Текст книги "Хроники идиотов (СИ)"
Автор книги: Chiba Mamoru
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 74 страниц)
Следовало бы, пока еще есть такая возможность, узнать, так, из любопытства: быть может, катастрофически налаживающаяся у всех вокруг, включая и его самого, личная жизнь, есть следствие какого-то очень хитроумного «кар-кар»? Конечно, у Ирфольте не сбывается ничего хорошего, но кто знает... Во-первых, раз в год и палка стреляет. А во-вторых – ну кто сказал, что этот факт непременно причисляется к хорошим?..
====== Острый звездопад – в ======
У Жиля де Ламара было очень трудное утро. Для начала ему сообщили, что пленница, которую со всем тщанием содержали в подвале, намерена, видно, уморить себя голодом. Уже вторые сутки она только пьет воду, отказываясь от еды. Собственно, Жиль мог ее понять. Хотя подмешивали снотворное и в пищу, и в питье. Специально, чтобы опасная пленница поменьше перебывала в трезвом уме и твердой памяти, и побольше плавала в царстве грез. Нет, нет, никаких наркотиков, упаси боже!.. Только естественные ингредиенты. Семена мака, например, аккуратно рассчитанными дозами... Потом, по ходу дела, ему сообщили, что клиент, заказавший пленницу, не сможет с ним встретиться. У него там, дескать, кто-то умер, и срочно надо искать ему замену, заметать следы, и всячески имитировать бурную деятельность. Потому как безвременно усопший отдал концы очень уж не вовремя. Жиль сдержанно посочувствовал, пожелав душе упокоения, а заказчику – удачи. Заказчик фыркнул в том духе, что не каждый день твоим помощникам выгрызают сердце, и отключился с лини связи, оставив посредника ломать голову. И не столько над смыслом последней фразы, сколько над тем, что же теперь делать с оборотнем. Жиль рассчитывал избавится от Арны в своем подвале уже к концу этой недели. Ну действительно, сколько ж можно держать живое существо на снотворке?!..
Стоило лишь ему озадачиться таким вопросом, как предложения посыпались, как из рога изобилия. Неизвестные ему личности посулами и угрозами пытались добиться совершения сделки в свою пользу. Предлагали баснословные суммы, по которым опытный в таких вещах Жиль сообразил, куда ветер дует. Никто их, разумеется, перечислять не собирается. Они просто дождутся, когда Арна будет в пределах досягаемости, и снесут ему голову. И ничего им за это не будет. Посредник сидел у себя в кабинете, и слушал, как звонит телефон. Тот надрывался, не переставая уже минут десять, и его однообразный перезвон изрядно раздражал. Но брать трубку Жилю хотелось еще меньше, чем слушать звяканье, и он терпел. Он был хорошо знающим этот мир человеком. Человеком, которому с детства нужно было добиваться всего самому. Жиль знал, что ничего на свете не дается так дорого и не ценится так дешево, как опыт. Именно он призывал сейчас посредника совершить некие действия, о которых впоследствии он возможно очень, очень пожалеет. Ну да выбора нет. И не будет. Жиль дождался передышки в телефонном трезвоне, затем снял трубку и медленно набрал номер. Ему долго никто не отвечал. Не слышит, обреченно подумал де Ламар, или поменял номер. Разумеется, поменял, сколько лет прошло... Как и где теперь его прикажете искать-то?.. Но он упорно не опускал трубку на рычаг, прижимая ее к уху, и ждал, ждал неведомо чего. Или просто отдыхал от звонков. Жиль уже почти вошел в транс, слушая длинные гудки, когда внезапно за дверью раздались шаги. Она распахнулась, не успел он и слова сказать, и одновременно с этим подняли, наконец-то, трубку.
–Да иду я, иду!.. – заявил посетитель, и голос его было слышно и в телефоне, и без него, обычным невооруженным ухом. Жиль медленно положил трубку на место. Откинулся в кресле и подумал, как же он чертовски вовремя набрал номер. Посетитель прошел через кабинет, и устроился прямиком на краешке стола. Сцепил руки в замок на колене и выжидательно уставился на де Ламара
–Ну-с, Летяга-кун – произнес он – На что жалуемся, больной?
Доктор Воронов всегда подозревал, что в Джежоли скрыты какие-то просто невыразимые в числах запасы дурости. Просто-таки мировые закрома, не иначе. Чем иным еще можно было бы пояснить текущие события, он не знал. Товарищ генерал явился к нему незадолго до обеда – привычная, впрочем, процедура, если у Джежоли не было назначено встреч, деловых обедов, переговоров, и прочей политики, он предпочитал провести это время в обществе любовника. Хирург не возражал, уже смирившись с тем, что полстоловой смотрит, как он уговаривает капризничающего оборотня есть с ложечки «за тетю Джарскую, за Святика, и за Мегеру Ктулховну»...
Мегера Ктулховна в этом списке занимала особенное, почетное место. Эту грязно-серую, тощую, облезлую кошку знал весь штаб. Начать уже хотя бы и с того, что она была говорящей, и даже числилась агентом. Из хобби этой представительницы животного мира можно было смело назвать питие в непомерных количествах горючих жидкостей, содержащих этиловый спирт, и прочий разгульный образ жизни. Мегера Ктулховна также имела привычку слушать собеседника со скепсисом на морде, и периодически переспрашивать «шо-шо?» – с таким видом, словно не верила ни единому слову. Но именно сегодня Джежоли решил побить собственный рекорд. Он явился в медчасть, как обычно в приподнятом настроении, а заодно и в галстуке с узором из арбузиков. Воронов тихо ошизел и осторожно поинтересовался, зачем ему «эта пакость». Генерал на «пакость» не обиделся, и счастливым голосом сообщил, что вот нашелся его любимый галстук, и спасибо Сереженьке, что он его нашел. Учитывая, что этим самым галстуком связывались руки перед достопамятным повешеньем, оставалось лишь поражаться Джежоли и его образу мышления. Сереженька проклял тот день, когда связался с этим идиотом, и через секунду умильно на идиота взглянул. Аж странно... Такое чудо природы – и вдруг ему. То ли в награду, то ли совсем наоборот – в наказание за тяжкие грехи. Сергей все никак не мог определиться. Кстати, кормить это недоразумение в генеральских погонах таки пришлось.
Генерал Нортон перебывал в состоянии легкого перманентного охренения уже добрых десять минут. К нему с утра, в неприемный день, явилось какое-то мелкое недоразумение, ткнуло под нос ворох бумажек, которые Нортон от греха подальше спихнул Ульке (нанялась секретаршей, пусть мается) и зарядил речь на все эти самые десять минут. В ней говорилось, что оное недоразумение – никакое на самом деле и не недоразумение, а капитан ан Аффите, уполномоченный свершать проверку в отделе люпусов хоть до посинения. Допуск его подписан майором Джарской в секретариате, соответственно, ИОО, а посему никакого сопротивления лучше не оказывать. -Погодь – потребовал генерал – А с чего это я вообще должен его оказывать? -Ваш предшественник...
-Плюнули и растерли – перебил посетителя генерал – Крыс всегда хватало. Что проверять будешь? Бумаги Шафранские в архиве, сейф опечатан, все, что по компам было, стерли, небось, он же сам и стер.
–......! – горестно посетовал Эфла
–Еще какой. Между прочим, он и напоследок мне подгадить успел: из-за его кончины мне прислали Лисову уймищу макулатуры...
Василий Андреевич неуклюже развернулся за столом в поиске требуемого. Было видно, что он чувствует себя в кабинете не в своей тарелке. -Вот, полюбуйся – бросил он их на стол – Это мне Язоров накатал. Дескать, позор и провокация, что это такое, посреди белого дня генералам ИПЭ выгрызают внутренние органы какие-то цивилы... И прочее в том же духе. Представляешь? Да я бы с этим цивилом на брудершафт выпил, Шафрана только и было, что на загрызть...
–И что пить будем? – хмуро осведомился ревизор. Нортон поглядел на него из-под густых бровей, усмехнулся краем рта, и рыкнул:
–Улька!
–Тутечки – в дверях нарисовалась округлая барышня в облаке каштановых кудряшек – Чтой то случилось, Васыль Андреич? -Случилось – развеселился он – Убийца Шафранов с нами случился. Скажи этим олухам в приемной, что сегодня могут не ловить под дверью ничего. И это... Ладно, стаканы у меня есть.
Ульяна понятливо кивнула, бросила полный жгучего любопытства взгляд на ревизора, и исчезла из поля зрения. Нортон тяжело поднялся с места, и раскачивающейся походкой человека, более привыкшего держать баланс в седле байка, а не на своих двоих, двинулся за посудой. -А что Шафран сделал вам? – не унялся дотошный зомби и сейчас – Не мог же он наступить совершенно на все грабли...
–Он и не наступал. Собственно, мне он и не делал ничего. – Нортон помрачнел, разливая по первой – Закон стаи, знаешь ли. Когда зовут на помощь – сдохни, а приди. Иначе никто и не рыпнется, когда сам завоешь. -Знаю – кивнул Эфла
–Я его три раза звал, пока Анютку не зарезали прямо на алтаре. Это жена моя, Анютка была. Давненько, лет и лет назад. А я помню. Оборотень хмыкнул, посмотрел на собеседника и поднял стакан.
–Короче, так – объявил он вместо тоста – Анютка с ним на том свете потолкует, а мы с тобой – на этом. Что хочешь знать – спрашивай, отвечу. А не отвечу, так и спрашивать брось, не про тебя оно. Ясно?
–Чего ж неясного – отозвался зомби – Кроме того, что это нарушение пунктов статута 56, 71, 72 и 112 – все ясно. -Ох ты и язва... – покачал головой оборотень – Драть бы тебя, да некому. Ладно. Валяй.
–Расскажите подробно – капитан смотрел на собеседника сосредоточенными злыми глазами. Злость в них Нортона не касалась. Эфла думал о Шафране. -Расскажите все, что связано с трижды пропущенным зовом. -Зачем это тебе?
–Клянусь, я ему и на том свете покоя не дам, и в Саду дороги не укажу. -Так ты что же, тоже из наших?.. И как это я не учуял-то... старею, должно быть. – Эфлу этот монолог не обманул. Перед ним был опасный противник, а все его причитания о возрасте – так, забава, не стоит и задумываться серьезно. -И никто уже не учует. Я мертв уже три года. -Зомби, стал быть? С некромантом, как положено?
–Да. Зомби. Четвертый тип. Если так интересно, то мой некромант сейчас ведет Новую Волну. -Любопытство кота сгубило, но нам волкам как бы пофигу. Слушай...
-Анютка хорошая была, добрая, и людей любила. Не то, что нынешние. Злобные, как крокодилицы. А Анютка ласковая была, ее даже коты признавали... – Эфла чуть не фыркнул. Конечно, фразеологизмы люпусов... Они и не мыслят большего доверия, чем когда коты подходят сами.
-И мальчишка у нас был. Хороший мальчишка. Когда пошло ему восьмое лето, поехали в Сибирь, в леса. Как приличная семья. Я байк дома бросил, все оставил. Потом локти грыз, да было поздно. Там, в лесу, какие-то твари сидели, сатанисты, что ли. У них там праздник ежегодный. Ну, кошек, значит, черных резали, живых еще. Анютка как нашла одну такую, чуть не обмерла. Никогда ее такой не видел. Думал, на месте их там и пришибет. Губы белые, трясется вся. Чтоб, говорит, скотину бессловесную мучить, это надо последним подонком быть... Они нашли ее, Анютку. Когда в речке белье полоскала. Никого рядом на километры, только мы втроем, да эти выродки. Человек шестьдесят.
–Шестьдесят шесть – тихо поправил зомби
–Один Лис. Шестьдесят шесть. Меня мордой в дерн, Анютку – на алтарь. Там и вспороли... Вместо кошки. Я видел. И малый тоже. Эти сволочи его... тоже с ним что-то такое сделали. В крови искупали, читали что-то, уж не помню. Сам понимаешь, в голове одно и стучало: загрызть их к Лису, и пусть потом что будет, то будет. Они какую-то дрянь наколдовали, малый имя свое забыл. И я его имя забыл, и все, кто его знали, тоже. До сих пор безымянный. Обрили его, левую половину башки наголо, татуировку в три шестерки сделали, и в крови... В крови Анюткиной купали. Еще говорят, оборотни звери... – Нортон залпом осушил свой стакан, глядя на него так, будто на его дне видел отражение событий тех лет. -Я тогда и перекинулся впервые. Латентный, в Институте потом сказали, если б не стресс, так до сих пор и жил бы человеком. Перекинулся, когда меня эти держали, и выл. Потом стайные пояснили: это называется зов, когда своих просишь. Там рядом стая жила, место вольное, бегай – не хочу. Вот они и не захотели. Шафран не позволил. -Что значит «не позволил»?
–То и значит. Была у него какая-то над ними власть. А какая – не знаю. – Нортон поднял голову, глядя на собеседника
–Ищи, ревизор. Слова не скажу, найди только. Он ведь не один работал. -Не один – эхом откликнулся капитан
–А тебе, мертвому, он что умудрился перейти?
Эфла сощурился, и стакан тихо хрустнул в резко сжавшихся руках. -Мертвым на самом деле есть что терять, генерал – заметил он едва слышно
– Немного, но есть. Я куратор. А эти идиоты полезли в самое пекло!.. -«Эти идиоты» – с удовольствием повторил генерал Нортон – Какая нежность, «эти идиоты»... И это ты за них ... выгрыз?
–Я за них что угодно выгрызу.
–Бобер, что ли?
–Бензопила. Генерал, где в Сибири было дело?
–На Шамлинке, под откосом. Там геологи ходят последние года три. -Карта есть?.. – зомби, получив требуемое, уткнулся носом и лихорадочно принялся искать.
–Квадрат 621-340НВ – произнес он, наконец – Знаменитое место.
–Чем это оно знаменито? – хмыкнул в который раз оборотень
–В этом месте, тоже лет и лет назад, сбили вертолет Института. Весь экипаж считался погибшим. Он таковым и был. Кроме одного аналитика. Лютич выжил. Прибился к тамошней волчьей стае. И выжил. -Думаешь...
–Не знаю. Буду искать. Карту не убирайте.
–Ульянка! Документы по Сибири сюда, личные дела, и... и, пожалуй, за второй побежишь!..
-Я тебе настенный плакат подарю, «хватит бухать» называется... – Ирина Валерьевна наморщила нос – Одиннадцать часов дня, а возле тебя уже устойчивый спиртовой конденсат...
-*****,**************, ******! ********,*********! – душевно ответили ей, сгрузили документы на стол и были таковы. Впрочем, ладно, не станем на этом зацикливаться. У человека, в смысле, у мертвого оборотня сегодня ячейка из-под кураторства выходит, может, он уже с утра отмечает...
Джарская в конце дня потребовала себе видеозаписи, и с интересом их изучила. Оперативная ячейка 212, «мухоморские берсерки», насчитывала в себе шесть членов: боевик-стрелок Наум, экстрасенс Яков, магичка Надежда, боевик-кендоист Мария, боевик-рукопашник Клаус, вампир клана Вентру Серафима. Ребята грамотно поделились на пары, и, согласовав в последний раз план, вошли в здание с разных сторон. Там, внутри, засел условный противник с одной мелкой вещицей, которую он то ли спрятал, то ли держит при себе. А то ли и вовсе отдал кому-то, может, что и члену группы. За два часа шестнадцать минут
====== Отражение в глазах-а ======
Отражение в глазах
–Так, ездить верхом ты не умеешь... А падать?
–Эка невидаль! Падать все умеют
–Нет, ты умеешь падать, и снова садится, и снова падать, и лезть в седло, не обращая внимания на боль?
(Клайв Степлз Льюис)
Когда Атрею позвонил Деймос, тот не очень удивился. Спокойно договорился с ним о встрече через два часа в центре Днепропетровска. Как раз уйдет на это последний телепорт, а по следам дампира, упав ему на хвост, он выяснит расположение штаба. И снова наведается туда на склад...
То, о чем Деймос говорил, тоже не стало неожиданностью. Конечно, то, что переполненный бумажной работой Институт не по нраву воину, можно и так понять. Наемник слушал, прикидывая, какую выгоду можно извлечь из сложившейся ситуации. Когда он только задумался о браке с Ли Кардом, он рассматривал его только как бойца, заступника, как кого-то, кто будет безоговорочно предан хозяину и мужу, защищая его и его интересы. Но теперь ситуация изменилась. Атрею нужен был Бэльфегор, и нужно было то, что происходило между ними. И нужно оно было не ради выгоды, по крайней мере, в привычном смысле этого слова. И жертвовать Ли Кардом, если что, посылая едва ли не на смерть, уже не устраивало сектанта.
Необходимость же иметь в ашурране воина оставалась. А тут подвернулся Деймос, одержимый идеей уйти из ИПЭ, подавшись в наемники. Сайентолог пришел к выводу, что это неплохая идея. Он возьмет дампира в ученики, и пояснит ему некоторые моменты работы. Тонкости, без которых не выживают, и аспекты, на которых сыплются. Взамен же Деймос будет играть на стороне сектанта. Расплатиться за сотрудничество нашлось бы чем. Да хотя бы знаниями о магии, как таковой, и работой с проклятием, о котором Деймос узнал только сегодня. Ирфольте, как всегда, отколол перл, с которым и предстояло жить дампилу. Пока, по крайней мере, не выполнит всех условий. За то злополучное утро, когда должен был пройти вампирский ритуал в Новой Волне, темный маг накаркал дампиру «связать свою судьбу с тем, кто раздражает его так же, как сам дампир – мага». Вот и сложились обстоятельства так, что Деймос в поединке выиграл у Вэлэра Нао своего товарища по ячейке, Рана Фудживару. И теперь вроде как они помолвлены по условиям брачного контракта. А что, смотреть надо, что выигрываешь: в отличие от «белого тигра» Деймос был совершенно нормальным, и Ран его в качестве хаку совершенно не устраивал. Наемник переговорил с Деймосом, обсудил некоторые моменты и остался доволен. Привычка всех вокруг использовать с выгодой для себя призывала его немедленно оприходовать доверчивого сына Каина, но Атрей решил не торопиться. А то еще засекут следы в штабе ИПЭ, и будет неприятная суета, вроде погони и перестрелки. То есть всего того, чего он не любил. После службы в Легионе он вообще прохладно относился к любым военным примочкам, вроде стрельбы и иже с ней. Разбираться с противником предпочитал на своем поле, там, где шансов проиграть не будет. А лучше всего – свалится на голову из темноты, и свернуть шею, пока тот еще ничего не успел сообразить... Возвращение на территорию «башни» было спокойным. Атрея знали, без вопросов пропустили внутрь, и он почувствовал себя вполне удовлдетворенным, когда за его спиной глухо хлопнули ворота. Во дворе мастер Гийом опять вкалывал на износ: он был знаток своего дела, и его фанатик, а потому с удовольствием работал с теми, кто хотел получить знания. А Фальче хотел, и не жаловался на синяки и порезы. Атрей поднялся к себе. Аккуратно сгрузил шарики телепортов в мягкую ветошь. Он, благодаря Деймосу, теперь знал дорогу в штаб через город, а не с крыши. А потому не стал слишком явно проявлять себя. Пяти шариков хватятся не сразу. Пятидесяти – наверняка. Лучше сорок раз по разу, чем однажды – сорок раз. Так же спокойно, никуда не торопясь, наемник перекусил, на ходу листая газеты: ими пришлось запасаться там, снаружи. Интернет в «башне» не был, увы, доступен. А потом достал из походной сумки тавро. Положил тяжелый металлический предмет на колени, и провел рукой по его форме. С этой вещицей ему было непросто работать, но он старался. Закрыть глаза. Отрешится от всего. Сосредоточится. Сформулировать образ. И постараться найти. Пусть он и не в штабе, так хорошо знакомом, но где-то, да есть. И Атрей хотел знать, где именно.
Итак, Бэльфегор – ближе, чем он думал, буквально, раз так в пять. Видимо, все же отправился в командировку, о которой говорил. Слегка устал, не выспался, обеспокоен; но вместе с тем – рад, что при деле. Не самое плохое сочетание. Наемник оставил тавро в покое, уложив его на место. После таких экспериментов в нем просыпалась дикая жажда, и он жадно глотал холодную воду, подозревая, что это – своеобразная компенсация за «причащение» к вампирской сути.
Деймос, кстати, просил не только за себя, но и за Ирэну Шаттенхайм. Атрею с ней связываться не хотелось. Управлять шизофреничкой было не так уж проблематично, главное, задать правильную мотивацию. Но вот ее происхождение... За ней ведь, как пить дать, станут охотится все те, кого до сей поры успешно отваживал Институт. Такой разворот событий помешал бы планам наемника, а потому он решил оставить Ирэну на Деймоса. Если они допустят промах – в этом будет виноват дампил, и можно будет придумать, как выкручиваться. К тому же, Ирэна и сама маг слова, как и Фальче. Только он проклинает и каркает, ибо ведьмак, а она пишет стихи, ибо бард. Она может стать полезной. Мда-а... Таким макаром он перетянет к себе всю
-Привет
-Хррррррр-риффффет
Голос оцарапал барабанные перепонки некроманта, словно он был хрустящей наждачкой. Фальче уже привык к нему. Но поначалу тот очень его настораживал. Мужчина уверенно двигался в тумане, идя на звук. Почему-то он не сомневался, что ни на что в этом тумане не напорется. Так оно и случилось. Шагов через тридцать замаячила массивная тень. Серый, с черными прожилками, валун, на вид – прямиком из Стоунхэджа. В него был воткнут меч – тоже старый, хоть и не такой, как камень. Без украшений, но не грубый, и тоже почти черный, включая и клинок. -Ты уш-ш-е наш-ш-ел, да? – нетерпеливо спросил голос
–Я же сказал, что ты узнаешь о находке вторым. Я – первым – Фальче был раздражен. Он без всяческого почтения присел на край валуна, разговаривая, судя по всему, с мечом. -Но почш-шему бы тебе не забрать меня сейчас-с-с? – нетерпеливо осведомился собеседник
–Я один раз ответил, второй не буду. -Пож-ш-шалуйс-с-ста – кажется, голос расплылся в змеиной улыбке хищника, который умеет, если надо, ложится на брюхо и ползти. -Я прошел эти дурацкие двери, и добрался сюда, к тебе – Фальче сцепил руки в замок на колене, усаживаясь удобнее – Ты сказал, что мне нужно дать тебе имя, и что ты – часть меня.
–Та-ахххак. – голос кивнул при помощи интонаций – Но ты не забр-р-р-рал меня. Почшш-щему?
–Потому что я уже знаю, что такие, как вы, могут вселяться в оружие из внешнего мира. Это мне сказал СеКрет за одной из дверей.
–Расссссссве ты такх и не понял, что за дффферью может ждать что угодно?
–Разумеется. В любом случае, «под пыткой не лгут» придумал не я, и даже не канцлер де Ногаре, а еще святой Доминик. Так что я не собираюсь менять своего решения. Ты останешься здесь, пока я не найду чего-нибудь достойного, во что ты сможешь переселиться. -Напримерх-х-х?
–Меч Галахада. Или Ланселота. Или другого какого деятеля такого рода. Любой славянский кладенец. Экскалибур, Повелитель Бурь, Дюрандаль, Грейсвандир, Наурсил – неважно. -Ты ищщщшшешь мне... тело?
–Ищу, глупая скотина. И только попробуй мне перечить.
–Ну что ты – засмеялся голос, словно шурша мятым железом – Ты хозс-с-сяин, твое с-с-словффо – закон. Я буду ждать, сколько прикажш-ш-шешь. Здес-с-сь, или ффф другом месс-с-сте. -Вот и отлично – кивнул ведьмак, утратив любое желание пререкаться с шипящим и свистящим голосом. Фальче в нем все время слышалось клацанье клыков и трещотка с хвоста гремучей змеи. -На самом деле я пришел тебя спросить – поведал он – Предпочтения у тебя какие-то есть? К ножнам, к заточке?..
–Ты щщщедр-р, хоз-с-с-сяин, но не с-с-с-стоит. Только зс-с-сабер-р-р-и меня отс-с-сюда. З-с-сдес-с-сь с-скушшшшно. -Я повеселю тебя – усмехнулся некромант, спрыгивая с камня – Не сомневайся, Астодан. -Ас-с-стодан – с явным удовольствием повторил голос – Чш-ш-што зс-с-сначш-шщит это с-с-слово? -Мы находимся сейчас на земле, где сотни лет до этого мудрые зороастрийцы оставляли тела своих умерших воронам и зверью, выбеливали потом кости на солнце и сбрасывали в колодцы. Место, где все это происходило, звали «башней молчания», астодан. Ты – Астодан. -Х-х-хорош-ш-шо – в голосе появились экстатические нотки – Кладбищ-щ-щшше это хор-р-рошшшо. Ты ушшше уходиш-ш-шь?
–Да. Мне пора просыпаться. Жди. -До вс-с-стречш-ш-ши хоз-с-сяин.
Шипение еще щекотало ухо, когда глаза открылись. Перед ними маячил уже неплохо выученный потолок. Повернувшись на бок, некромант увидел Дану: та сладко спала, натянув тонкое одеяло едва ли не на уши, и свернувшись у него под боком калачиком. Кудри наполовину распустились, на лице – ни следа макияжа, вот разве что помада... Да и та, в большинстве своем, неровным слоем размазана как раз по нему самому. Так что первый пункт программы – пойти, и умыться. Впереди маячил еще один день.
-И сколько всего претендентов на хвост прекрасной дамы с неправильными пропорциями?
-Шестнадцать в общей сложности. И серьезных и вообще. -А у заказчика кого-то убили... -Решение мне нужно уже сегодня вечером!
–Ты его получишь – радостно пообещал Лис, и Жилю стало не по себе. Он очень не любил, когда этот рыжий начинал вот так улыбаться. Честное слово, пусть бы уж лучше оставался витающим в облаках лопухом и пел свои ненормальные песни. Зря тогда он спалил Кин Иро горло. Сейчас бы не мучился. Лис, тем временем, сидел на крышке стола и болтал ногами. На его лице отражалась целая гамма чувств, но ни одно из них не соответствовало понятию «рабочий настрой». Он прикидывал, как бы получше развернуть сложившуюся ситуацию, но в голову лезли совершенно посторонние штуки. Например, что Волк оставлен без присмотра, и что надо бы поставить на закачку второй сезон Кью Кара Мао... -Покажи товар – наконец, произнес он. Жиль подозрительно на него поглядел.
–Почем я знаю, может, ты ее сцапаешь... – с сомнением протянул он – У вас же, вроде, любовь?
На лице рыжего появилось выражение а-ля «не смешите мои тапочки», но настолько утрированное, что без смеха смотреть было невозможно.
–Любовь? У наемников? – только и ответил он, и Жиль сообразил, что Лис явно пародирует Атрея, причем еще и неплохо пародирует. Вот этот словно бы презрительный прищур и манера говорить приглушенно, произнося слова на выдохе – точно его. Жиль встречался с японцем всего пару раз, но продлевать знакомство ему совершенно не хотелось. -Нет уж – решил, наконец, посредник – Обойдешься пока. Лис пожал плечами, лишь подумав по ходу дела, что «сцапать» неку было бы просто замечательно, если бы не одно «но». Вернее, не одно, а целых шестнадцать – по количеству претендентов в торгах.
====== Отражеине в глазах – б ======
Собрание по поводу торгов проходило, что называется, на высшем уровне. Вэлэр оглядел зал. Не смотря на царящий в нем мягкий полумрак, он неплохо видел благодаря своей оборотнической природе. Их, решивших устроить аукцион по поводу ключа к Вратам Пути, было шестнадцать претендентов. Они решили не дожидаться того, что им предложит посредник. Ибо, как и всякий монополист, он непременно заломит цену, а это уже ни в какие ворота не лезло. Собрание, не тратя времени на приветствия, начал Шанг Ку, представитель китайских люпусов. Вэлэр прекрасно понимал, почему его беспокоят Врата: получив их, бастеты сразу отыграют себе немало позиций в вечной борьбе двух конфессий. Шанг Ку прокашлялся и негромко объявил:
-Мы можем начать. Стартовая цена – один миллион. И началось... Высокое оборотническое, и не только собрание, кажется, ничем не отличалось от обычного базарного торжища. Ставка падала и взлетала до небес, до совершенно смешного уровня, когда каждый из участников понимал, насколько же происходящее напоминает фарс. Совершенно, между прочим, недешевый... Нао скучающе вздохнул. Он молчал и от нечего делать оглядывал длинный зал. Никаких завитушек, ничего лишнего. Темно-зеленый ковер, безрадостный, как постный обед, темно-серые стены, тяжелые портьеры из дорогущей ткани. Стол и резные стулья мореного дуба, тяжеленный сейф, шкаф-картотека, хрустальная люстра в виде каравеллы. Пожалуй, единственная красивая вещь в этом помещении. Не на чем и взгляда задержать. Нао здесь было не по душе. А торги все более распалялись. Главное, думал «белый тигр», это чтобы об этом слете не узнал заказчик со стороны де Ламара. Занимается он там неожиданным форс-мажором, вот пусть и занимается им дальше. В противном случае все может и сорваться...
–Двадцать пять миллионов!..
Самому Нао Врата были как-то без надобности: была охота обзаводится армией людей, с возможностями оборотней... Но его не сильно устраивало, если бы эта возможность ушла к кому-то другому. А если все же уйдет, он должен этого «другого» знать. Сейчас, когда они тут торгуются за Ключ, как оглашенные, община Марокко уже готова проводить ритуал, обладая всеми пластинками, для этого необходимыми. Сегодня один из них уйдет отсюда, уверенный, что победил. Ну, что называется, посмотрим, посмотрим... И эти умники, сидящие здесь. Лощеные, ухоженные, в глаза не видевшие рутины жизни, витающие в каких-то непонятный «высших сферах»... Тьфу. Готовы отвалить немалые деньги за каких-то пять-семь литров красной гемоглобиновой жидкости, и с пеной у рта торгуются за каждый грош... -Тридцать миллионов – три! Продано!
Ведущий аукцион подходит торжественно к сейфу, намереваясь вручить победителю бумаги, удостоверяющие покупку. Аудитория зомбировано следила за его движениями, готовая, в случае чего, возражать или ликовать, в зависимости от разворота событий. Тишина стояла такая, что было слышно, как стучат их сердца, все шестнадцать. Ведущий, походкой престарелого пингвина, подходит к сейфу и долго возится с кодом. Победитель вытянулся в струнку, он мысленно уже там, он – обладатель Ключа. Металлическая дверь медленно ползет в сторону, открывая недра стального хранилища, и там...
