомнились. Я отрешённо глядела, как дуло пистолета в свою очередь поднимается на меня.

Мгновение – и в мозгу что-то щёлкнуло. Я взлетела на бортик и кинулась вниз – не ради того, чтобы спастись от пули – такой мысли даже не возникло. Кинулась, чтобы помочь. Чтобы спасти. Если это ещё возможно.

Всё тело тяжело ударилось о поверхность воды. Чёрные волны сию минуту сошлись над головой, а светящийся балкончик наверху задрожал, искажённый волнами и пузырьками воздуха, взлетевшими на поверхность. Я затрепыхалась, конечности замельтешили в воде. Длинные юбки в силу своей лёгкости всплывали, перегораживали лицо, мешали движениям. Я задёргалась, проклиная всё на свете, устремилась вверх, отталкиваясь от вязкой воды, и вырвалась на поверхность, суматошно хватанув воздуха. Тяжёлая волна ударила в спину и швырнула прямиком в борт корабля. Припечатавшись лицом к промокшей древесине, я взмахнула руками, пытаясь за что-то ухватиться, зацепиться за гладкий борт, попутно отплёвываясь от волн, умудряясь каким-то образом дышать в промежутках между их ударами и отчаянно сопротивляться глубине. На фоне этой борьбы разверзлась борьба внутренняя, а ярче всего кричал страх за судьбу Джека. Если он ещё имел шансы на выживание, то вода окончательно их забрала, а я ничем не смогу помочь – его нигде не видно, да и как спасти его и спастись самой, когда прямо над головой зависла угроза в виде солдат?! Пуля впилась в воду в нескольких сантиметрах от моей ноги. Ещё и стреляют, гады! Но волны не давали мне заплыть под балкон, чтобы исчезнуть из виду.

Однако на фоне хаоса пробивался здравый голос рассудка, который, снова и снова прогоняя воспоминания о том выстреле и о том, как Джек исчезает за бортом, резонно подметил: «Что-то здесь не так. Крови не было». Какая-то догадка уже мелькнула на задворках разума, но что-то внезапно зажало мне рот и утянуло под балкончик. Через секунду в то место плюхнулось несколько пуль. Я замычала и задёргалась, пытаясь обернуться, а когда мне это удалось, в открывшийся рот хлынула вода.

– Джек?! – прокашлявшись и истерично взвизгнув, я возмущённо воззрилась на Воробья. Живого. Невредимого. Без единой царапинки! В борьбе сошлись два противоречивых чувства: безумная радость и желание влепить знатную оплеуху этому первоклассному актёру за то, что чуть меня до приступа не довёл!

И уверена, радость пересилила бы, однако этот внутренний поединок бестактно разрушила очередная волна, с силой припечатавшая нас обоих о борт, а после рванувшая вниз. Я не успела моргнуть и задержать дыхание, как снова оказалась на глубине, угодив в завихрение очередной волны. Теперь, когда насчёт Джека всё стало понятно (а именно то, что он окончательный прохвост и высококлассный актёр, хам, ворюга и прочее-прочее), на первый план выдвинулись насущные проблемы. Впервые ощутился дьявольский холод воды, который пронзил от макушки до кончиков пальцев и сковал лёгкие. Глубина возобновила попытку прибрать нас к рукам, а неудобные юбки, путаться в которых пришлось ещё больше, чем в прошлый раз, только способствовали её победе. На моей же стороне боролась только я сама, и даже наш благородный Воробушек не пытался меня спасти, в отличие от того, как это часто писали в фанфиках. Даже воздух пытался помешать нам тем, что кончался с чертовской быстротой. Пришлось собрать всю волю и силу в кулак и пробить им вражескую силу. Я вырвалась с огромным трудом, чувствуя, как постепенно устают все мышцы и сопротивляться становится труднее и труднее. Однако упрямство начисто вытеснило остатки уныния и пессимизма. Я раскрыла рот, хватая воздух, однако от увиденного так и не смогла его закрыть – и тут же поперхнулась водой. Прокашлявшись, в недоумении воззрилась на незнакомый приземистый борт шхуны, приближающейся к нам. В ночной темноте я даже не заметила, откуда взялся и как незаметно приблизился этот новый корабль. Позади по-прежнему высилась громада с грозным именем «Неудержимый», но выстрелы с балкона затихли будто бы в справедливом недоумении. Мы оказались в ущелье между шхуной и галеоном, которое сиюминутно сужалось. Внутренний голос подозрительно шепнул, что проходящий мимо кораблик не стал бы идти на такое опасное сближение просто так, без веской причины, а вслед за ним снова пальнули ружья, вспенивая пулями воду в считанных сантиметрах от меня – волна беспощадно вытолкнула мою бренную тушку из-под балкончика. Благо, ночная тьма и волны, швыряющие меня туда-сюда, мешали солдатам как следует навести прицел. Я охнула и забарабанила по воде, возвращаясь в укрытие, однако едва достигла цели, траекторию пришлось сменить.

Странная шхуна, непойми откуда и непойми зачем объявившаяся, замерла в нескольких метрах. Порты на небольшом паруснике открылись, и из них, как зверьки из норок, выглянули два пушечных дула. Мгновение – и от залпа заложило уши. Ядро оглушительно впилось в обшивку «Неудержимого» немного в стороне от нас. Обломки досок плюхнулись на воду, судно качнулось и его борт толкнул меня в спину. Умудрившись не скрыться с головой в который раз, сквозь крики солдат наверху, расслышала прилетевшее с палубы шхуны такое знакомое «Эй! Кэп! Мы здесь! Полезайте на борт!»

Едва не захлебнувшись в волнах и в собственном обескураженном «Что?!», я разглядела, как Джек спешно погрёб к шхуне. Взгляд метнулся к её палубе, скользнул по снующим туда-сюда людям и зацепился за знакомую крепкую человеческую фигуру на руслене. «Гиббс?!» – поражённо взвизгнул внутренний голос. Не разбираясь что к чему, я последовала примеру кэпа и погребла к шхуне – благо, в ущелье между двумя кораблями волны уменьшились. С борта свесился верёвочный штормтрап и стукнул по деревянной обшивке. Я вцепилась в него бешеной хваткой, заслышав за спиной очередной свист пуль. Прямо над моей головой Джек перебрался через фальшборт, и шхуна сразу же резко поворотила бушприт прочь от «Неудержимого». Штормтрап закачался и пришлось приложить усилие, чтобы не плюхнуться обратно – мокрые ладони скользили, отяжелевший слоёный пирог-платье тянул вниз как кандалы, а ветерок пробирал холодом. Только на самом верху, когда нога с трудом перекинулась через фальшборт, и моё бренное тело грузно перевалилось на палубу шхуны, чьи-то руки заботливо подхватили под локти, помогая подняться. Кашель вырвался из груди, с волос и одежды заструились ручейки солёной воды, а рассеянный взгляд поймал в фокус нависшие надо мной озабоченные серые глаза под рыжеватыми бровями.

– Тим?!

– Оксана, – бывший парусный мастер подхватил меня под локоть и не без труда помог принять вертикальное положение. Я повисла на его рукаве, зная, что если отцеплюсь, ноги не выдержат, и физиономия снова «поцелуется» с досками. Для того, чтобы задавать какие-то вопросы, радоваться встрече или наоборот удивляться, силы слишком истощились, оставив лишь желание упасть куда-нибудь в уголочек, свернуться калачиком и не показываться оттуда не один десяток часов. – Оксана, – напряжённо зазвучало над ухом. Ошалелый взгляд с трудом поднялся к лицу Тима. – Тебе плохо? – и, заметив, что нахожусь едва ли не в висячем положении в его объятьях, постаралась снова почувствовать налитые свинцом ноги и стоять самостоятельно.

– Порядок, – уведомила я, качнувшись и пригладив безжизненные пакли волос к голове. «Зато можно считать, искупалась впервые за неделю», – истерично хохотнул внутренний голос. Взор зацепился за подрагивающую фигуру за плечом Тима. Джек, как кот, упавший в ванну, отряхнулся и влез в рукава кителя, поданного мистером Гиббсом. Я обернулась. «Неудержимый» остался позади, а гавань переливалась фонарными огнями, прощаясь с уходящей шхуной. Огромному галеону, чтобы отправиться в погоню, потребовалась бы вечность времени: судно без команды, не первый месяц отстаивающееся на приколе, не сдвинулось бы с места и через час, поэтому мы вполне могли рассчитывать избежать преследования.

– Гиббс! Кракена мне в ром, как тебя сюда занесло? – удивление с лёгкой примесью восторга так и звучало в голосе Воробья. – Где раздобыл эту посудину?

Старпом с улыбкой повёл плечами, мол, долгая история. Спустя не больше десяти минут мы уже сидели в чертовски тесной кают-компании и выслушивали её…

Я стучала зубами о край чашки «средства от холода и печали», столь заботливо вручённой мистером Бергенсом, и куталась в едва ли греющее покрывало.

– Вот уж сейчас ты как никогда вовремя, старина, – Джек одобряюще похлопал Гиббса по плечу и от души приложился к горлышку бутылки.

– Да, пустяки, – тот махнул рукой, как стеснительная барышня. – А наше появление, так сказать, лишь дело счастливой случайности.

– И какую же случайность мне следует возблагодарить?

– Видишь ли, Джек, – Гиббс слегка приуныл. – Тогда, на Сен-Бартелеми, когда вы и «Жемчужина»… эмм… скажем, пропали, мы недолго засиделись. К нам явился твой заклятый дружок, Кристиан Стивенс, – он опасливо покосился на меня, сомневаясь, можно ли пускаться во все подробности в присутствии любопытной мисс. Джек же вытянулся от удивления и выжидательно уставился на старого собутыльника. – М-да, Джек, это от Стивенса мы узнали, где вас искать. Он вернулся на Сен-Бартелеми и предложил нам сделку. Рассказал, что вы умудрились слинять от него и предложил, чтобы мы нашли вас и достали дневник мисс Киджеры, а также первую половину координат острова Дьявола – для него. Ну, сам знаешь, нам сидеть в городе, заполонённом солдатами – не радостно. В обмен на это Стивенс доставил нас на Тортугу, где мы взяли «Марко Поло», – и словив мой не совсем понимающий взгляд, кивнул на переборки кают компании и похлопал по стенке шхуны. – Кристиан Стивенс знал, что вторая часть координат у его племянника, на «Неудержимом», и был уверен, что вы отправитесь туда. Но по пути случился шторм. Наш «Марко Поло» и его «Августиниус» потеряли друг друга в море и поэтому мы успели прибыть на Пуэрто-Плата первыми. А когда, заходя в порт, услышали стрельбу и заметили вас в воде, планы переменились, – Гиббс развёл руками, тем самым показывая, что закончил. Джек в задумчивости поскрёб бородку и опустил взгляд куда-то за бутылочное стекло.

– Не верю, что Стивенс просто так взял и поверил, что вы предадите вашего капитана взамен на бегство с Сен-Бартелеми, а также без каких-либо гарантий вывалил вам такое ценное знание. Признавайся, старина, что ты вручил ему в качестве залога?

– А, ничего того, о чём стоило бы жалеть.

– Гиббс?

– Тот секстант из липового золота, который мы взяли при абордаже незадолго до появления мисс Оксаны.

Воробей переменился в лице – напрягся, поднял брови домиком, и, кажется, ещё чуть-чуть и можно было бы расслышать скрип зубов.

– Это было настоящее золото, идиоты, – простонал Джек, издав напряжённый выдох и подняв несчастные глаза к паутине на потолке. В него устремился полный изумления и молчаливого «Как же так?» взор Гиббса. – Я специально так сказал, чтобы вы не пропили.

Я поперхнулась ромом.

– Но ведь это уже не важно, – я стукнула кружкой по столу и ощутила на себе взгляды двух пиратов. – Сейчас нам нужно вернуться на «Жемчужину».

– Тебе так хочется делить нашу находку с этой грязной мартышкой Барбоссы? – Воробей презрительно поморщился.

– Там же остался дневник Розы Киджеры. И первая доля координат.

Со стороны Воробья раздался сиплый смешок.

– Уверена?

По столу шлёпнула знакомая тонкая книжечка в заляпанном переплёте. Джек приподнял усы в гордой улыбке.

– А-а, – я прищурила глаза и медленно закивала. – Спёр дневник. В силу своей сущности просто не можешь не воровать, да? – Но справедливое замечание внутреннего голоса заставило посерьёзнеть. – Они сразу же заметят пропажу.

– Не-а, – интригующе объявил Джек. – Зачем им заглядывать в почти нечитаемый дневник, когда на первом плане есть координаты? А если их ручки и дойдут до шкатулки, где он хранился, то её вес и характерный грохот внутри не оставят сомнений, что она не пуста.

Я ухмыльнулась.

– И что же ты положил в шкатулку вместо дневника?

Джек приосанился и гордо задрал нос.

– Помнишь ту синюю книжечку?

Я устремилась в глубины воспоминаний и откопала там тот день, когда в самом начале путешествия пришла к Воробью с просьбой дать книг для чтения, в результате чего наткнулась на весьма сомнительное литературное издание.

– С порнографией?

– Да! – Джек хлопнул в ладоши, откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу с видом абсолютного победителя. Я потрясла головой в немом изумлении и подвела глаза к потолку. Даже самая Богу противная вещица, оказывается, может пригодиться!

– Не жалко было расставаться с таким сокровищем? – ехидно поинтересовалась я.

– Да брось, пусть Гектор почитает, развлечётся, поскорбит об упущенных возможностях. Ему-то, небось, такие пикантные игры уже не под силу, – искорки смеха заплясали в капитанских глазах, а я цыкнула и покачала головой, еле сдерживая улыбку.

– Ха-ха. Очень смешно.

– Вот это мир испортился! Вместо того, чтобы пожалеть бедного несчастного Гектора, ей «очень смешно»! – театрально возмутился Джек, и они с Гиббсом обменялись похабными усмешками.

– Надеюсь, бумажка с Исла-Сантос тоже у тебя? – перебивая гнусный пиратский хохот, поинтересовалась я.

– Нет, – без обидняков отозвался Воробей. И, выждав секунду для драматичности, добавил: – В отличие от её содержимого. – Джек перевернул дневник лицевой стороной вниз и толкнул по направлению ко мне. Книжка подъехала по столешнице, приковывая взгляд к выцарапанным на обложке цифрам: «25°12′59.7″N». Предусмотрительный капитан, вероятно, ожидал подобного исхода, поэтому перенёс первую часть координат на обложку дневника, а сам дневник решил держать при себе – как-никак, вещь ценная – и в общем плане, и для него лично.

– Хмм… Значит, ты хочешь, чтобы мы отправились за Амулетом на этой шхуне? – и получив утвердительный кивок, немало подивилась: – А как же «Чёрная Жемчужина»? Не боишься оставлять её во власти своей экс-любовницы и её престарелого дружка-импотента?

– Дорогая, мы наилучшим образом избавились от… как ты там говоришь? «Конкурирующей организации»? Вот. Более того, чёрт знает, что ждёт нас на финишной прямой. Поэтому, если «Марко Поло» в ходе нашей экспедиции пойдёт ко дну, это будет не столь печально, чем если бы эта участь постигла «Жемчужину». Конечно, на моей чернокрылой красотке было бы сподручнее, но так карта легла. Отправимся сами. Поэтому, будь добра, достань вторую часть координат, что ты реквизировала у племянника мистера Стивенса.

Я без стыда запустила руку в декольте (уже устала стесняться всего и вся), и выудила на свет сложенный кусок пергамента, мокрый, как и я сама. Бумажонка легла поверх дневника. Воробей и Гиббс склонились над столом. Слишком много усилий – и моральных и физических, было положено на поиск злополучного клочка пергамента, поэтому, без сомнений, мандраж бил не меня одну. Я, затаив дыхание, медленно развернула края мокрой бумаги. Мы склонились над столом и на несколько секунд забыли, как дышать, после чего в недоумении переглянулись.

Только спустя полминуты, когда воздуха стало мало, и мы опомнились, под сводами каюты громыхнуло поражённое «Что за чёрт?!».

====== Глава XVI. Пепелище ======

Комментарий к Глава

XVI

. Пепелище

В напряжённой тишине было слышно безразличное жужжание мухи, что вилась над нашими головами, будто тоже пытаясь заглянуть в клочок пергамента. Он достался такими неимоверными усилиями, в ходе которых едва ли не пришлось пожертвовать своими моральными принципами – а результат, развёрнутый на столе пред нами, вызывал лишь настойчивое желание побиться башкой о край столешницы.

Джек протяжно выдохнул, сжал в кулаке край пергамента и зажмурил глаза, словно пытался приглушить желание застрелить кого-нибудь от негодования. Опасаясь, что он таки не сможет удержать внутреннего демона, я опасливо отодвинулась в сторонку, не желая попадать под горячую руку. Воробей откинулся на спинку стула.

– Зараза, – сказал он ни жалобно, ни злобно; сказал, как факт, сам собой разумеющийся.

– Гхм, Джек, – мистер Гиббс неловко повертел бумажку на столе. – Что это за дьявольский манускрипт?

Вместо ответа Воробей лишь откинул голову назад и надвинул шляпу на глаза.

– Не расстраивайтесь, мистер Гиббс, – я дружественно похлопала того по плечу. – Вы здесь не самый бестолковый. – Однако, желая поддержать, несвоевременно заметила, что наоборот брякнула нечто невежественное и прикусила язык; внешне никак не выдала неудобства и лишь водрузила локти на стол и закрыла ладонями лицо. – Я тоже не понимаю. Совершенно ничего, – гнусаво пробормотала я, поглядывая на пергамент между пальцев. Бумажка, лежащая на столе, в корне отличалась от той, что когда-то была найдена нами у мистера Орландо Моретти. Вместо чистого листа, на котором невидимыми чернилами должна быть выведена надпись, пергамент был расчерчен бледными линиями и надписями на каком-то неизвестном, странном языке. К счастью, чернила оказались лучшего качества, чем в дневнике Розы Киджеры и, побывав в воде, они не размазались до неприличия. Впрочем, погоды это не делало. Если придумывать какое-то определение пергаменту, то можно назвать это гордым именем «карта». Хотя язык еле поворачивался произнести это слово по отношению к изображённому на листе.