Текст книги "Дети Революции (СИ)"

Автор книги: Comissarus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 97 страниц)

Адам замолк, взвешивая свои следующие слова.

– Мне казалось, они хотят использовать всё это для того, чтобы отвлечь всех от своего замысла. Возможно, они ищут что-то. Возможно, они считают, что этот объект находится на территории академии.

Озпин откинулся назад, сощурившись и с лёгким удивлением глядя на Адама.

– Это щедрый дар для того, кто провёл свою жизнь в борьбе с тем, что я олицетворяю.

– Он не будет безвозмездным, – ответил ему Адам.

– Ну конечно не будет, – недовольно фыркнула Глинда, с подозрением глядя на Адама.

– Я выполню твою просьбу, директор. Но после того, как я выступил против Синдер, после того, как сражался вместе с Блейк... Синдер знает, кто мне дорог. Защити Блейк со своей стороны, директор и мы в расчёте.

– Я могу обещать это, – Озпин согласно наклонил голову. Кивнув в ответ и развернувшись, Адам соскочил с крыши, исчезнув в тесном лабиринте улочек и поворотом.

– Доверять такому, как он... – недовольно фыркнула Глинда.

Озпин улыбнулся, довольно хмыкнув.

– Не стоит доверять конкретно ему, Глинда. Однако, стоит доверять тому, что он готов любой ценой защитить Блейк Белладонну, студентку нашей академии.

– И всё же, – покачав головой, Глинда посмотрела на вечернее солнце, видимое за крышами домов.

– Я понимаю твои опасения, Глинда, – согласился с ней Озпин, становясь рядом со своей заместительницей. – И я не могу сказать, что не разделяю их. Однако...

– Однако? – переспросила женщина.

– Люди и фавны не рождаются добрыми или злыми, Глинда. Добро или зло в целом – понятия, к которым не стоит испытывать излишнего доверия. Мы можем наблюдать это везде – особенно в дикой природе. Стая волков, загнавшая оленя, будет полагать, что они сделали добро, накормив его мясом беспомощных щенков и обеспечив себе ещё один день жизни. Я думаю, не стоит говорить о том, что об этом подумал бы несчастный олень...

Задумчиво постучав тростью по крыше, Озпин продолжил.

– Самое страшное, что я когда-либо услышал, пришло однажды от одного человека, творившего ужасные, кошмарные вещи, по сравнению с которыми меркнут все преступления Адама Тауруса. Я вступил с ним в схватку, я остановил его, и я спросил его, зачем он творит подобное. И знаешь что он ответил мне?

Глинда вопросительно взглянула на своего наставника, задумчиво смотрящего вдаль.

– Он ответил, что делает всё это, чтобы спасти мир. И он был абсолютно искренен.

Покачав головой, Озпин продолжил.

– Добро и зло можно уверенно применять, лишь говоря о гримм. В других же случаях стоит помнить о другом. О потенциале, который можно обратить как во зло, так и во благо. И в Адаме Таурусе я вижу этот потенциал. Будем надеяться, что в этот раз он приложит его во вред не нам, но нашим оппонентам. Кроме того...

Озпин некоторое время молчал. Молчала и Глинда, слушая старого друга.

– Ты знаешь кто я, что я. Я долгие тысячи лет противостою Салем. Я знаю её так, как никто другой. Если всё то, что сказал Адам Таурус правда, а, судя по словам Кроу, в его словах есть хотя бы доля истины, Салем решила использовать в своих планах людей и фавнов. Она делает это не в первый раз – но в этот, она доверяет им судьбы, большие чем участи слепых марионеток, танцующих следом за дёргающимися нитями. Салем хорошо изучила людской род. Превосходно. Всё это время, она наблюдала за людьми, за фавнами, за нашим обществом и нашими ценностями. Она знает нашу силу и наши слабости. И, если она считала, что Адам Таурус будет сражаться на её стороне...

Озпин сощурился, снова опираясь на трость.

– То что же заставило её ошибиться?

*

Отчёты. Бесчисленные горы отчётов. Доклады, заявки и докладные записки. Утверждения приказов, разрешения, запреты и указания. Для её братьев, более удачливых и не наделённых той ответственностью, что вечно висела у неё на плечах, их война, их революция шла там – на шахтах и фабриках Шни, среди толп протестующих, в городских гетто и в деревнях посреди диких земель.

Для неё война превратилась в удушающие горы бумаги. Каждому из отчётов и докладов следовало уделить внимание. На каждом надо было поставить своё заключение. Любая невнимательность, любая оплошность могла подставить Белый Клык под угрозу. И она не собиралась этого допускать.

Сиенна Хан поставила свою подпись на последнем из документов и, прикрыв глаза, откинулась на спинку кресла, разминая ноющую от долгих часов письма ладонь. Из под полуприкрытых век она оглядывала свой кабинет – до смехотворного маленький в сравнении с величественным Общим Залом, где проходили митинги и собрания её братьев и сестёр, где, под длинными полотнищами с вышитыми гербами Белого Клыка, в окружении упирающихся в потолок колонн, стоял её трон, на котором она восседала во время официальных приёмов.

По крайней мере, это кресло было мягче.

Из небольшого окна доносился пронзительный ор птиц, радующихся утру. Шелестела листва стоящего напротив дерева. Под ярким мистральским солнцем разгуливали фавны Белого Клыка, наслаждаясь ярким солнцем и прекрасной погодой.

А она торчала тут, в окружении бумажных гор. Сиенна с печалью взглянула на противоположную стену, на которой была закреплена тонкая серебряная цепь, на конце которой было небольшое лезвие с синим праховым кристаллом в центре. Ещё несколько таких же лезвий собирали пыль, закреплённые поверх цепи.

Давно же она не выходила в поле.

Тигриное ухо – её фавновское наследие, украшенное двумя золотыми серьгами, дёрнулось и Сиенна выпрямилась в своём кресле.

В дверь постучали, а затем в неё вошёл один из её братьев, удерживая в руках небольшую папку.

– Наблюдатели, посланные в Вейл вышли на доклад, мэм. Они получили информацию и сворачиваются, – доложился он, передавая ей папку.

– Почему так долго? – поинтересовалась Сиенна, принимая папку.

– На рейсе в Вейл прошёл досмотр. Пришлось ждать следующего, он был через десять дней.

Кивнув, Сиенна раскрыла папку, просматривая документы и фотографии.

Доклады бойцов. Фотография подземного помещения, полностью выжженного огнём. Среди углей выделялись только куски пластика, оставшиеся от компьютера и обгорелые останки шкафов. И наконец, последние фотографии, мутные и нечёткие, сделанные со свитков.

Адам Таурус, бросающий вызов собственным братьям. Позади него – незнакомый ей фавн и Блейк Белладонна. Затем фотографии четвёрки других охотниц, сражающиеся с Адамом плечом к плечу, против Белого Клыка. Охотниц, среди которых была и наследница Шни. И, наконец, Адам, обнимающий Блейк, рядом с которой стояли четверо охотниц.

– Согласно полученным данным, Блейк Белладонна подала документы в Академию Бикон через день после того, как Адам Таурус скомпрометировал основной лагерь, а затем скрылся в неизвестном направлении. Членом её команды является Вайсс Шни.

Сиенна молчала, задумчиво глядя на фотографию, на Шни, стоящую всего лишь в нескольких метрах от того, кто клялся в своей ненависти к этой семье.

– Адам Таурус, – тихо и с отвращением пробормотала Сиенна, – все твои клятвы, все уверения – быстро же ты их забыл, погнавшись за своей ненаглядной Блейк. Безмозглый мальчишка.

Отодвинув от себя папку, она кивнула своему адъютанту.

– Унеси это. Распространи среди тех, кто верил в Тауруса. Пусть посмотрят на своего кумира теперь. Позорище... Объяви – Адам Таурус официально исключается из наших рядов и объявляется предателем. Утверди его статус дезертира.

– Что с Белладонной? – поинтересовался адъютант, закрывая папку.

Сиенна задумалась.

– Оставь её, – решила она, – если Гира узнает о том, что мы решили навредить его дочери... Не стоит будить спящего медведя.

– Понял вас, мэм, – адъютант кивнул, – что по деятельности Амона?

– С одной стороны, его кооперация с местными преступными элементами весьма сомнительна, – Сиенна задумчиво хмыкнула, – с другой, это приносит результат. В городе наблюдается резкий недостаток праха. Упадок экономики и рост безработицы.

Сиенна подняла со стола ручку и задумчиво провернула её между пальцев.

– Пусть пока продолжает. Да, будь добр, оповести лидеров второго круга, нам нужен тот, кто согласится встать Адаму на замену. Не Бэггарт, после произошедшего, лучше держать его подальше от Вейла. Пусть и дальше охотится за конвоями Шни.

– Вас понял, мэм.

Развернувшись, адъютант вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Сиенна тяжело вздохнула и перехватила ручку поудобнее. Работа ждать не собиралась.

*

Этим же вечером Адама встретили Коко Адель и Фокс Алистер.

Они были на той же площадке, что и во время прошлой их встречи. Коко рассеяно перебирала пулемётную ленту, свисающую с её плеча. Фокс стоял неподвижно. Как только Адам появился на соседней с площадкой крышей, Алистер безошибочно повернулся в его сторону, непонятно каким чувством ощущая его присутствие. Как понимал Адам, покрытый шрамами рыжеволосый юноша был слеп. Зрачки его глаз попросту отсутствовали. Было ли это работой его проявления или, возможно, его способность ориентироваться в пространстве была следствием развитого контроля над аурой, Адам не знал.

Коко коротко кивнула ему, когда он спрыгнул с крыши склада, смягчая своё приземление аурой.

– Аэродром на который складируют весь прах называется Зелёный Двор. Бывший перевалочный центр Шни, заброшенный после того, как весь прах был добыт. Достаточно хорошо укреплён. Находится в двухстах километрах к югу от города. Я знаю его местоположение на карте. И да...

Адам на некоторое время замолк, но потом сделал над собой усилие и продолжил.

– Благодарю за помощь.

Коко задумчиво кивнула, покачиваясь с ноги на ногу.

– Жаль, что мы туда не успели. По слухам, заварушка была неплохая, – тихо хмыкнув, девушка подошла к Адаму, протягивая ему руку.

– Моё условие выполнено. Ты работаешь с нами.

Адам протянул ей руку в ответ. Хватка Коко была не по-женски сильной. А в следующую секунду его руку словно бы зажало в тиски – девушка явно усилила себя аурой. Всё ещё недостаточно, чтобы представить ему угрозу.

– А теперь послушай меня внимательно, Адам.

Приподняв очки и глядя ему прямо в глаза, Коко продолжила:

– Ты дорожишь своей Блейк? Я могу это понять. Так же и я дорожу своей командой. Как и для тебя, для меня они всё. И если они подвергнутся опасности из-за тебя, если в твою голову забредёт даже тень мысли о предательстве... Ни боги, ни демоны тебя не спасут. Я тебя уничтожу. Ты понял меня, Адам Таурус?

Он мог бы с легкостью вырваться из её хватки. Вблизи, лишь с одной свободной рукой, Коко Адель была практически беззащитна против него. Но он мог её понять, как понимал и заботу Янг Сяо Лун о Блейк.

– Я понял тебя.

– Отлично, – девушка кивнула ему, отпуская его руку и делая шаг назад, – мы вылетаем в пять утра. Тебе что-нибудь нужно?

Адам ненадолго задумался.

– Патроны пять, пятьдесят шесть. Стандартный блок на пятьдесят. Распечатка стандартного перевалочного лагеря Шни, проект сорок семь. Есть в сети.

– Обеспечу, – Коко кивнула, – наш транспортник заберёт тебя отсюда. Это всё?

– Полагаю, да.

Кивнув ему, Коко прошла мимо и, внезапно замерла чуть позади.

– Да, чуть не забыла.

По площадке вольно разлетелся звук шлепка. Даже сквозь два слоя ткани, его кожу чувствительно обожгло.

Адам резко выпрямился, дёрнувшись. Его мозг судорожно пытался осознать что с ним только что произошло.

Его. Адама Тауруса. Опасного террориста. Лидера отделения Вейла. Опытного воина...

Только что шлёпнули по заднице?!!

– Добро пожаловать в кома-анду! – довольным тоном пропела Коко, удаляясь прочь.

Адам встретился ошарашенным взглядом с незрячими глазами Фокса Алистера. Лицо юноши было искажено в страдальческой гримасе.

– Просто... Просто забей на это. Не задумывайся. Тебе же лучше будет.

Покачав головой ещё раз, Фокс поспешил за Коко, мурлыкающей под нос развесёлую песню.

Адам постоял в неподвижности ещё чуть-чуть, а затем медленно прикрыл лицо рукой.

– В какое же дерьмо катится моя жизнь?

Гдё-то за спиной раздался переливистый смех Коко Адель.

Комментарий к Глава 8. This Will Be the Day Отбечено... Вроде как.

====== Глава 9. The Touch ======

Геката любит говорить, что в тот день мы влетели в огромную кучу дерьма. Сложно с ней спорить, знаете ли – все эти грёбанные девы, Белый Клык, магия, зловещая повелительница гримм – боже мой, не представляете как меня вся эта херня задрала... Так вот, о чём я?

Ах да. С ней сложно спорить, но я всё же попробую. Мы не просто “влетели в дерьмо”.

Нет, господа и дамы, мы сделали это со стилем.

Из интервью Фила Редрута.

Синдер и Хэзел медленно шли по лагерю Белого Клыка, окружённые эскортом – двумя фавнами в тяжёлой броне, явно принадлежавшей ранее военнослужащим Атласа, и вооружённых двумя тяжёлыми праховыми винтовками.

Обычно при слове “лагерь” в голове появлялись вполне понятные ассоциации. Лагерем должно было быть что-то непостоянное, что-то, готовое в любой момент исчезнуть, оставив после себя лишь пепел от костров и протоптанные в земле площадки, чтобы вскоре появиться в другом месте. Шатры и палатки, выкопанные в земле окопы и траншеи, сваленные в подобия баррикад деревья, маскировочные сети, посадочные площадки для транспортников – круги утрамбованной земли, рядом с которыми были установлены тенты с топливом и ремонтным оборудованием...

Лагерь Приватиров Газини отличался от этих представлений. Там, где должны были стоять шатры и палатки, высились модульные быстросборные здания, обычно используемые Атласом и корпорацией Шни. Землю покрывал ровный асфальт, посадочные площадки были оснащены полноценными ангарами, а вместо переоборудованных гражданских транспортников, столь любимых всеми, от Белого Клыка до контрабандистов и не самых успешных охотников, в ангарах находились суда класса “Специалист” – более быстрые, современные и куда как лучше вооруженные версии.

Отличия можно было заметить и в окружающих фавнах. Белый Клык Вейла успешно совмещал бремя полувоенной организации с неформальностью и чувством братства. Приватиры Газини соблюдали чёткую, военную дисциплину – часовые патрулировали границы лагеря и охраняли подходы, группа фавнов в однообразных комбинезонах бежала вслед за массивной фигурой военного инструктора, послушно отбивая каблуками ботинок чёткую дробь. Башенки автоматических турелей высились над зданиями, сопровождая её и Хэзела хищными дулами скорострельных праховых пушек. Каждый из бойцов был оснащён как минимум на уровне подразделений Атласа или частной службы охраны Шни – тяжёлые праховые винтовки, современные бронежилеты, оснащённые шлемами с системой свой-чужой, строгая, единая форма. Каждый пятый из встреченных бойцов обладал индивидуальным оружием. Каждый третий был вооружён или тяжёлым пулемётом, или портативной пусковой установкой.

Несмотря на своё очевидное превосходство над остальными членами Белого Клыка, Приватиры Газини имели сомнительную славу. И, надо было сказать, чем-то она была заслужена. В то время, как остальные подразделения Белого Клыка действовали исключительно в интересах революции, пытаясь в борьбе с людьми сохранить свою честь, Приватиры не брезговали ничем, лишь бы оно приносило выгоду. Было подтверждено, и не раз, что отряды Приватиров использовались многими, не чистыми на руку корпорациями в качестве высокопрофессиональных наёмников. Уничтожение собственности, а иногда и сотрудников у их конкурентов, рейды и политические убийства. И, по непроверенным слухам, всё это было лишь вершиной айсберга. Поговаривали, что Газини не гнушается и наркоторговлей, нелегальной добычей праха, а по некоторым утверждениям и вовсе прямым рэкетом, принуждая к дани ближайшие поселения Мистраля – людские и фавновские, в обмен на защиту от гримм и разбойников.

Многочисленные бойцы провожали их скрытыми под безликими шлемами взглядами. Спустя несколько минут Синдер и Хэзел, всё так же соблюдая осторожное молчание, подошли к одному из центральных зданий. Двухэтажная, достаточно широкая постройка отличалась от своих соседок лишь массивной антенной дальней связи, дополнительной турелью на крыше и удвоенным количеством часовых.

– Стоять, – первый из двойки фавнов, охранявших вход, поднял руку. Его товарищ сделал шаг назад, опуская руки на висящую на перевязи винтовку.

– Капитан Газини пригласил нас на встречу, – спокойно произнёс Хэзел, подняв в воздух руки. Синдер повторила его жест, сохраняя молчание.

Сопровождающие их бойцы стояли в нескольких метрах от них, так же готовые открыть огонь из винтовок в любую секунду. В одном из окон стоящего вдали здания блеснул оптический прицел. Второй боец потянулся к консоли связи.

– Сэр, к вам гости. Впускать?

Динамики зашипели, и из них раздался чуть хрипловатый и странно дружелюбный голос.

– Конечно, друг мой, конечно. Пусть они проходят.

Переглянувшись, часовые кивнули друг другу и отступили от укреплённой двери, сразу же загудевшей сервомоторами.

Переглянувшись, Хэзел и Синдер шагнули внутрь, сопровождаемые взглядами бойцов Белого Клыка.

Первый этаж здания состоял из нескольких помещений, большинство из которых находилось за закрытыми дверьми. Стены и потолок оливкового цвета едва заметно пахли свежей краской. Тихо гудела вентиляция. Один из дверных проёмов прикрывала тканевая занавесь, сквозь которую можно было слышать звуки голосов и стук пальцев по клавиатуре. Посередине, прямо напротив входа, находилась ведущая на второй этаж лестница. На ней стоял, положив руки на перила, невысокого роста фавн, одетый в строгий деловой костюм, который пришёлся бы к месту и на съезде корпоративных элит. Вокруг ног фавна обвивался длинный, пушистый хвост, относящий своего владельца к семейству куньих.

Печально известный Смеющийся Газини совсем не походил на грозного лидера одного из самых одиозных отделений террористической организации. Скорее он напоминал ухоженного клерка, неизвестно что забывшего на базе Белого Клыка. Коричневые, с проседью, волосы были тщательно прилизаны, карие глаза смотрели на Синдер и Хэзела с искренним дружелюбием и любопытством, а черты лица излучали миролюбие и лёгкую наивность.

“Нет,” – подумала Синдер, – “это не клерк, это добрый дядюшка, приехавший к племянникам с подарками из далёкого Атласа”.

Единственной чертой, выбивающейся из образа, был длинный, уродливый шрам, протянувшийся по его лицу от губы до правого виска. Когда-то, давным давно, удар гримм или человека полностью разорвал щёку Газини. Кожа, со временем, срослась, оставив правую сторону его лица навеки застывшей в усмешке.

Вместе с Хэзелом, она опустилась на одно колено, перед лидером Приватиров.

– Мы приветствуем тебя, майор Газини.

Поморщившись, Газини покачал головой.

– Что вы, не стоит. Встаньте. Встаньте, я сказал. Не дело гостям стоять на коленях. Прошу наверх, вы, верно, проделали долгий путь.

Синдер и Хэзел последовали за Газини, поднимаясь по металлической лестнице. Почти весь верхний этаж здания занимал обширный кабинет, совмещённый, по всей видимости, с жилой комнатой. В центре располагалось несколько удобных диванов, окружающих лакированный стол из красного дерева. Чуть дальше, у прикрытого жалюзи окна, стоял рабочий стол с вмонтированным в него голопроектором и рабочим креслом. Стены были прикрыты деревянными панелями, расписанными занавесями, гобеленами и двумя полотнищами с гербами Белого Клыка – красной волчьей головой, с застывшей в оскале пастью и с гербом самих Приватиров – силуэтом чёрного Невермора на белом фоне.

– Не обращайте внимания на всю эту показуху, – Газини раздражённо махнул рукой, показывая на богато обставленный кабинет, – необходимо соответствовать бремени командования. – Присаживайтесь, – он указал на диваны, – чай, кофе, чего-нибудь покрепче? Прошу, не стесняйтесь.

– Благодарю, – вежливо ответила Синдер, покачав головой, – но вынуждена отказаться.

Хэзел молча наклонил голову, соглашаясь.

Газини ничуть не обиделся, а, дождавшись пока Синдер и Хэзел займут свои места, лишь уселся напротив них, сложив руки в замок.

– Сразу к делу... Не могу не одобрить такой подход. Что же, вы хотели встретиться со Смеющимся Газини. Судя по той сумме финансов, что вы нам предоставили, сюда вы прибыли не только для того, чтобы со мной пообщаться.

– Именно так, майор Газини, – Хэзел наклонил голову, – меня зовут Хэйзел Рэйнарт. Со мной – Синдер Фолл.

Газини заинтересованно склонил голову, глядя на них. Хэйзел Рэйнарт был высоким, широкоплечим мужчиной с карими глазами, тёмными волосами. Его лицо обрамляли длинные бакенбарды, переходящие в чётко очерченную бородку.

Синдер Фолл же была высокой женщиной, с роскошными, длинными волосами, оранжевыми глазами и позой, достойной уверенной в себе львицы, знающей, что нет в округе тех, кто смеет соперничать с ней. Воистину, его гости были интересной парой.

– Мы пришли сюда, – начала Синдер спокойным голосом, – чтобы сделать вам предложение, несущее выгоду и вам, и нам.

Дождавшись одобряющего кивка Газини, Синдер продолжила.

– Как вам известно, Адам Таурус, лидер отделения Вейла, предал дело своих братьев и сбежал, оставив целое отделение без руководства. Его заместитель, увы, не обладает достаточной инициативой для того, чтобы послужить ему адекватной заменой. Поэтому, наша группа предлагает вам вступить на место Адама. За соответствующее вознаграждение, разумеется.

– Разумеется, – согласно повторил Газини, задумчиво потирая подбородок.

– Слышал об Адаме. Как это ни печально признавать, подобное событие меня не удивляет. Мальчишка был слишком импульсивен для своей должности. Слишком эмоционален. Победа или смерть, и никаких вариантов между... Но! – Газини прервался, подняв руку, – я полагаю, моё вступление в должность главы отделения лишь часть вашего плана? Будьте добры, тогда, предоставьте подробности.

Синдер и Хэзел переглянулись друг с другом, Синдер открыла рот, готовясь ответить.

– Все подробности, – резко произнёс Газини, наклонившись вперёд, – не пытайтесь утаить от меня что-то. Не пытайтесь мне солгать. Уж будьте уверены, я это почувствую. И нравится вам это или нет, живыми отсюда вы можете не уйти.

Кончик его губы задрался ещё сильнее, обнажая неприятный оскал, а карие глаза уставились на Синдер с холодной чёткостью орудийного прицела.

– При всём уважении, – Хэзел покачал головой, – я бы не стал угрожать...

– Угрожать? – Газини развёл руками. Кончик его хвоста обвился вокруг ножки кресла. Под сидениями Синдер и Хэзела раздались отчётливые щелчки.

– Помилуйте, дорогие мои. Я не угрожаю. Я констатирую факты. Столь же существенные, как праховые заряды направленного действия под вашими сиденьями. Их мощности хватит и на голиафа. А если вы переживёте и это, вам придется столкнуться с моими бойцами и с самим мной. Решите рискнуть?

Синдер медленно выдохнула, успокаиваясь. Хэзел сжал руку в кулак так, что его костяшки побелели, даже несмотря на смуглость его кожи.

– Вижу, вы отлично подготовились к встрече, – заметила Синдер.

– Что поделать, что поделать, – Газини вновь улыбнулся, качая головой, – издержки профессии. Впрочем, не беспокойтесь. Всё, что вы скажете, останется со мной навечно. В этом я даю вам свою клятву. Болтливые в нашей профессии, опять же, живут недолго.

– Хорошо, – Синдер согласно наклонила голову, – нашей целью является проведение нескольких крупномасштабных актов на территории королевства. Актов, которые посеют панику и взаимное недоверие не только между жителями Вейла, но и среди держав в целом.

– Близится фестиваль Витал, – задумчиво отметил Газини, – вижу, у вас весьма ограниченные сроки. Что же...

Газини встал, сложив за спиной руки, и сделал несколько шагов по роскошному ковру, устилающему пол.

– Что же... Ваше предложение, несомненно, представляет значительный интерес. Нанести удар в самое сердце праздника мира и сотрудничества. Покуситься на, можно сказать, святыню для всех, кто ходит под солнцем нашей планеты... За соответствующую плату, разумеется. Полагаю, вы преследуете свои собственные цели, не так ли?

– Действительно так, – медленно наклонил голову Хэзел, – преградой для Белого Клыка или Приватиров они не станут. Нам безразлично, кто будет править и будет ли вообще.

– Понимаю... – Газини задумчиво почесал подбородок, расхаживая взад-вперёд. – Знаете... Знаете, я думаю, что мне нравится ваше предложение.

Синдер вежливо приподняла бровь.

– Вижу вы удивлены, – Газини довольно улыбнулся, – конечно, зачем простому наёмнику рисковать своей жизнью и жизнями своих бойцов, идя на поводу у таинственной группы, желающей совершить немыслимое преступление?

Газини резко ухмыльнулся, останавливаясь и обнажая клыки.

– К вашему счастью, я не обычный наёмник. Таурус, Хан... Им и многим нашим братьям не достаёт возможности взглянуть на ситуацию... В более широких рамках, если можно так сказать. Все они борются с расизмом, с неравноправием, с продажными корпорациями и всем прочим – но это лишь симптомы болезни, а не сама болезнь! Против нас выступают не расисты, не корпорации и не вековые предрассудки. Против нас выступает сложная система, включающая всё это, и многое иное – политики, охотники, академии, армии, корпорации и простые граждане. Изо дня в день они действуют по общепринятым нормам, моралям и принципам, выполняют приказ социума, словно атласские роботы.

Прервавшись, Газини в возбуждении взмахнул руками.

– И я не могу сказать что это плохо! Каждый из них выполняет свою роль в обществе, является крохотным винтиком в огромной машине, гарантирующей выживание нашего рода. Так же как и каждый среди Приватиров служит, разными путями, на общее благо революции. Но! Иногда, подобный механический колосс, суть нашей современной цивилизации, становится слишком закостенелым, слишком ржавым, слишком устаревшим для того, чтобы исполнять свою роль. Он становится неприменим для текущей задачи. И тогда, перед нами встаёт выбор, что же нам делать – модифицировать его, добавив новые, положительные черты поверх старых недостатков или же поступить радикальнее – разрушить всё, и воссоздать нечто новое. И ваше предложение, может послужить началом падения старого порядка.

– Поверьте мне, – Синдер с улыбкой наклонила голову, – оно послужит. Если вы позволите мне продолжить вашу теорию...

– Прошу вас! Продолжайте!

– Колосс, что давно уже застоялся на месте, опирается на несколько ключевых столпов. Стоит убрать их, и он лишится поддержки, он обрушится вниз, увлекая за собой порочную и устаревшую систему. Эти столпы – академии охотников, стоящих на страже порядка, советы королевств, ограничивающие права и свободы при помощи законов и, конечно же, военная мощь главного полицейского нашей планеты – королевства Атлас. Стоит нанести достаточно сильный удар, стоит показать людям и фавнам, что незыблемое и нерушимое может рухнуть, и их вера расколется вслед. Стоит повторить это достаточное количество раз и система рухнет.

– Именно, – Газини всплеснул руками, – Рухнет и обратится в прах! И на обломках старого мира мы посеем семена нового, лучшего для всех нас!

Он уважительно наклонил голову.

– Воистину, приятно встретиться с понимающим собеседником. Не каждый может понять, истинную цель нашей борьбы. Истинную задачу, стоящую перед Белым Клыком. Должен заметить, я искренне рад, что вы решились обратиться ко мне.

– Полагаю, мы можем заключить сделку? – поинтересовалась Синдер, слегка улыбнувшись.

– Полагаю да, – согласился Газини, – впрочем, позвольте мне поставить одно условие. Не только лишь Адам был опытным охотником. Олби Бэггарт. Уверен, вы слышали о нём.

– Белый Барсук, – согласилась с ним Синдер, – идеалист, соблюдает Старые Правила, на данный момент находится в Мистрале.

– Верно, – согласился Газини, – он, к моему сожалению, может оказаться помехой. Слишком близорук, слишком боится испачкать руки. Хороший боец, но лидер... Лидер из него никудышный.

Печально покачав головой, Газини вздохнул.

– Мне известно то, где именно он оперирует. Найдите его. Сделайте так, что бы он не вернулся в Атлас. Или не вернулся к Сиенне Хан. Слишком идеалистичен, чтобы играть его втёмную. Слишком непредсказуем, чтобы позволить ему действовать по собственному усмотрению. С вами отправится пара десятков моих бойцов, этого должно хватить.

Синдер недовольно нахмурилась. Хэзел покачал головой.

– Понимаю, понимаю. Вы опасаетесь за свою анонимность, – Газини задумчиво кивнул, – но посмотрите на ситуацию с моей стороны – я готов буду жертвовать жизнями своих братьев, ресурсами, жертвовать Приватирами, идти на риск, в общем говоря. Докажите, что желаете сотрудничать со мной. Пойдите на риск и со своей стороны. И лишь тогда мы добьемся результата.

Синдер задумчиво посмотрела на Газини, склонив голову и изучая выражение его лица. Она ожидала встретить наёмника, готового взяться за любое дело, лишь бы ему платили деньги. Но, та информация, что дал ей Ваттс была ложна. Газини не был простым наёмником. Газини был таким же идеалистом, как Сиенна Хан или Адам Таурус. От двух последних, впрочем, его отличал на удивление трезвый взгляд на вещи, а так же способность видеть в Синдер и Хэзеле не ненавистных людей, а возможности. Возможности для того, чтобы продвинуть свои идеи вперёд. И в этом он был даже опаснее, чем прямой как доска Адам или действующая лишь в рамках своих идей Сиенна. Он мог бы стать ценным союзником. И ради этой перспективы, Синдер была готова пойти на риск.

– Так и быть, – спокойно произнесла она. Хэзел согласно кивнул.

– Отлично, – Газини довольно кивнул, – меня не волнует, как вы сделаете это – словом или кинжалом. Просто уберите его с дороги. И тогда, мои ресурсы будут в вашем распоряжении. Бойцы уже собираются. Не буду задерживать вас и далее.

После обмена взаимными любезностями, Синдер и Хэзел покинули кабинет гостеприимного хозяина, направляясь к посадочным площадкам, рядом с которыми собиралась группа вооружённых фавнов.

– Ваттс ошибался. Газини далеко не обычный наёмник, – заметил Хэзел.

– Он куда больше, – согласилась с ним Синдер.

– К добру или худу?

– Время покажет.

– Соглашусь, – Сделав паузу, Хэзел продолжил, – Переговоры были... Успешны. Я всё больше утверждаюсь в мысли, что вина за неудачу с Таурусом лежит не на тебе. Хорошая работа.

Улыбнувшись, Синдер довольно кивнула.

– Благодарю. Однако, наша работа ещё не закончена.

– Действительно, – Хэзел шагнул на бетонированную площадку, в середине которой гудели двигателями два транспортника, – будем надеяться, что и оставшаяся её часть принесёт нам такой же успех.

*

– Боги! Всякие там духи! Девы Сезонов и прочие бредни, распространяемые немытыми крестьянами, – разглагольствовал Фил, шагая по узкой тропе, ведущей к месту недавнего нападения на конвой.