Текст книги "Хроники идиотов (СИ)"
Автор книги: Chiba Mamoru
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 74 страниц)
Но – кто знает? Вдруг по такой спокойной сейчас поверхности проплывет пара-другая пузырьков, от того, что у кого-то спазм мышц, кое-кто не может выбраться, и этого кое-кого надо будет вытащить?
Лучше перестраховаться. На всякий волчий.
Лис по опыту знал – задержать дыхание более чем на четыре минуты для напарника не предел. Кой ляд он плещется в ледяной воде, конечно, непонятно, но уж если он это делает – наверняка это целесообразно.
Волк вообще как-то странно неравнодушен к водным процедурам. Если про него такое можно сказать.
Кстати, на поверхности пока ничего не было – даже круги успокоились. Лис тихонько хихикнул. Он ждал.
Всполошенная чайка снова подкралась поближе, рассчитывая ухватить что-нибудь вкусненькое возле людского лагеря. Такой шумный вчера и сегодня с утра рыжий человек, ставший причиной птичьего нервного срыва, вел себя подозрительно тихо. Он стоял на одном месте и не отрывал глаз от воды.
Волка все не было.
Наемник не знал точно, сколько времени прошло, но, судя по ощущениям в ногах – немало.
Чайке, кажется, передалась часть его напряженного ожидания: она села на гальку неподалеку, и замерла, тоже глядя на воду.
Вздохнув, Лис сбросил такое теплое, нагретое за ночь одеяло, и, неловко переступая по острым камешкам, направился к воде. Шастать по морскому побережью в декабре месяце без соответствующей экипировки – занятие на любителя, и Лис к ним не относился.
Но он сейчас не думал об этом. Поскальзываясь, и что-то бормоча себе под нос, он вошел в воду, и стал подбираться к интересовавшему его месту.
Холод был зверский. У палатки на ветру было, конечно, тоже холодно, но с водой и не сравнить.
Лис упорно стремился дальше. Он хорошо запомнил место. Потому как смотрел на него, не отрываясь. Правда, его заплыв был далеко не таким впечатляющим, как в случае с асассином. Но тот даже элементарные действия, вроде открытия двери, умудрялся совершать с невероятно величественным, как казалось окружающим, видом.
Впрочем, сам он об этом не только не думал, но и понятия не имел – такова уж была его природа.
Или что там у него…
Стуча зубами, Лис добрался до места, после которого вода накрыла бы его с головой. Ну да. В нем явно меньше роста, чем в Волке…
И тут, внезапно, вода заволновалась. Буквально перед Лисьим носом из нее вынырнула хорошо знакомая фигура – высокая и тощая. По смуглой спине, иссеченной шрамами, стекала ледяная вода.
Волк медленно обернулся.
–Твое пребывание здесь нецелесообразно – сообщил он голосом, которому по холодности вода и в подметки не годилась.
–Д-д-да? – поразился рыжий, расплываясь в улыбке, немного перекошенной от холода – Т-т-ты с-серьезно?
Вместо ответа асассин молча взял его на руки, и пошел к берегу. Лис попытался сжаться в компактный комок ради сохранения тепла, но это у него не слишком – то получилось.
–У м-м-меня в с-сумке к-коньяк был – сообщил рыжий по ходу дела – С-сейчас…
Волк вышел на сушу, и резким движением встряхнул головой. Брызги от его седой гривы разлетелись в стороны. Он, не оглядываясь, направился к палатке, и ссадил напарника с рук на спальник.
–К-костер – подсказал Лис, поджимая ноги к подбородку
–Хорошо – флегматично согласился асассин, и вынырнул обратно, собираясь заняться вчерашним кострищем. Рыжий непослушными пальцами подтянул к себе свой вещмешок, и, пошарив там, извлек на свет полбутылки французского коньяку.
–Извини, Арна – пробормотал он, и, щедро плеснув себе на ладонь, принялся растирать жгучую янтарную жидкость.
Снаружи послышался веселый треск: пламя разгоралось. В палатке снова появился Волк. Оглядел результаты трудов своего непутевого напарника, он отобрал у него бутылку, и занялся растиранием сам. Твердая сухая ладонь вдавила Лиса в спальник. Он знал, что сопротивляться бесполезно, да и бессмысленно. Во-первых, Волк однозначно сильнее. А во-вторых – вариантов у него все равно не было.
Остаток напитка Волк буквально вылил напарнику в рот – тот даже не сразу сообразил, что с ним, собственно, творят.
–Ты думаешь, т-так лучше? – несколько хрипло поинтересовался Лис, снова закутываясь в многострадальное одеяло
–Разрыв по температурному балансу составляет на текущий момент четыре и три десятых градуса
–Это было да или нет?
Волк не ответил. Он был занят – проверил, насколько качественно закутан рыжий. Только после этого он отдернул полог, и подсел к огню, усаживая стучащую зубами тушку на колени.
Лис снова чихнул
–Никаких воспалений легких! – непонятно к кому обращаясь, заявил он
– Х-хватит!..
Он заерзал, устраиваясь поудобнее – или, по крайней мере, попытавшись сделать это. Костлявый напарник был не тем человеком, на чьих коленях можно было расслабиться. Лис и не пытался. Просто сделал все от него зависящее, чтобы не заработать пару синяков.
–Ты можешь мотивировать свой поступок? – обратился к нему асассин. Лис скосил на него глаза, убедился, что они его не обманывают, и уши, кстати, тоже: отмороженный по жизни тип таки задает ему вопрос.
–Могу – вздохнул он – Но ты без словаря не поймешь
–Я предполагал это
–Я беспокоился
–Для этого не было причин
–У тебя – нет. – Лис снова завозился, осознал, наконец, тщетность этих попыток, и просто уложил голову на плечо напарника. Тоже, если вдуматься, не худшая перспектива…
–Холодно… – пробормотал он
–Мы не можем сейчас отправиться в город
–Я знаю. – Рыжий вытянул ближайшую к огню ногу и задумчиво пошевелил пальцами
–О! – отметил это событие он – Двигаются! Есть надежда, что я не помру. Ты счастлив, скотина белобрысая?
–Словарь в моей сумке
–А, ну да, ну да… Ничего, я тебе потом напомню.
–В этом нет необходимости.
Свинцово-серое море шуршало галькой и ледышками совсем рядом.
–Апчхи! Нет, горло не болит. Нет. Телепат хренов, я здоров пока!... Нет, я не вру. Нет, не надо! Отвали! Ты, извращенец, ты что делаешь?! Блин, яойщик, что значит «температурный уровень регулирую»?.. Нет, это не может являться косплеем! Хватит, а-а-а, щекотно же!.. М-м-м!.. Ну все, я же сказал… Что значит «нецелесообразно»?!
Однако отбиться от настроившегося на медицинскую волну напарника веселящемуся на всю катушку Лису так и не удалось. И, как ни странно, позже выяснилось, что ничего сложнее насморка он не подхватил. Какая в этом была заслуга его иммунитета, а какая – Волка, науке не известно.
Сон прервался так же внезапно, как и начался. Стуком. Арна недовольно открыла глаза. На ее памяти это был первый раз, когда их с лейтенантом отвлекали от занятий «сеансом». Телепат встал со своего места напротив нее, и направился к двери. За ней, Арна увидела, обнаружился неопрятного вида товарищ в камуфле и при автомате
–Лейтенант СеКрет? – поинтересовался он, без особо теплых чувств разглядывая стоящего перед ним парня
–Да – кротко отозвался тот
–Вниз. Там группу отправляют, надо щиты.
–Я не могу – извиняющимся тоном отозвался он – Спросите, пожалуйста, дежурного в Отделе.
–Что значит «не могу»?! – почти взвыл незнакомец, и Арне, уже привставшей в кресле, показалось грешным делом, что он от досады стукнет несговорчивого сотрудника и условно коллегу
–Это значит, что я не способен к выполнению поставленной задачи – терпеливо, без намека на раздражение, пояснил лейтенант
–Но почему?!
–У меня болит голова.
–А может, у тебя еще и месячные???
Даже со своего кресла Арна увидела порозовевшие уши товарища СеКрета. Судя по всему, сейчас пойдут непечатные подробности его гипотетической личной жизни с некими совершенно для этой цели непригодными предметами. Надо бы пресечь это безобразие, пока поздно не стало… Арна выбралась со своего места, и подошла поближе к назревающему конфликту
–Чего вам, уважаемый? – недовольно осведомилась она, стараясь нагрубить не словами, а тоном, которым они были произнесены – Вы что, не видите, что лейтенант занят?
–А ты… – попытался было качнуть права вторженец, однако скачать не вышло и пяти процентов
–Во-первых не «ты» а «вы»! – рявкнула Арна, и, вспомнив один из пассажей товарища Эфлы, добавила – А предписание на изъятие с рабочего места товарища лейтенанта у вас имеется? А допуск в Отдел? А справка о психической вменяемости?!
Ошарашенный потоком ученых слов, и сбитый с панталыку, тип ругнулся напоследок себе под нос и, развернувшись на каблуках, пошагал по коридору.
–Дежурный – вторая дверь направо – вслед ему сообщил лейтенант, закрывая дверь. Арна задалась риторическим вопросом, а возможно ли хоть чем-то достать этого человека, и, если нет – то где он ныкает нимб и крылья.
Видя, что парень направляется опять вглубь кабинета, Арна немного потопталась на пороге, чувствуя некоторую неуверенность.
–Мы… Вы будете продолжать? – спросила она
–Сейчас или вообще? – уточнил лейтенант, и тут же, словно извиняясь, что ответил вопросом на вопрос, добавил – Сегодня я больше не смогу, а завтра конечно, если вы не передумаете.
–Не передумаю. – Арна упрямо наклонила голову. Ну, нет уж. Сдавать позиции, да еще и когда половина дела сделана – как же. Держи карман шире.
–Вы видели сон? – внезапно спросил лейтенант, оборачиваясь к ней. Его силуэт четко обрисовался на фоне окна.
–Да – кивнула Арна, несколько удивленная. Прежде ничего подобного у нее не спрашивали. Подразумевалось, что ее сны достаются и лейтенанту тоже.
–Полагаю, мне следует перед вами извиниться – произнес он, чем ввел свою собеседницу в еще большее недоумение. Ну что за день сюрпризов такой…
–И не один, а два раза.
–О чем вы? – девушка все же приблизилась. Не кричать же через весь кабинет…
–Вы ничем меня не обидели!
–Видите ли, госпожа Аэддин… – он сложил руки лодочкой, и прикрыл лицо. Задумался ненадолго.
–Я не смогу открыть вам некоторых аспектов наложенного на вашу память блока. Это первое. И, как я сегодня выяснил, я косвенно виновен в том, что Лис не берет вас в свою команду.
Арна села в кресло. Не упала на внезапно подкосившихся ногах, а именно села. Раз-два, колени согнуть, три-четыре, спину наклонить, голова прямо – и мы уже сидим. Выдохнули…
–Лейтенант… Можно я закурю?.. – в ответ он молча открыл окно и отошел с траектории «дымовой завесы». Арна пару раз чиркнула зажигалкой, извлекая трепетный язычок пламени на свет божий, и нервно затянулась.
–Пожалуйста, говорите – попросила она – Почему вы не расскажете мне всего?
–Часть информации в вашей памяти – она как бы чужая. Это не ваши воспоминания, это… что-то вроде тех снов, какие вам снились в последнее время. Человек, которого эта информация касается напрямую, спрятал ее от вас за блоком. Он, очевидно, не хочет, чтобы вы узнали о его личных тайнах. Я очень извиняюсь, госпожа Аэддин. Мне правда очень жаль. Я не могу.
–Я понимаю – девушка склонила голову немного набок. Посмотрела на собеседника. Тот больше не улыбался, и выглядел, как раскаявшийся во всех грехах подсудимый.
–И второе… – к ее величайшему удивлению сложенные лодочкой ладони пошли вверх. Лейтенант убрал свою длинную челку, открыв лицо. Арна поневоле поежилась. Это лицо выглядело незнакомым, она к нему не привыкла. Незрячие белые глаза смотрели неизвестно куда. Совершенно белые, без радужки и зрачка.
–Я предсказал вашу смерть – тихо, но твердо, произнес он.
Арна курила. Ветер трепал длинные темно-синие волосы лейтенанта. Девушка думала. Думала о том, что ему ничего не стоило соврать, скрыть от нее эти неприятные вещи, сказать только часть правды. Она бы ушла довольной, а ему не пришлось бы сейчас делать то, что он делает.
–Я, как вы знаете, не только телепат, но и ясновидящий. По просьбе Лиса я «посмотрел», как сложится ваша общая жизнь и работа, если он…останется с вами, госпожа Аэддин.
–И как же?
–Желаете посмотреть?
–Желаю.
Лейтенант опускает руки, и челка падает на свое место, скрывая застывший пустой взгляд. Плавные шаги к ней, руки привычно ложатся на виски. Знакомый, хорошо затверженный порядок:
–Расслабьтесь. Не надо сопротивляться, я не причиню вам вреда.
Арна закрыла глаза. Так ей легче. Хотя, конечно, вопрос спорный – а легче ли… Не открывая глаз, проверила, на месте ли ножи. А то как же… Где же им, родимым, еще находится-то?
Но вот отнять руку уже не успела. Короткая вспышка, она рефлекторно шарахается, и ударяется спиной о твердую каменную стену. Заклинание держит ее, словно другая такая же стена. Арне кажется, она экспонат в безумном музее для любителей садо-экзотики. Эти стены здесь повсюду – квадратное помещение, подвал, наверное, потому что окон нет, а свет явно магический. Не обладая соответствующим даром, она, как кошка, чувствовала, что с этим местом что-то не так. Причем настолько «не так», насколько лишь возможно.
Их, присутствующих тут, тут было немного. Четверо, если быть точной. Трое у одного угла, и один напротив. Одной из троих была она сама. Обзор ей достался наишикарнейший, просто хоть билеты продавай в королевскую ложу. Например, Атрея напротив, она разглядела во всех подробностях. Он мало изменился за эти годы. Такой же, как всегда, подтянутый и хладнокровный. Сухой, жилистый, хлесткий, как и положено мастеру боевых искусств. Вполне успешно гнется в любую сторону. Острые локти и колени, жесткие ребра ладоней и стоп. Смуглый и темноволосый, как и все японцы. Волосы не очень густые, но здоровые, крепкие. Черты лица заостренные, единственное, что сразу бросается во внимание – глаза, словно подведенные для усиления эффекта.
Та странная штуковина, которую он держит в левой руке – наверняка источник заклинания. Ничем другим резная хрень просто не имеет права быть. Держа ее, правой он целится из пистолета. Выстрел. Волк одним коротким, рассчитанным движением отправляет напарника к себе за спину, и тот, ударившись о стену, как Арна только что, потихоньку сползает на пол, зажимая рукой распоротый бок. На лице застыла мертвая улыбка – широкая, и словно бы нарисованная. Арна с надеждой смотрит на асассина. Еще не было случая, чтобы он не выкрутился. И заодно не «выкрутил» всех прочих, сопровождающих… Ну же, Вонтола, давай. Покажи класс. Ты же можешь… Правда?..
Резная хрень тихонько светится. Асассин с явным трудом делает вперед шаг. Он движется медленно, и это не похоже на замедленную съемку – скорее уж, на кадры из фильма ужасов. Высокий, тощий до невозможности, он был похож на куклу, делая шаг. Один. Второй. Выстрел. Резко дергается худое, будто скрученное из стальной проволоки, тело. Атрей деловито проверяет прицел. Арна шипит, но не может произнести ни слова. Нет, какая же он сволочь, а… Нет, это же надо… Интересно, что же это у него такое…
–Стезя Равновесия, тебе бросаю зов – размерено произнес сектант. Негостеприимная стена стала еще неудобнее. «Мы все умрем» – внезапно думает Арна. Думает спокойно, как о погоде. «Мы все умрем тут».
Выстрелы, выстрелы – быстрые, размерные, четкие. Атрей вообще-то стрелял не очень хорошо. Холодное оружие ему роднее, а если уж он брал в руки стрелковое, то не пистолет, а игломет. Однако с такого детского расстояния, считай, в упор, в неподвижную цель… На черной коже влажные пятна. Кровь, отстраненно думает Арна. Он ранил Волка. В трех, нет, четырех местах. Сколько же зарядов в пистолете? Меняет обойму. Что-то хрипит Лис, по губам, все так же сведенным улыбкой, как судорогой, течет кровь. Между ним и смертью стоит напарник, и будет там стоять. До конца, а это недолго. Раз, два, три, четыре – новые пули заставляют упасть на колени даже несгибаемого асассина. «Непобедимых бойцов не бывает» – вспоминает Арна Лаолу. Она понимает, что ничего поделать нельзя. Даже товарищу Волку со всей его аналитической гениальностью не переплюнуть артефакт Равновесия. И Зэрирэль не придет. Атрей не собирался их побеждать. Он просто избавлялся. Пять, шесть, семь, восемь. Изломанная черная кукла вместо полноценного бойца. Атрей уже без опасения сокращает дистанцию, подходя вплотную на расстояние вытянутой руки. Поднимает пистолет. Волк смотрит на него – немигающим холодным взглядом. Атрей стреляет в упор, в голову. Контрольный. Волк мертвый ничем не отличается от себя живого – неподвижный взгляд, тяжелый и холодный. Он молчит. Арне все кажется – он еще встанет, и тогда всем тут места будет мало. Но он не встает. Скорее всего, его тело Атрей продаст той же Лаоле для исследований. Сектант наклоняется, толкая в плечо уже не опасного противника. Раненый рыжий анимешник – легкая добыча, он фактически беззащитен. И все еще улыбается. Так же, дуло к голове в упор. Выстрел. Ярко-рыжие волосы взлетают неаккуратной волной. Арна не слышит своего вопля «нет!», она вообще ничего не слышит, да и незачем слышать такое, ей уже не нужно – совсем ничего, правда-правда… Закончив с углом, Атрей идет к ней. Вплотную, на расстояние вытянутой руки. Поднимет пистолет. Нажимает курок. Все.
А ножи ее были на месте, и там и остались…
Она опустила руку, стараясь не обращать внимания на то, как дрожат ее пальцы. Сжала и разжала кулак. Нет, вроде живая…
–Вы в порядке? – щеки мягко касаются прохладные пальцы. Обеспокоенный лейтенант так и стоит напротив. Арна немного криво улыбается.
–Не стоит волнения… Конечно, ничего выпить у вас нет…
–Вода.
–Давайте.
Жадно опорожнить стакан. Так и не избавится от сухости во рту.
–Вы уверены, что с вами все хорошо? – кажется, лейтенант СеКрет вполне серьезно волновался о ее самочувствии – Может, все же позвать врача?
–Не надо врача! – уверенно отказалась Арна – Я в полном порядке. Сейчас буду. Вот уже сейчас… – уже не спрашивая, молодой человек налил ей еще один стакан, и его постигла та же участь, что и предыдущий. Дыхание начало приходить в норму. Сердце тоже вспомнило, что порядочному органу перегонки крови нечего делать в пятках, и степенно заняло природой полагающееся место. И, совершенно неожиданно даже для самой себя, Арна сглотнула что-то соленое и очень горячее…
–Все хорошо.
Уткнувшись носом в белый шелк блузы, девушка бессильно заплакала, глотая соленую влагу, и с каким-то облегчением думая, что б этом совершенно точно никто не узнает. А лейтенант… Он все понимает…
–Все в порядке.
Да знает она, знает… Знает, что на самом деле все живы, и, возможно, даже здоровы. Что она вот, целехонька, сидит на кресле, размазывая слезы, сосредоточено выплакивая неизвестно что на груди, в сущности, чужого ей человека, который понимает больше иных родных. Что седой убийца сейчас весь в работе, или на задании, или строчит что-то чрезвычайно умное и ценное для науки. Что рыжее чудовище неизвестной психической принадлежности наверняка упивается просмотром очередных бредней, экспортированных с родины Атрея… Чтоб ему… И что самому Атрею артефакта, Стези Равновесия, не видать как своих ушей, если, конечно, Арна их ему предварительно не откромсает.
И откуда в ней столько воды?.. Нет, вот спрашивается?.. У бедного телепата уже вся блуза мокрая, а оно все льется и льется… Ах чтоб тебя… Не вовремя-то как… Хотя такие вещи никогда не бывают вовремя…
Наскоро доглатывая последствия нервного срыва, Арна попыталась сесть прямо
–Нет, ну какая же паскуда этот японская гадюка подколодная… Ах он…
–У него были свои причины так поступать – лейтенант немного по-птичьи склонил голову набок. Арна недоверчиво посмотрела на телепата, но смолчала. Вместо высказываний в адрес Атрея, совершенно не предназначавшихся для ушей лейтенанта, у которого интеллигентность на лице вот такими буквами написана, Арна заоглядывалась по сторонам с поисковым интересом.
–В графине еще осталась вода – тут же оповестил ее СеКрет, совершенно правильно истолковав жест – Умыться хватит, а салфетки у меня есть. Вам помочь подняться?
Нет, не человек, а клад. Так бы и вышла за него замуж, да совесть не позволяет…
-Мне кажется, не следовало делать того, что ты сделал.
Тишина.
–Я был осторожен, как ты и просил.
Тишина.
–Лис?
Он подошел к шкафу, и открыл его. Шкаф был пуст.
*******************8**
У Арны болела голова. Она знала – ей поясняли – что это сопротивление ее блока. И теперь она ненавидела этот блок так, словно он был лично сообщником Атрея как минимум. Ее уход из армии, тайна, щекотавшая ее любопытство (да и не только его) столько лет, так и осталась тайной. Столько дней работы Лису под хвост. Аж обидно, господа… Обидно. Лейтенант ее даже проводить не смог – его на полдороге поймал звонок Эфлы, который без мата, но крайне образно пояснил, что нечего штабному телепату шляться незнамо где, и что он срочно требуется на посту, потому как 414-е опять втаранились в неприятности с грацией кувалды… СеКрет извинился, пожелал счастливого пути, поймал такси и исчез из ее жизни. А теперь девушка сидела в аэропорту, ждала своего рейса, и думала обо всем произошедшим. Вернее, не – произошедшим. Вернее, даже не думала, а…
И тут у нее свистнули кошелек. Арна, сама воровка, прекрасно ощутила чужую лапку в своем кармане. Горести и прочая психология были мгновенно забыты, захлестнутые более сильными сиюминутными эмоциями. Форвалака вскочила на ноги, и метнулась следом за тенью, которую так непросто было разглядеть в сумерках. Преодолевая преграды из мебели, кадок с пальмами и пассажиров, она надеялась, что поймает этого воришку за шиворот и хоть на нем отведет душу. Потому что… Ну нельзя же так!.. Жизнь, ну за что?! Пролетая на полной скорости мимо уже служебных помещений, Арна внезапно затормозила, но не по своей воле. Кто-то, высунувшись из ближайшей нычки, ухватил ее повыше локтя, и бесцеремонно затащил к себе. Не особо раздумывая, Арна отвесила этому «кому-то» звучного ляпаса, сожалея лишь о том, что здесь негде размахнуться, дабы стукнуть по-бойцовски, кулаком.
–Ох уж мне эти боевые неки… – шепотом засмеялась темнота, и пострадавший карман стал немного тяжелее: туда что-то сунули.
–Зачем ты…
–За шкафом – серьезность в голосе могла претендовать на, как минимум, второе место на конкурсе всех серьезностей, а при отсутствии Волка – и на первое. Арна почувствовала на своем лице теплое дыхание. В темноте Лиса видно не было, только смутные очертания. Была бы тьма кромешная, да ночь на дворе, ее бы выручило кошачье зрение. А тут – ни рыба ни мясо – как быть, не известно… А наемник уже успел ее обнять, и стало, по большому счету, безразлично, видит она его, или нет…
Нет. Нет, вам сказано! Второй раз за один день – это что-то неслыханное, да вы вообще оборзели! А ну, на место! Вы!..
А он молча коснулся одинокой слезы губами. Нет, все-таки Лис в качестве утешения лучше СеКрета: с лейтенантом нельзя целоваться, опоздать на самолет, выпить на пару в ближайшем баре ( божоле и фанты) и полезть на крышу встречать рассвет. А билет на самолет он ей потом отдал свой. Утром.
Утром, встреченным с улыбкой.
====== Узлы в прошлом ======
Дайте мне средство, и я забуду про цель (Даже и не знаю, кто бы это мог быть…)
У Эфлы всегда хватало недостатков, и первые десяток-полтора из них охотно перечислил бы, не запинаясь, любой из его подчиненных, да и из начальства, строго говоря, тоже. Однако с некоторых пор к вышеупомянутым добавился и еще один, и весьма серьезный: у мертвого оборотня не кончалось дыхание. Ему не требовалось делать паузы в обвинительных речах, когда он в очередной раз с упорством, достойным лучшего применения, принимался костерить кого-нибудь, на чем свет стоит, мешая его правовые нарушения с личными характеристиками и собственными матерными комментариями. Делал он это вдохновенно, и возможности перебить себя не оставлял, вынуждая выслушать всю нелестную характеристику от начала и до конца. За время знакомства с плодами своих творческих то ли успехов, то ли провалов, Фальче успел попривыкнуть к такому положению вещей. Эфле было глубоко бирюзово, что он, вообще-то, бесправный зомби, собственность поднявшего его некроманта. Эта, с позволения сказать, собственность, проколупала несчастному магу все мозги, то ли зная, что тот ничего ему не сделает, то ли просто не принимая во внимание грозившее упокоение на веки вечные.
Официально старший лейтенант ан Аффите перешел в разряд нежити, то бишь, косвенно являлся врагом ИПЭ, в котором имел счастье состоять. И откуда, после своей смерти, гордо удалился, сославшись на Устав, Статут и еще на полдесятка различных документов государственного значения, со словами, что, дескать, смерть их уже разлучила. А потому товарищ Эфла считает себя вправе идти, куда хочет, и делать, что считает нужным. А тех нехороших людей, которые вздумают помешать сему вдохновленному процессу, он считает необходимым просветить об их скудных умственных способностях, а заодно и об их личной жизни в обществе, совершенно для данной цели непригодном. Учитывая, что по-русски скандальный и неуживчивый старший лейтенант научился ругаться раньше, чем разговаривать, это давало повод задуматься.
Не взирая на все вышеизложенное, Фальче к своему поднятому зомби привык. Сжился, и не воспринимал его темпераментное поведение как нечто оскорбительное. Ну, что уж тут поделать. Некромант он так себе, хреновый, откровенно говоря, некромант. Так что нечего удивляться, что собственноручно поднятая нежить не только не подчиняется, но и невежливо посылает по непечатным адресам и читает нудные лекции о вреде курения вообще и в постели в частности. А чего?.. На кровати однозначно удобнее, и места больше, разложишь все вокруг, все книжки-тетрадки, конспекты по основам, мануалы по практике, амулеты недоделанные, и сидишь, ковыряешься… Ну, и покурить при этом – дело святое, главное, не перепутать где пепельница, а где ритуальный сосуд. С этим худо-бедно, но справиться можно. К тому же если учесть печальный опыт прошлых дней: однажды подобное святотатство уже было совершено. Тогда его попалил Эфла. Зашел, по привычке потянул носом, хотя запахов не ощущал, и язвительно заметил, что, конечно, господин Ирфольте, он некромант, и, возможно, старший лейтенант по своему скудоумию чего не понимает, однако нет такого ритуала, чтобы пепел сигаретный в чашу для сбора крови стряхивать. Или в хорошей науке некромантии все через то место, каким господин Ирфольте думать изволят, или он сейчас встанет и ликвидирует это безобразие. Причем молча, дабы не сглазил чего, а то эти штучки у него быстро. Сглазит, накаркает, как пить дать, причем такого, что мертвый в гробу перевернется. Гроба у Эфлы не было, однако суть от этого не менялась…
Три года назад судьба свела в одну команду людей, совершенно для того не предназначенных. Если по порядку, то дело обстояло следующим образом: ИПЭ курировало археологическую экспедицию, которая с собой везла некие интересные предметы. Малоценные, но почему-то вызывающие ажиотаж у представителей незаконных структур. И зачем бы им шаманские побрякушки для удаленного поиска, хотелось бы знать?.. Именно эти священные предметы доставлял в аэропорт Эфла, именно из-за них была совершена засада, в которой он погиб при исполнении служебных обязанностей.
Выездного офицера испанской полиции в этот грешный аэропорт занесло пролетным ветром: он давно распутывал серию дел о хищении культурных ценностей, и след привел его в затрапезный городишко едва ли не на окраине Болгарии. После знакомства с якобы почившим (увы, без мира) Эфлой, эти двое блюстителей законности и порядка взялись за дело вдвоем. Они старательно разматывали след, тянущийся за похищенными предметами – и он, в конце концов, привел их во французский порт, откуда отправлялось судно «Крыло альбатроса», через Португалию – в Марокко.
На том же судне по своим служебным обязанностям находился лейтенант СеКрет – к тому же, его Лис попросил поспособствовать. Сам наемник как раз вляпался в очередное не благое приключение, и вез в трюме обезумевшего напарника. Так что помощь требовалась рыжему под зарез.
Похитители артефактов смекнули, что по их следу идут, и вот-вот настигнут. Чтобы отвлечь погоню, кто-то из злоумышленников призвал на борту эфирную сущность, так называемого темного элементаля.
Как известно, элементали – существа неразумные, и оставлять их на произвол судьбы – все равно, что открывать клетку с хищником. Вот так, оказавшись между двух огней. Пятерым представителям совершенно разных структур не оставалось ничего иного, кроме как сплотится перед лицом истинной опасности. Они окопались в трюме, и зажили одной недружной, но на редкость дисциплинированной общагой. Да и как ей было не быть не дисциплинированной-то? За стеной находился невменяемый убийца, готовый любого из них – включая Эфлу – расчленить по всем правилам анатомии. Его напарник традиционно ничего не воспринимал всерьез, зато с беспокоящим постоянством что-нибудь минировал. Эфла не менее традиционно отравлял жизнь всем вокруг, начиная с собственного некроманта. Этот последний стоически терпел. Он всегда полагал, что дурное обращение окружающих – еще не повод отвечать тем же, ведь это по меньшей мере недостойно. Лейтенант СеКрет смотрелся в этой «палате №6» совершенно чужеродно – единственный законный элемент. Он напрочь игнорировал такие факторы, как те, что Эфла объявлен в ИПЭ ренегатом, и что оба наемника разыскиваемы этой структурой. Какое уж курение в таких условиях…
Однако, с другой стороны, курить не предполагалось ввиду больничного статуса. Занятая ими часть трюма пару дней назад превратившаяся в «штаб па барьбе са злыми илеминталями» (по крайней мере, именно это гласила надпись над входной дверью, выполненная совершенно нестираемой бирюзовой помадой), теперь напоминала небольшой лазарет. Не нуждающимся в нем условно можно было назвать только Эфла, да и то, только по той причине, что он был мертв. У самого Фальче, после купания за бортом (пусть и с самыми благими намерениями спасательного характера) случилась односторонняя пневмония, несносный рыжий псих, командовавший их безумным парадом, падал от истощения, недосыпу, недоедания и катастрофически не успевал в те восемь мест, где ему хоть застрелись непременно надо быть, причем одновременно. Официальный представитель ИПЭ на борту судна мучился ежедневными мигренями и скачками давления, вызванными активно сопротивляющимся своей поимке темным элементалем. Фальче искренне надеялся, что это не он, нечаянно и по незнанию, призвал сию тварь сюда. В противном случае его бы уже поставили в известность и совместными усилиями они попробовали бы взять контроль над этой сущностью.
Бессменный же целитель их дурдома на выезде уже давно не подпадал под категорию здоровых представителей человечества. Особенно на голову. Отрекомендованный душевным напарником как припадочный берсерк-шизофреник, он, тем не менее, взялся за лечение всех троих, и периодически штопал мертвую тушку оборотня, когда та подвергалась излишне агрессивной обработке все того же элементаля.
