Текст книги "За краем Вечности (СИ)"

Автор книги: Jane_BlackCat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 45 страниц)

Пальцы пробежались по шкатулке, как по клавишам фортепиано, в предвкушении; сердце пропустило удар. Крышка податливо откинулась. Идеально ровный бумажный прямоугольник цвета слоновой кости застилал всё дно от края до края. Я нетерпеливо подхватила его, а шкатулка стукнула по полу. Великолепно сохранившийся пергамент оказалась на удивление сухим, в отличие от изъеденных сыростью досок – шкатулка сохранила его в первозданном виде. Восторг, подбирающийся к разуму, был резонно перебит уместным замечанием внутреннего голоса: «Тот ли он?». Подчиняясь его приказу, я повернулась в пол-оборота и перекрыла пергаментом окно. Утреннее солнце пригревало слабо и незначительно, поэтому никакая тайная надпись не намеревалось проявляться. Долго ждать не входило в планы, а поэтому спустя пару минут, когда солнце только начало припекать полотно, решено было перейти к кардинальным мерам. Я поднесла лист к губам и дыхнула горячего воздуха. На мгновение – не дольше секунды – проявился еле заметный бежевый краешек надписи, и тут же растаял, стоило отвести его от глаз. От триумфальной улыбки свело скулы. Восторг застил глаза счастливой пеленой. Я сделала это. Нашла его. Сама! Без чьей-либо помощи. Оправдала надежды. Добилась своей цели и, вероятно, уважения команды и её славного капитана. Значит, больше меня в этом доме ничто не держит. А покинуть его пределы этим же утром – раз плюнуть! Построенный образ идеальной жены в глазах Моретти вызвал полное доверие и, что вероятно, ослабил бдительность стражи. А незаметно выскользнуть в окошко первого этажа – плёвое дело.

Я осторожно сложила пергамент и запрятала в лиф платья. Снизу всё ещё прилетали отголоски разговора – спокойные и приторно учтивые. Я неслышно поднялась и, чувствуя себя воплощением счастья, шагнула обратно. Что-то хрустнуло под ногой – недобро и коварно. Опасливо напряглись все мышцы, почуяв неладное. Гнилые доски переходили в надёжный пол буквально в паре метров – совсем рядом, несколько шагов и хрупкое место останется позади. Я пошарила ногой впереди себя, проверяя пол на прочность и, готовясь к финальному рывку, перенесла на неё вес тела.

Оглушительный треск грянул под сводами стен, и опора ушла из-под ног. Перед глазами мелькнули щепки и остающийся наверху рваный край обломившихся досок; я взмахнула руками, в рефлекторной попытке ухватиться за воздух. Взметнулись волосы и юбки, собственное «Ах!» отразилось где-то между деревянных балок, прежде чем короткий миг падения сменился жёстким больным приземлением. Спина резким ударом встретилась с чем-то твёрдым, чей-то сдавленный вопль прозвучал над ухом. Я рвано вдохнула воздух, кашлянула и заметалась, в отчаянной попытке перевернуться со спины. Скатившись с груды обломков на пол, чуть не встретилась физиономией с холодным кафелем, когда дурацкая юбка угодила под коленку. Выразительный взгляд испепелил меня с ног до головы, а вежливое покашливание вынудило всё-таки поднять голову на его источник.

Джек Воробей сложил руки на груди и красноречиво изогнул бровь.

– Не ожидал, что наша встреча произойдёт так скоро, – насмешливо произнёс он, наблюдая за моими неуклюжими попытками встать. – Однако, должен выразить свою благодарность! – я недоверчиво сблизила брови, в ответ на что Джек издал сиплый смешок и скосил глаза мне за плечо. Я обернулась и задрала брови от изумления: из-под груды обломков высовывалась рука и физиономия господина Моретти, отправленного в нокаут. Взгляд невольно подпрыгнул к потолку: бесформенная дыра зияла в нём чёрным провалом, по краям которого болтались на щепках несколько надломленных досок. Одна из них с робким хрустом оторвалась и шмякнулась на кафель у моих ног. Я благоразумно отступила к Джеку и нервно хохотнула.

– Вот что значит «в нужное время, в нужном месте»…

– Надеюсь, твоя «помолвка» с этим итальяшкой принесла плоды? – Джек схватил меня за плечи и рывком развернул к себе. Вид его был суров и несколько угрюм, что в его лице выглядело забавным. Я приподняла уголок губ в улыбке и запустила руку в лиф платья. Капитанские глаза тотчас вспыхнули азартом и без зазрения совести проследили за моей рукой. Я раздражённо подняла глаза к провалу в потолке; лёгким движением выудила пергамент на свет божий и не без удовольствия отметила, как загорелся взгляд Воробья. Несколько секунд мы ждали чего-то друг от друга, молчали и в тайне для себя прислушивались, не слышно ли откуда посторонних звуков, пока наконец Джекки не протянул руку ко мне:

– Впечатлила… Хотя я и не сомневался, – сладко пропел он, но я резко отдёрнула руку.

– А-а, – я помотала головой, а пергамент вернулся под платье. – На корабле.

– Боишься, что сбегу с бумажонкой и брошу тебя? – возмутился кэп.

– Справедливо опасаюсь. К тому же это гарантирует её сохранность. – Я отступила к двери и дёрнула за ручку, отозвавшуюся несогласным скрежетом. Заперто. – Сам посуди, наши враги в первую очередь решат напасть на тебя – никому даже в голову не придёт, что ты мог бы прятать ценную находку…

– …У дамы под юбкой? – саркастично отозвался Джек. Я фыркнула и обвела его презрительным взглядом. Воробей, склонившийся над придавленным к полу Моретти, выпрямился и нарочито позвенел связкой ключей. – То есть, сбежать и бросить меня намереваешься ты. – Он хитро сощурил глаза, но стоило подскочить к нему, ключи в его руке взмыли вверх, останавливаясь у меня над головой вне пределов досягаемости. – А-а, – передразнил пират. – Я же тоже могу справедливо опасаться.

Пока Воробей возился с ключами в попытке отпереть дверь, я вымученно закатила глаза и простонала: «Ты невыносим!» В ответ пират лязгнул дверью, и в комнату скользнул оконный свет.

– Уверена?

Спустя минуту мы уже вылезли в окно первого этажа. Прохладный утренний воздух, разбавляемый тёплыми лучами солнца, звенел голосами птиц и отзвуками пробуждающегося города. Но стоило отойти на пару шагов от дома, как из-за угла выплыли два красных пятна: охранники обходили дом с дозором. Что-то знакомое привычно заметалась на окраине души при виде осточертевших мундиров и их обладателей с мушкетами наперевес. Джек ни дрогнул, ни бросился бегом, в целом никак не отреагировал на встречу, в то время как те строго подхватили оружие. Я открыла рот, не зная, что делать, однако в тот же момент передо мной, как шлагбаум, вытянулась рука Воробья, мол, не вмешивайся. Впрочем, мне бы не удалось сдвинуться с места даже тогда, когда тот флегматично зашагал навстречу страже.

– Buongiorno, signori! Я как раз надеялся на встречу с вами, – Джек примиряюще поднял руки, нарочно игнорируя нацеленное оружие, которое, стоит заметить, дрогнуло в руках красных мундиров; пока у меня в мыслях крутился один яростный вопрос: «Что ты делаешь?!» – Видите ли, хотел наняться к сеньору Сарто работать охранником.

Несколько секунд стража синхронно со мной непонимающе хлопали глазами.

– Здесь живёт господин Моретти. Вы ошиблись, сэр, – прозвучал, наконец, ответ, а мушкеты вернулись в прежнее мирное положение.

– И впрямь. Перепутал, видать, – Джек виновато развёл руками и схватил меня под локоть. – Что ж, простите за беспокойство, – и, расположительно улыбнувшись, настойчиво повёл меня прочь от поместья.

«Парламентёр от Бога», – молчаливо подивилась я. – «Это же надо иметь такую сообразительность!». Но вслух хвалить не стала, дабы не тешить лишний раз его гордыню. Хотя, вероятно, стоило. Заслуженно ведь!

Разгорающейся утро ложилось на плывущие мимо дома жёлтым светом, блестело в темных окошках. Для города это утро ничем не отличалось от других, здесь ничто и не подозревало о нашем триумфе. А я, чувствуя рядом с кожей тёплый квадратик пергамента, слишком увлеклась самовосхвалением, что до разума не сразу дошёл посыл восклицания, прилетевшего из-за спины: «Тупицы! Держите этих недоумков!»

Мы с Джеком обернулись синхронно, а взгляд не сразу нашёл перекошенную гневом физиономию Мистера Моретти, свесившегося из окна – а после метнулся вниз и повстречался с бегущими навстречу уже знакомыми солдатами.

Трудно сказать, что было сложнее – бежать по переулкам и подворотням со скоростью реактивного самолёта или не матернуться в голос. Впрочем, последнее заботило только меня – Джек сразу же отозвался о ситуации нелестным словцом, утягивая меня на соседнюю улицу.

Прохожие мелькали перед глазами, как деревья из окошка скоростного поезда, вызывая неуместное дежавю по «каретному» приключению, до сих пор аукающимуся знатными синяками. В затылок то и дело прилетали суровые приказы остановиться, но мушкеты, по счастью, в действие не приводились – стрелять среди людей воспрещалось, поэтому в этот раз присутствие свидетелей играло нам на руку. Однако, чем больше кварталов оставалось позади, тем быстрее кончались силы. Лёгкие жгло, сердце стучало где-то в горле, а отбитые об асфальт ноги чувствительно покалывало. Ещё несколько поворотов – и я определенно согнулась бы в три погибели, если, конечно, умудрилась бы не упасть и не закатиться под прилавок какого-нибудь торгаша. Но, судя по всему, Джек решил ускорить этот финал и рванул меня за запястье на перпендикулярную улицу. От рывка показалось, что рука вытянулась вдвое, но не успела я яростно зашипеть на пирата, как Джек метнулся под тень соседнего крыльца, сгрёб в охапку какую-то опешившую девицу, проходившую мимо, и прижался к ее губам в требовательном, уверенном поцелуе. Я едва удержала челюсть от эффектного падения на мостовую, испытывая куда больший шок, чем девица, птичкой бьющаяся в хищных объятиях Джека. К слову, после нескольких секунд она перестала сопротивляться и трепетно обмякла в его сильных руках.

Интенсивное хлюпанье сапог по лужам, и отголоски злобных криков подкинули дров в огонь и я, на этот раз не удержавшись от крепкого словца, юркнула на то же крыльцо и прижалась спиной к широкой деревянной балке, подпирающей крышу, а на лице скорчилась боязливая гримаса. Шаги прогремели мимо и затихли в соседнем переулке – никто из солдат не обратил внимания на сладкую парочку, целующуюся на крылечке небольшого аккуратного домика. Но даже невзирая на это, Джек не отпускал свою «избранницу» ещё с десяток секунд, пока я перебирала в памяти всевозможные ругательства и едва ли не билась башкой о колонну.

Наконец, женщина охнула, когда Джек оторвался от ее губ и состроил самое брутальное выражение лица из всех имеющихся в его арсенале. Белокурая прелестница похлопала водянистыми глазками и в немом изумлении приоткрыла узкие красные губки. Её молочно-белые ручки в тот же миг поправили декольте, опасно сползшее с внушительной груди. Нельзя сказать, что «жертва» Джека оказалась хороша собой: белёсые брови почти не выделялись на болезненно-бледном, жирно блестящем лице; широкие скулы, щедро раскрашенные алыми румянами, плавно стекали в острый подбородок, отчего физиономия напоминала перевёрнутый треугольник; и даже не совсем понятно было, где высокий лоб переходит в собранные белокурые волосы. Впрочем, Джека такое обстоятельство не покоробило нисколько: к тому же, он в первую очередь судил о женской красоте не по лицу, а по… кхм… тому месту, на котором девица только что поправляла вырез платья. Во всяком случае сейчас его вниманием завладело именно то место, и он с трудом сумел поднять взгляд к лицу женщины.

– Я восхищён вами, крошка! – пропел Воробей, наклоняясь к её уху. – И всегда восхищался. Поймите меня правильно, дорогая, я никак не мог найти в себе силы признаться в своих чувствах, но сейчас, мадам… возможно, на это был последний шанс.

Девица очарованно ахнула, соединяя тонкие ладошки замком.

– Кто вы? – прошептала она, опасливо озираясь по сторонам.

– Меня зовут… – гордо начал Воробей, но закончил куда проще: – Джек. А как же звучит имя такой элегантной цыпы?

– Рачель, – итальянка смущённо прикрыла глаза редкими ресничками и глупо улыбнулась. – Так что же, Джек, вы говорите, у вас был последний шанс признаться?

– О да, – мрачно отозвался Воробей. – За нами гонятся недруги. Не дадите ли вы на время убежище мне и моей сестре… Абигейл? Иначе бедный влюблённый Джек умрёт у ваших изящных ножек с пулей в сердце, и единственное, что будет желанно ему перед смертью… – «Подержаться за эту вашу ножку», – ехидно хохотнул во мне внутренний голос. – Единственное, что будет мне желанно – напоследок ещё раз взглянуть в ваши прекрасные глаза, Рачель!

Девушка снова ахнула – то ли от очарования, то ли от страха за судьбу бедного влюблённого Джека. Я же отвернула голову, чтобы никто не видел моих закатанных глаз и снова ощутила явственное желание побиться головой о стенку; и в то же время усердно сдерживалась, чтобы не прыснуть со смеху. Наш капитан ещё тот интриган… Интересно, какое это уже по счёту применение Джеком подобной тактики? И почему же он пошёл в пираты, а не в актёры?

– Конечно, Джек! – испуганно прошептала Рачель и не очень женственно вытаращила блёклые глазки. – Заходите!

Перед нами отверзлась дверь, открывая тёмный проём. Рачель забежала в дом первой, но, прежде чем чертовски довольный собой Джек последовал за ней, я схватила его за рукав и притянула к себе, взрываясь яростным шипением:

– Что, «Трёх мушкетёров» насмотрелся?

Джек ответил непонятливым взглядом и неоднозначно повёл плечами:

– Не ревнуй, Абигейл. Грешно.

Я захлебнулась в бессильной злобе и не нашла, что ответить, прыгая в дверной проём за Джеком и его новой фавориткой. Отчасти, злость была неоправданной: как никак, это было сделано ради убежища, но с другой стороны… А что с другой стороны? А с другой стороны, это самая, чёрт её побери, настоящая женская ревность!

Едва дверь отделила нас от остального мира, удалось вздохнуть спокойно. Но ненадолго. Мадемуазель Рачель, оказавшись в замкнутом пространстве с капитаном Джеком, залилась пунцовой краской – словно бы количество румян на её щеках увеличилось вдвое; а её губы исказила широкая сладострастная улыбочка.

– Присаживайтесь, я сделаю чай, – она развела руками, указывая на деревянный стол, развалившийся посреди скромной комнатки. Помещение напоминало домик у бабушки в деревне – куда ни глянь, всё деревянное и уютное – не хватает только русской печи. В двух словах, итальяночка на бедствовала, но и богатством не выделялась. Джек плюхнулся в кресло без зазрения совести и, как показалось, вовремя опомнился, чтобы не закинуть ноги на стол.

– Такой довольный, будто она тебе не чай предложила, а себя, – пробурчала я себе под нос, устраиваясь напротив, однако от вездесущего капитана это не ускользнуло. Он хмыкнул и внезапно склонился над столом, оказываясь в нескольких сантиметрах от моего лица.

– Тебя здесь ничего не держит. Я обеспечил нам укрытие – ты недовольна. Хочешь – можешь уйти. Тебя наверняка разыскивает твой женишок, – ехидно добавил он.

Единственное, что я нашла правильным сделать – это отвернуться, как гордая фифа. Совсем скоро по столу булькнула чашка, по поверхности которой затанцевали круги чёрного напитка, отпускающего витиеватый пар к низкому деревянному потолку. Я сердито пододвинула чай к себе и исподлобья глянула на подсевшую к кэпу влюбчивую блондиночку. Девчушка щебетала, как сорока-трещётка, то и дело пододвигаясь к Воробью, который изредка вставлял красное словцо посреди потока дамского красноречия. В какой-то момент беседа перешла к откровенным, неприкрытым намёкам.

– Мисс Рачель, хоть у нас и не вино в бокалах, а чай в чашках, предлагаю выпить за вас! – объявил Воробей, задирая кружку над столом.

– Отчего же за меня, – неестественно смутилась цыпа.

– Ну как же, – Джек развёл руками. – Вы же хозяйка дома и косвенным образом наша спасительница, мисс…

– Миссис, – поправила она визитёра. – Миссис Риччи. Но раз так, то я согласна, Джек!..

Кружки шумно стукнулись боками, выплёскивая капельки содержимого на стол, и оба быстро выпили, будто вместо чая и правда было вино. Чёрт знает, а может так и есть – могла же заботливая хозяюшка налить чай только мне, а бедного влюблённого Джека угостить более пикантным напитком. Во всяком случае, всплывшая новость о замужестве раскрепощённой прелестницы слегка умерила мою патологическую ненависть к ней.

– О, это меняет дело, – продолжил Джек, оттерев рукавом капельки наверное-чая с усов. – Скажите, Рачель, как же такую красавицу не боится оставлять одну ваш му-уж?

– А муж объелся груш! – фыркнула девица.

– Даже так? – удивился Воробей. – Значит, вы не печётесь о сохранении его любви?..

– Не в том смысле, Джек! – рассмеялась Рачель. – Он правда объелся груш – каких-то просроченных, и позорнейшим образом отравился со всеми вытекающими. Конфуз невероятный! Он уже старый и все болячки липнут к нему. Сейчас он пошёл за какими-то целебными снадобьями к лекарю.

Я прыснула со смеху, чуть не распылив набранный в рот чай по лицам собеседников. Два неодобрительных взгляда скользнули по мне, отчего плечи невольно сжались.

– А у вас, Джек, жена имеется? – смягчилась девушка, отодвигая пустую чашку на край стола.

– Никак нет. Но дама сердца имеется, и сидит она прямо передо мной, – Воробей сверкнул обольстительной улыбкой и слегка развёл руками. Я снова подавилась чаем.

– Миссис Рэйчел, – я стукнула кружкой по столу и поднялась.

– Рачель, – в один голос поправили голубки. Захотелось закатить глаза, но пришлось удержаться.

– Я думаю, мой любезный брат забыл, что хотел спросить у вас, – брови Джека недоумённо подпрыгнули под бандану. – Раз так, спрошу я. Не могли бы вы рассказать, какой короткой дорогой добраться к пристани?

– По улице Страда Реале, – отозвалась миссис Риччи и тут же нацепила на лицо притворное сожаление. – Как жаль, что вы, мисс Абигейл, хотите покинуть нас с Джеком так рано… Что ж, счастливого пути!

Я осела обратно на стул и через силу выдавила учтивую улыбку:

– Нет-нет, я ещё посижу с вами.

– О! Может, вы хотите ещё чаю? – и, не дожидаясь ответа, в мою чашку заструился горячий напиток из фарфорового чайника. – Вы сидите такая грустная, наверное, вам хочется побыть одной. Наши с Джеком разговоры мешают вам, угнетают вас… – Рачель отступила назад и почти-случайно задела Джека бедром, а после и вовсе прижалась «кормой» чуть ли не к его физиономии. От меня не укрылся загоревшийся в чёрных глазах лихорадочный огонёк. От этого действия удалого пирата бросило в жар и практически снесло крышу. Я презрительно скривилась, отдёргивая руку от чашки, но не успела ничего сказать, как истосковавшаяся по любви развратница подхватила Воробья под локоть, тем самым заставив подняться, и потянула за собой. – Чтобы не смущать мисс Абигейл своим присутствием, не угодно ли тебе, Джек, переместиться со мною в спальню?

Воробей поперхнулся слюнями, после чего шокировано поднял уголок губ в улыбке и, едва не споткнувшись, как бычок на верёвочке прошёл за ней к дверям спальни. Створки пригласительно раскрылись перед ними, открывая взору светлую комнатку, посреди которой, как королева, возвышалась большая двуспальная кровать. Только сейчас осознав, что вот-вот произойдёт, я подпрыгнула на месте, едва не сбив башкой люстру, и кинулась за ними.

– Джек! Сдурел? Тебе не кажется, что сейчас ни время ни место для твоих… – сурово зашипела я. – …Игр?

Воробей лишь успел пожать плечами, кинуть неоднозначный взор на меня и довольно улыбнуться, прежде чем дверь хлопнула у меня перед носом, скрывая за собой Воробья и похабную… в мыслях проскочило очередное за день неприличное слово. Я сплюнула под дверь и отвернулась. Ладони мучительно зачесались желанием что-нибудь сломать – опрокинуть стол или, на худой конец, смачно пнуть дверь новоиспечённого «храма любви», но вместо этого, глотая ком злобы, я прошагала к окну.

Что творится? Видимо, наши обоюдные пакости зашли слишком далеко – во всяком случае, Джек стал переступать черту. Ведь согласился он на предложение похабной дамочки не только ради удовлетворения собственных желаний, но и отчасти, чтобы задеть меня – безусловно. У него получилось – только вот, ему это знать не обязательно. И он не узнает.

Я вернулась за стол и сердито шмякнулась в кресло. Горячий чай стал успокаивать нервы, однако все адекватные мысли начисто вытеснились из головы горьким комком злобы и обиды. Кто бы знал, как далеко всё зайдёт: затеянная реванш-игра вывернулась другим боком – а ведь совсем недавно всё началось с безобидной грязной лужи. Теперь же тот день вспоминался, как совершенная идиллия событий и отношений. А сейчас не капитальная дверь (будто бы целенаправленно, дабы позлить меня) пропускала из спальни все… звуки происходящего – возня, похабные хихиканья Рачель, воркования Джека, а после – и вовсе, далеко не двусмысленный скрип кровати, перемешанный со столь же однозначными… гхм… возгласами. А мне осталось только до хруста в пальцах сжимать хрупкий фарфор чашки и представлять, как выплесну её горячее содержимое на физиономии любовничков. А может, и не только на физиономии…

Поток красочных мыслей и планов расправы внезапно прервался покашливанием почти над самым ухом. Я испуганно подпрыгнула, а взгляд метнулся ко входной двери – сквозь щель у пола на половицах пролегли две тени от человеческих ног, а замочная скважина щёлкнула вставляемым ключом и завертелась. Всё стало ясно и без долгих раздумий. Волосы встали дыбом, а горячая чашка в руках показалась ледяной, как души моих преподавателей в институте. Ужас сковал тело и выбил из мыслей все злобные планы, заменив их паникой. Я вскочила, задевая коленкой столешницу и кинулась к двери спальни.

– Джек! – кричать шёпотом оказалось очень неудобно. – Джек! – я робко застучала кулачком в дверцу и протолкнула в горле ком страха. – Её муж явился! Кончай! – и тут же поймала себя на двузначном словечке, которое, к слову, подразумевалось в совершенно цензурном значении «заканчивай».

Сквозь истеричные вопли собственного сердца не удалось разобрать, изменились ли звуки в спальне, а вместо этого душой завладела одна мысль: «Хоть бы её мужа опять хватил приступ… симптомов отравления грушами, и он отправился их справлять куда подальше и прямо сейчас!» Однако, такие совпадения не случаются почти никогда – разве что, только в худшую сторону, поэтому не успело сердце отсчитать несколько ударов, как на пороге дома возникла громоздкая, широкоплечая мужская фигура.

Мистер Риччи кинул озадаченный взгляд на стол с остатками чайной церемонии, на запертую дверь спальни и, колеблясь, оборотился ко мне. Несмотря на преклонный возраст, его внешний вид так и кричал о силе, запрятанной в крепких грубых руках и об опыте, скрашенном седыми волосами. При соприкосновении взглядами, одна его пушистая бровь неестественно поползла на лоб. Я глуповато улыбнулась и пожала плечами.

– Кто вы и что забыли в моём доме? – сухо просипел он, двигаясь ко мне.

– Я-а подруга Рачель! – сообщила я, перекрывая своим телом дверь спальни. В его мутноватых глазах в один миг появился десяток опровергающих вопросов: кто же третьим пил с вами чай, куда сейчас подевалась Рачель и зачем вы заперли дверь спальни, а вдобавок, почему же ты сейчас перекрываешь её собой от законного хозяина дома?

– Врё-ёшь, – прошипел он, одним плавным движением руки отодвигая меня в сторону. Будто учуял что-то неладное.

– Нет! С чего вы взяли? – ахнула я, вновь кидаясь ему наперерез и инстинктивно пятясь назад. Спина коснулась двери. Стараясь придать себе самый безмятежный вид, я сложила руки на груди и спокойным голосом возмутилась: – Почему вы обвиняете во вранье незнакомого человека?

– Уйди, девчонка! – он цыкнул на меня как на раздражающего комара, жужжащего над ухом. Я не успела уловить мгновение, как оказалась распластавшейся на полу чуть в стороне. Риччи уже ломился в закрытую дверь. Поражаясь его чутью на измены жены, я тотчас подскочила и потянулась к кинжалу. Но не успели пальцы поймать холодную рукоять среди юбок, дверь с ужасающим грохотом, от которого содрогнулись стены, канула на пол. Джек Воробей, поспешно натягивающий штаны, в шоке подпрыгнул и метнулся к столу, на котором покоилась его перевязь с оружием, а обнажённая Рачель по-девчачьи завизжала, кутаясь в одеяло. Мне не довелось увидеть, но красочно представилось, как глаза муженька-рогоносца наливаются кровью – совсем как у быка на корриде – и он кинулся в комнату, будто желая насадить горе-любовничка на только что наставленные рога.

– Убью!!! – взревел рогоносец, кидаясь на Воробья и погнав его по комнате как собака кота. Джек, подхватывая сваливающиеся штаны, козликом запрыгнул на кровать, перепрыгнул Рачель и, чуть не кувыркнувшись, соскочил с другой стороны. Риччи кинулся за ним тем же путём, придавливая визжащую жену к кровати и попутно заехав ботинком в её блудливую физиономию. Воробей сбил собой табуретку и пнул по направлению к Риччи, но тот мастерски перепрыгнул её.

– Э-эй, па-парень, – отчего-то начав заикаться, возопил Джек. – Всё можно решить ми-мирным путём! – для пущей убедительности Джек подскочил на месте, подхватил с пола рубашку и кинулся к сложенному на столе оружию, но прилетевший ему в живот тяжёлый кулак мистера Риччи заставил его согнуться пополам и издать сдавленный хрип, полный праведного, возмущённого ужаса. Вероятно, оскорблённый супруг целился чуть ниже, но по счастью для Джека, чуточку промахнулся. – Слушай, всегда можно договориться, – Джек выдавил улыбку и приподнял руки в примиряющем жесте.

– Ага, сейчас! – прорычал Риччи. – Как спать с моей женой, так ты первый, а как отвечать за это – пятками назад?

Я заметалась, истязаемая необходимостью помочь развратному красавчику, но в то же время желая досмотреть, чем всё закончиться и понаблюдать, как же он выпутается из очередной собственной эскапады. Обида в душе боролась с желанием вступить в действия, однако, когда в руке Риччи блеснул кастет, я захлебнулась ужасом и своевременно решила, что накажу перешедшего грани пирата сама, потом. Душа заметалась в приступе паники, лишённая большинства рассудительных мыслей, оставшиеся из которых сводились к одной позиции: надо отвлечь внимание во что бы то ни стало. Мгновенно переступая от идей к их вершению, я прыгнула на середину помещения и набрала в лёгкие побольше воздуха…

– Бесплатные тазики под оливье, только сегодня!!!

Ко мне обратилось полное непонимания лицо мистера Риччи, источающее все оттенки от удивления до крайнего возмущения. Воспользовавшись этой секундной заминкой, Джек склонился к полу и неожиданным движением дёрнул оппонента за голени – тот взмахнул руками и угодил носом в пол; кастет подъехал по кафелю к моим ногам. Я остановила его носком сапога и спешно подхватила; Джек для надёжности заехал ногой в висок рогоносца и наконец-то подхватил своё оружие со стола. Нацепив его и захватив с пола жилетку, Воробей птичкой взвился на подоконник, до сих пор морщась и придерживаясь за рёбра, и напоследок обернулся к прикрывающейся одеялком Рачель. Послав ей воздушный поцелуй на прощание, пиратский Дон Жуан спрыгнул на улицу.

Я своевременно встрепенулась и, взмахнув юбками, бросилась прочь. Распахнутая настежь входная дверь выпустила меня наружу, дыхнув в лицо свежим воздухом и солнечным светом. Джек, уже в жилете, нёсся далеко впереди – и через пару секунд его бегущая фигура исчезла за поворотом. Я чертыхнулась и бросилась следом. Несколько шагов – и меня чуть не занесло в стенку, когда поворачивала за угол на автомобильной скорости; перепрыгнула через грязного пропойцу, развалившегося посреди дороги, и вывернула на соседнюю улицу. Глаз зацепился за вывеску «Strada reale, 9» и в душе бахнул радостный фейерверк. Если Страда Реале миссис Рачель нарекла самой короткой дорогой к пристани, значит, именно ей и стоило воспользоваться. Я припустила вперёд, по прямой, как стрела, дороге, огибая размокшие коровьи лепёшки и шлёпая по свежим лужам. Мачты кораблей выглядывали из-за крыш очень робко – незнающий человек ни за что не догадался бы, что те едва различимые вышки над зданиями – это судовые стеньги. Оглядываясь через плечо каждые несколько шагов, я всякий раз облегчённо вздыхала, не натыкаясь взглядом на красные пятна солдатских мундиров и разъярённые алые глаза мужа-объевшегося-груш. До конца улицы оставалось всего-то несколько метров, но что-то неожиданнейшим образом вылетело прямо на меня из соседнего переулка. Сильный удар в плечо опрокинул наземь. В спину болезненно врезались камни мостовой. Я ахнула, рефлекторно сжимая в ладони краденый кастет и заворочалась, пытаясь подняться – и ожидая увидеть кого угодно: стражей моего несостоявшегося жениха, оскорблённого Джеком Риччи или даже осточертевшую Тёмную Личность, но в ответ над ухом раздался смешок, а рука в знакомых перстнях подхватила меня за локоть, облегчая подъём.

– Ты, – выдохнула я. – Почему-то при тебе я вечно оказываюсь на земле. Ты понимаешь, что я могла дать тебе кастетом в физиономию, решив, что ты тот самый маньяк или хуже?

– Почему же ты сразу не догадалась, что это я, если именно моё присутствие каждый раз бросает тебя к моим ногам? – Джек издал смешок и снисходительно покачал головой. В общем, вёл себя как ни в чём не бывало – словно бы не он только что переспал с первой встречной и не получил лещом по щам от её мужа.

– Очень остроумно, – скривилась я. – Спасибо тебе за всё! Благодаря тебе за нами гоняются стража, мой женишок и муж твоей любовницы! Как будто мало проблем было. Или, как ты там говорил? «Если заменить слово «проблема» на слово «приключение»…»

– Вижу, посреди настоящей бури «приключений» тебе захотелось поразговаривать. Я бы на твоём месте поскорее смылся отсюда. Поэтому вместо речей могла бы просто сказать «спасибо», – Джек отвернулся и отправился дальше.

– Сп… спасибо…? Спасибо?!

– Пожалуйста, цыпа, – Джек на секунду развернулся и развёл руками с самой наивной улыбочкой.

– Нет, я не… Ррр, Джек! – я заскрипела зубами и сжала кулаки, двинувшись следом.

– Да-а? – мурлыкнул он, скосив глаза ко мне.

– Во всех наши «приключениях» виноват ты!

– Ой, правда? Тебе же раньше нравилось!.. – он поднял бровки домиком и наигранным движением обиженно надул губки. Через секунду на его лице не осталось и тени притворства. Внезапно его руки впились мне в плечи, рванули в соседний затемнённый переулок, в который ещё не забралось солнце, и мощным движением впечатали в стену.

– Ох! Джек…? Т-ты ч-чего вздумал?! – теперь уже мне пришла очередь заикаться. Страшноватый блеск в его глазах заставил меня сжаться и почувствовать себя беспомощным комочком по сравнению с ним. Особенно заметно ощутилась разница в росте: Джек был выше меня на полголовы, но в данный момент показалось, что я едва-ли достаю ему по плечо. Словно бы новорождённый малёк на фоне кита. Он намного сильнее – и, если чего-то захочет, я не смогу ничего сделать. Неоднозначная улыбочка скрасила его губы, отчего он показался истинным дьяволом-искусителем, вершащим судьбы с надменной усмешкой. Ладонь покрепче сжала кастет – хотя я знала, что не смогу его использовать. Против Джека – никогда не смогу.