Текст книги "Хроники идиотов (СИ)"
Автор книги: Chiba Mamoru
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 74 страниц)
Все так же заторможено он придвинул бланк к себе. Достал ручку из еще не сломанных – некоторые активисты вроде 414-ых постоянно их добывали, зная склонность своего капитана ломать все, что под руку подвернется, в приступе злости…
Уже не капитана. И уже не своего.
Мертвый оборотень молча поставил подпись – свою последнюю подпись на каком-либо ИПЭ-шном документе.
–Позови охрану – тихо попросил он – Пусть выведут. Я не знаю, что могу натворить по пути.
Джарская подняла трубку внутренней связи и произнесла пару слов, которых Эфла уже не слышал. Через полминуты в кабинет вошли двое рослых, явно профессиональных бойцов. Они как конвой встали по бокам, и вся получившаяся в результате композиция двинулась на выход.
Джарская тяжко вздохнула, и, наплевав на запрет устава, вытащила из заначки фляжку, к которой хорошенько приложилась. Да кого он теперь интересует, этот Устав… Поборника законности ан Аффите больше нет в Институте, чтобы всем тут рассказывать, куда и как им идти. Интересно, кому бы теперь сплавить его работу…
И главное – что сказать 414-ым?..
Впервые за очень долгое время ему оказалось совершенно нечего делать. Эфла шел по улице, глядя под ноги, и даже не реагировал на то, как на него смотрят прохожие. Реакция была как всегда – раздражающая его до безумия. Но сейчас все чувства были словно приморожены.
Его – отчислили – из – Института…
Потому что Ирфольте сбрендил окончательно и бесповоротно. Да как такое вообще могло быть?! Он знал своего некроманта достаточно хорошо. Тому бы и в голову не могла прийти подобная ересь. И с оборотнями Фальче всегда был в дружеских отношениях. Что за дурь… Может, это «утка» от люпусов, и таким незамысловатым образом Шафран от него избавляется? Ну да, как же, а в ИПЭ такие идиоты сидят, что не проверят информацию…
Он просто больше не нужен. Никому. Ни Институту, ни Ирен, ни своим ячейкам, ни общине, которая, если верить секретарю, перестала существовать… Никому больше. Он совершенно свободен и может идти куда вздумается. И хуже этого для Эфлы не было ничего.
У него даже напиться не вышло бы, потому что «вторая жизнь» осталась, ясное дело, там, в ИПЭ. Да он бы и не взял – что он, маленький, что ли? Если уж он угроза для Института, то ему в руки и карандаша нельзя давать…
Господи, ну почему если случается какая-то ж... неприятность, то непременно не одна, а штук так десять сразу?.. Слепец, смерть Кривицкого, наемники, Леонид в больничном крыле, сбрендивший Ирфольте, увольнение, обиженная на него Ирен, отсутствие амулета… А так же денег, жилья и средств связи. Мертвому, конечно, много не нужно. Но с чего-то же надо начинать!.. Эфла остановился, задумавшись и не замечая, как его огибают другие прохожие. Если Ирфольте вчера разгромил общину, он там, это и ежу понятно. Очень бы хотелось отправиться на местность, и показательно начистить ему морду. Проблема была в способе исполнения этого плана.
Бывший капитан несколько приободрился. Он знал, что делать, и это его несколько успокоило. Не иметь вообще чего-либо, чем можно заняться, ему не нравилось. Совершенно. Скажем так, это было худшее, что могло с ним стрястись, и что, по закону Мерфи, таки стряслось.
А больше всего его беспокоили 414-ые. Что они натворят теперь, он даже себе не представлял. У них не было еще кого-то, кто им помог бы. Вот разве что Ирен, на которую он очень надеялся. Она, хотелось верить, не бросит его оперативников. Хотя у майора своих дел невпроворот, и, в отличи от него самого, Ирен живая, со всеми вытекающими последствиями. У нее, припомнил Эфла, вообще новый роман намечался, со связным номер 61… Надо же когда-то и секретарю ИОО заниматься личной жизнью? Если он на свою забил, это еще не значит, что все должны…
Короче, так. Если в двух словах – как добраться до Северной Африки?..
Эфла закрыл глаза. Он видел только один способ, безотказно работающий в сложившейся ситуации. И он очень, очень не нравился зомби. Но он был единственным, у кого вообще были шансы оказаться исполненным…
Мелочи, нашаренной по карманам, на таксофон хватило. Лишь бы опять где-нибудь мобилку не посеял... Креститься Эфла не стал.
Сигнал долго шел в пустоту, и длинные гудки успели раздраконить зомби до состояния, близкого к рычанию. Но окончательно вывести его из себя не успели – трубка, все же, была снята
–Але?.. – сонно вопросили в нее. Эфла сцепил зубы. Напомнил себе, что это очень важно. И что от этого, практически, зависит жизнь очень многих. И что недостойно и не подобает, за компанию. С трудом заставив себя издавать членораздельные звуки, он прошипел:
–Ня. Мне нужна твоя помощь…
====== Заметки на полях ======
Заметки на полях
Самоубийство в этом положении – разве что
средство от перхоти, не более того. (Г. Л. Олди «Мессия очищает диск»)
И после смерти мне не обрести покой
–гору докладов настрочу про ваш яой
(приписывается Эфле ан Аффите)
Тяжелее всего пришлось с кабинетом. Ирине довелось на пару часов отложить свои дела, дабы проконтролировать этот вопрос. В бывшем кабинете ан Аффите находилась такая уйма документации, что еще странно, как это его не сделали филиалом архива… И всю эту документацию ей светило разобрать, разложить, и отправить по Отделам. Трудяги ан Аффите для исполнения бумажной рутины больше не было в наличии, так что придется напрячься. Вот она и сидела за его столом – бывшим его столом – и аккуратно просматривала бумаги. Там же суетилось еще трое товарищей, выделенных ей в помощь. Справиться с этой кипой макулатуры самостоятельно не представлялось возможным. По крайней мере, на это ушло бы недели две… которых у майора Джарской совершенно не было.
Оставляя в стороне вопрос о том, что ей вновь предстоит пить в одиночестве, она размышляла над сложившейся ситуацией и так, и эдак, почти автоматически раскладывая бумажки. Пока не вытащила из ящика стола нечто, что не очень-то напоминало рабочую документацию. Пробежав глазами первые строки, майор воровато огляделась – не видит ли кто – и торопливо спрятала трофей в свою сумку.
Толком рассмотреть его у нее получилось только поздним вечером, когда она, чуть живая от усталости, добралась до дома. Устроившись на диване, открыла первый лист. В общем-то, Ирина знала, что то, что она делает – неправильно. Но вдруг там окажется важная информация, подсказка, или еще что-то, что сможет им помочь?..
Короче говоря, майор углубилась в чтение.
Мы, коты, так по-дурацки устроены…
Я уже ничего не хочу. Мне уже очень давно ничего не надо. Увольте меня к Лисовой матери. Упокойте. Отстаньте, наконец, что вам опять надо?!
Меня окружает никто. И много-много работы. И толстый-толстый слой работы. Как в рекламе. Работа. Я работаю – следовательно, я существую. Я приношу пользу – следовательно, я существую. Я отстаиваю закон, потому что больше у меня нет ничего.
И никогда не было.
Не-хо-чу-у-у-у……….
Могу больше. Могу и делаю. Каждый день, каждую минуту повышая планку. Быстрее, выше, сильнее. Еще, еще, еще. Сделать еще это, и вот это, и это тоже. Меня никто не спрашивает. Мне приносят, а я молча делаю.
Одни идиоты кругом…
Остановите меня кто-нибудь. Ну дайте уже мне по морде, а? Разбейте голову? Сломайте еще раз позвоночник? А? Пожалуйста!..
Я не хочу больше. Давно не хочу. Ничего уже не хочу.
Люди и не-люди. Им не интересно, какого Лиса мелкий злобный парень орет на них и материт последними словами. Пива бы попить… Какое дело, какое там дело… Поржать бы… В 2030 тоже будете ржать? На ядерной помойке? В толпе зомби с промытыми мозгами? Обкуренные, обколотые новыми препаратами, упившись колесами до потери сопротивления – будете?..
Хорошо, что я до этого не доживу… Хотя, чисто теоретически, у меня есть шанс все это увидеть.
Никто не хочет ни с кем разговаривать. Никому и никто не интересен. Я делаю, что могу – и еще немножечко. Я один. Всегда. И был таким всегда. Я никому не нужен. Нужен мастер ритуала, или выездной юрист, или фактический куратор группы придурков…
Я – не нужен. Никому. И вообще никто и никому не нужен.
Никто и ничего ни о ком не знает. Никому это не нужно. А я просто волоку свою лямку, и жду – когда накинут еще один, последний, килограмм, и я свалюсь. Просто подохну, наконец-то упаду, и больше не встану. Меня оставят лежать на дороге, пройдут мимо, уйдут за горизонт. А я останусь один. И сильно испугаюсь, если еще смогу. Я не знаю, что я есть без моей работы. Получается, меня и правда нет. Я не присутствую. Я не существую.
На даче Эфлу-у закопа-а-али…
В таком далеком и сильно дремучем детстве я мечтал, чтобы кто-нибудь любил меня. Потом я уже не требовал так много. Лишь бы я сам мог кого-нибудь любить. Не дали и того.
Побои и тычки, и подножки, и очень обидные прозвища, и крики, и свист в спину. Когда нет ничего – ничего и не боишься. Мне нечего терять. Не потому, что я уже умер. Потому, что никогда и не рождался. Никогда не жил. У меня не было жизни. Только работа, Лисова работа, так ее за ногу, хоть и ног-то у нее нет… Я даже уйти не могу. Мне некуда идти. Да и не отпустят. У меня нет дома, и создать его не дадут. Кто меня, спрашивается, отпустит – Институт, что ли? Ну-ну… Кто ж у них тогда работать будет, интересно… Кто будет делать всю эту прорву работы – без, толком, зарплаты, без выходных и без отгулов? Кому они будут сливать этих зеленых лохов, не умеющих замести следы, кто будет прикрывать своей задницей все их сомнительные авантюры? Вот то-то и оно. Нафиг еще кому надо, такое сомнительное счастье.
Никто и никогда не говорил мне спасибо. Посылать – посылали. Материть – материли. Бить – били. За то, что я работал с ними, но не так, как им бы хотелось. Но спасибо – нет, этого я не слышал никогда и ни от кого. Лейтенант СеКрет не в счет, он не по моему ведомству. И он говорит это грешное «спасибо» всем.
Я всегда оставляю все текущие дела, чтобы разобраться с чьей-то совершенно чужой для меня проблемой. Потому что работа у меня такая. И никто никогда не спрашивает – хочет Эфла, не хочет Эфла. Надо оно Эфле, не надо. Вопросы никого не интересуют. Только результат. Что ж, я выдаю им результат. Результат, и штук тридцать рапортов, потому как халтурят, сволочи. Ни одна спасенная жизнь не стоит одного спасибо. Потому что вы сами ее так оцениваете. Кто ж вам после этого злобный доктор Воронов…
Я всего добился сам – это звучит гордо. Блииииииииин… Заберите свою ****** гордость, и засуньте ее себе знаете куда… Ага. В уши. В мозг. Если он у вас имеется.
Ни до чего и никому нет дела. Всю жизнь я пытался делать так, как правильно. Я делал то, чего больше никому делать не хотелось. Ну должен же хоть кто-то это делать, нет?! Для чего придуман закон? Чтобы класть на него с фонарного столба? Кретины…
Я никогда всерьез не говорил «Господи, за что…». Я брал и делал. Когда никто не хотел и все отказывались – я брался. За самую трудную и самую черную работу. Потому что – ну все равно это надо сделать!
И год за годом, год за годом, год за… Ломовая лошадь тянет-потянет, а вытянуть не может. В жизнь вляпалась потому что.
И плевать я хотел на пафос. И так достало все. Пошли все на…
Что? Еще вот эти документики? Третья полка слева, стеллаж шестнадцать. Шестнадцать, я сказал! Слева! Нет, меня окружают одни идиоты…
Ё………………..ый………………аз………….ак………..дол…….изм!!!!!!!!!!!
Оповещение. Прямоугольник белой бумажки с расплывающимися букашками буковок. «Ячейка 133-АХО-00… при исполнении… вечная память…»
Это я воспитал 133-АХО. Не знаю, кто их вербовал, и кто сводил в один комплект на пять человек. Но ячейкой их сделал я. Четыре года кураторства. Это я впервые зачитал им Статут, и привел к клятве ИПЭ. Это я втолковывал им азы эзотерики. Я показал, как жать на гашетку распылителя эктоплазменной кислоты. Я написал по ним шесть тысяч четыреста восемьдесят один рапорт за нарушения. Я строил их, как должно, взыскивал по закону, защищал, как… как своих. Это были идиоты, но они были мои идиоты!..
А теперь… При исполнении… Как будто от этого легче. Боевика-кендоиста привезли в закрытом гробу. Девушка-телепат сошла с ума, и выпрыгнула из окна. Шпион отдал концы после прямой очереди в упор, в грудь, когда закрыл собой друга, руниста-оружейника, которого пристрелили следом. Боевой маг сгорел в собственном заклинании, подрывая базу, чтобы враг не узнал тайн Института.
Я хорошо их выучил.
И вот, теперь – вечная память. Они не первые. И не последние. Знаю, много, еще много таких, как они, пройдут через мои руки. Я не умру. Потому что уже мертв – и через сто, и через двести лет, когда даже этот полудурок-рыцарь меня покинет, когда исчезнет вечная головная боль Лис… Когда не останется ни одного знакомого лица… Разве что вампирского. Все, кого я знал и знаю, уйдут в небытие, а я останусь. Останусь таким, каков сейчас. И агент Элен Орлова проживет ну лет триста от силы, состарится, умрет на моих руках, а я… Навсегда останусь двадцатипятилетним.
И еще много, много раз мне принесут вот такие листы. Официальные повестки. «Погибли при исполнении». А ведь 133-е были перлы похлеще многих. Звезданутые кретины круче нынешних 414-ых…
Первое групповое задание. Отплясывали ламбаду на крыше идущего поезда. Второе. Устроили перестрелку курами из рогаток. Десятое. Заложили в кабинете куратора бомбу из чернил, смешанных с соком вишни. Сто шестое. Спасли Министра Обороны РФ.
И теперь я больше никогда не получу их рапортов, а их номер отдадут другим.
А 414-е тоже уйдут когда-то. Я не хочу быть лейтенантом СеКретом. Не хочу знать, как умрут те, кто окружает меня, и сам я упокоюсь. Не хочу закрывать глаза, и видеть сгорающую в своих стихах Ирэну, зажатых спина к спине и искрошенных хантерами Бельфегора и Деймоса, убитого в спину Рана, замученного в пыточном подвале Леонида, Лаари с неаккуратной второй улыбкой, прорезанной ножовкой. Не хочу этого.
Пусть они заказывают торт, пусть разносят полигон, пусть даже приводят к себе это стихийное бедствие по найму. Да, они идиоты. Но они МОИ идиоты. И я буду защищать их, как своих котят. И шлепать под хвост как своих котят. Пусть ненавидят, пусть матерят. Мой долг – сделать из банды команду. И я сделаю!..
Не издеваются? Это не дурацкая шутка? Они принимают своего куратора? Даже такого?
«Мы вас любим, капитан!»
Мертвые не плачут. Нет, никогда. Никак нет, товарищ начальник! И в мыслях не было.
А завтра? Завтра мне снова принесут повестку? На 212-БАКА или на 818-ТЕМЕ, они как раз на подходе к тому же уровню?.. Кто следующий? Кого я еще потеряю?
Котята, котята… У меня никогда не было своих котят. А теперь уже и не будет. Только вот такие. Ячейки ИПЭ, раздолбаи, шалопаи, оболтусы и рас…Нет. О мертвых – хорошо иль ничего.
Даже если ненавидят. Даже если обматерят. Пишут рапорты и доносы. Это моя ячейка. Я ее вытащу.
Сказать, что жизнь не удалась – это ладно. Хуже того – и смерть не удалась…
Нормальные люди дневник каждый день пишут. Но я не человек, и вряд ли могу называться нормальным. Так что и это сойдет. “Сойдет и это” – вот такой новый вариант надписи на кольце царя Соломона, который, по слухам, является покровителем нашей стаи, ибо, опять-таки по слухам, был стихийным оборотнем.
Сегодня позвони Фальче. Сам позвонил, без пинков с моей стороны. Спросил как я. Услышал о себе много нового. Ну как я, по его мнению, могу быть? А? Все так же. У меня всегда и все – по-прежнему. Работа, моя и чужая, проверки, разбирательства, курирование ячеек. Самое сложное – это чтобы они между собой не встречались. Орешь на 313-ю, и слышишь, как по лестнице идет 414-я. Быстренько сворачиваешь цирк, и выталкиваешь в телепорт. Пошли вон… Конспирация, мать ее. Не придерешься.
Чушь все это. Предрассудки. В общине до сих пор косо смотрят на мои короткие волосы. Ну что я могу поделать, не растут они у покойника…. Не виноват я. Пока был жив, честно отращивал, потому, как положено магу ритуалов иметь длинную шерсть, она еще и в магии используется, и вообще – положено так. А “положено так” – это больное место оборотней. Ну а общине не повезло – обкорнали их мага, то есть меня, а буквально через полгода-год и убили. А у мертвых, как уже было сказано, не растет ничего и нигде. Только раздражение внутри, но это к делу не относится.
Традиции, освещенные веками, и протащенные по этим векам на своем горбу, бессмысленные, беспощадные… Я ж еще и костюм таскаю. Ну, это униформа, тут не поспоришь – все то, что требуется для работы. Кто бы стал такое одевать по доброй воле и согласию?
Много. Как же их много. Тех, кто окружает меня. Водоворот. Их несет, они проходят, проходят, проходят.
Заявление о пропаже амулета пришло поздно ночью. То, из-за чего 133-АХО полегла. Он был в их руках, на их базе, но его не нашла группа зачистки. Значит?.. Нет, враги не унесли. Телепат расшарил все, что мог, и уверенно заявил – нету.
Я знал, что допуск на эксгумацию мне никто не даст. Потому как – кому оно надо? Из-за одного артефакта поднимать по тревоге минимум четырех некромантов, чтобы помершие дурной смертью вдруг не очухались?.. И, хоть это и законно, пропуска мне не дадут. И именно по этому…
Я и не спрашивал. Я пошел сам. Написал рапорт. И пошел.
Шел дождь. Дожди сейчас не редкость. Половина третьего ночи. Темнота хоть глаз коли. У меня даже лопаты нет. Взять – это навести на мысль. Ну на куя ритуальщику лопата?.. Отож. Я шел на кладбище, не чувствуя холода, воды и ветра, не чувствуя уже ничего. Одежда мокрая насквозь, волосы липнут к лицу. А я иду, и ни о чем не думаю.
Рыть пришлось до самого утра. Руками. Стоя на четвереньках, рыть, выбрасывая землю горстями, в грязи по уши. Глаза заливал все тот же дождь. Я не слышал ни его шума, ни грома – моим миром стала глубокая… нет, не то, что вы подумали. Просто яма.
Я ведь и живу так же. Закапываясь все глубже и глубже. И сейчас, когда я пишу эти строки, мои волосы еще не высохли, и, хоть и сижу я в своем кабинете, но я все еще там. На кладбище. Разрываю могилу.
Часам к четырем я добрался. Их вместе похоронили. Одной командой. Вот так, чтобы никто не узнал – концы в воду. В землю. Я не знал, у кого был спрятан артефакт. Ковырять несвежих покойников – значит, буду ковырять. Ни отвращения, ни любопытства. Эта груда гниющего мяса еще неделю назад писала мне рапорт об отлично выполненном задании, и уезжала на отдых. Мои несчастные придурки…
Дождь не пощадил, и их останки намокли вмиг, искать было все сложнее. Но я искал. Не знаю уже сколько. Артефакт нашелся у Дьюри, руниста. Я сполоснул его в дождевой воде. Триста грамм бронзы и примитивная резьба. Вот цена пяти человеческим жизням.
Убирать за собой пришлось еще часов до семи. Конечно, видно, что тут кто-то копался. Был бы Фальче – сказал бы, как скрыть. Но чего нет, того нет.
Я принес это убожество в дом. Отмыл, просканировал. Эманации пяти отданных жизней усилили бронзовую хрень чуть ли не втрое. Оно того стоило?.. Оно стоило Нагиры, Лилинет, Дьюри, Хаба и Перси?.. Оно стоило четырех лет работы? Шести тысяч с хвостом рапортов? Оно стоило того?..
Нет. Это капли дождя на лице. Просто дождя.
Премия. Да пошли вы со своей премией.…Напиться бы…
Написала Орлова. Мои 414-е опять откололи. Молодцы, как всегда. Приеду, разберусь. Да и она сама хороша. Везет мне на идиотов, я смотрю. Одни не способны нормально работать, эта истерики катает, начальство тоже гениально – нашли, кого слать. Приеду, непременно зайду пообщать Ирину. Феникс должна знать, кого это у нас так осенило.
Женщины. Существа с другой планеты. У меня уже очень давно не было ни одной. Фальче что-то там пытался каркать, но я его быстро окоротил. Нафиг.
Залюбили своими приказами. Господи, я вообще когда-нибудь домой приду? Я приду туда, где меня будут ждать? Как равный равного?..
Одно хорошо. Хоть по рапортам агента Орловой приблизительно представляю, что творится в развеселой 414-й ячейке. В подгруппе Б, если быть точным. Все прочие отчеты я увижу только когда приеду обратно – лейтенант СеКрет еще не настолько фантастически влиятелен, дабы пересылать свои бумаги через внутреннюю сеть связи оборотней.
Черт, даже любопытно… Что они там натворить могли… Если этот рыжий псих там пробегал – кирдык всем заданиям. А он, судя по всему, как минимум проходил мимо. Столь качественный бардак свидетельствует в пользу данной гипотезы.
Как же раздражает… Это легко и просто – взять, и снять с себя всю ответственность. И творить, что бог на душу положит. Плевать на окружающих, плевать на их усилия, на работу и затраченное время. Сиюминутное желание развлечения важнее. Ничего не приносящий шум, крик, взрывы, не несущие смысловой нагрузки действия, и в результате – слава веселого товарища… А ничего, что этот «товарищ» – наемник? А ничего, что он сдаст их тому, кто больше заплатит? Ничего, нет?..
Хотя рыжий склонен к сентиментальности. Может, и не сдаст, но жестоко подшутит и над заказчиком и над группой. И меня не обминет.
Я ему не завидую. Не завидую его свободе, и тому, что многие его любят. Это пустая любовь. Фальшивая. Потому что тот, кого они любят – на самом деле не существует. Тот Лис, которого они видят – всего лишь удобная клоунская маска для работы. Его работы наемника.
Расчетливые сволочи, исполняющие любые гадости за деньги. Крысы в худшем смысле слова. Отбросы класса воинов. Наемники.
И меня бесит, что никто не желает об этом думать. Что текущее желание поржать перевешивает все прочие. Что им легче и приятнее любить того, кто от них ничего не требует, и ничем им не обязан, который потакает их слабостям. Он просто подлизывается, завоевывает доверие и потом им пользуется. Да приди рыжая тварь к ним посреди ночи, раненый, с просьбой прикрыть от ОКР – не задумываясь ведь прикроют. Не побоятся ни штрафов, ни рапортов, ни меня, ни самого ИОО. Всех пошлют Лисом и прикроют.
Вляпайся куда я – вытащат с постной миной и еще десять лет будут вспоминать, требуя поблажек. Идиоты…
Выть хочется. Ничегошеньки не понимают же. Ничего.
Есть хорошая русская поговорка – «бьет, значит любит». Понимают ее как-то странно, или и вовсе не понимают. А ларчик просто открывался-то. Когда кому-то совершенно все равно, он не будет ни бить, ни кричать, даже в твою сторону не посмотрит. Ему просто фиолетово, твори, чего хочешь. Но тот, кому дело до тебя есть, тот будет и кричать, и стукнет, если что. Потому что переживает, и всеми силами старается вколотить в тебя понимание. От бессилия бьет. От бессилия.
Вот черт… Ну почему такие вещи случаются именно тогда, когда я приезжаю, а? Почему нельзя было делегацию наметить через недельку-две?.. Только Индийского мне тут конфессионата и не хватало. Только еще Шаку мне не мозолила глаза. Понимаю Арну с этим ее Атреем. Хотя меня никто не предавал. Я сам отлично справился.
А она все такая же. До сих пор. Почти не изменилась. Выше меня на полголовы. Смоляные кудри кольцами, глаза долу, грудь вызывает повальное оборачивание на улице. Шаку. Я ведь правда тебя любил. Ты приняла меня таким, каким я был. Я только не понял почему. Дошло слишком поздно. Сам дурак.
Нет, Шаку, я знаю. Ты не шпионка. Тебя так воспитали, ты выросла с мыслью о том, что «белый сагиб всегда прав». Я ведь просил, не надо. Не надо, Шаку.
Хватит о бабах. Нет, ну елки-палки, Эфла, ну не шестнадцать же лет тебе, что ж это такое?.. То Арна, то Орлова, то Шаку, а завтра кто? Агент Шаттенхайм?.. Озабоченный инфернал, блин…
Ладно, замяли. Знаю я, что не в том дело, знаю. Любви хотел? Жри теперь свою любовь полной ложкой. Помнишь, небось, как Шаку с этой самой ложки тебя кормила, а?
Я так устал быть один…
Нет, это невыносимо. Кой Лис сюда еще и старейшин принесло? Я, что ли, этого Икуши воспитывал?.. Теперь попробуете на меня весь этот ***** повесить? Хренушки. Не выйдет. Потому как незаконно это. Кому что не нравится, так вот Круг, вот Икуши. Могу даже свой нож дать. Не хотите? Что так? Ах он высший оборотень, и крут, как поросячий хвостик? Тогда молчите, и не мешайте работать. А если еще раз пасть откроет, бейте. Как меня били, и как других щенков. Небось, еще не запамятовали? Закон один для всех.
Как меня этот молокосос достал…
Когда с тобой во всем соглашаются, это еще не значит, что тебя так хорошо понимают. Шаку тоже соглашалась. Как же… Такая здравомыслящая девушка, не зря ведь маг ритуалов своей общины… Так ты думал, да? А потом внезапно и неожиданно вдруг всплыло. Нет, не согласна она с тобой. Просто не понимает, о чем ты говоришь, не улавливает смысла твоих слов, только соглашается. Бездна таланта и ни грамма собственного мнения. Хотя Камасутру знала, как свои сорок четыре шаманских браслета…
Иногда и мои придурки показывают зубки. Они не такие придурки, какими хотят казаться. Они умеют мыслить. Хотя довольно часто заставляют в этом усомниться. Вспомнить только, как что-то из моих действий или слов достало, по-настоящему допекло агента Леонида. «Я не тебе пожалуюсь, а кому повыше». Обидно и зло сказал. Он показал свое настоящее лицо, то, что скрыто под его маской безмозглого раздолбая. Так ведь и не пожаловался. То ли забыл, то ли струсил.
«Эфла, ты мертв, а мертвым не требуется то, что нужно живым. Уходи». И я ушел с поляны песнопений. По крайней мере, это было честно.
Потянулся к телефону, и отдернул руку. Мать до сих пор не знает, что я мертв. Не буду ее разубеждать. Она никогда не знала, что я вообще жив. Даже когда я был. Наследственная предрасположенность или генетическая память? Возможно, я тоже сопьюсь. Хоть и не уверен, что мертвые могут.
Я просто хочу домой. Я устал. Я хочу отдохнуть. Чтобы никто меня не трогал, не дергал, не требовал сиюминутных решений. Все, что есть изначального, я даже не могу сказать « я ведь тоже живой, и жить хочу!». Я мертвый. Но жить от этого хочу не меньше. Жить, а не переползать изо дня в день, не отличая один от другого. Я никогда и никому не жаловался, и никогда не буду. И единственный раз, когда я честно сказал, что и как, был в тот раз, когда 919-ГУРО-00 в первые дни своего существования вколола мне пентотал натрия. Нашу замечательную Институтовскую сыворотку правды. И выслушала о себе много нового. Правда нового. Я ведь действительно… Впрочем, тогда я был еще жив.
Даже напиться не с кем. Есть что, есть как, и не с кем. Даже не потому, что столько, сколько пьет мертвый оборотень, больше не вылакает никто. Просто не с кем сесть за стол.
Господи, хватит… Хватит, я тебя очень прошу. У меня есть еще силы, я еще могу и больше. Не буду лгать, могу. Но не хочу, не желаю. Слышишь ты меня?..
Очевидно, нет. А мне ведь даже бежать некуда. Да и не буду я бежать
Много бы дал, чтобы иметь возможность снова уметь спать. Возможно, не каждую ночь, но хоть изредка. Спать и видеть сны. Я не хочу видеть во снах исполнение своих желаний. Я только хочу отдохнуть. Зачем мне иллюзии? Хороший вопрос. И ответ на него лежит где-то дальше, чем я обычно ухожу в Сад.
Гребаные п*****сы!.. Хватит уже!.. Господи, чем ты думал, когда дал мне это тело, и это лицо? На свете что, мало мужчин, которые любят других мужчин? Тебе что, жалко было, чтобы он был маленьким хорошеньким котиком?.. Какого, блин, Лиса я, Господи, а?.. Нет, ты мне ответишь, или нет?! Чтоб он, не я!.. Нафиг мне это сдалось?
Бесит. Как же безумно бесит все это… Да не нравятся мне парни! Я женщин люблю! Любил. При жизни. Некрофилы проклятые, содомиты, извращенцы… Отставить щипать старших по званию за задницу!..
Леонид невыносим… Сколько можно?! Достало уже. Как маленький, честное слово, детский сад, штаны на лямках… Какой смысл имитировать чувства, которых нет? Ложь царит вокруг и без Леонида. Это даже не раздражает. Это угнетает. Почему нужно лгать себе и друг другу? Зачем, с какой целью? Хотя – я ведь тоже занимаюсь этим. Я лгу. Вернее, умело недоговариваю. А меня никто и не спрашивает, по правде говоря. Никому не интересно мнение мертвого парня, который всех задрал. У Эфла нет выбора. Институт, в принципе, мог бы спокойно угробить меня окончательно. И никакие запредельные таланты некоторых шизанутых рыцарей не помогли бы. Однако ИПЭ не торопится с этим. Не потому, что я заложник. Они знают, что я не дорожу своим понятием… жизни после смерти, так, наверное?.. Знают, что не боюсь уйти в небытие, потерять свою личность, умереть, наконец, окончательно. Но есть другая причина – я работаю. Мне можно свалить самую трудную, самую черную работу, и я ее выполню. Должен же хоть кто-то ее выполнять, нет?.. Безмозглые, безответственные обормоты. Лишь бы дурака валять… А кто, черт возьми, будет защищать ваши шкурки, когда вы лопухнетесь? Или, вы думаете, ОКР поднимется по тревоге стоит вам лишь вляпаться посильнее? А ничего, что вы – оперативная ячейка? Вы должны, должны, я говорю, защищать не только самих себя, а и окружающих людей, цивильных, гражданских, которые не знают и не понимают экзофизических реалий… И что вы будете делать, Лиса вашего за ногу?! Котоушами отбиваться?.. Идиоты…
Ору, ору не первый год, вижу, как на одни и те же грабли наступают поколения агентов – и все без толку. Факультатив им, что ли, учинить обязательный – «лисовыживание»? А вести припахать Вонтолу. Ему, говорят, Это предсказал, что тот вернется в ИПЭ, и, вроде как, будет читать лекции, совмещая свои исследования с преподаванием. Не знаю, как он собирается общаться со студентами. Впрочем, это не мои проблемы.
Обнаружил, что кончился шалфей. И еще масла кедра и перечной мяты. Пошел пополнять запасы. Долго и нудно препирался с шаманом. Упрямый он, не намного меня старше, но не любит, и готов на все, лишь бы палки в колеса ставить. Однако тыканье носом в Литанию помогало и не от таких.
Потеряв на этом больше часа, вернулся к себе. Разумеется, вода уже остыла. Мне-то что, но масла плохо растворятся. Пришлось подогреть по новой. Вылил дозу. Влез в бассейн. Закрыл глаза. Успел посчитать про себя до десяти – затрезвонил мобильный. Сначала товарищ Воронов хотел из-под меня много всякого разного, но получил только кучу претензий и обещание зайти и разобраться. Не понимаю я его. С одной стороны, не доктор а золото, хоть у кого-то руки из нужного места растут. С другой – как начнет воду варить, хоть расстреливай. Но хоть бумажки в порядке. А что до его личного отношения, то оно меня интересует примерно как Вонтолу отношения Усаги и Мамору. Кто бы они там ни были, и что бы ни втирал про них Лис…
Потом меня осчастливила Рысева из отдела Предсказаний. Пожаловалась, что 414-е загоняют ей СеКрета до того, что он возьмет внеплановый отгул, а он ей срочно нужен на графомагическую экспертизу. К тому же, мои подопечные начали строчить заявления, кому и куда хочется пойти, и какие курсы их прельщают. И, судя по комментариям Рысевой, они сами не знают, чего хотят.
